Текст книги "Возвращение Красной Шапочки"

Александр Тюрин
Возвращение Красной Шапочки

Марсианская раса произошла от нескольких подразделений русской армии, а также девушек из австрийского фронтового борделя, случайно телепортированных на Марс летом 1916 года

Большая Солипсическая Энциклопедия

1

Его звали Красная Шапочка, или кратко Ред. В этом прозвище не было никакого намека на гомосексуализм. Просто он умел выходить даже из безвыходных положений, перед которыми встреча маленькой девочки с зубами свирепого хищника показалась бы пустяком.

Ровно в полночь по среднему марсианскому времени его вызвала Мама. Ее и в самом деле можно было посчитать женщиной, если бы не совершенно мужской склад ума.

Мама была материнской платой Метатрона – самого мощного марсианского гиперкомпьютера – впрочем, неизвестного налоговым киллерам, которые обложили податями каждый жалкий гигагерц и гигабайт.

Сетчатая структура из нанотрубок с миллионами синаптических контактов, к которым примыкали нейроны, была вделана в голову женщины легкого поведения.

А вот долгосрочная память Метатрона располагалась в марсианских льдах глубокого залегания. Горячий квантовый процессор Метатрона был замаскирован под Вечный Огонь у памятникам первопроходцам Марса, которые, все как один, погибли осваивая красную планету, однако успели произвести многочисленное потомство.

Женщина со встроенной Мамой только что обслужила клиента и встреча с Редом была замаскирована под очередное любовное свидание.

Мама нравилась Реду, в смысле как женщина, но он лишь мечтал о том, чтобы поцеловать ее, ведь она была его непосредственным начальником.

За двадцать минут лжелюбовной встречи Мама провела операцию под местным наркозом, во время которой в мочевой пузырь Реда была введена бластула с зеркальной материей.

Конец операции был скомкан хозяйкой публичного дома, разумной каракатицей по имени Шарлин Перро, подплывшей со стороны ванны-джакузи. Бандерша страшно боялась, что девушки-стахановки будут водить себе клиентов сверх норматива и брать всю выручку себе.

Мама пошла открывать крышку джакузи, а Реду пришлось срочно вставать с операционного «ложа любви» и делать перед бандершой вид, что он страшно доволен, хотя в промежности остались неснятые зажимы, а из-за анестезии он едва держался на согнутых колесом ногам.

Отдав чипкредитки прямо в щупальца мадам, он с трудом вышел из заведения и едва нашел в себе силы добраться до собственного вертоката, хотя вокруг крутились киберрикши. Но среди них могли быть агенты марсианского гестапо, если точнее налоговой полиции, среди которых самым опасным являлся, конечно, Вольф Блитцер.

И хотя Реду удалось прорваться сквозь стаю бешено щипающихся и клюющих рикш, чувствовал он себя неуверенно.

Никогда еще в истории марсианского человечества никому не удавалось получить столь большую дозу зеркальной материи. И даже те, кто ее получил, не знал, как она себя поведет. Зеркальная материя не имела деления на молекулы, атомы, лептоны, кварки, не знала стрелы времени. По сути она была математическим объектом с двадцатью тремя свернутыми измерениями, нестабильно проецирующимися в нашу трехмерную реальность.

Зеркалку как будто произвели в подпольной лаборатории на Ио, в одном из серных вулканов, который власти считали действующим. Организации удалось выйти на производителей и предложить им хорошие деньги, прежде чем их загребла налоговая полиция или они попали в руки других подпольщиков, только уже убийц и насильников. Теперь зеркальную материю надо было передать в руки Омы…

На одном из перекрестков движение было прервано огромной раздувшейся и страшно закрученной тушей гельминта, который видимо сбежал из городской канализации, не вынеся ужасов загрязнения. На несколько километров от перекрестка выстроились застрявшие вертокаты.

Ред ударил по голове автоводилу, заставив его спрятаться в коробку передач, и взял управление на себя, надеясь как-то протиснуться между застрявших машин.

И тут в кабину заглянул регулировщик. Если точнее, это был сам Вольф Блитцер.

– Привет, Ред, – просто сказал он, хотя визави встретились они первый раз. – Прими мои соболезнования, но за эту пробку в конечном счете ответственны те, кто злостно уклоняется от налога на канализацию. Каждая попа должна платить за содеянное, не так ли?

Ред подумал, что весь затор был устроен, лишь бы только отловить его. Позорный провал, как он не заметил опасные изменения на транспортной карте, которая передавалась через левый коммуникационный чип прямо в зрительный центр его мозга? Ему никогда уже не доказать Маме, что он чего-то стоит. Никогда она не захочет поцеловать его в губы.

– Здравствуйте, Вольф. Кажется, вы не прочь меня арестовать?

– Пока что нет ни малейшего повода. Ты смотришь прямым честным взглядом и к тому же сдал налоговую декларацию за прошлую неделю, которую, правда, мы еще не начали проверять. Так может, подскажешь за что?

А вдруг и в самом деле у Вольфа нет ордера на арест?

– Может и подскажу. Но только вы сперва подсобите мне выбраться из пробки.

Это было похоже на предложение из сказки: «Не ешь меня, Серый Волк», но Ред знал большую убойную силу прямых высказываний.

Реакция Вольфа оказалась достаточно тонкой.

– Шутишь, парень? Не шути, да не судим будешь. Впрочем… почему нет.

Вольф сел в вертокат Реда, прилепил к крыше полноспектральную мигалку и, едва касаясь тродов управления кончиками пальцев, стал пробивать путь.

– Ну, куда-таки едем, юноша? – с заметным ехидством спросил Вольф и махнул рукой в сторону высотных расписных теремов Нойпетербурга, что напоминали застывшие солнечные парусники. – Может, туда? Нет лучшего места, чтобы немного расслабиться, смыть тоску-печаль за умеренную цену. Или ты предпочитаешь курить травку только на Фобосе, где человек человеку не только волк, но еще и козел?

Ясно, серый, что ты разыграл эту партию, чтобы выудить из меня какую-нибудь информацию, подумал Ред.

– Мне еще нет двадцати одного года, так что ничего кроме пива, разве забыли, начальник? И у меня деловая встреча. Есть возможность продать пару приличных рефлексов для симулантов, – Ред постучал по разъему, вмонтированному в последний шейный позвонок.

– Сайкософтом,[1]1
  psychosoftware


[Закрыть] значит, приторговываешь.

Вольф покачал головой, как бы в знак полного согласия, хотя мог бы и потребовать товар показать.

– Ты рано начал, главное теперь кончить вовремя… Я знаю, Ред-редиска, что ты не просто одинокий отчаянный диллер, – Вольф передал управление автоводиле и посмотрел вдаль на небоскреб Кощей-центра, сияющий на фоне темной махины Монс Павонис. – За тобой стоит Организация.

– За нами всеми стоит организация и не одна. Союз питомцев клоноинкубатора «Гуппи», лига вакуумного пения, клуб вертикального плавания, кружок прицельного плевания …

– Я имею в виду нелегальную Организацию, в которую тайно вступили многие крупные высокооплачиваемые ученые и даже сетевые авторы, хорошо знающие себе рыночную цену. Вступили и плетут там заговоры в знак протеста против методов налоговой полиции, сующей нос в каждую щелку и не дающей личности полного права пользоваться своими деньжатами. Ты знаешь, малыш, я иногда думаю, что разделяю многие цели этих заговорщиков. Не платить налоги, не содержать кодлу тупых бюрократов. Зачем они нужны, если люди могут просто встретиться за рюмкой алколоидного чая и решить тихо-мирно без стрельбы и мордобоя все финансовые вопросы.

Вольф испытующе посмотрел на Реда.

– А я не разделяю этих целей и не понимаю таких ученых и тем более сетевых авторов. Бюрократы нужны…

– Для чего? – Вольф коварно улыбнулся.

– Ну если… кто-то захочет уничтожить всю нашу цивилизацию, это могут заметить только люди, которые не занимаются бизнесом, то есть наши тупые бюрократы.

Ред про себя хмыкнул. Вывернулся.

– Спасибо, мальчик, я им все передам. Уверен, что они тебя отблагодарят.

– Извините, господин Блитцер. Но я не могу приехать на деловую встречу с полицейским в машине. Меня могут не так понять. Вы навредите моему бизнесу, не с чего потом будет тянуть налоги.

– Хорошо, сделав свое благородное дело, я исчезаю как волк во тьме густого леса.

Через секунду полицейского в машине уже не было. Счастливо как будто отделался, подумал Ред, хотя осадок остался.

На окраине Новолуцка Ред бросил вертокат и нырнул в контейнер с мусором, стоящий под огромным лиловым тополем. Наступала самая ответственная часть операции. Он не мог попасть туда, куда ему надо, в живом виде, если точнее с температурой тела, характерной для живого существа.

Ред поставил себе капельницу с чип-дозатором, поступающие из нее консервационные наноботы должны были остановить все активные процессы в его организме – на один час. Умирать всегда больно и страшно, но боль была сглажена привычкой, а страх перекрыт верой.

Через полчаса его тело с остановившимися жизненными процессами было в составе прочего мусора втянуто уборочной машиной. Через час оно лежало под грудой мусора на дне одного из трогов Лабиринта Ночи.

Через два часа он очнулся сам. Самого себя воскрешать из мертвых дело неприятное, это было не по плану. Однако ни Ома, ни его подручные симуланты не забрали Реда.

Ома провалился, первым делом подумал Ред, когда восстановительные наноботы вновь запустили обычный метаболизм в его теле.

Спотыкаясь и падая, он побрел через огромную свалку, ограниченную с севера и юга только исполинскими стенами каньона, а сверху далеким фиолетовым небом.

И вдруг наномониторы сообщили… Реду показалось, что далекое небо вдруг навалилось на него.

Герметичность бластулы была нарушена, зеркальная материя проникала в его тело!

Теперь зеркалка запросто может оказаться в его крови, в его выделениях, в его дыхании.

Перейдя через порог критической массы, зеркальная материя начинает инфицировать материю обычную. Наверное это напоминает то, как плесень уничтожает образы на картине мастера, превращая все в серую гниль.

Ред первый раз в жизни почувствовал холодный пот на лбу.

Крыса, перевозящая на себе чумных блох, по сравнению с ним милейшее существо.

2

Ред медленно, из-за отсутствия специального снаряжения, карабкался по скальной стене. Десять минут подъема, затем передышка на каком-нибудь уступе, чтобы ускоренные клеточные процессы восполнили нехватку энергии. Внизу осталось дно каньона, заваленное мусором. Все это могло уже быть заражено зеркальной материей.

Дно было затянутой пеленой испарений из осадочных пород, содержащих газогидрат, но Реду казалось, что внизу мерцает несколько приземистых куполов, похожих на нарывы из иллюстрированной медицинской энциклопедии.

Поскорее добраться до Омы, тот должен найти какой-нибудь выход.

Ред постарался подавить в себе разочарование. Ведь даже Ома, гениальный, мудрый и все такое прочее, не смог предвидеть, что пока мы боремся за освобождение от налогового бремени, наша цивилизация и наш мир могут быть стерты, как карандашные линии с листа бумаги.

Время, казалось Реду, проносится сквозь его тело подобно ветру, а вот его движения невыносимо замедлены, как у мухи влипшей в мед. Ред несколько раз хотел активизировать мыслеусилием вход в сеть, чтобы найти открытый адрес Омы, но каждый раз прерывал сеанс. Только не паниковать, использование открытого канала – это наводка для полиции. Его арестуют, посадят в отстойник и тогда этому миру гарантированный конец, зеркалка схавает его…

Ред почувствовал вдруг – смерть рядом! Он резко сменил курс. Выстрел высек сноп пара и оставил рытвину в реголитовой стене каньона. Следующий прожег здоровенную дыру в уступе рядом с его головой, а ведь там только что была его рука. Теперь ясно, стреляют из штурмовой винтовки сверху. Ред, едва на сорвавшись, спустился на пару метров вниз и укрылся под выступом, напоминающим карниз. Теперь влево и вверх. Так быстро, как это возможно и даже невозможно.

Он карабкался по почти вертикальной поверхности, впиваясь цепкими кончиками пальцев в трещины, пропуская изнурение где-то по периферии сознания, удирая от собственной смерти и, что более важно, от проигрыша в очень большой игре. Лишь бы не подвели нейромышечные наноакселераторы, не коротнули дополнительные эфферентные цепи, вшитые Мамой. Мембранная ткань рубахи не успевала поглощать пот, который шарил тысячей противных лапок по его спине.

Двадцать пять метров подъема, пять секунд передышки и еще двадцать пять метров. Врагов двое, теперь Ред с ними почти на одной горизонтали. Он уже не просто мишень, можно и повоевать. Повиснув на одной руке, Ред выхватил пистолет, сканирующий прицел быстро отловил цель. Противники тоже заметили его, правда один находился у второго на линии огня. Пора. Ред нажал на спусковой крючок, ствол выбросил пирамидальную кассетную пулю.

Со сдавленным от ужаса криком один из тех сорвался вниз – лететь ему долго, есть время подумать о том, о сем. Второй был мертв с того момента, когда Ред нажал на спусковой крючок. Этому типу повезло. А вот повезло ли мне, подумал Ред, преодолевая последние метры подъема. Только оказавшись на плато, он почувствовал рану на бедре – до этого боль была блокирована нанодокторами. Вместе с кровью в штаны, наверное, впитывалась зеркалка.

Реду стало дурно, поле зрения сузилось и затянулось пеленой; даже показалось, что за ним тянется зеркальная дорожка, извивающаяся словно марсианский змееголов.

Появилась мысль, не яркая, но тяжелая, придавливающая. Просто броситься с обрыва в каньон…

Но так он вряд ли пресечет распространение зеркальной материи. Наоборот, с брызгами крови инфекция прыгнет еще дальше. Ред взвесил новые мысли на наличие примитивной трусости. И решил продолжать путь.

Рана на бедре уже затягивалась коагулянтом, нанодоктора штопали сосуды и открывали фуллереновые депо – сферические молекулы, заполненные антибиотиками. Тренированный мозг Реда руководил армией крохотных помощников, однако думал не только о собственном теле.

Надо бы осмотреть труп убитого. Кто это полицейский или гангстер? Если у этого типа есть внешние разъемы, то ответ будет уже через пару минут. Из-под ногтя указательного пальца у Реда выдвинулась вилка скин-интерфейса…

Над обрывом появился взмывший снизу коптер-невидимка. Ред почувствовал его по некоторому «напряжению» атмосферы. В точке сильного перепада скоростей коптер стал видимым на какое-то мгновение. Полицейский борт.

Может сдаться, поднять руки, рассказать им обо всем? Ведь под угрозой существование цивилизации, расы, возможно всего мира.

Но они не врубяться, или врубяться не скоро, эти толстозадые бараны. Опять стопроцентный проигрыш. Кроме того… вдруг это не полицейские.

Ред напряг память, фокусируясь на разных частях зафиксированной мозгом картинки. В передней части фюзеляжа коптера проглядывалась какая-то шишка, это возможно установлен дополнительный блок антирадара или РЭБ,[2]2
  радиоэлектронная борьба


[Закрыть] чего полицейские никогда не делают.

Смешно пытаться улизнуть от коптера своим ходом.

Первый предупредительный выстрел породил маленький гейзер из песка и пара, по лицу шарахнуло злобным ветерком. Следующий выстрел может превратить тебя в такой же всплеск.

Прыжок, два переката, снова прыжок, два переката.

Коптер был слишком низко, почти над уровнем грунта. Пилот и его симбионт-целеуловитель не заметили, как Ред проскочил между двух валунов и спрятался в небольшой выемке.

Теперь забросать себя горстями реголита, чтобы обмануть тепловой сенсор машины. Только бы пилот коптера не стал бы стрелять по площади. Полицейским это запрещено.

Тяжелая взрывная волна прокатилась над головой, град из камней прошелся по телу Реда.

Борт выпустил неуправляемую ракету с плазменной боеголовкой, значит этот борт – не полицейский.

Следующий боезаряд не помилует.

Ред чуть повернул голову, чтобы в последний раз посмотреть на небо. Только небо по настоящему бессмертно. А от Красной Шапочки останется лишь так называемая «капсула бессмертия» с записью наиболее отчетливых последних впечатлений. Но когда эта капсула попадет в умные руки и окажется расшифрованной, в ней уже не будет необходимости.

В лиловом небе как будто зажглась еще одна звезда и оболочка поляризации, покрывающая глаз Реда, показала испущенный ею луч. Сзади раздался мощный объемный взрыв.

Ред высунул голову из ямки. Коптер взорвался, а если точнее претерпел серьезные преобразования. На месте машины еще метались лишившиеся электронных оболочек атомы – выглядело это просто легким сиянием.

Ее уничтожил выстрел боевого гамма-лазера с орбиты, который был приведен в действие компактным ядерным зарядом.

Ред выскочил из своего укрытия и побежал. Раз не удалась встреча в означенном месте, значит остаются запасные явки. Когда он озирался, то видел позади странный слоеный закат, хотя на самом деле до захода солнца было еще далеко. Над Лабиринтом Ночи дрожало марево, в котором отражались нарывы куполов. И хотя Организация показала только что свою мощь, время отчаянно быстро проваливалось в какую-то черную дыру.

3

Ред почувствовал Тень уже на окраине Карштадта. Она не попадала в поле зрения, но следовала неотступно за ним. Он выстрелил по ней два раза, не глядя, ориентируясь только по экстрасенсорике. И оба раза попал в пустоту. Вернее, жалобно треснул какой-то ветхий контейнер, появилась дыра в полиуглеродной стене заброшенного барака – появилась и стала спешно затягиваться.

Тень была таким же порождением зеркальной материи, как и купола. Только давила на мозги куда сильнее. Ну не готовится ли она в какой-то момент заменить его?

Ред подумал, чем дальше он уходит в поисках помощи, тем больше территории и атмосферы он заражает «зеркальностью». А, может, чем быстрее настанет всему конец, тем лучше?

Он устал быть мелким диллером, за которым охотится полиция и конкуренты. Вступление в Организацию не спасло его от никчемности. Сам он по себе тот же нуль и сейчас торопится к Оме, как перепугавшийся малыш к бабушке. Но тонок лед, по которому приходится бежать, трещит он под тяжестью иного мира…

Мне не суждено привести Организацию к победе, Организация никогда уже не спасет мир от сетей налоговой полиции, потому что не станет самого мира. Возможно, если бы не Организация, то эта чертова бластула осталась бы в серном аду на Ио. Я даже не разу не поцеловал Маму…

Сердце потекло куда-то вниз, разжиженное горечью и тоской.

Реду вдруг стало стыдно до тошноты. Это, наверняка, не его мысли, а коварные внушения Тени. Ред даже подумал, что может быть с того момента, как он решил уйти со свалки, она уже руководит им, ведет его по этому пути, а он тянет за собой целый мир к гибели. Как эти самые буераки, то есть бурлаки на Волге…

Но, с другой стороны, останься он на месте, то его быстро бы заметила очередная мусороуборочная бригада и свистнула бы в полицию. Нет, все-таки не Тень его ведет, а собственный расчет.

Ред кое-как выбрался из тупика своих мыслей и сделал несколько шагов по улице. Ветер нес песок, обрывки тонкого пластика, рекламные пузыри, которые лопались со смешными выкриками: «Купите надувную подругу марки Далила и вы никогда не сломаете жизнь хорошей женщине».

Вокруг были только брошенные допотопные системы жизнедеятельности – плантация водорослей, цех переработки биоотходов, ферментационная башня. Уже смеркалось. Явка была безжизненной, на ферментационной башне не горело ни одного огонька…

Внезапно из бокового переулка появился вездеход песочного цвета. Он подкатил к Реду и захватил его мощными лучами своих фар.

Из машины вышел налоговый полицейский. Настоящий, не поддельный. Ред, не смотря на молодость, слишком хорошо знал типаж этих людей, как они держатся, какие рефлексы и прочий сайкософт загружают им в клоноинкубаторах. Эти сто кило бифштексов, затянутых в китель и штаны со стрелками, трудно не узнать.

– Только не рыпайся, парень и не пытайся пускать вонь в глаза, – предупредил полицейский. – Для начала пройди идентификацию, потом посмотрим, что у тебя с налоговыми декларациями.

Надо встать по стойке смирно в трех метрах от машины – не ближе, иначе налоговик будет стрелять. Поднять руки, ладони вывернуть наружу. Луч сканера прочитает радужку, отпечатки пальцев, а радар активизирует излучающий ID-чип, вмонтированный в решетчатую кость.

– Я же сказал, на месте! – гаркнул полицейский, а его рука нырнула в кобуру.

Оправдываться было поздно. Реду показалось, что где-то за его спиной метнулась Тень. Полицейский выхватил оружие, Ред в прыжке в сторону укрался за трубой, а потом выкатился из-за нее, одновременно стреляя из своего «турбонагана».

Верхнюю часть патрульного разворотило двумя кассетными пулями. Ред не хотел этого, он нормально относился к полицейским. В конце концов, если бы не было душителей свободы, то как можно бороться за свободу?

Прежде чем сесть в полицейский джип, Ред бережно провел пальцами по лицу покойника, запоминая его ключевые точки. Теперь имплантированная миозин-резина в короткий срок могла переконфигурировать лицо Реда – ведь в кабине полицейского вездехода борт-компьютер производит фейс-контроль.

Ред снял комбинезон с убитого, затащил труп в трубу. Голый и изуродованный налоговик остался на окраине Карштадта. Переодевшийся и изменивший внешность Ред сел в полицейскую машину и поехал дальше.

Это последнее мое дело, сказал себе Ред, я больше не хочу бороться за свободу.