Текст книги "Алмаз"

«Нет, это сосед, – подумал он, – Владимир Анатольевич. Вернулся из столицы с конференции. Надо будет к нему зайти, может что интересное расскажет».

III

Река в этом месте делала крутой поворот, и Жене пришлось изрядно потрудиться вёслами, что бы лодку не швырнуло на скалы. Алик сидел у руля, он был много слабее и на вёслах только мешал Жене. Зато его опыт и глазомер были незаменимы в управлении. Они успешно миновали пороги, и лодку вынесло на прямой и спокойный участок реки. Алик направил лодку к левому берегу, и вскоре они причалили к песчаной косе.

Девчонки, сидевшие на рюкзаках на носу лодки, спрыгнули в воду и, захватив с собой поклажу, направились к лесу.

– Ух ты, – сказал Женя, – на том берегу медведь.

Алик обернулся, но ничего не увидел.

– Охотиться будем на тигра, – сообщал Алик, – у заброшенной шахты.

Женя сложил вёсла в лодку и тоже встал, удерживая равновесие.

Солнце коснулось линии гор и начинало темнеть. Впереди их ждала ночная тропа, а там дальше, за лесом у подножия гор, старый рудник или пещера. И Женя ощутил сильный восторг, как всегда, когда многодневный поход только начинался.

«Как классно, что мы своей компанией, – подумал он, – целая неделя без предков. Просто супер!»

– Скоро вы там! – крикнула Светка. Они с Милой были на берегу и в ожидании ребят сидели на рюкзаках.

– Вода тёплая, – сказал Алик, опуская ноги в воду, – искупаться бы.

– Да, ответил Женя, – но времени нет.

Он перебрался на нос и спрыгнул в воду. Они потащили лодку к берегу и дальше на берег. Вытащив лодку до самой кормы, они остановились. Подошли девчонки, уже одетые в комбинезоны.

– Вы ушли быстро, вас никто не видел? – спросила Мила, протягивая полотенце.

– Когда мы уходили медленно и на виду? – пожал плечами Алик, обтряхивая ступни.

– Ладно, – сказал Женя, выпрямляясь и застёгивая ремень на поясе, – даже если кто-то и видел, то теперь нас уже не достать.

Женя с Аликом подняли со дна лодки объёмный и увесистый свёрток брезента полутораметровой длины, аккуратно переложили его на песок берега и развернули брезент.

– Разбирайте, – сказал Женя и первым взял свою машинку.

Этот арбалет он сделал сам, по чертежам двенадцатого века, единственным отклонением от старинных чертежей было врезанное в ложе красного дерева миниатюрная винтовка, стреляющая парализующими капсулами.

Алик предпочитал современное автоматическое оружие. У него был автомат «Джаф» без приклада и с подствольным гранатомётом. Любимое оружие террористов всех времён и народов.

Девчонки были помешаны на восточной философии и боевых искусствах и поэтому совершенно не признавали огнестрельного оружия. Они быстро рассовали по потаённым местам своих комбинезонов, сильно смахивающих на одеяния японских нидзя, всевозможные стилеты, секирки и звёздочки. В конце Мила укрепила вокруг своей талии обоюдно острую стальную полоску и только пряжка на поясе могла подсказать, что Мила вооружена гибким прямолейзвенным мечом. А Светка повязала за спину огромный самурайский меч в кожаном чехле.

Женя закинул арбалет за спину и, взяв стационарную ракетницу, выжидательно посмотрел на Алика.

– Хорошая сегодня будет ночь. – сказал Алик. Он стоял широко, расставив ноги и смотрел, как красный диск солнца прячется за линию гор.

Женя взял с брезента бур и, повернувшись ко всем спиной, пошёл вдоль берега.

– Эй! – крикнул Алик. – Благородный охотник! Подожди своего недостойного слугу!

Они отошли от места высадки метров сорок и сделали три скважины, прежде чем нашли подходящее место для установки ракетницы. Мальчики завершили работу по установке, когда солнце почти полностью скрылось за горами, освещая лишь верхушки деревьев. Алик откинул крышечку на зарядном устройстве механизма и сказал:

– Поставлю на пять часов.

– Ставь на три, – сказала подошедшая с Милой, Светка, – тут идти то…

– По ночной звериной тропе, полной опасностей и неожиданностей. – Алик с сомнением посмотрел на неё.

В ответ Светка подпрыгнула, перевернулась в воздухе и легко коснулась ступнёй левой ноги лба Алика. И тут же ребята услышали тихий свист стремительно скользящей в воздухе стали. Небольшое деревце, росшее в двух метрах от места, где сидел Алик наклонилось и через секунду с шумом обрушилось на землю. Только небольшой десятисантиметровый пенёк с ровной чуть скошенной поверхностью остался торчать из земли. А Светка уже стояла в прежней позе и самурайский меч покоился в кожаных ножнах за её спиной.

– Вот так, мальчики, – рассмеялась Мила, глядя на оторопевших мальчишек, – вам только что продемонстрировали великолепную смесь из восточных единоборств.

– Да, – потрясённо сказал Женя, – много я видел, сам много умею, но что бы так…

– Конечно, – сказал Алик, вставая, – здорово владеть всякими там единоборствами и мечами, но согласитесь – современное оружие эффективнее.

– Эффективнее – это когда, много думаешь, мало говоришь и быстро действуешь, – сказала Светка.

Она резко повернулась и пошла к рюкзакам. Ребята двинулись следом.

– Хорошо, – сказал Женя, – когда поклажа была разобрана, а брезент уложен на дно лодки, – давайте определим маршрут и очерёдность движения.

– Ты командир, ты и командуй, – зло сказала Светка. Она явно была не прочь поругаться.

– Света, – мягко сказала Мила, – перестань. Уже давно все забыли.

– Я между прочим, не малолетка какая, – вскинулась Светка, – у меня, между прочим…

– Ша, девчонки, – пресёк Светку Женя, – первым идёт Алик. – Он повернулся к нему: – На тропу не выходить, со встречными в контакт не вступать, при малейшей опасности подать сигнал.

Женя повернулся к Миле.

– А откуда тут встречные? – лукаво спросила та.

– Ты замыкаешь, – проигнорировал её вопрос Женя. – Если что случиться, вмешиваешься в крайнем случае. Идём к заброшенной шахте, время движения… – Он посмотрел на Алика.

– Ракетница выстрелит через три часа… – Алик посмотрел на часы. – Теперь уже через два сорок три.

– Хорошо, значит время движения – два тридцать, – сказал Женя.

Они вошли в лес. В темноте деревья виделись исполинами, и казалось, что нет ни времени, ни пространства, а только терпкие запахи в густом воздухе и круглая белая луна над ними.

Женя пропустил вперёд Свету и включил свой маяк. Теперь Алик и Мила не потеряют их, в себе же Женя был уверен. Он закинул арбалет за спину и представил, что будет, если Алик выйдет на зверя… Впрочем, гранатомёт он использовать не будет ни при каких обстоятельствах. Сзади в шагах двадцати слышался шорох, там двигалась Мила. Впереди шумела Света.

«Хоть девчонки и умеют драться, как черти, – подумал Женя, – а вот двигаться без шума… А если ты не можешь незаметно подойти к врагу, то нужно ли уметь драться?» Женя попытался определить, где находится Алик, но за шумом, производимым девчонками, не смог этого сделать.

«Ломятся, как лосихи, – зло подумал Женя, – а Алик, тот конечно пользуется этим и кружит вокруг них и меня наслаждаясь своей незаметностью».

Шедшая впереди Света остановилась, поджидая Женю.

– Что за ракетницу вы поставили? – спросила она.

Женя издал протяжный и неслышный стон. Мало того, что девчонки топали как слоны, так теперь Света ещё и разговор начинает. В общем все правила перехода летят к чёрту.

– Это автоматическая ракетница, – начал говорить Женя, чувствуя, как в нём растёт злость, – и нужна она на случай, если мы потеряем ориентацию в пространстве.

– Разве такое бывает? – удивилась Света.

– Бывает. – усмехнулся Женя. – Полгода назад Костик и Серёга заблудились в этих местах.

– Как интересно, – сказала Света, – я что-то ничего об этом не слышала.

Они вышли на небольшую поляну и увидели на противоположном краю Алика.

– Впереди кто-то есть и этот, кто-то довольно сильно шумит. – сказал Алик, подошедшим Жене и Свете.

– Ночью в тайге шуметь может только хозяин. – сказал Женя.

– А кто, это «хозяин»? – спросила Света.

– Не хотелось бы с ним встретиться на тропе, – сказал Алик, посмотрев на Свету, – тут ни какое джиу-джицу не поможет.

– Да? – спросила Света. – И кто же такой крутой?

– Зверь, – коротко бросил Женя.

Он обернулся на звук шагов и увидел, как к ним идёт Мила.

– Так что, – сказал Алик, – идём правее.

– Да, правее на пятьсот метров, – сказал Женя.

Алик кивнул и стал обходить кусты. Его спина мелькнула в лунном свете между деревьев, и он исчез.

– Решили передохнуть? – Мила тронула за плечо Женю.

– Нет, меняем маршрут, – сказал Женя.

– Впереди какой-то крутой, – сказала Светка, – решили не связываться.

– Мила, – сказал Женя, – иди вперёд. Где надо повернуть, Алик оставит знак, ты увидишь.

Женя выждал положенное время и двинулся вслед за Милой. На Светку он решил больше не обращать внимания.

– Ты такой злой, потому что я показала, что могу драться лучше, чем ты с Аликом, – сказала Светка.

Они пробирались через бурелом, и Женя посчитал, что на таком сложном участке не стоит отвлекаться на разговоры.

– А их нашли? – спросила Светка, когда они вновь вышли на тропу.

– Кого? – не понял Женя, он пытался определить, где находятся Алик и Мила.

– Ну как же? Костика и Сергея, ты рассказывал, – сказала Светка.

– Нашли, – сказал Женя, – через десять дней. У них хватило ума оставаться на одном месте.

– Как интересно, – усмехнулась Светка.

Через час они вышли к заброшенной шахте. При холодном белом свете луны был отчётливо виден вход: из вертикальной скалы нависал громадный серый камень, отполированный дождём и ветром, а под ним огромная чёрная дыра шириной и высотой метров десять в граните скалы.

– А всё-таки, как они отсюда вывозили руду? – спросил Алик. – Никаких дорог тут нет.

– Почему именно руду? – спросила Мила, направляясь к входу в шахты.

– Пусть не руду, – ответил Алик, – я не знаю, что они тут добывали.

– А может, это не шахта? – сказала Светка озираясь.

– Да, – сказал Женя, – это пересадочная станция в темпоральном поле. Переход в другое измерение.

– Это ты так язвишь? – спросила Светка.

– Ребята! – закричала Мила. – Тут костёр был совсем недавно.

– Ух ты! – воскликнул Алик. – Угли ещё дымятся. Ну что, будем искать следы?

– Да, – сказал Женя, – только ведь это невозможно.

– Что невозможно? – спросила Светка.

– Видишь ли, радость моя… – начал Алик нравоучительным тоном.

– Я тебе не «радость»! – резко осадила его Светка.

– Просто прими, как аксиому: с момента, как мы договорились идти в поход сюда, тут никого быть не может. Когда вернёмся, я постараюсь тебе объяснить. Сейчас просто нет времени, – сказал спокойно Женя.

Он снял с плеча арбалет и завертел колёсико, натягивая тетиву.

– Это явно пришельцы, – восторженно прошептал Алик, – надо спускаться в шахту.

Он и Женя подошли к Миле, которая светила фонариком вглубь шахты.

– Сдаётся мне, мальчики, что это никакая не шахта, – сказала Мила, – а пещера, и очень странная пещера.

Фонарь у Милы был небольших размеров, но весьма мощный, как и у всех в их компании. Но, тем не менее, луч света проникал в глубь пещеры не более чем на десяток метров и рассеивался в кромешной темноте, из которой тянуло ледяным холодом.

– Такое впечатление, – прошептал Алик, – что на нас смотрят.

– Точно! – сказала Мила. – Пальни туда гранатой.

– Нет! – сказал Женя, стоя за их спинами. – Давайте для начала прошерстим лес в сотне метров вокруг костра, может что и найдём.

Вдруг небо позади них осветилось красным, ребята обернулись и поняли, что это стреляет установленная ими ракетница. В этом кроваво красном свете Женя отчётливо увидел женский силуэт, стоявший рядом со Светкой.

«Какого чёрта, – пронеслось в его голове, – Мила, как она успела. До Светки больше двадцати метров».

Он обернулся к Алику и увидел его и Милу, которые заворожено смотрели на ярко красные брызги, появляющиеся и тающие в ночном небе.

– Зачем такой сильный салют? – спросила Мила. – Достаточно было одной ракеты.

– А если низкая плотная облачность или ливень? – ответил вопросом Алик.

Женя вновь посмотрел в сторону Светки одновременно поднимая к плечу арбалет. Но никакого силуэта рядом с ней не было.

– Как красиво! – крикнула Светка, оборачиваясь к ребятам. – Здорово вы придумали!

– Точно, – сказал Женя, направляясь к Светке, – какие мы молодцы!

– Так что, командир! – крикнула Мила ему в след. – Мы с Аликом направо?

– Нет, – сказал Женя, – мы с Аликом на право. А ты и Светка побудьте тут, у входа, только близко к нему не подходите. Думаю, что минут… – Он вопросительно посмотрел на Алика.

– Двадцать, от силы двадцать пять минут хватит, – ответил Алик, направляясь к тёмной громаде леса.

– Полчаса, – заверил Женя, – и мы вернёмся.

– На щите или со щитом? – улыбнулась Светка.

– Идите, мы будем ждать. – серьёзно сказала Мила. Похоже на неё подействовала та тревога, которую почувствовал и Женя, стоя у входа в пещеру.

Женя повернулся и направился к лесу, оставляя Алика строго по левую руку. У самой стены леса он остановился и посмотрел на ребят. Алик, освещая себе путь лучом фонаря, искал след, Светка и Мила разжигали костёр.

«Решил использовать девчонок, как приманку. – подумал он и сам же себе ответил: – Ничего себе приманка, такая приманка сама кого хочешь съест».

Они впустую обшарили лес вокруг пещеры на пятьдесят метров и ничего не нашли – не было никаких следов тех, кто развёл костёр на поляне. Через полчаса, как и говорил Женя, они вернулись к костру. Девочки уже переоделись в лёгкие спортивные костюмы, Мила в бело-красный, а Светка – в белый.

На скорую руку при свете костра приготовили бутерброды и разлили чай из принесённых с собой термосов.

– Всё-таки интересно, – сказала Мила, – куда эти туристы делись?

– Тут метров в тридцати через лес, – Алик показал рукой, – у самой скалы есть домик, но в нём нет и намёка на присутствие человека.

– Кстати, в нём переночевать можно, – сказал Женя, дожёвывая колбасу.

– Зачем? – спросила Светка, вставая на ноги и отряхивая колени. Она отошла от костра к рюкзаку, рядом с которым лежал её меч.

– Действительно, – сказала Мила, – глядя в сторону пещеры. – Тепло и комаров нет… Всё-таки у меня ощущение, что на нас смотрят оттуда.

– Спелеологи, – улыбнулся Алик, – ушли в пещеру, а теперь подглядывают. Поэтому и следов нет.

– Тогда тут лагерь должен быть: ну там, палатка, радист, продукты. – Сказал Женя, он прилёг на бок и вытянул ноги.

– Значит это был один спелеолог, – рассмеялась Мила.

– Эй, дознаватели! – крикнула Светка. – Пофехтуем?

– Ну, сей час будет представление. Занимайте места в зрительном зале. – сказала Мила. – Нет уж, давай без меня.

– А что, – сказал Алик, – я не прочь попробовать. Но только днём, и тренировочными мечами.

– Как знаете, – сказала Светка.

Она нагнулась к рюкзаку и тут же, оттолкнувшись от земли, сделала сальто в воздухе. В правой руке блестел меч. Отблеск костра почти не доставал до неё, и Светка двигалась в лунном свете.

Стояло полнолуние, и под яркой, высокой луной Светку было отчётливо видно. Женя подумал, что движения девушки больше напоминают танец, а не упражнения с холодным оружием. Светка, кружась. выпрыгнула из тени огромной сосны, стоявшей отдельно от остальных деревьев, и Женя увидел рядом с ней прозрачный женский силуэт. И тотчас же до него долетел звон скрещиваемого оружия.

Жене показалось, что Луна стала светить гораздо ярче, чем это обычно бывает в полнолуние. И в этом белом свете он отчётливо увидел лицо призрака: хищное лицо молодой девушки, наверное, ровесницы Светки, с резко очерченным подбородком и небольшим крючковатым носом. На тонких, чуть приоткрытых губах призрака блуждала лёгкая улыбка обречённости. Странно, но и Светка улыбалась, улыбалась широко и уверенно, как будто знала: ещё пара минут – и она победит в этой схватке. Призрак почти не касался земли, кружа вокруг Светки и пытаясь достать своей саблей непременно её голову.

В какой-то момент, который заметить не удалось, картина схватки изменилась. Исчез лес, полянка и костёр, и Женя оказался в огромном зале, где посредине на возвышении, представлявшем собой крутую четырёхстороннюю лестницу, стоял трон, а на нём сидел непонятный умирающий мужчина, державший в руках огромных размеров алмаз. И вокруг этого возвышения, как и вокруг Жени, шёл самый настоящий рукопашный бой! Защитники зала были почти полностью раздеты, только оружие в руках, в отличие от великолепно вооружённых людей в доспехах, ворвавшихся в зал. Насколько можно было догадаться, бой там шёл долгое время: почти весь пол устилали трупы, стены забрызганы кровью.

Светка, вся в доспехах и со шлемом на голове бешено рубилась с обнажённой девушкой у самой лестницы, ведущей к трону. Вдруг резкий гортанный крик, более похожий на вопль умирающего, заполнил мозг Жени. Он увидел, как человек сидевший на троне, встал и начал разваливаться на куски, как будто был сложен из множества кубиков разного размера и формы. Повалившись вперёд вся эта груда гниющего мяса и костей полетела вниз по ступеням прямо на Светку, сковав её движения.

Этим тут же воспользовалась её противница: легко уклонившись от падающего смердящего тела, она одним прыжком преодолела три ступеньки лестницы, тем самым оказавшись выше Светки, которая не смогла увернуться от падающего и разваливающегося на части человека и, замешкавшись, потеряла из виду свою противницу. Та изогнулась и легко оттолкнувшись от ступеней выбросила вперёд руку с саблей, целя из-за спины развалившегося в руках Светки умершего мужчины в слабое, почти незащищённое место между рукой и нагрудной пластиной доспеха. Надеясь остриём сабли достать лёгкое и, может быть, сердце. Каким-то чудом Светка сумела среагировать, согнув руку с мечом и прикрыть щель в доспехах плечом.

Сабля легко прошла сквозь мышцы плеча изменив направление и скользнув в щель между телом и доспехом вошла из-под мышки в правую грудь Светки. Бок моментально окрасился красным, и Светка молча повалилась на груду тел у подножия лестницы. Женя в ужасе перевел взгляд на девушку, сумевшую если не убить, то серьёзно ранить его подругу, и увидел, что из горла девушки торчит короткая арбалетная стрела, другая пробила лоб. А дальше, за уже мёртвой и сползающей по крутым ступеням лестницы девушки, на троне сидит мужчина и держит в руках всё тот же алмаз. Женя отчётливо увидел ужас в глазах воссевшего на трон.

Звон мечей то приближался к Жене, то удалялся от него. И в какой-то момент стал напоминать колокольный звон, который почти каждое утро будил его по утрам в школу.

Его семья жила в столице в спальном районе в одной из девятиэтажек, а рядом с домом, метрах в ста стояла неизвестно как сохранившаяся действующая церковь. Более того, при церкви имелась небольшая школа для детей из неблагополучных семей, которую Женя посещал из любопытства и весьма целенаправленно: уж больно интересно там рассказывали об истории, увязывая значимые исторические события с географическими катаклизмами.

– Эй, командир! – услышал Женя над собой весёлый Светкин голос. – Уснул что ли?

– Солдат спит – это понятно, – рассмеялась стоявшая рядом с ней Мила, – а вот когда командир…

– Ничего я не сплю, – нарочито громко сказал Женя, тряхнув головой, – просто задумался.

– Купаться пойдёшь? – спросила Светка, снимая с головы кожаный шлем, забрызганный кровью и с роскошным оперением, разрубленным в двух местах.

– Купаться? – переспросил Женя, усилием воли отгоняя от себя остатки видений.

– Алик говорит, что тут недалеко есть озеро, – сказала Мила.

Женя посмотрел на Алика, тот возился со своим рюкзаком, доставая лёгкий нейлоновый спальник.

– Нет, – ответил Женя с улыбкой, – знаю я вас: начнёте купаться голышом при лунном свете.

– А тебе слабо? – улыбнулась Светка. – Или мы некрасивые?

– А что, купаются только с красивыми? – сказал Алик.

– Они будут подглядывать из кустов! – рассмеялась Мила. – Эх вы!

– Идите уже, – сказал Женя. – Мы пока ко сну подготовимся.

Смеясь девчонки повернулись и пошли в сторону леса, туда, где должно быть озеро. Женя услышал, как Мила спросила: «Что это у тебя за дырки в костюме на рукаве и на груди?» и Светка ответила: «Да пока упражнялась зацепилась за сучок».

– Привидится же такое, – прошептал себе под нос Женя и тряхнул головой. Он склонился к рюкзаку и принялся отстёгивать от него свёрнутое одеяло.

– Ого! – закричал за его спиной Алик. – Жека, ты тоже это видишь?

Женя поднял голову и увидел, как из леса к ним устало бредёт старушка. Он, как и Алик, изумлённо уставился на эту старушку, которая не спеша подошла к костру и спокойно расположилось на бревне с лежащими на нём комбинезонами девчонок. Лишь только пламя костра отделяло Женю с Аликом от неё.

Старуха сидела прямо, подав вперёд свою отвисшую грудь, толстые, полные колени угадывались под длинным красно-чёрным рваным и грязным платьем. Руки жилистые и крючковатые как-бы невзначай шарили вокруг по одежде, на которой она сидела. Лицо старухи злое и осмысленное, с глубокими чёрными складками на лбу и щеках, с сумрачным взглядом тёмно-жёлтых глаз, в которых застыла безысходность, уставилось на Женю.

– Какая странная бабушка, – тихо сказал Алик. – Вроде даже и не бабушка, а пожилая женщина, и даже не пожилая, а так – в возрасте, и не очень-то почтенном.

– Странно, что она вообще тут, – так же шёпотом ответил Женя. – И что значит «не в почтенном возрасте»? Ей на вид лет сто, если не в десять раз больше.

– Скажешь тоже, – возразил тихо Алик, – лет сорок или того меньше. – И уже в полголоса обращаясь к старухе: – Вы кто, женщина? И как тут оказались?

– Ты проклят! – вдруг громко на весь лес сказала старуха. – И тебе не спастись!

– Это она кому? – прошептал Женя, хотя отчётливо понял: старуха обращалась к нему.

Женю охватило чувство, что именно здесь и сей час решится его судьба. Что он встанет на ту дорогу, которая приведёт его к успеху и славе. И он узнает всю правду о своём будущем. В нём появилась, стала расти и крепнуть уверенность, что жизнь будет светлой и радостной.

Пламя костра сильно выросло, его языки взметнулись до небес. Гул гигантского пожара проник в голову Жени, яркие кроваво-красные языки охватили его душу, заполняя её нестерпимым жаром. И из этого жара возник ослепительный, прозрачно белый бешено вращающийся шар, а внутри шара Женя увидел огромных размеров кристалл со многими гранями, и в каждой из этих граней мелькали кричащие в ужасе знакомые и незнакомые ему лица людей.

– Ничего себе полыхнуло, – воскликнул Алик, вскакивая от костра и тут же скалясь кровавым ртом, появившимся у него на шее чуть ниже подбородка, упал лицом в костёр.

А старуха спокойно опустила руку, метнувшую стилет, найденный ею в одном из карманов Светкиного комбинезона, и вновь уставилась на Женю, который без движения сидел и смотрел, как тело его друга охватывают языки пламени.

– Ты проклят! – повторила старуха. – И я бы отдала всё, даже жизни своего народа, только бы остановить тебя!

– Что вы такое говорите? – всё так же тихо сказал Женя с трудом разлепив пересохшие губы. – Я неделю, как школу закончил, и Алик. Зачем вы его?

– Умрут всё, кого коснётся твоя жизнь, – глухо сказала старуха, – а наиболее близкие тебе умрут в страшных мучениях.

Старуха встала, и Женя увидел за ней Светку в серой больничной застиранной до дыр рубахе. Между ног Светки выпал странный кровавый сгусток, и обнажённая Мила, всё тело которой было покрыто шрамами, копьём поддевает этот свёрток и швыряет в костёр, где уже вовсю пылают голова и плечи Алика.

– Это ты! Ты! Убьёшь всех нас. И этим будешь счастлив! – закричала во всё горло старуха.

В её руках появился огромный кристалл с кричащими внутри искажёнными от ужаса человеческими лицами, и она широко размахнувшись кинула этот кристалл в Женю. И вновь его захлестнули языки пламени. Сквозь пламя Женя увидел, как горит, пытаясь каким-то лохмотьями сбить с себя огонь Мила. Как сразу вся, факелом вспыхнула Светка. И старуха в объятиях пламени, приплясывая и подпрыгивая, несётся обратно в лес, оставляя за собой огненный след…

– Зря вы не пошли с нами, – сказала Мила подходя к костру. – Вода… просто сказка!

– У них ещё всё впереди, – возразила Светка, нагибаясь к бревну и беря свой комбинезон. – Такая ночь… звёзды…

– Сплошная романтика, – сказал Алик.

Он закончил со спальником и теперь, сидя на земле, разложил на масляной тряпке и чистил свой автомат.

– Между прочим, с вот этим всем, – сказала ему Светка, обводя руками лес, горы и небо, – никакое оружие не справится.

– А зачем с этим-то справляться? Это наша среда обитания. Не будет её, не будет нас, – усмехнулся Алик. – Справляться надо с людьми.

– Например, со мной, – томно сказала Мила.

Она сделала шаг к Алику и опустилась рядом с ним на колени так, чтобы его лицо коснулась спортивной курточки из нейлона, и он ощутил под тонкой тканью её упругие груди.

– Да ну вас, малолетки! – отшатнулся, чуть не упав, Алик.

– А сам-то ты, кто? – захохотали девчонки.

Женя во все глаза смотрел на своих друзей и широко улыбался.

…Они возвращались днём. Как всегда, Алик сидел у руля, а Женя на вёслах. Девчонки располагались на носу лодки на рюкзаках.

– Какое необычное место, просто сказочное, в таких местах должны исполнятся желания как думаете? – спросила Мила.

– Конечно, – ответил Алик, – а иначе зачем мы сюда приходили.

– Хорошо бы, – улыбнулась Светка.

14 февраля 1975 года

Александр Петрович затушил окурок в пепельнице и, встав со стула, потянулся к форточке.

– Конец сороковых, – сказал он, – по-моему, лето сорок восьмого… Я тогда устроился рабочим в археологическую партию в Среднею Азию. А руководителем у нас был Фёдоров Борис Михайлович, впоследствии академик. Вот там-то в одном монастыре он нашёл упоминание об одном очень древнем пергаменте, так сказать манускрипте.

– Интересно, как это нашёл? – удивился Женя. – Там что у них – библиотека, да и кто вас впустил в монастырь?

– На стене, – сказал Александр Петрович, – археологическая партия квартировала в этом монастыре. А пустить… кто тогда спрашивал, так сказать, служителей культа, впрочем, как и сейчас.

– Ну да, – усмехнулся Женя, – вошли, не спросивши хозяев, и давай стучать молотками по стенам и потолкам.

– Да нет. Всё было культурно и вежливо. Монахи сами нам показали исписанные стены.

– А Фёдоров – это… – Женя взял со стола журнал и стал листать его в поисках статьи, с которой он пришёл к шефу.

– Автор. – Александр Петрович кивнул на журнал. – Только опубликовал он не всё, и только через восемнадцать лет. Судя по «Вестнику археологии», в шестьдесят шестом.

– Но вы-то ведь вы участник той экспедиции, – сказал Женя, – и наверняка многое помните.

– Конечно, – кивнул Александр Петрович, – о первой экспедиции помнишь всё… Монастырь находился высоко в горах, на границе с Индией и Китаем. Впрочем, граница там весьма условна. Целью экспедиции была топографическая сьёмка местности между населёнными пунктами, а археология – просто прикрытие. Да… Именно благодаря этим письменам, я и заинтересовался археологией, историей. Правда, расшифровать их так и не удалось. Так вот с неудачи и началась моя деятельность в науке.

– А как же статья? – Женя указал на журнал.

– Это-то? – усмехнулся Александр Петрович. – Вообще-то, письмена в статье из одного Храма в Палестине. Просто каллиграфия очень похожа, может быть, даже общая. Фёдоров, кстати, этим долго занимался… Так вот, в свободное время, в основном ночами, я перерисовывал эти письмена со стен Храма и обнаружил, что стены с письменами выложены из плит. Хотя сам монастырь вырублен в скале, т. е. представляет собой единое целое. А вот те стены, на которых есть письмена сложены как бы из кирпичей, и раствор между ними есть, только кирпичи эти очень большие. Я тайно сделал сколы с этих плит, с раствора и с некоторых колон монастыря. Потом, по возвращении сделал анализ этих сколов, Фёдоров мне в этом помог. И я обалдел! Самому монастырю, грубо говоря тысяча лет, раствору – семьсот лет, а вот плитам с письменами – десять тысяч лет!

«Десять тысяч лет, – думал Женя, прогуливаясь по набережной в направлении общежития, – подумаешь! В Египте уже во всю правили фараоны, на Евфрате строили города, в Индии… Надо всё систематизировать – по датам, по географии, по статьям в литературе. По словам шефа, вырубили в скале монастырь – это может быть, факты такие есть. Как раз современные Афганистан, Индия, Иран. Потом триста лет везли туда блоки с письменами. Бред! Стране, где я живу, меньше ста лет, а тут – на одну перевозку… И сколько один блок весит? На хрен так высоко забираться? Получается. они где-то лежали, их решили перепрятать и три века путали следы, чтобы потом монахи, хранящие тайну, показали все эти письмена первым забредшим на постой? Нет, так додуматься можно и до божественной силы и чёрт те до чего! Нужна система поиска и осмысление уже имеющихся фактов».

На вахте общежития его ждало известие. Вернее, вахтёр просто сказала, что комендант искала Женю, и что сейчас она в своём кабинете.

Женя три раза постучал в дверь коменданта и открыл её. Комендант, Наталья Петровна, как изваяние сидела за своим рабочим столом и смотрела, как он входит. Какую-то секунду Жене показалось, что она мёртвая.

– Наконец-то! – Наталья Петровна улыбнулась. – Садись на стул, а то упадёшь.

– Что ещё? – У Жени внутри всё сжалось.

Какое-то нехорошее чувство вдруг охватило его. Он отлично знал, как живут другие молодые специалисты, и страх, что их с женой могут в любой момент попросить в обычную общагу, в нём жил постоянно.

– Вопрос со смежной комнатой в твоём блоке решён. – Наталья Петровна выдвинула один из ящиков своего стола, достала какой-то бланк и ключи. – Распишись на документе – и можешь вселяться.

«И правильно, – думал Женя, шагая по коридору, – правильно! Кому же, как не мне? Молодой, перспективный, женатый. Держатся за кадры».

Мысль о том, что таких, как он, в институте ещё человек тридцать, ему в голову не пришла.

Дверь открылась легко. Стоя в дверном проёме Женя осматривал их с женой новую комнату.

Почему-то казалось, что комната должна быть больше», – подумалось Жене. Он посмотрел на часы. – Почти пять, Света придёт, где-то через час… успею прибраться, а то пылища такая».

Он заканчивал мыть пол в коридоре их блока, как дверь распахнулась и на пороге появилась жена.

– Вот это, да! – воскликнула Света. – Это что же такое случилось в исторической науке, чтобы мой муж и великий историк, без напоминания и уговоров стал мыть полы?!

– В исторической науке ничего не случилось. – Женя выпрямился и рассмеялся. – А вот у нас в семье – да! Случилось!

Но Света уже увидела распахнутую дверь во вторую комнату и всё поняла.

Вечером они сидели, обнявшись на диване перед работающим телевизором.