Текст книги "Дикий пляж"

Мыслями он вновь вернулся к Зине. Состояние его любимицы все больше волновало его. Нет, поправил он себя, не просто волновало. Психоз крысы сильно напугал его и привел в полное отчаяние. Ему никогда не доводилось слышать, а уж тем более видеть, чтобы грызуны вели себя подобным образом. Он ревностно относился к здоровью своей крысы и не мог и мысли допустить, что она могла где-то подцепить какую-нибудь болезнь или, не дай бог, бешенство.

(Готов поклясться, Зина хочет, чтобы мы покинули это место…)

Дэн не верил в сверхъестественное, но, видя, как ведет себя Зина, был почти готов поверить, что крыса действительно умоляла их уехать из этого места.

«Если она не начнет есть, то скоро подохнет. Не буду же я кормить ее через задницу, – угрюмо думал Дэн, поднимаясь все выше. – Если еще раньше она не раскроит свой череп о прутья клетки».

Лагерь остался далеко позади, и Денис несказанно удивился бы, узнав, как далеко он забрался.

Он сделал пару снимков и остановился, рассеянно оглядываясь вокруг. Внезапно он понял, что идет уже более часа. Пора возвращаться домой, подумал парень и развернулся. Дэн сделал пару шагов и вдруг замер, словно кто-то неведомый, держа в руках специальный дистанционный пульт управления, нажал на кнопку «пауза».

Он услышал, как сзади треснула ветка.

Дэн моментально покрылся потом, сердце бешено заколотилось. Он стал медленно поворачиваться, с содроганием понимая, что ему вовсе не хочется видеть то, что может оказаться позади. «Господи, а вдруг это кабан?!» Он обернулся, чувствуя, что ноги его внезапно превратились в две разваренные макаронины и убежать на них он далеко не сможет.

Это был олень. Высокий, стройный, с гордо разветвленными кустистыми рогами, он, нисколько не пугаясь, с любопытством разглядывал молодого человека.

У Дениса перехватило дыхание, но он быстро справился с собой. Ни фига себе, настоящий олень! Да все от зависти лопнут, когда он покажет им фотографии с оленем! Дэн принялся торопливо открывать объектив фотоаппарата.

«Спокойно, только спокойно, дорогой мой Бэмби, и все будет чики-пук», – бормотал Дэн.

Щелк!

Животное продолжало молча изучать юношу.

Тут Дэн вспомнил, что забыл включить вспышку. Переведя рычажок в нужное положение, он дождался, когда загорится зеленая лампочка, и прильнул к видоискателю.

Олень вздрогнул и попятился.

Дэн выругался про себя и осторожно шагнул вперед. «Ну пожалуйста, постой смирно хоть пару секунд!» – молил он про себя животное. Щелк!

Сработала вспышка, олень испуганно взбрыкнул и скрылся в кустах.

Парень раздумывал ровно одну секунду. В лагере все равно делать нечего, далеко в лес заходить он не будет, лишь пройдет немного за оленем и сделает еще несколько снимков. Он хорошо видел уходящее животное и шел по его следам.

Вдруг олень побежал.

Дэн помчался за ним, позабыв про все на свете, горя только одним желанием – подобраться поближе и сфотографировать оленя в полный рост. Ветки хлестали по лицу, в кроссовки набилась земля, но на такие пустяки глупо обращать внимание.

Некоторое время расстояние между ними было не более семи-десяти метров, и Дэну даже стало казаться, что он вот-вот нагонит животное. Мысль о том, что при желании олень запросто мог убежать от него, Дэну в голову не приходила. Вскоре перед ними возникла плотная стена из скрюченных деревьев и колючих кустарников. Через мгновенье олень произвел огромный скачок прямо в чащу и исчез. Дэн, недолго думая, рванул вслед за животным, но вскоре потерял его из виду. Треск ломаемых веток становился все тише и скоро совсем прекратился.

Тяжело дыша, Дэн остановился. Волосы растрепались, сдерживающий их ремешок где-то потерялся, на щеке алела свежая царапина, с локтя свисал клок разорванной рубашки.

«Черт бы подрал этого рогоносца!» Дэн был вне себя от досады. Чего он испугался? Оставалось надеяться, что пара кадров, которые он успел отснять, получатся хорошего качества. Вот только как теперь выбраться к ручью?

Юноша вышел из зарослей, в которых исчез олень, и побрел обратно.

Он не прошел и нескольких метров, как сзади послышалась какая-то возня. Дэн, воодушевленный, надеясь, что олень все же вернулся, чтобы ему позировать, обернулся.

Шорох повторился. В кустах что-то было.

Все еще улыбаясь, Дэн сделал два шага.

В кустах раздался смех.

На лице Дениса появилось удивленное выражение, потом он облегченно вздохнул. Ира! Она что, шла за ним?

Смех прекратился, и в кустах что-то пронеслось. Это что-то двигалось дальше в темноту леса, туда, где скрылся олень.

Улыбка на лице Дэна поблекла.

Это была не Ира.

Мелькнувшее на мгновенье среди деревьев женское лицо было ему незнакомым, и в то же время Денис был уверен, что он раньше встречался с этой девушкой, хотя смех ее был очень похож на смех Ирины. Но кто это? И как она могла здесь очутиться?! Ведь в этой глуши, как уверял Клим, никого, кроме их компании, нет!

Смех повторился, судя по всему, девушка удалялась.

– Эй! – крикнул Дэн и осторожно, стараясь не оцарапаться об искривленные сухие ветки акации, вошел в чащобу. С трудом продираясь сквозь плотную стену из кустов, он напряженно вглядывался в чащу. – Где ты?!

Среди деревьев снова что-то мелькнуло, и Дэн улыбнулся. Хочет поиграть с ним в прятки? Пожалуйста!

Бормоча что-то себе под нос, молодой человек упрямо шел вперед, ноги путались в колючей иглице и папоротниках, в волосы и за шиворот набилось сухих листьев и сосновых игл, фотоаппарат колотился о грудь, но Дэн не чувствовал этого. Почва под ногами стала мягче, одна кроссовка вступила во что-то мокрое.

– Помогите! – раздался кривляющийся голос. Меньше всего этот странный, немного гнусавый женский голос был похож на голос нуждающегося в помощи, но юноша не обратил на это внимания.

Он шел в сторону голоса. Запахло тиной.

Смех раздался в третий раз, такой заманчивый и сладострастный.

* * *

На пляже я встретил Клима. Снимая ласты, Климентий с недовольством отметил, что «под водой ни черта не видно» и что «в подобный шторм заниматься подводной охотой – дерьмовая затея». Я сказал ему, что совершенно с ним согласен. «Три часа – и всего лишь две скорпены, куда это годится?!» – кипятился он, упаковывая ружье в непромокаемый чехол. Одному Ральфу было все равно, шторм ли на море или штиль, – он всегда рад, когда рядом хозяин.

В лагерь мы возвращались к обеду.

– Клим, все-таки почему ты не предупредил нас о болоте? – спросил я.

Он сердито взглянул на меня:

– Я же говорил, не лезьте дальше запруды! А если бы я рассказал о болоте, то тебе обязательно захотелось бы увидеть его. Разве не так?

– Может быть. Зато мы видели запруду. Кабаны устроили там бассейн. Правда, самих кабанов увидеть нам было не суждено.

Клим усмехнулся:

– У этих животных обоняние в шесть раз сильнее, чем у собак, я уж молчу про людей. Это очень осторожные звери, и обывателю увидеть их в естественной среде практически невозможно…

Пока мы разговаривали, снова заморосил дождь, и меня внезапно охватило какое-то странное щемящее душу чувство. Вдобавок заныли сросшиеся кости на сломанной ноге, и с каждым пройденным метром во мне крепла уверенность, что должно произойти что-то непоправимое.

Клим продолжал что-то рассказывать про кабанов и добрался до медведей, но я уже думал о другом. Я шел и размышлял о том, что непоправимое уже произошло. Произошло задолго до того, как мы ушли на море. Возможно, это произошло вчера…

Внезапно я почувствовал, что порезанный вчера палец стал влажным. Собственно, ничего удивительного – шел дождь. Только капли дождя были прохладными, а забинтованное место почему-то было теплым, будто я держал руку на батарее. Посмотрев на руку, я с трудом подавил крик. Бинт из белого превратился в красный, кровь капала на землю, оставляя цепочку алых следов, которые тут же смывались дождем. Где я успел зацепиться?! Кровь лилась, как из плохо закрытого крана, но боли, как ни странно, я не чувствовал.

Клим тоже увидел кровь и замолчал.

– Тебе нужно сменить повязку, – произнес он.

– Пожалуй, – ответил я.

Весело прыгающий впереди него Ральф вдруг остановился. Уши его были прижаты к голове, он присел, словно готовясь к нападению, и с беспокойством смотрел вперед, туда, где синели наши домики. Уже был виден поднимающийся дым от костра.

– Ну, что встал? Давай, братец, не заставляй меня торчать под дождем, – резко сказал Клим, но Ральф будто превратился в статую. Верхняя губа собаки задралась, показывая белые клыки, из глотки послышалось угрожающее ворчание.

– Ральф! – В голосе Клима слышалось нетерпение. Он взял овчарку за загривок и попытался сдвинуть ее с места, как вдруг Ральф заскулил. Упираясь лапами в землю, он начал пятиться, не сводя застывшего взгляда с домиков. Мокрая шерсть собаки поднялась дыбом, превратившись в миллион ощетинившихся иголочек. Жалобный скулеж превратился в завывание. Ральф беспомощно взглянул на хозяина.

«Нет, я не пойду туда! – говорили его испуганные глаза. – Хозяин, я боюсь!..»

– Да что с тобой? – Клим потрясенно смотрел на своего четвероногого друга.

Овчарка явно была в смятении. Задрав голову, Ральф издал леденящий кровь вой, не хуже волчьего. Затем завизжал. Потом он вскочил и… обмочился. Скуля и повизгивая, Ральф уткнулся мордой в ноги Клима, словно прося прощения о своем недостойном поведении. Клим нахмурился.

– Может, он учуял медведя? – спросил я, но Клим отрицательно покачал головой.

– Медведь никогда не пойдет в сторону запаха дыма, – медленно ответил он, пытаясь успокоить собаку.

Я обратил внимание, что капающая из раны кровь превратилась в тоненький ручеек, который образовал на земле лужицу.

– Иди в лагерь, я сейчас подойду, – сказал Клим и присел перед собакой.

Пока он пытался безуспешно успокоить Ральфа, ко мне подбежал Гуфи.

– Дима, где ты ходишь?!

– Что-нибудь случилось?

– Спрашиваешь! Во-первых, пропал Денис.

Я с недоумением уставился на Игоря.

– Как пропал?

– Вот так, никто даже не видел, как и куда он ушел, его уже больше часа нет.

Черты лица Клима затвердели, он выпрямился. Ральф продолжал истерично выть, отчего у меня по спине поползли мурашки.

– Что еще? – Я с трудом пытался сохранить спокойный тон.

– Еще? Пойдем в дом, узнаешь.

– Дмитрий, я отведу Ральфа и сейчас подойду, – крикнул мне вслед Клим, и мы с Гуфи направились к лагерю.

Из дома, хлопнув дверью, с озабоченным видом вышел Вит.

– Ну, что у вас? – с тревогой спросил я, мысленно моля бога, чтобы с Ольгой было все в порядке.

Вит молча взял меня под руку и отвел в сторону. Я обратил внимание на то, что его руки трясутся.

– Клим пришел? – В его голосе проскальзывали панические нотки.

– Да. Ты можешь объяснить толком, что произошло?

– Где Дэн? Он с вами?

– Нет, ты же видел, я уходил один. На море, кроме меня и Клима, никого не было, – ответил я удивленно.

– Он исчез. Сначала он возился с Зиной, а потом как-то вдруг пропал…

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как у меня засосало под ложечкой.

– Когда это примерно произошло?

Вит с отрешенным видом пожал плечами:

– Час назад, может быть, больше.

– Он ничего не сказал, перед тем как уйти?

Вит отрицательно покачал головой:

– Начался дождь, а его все нет. Может, он заблудился в лесу?

Из дома Клима донесся протяжный вой Ральфа. Значит, ему удалось затащить собаку домой, это уже хорошо. Но в этом вое было столько горя и неподдельного страха, что у меня по коже прошел мороз.

Вит затравленно посмотрел по сторонам, дыхание его стало прерывистым, лицо вдруг посерело.

– Есть еще одна проблема, Стропов, – тихо проговорил он.

– Какая?

– Когда ты ушел, Ира затеяла стирку. Потом она отправилась к ручью – прополоскать вещи. Она… – Вит отвел взгляд.

– Ну? – поторопил я его.

Игорь стоял в трех шагах, растерянно переступая ногами.

– Ты помнишь, о чем мы с тобой вчера разговаривали?

– Разумеется. Склероз не относится к числу моих многочисленных недостатков.

– Короче, там, на ручье, Ира что-то видела. Что-то странное. Я имею в виду, с точки зрения человеческой логики…

– Да не тяни ты! С точки логики… Говори нормальным языком! – не выдержав, рявкнул я.

Вит издал нервный смешок:

– Она утверждает, что кого-то видела, но я не особенно верю в это. Мне кажется, у нее перегрелась на солнце голова…

– Вит, какое солнце, второй день льет дождь! Кого она видела?

– Во всяком случае, не кого-то из нас. Она…

– Что?!!

Вит снова замялся и вдруг скороговоркой выпалил:

– Она утверждает, что видела в нескольких метрах от нее зависшую над водой фигуру в черном. Димон, я согласен, это звучит как бред, но Ира считает, что это наша смерть. Хрен его знает, я ничего не понимаю.

Я в изумлении уставился на Вита, чувствуя, как у меня отвисает челюсть. Глядя на него, я с надеждой пытался поймать в его беспокойно бегающих глазах хоть малейший намек на то, что все, что здесь он мне рассказал, – шутка, пусть глупая и неудачная, но шутка. Я хорошо знал Виталия, и мне было известно, что если бы он хоть на секунду засомневался в достоверности только что рассказанной мне истории, то никогда бы не стал тратить время на пустой пересказ каких-то баек.

– Я зайду к ней, – сказал я.

– Сейчас не стоит. Девчонки в шоке, они боятся, Димон.

– Кого, меня?

– Ты что, идиот? Послушай, я…

– А где Ольга?

– Она в домике любви, – сказал Вит. – Слушай, мне это очень не нравится…

– Туфта! – Я наконец взял себя в руки. – Ты что, хочешь меня убедить, что мы попали в страшную сказку? Ты в это действительно веришь, Вит?

– Дима, Ира орала так, словно рожает дикобраза! Ты слышишь меня? Когда мы прибежали к ручью, она былабез сознания. Тебе этого не достаточно?!

– Ты стал слишком суеверным, – выдавил я, понимая, что абсолютно ему верю.

– А Ральф? А Зина?! – Голос Вита сорвался.

Нет, этого было достаточно. Это было более чем достаточно. Разве не чувствовал я всю обратную дорогу, что что-то случится?

Со стороны дома Клима вновь раздался тоскливый вой Ральфа.

Я поднял руки, показывая всем своим видом, что спорить больше не намерен.

– О'кей, успокойтесь. Сегодня в семь часов придет лодка, и мы отправимся домой. Устраивает?

– Нужно отыскать Дэна, – сказал Вит.

– Так. Поступим следующим образом. Сейчас мы с тобой сходим к ручью и посмотрим на вашу Бабу-ягу. Игорь останется с девушками, – сказал я. – Затем отправимся искать Дэна.

Игорь кивнул.

Глядя на Виталия, я поймал себя на мысли, что вчера вечером даже не стал утруждать себя размышлениями по поводу того, что он мне наплел про старуху в зеркале, поскольку не верил ни единому его слову. Все происшедшее с Ди я списывал на галлюцинации, вызванные резкой сменой обстановки, а также кое-какими присущими только ей личностными качествами. Кстати, где она? Наверное, тоже в доме, забилась от страха под кровать.

Тем временем Вит заметно успокоился. Возможно, почувствовал, что лед между нами, превратившийся в последнее время в целый айсберг, стал постепенно таять и мы вновь сближаемся, и подсознательно искал у меня, пусть слабой, моральной поддержки.

Я зашел в домик любви.

Ольга понуро сидела на кровати, отсутствующе глядя на плачущее дождем окно. Заметив меня, она что-то торопливо убрала за спину.

– У тебя все нормально? – с ходу спросил я, разбинтовывая руку. – У меня открылась рана, нужно наложить повязку… Что с тобой? – Я остановился, увидев, как она вздрогнула. Ольга молча покачала головой. – Давай. Бинты должны лежать где-то в тумбочке. Помоги мне… – тараторил я, чувствуя, что она чего-то ждет. Ждет, что я подойду к ней, мягко обниму, шепну что-то ласковое на ушко. Но ничего подобного я делать не стал, времени было в обрез, к тому же нужно было идти на поиски Дэна. Размотав старый бинт, я в недоумении уставился на рану. Ее покрывала корка, сухая, как свежий памперс, и она вовсе не была содрана. Откуда же лилась кровь?

Ольга в полном молчании вытерла салфетками мою руку и заново ее перебинтовала. Подпрыгивая от нетерпения, я выскочил наружу.

– Может, хватит ломать комедию, Вит? – спросил я шагающего впереди Виталия. – Не кажется ли тебе, что это уже зашло слишком далеко?

– Черт! Я бы сам хотел очень верить в то, что это мне все снится, – ответил он, не оборачиваясь.

– Похоже, у меня появились кое-какие вопросы к лучшему другу твоего отца. Я про Климентия.

Виталий обернулся и окинул меня недоверчивым взглядом.

– Думаешь, он имеет какое-то отношение к происходящему?

– Откуда мне знать? Вы же с Дэном разыграли Ольгу со змеей. Может, у Клима тоже своеобразный юмор.

Вит недовольно сказал:

– Сильно сомневаюсь, что Клим станет одеваться в черное и торчать в ледяном ручье только по той причине, что ему хочется нас напугать.

– Ну и что? Может, у него хобби развлекаться подобным образом.

– Ты что, дурак? – разозлился Вит. – А в зеркало к Ди он тоже влез?

– Ладно, остынь, – произнес я.

С этими словами мы взобрались на небольшой пригорок, откуда был виден ручей. Подойдя к самой кромке воды, я увидел таз с бельем. Ручей спокойно журчал, перекатываясь по влажным камням, некоторые лениво выставили на солнце свои черные спины, став похожими на каких-то морских животных.

Больше ничего.

– Собственно, глупо было бы рассчитывать увидеть здесь что-нибудь другое, – с досадой проговорил я, поднимая таз. – Пошли отсюда. Пусть девчонки начинают собирать вещи, – размышлял я вслух, – мы же пойдем искать Аверина. Что с Зиной?

– Все так же. Не лучше и не хуже, если тебя это интересует.

– Понятно. Вы обедали?

– Нет, какое там!

Я тут же почувствовал, как мой желудок громко заурчал, словно проснувшись при упоминании о еде.

Наскоро перекусив сухарями и рыбными консервами, мы отправились на поиски Дэна. Клим взял с собой двустволку. Ему так и не удалось успокоить Ральфа, и он посадил овчарку на цепь.

Ирина выпила успокоительное и уснула. Я так и не успел поговорить с ней. Рука больше не кровоточила, хоть это успокаивало.

– Когда придет лодка, скажите Константину, что мы собираемся ехать обратно, и пусть ждет нас до упора, – наказывал Вит Гуфи.

– Ты взял с собой свою хлопушку? – обратился я к Виту, нервно покусывающему губы (его всегда бесило, когда я называл его пистолет «хлопушкой»). – Захвати. Так, на всякий случай.

«Ральф что-то чувствует, – говорил Клим. – Даю руку на отсечение, но он чувствует».

Ольга спросила, каким образом мы будем добираться до города, когда лодка отвезет нас в Соловки, поскольку, по договоренности, «Икарус» придет за нами только через пять дней. Вит сдержанно ей ответил, что можно будет договориться с Константином, чтобы он добросил нас до другого населенного пункта, который так или иначе ближе к Новороссийску. В крайнем случае, добавил он, попробуем договориться с кем-либо из владельцев машин в Соловках. Игорь сделал резонное замечание, что проблемы нужно решать по мере их возникновения, пояснив, что в Соловки еще нужно попасть.

– А где Диана, ребята? – тихо спросила Оля, и Вит медленно повернул в ее сторону голову.

– Разве она не в доме? – спросил он приглушенно. – Я думал, она с тобой.

Оля растерянно покачала головой, и лицо Вита перекосилось. Он бросился к домикам, но все и так уже было ясно. Пока мы были озабочены пропажей Дэна, куда-то подевалась Ди.

Лес встретил нас равнодушным шелестом листвы.

* * *

– ДЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭН!!! ДИАНААААААААААА!!!

Мы бродили по лесу почти два часа и охрипли от воплей, окликая Дэна. Клим развешивал на соснах лоскутки красной материи. Для ориентира, пояснил он. Дождь то прекращался, то снова заряжал с новой силой.

Начало смеркаться, и мы зажгли фонари.

«Уж если Клим допускает возможность того, что он может заблудиться, то что говорить о Дэне и тем более Ди», – в отчаянии думал я. В довершение ко всему опять начался дождь.

– За час они не могли уйти далеко, – пытаясь успокоить сам себя, пробормотал Вит.

– За час на них могли напасть шакалы или укусить гадюка, – холодно заметил Клим. – Они могли грохнуться с обрыва и сломать себе шеи. Они могли влезть в болото. – При слове «болото» Клим сердито посмотрел на меня, и я втянул голову поглубже в плечи. – Продолжить? Не забывай, что мы ищем их уже больше двух часов, – горячился Клим. – Я же говорил вам: ни в коем случае не удаляться в одиночку от лагеря! Вам что, воспитатель нужен, как в детском саду? Свалились вы на мою седую голову! Делать мне больше нечего, как по лесу в дождь шастать, вас, мудаков, разыскивать! Ехали бы в таком случае в пионерский лагерь!

Мы с Витом угрюмо молчали. Уже то, что всегда спокойный Клим использовал крепкие словечки, говорило о том, что дело зашло слишком далеко.

– Насчет воспитателя ничего сказать не могу, но вот в репу они у меня точно схлопочут, – проворчал я.

– Может, рассредоточимся и пойдем цепью? Что мы втроем толкаемся, только мешаем друг другу, – робко предложил Вит.

Клим скептически посмотрел на него и ничего не сказал, но все и так было яснее ясного. Не хватало еще потеряться нам с Виталием.

Мы остановились немного передохнуть. Через несколько минут шествие продолжилось. Отчаяние все больше овладевало нами, таким беспомощным я не чувствовал себя, даже когда мы с Ольгой заблудились в болоте.

Болото…

Что, если Дэн или Ди тоже сейчас там? Мысль о том, что ребята в данный момент находятся где-то в трясине, привела меня в ужас.

– Возможно, кто-то из них уже пришел в лагерь, – подумав, сказал Клим, зажигая трубку. – Надежда слабая, но тем не менее. Я предлагаю…

Долгое, хриплое завывание прервало речь Клима.

Всем известны такие выражения, как «поджилки трясутся» и «волосы дыбом встают». Так вот, все это ерунда по сравнению с тем, что я испытал в тот момент, когда до моих ушей донеслись эти душераздирающие вопли.

Дождь снова усилился, вечернее небо озарила вспыхнувшая молния. Вой прекратился, но ненадолго. Мгновением позже он повторился, на этот раз он длился еще дольше, нарастая октава за октавой, пока не замер на верхней точке регистра. И вслед за ним – взрыв бешеного, визжащего хохота, после чего воцарилась пронзительная тишина.

Я застыл на месте, не в силах пошевелиться. Вит, шедший позади, натолкнулся на меня, чуть не сбив с ног. Клим снял с плеча ружье. Вит полез за пазуху, лицо его блестело от струящегося пота и капель воды. Фонарь в моих руках дрожал, выхватывая из сгущавшихся сумерек искривленные стволы деревьев, напоминающие сгорбленных чудовищ, только и ждущих подходящего момента, чтобы утащить нас в чащу.

– Что это было? – спросил помертвевшим голосом Вит.

– Думаю, мы это выясним в ближайшее время, – хладнокровно ответил Климентий. – Но это не шакалы, точно, – помедлив, прибавил он, взводя курок.

Мы растянулись в цепочку. Чем ближе слышались эти кошмарные вопли и завывания, тем больше мне казалось, что в них иногда проскальзывают знакомые до боли интонации.

Вой прекратился так же неожиданно, как и начался. Под ногами шуршала влажная трава и листья, одежда промокла насквозь.

– Йенэнкельт! Шог ниггуратт! – хрипло раздалось вдруг рядом, и я почувствовал, что мой мочевой пузырь готов опорожниться. Трясущимися руками я вынул из чехла нож. Впереди возникли чьи-то очертания, человека или зверя – мы не видели и подошли ближе.

Яркий свет трех фонарей остановился на расплывчатой темной фигуре, сидевшей к нам спиной в нескольких шагах от нас. Послышалось злобное бормотание.

Прошло какое-то время, и лишь потом сознание запоздало подало импульс в мозг, и поступившая информация вызвала новый приток адреналина в кровь. Несомненно, это был голос Дэна. Хриплый, истеричный, но это был его голос.

Мы вышли на небольшую полянку и обступили нечто сгорбленное, застывшее прямо на мокрой земле. Вит направил в его сторону пистолет, мелко подрагивающий в руке. Поза сидящей фигуры нравилась мне все меньше и меньше. Странно согнутая, она напоминала мне злобного тролля из страшной сказки, который склонился над своей жертвой. Три луча осветили сидящего.

Перед нами на коленях сидел Дэн, неподвижно уставившись на разложенные перед ним обломки лесных веток. После беглого осмотра я обратил внимание, что ветки разложены не хаотично, а напоминали какую-то надпись. В нос ударил резкий запах рвотных масс.

Вит испустил вздох облегчения. Клим опустил ружье и направил фонарь прямо в лицо Дэну.

– Эй, – негромко позвал он его, – ты слышишь меня?

Никакой реакции. При ближайшем рассмотрении стало видно, что Дэн с ног до головы вымазан чем-то темно-зеленым, и сквозь зловоние рвоты стал пробиваться запах мышей и протухшей капусты. Так же пахло на болоте.

– Господи, – только и смог вымолвить Вит. – Дэн! Где Диана?

Клим подошел вплотную к Дэну и затряс его за плечо.

– Эй, парень! Если ты слышишь меня, кивни!

Раскат грома заглушил последние слова Клима.

Дэн начал медленно поднимать голову. Сверкнувшая молния на миг осветила его лицо.

Вит непроизвольно вскрикнул и отшатнулся, как от прокаженного, и я не виню его за это. С большим трудом сдерживая подступающую к горлу тошноту, я изо всех сил сжимал в руке фонарик.

На нас немигающим взглядом вылезших из орбит глаз уставилась бледная раздутая физиономия, лишь отдаленно напоминавшая чертами того взбалмошного Дэна, которого мы все привыкли видеть. Длинные мокрые волосы, перепачканные тиной, торчали в разные стороны, на щеках и подбородке виднелись следы рвоты, постепенно смываемые струями дождя. На шее болтался зачехленный фотоаппарат. От рубашки остались одни рваные лохмотья, джинсы в черной смрадной массе, одной кроссовки не было. Но самое страшное – это выражение его лица. Словно парализованный, я не мог отвести от него взгляда.

Дэн улыбался.

Но улыбка эта была не такой, какой обычно улыбался Дэн, даже когда он перегибал палку в своих шутках. Это была улыбка злобного ребенка, с возбуждением отрывающего лапки у мухи.

Но не сама улыбка вызвала у меня ужас. Рот Дэна был неестественно растянут чуть ли не до самых ушей и напоминал разрез на теле.

– Послушай, приятель, – начал было Клим, кладя ему руку на плечо, но Дэн неожиданно заговорил:

– Мы встретили врага. Он – это мы сами. Пенумбрафаргаде. Вы знаете, что это такое? На языке мертвых это примерно означает «дитя ночных грез», а иначе – «проклятье».

Все пораженно молчали. Вит стоял рядом, и я слышал, как его зубы выбивают отчаянную дробь. Голос Дэна изменился. Он звучал как-то приглушенно, словно его обладатель что-то ел и не успел до конца прожевать. Но вдруг вспомнил, что ему срочно необходимо сказать что-то очень важное. Он отклонился назад и убрал с лица мокрые волосы:

– Оно раскроет вам смысл истинного пути и направит по древней тропе мудрости. Когда ты идешь по ней, нельзя спотыкаться. Нельзя замедлять шаг. И ни в коем случае поворачивать назад. Так сказано в Книге Странствий. Ты ведь уже знаком с ее содержанием, Инин? – Дэн впился глазами в Клима.

– Как… Откуда ты знаешь мою фамилию? – охрипшим голосом спросил Клим.

Дэн, откинув голову, залился безумным смехом. В свете фонаря я заметил на шее Дэна два больших расплывчатых пятна темно-бордового цвета, которым я сначала не придал значения. Лишь вспыхнувшая молния позволила более тщательно разглядеть странные покраснения, о происхождении которых я совсем не хотел знать. Эти пятна очень напомнили мне тот далекий день, когда мы с Ди остались вдвоем у меня дома и, позабыв все и вся, предавались любовным утехам. Тогда-то она и прильнула к моей шее, словно вампир Брэма Стокера, и долгое время не отрывалась, захватывая своими сочными губками кожу на моей шее. На следующий день мне пришлось замазывать греховный след пудрой, которую я позаимствовал у матери…

Теперь, стоя в лесу, в кромешной темноте, продрогший от холода и промозглого дождя, с ножом в руке, я видел точно такие же отметины на шее Дэна.

Пятна на шее Аверина были не чем иным, как засосами от поцелуев. Страстных поцелуев…

Утром их не было.

– Клим, а как насчет Татьяны? – вкрадчиво промурлыкал Дэн или тот, во что он превратился.

– Что… что ты знаешь об этом?! – Голос Клима дрогнул.

– Чтобы понимать живых, нужно больше общаться с мертвыми, Клим. И не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я. Или ты хочешь сказать, что не знал, как она извивалась под Константином, пока ты лазил по горам со своей пукалкой? Не смеши меня, – прогнусавило сидящее на коленях существо. Вдруг его вырвало, резко запахло блевотиной.

В стынущем воздухе тяжело повисла пугающая тишина.

– Костя, давай еще, умоляю… Ты же можешь, не то что мой тюфяк! Ох… Еще… – Дэн вдруг заговорил женским голосом. Я и Вит непроизвольно попятились. С лица Дениса не сходила жуткая улыбка. Пожалуй, она даже стала еще шире. Нижняя губа не выдержала и лопнула, по его подбородку потекла струйка крови.

– Ты… – Клим скрипнул зубами и замахнулся прикладом. Нисколько не сомневаясь, что он сейчас размозжит Дэну голову, я бросился к Инину.

– Стой! – выкрикнул я, повиснув на его руке. – Ты что, не видишь, он не в себе?

Тяжело дыша, Климентий посмотрел на меня, глаза его метали молнии.

– Татьяна была моей женой, – тихо проговорил Клим, медленно опуская ружье. – Она умерла два года назад, от рака. И я никогда… То есть она… Она любила… Но как… Как он узнал? – Голос его срывался от ярости.

Дэн, казалось, потерял к нам всякий интерес и снова уставился в немыслимую надпись из веток. Затем тихо произнес, не поднимая головы:

– ТАМ. ВЕЧНОСТЬ. И ПОКОЙ.

Убрав в чехол нож, я подошел к нему. Невыносимый смрад болотной тины и рвоты сводил с ума.

– Дэн, очнись! – Я ударил его по щеке. – Вставай!!! Где Ди? Вы были вместе?

Медленно, словно загипнотизированный, Денис, шатаясь, поднялся, продолжая тупо разглядывать бессмысленную абракадабру из разложенных палок. Я смотрел на его горбатую фигуру с безвольно повисшими руками, и мне чудился образ вылезшего из могилы мертвеца.

Дождь лил уже как из ведра, образуя лужи в небольших впадинах на земле.

– Но в одном ты был прав, Инин. – Дэн поднял голову. – Шакалы здесь действительно нападают только стаей. – Он, качаясь, словно пьяный, повернулся и, задрав голову, издал жуткий протяжный вой. В сумерках и отблесках молнии он прозвучал как клич смерти.

В ответ из глубины леса раздался тоскливый вой шакалов.

– Дима, что за… – хрипло прошептал Вит.

Я направил фонарь на спину Дэна, и мне стоило огромных усилий сдержаться, чтобы не закричать. Жалкие остатки рубашки не скрывали спины Дэна. Она была сплошь покрыта глубокими порезами, кровь широкими струями стекала на его джинсы, верхняя часть которых уже потемнела и набухла.

Шакалы завыли снова, на этот раз громче.

– Прекрати, Дэн! – закричал Вит.

– Сила прошлого протягивает вам руки мертвых. Это был классный секс. Я не должен уходить. Я… – Закончить Дэн не успел, потому что в следующий момент он уже заваливался набок, потеряв сознание от сильного удара Клима.