Текст книги "Судьбы моды"

Долгое время его считали чем-то срамным, стыдились в нем показаться, прятали в ящики комодов, сушили подальше от глаз людских, клали под подушку… Теперь на дворе совсем другие времена! Сегодняшняя мода на порношик и эротомания диктует нам жесткий устав, следуя которому белье все время надо демонстрировать.

Нижнее белье в XXI веке стало практически верхней одеждой. Дамы теперь рады-радешеньки показать всем желающим фасончик и расцветочку своих стрингов, лифчики стали во многих случаях атавизмом, а когда видны сквозь шелковую блузочку, то это даже миленько, нижних юбок не носят, чулок – тоже, а шелковые корсеты стали выходной вечерней одеждой! Не отстают и мужчины – современная мода на низко носимые на бедрах джинсы требует от модников в обязательном порядке показать свои трусы. А также и их фирменную резинку, помеченную заветным именем любимого создателя мужского белья.

Слово «белье» по-русски предполагает исключительно белый цвет. А во многих других европейских языках «lingerie» предполагает употребление льна. Хотя так было не всегда. Древние римлянки, судя по сохранившимся мозаикам, бинтовали себе грудь кожей для занятий спортом и носили маленькие черные кожаные трусики.

Так вот, в существующей европейской традиции отношение к белью как к чему-то белому и льняному относится к годам зарождения христианской религии. Прототипом многих форм белья стала набедренная повязка Иисуса Христа, а отношение к наготе, как к греху, пришло к нам из времен Византии. Самой древней и распространенной формой белья были туники, по крою напоминающие просторные ночные рубашки: и они продержались в быту до самых Крестовых походов. Войны заставили модифицировать белье, сделав его прилегающим к телу – мужчины сидели в седле, и жизнь требовала более обтягивающей одежды. Так возникли мужские кальсоны, а позднее, в эпоху Ренессанса, и будораживший воображение гульфик к ним. Судя по живописи тех времен, мужчины практиковали ношение маленьких льняных трусиков, название которых пришло в русский язык от французского «trousse». С дамами было много сложнее – они постепенно приталивали исподнее шнуровкой, родилась нижняя рубашка, называемая по-итальянски «cotta», ее часто вышивали гладью – как белой, так и цветной. В XIV веке пришли и первые корсеты – сначала просто стеганые из двух слоев льна, потом и с косточками из ивы и китового уса. Корсеты с годами становились все тверже – чтобы потуже утянуть талию и поднять повыше грудь: соблазн вел к грехопадению с регулярной частотой. Форма корсетов менялась от десятилетия к десятилетию – то укорачивалась, то удлинялась, утягивая и бедра, а иногда и совершенно открывала грудь для всеобщего обозрения, что часто видно на гравюрах галантного века. В корсетах неизменными были кости и принцип шнурования на спине – их носили порой и во время беременности. Под корсет часто надевали батистовый лифчик, а с XVII века в Европе распространился хлопок из Индии, и бельевые ткани стали мягче. Впрочем, оговорюсь, и линобатист – тонкая льняная ткань – тоже был очень приятен в носке.

В конце XV века в Италии появилось кружево, и белье стало гораздо дороже и привлекательней. С тех пор кружево и женское нижнее белье стали неразлучны. Даже теперь, когда кружево сплошь механическое, синтетическое и китайское – наши дамы себя чувствуют лучше с кружевными отделочками и вставочками на лифчиках и трусиках. Самые дорогие и роскошные кружева шли на отделки пеньюаров и матине, бум на которые приходится на 1890-е годы. Тяга к кружевному дорогому белью также чувствовалась в дизайне нижних юбок – их стали отделывать воланами, кружевными прошивками, и это продолжалось несколько веков, пока в 1918 году нижние юбки не отменили, так как мода перешла к более коротким платьям. И корсеты в сочетании с нижними юбками просто-напросто заменили более удобными комбинациями.

Теперь немного о женских панталонах. О, они проделали долгий пикантный путь эволюции! Правительница Фландрии, бывшая инфанта Испании Изабелла Клара Евгения, жившая в Брюсселе в 1600-е годы, после смерти любимого супруга не меняла много лет нижней рубашки и юбки, ставших грязно-желтого оттенка, – что дало повод для названия желтоватого оттенка «изабелла». В старину дамы под нижними юбками ходили голенькими. Носили чулки до колена на подвязках, и подобная перспектива интимного счастья очень многих мужчин прельщала. Но вот в конце XVI века в Венеции появились первые теплые женские стеганые панталоны – их носили жрицы любви, которые работали подолгу на улице в сыром климате и не хотели простужаться. Носить панталоны считалось срамом и говорило о легкомысленном поведении хозяйки. Но распространение шелкового трикотажа для чулок привело уже после французской революции 1789 года к созданию первых женских трико телесного цвета, что стало сенсацией и предопределило последующее возникновение некоторых форм женского белья.

В эпоху Наполеона платья из муслина были такими прозрачными и узкими, что никаких панталон, кроме трико, носить было просто невозможно. Но к 1815 году, когда в моду вошли более широкие платья, из Англии пришли длинные, по щиколотку, женские панталоны, украшенные английским шитьем. Их делали из белого батиста или более плотной хлопчатобумажной ткани. Они хорошо стирались и гладились угольными утюгами. Всю первую половину XIX века девочки до 16 лет носили панталончики по щиколотку, а их мамы носили панталоны покороче, лишь закрывающие колено. Такие панталоны, уже трикотажные и утепленные, сохранились дольше всего в индустрии СССР, мало восприимчивой к переменам моды.

Панталоны чаще всего в старину делали незашитыми между ног – так дамам было легче во многих житейских ситуациях. Все белье раньше метили метками – вытканными или вышитыми инициалами владелицы. В конце недели белье сдавали прачкам, и метки нужны были, чтобы те не перепутали ваши вещи, кипятя все вместе в общих чанах на дровяных плитах, а потом крахмаля и искусно гладя все кружевные рюшки и защипы.

В России особенно ценилось белье с прошивками, с филейными работами и мережками. Его вышивали руками, и в этом деле славились монашки. Монастырское белье России считалось самым дорогим и высококачественным. Долгое время, до конца XIX века, белье никакого другого цвета, кроме белого, не признавалось. Исключением были турнюры, которые шились из различных тканей и формой напоминали красный хвост креветки. Потом пришел стиль модерн, и стали появляться нижние юбки и панталончики розового цвета, зеленоватые и голубоватые. Белье 1990-х годов часто делали из канауса – сорта тонкой шелковой тафты, шили на руках. Самым роскошным и пикантным бельем славились парижские мастерицы.

Но вернемся к мужчинам. В середине XIX века в употребление постепенно стал входить и мужской бельевой трикотаж – немецкий доктор Егер провозгласил преимущества шерстяного трикотажного белья зимой, но кальсоны и фуфайки с длинным рукавом стали повседневностью даже летом. Коротенькие трусики носили только для купания. Постепенно в начале века стали использовать и телесные оттенки в мужском белье. Напомню читателям, что знаменитая Коко Шанель начала свою карьеру в мире моды с того, что шила женские туники с карманами из недорогого трикотажа телесного цвета, предназначенного для мужских кальсон.

В период 1920–1950-х годов многие европейские мастерские роскошного белья принадлежали эмигрантам из России. Так, в Париже знаменитыми «домами белья» были «Хитрово», «Баранов», «Тонконогий», «Графиня Адлерберг» и «Лор Белен» – последним руководила грузинская балерина Тамара Гамсахурдиа. Дом «Лор Белен» прославился своим бельем исключительного качества – его носили многие дамы из числа знаменитостей. Клиенткой «Лор Белен» была и Марлен Дитрих, для которой русскими руками были пошиты ее уникальные корсеты, создавшие иллюзию хорошей фигуры. Подробнее о русских «домах белья» вы можете прочитать в моей книге «Красота в изгнании».

Серьезный удар по производству белья из традиционных материалов был нанесен в 1940-е годы – появились новые синтетические ткани. Нейлон и позднее капрон, эластик позволили удешевить работу, а массовое производство качественного белья в США подорвало европейскую бельевую промышленность. Франция удержалась дольше всех, благодаря репутации страны люкса и любви. Сексуальность пришла в моду послевоенной Европы в связи с недостатком мужчин. Силуэт «нью-лук» заставил модниц носить новый вид белья: вновь нижние юбки, грацию или гепьер, но появление колготок в 1960-м году, а затем и мини-юбок уменьшило размер женского белья. В эпоху хиппи конца 60-х – начала 70-х годов даже посягнули на женские лифчики как на оплот буржуазного традиционализма. Предпочитали ходить, так сказать, «топлесс».

Сегодня цветовая гамма женского и мужского белья невероятно широка, но употребление синтетических тканей приводит к «парниковому эффекту» у обоих полов. В любом случае, белье можно разделить на вредное, то есть очень обтягивающее, и полезное – более свободное и удобное. Крой и форма белья сильно отражаются как на детородных функциях организма, так и на кормлении детей грудью, что пока еще не отменили никакие компьютеры и современные технологии.

Часто на дороге у моста я вижу потерянные современными золушками туфли, обычно не парные. Лежа на земле или в луже, они рискуют быть похороненными под первыми осенними листочками и превратиться в частичку нашего «культурного слоя». Ведь это очень точно подмечено, что обувь из-за своей хрупкости и изнашиваемости нередко первой из нашего гардероба идет на свалку истории. Одна моя знакомая говаривала, что старые туфли, как и соленые огурцы, надо хранить в бочках, время от времени переворачивая ее вверх дном. Все старое и забытое опять возвращается в моду. Все это справедливо, за исключением одного самого главного фактора, а именно – размеров обуви. Современная женщина чаще всего носит размеры от 38 до 40, а в старину ходовыми были от 33 до 35.

Но по порядку.

Очевидно, что впервые кожаная обувь появилась в Европе, в Древней Греции. Дошедшие до нашего времени образцы древнеегипетских сандалий – чаще всего из тростника и пальмового листа. Греки стали также и изобретателями первой обуви на платформе. Еще в VI веке до Рождества Христова ими были созданы так называемые котурны, которые носили актеры на сценах амфитеатров. Форма сандалий привилась и в Древнем Риме: музеи мира изобилуют образцами перепончатых сандалий легионеров. Так, в лондонской Темзе было найдено несколько римских сандалий – ил реки создал благоприятную среду и донес их до новейшего времени. А Византийская империя подарила нам воспоминания о сафьяновых красных туфлях императоров и просто расписных «шлепанцах» из кожи, которые, видоизменяясь, дошли до наших дней в странах арабского Востока.

Но ни Византия, ни Средние века еще не знали каблуков. Обувь всегда была плоской и кроилась для обеих ног одинаково: деление на правую и левую возникло лишь полтора века тому назад. Крестовые походы подарили Европе много восточной премудрости и подтолкнули развитие готического стиля, сначала в архитектуре, а затем и в моде. Так возникли остроносые туфли для женщин и мужчин, так называемые «пулены». Само название их связывается с Польшей, откуда через Золотую Орду эта восточная остроносая обувь и пришла в Западную Европу на рубеже XIV и XV веков. Порой эти пулены были такими длиннющими, что их кончики поднимали наверх шнурками и цепочками, просто необходимыми при хождении по лестницам замков. В обувной моде всегда так – на смену острым обувным носам Средневековья пришли круглые и тупые – эпохи Ренессанса. Их даже называли «коровья голова». Они были в фаворе в 1500–1520-е годы, а потом их заменили «медвежьи лапы» – туфли зауженной формы с продольными разрезами – в середине XVI столетия. Тогда же очень популярными стали и высокие кожаные сапоги.

Но самой курьезной обувью эпохи Возрождения были «шопены» из Венеции – род обуви на высоченных котурнах до 50 см. Их носили дамы древних уличных профессий при мокрой погоде, когда вода из каналов вытекала, поднимаясь на узкие венецианские улочки.

Конец XVI века был ознаменован созданием в Европе первой обуви на наборных кожаных каблуках, равно модных среди дам и кавалеров. Век барокко благоволил к кружевам, и в моду в XVII веке вошли дамские туфли с кружевными розетками, выгодно контрастировавшие с кожаными ботфортами мушкетеров. По воле случая появились во Франции и дворянские «красные каблуки», вошедшие в употребление после того, как Людовик XIV случайно ступил в кровавую лужу при посещении бойни… Аристократы затем носили их долго, вплоть до Французской революции 1789 года. Новыми формами носов на обуви в XVII веке следует считать квадратный, «тупой» и заостренный с расширением на концах в форме «рыбьего хвоста».

Галантный XVIII век увлекался обувными пряжками, часто даже брильянтовыми. Женскую обувь делали на «французском каблучке», то есть в форме рюмочки, и покрывали шелком в цвет платьев. Очень модными были «мюли» – туфли без пятки с заостренным и загнутым кверху носиком, на манер восточных. Мужская обувь, напротив, была образцом практицизма и англомании.

Вышеупомянутая революция 1789 года не только рубила головы аристократам, но и упразднила каблуки на обуви, которые совсем вышли из моды к 1800 году. Все стали «равными» в росте и ходили по земле, как древние греки. Плоская обувь наполеоновской поры славилась узостью подошв и своими изящными носиками – сначала острыми, потом прямыми. Белый цвет доминировал в женской обуви в начале XIX века, а затем эпоха романтизма подарила моду на более яркие туфельки, очень напоминавшие современные «балетки» на завязках. Черный, желтый, синий и зеленый были в большом ходу. Их вышивали бисером и пайетками, синелью и гарусом. Всю домашнюю мужскую обувь тогда вышивали крестиком: это называлось «берлинской специализацией». Лишь в конце 1850-х, в эпоху кринолинов, каблуки снова робко вошли в употребление. Тогда же появилось и деление обуви для правой и левой ноги. Каблуки все росли, но, будучи деревянными или кожаными, никогда не поднимались до современных «высот» из-за своей конструкции и способа крепления. Вторая половина XIX века – это эпоха резиновых калош, как в женской, так и в мужской обуви, ознаменовавшая технический прогресс.

Носы также все время менялись от десятилетия к десятилетию, но женская обувь все еще не играла большой роли из-за длины юбок «в пол». Лишь с началом Первой мировой войны укоротились подолы на платьях, и в моду вошли ботинки на шнуровках, которые стали нарочито заметными.

Курьезом мужской обуви в начале века были зимние и летние гамаши, которые носили поверх черных ботинок. Летом гамаши белили мелом! Эпоха чарльстона подарила модницам 1920-х годов туфли с перепонками, чтобы крепче держались на танцах той бурной эпохи джаза. Потом, в 1930-е годы, обувь золотого и серебряного цвета заняла центральное место из-за влияния голливудского кино. Около 1936 года в моду вошли туфли на платформе, которые царили до 1947-го. Их придумали для голливудских актеров, чтобы сравнять ростом «пары» во время съемок. Первооткрывателями платформ в XX веке стали знаменитые итальянские фирмы «Перруджия» и «Феррагамо».

Военное время заставило искать альтернативы коже, которой не было в достаточном количестве. Таким образом, в моду вошли пробковые танкетки и деревянные колодки типа «сабо». Тогда же стали впервые употреблять пластик для обувного производства.

1950-е годы знамениты туфельками на шпильках, испортившими ноги целому поколению женщин и полы во всех музеях мира. Одним из самых выдающихся обувщиков той поры был француз Роже Вивье, много работавший для Кристиана Диора.

Полеты в космос дали новые темы дизайнерам 1960-х годов. На смену шпилькам пришли низкие квадратные каблуки, обувь с прямыми носами из лаковой кожи и сапоги-чулки, которые считались в СССР предметом особого вожделения модниц, способных на многое ради обладания ими. Эпоха хиппи вновь вернула моду на греческие сандалии и арабскую обувь «бабуши», а также на скандинавские деревянные сабо и русские сапоги «казаки», имевшие большой успех.

Так незаметно подкралась эпоха ретро в обуви: в 1970-е годы с радостью приняли платформы 1940-х годов, а потом и ретро-туфли с перепонками, как в довоенное время. Перемены в форме каблука и носа все чаще касались и мужской обуви. Здесь проявилось отчетливое деление на обувь английскую, американскую, итальянскую – очень заметное и поныне. В 1980-е годы стало очень сильным японское влияние, а в 1990-х на форме обуви сказалось все этническое многообразие. От мокасин индейцев Америки – до арабских «мюли», вошедших в обиход после кувейтского кризиса.

Сегодня ретро-обувью увлекаются многие. В Москве даже организован уникальный для России Музей обуви, который проводит тематические выставки на обувных ярмарках и выпускает календари и книги. Так что, прежде чем выкинуть на помойку уникальную обувь прошлых лет, задумайтесь: а не достойна ли она места в музее?

Традиции высокой моды были заложены на рубеже ХIХ – XX веков – именно тогда было решено делать по две коллекции в год: весенне-летние (и показывать их в январе) и осенне-зимние (для показа в августе). Но специальных недель моды, привычных нам, тогда еще не существовало. Каждый дом устраивал показы новой коллекции в своем помещении и повторял эти показы множество раз, зачастую по три раза в день для своих клиентов. При этом размер манекенщицы, на которую шилась модель, вовсе не обязательно соответствовал габаритам толстой старухи-миллионерши, которая сподобилась эту модель себе заказать и купить.

Главные требования от-кутюр сформировались в это время – в первую очередь оригинальность, новизна модели, ее ручное изготовление, отделка кружевом и вышивкой ручной работы. Это позволяло взвинчивать цены до небес – так в моделях от-кутюр 1900-х годов в отделке использовались натуральные камни, даже бриллианты, драгоценные меха, золотая и серебряная нити, редчайшие ткани. Внутренние швы моделей от-кутюр тех лет (впрочем, как и современные) так же прекрасны, как внешний вид этих нарядов. Ими можно любоваться… Это и есть один из главных секретов парижского мастерства. Все крючки и кнопки, которые используются в моделях от-кутюр, обтачаны шелком, металл не считается достаточно благородным для именитых заказчиков. На гриф Дома моды всегда наносится и порядковый номер модели, для того чтобы ее можно было записать в реестр созданных шедевров. Изначально каждая модель производилась лишь в единственном числе, но после Второй мировой войны Синдикатом высокой моды было разрешено делать по три копии – и продавать их исключительно в разных частях света, чтобы клиенты физически не могли столкнуться в одинаковых нарядах. А ведь подобный скандальный конфуз произошел как-то на Московском кинофестивале c Джиной Лоллобриджидой и Элизабет Тейлор…

Другой важнейший закон Синдиката высокой моды касается количества моделей: в каждой коллекции их должно быть не менее 60, что ставит высокую профессиональную планку для всех парвеню. Модели от-кутюр по правилам должны создаваться во Франции – это значит, руками французских или офранцуженных портных. Нельзя делать вышивку в Индии или Китае, или отшить модели за границей. Для участия в показах высокой моды надо быть членом Синдиката – теперь их осталось только 10, а в 1980-е было более 20… Можно участвовать в виде приглашенного гостя, как когда-то Валентин Юдашкин или, например, Джанни Версаче.

Высокая мода как вид искусства была порождением монархии. Платья такого изысканного вкуса и качества, стоящие десятки тысяч долларов, нужны для балов, пышных свадеб, коронаций, приемов, которых теперь, в современном упрощенном обществе, просто и в помине нет. Поэтому с падением монархии стали умирать и дома высокой моды – за отсутствием кредитоспособной клиентуры. После Первой мировой войны аристократов временно заменили американские нувориши, потом, после Второй мировой войны, когда в моду пришел Диор, был всплеск буржуазной эйфории, Голливуд и бомонд требовали роскошных моделей. Даже Шанель вернулась из пенсионного «отпуска» в 1954 году, почувствовав востребованность… Но движение хиппи, война во Вьетнаме и 1968 год со своими студенческими революциями нанесли непоправимый ущерб высокой моде – Кристобаль Баленсиага верно сказал, что она тогда умерла.

Главной причиной медленной смерти высокой моды, начавшейся в 1970 году и агонически затянувшейся до наших дней, стало появление прет-а-порте-де-люкс. Одежду прет-а-порте-де-люкс делали те же дома, что и от-кутюр, но гораздо дешевле, тиражируя притом свои модели десятки раз… Это, конечно, расширило клиентуру, но одновременно с этим лишило высокую моду ореола недоступности. Дело это постоянно шло на убыль, и в конце ХХ века сектор от-кутюр обслуживал лишь 2000 клиентов во всем мире, притом что в каждом доме работает множество портных, подмастерьев, ассистентов, дизайнеров и другого персонала, которому надо платить. Конечно, бывают исключения – в Париже сейчас существуют малюсенькие дома от-кутюр, такие как «Аделин Андре» и «Доминик Сиро», но это исключение из общего правила. В начале XXI века, особенно после 11 сентября 2001 года, ситуация еще более ухудшилась, и теперь мир высокой моды обслуживает лишь около 200 клиентов. Кто же эти дамы, которые покупают платья за 10 000 евро и более?

В первую очередь это королевские и султанские дворы Ближнего Востока – Иордании, Саудовской Аравии, Бахрейна, Арабских Эмиратов, это миллионерши из Ливана, жены султана Брунея, принцессы Марокко и другие красавицы восточного происхождения, которые носят наряды во дворцах и гаремах, вот почему мы почти никогда не видим в прессе фотографий этих платьев на клиентках после показов. А сами показы стоят невероятно дорого – до миллиона евро или более, если брать в расчет роскошные театрализованные показы у Джона Гальяно. Напрашивается вопрос: к чему это маловыгодное производство? А для рекламы домов, более всего! Ведь платье за эти крупные деньги купит себе и не всякая русская миллионерша, а вот духи, косметику, аксессуары, сумки, обувь, колготки и т. д. захотят приобрести, глядя по телевидению на показ от-кутюр, миллионы женщин на земле. Вот отчего «Шанель», «Диор», «Готье» и «Гальяно» делают свои дорогостоящие показы – ведь конкуренция огромна, а заставить покупателей полюбить ваш, именно ваш продукт очень трудно!

Клиенток домов высокой моды для примерок обычно не вызывают. В каждом доме есть манекены с точными копиями торсов их главных клиенток-кормилиц – с особенностями их фигур. Таким образом, лишь в случае огромной необходимости или сам кутюрье, или его ассистент с закройщицей вылетают на примерку в Эр-Рияд, Марракеш, Нью-Йорк или Панаму. Все расходы входят в цену платья. Самую большую прибыль приносят свадебные и бальные платья, но таких заказов все меньше…

Сегодня количество домов высокой моды в Париже колеблется между восемью и десятью – в зависимости от сезона и средств. Кутюр, конечно, не умрет, и в качестве вида искусства будет жить и дальше, но отношение к нему будет все более музейное, как, скажем, к операм эпохи барокко в наши дни.