Текст книги "Москва 1812 года глазами русских и французов"

Новые подлинные черты из истории отечественной войны 1812 года

1. Выписка известий из Москвы от 18-го сентября[21]21
  Здесь и далее указаны даты по старому стилю.


[Закрыть]

Опустошения и пожары продолжаются; дома зажигаются, а потом стреляют в них ядрами, как бы в крепость. Сие учинено было с домами графа Растопчина, Остермана, Апраксина, графа Маркова, Пашкова, графа Панина и проч. В первом из сих жил Бертье, но через два дня оставил его, выехал из города, равно выехал и Мюрат из Баташова дома[22]22
  Усадьба Баташева (Яузская ул., дом 11) была построена в 1796–1802 гг. для богатейшего российского заводчика И.Р. Баташева. Вскоре после начала оккупации усадьбу выбрал для своего проживания маршал Мюрат, однако пожар заставил маршала и его свиту покинуть дом. При этом французы не преминули захватить с собою и наиболее ценное имущество усадьбы, которое не удалось эвакуировать Баташеву. Усадьба значительно пострадала от пожара, позднее восстановлена. В настоящее время – городская больница № 23.


[Закрыть].

Своевольства столь велики, что были наказываемы, но теперь и сам Себастиани приносящим жалобы признается, что он не в силах их удерживать. Все Французы ежедневно пьяны после обеда, и жители их убивают, тогда и зарывают, но число всех жертв невелико.

Обе Басманные и часть Покровки сожжены, равно обе стороны бульвара[23]23
  Имеется в виду Тверской бульвар.


[Закрыть], Никитская, Тверская, Немецкая слобода, Сретенка, Арбат и Лубянка. Во всех церквах сделаны конюшни. От святых икон сдирают оклады, а потом кидают их на улицу. Кремль цел, и неизвестно, что там делается, ибо строгие караулы никого туда не впускают, а думают, что грабят соборы.

Французы опечалены и ожесточены, что не требуют у них мира, как им Наполеон то обещал по занятии Москвы, а потому разорениями и грабежами думают к миру понудить.

Наполеон был один только раз в Москве, а другие говорят, что и 15-го числа приезжал в солдатском плаще, но на короткое самое время. Он живет в Петровском дворце, где и гаупт-квартира.

У жителей отнимают рубашки и сапоги, мучат их разными работами, не кормя, и когда они умирают от голода и усталости, то берут на улицах и в домах других на их места. Удивительно то, что у самих Французов ежедневно бегает по 100 и более солдат. За ними нет никакого присмотра, и они не слушают начальников своих. Ежедневно расстреливают за неповиновение.

Армия наша вся по Калужской дороге, французская также в 10 верстах от города и в 22-х от нашей гаупт-квартиры, в Красной Пахре.

Отделенный в Можайск, генерал майор Дорохов с 16 000 чел. кавалерии, отрезал у Французов сообщение с Францией. Он перехватил 16 фур, нагруженных золотом и серебром, кои посылались в Париж. Также перехвачен курьер с письмом Наполеона к сенату, где он говорит, что Москва не представляет тех выгод, которых он ожидал, и в негодовании, что не присылают ему снарядов, которым 1-го сентября надлежало уже быть в армии. Он прибавляет, что чиновники будут за то ответствовать своими головами. По всему ясно видно, что мир ему очень нужен и что устойчивость Русских не делать к тому никаких домогательств его приводит в большее ожесточение на Москву.

Говорят, что генерал Милорадович брался осадить Петровский дворец ночью и взять Наполеона живого или мертвого, но что князь Кутузов на то не согласился.

В Москве прибита афиша на французском и русском языках, в коей говорят, что известие, распускаемое, будто бы Молдавская армия имеет соединиться с Кутузовскою 25-го сентября, не справедливо, что Молдавская армия еще в Бухареште, не почитая мир с Турками прочным, что она состоит из 25 000 человек только, что слухи сии распускаются только для ободрения нашей армии, разбитой и побежденной, и для жителей Московских и проч.

Все радуются морозам в Москве, ибо улицы завалены мертвыми телами, коих и не хоронят.

Еще сказывал мне офицер, бежавший из Москвы, что прекрасный дом графа Разумовского на Гороховом поле с садом сожжен, а равно дома всех присутствующих в комитетах и многих других[24]24
  Деревянный дом для графа А.К. Разумовского был выстроен на Гороховом поле по проекту арх. А.А. Менеласа в 1799–1802 гг. Главный корпус был деревянным, боковые корпуса – каменными. Ныне это дом 18 по улице Казакова.


[Закрыть]. Также сожжен театр[25]25
  Арбатский театр стоял в начале современного Гоголевского бульвара.


[Закрыть].

На всех домах богоугодных заведений Наполеон написал «Maison de ma mere»[26]26
  «Дом мэра».


[Закрыть], также и в сумасшедшем доме, не знают, что он сим разуметь хочет.

Церковь и кладбище раскольников целы, потому что они встретили Французов с хлебом и солью и просили пощады.

Преосвященный Платон, узнав о взятии Москвы, умер апоплексическим ударом в церкви, в Вифании[27]27
  Спасо-Вифанский мужской монастырь в Сергиевом Посаде.


[Закрыть].

2. Перечень известий из Москвы и окружностей ея от 20-го сентября

Бывший содержатель пансиона в Москве Villers сделан обер-полицмейстером[28]28
  Это тот самый магистр Московского университета Виллерс, что припал к стопам французского императора уже 2 сентября на Поклонной горе. Один из ярких примеров коллаборационизма и предательства. Виллерс не только сам вызвался служить оккупантам обер-полицмейстером, но и составил список подобных себе отщепенцев, которых французы могли бы назначить комиссарами московской полиции. Активно участвовал в проведении оккупационной политики. Бежал вместе с французами, однако, был пойман и арестован. Пользуясь личными связями избежал наказания, хотя по результатам расследования был приговорен к ссылке в Сибирь.


[Закрыть], а Обер, муж торговки Шалме, сделан плац-майором. У сей большие столы, и всякий день обедают генералы и другие чиновники[29]29
  О семье Оберов не раз упоминается в этой книге. Николай Обер и его жена Мари-Роз Обер-Шальме имели в Москве магазины модной одежды, один из них находился на Кузнецком мосту, другой в принадлежавшем им доме в Глинищевском переулке (ныне дом 6). Один из самых дорогих в Москве магазин отличался непомерными ценами на продаваемые товары, а его хозяйка угодила в роман «Война и мир» – именно к ней старуха Ахросимова повезла одевать дочерей графа Ростова: «На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m-me Обер-Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя». Мать А.С. Пушкина Надежда Осиповна тоже приезжала к Обер-Шальме за покупками, когда своих маленьких детей Сашу и Олю надумала она учить танцам. Фамилию предприимчивой француженки москвичи искорежили на Обер-Шельме, некоторые даже полагают, что само слово шельма пошло в народ с того времени. А между тем состояние Оберов перед войной достигло полумиллиона рублей! Когда увлечение всем французским стало приравниваться к измене, и вывески на вражеском языке стали сбивать с фасадов, модные магазины позакрывались. В 1812 г. Николая Обера выслали из Москвы, а вот его жену с двумя сыновьями оставили. Сие странное обстоятельство породило немало обывательских толков. Как пишет Лев Толстой в третьем томе своей эпопеи, граф Ф.В. Растопчин, высылавший всех французов из Москвы, оставил в городе «г-жу Обер-Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения». Неудивительно, что Обер-Шальме посчитали французской шпионкой. Когда Наполеон занял Петровский дворец, одной из первых, кого он вызвал к себе, была… госпожа Обер-Шальме. «Легко представить, каким печальным размышлениям должен был он предаваться в своем Петровском дворце; по всей видимости, он не смыкал глаз, как и все несчастные жертвы этой несчастной ночи, потому что около шести часов утра один из его адъютантов отправился в ближайший лагерь и просил от его имени г-жу О^*** явиться к нему. В первые попавшиеся дрожки запрягли скверную лошадь, и адъютант провожал г-жу О^***, которая отправилась, как была, в своем лагерном костюме. У ворот дворца встретил их маршал Мортье, подал ей руку и провел ее до большой залы, куда она вошла одна. Бонапарте ждал ее там, в амбразуре окна. Когда она вошла, он сказал ей: «Вы очень несчастливы, как я слышал?» Затем начался разговор наедине, состоявший из вопросов и ответов и продолжавшийся около часу, после чего г-жу О^*** отпустили и отправили ее с такими же церемониями, с какими она была встречена», – писал еще один «москвич» с трудно произносимыми именем и фамилией шевалье Франсуа Жозеф д’Изарн де Вильфор: «…Не знаешь, что и подумать о великом человеке, который спрашивает, и кого же, г-жу О^***, о предметах политики, администрации и ищет совета для своих действий у женщины!» – удивлялся много лет спустя де Вильфор. Отсюда и пошла слава Мари Обер-Шальме как французской лазутчицы. Беседа с императором тянулась целый час. Де Вильфор отметил, что ответы Обер-Шальме «показывают здравый смысл и большое беспристрастие. Так, например, Бонапарте спросил, что она думает об идее освободить крестьян? – Я думаю, Ваше Величество, что одна треть из них, быть может, оценит это благодеяние, остальные две трети не поймут, пожалуй, что вы хотите сказать этим. Тут Бонапарте понюхал табаку, что он делал всегда, встречая какое-нибудь противоречие». Граф Алексей Уваров дополняет рассказ шевалье: «Несчастная заплатила ужасной ценой за роковую честь поговорить с современным Чингис-Ханом… Когда французская армия покинула Москву, она последовала за отступающим войском с своими детьми. Это семейство выстрадало столько же, сколько и другие беглецы; рассказывать об этом было бы ужасно… Она умерла от тифа; есть основания предполагать, что яд сократил ея дни». Как писал П.И. Бартенев, «эта обирательница русских барынь заведовала столом Наполеона и не нашла ничего лучше, как устроить кухню в Архангельском соборе. Она последовала за остатками великой армии и погибла с нею». В самом доме Оберов в Глинищевском переулке в то время, пока его хлебосольная хозяйка угощала Наполеона в Кремле, разместился высокопоставленный французский генерал со своей свитой, и, быть может, потому здание не пострадало от пожара. Не успев освободить крестьян от крепостного права, Наполеон оставил Москву. Вместе с благодетелем бежал и французский генерал, и госпожа О^***. Обер-Шальме как особа, приближенная к императору, сломя голову неслась вместе с французской армией по бескрайним просторам как всегда долго запрягающей России. С кухаркой Бонапарте были и два ее сына Федор и Лаврентий, родившиеся в Москве и добравшиеся уже после смерти матери во Францию. Особняк в Глинищевском опустел, но не надолго. А в Москве подсчитывали убытки. Одним из немногих уцелевших домов был бывший особняк Обера. Его и заняла канцелярия московского обер-полицмейстера Ивашкина. Граф Ростопчин приказал ему: «…Магазин Обер-Шальме… конфисковать и продать с публичного торгу, вырученные же деньги употребить на вспоможение разоренным московским жителям». Не прошло и пяти лет после окончания войны, как уцелевшие Оберы – Николай и два его подросших сына – вернулись в наш гостеприимный город. Москва оказалась не злопамятной. Да и понять возвращенцев можно – родились мальчики в России, тянуло их на родину. Дом в Глинищевском опять стал принадлежать французам-эмигрантам. После смерти Николая Обера в 1826 г. особняк перешел по наследству одному из его сыновей – Лаврентию. С него-то и начинается «пушкинский» период в истории здания. В находившейся здесь гостинице поэт останавливался шесть раз.


[Закрыть].

Вот форма пропуска печатного, данного женщине, служащей у актрисы Носовой: «Place de Moscou. Par ordre de S.M.l’Empereur, le commandant de la place de Moscou, le general de division et comte de l’empire a toutes les patrouilles et detachements de l’armee franзaise. – La signora Aksinia, nourice, sera respectee dans sa personne et dans ses proprietes; en foi de quoi etc». Подписано le comte de Sebastiani[30]30
  «Москва. По приказанию Е.В. Императора, московский комендант, дивизионный генерал и имперский граф всем патрулям и отрядам Французской армии. Личность и собственность синьоры Аксиньи, кормилицы, имеют быть уважаемы; в удостоверение чего и т. д. Граф Себастиани».


[Закрыть].

Полагать должно, что мало или нет изменников, ибо в Москве один только переводчик. Человек князя И.М.Д. приходил к Мюрату жаловаться на буйства солдат, живущих в доме его господина, но узнал, что Мюрат с ним говорить не может, потому что переводчик послан в Кремль с препоручениями, а человеку велено приходить на другой день, в 8 часов поутру.

Сей же человек описывает своему господину виденное им самоглазно: за алтарем Архангельского собора спит французская кухарка, возле окна готовит она и кушанье, она сшила себе платье из риз поповских, бархатных и других. Да и сами Французы, когда дождливое время, показываются на улицах в священнических облачениях, дабы сберегать свои мундиры. Наглости всякого рода и ругательства, чинимые в церквах, столь безбожны, что перо не смеет их описывать: оне превышают всякое воображение. Поведение сие непонятно, ибо сим Французы более еще раздражают народ против себя.

Некоторые ряды заняты Французами, кои посадили туда своих жен, а сии торгуют мехами, полотнами, сукнами и продают все за самую сходную цену, но на серебро. Корысть сего торга начинает привлекать несколько людей в Москву. Цибик чаю можно иметь за 15 р., тогда как за хлеб платят Французы по два, по три и даже по пяти целковых. Чай, сахар и кофе валяются по улицам. Французы берут ящики и набивают их другим.

Вышеупомянутый человек видел сам князя Петра Алексеевича Волконского, Степана Абрамовича Лопухина и князя Дмитрия Васильевича Голицына, таскающих на плечах своих кули. Французы погоняли их, крича: ало! ало! – Неизвестно, как они остались в Москве, но слышано только, что на Голицына приходили люди жаловаться в тиранстве, и что они его не выпустили из Москвы.

Усердие аптекаря Нордберга заставило его остаться в Москве для шпионства. Здесь прилагается последний его бюллетень, по коему видно, что Французы оставляют, и очень поспешно, Москву, пробираясь по Смоленской дороге во Францию, откуда получены худые известия. Бюллетень сей получен на передовых наших постах по Владимирской дороге[31]31
  Приводится ниже.


[Закрыть].

Обнародована в Москве афиша, коею все помещики приглашаются возвратиться в Москву, но сие объявление не произвело ни малейшего действия, тем паче что ни один помещик не может надеяться найти себе убежище.

В день коронации[32]32
  15-го сентября отмечался день коронации Александра I.


[Закрыть] у Никиты Мученика и в двух других церквах была служба и по позволению начальства благовестили. Стечение народа было чрезвычайное, но как по расхищению книг, сосудов, по недостатку просвир и вина нельзя было служить обедни, то были токмо часы с водосвятием.

В Церкви Спаса, что в Рогожской, протопоп вышел к Французам с крестом и сказал им по-французски: «Prenez tout notre avoir, mais respectez le temple de Dieu!…»[33]33
  Возьмите все наше имущество, но сохраните уважение к храму Божьему.


[Закрыть]. Он хотел продолжать, но пал, изрубленный руками злодеев.

Ту же участь имели два попа в Андроньеве монастыре: они сделались жертвою своего усердия ко храму Всевышнего, их разрубили в куски, а монастырь был сожжен[34]34
  Оккупанты разорили собор Спасо-Андроникова монастыря, а затем подожгли его. Были также осквернены иконостас и мощи прп. Андроника и Саввы, разграблена монастырская ризница.


[Закрыть].

Сыщик Яковлев, разъезжавший в последние дни с афишами, приглашавшими всех жителей окрестностей Москвы идти туда на подкрепление армии с вилами, косами, топорами и пр., прибыл на кожевенный большой завод и, смотря на здание и магазины, сказал: «Вот и это надобно бы покрыть красною краскою». – «Что это значит?» – спросили у него. – «А то, что надобно это сжечь». – «Как! – отвечал ему достойный надзиратель, Филипп Михайлович… – мне препоручено это хранить, а я сожгу?!.. Поднимется ли чья рука жжечь первый в России кожевенный завод? Знаешь ли ты, г-н сыщик, что у меня тут добра на полтора миллиона, что я должен это доставить в армию и что мы все скорее умрем здесь, нежели отдадим солдатское добро? – А ты изволь отсюда убираться, а то мы тебя выколотим палками за твои речи».

3. Донесение аптекаря Нордберга

Господам начальникам войска его императорского величества государя императора Всероссийского, расположенным по Владимирской дороге и в самом городе Владимире.

Проводя жену и детей моих в безопасность от огня и неистовства врага нашего, коим подвержена была Москва с 13-го по 17-е число, возвратился в Москву и готов жертвовать Государю и отечеству жизнию.

15-го числа. Рекогносцировал я положение неприятеля внутри и вне города, поелику то сделать можно без подозрения и опасности. Собственное исследование мое и подтверждение некоторых умных и благорасположенных к нам Агличан утвердило заключение мое, что гарнизон неприятельский едва ли составляет 15 000 человек мерзкого войска, питавшегося сперва грабежом остатков после пожара, а ныне подаянием милостыни.

Заставы по всем дорогам предохранены весьма слабыми пикетами. Полки артиллерии, состоящей по большей части из осадных пушек, расположены по всем заставам, в отдаленности от бивак, ближе к городу. Число всех орудий неприятельских простираться может до 300.

16-го. Имея случай познакомиться с некоторыми Германскими штаб– и обер-офицерами, коими принят был дружески и угощаем, в самое сие время, пополудни часу в 8-м, прибежав к ним, адъютант объявил им поспешнейший подход, и всюду на барабанах и трубах слышен был сбор. Всю ночь шли войска и обозы.

17-го. Все улицы были пусты от грабителей. Перед обедней шел полк вольтижеров, состоящий из 300 человек, кои были в туфлях, лаптях, за ними следовал лазарет на 30 повозках. Они следовали из Лефортовской части по новой Басманной на Смоленскую дорогу. Из других частей города шла конница, кою я лично увидеть не успел. Артиллерия еще осталась по своим местам.

18-го. Оказалась по всем улицам совершенная тишина, и я уже у ближайших застав не нашел ни пикета, ни пушек. Король Неаполитанский выехал 17-го, а Бонапарте сегодня в 12 часов еще был в Кремле. Лошади и люди неприятельские заморены до бесконечности, ибо в Москве взять было нечего.

Неприятельские офицеры сами мне сказывали: «Мы со стыдом оставляем Москву». Некто из Ганноверских офицеров сказывал, что 18-го числа неприятель получил депеши, что Париж взят соединенною армиею Агличан и Гишпанцев. Дай Бог, чтоб сие подтвердилось! Кажется, что оно достоверно, ибо неприятель идет не вперед, а поспешно назад.

Подателю сего я приказал сие открытое донесение показать на первом посте, с тем чтобы начальнику онаго по важности содержания его отправить его к командующему генералу как можно поспешнее вместе с посланным моим, который о всех подробностях, кои здесь не помещены, объяснять будет изустно.

Когда податель донесение сие доставит вам, г-ну генералу, то, его превосходительство, прошу дать ему обещанные мною 100 р.

Москва без всякой защиты от новых грабительств. Я готов сделать всякое пособие, но мне потребна скорая помощь.

Его величества всемилостивейшего государя верный подданный из Финляндцев, коллежский советник Иван Нордберг.

В Москве; 18 сентября 1812.

Уповательно, что вся неприятельская армия будет возвращена.

Списано с копии, которую с оригиналом сверял исправник Барыков.

4. Перечень известий из Москвы по 3-е октября

Французы публиковали, что зажигальщикам домов будут выдаваемы денежные вознаграждения. Для получения оных явилось пьяных бродяг человек с восемь, но вместо того, чтобы сдержать обещанное слово, Французы их всех повесили на бульваре.

Недостаток в пище столь велик в самом городе, что едят ворон и галок. В Люблине, у г-на Дурасова, живет один французский генерал и пользуется найденными там припасами, вином. Три приятеля у него обедали. Как скоро узнали в Москве, что в Люблине хорош стол, то все стали туда ездить обедать, и 29-го числа было за столом человек с 40 одних генералов[35]35
  Бригадир и действительный статский советник Н.А. Дурасов (1760–1818) в это время находился в Симбирской губернии. В Москве его знали как редкого хлебосола, потому и запасы его Люблинской усадьбы оказались так велики.


[Закрыть].

По приглашению Наполеона, сделанному на двух языках Московским интендантом Лессепсом, съезжаться в город на рынки с припасами съестными приехали подмосковные мужики графа Шереметева на 30-ти подводах с овсом и мукою. Все у них было раскуплено тотчас, и им даны награждения, велено ехать домой и опять приезжать. Едва выехали мужики за город, как сами же Французы на них напали, били их, отняли лошадей, а мужиков погнали в Москву обратно работать.

Нет уже сомнения, что Кремль подкапывают, чтобы взорвать на воздух, возят туда множество пороха, а оттуда вывозят землю. Одни Французы там работают, и в Кремль не пускают даже Немцев и Поляков-союзников.

Шталмейстер Загряжский, умышленно оставшийся в Москве, прислуживает Французам и бывает часто у Наполеона, в шитом своем мундире[36]36
  Загряжский Н.А. (1743–1821) был камергером еще при Павле I.


[Закрыть].

Московский купец Лаврентий Осипов поднес Наполеону много серебра на блюде. Дом его не велено трогать, а ему препоручено продовольствие города. Он брался с тем, чтобы ему дали нужное число подвод, но Наполеон велел ему сказать, что он сих уговоров не знает и что велит его повесить[37]37
  Осипов Л.И. (1762–1825), купец, старообрядец.


[Закрыть].

С Ивановской колокольни крест снят, а равно и глава, и поставлен там телеграф.

В Москве была слышна 2-го необычайная пальба целый день по Петербургской и Смоленской дороге. Французы были в большом унынии целый день.

14 000 неприятельского войска, бывшего с маршалом Неем в Богородске, бежало вдруг в Москву с таковой поспешностию, что брошены были телеги с сухарями и порохом, и уведены токмо отпряженные от них лошади, ранцы, сушившееся белье – все было брошено. Причина сего скоропостижного бега должна быть важна.

Отряд корпуса г. Винценгероде разбил Французов, бывших в числе 3000 сл. 4-мя пушками, в Дмитрове, и выгнал их из города с большою потерею убитыми и ранеными и пленными.

Верейские, Можайские и Рузские и других городов мужики ездят на Бородинское поле сражения, собирают там лежащие ружья и другие оружия и раздают их подмосковным мужикам, знакомым – безденежно, а прочим продают за самую дешевую цену, как-то: 10 коп. за ружье, 2 коп. за пику и проч. Таким образом значительное число крестьян вооружено и действует ежедневно на пагубу врагов. Все почти французские фуражиры попадаются в руки крестьян, кои их или убивают, или отсылают партиями в ближайшие казацкие посты. Французы очень жалуются на сие, говоря, что сей образ делать войну противен всем постановлениям военным. Также жаловался г-ну Милорадовичу Неаполитанский король, что по нему стреляют, когда он объезжает свои передовые посты.

Открыты три кабака в Москве, работу производят в них Русские, а деньги собирают Французы.

Выходец один, аптекарь арбатский, оставивший Москву 4-го числа октября, видел въезд Наполеона в город, 3-го числа поутру, в десять часов. Все было пусто на улицах, и у окон не было ни одного лица. Наполеон ехал верхом, в сером капоте, без знаков отличия, с маленькою трехуголкою.

5. Краткая записка оставшимся в целости зданиям в Москве

От Никитских до Тверских ворот – 8 домов; от них вниз до Охотного ряда – большая часть строений целы. Равно Малая Дмитровка, Кузнецкая, Лубянка, часть Сретенки, Мясницкая, Покровка, Воспитательный дом, Шереметева странноприимный дом, вся почти линия от Тверских до Покровских ворот, также по левой стороне от них, около Харитонья в Огородниках, на Гороховом поле и дом графа Разумовского остались целы. В Немецкой слободе и в других улицах: дом, где главный военный гошпиталь, казенные казармы; на Старой Басманной – дом графа Румянцева, Демидова, князя Куракина, Салтыкова, Аникеева, купца Александрова; на Новой Басманной – княгини Куракиной; на Гороховой улице – купцов: Суслова, Александрова, Колокольникова, г-жи Волковой, Мациевой, Зверевой, купца Сухова и более 200 домов мастеровых иностранцев не повреждены пожаром. За Москвой-рекой, в частях: Новинской, Пятницкой, Якиманской, Пречистенской и Хамовнической осталось в целости около 700 домов. Хамовнические казармы, Голицинская, Петропавловская больница, скотный двор, принадлежащий Воспитательному дому, винный магазин, почти все монастыри и все церкви охранялись от пожара. В Кремле все соборы, Иван Великий, сенат, оружейная новая и частию арсенал целы. На Пречистенке один дом Львова цел, и у Арбатских ворот – дом князя Хованского. Половина Тверской цела.

Стараниями и умными распоряжениями г. м. Бенкендорфа порядок в городе совершенно восстановлен. Почти все мертвые тела и лошади похоронены, отчего миновалась бывшая в городе сильная вонь. Город – под управлением трех временных полицмейстеров: полковников Гурича, Оленина и майора Гельмана до прибытия московских чиновников.

Все те, кои служили Французам, числом 53 человека, взяты под надзор.

Сперва резал народ остававшихся Французов, но теперь говорят: не стоит рук марать. Мужики отдают их живых казакам на руки.

Из повозок генералов и даже фельдмаршалов берут, по приказанию Наполеона, лошадей и впрягают их в пушки, со всем тем много оных находят брошенных по дорогам.

К. Кутузов с главною квартирою – в селе Дьякове, между Старым Ярославцем и Калугой, и идет к Медыни, а Наполеон вынужден пробираться к Можайску.

Бонапарте хотел уехать во Францию, оставляя армию Бертье на руки, но сей отказался, а равно Даву, Мортье и Ней и объявили, что и они уедут, ежели он армию оставит. Он объявил, что пойдет с гвардиею своею зимовать в Варшаву, но и на сие генералы и так бунтуют и их не слушают.

По перехваченным письмам Наполеона, и кои все посланы к Государю, видно, что он с 27-го августа не имеет известий из Франции. Также перехвачены все планы намереваемых им операций, что и послужило к одержанной г.л. Витгенштейном победе, коею взят штурмом Полоцк и за кою пожалован генералом от кавалерии.

В Москву стекается множество народа и привозят всего в изобилии, но продают довольно дорого еще.

Найдено в казенной палате и в банке меди на 563 000 р. Деньги сии к удивлению уцелели, но из оных наши мужики успели вывезти 17 000 р., кои большею частию уже отысканы.

Соборы и все церкви заперты до прибытия Августина[38]38
  Августин (Виноградский) (1766–1819) исполнял обязанности митрополита Московского с июня 1812 г. вместо заболевшего митрополита Платона.


[Закрыть].

Из Чудова монастыря выгнали лошадь, которая тотчас издохла: видно, была там забыта Французами.

Наполеон призывал к себе г-на Тутолмина, остававшегося в Воспитательном доме, и сказал ему: «Вы видели сами пожары, в Москве горевшие. Напишите вашему Императору, что это не я зажигал, а зажег все гр. Растопчин». На что Тутолмин отвечал: «Император не поверит мне, чтоб гр. Растопчин зажег город, где у него у самого два дома; а ежели это так или инако, Государь без меня узнает истину». После сего ответа Тутолмин был прогнан.

Оставлено неприятелем орудий и воинских снарядов:

В Кремле:

2 орудия с лафетами, кроме больших, оставленных

по-прежнему у ворот арсенала. 2 – без лафета.

204 ящика с патронами и пушечными зарядами.

6 лафетов.

39 понтонных лодок.

7 лафетов с канатами и якорями.

9 кузниц.

53 полковые фуры.

8 фур с лопатами и кирками.

В укрепленном им Новодевичьем монастыре: 2 пушки. 3 бочонка пороху.

6. Ведомость о существующих[39]39
  Т.е. существовавших до пожара.


[Закрыть] в Московской столице церквах, казенных и обывательских домах, 1812 года

Церквей – 329.

Монастырей – 24.

Кладбищ – 8.

Часовен – 33.

Домов каменных – 2567, деревянных – 6584.

Казарм для войска – 8.

Конюшен для кавалерии – 7.

Смирительный дом – 1.

Богоугодных заведений – 17.

Фабрик и заводов – 464.

Торговых рядов – 192.

В них лавок каменных – 6324, деревянных – 2197.

Аптек казенных – 4, партикулярных – 17.

Университет – 1.

Академий – 3.

Гимназия – 1.

Пансионов – 24.

Школ – 22.

Театр – 1.

Клубов – 2.

Благородных и купеческих собраний – 2.

Гербергов – 41[40]40
  Имеются в виду рестораны.


[Закрыть].

Съестных трактиров – 166.

Кофейных домов – 14.

Фражских погребов[41]41
  Погреба с заморскими винами.


[Закрыть] – 227.

Полпивных продаж[42]42
  Полпиво – легкое пиво.


[Закрыть] – 118.

Питейных домов – 200.

Кухмистерских столов[43]43
  Столовые без подачи спиртного.


[Закрыть] – 17.

Хлебных изб – 162.

Харчевен – 145.

Блинней – 213.

Постоялых дворов – 568.

Кузниц – 316.

Бань торговых – 41,

домовых – 1197.

Мостов каменных – 17,

деревянных – 21.

Каменной мостовой, казенной – 7139 кв. саж.,

городской – 19.326,

обывательской – 572,289 1/8.

Фонарей по улицам – 7294.

Будок – 360.

Боен – 7.

7. Записка о майоре французской службы, Александре Шмидте, составленная для гр. Нессельроде А.Я. Булгаковым

Перевод с французского

По выходе Французов из Москвы большая часть их больных и раненых была оставлена в Голицынской больнице, где они находились на попечении доктора Альбини, до настоящего времени стоящего во главе этого благотворительного заведения. Как только законные власти вступили в отправление своих должностей, гр. Ростопчин получил записку, в которой извещали его, что один французский офицер, находящийся в Голицынской больнице, желает его видеть и сделать ему важные сообщения[44]44
  Голицынская больница была открыта в Москве в 1802 г. (ныне в составе Первой Градской больницы на Ленинском пр-те).


[Закрыть]. Гр. Ростопчин, боясь, чтоб появление его в больнице не наделало большого шума и чтоб особый разговор с одним из офицеров не навлек на сего последнего подозрений со стороны его товарищей, отвечал, что не имея возможности прибыть лично, он посылает вместо себя одного из своих чиновников, с которым офицер этот может объясниться с полною откровенностью. Действ. стат. сов. Булгаков (тогда надворн. сов.) отправился с запиской графа в больницу под предлогом осмотра по поручению своего начальника, хорошо ли содержатся французские пленные и больные. Один из них подошел к Булгакову и спросил: получил ли граф от него письмо, в котором он просил не оставить его без известий от родных, от которых ждет денег. Поняв в чем дело, Булгаков отвечал утвердительно и прибавил, что граф поручил ему доставить ему средства писать к родным, и что, если он желает это сделать, то может воспользоваться для этого квартирой г-на Альбини. После обхода больницы Булгаков зашел к г-ну Альбини. Тут офицер объявил ему, что зовут его Александром Шмидтом, что он состоял при генеральном штабе французской армии в звании майора, что он притворился больным с целью остаться в Москве, что он предвидел гибель, грозившую Наполеону, что он решился воспользоваться представившимся случаем и ныне же перестает принимать участие в деле, ему противном и с которым связан был лишь по необходимости, и что он может сообщить весьма важные сведения о французской армии. Благодаря своей необычной памяти Шмидт переименовал все полки, которые входили в состав «великой армии», и исчислил все потери ранеными и убитыми, которые потерпела эта армия во всех сражениях, предшествовавших занятию Москвы. Из сведений, сообщенных Шмидтом, Булгаков составил записку, которая была дополнена при последующих свиданиях с этим офицером. Все это составило брошюру, которую гр. Ростопчин напечатал впоследствии под заглавием: «Подробный список всех корпусов, составлявших армию, вошедшую в Российские пределы под предводительством Наполеона Бонапарте, с присовокуплением потерь, понесенных армиею сею убитыми и ранеными во всех сражения до Бородинского, – составленный из бумаг, оставленных Французами в Москве».

Вскоре Шмидт сбросил маску и вышел из больницы. Так как он был большой говорун, участвовал во всех войнах со времен революции, знал множество анекдотов о маршалах, генералах и других более известных офицерах французской армии, – он был хорошо принят в нескольких домах и долгое время жил у г-жи Корсаковой и других русских бар, то в городе, то в деревне[45]45
  Дом М.И. Римской-Корсаковой стоял на Страстной площади, известен как «Дом Фамусова». Снесен в 1968 г. при постройке нового здания «Известий».


[Закрыть].

В 1813 году государь император повелел формирование немецкого легиона. Шмидт выразил гр. Ростопчину желание поступить в него. Граф снабдил его рекомендательным письмом к его высочеству[46]46
  Принцу Ольденбургскому.


[Закрыть]. Шмидт уехал; и в продолжение некоторого времени об нем не было никакого слуха. Во время реставрации он возвратился во Францию и вступил в королевскую службу; потом вышел в отставку и уехал в Константинополь, где неосторожным своим поведением обратил на себя внимание бар. Строгонова, который хотя по-видимому и не нашел ничего предосудительного в захваченных у него бумагах, но тем не менее настоял на том, чтобы он выехал из Константинополя. Шмидт отправился в Грецию, Египет и Нубию, блуждал по пустыням, долго оставался в этих странах, выдавал себя за медика, практиковал, заработал несколько денег и отправился в Варварийские владения. Узнав, что в Испании возгорелась междоусобная война, он переправился на Европейский берег и вступил в ряды армии под знаменами «апостольской партии».

Шмидт – швейцарский уроженец. Ему должно быть около 50 лет, он довольно красивой наружности, груб, необразован и невоздержан. Он говорит на многих языках, но пишет одинаково дурно на всех, равно как и на французском. Он долго служил в Испании и знает страну как нельзя лучше, он очень храбр и весь изранен. Я не думаю, чтобы можно было возложить на него поручение, при исполнении которого потребовались бы осторожность, последовательность и сведения, но он отличный партизан, способный на блистательный и отчаянный подвиг, словом – рубака. Во время пребывания своего в Москве он казался искренним роялистом и выказывал ненависть к якобинцам всех стран. Он весьма деятелен и вкрадчив. Самый неоцененный дар, которым наградила его природа, – это громадная память: он помнит хронологию всех замечательных событий войны, название мест всех сражений, нумера полков и имена всех генералов и офицеров, имевших какое-либо командование во французской армии.

Вот все, что сохранилось в моей памяти касательно этой личности.

8. Запросы, кои надобно мне[47]47
  Т.е. А.Я. Булгакову; подлинник по-французски.


[Закрыть] сделать Шмидту по приказанию графа Ростопчина

1. Когда для войны 1812 года Наполеон потребовал от вассальных королей их контингентов, сообщил ли он им свое намерение начать войну против России? Не выставил ли он другого предлога?

2. В чем приблизительно заключалась прокламация Наполеона при переходе через Неман?

3. Как поступил он с Поляками, и что обещал он им при начале войны?

4. Какое было настроение французского солдата при вступлении в Россию?

5. Производили ли Французы беспорядки во время прохождения своего через герцогство Варшавское?

6. Что говорили в Вильне о намерениях Наполеона и о плане похода?

7. Что говорили Французы, и как объясняли они постоянное отступление Русских?

8. Были ли у Французов хорошие шпионы?

9. Что говорили о поражении Удино? Не расстроило ли оно планов Наполеона?

10. Что говорилось о мире Русских с Турками?

11. Были ли военные советы до и после взятия Смоленска? Мнения Наполеона разделялись ли его маршалами? Одобрял ли Бертье план похода, и какое было его мнение?

12. Почему Французы не остановились в Смоленске?

13. Какое понятие составляли себе Французы о Москве, о русской армии и о крестьянах?

14. Правильно ли продовольствовалась армия или нет?

15. Каким образом производилось продовольствие армии?

16. Как и где собственно начала нуждаться французская армия?

17. Много ли было в армии мародеров и отсталых? Приблизительное число их. Отправлялись ли за ними в поиски? Какие принимались против этого меры? Мародерствовали ли врассыпную или партиями?

18. Какова была численность французской армии при вступлении в Москву?

19. В каких случаях казаки наносили всего более вреда Французами?

20. Какое имеют об них мнение Французы?

21. До вступления в Москву имели ли Французы какое-либо понятие о графе Ростопчине?

22. Что было главнейшей причиной ненависти Наполеона к графу? Французская армия искренно ли разделяла эту ненависть, и почему?

23. Надеялись ли, что исход войны будет благоприятен для Французов?

24. Что делали Австрийцы, и какого рода были отношения к ним Французов и Наполеона?

25. Почему Баварцы, Саксонцы и большая часть союзников обнаружили столько рвения к интересам Наполеона?

26. Когда, где и за что был отослан от армии Вестфальский король?

27. Почему Французы не принудили Русских к генеральному сражению до Можайска?

28. Есть ли в среде французской армии сторонники Русских? Кто из маршалов и генералов их всего более ненавидит?

29. Какие чувства питает к Русским французский солдат?

30. Как понимали исход сражения под Можайском? Какие меры принял в этом случае Наполеон? С какой целью дал он сражение, когда он мог избегнуть его, обойдя Русских и направясь прямо в Москву?

31. Зачем под Бородиным Французы так упорно старались занять русские батареи?

32. Произведен ли грабеж в Москве по приказанию или только с дозволения Наполеона?

33. Был ли назначен срок грабежу?

34. Вся ли армия приняла в нем участие или нет?

35. Сожжена ли Москва по приказанию или только с дозволения Наполеона?

36. Кому поручено было это дело?

37. Что побудило Наполеона так долго оставаться в Москве?

38. Какие были его надежды?

39. Думал ли он зимовать в Москве?

40. Много ли он нашел в Москве запасов?

41. Оказало ли некоторую пользу временное правление, учрежденное Французами в Москве?

42. Пытались ли Французы завербовать Русских в свои войска?

43. Действительно ли расстреляли Французы нескольких грабителей и поджигателей?

44. Что главнейшим образом заставило Наполеона оставить Москву?

45. Сколько потерял он кавалерии в Москве?

46. Когда велел Наполеон заложить мины под Кремлем?

47. Что помешало успешному действию мин?

48. Ожидал ли он в Москве подкреплений?

49. Какие были главные причины неудач походов 1812 и 1813 годов?

50. Казалось ли Французам их положение в Москве безнадежным?

51. Какие слухи распространял Наполеон для успокоения своих солдат?

52. Как происходило отступление Французов?

53. Какие были, по мнению искуснейших генералов, главнейшие ошибки Наполеона в этой войне?

9. Объяснительные ответы

1. Когда Наполеон потребовал от вассальных королей их контингентов, то он объявил им, что одна из континентальных держав замышляет уничтожить самостоятельность их государств и подчинить их древнему игу Германской империи, но он скрыл от них, что его требование могло иметь в виду наступательные действия против России.

2. Прокламация Наполеона к армии перед переходом через Неман заключалась в следующем: Россия не выполнила своих обязательств в отношении к Франции, которая основывала свои требования на мирном договоре, заключенном в Тильзите. Петербургский кабинет отвечал, что не даст никаких объяснений, пока французская армия не отойдет обратно за Рейн. Между прочим, было сказано: и мои верные союзники были бы брошены на произвол державы, которую собственный жребий влечет к гибели! – За тем следовало обращение к солдатам: Или может быть думают, что вы переродились? Что вы не те же храбрые воины Аустерлица и Эйлау? Вы, которые этой последней битвой решили успех Польской войны!… Мы заставим Россию отказаться от всякого влияния на дела Европы.

3. Польские войска были все употреблены в войне против Испании, где им предоставлена была полная свобода действий. В начале 1812 г. Наполеон приказал, чтобы все войска собрались на Эльбу, а дабы облегчить им поход, большую часть войск перевозили из одного департамента в другой на подводах, таким образом, к началу марта все означенные войска были собраны в Германии. Затем Наполеон приказал произвести новые рекрутские наборы в герцогстве Варшавском, преимущественно для усиления кавалерии, объявил большое производство по штабу и по польским войскам и роздал польским офицерам большое количество орденов. Наконец он обещал Полякам восстановить их прежнюю независимость.