Текст книги "Дом сумасшедших"

Александр Воейков
Дом сумасшедших

1

 
Други милые, терпенье!
Расскажу вам чудный сон;
Не игра воображенья,
Не случайный призрак он.
Нет, но мщенью предыдущий
И грозящий неба глас,
К покаянию зовущий
И пророческий для нас.
 

2

 
Ввечеру, простившись с вами,
В уголку сидел один,
И Кутузова[1]1
  Кутузов – Голенищев-Кутузов Павел Иванович.


[Закрыть] стихами
Я растапливал камин.
Подбавлял из Глинки[2]2
  Глинка Сергей Николаевич (1775–1847) – автор патриотических драм на сюжеты из русской истории, издатель журнала «Русский вестник».


[Закрыть] сору
И твоих, о Мерзляков,
Из «Амура»[3]3
  «Амур» – пространная поэма А. Ф. Мерзлякова «Амур в первые минуты разлуки с Душенькою».


[Закрыть] по сю пору
Не дочитанных стихов!
 

3

 
Дым от смеси этой едкой
Нос мне сажей закоптил,
И в награду крепко-крепко,
И приятно усыпил.
Снилось мне, что в Петрограде,
Чрез Обухов мост[4]4
  Дом сумасшедших в 1814 г. помещался на Фонтанке близ Обухова моста и был выкрашен жёлтой краской.


[Закрыть] пешком
Перешед, спешу к ограде –
И вступаю в Жёлтый Дом.
 

4

 
От Любови сумасшедших
В список бегло я взглянул
И твоих проказ прошедших
Длинный ряд воспомянул,
Карамзин, Тит Ливий[5]5
  Тит Ливий (59 до н. э. – 17 н. э.) – римский историк. Воейков имеет в виду занятия Карамзина русской историей; под «проказами прошедшими» подразумеваются сентиментальные повести Карамзина о несчастной любви (как, например, «Бедная Лиза»).


[Закрыть] русский!
Ты, как Шаликов,[6]6
  Шаликов Пётр Иванович (1768–1852) – поэт и журналист, эпигон Карамзина, доведший «чувствительность» до абсурда.


[Закрыть] стонал,
Щеголял, как шут французский.
Ах, кто молод не бывал?
 

5

 
Я и сам… но сновиденье
Прежде, други, расскажу.
Во второе отделенье
Бешеных глупцов вхожу.
«Берегитесь, здесь Магницкой![7]7
  Магницкий Михаил Леонтьевич (1778–1855) – попечитель Казанского учебного округа (1819–1826), отличался ханжеством и корыстолюбием.


[Закрыть]
Нас вожатый упредил. –
Он укусит вас, не близко!..»
Я с боязнью отступил.
 

6

 
Пред безумцем, на амвоне –
Кавалерских связка лент,[8]8
  Кавалер – пожалованный орденом; намёк на карьеризм Магницкого.


[Закрыть]
Просьбица о пенсионе,
Святцы, список всех аренд,[9]9
  Список всех аренд. Магницкий, получая очень большое жалованье по должности попечителя Казанского учебного округа, помимо этого ещё и получил в аренду 6 000 десятин в Саратовской губернии (аренда государственных земель, дававшая простор злоупотреблениям, рассматривалась как верный способ наживы).


[Закрыть]
Дач, лесов, земель казённых
И записка о долгах.
В размышленьях столь духовных
Изливал он яд в словах.
 

7

 
«Горе! Добрый царь на троне,
Вер терпимость, пыток нет!
Ах, зачем не при Нероне
Я рождён на белый свет!
Благотворный бы представил
Инквизиции проект;
При себе бы сечь заставил
Философов разных сект.
 

8

 
Я, как дьявол, ненавижу
Бога, ближних и царя;
Зло им сделать – сплю и вижу
В честь Христова алтаря!
Я за деньги – христианин,
Я за орден – мартинист,[10]10
  Мартинист – масон или франкмасон, член религиозно-философского объединения, основанного Сен-Мартином.


[Закрыть]
Я за землю – мусульманин,
За аренду – атеист!»
 

9

 
Други, признаюсь, из кельи,
Уши я зажав, бежал…
Рядом с ней на новосельи
Рунич[11]11
  Рунич Дмитрий Павлович (1779–1855) – попечитель С. Петербургского учебного округа, мракобес и гонитель просвещения.


[Закрыть] бегло бормотал:
«Вижу бесов пред собою,
От ученья сгибнул свет,
Этой тьме Невтон виною
И безбожник Боссюэт».[12]12
  Боссюэт Жак Бенинь (1627–1704) – французский проповедник, историк и богослов.


[Закрыть]
 

10

 
Полный бешеной отваги,
Доморощенный Омар[13]13
  Омар (VII в.) – второй мусульманский калиф. В 642, взяв штурмом Александрию, сжёг знаменитую библиотеку. Его имя стало нарицательным для определения вражды к просвещению.


[Закрыть]
Книги драл, бросал бумаги
В печку на пылавший жар.
Но кто сей скелет исчахший
Из чулана кажет нос?
«То за глупость пострадавший
Наш Попов[14]14
  Попов Василий Михайлович (1771–1842) – директор Департамента народного просвещения, единомышленник Магницкого; в мае 1838 за участие в мистической секте был сослан в Казань, в монастырь, где и умер.


[Закрыть] …Чу, вздор понёс!»
 

11

 
«Хочешь мельницу построить,
Пушку слить, палаты скласть,
Силу пороха удвоить,
От громов храм божий спасть;
Справить сломанную ногу,
С глаз слепого бельмы снять,
Не учась, молися богу, –
И пошлёт он благодать!
 

12

 
К смирненькой своей овечке
Принесёт чертёж, размер,
Пробу пороху в мешечке.
Благодати я пример!
Хоть без книжного ученья
И псалтырь один читал,
А директор просвещенья
И с звездою генерал!»
 

13

 
Слыша речь сию невежды,
Сумасброда я жалел
И малейшия надежды
К излеченью не имел.
Наш Кавелин[15]15
  Кавелин Дмитрий Александрович (1778–1851) – ректор Петербургского университета с 1819, участвовал в суде над либеральными профессорами.


[Закрыть] недалёко
Там, в чулане, заседал,
И, горе возведши око,
Исповедь свою читал:
 

14

 
«Как, меня лишать свободы
И сажать в безумный дом?
Я подлец уже с природы,
Сорок лет хожу глупцом,
И Магницкий вечно мною,
Как тряпицей чёрной, трёт;
Как кривою кочергою,
Загребает или бьёт!»
 

15

 
«Ба! Зачем здесь князь Ширинский?[16]16
  Ширинский-Шихматов Платон Александрович (1790–1853) – член Российской академии, с 1850 – министр народного просвещения; инициатор «чугунного» цензурного устава 1826 года.


[Закрыть]
Крокодил, а с виду тих!
Это что?» – «Устав Алжирский
О печатании книг!»
Вкруг него кнуты, батоги
И Красовский[17]17
  Красовский Александр Иванович (1776–1857) – петербургский цензор, известный тупостью и мракобесием.


[Закрыть] – ноздри рвать…
Я – скорей давай бог ноги!
Здесь не место рассуждать.
 

16

 
«Что за страшных двух соседов
У стены ты приковал?» –
«Это пара людоедов! –
Надзиратель отвечал. –
Аракчеева обноски,[18]18
  Аракчеевы обноски. По-видимому, имеются в виду граф Пётр Андреевич Клейнмихель (1793–1868), адъютант Аракчеева и начальник военных поселений, и генерал Канцевич, основатель новгородских военных поселений.


[Закрыть]
Их давно бы истребить,
Да они как черви – плоски:
Трудно их и раздавить!»
 

17

 
Я дрожащими шагами
Через залу перешел
И увидел над дверями
Очень чётко: Сей отдел
Прозаистам и поэтам,
Журналистам, авторам:
Не по чину, не по летам
Здесь места – по нумерам.
 

18

 
Двери настежь надзиратель
Отворя, мне говорит:
«Нумер первый, ваш приятель
Каченовский[19]19
  Каченовский Михаил Трофимовиц (1775–1842) – историк, критик, издатель «Вестника Европы»; пробовал реформировать русский алфавит, приблизив его к греческому, в частности, уничтожив букву Э.


[Закрыть] здесь сидит.
Букву Э на эшафоте
С торжеством и лики[20]20
  Лики – здесь: ликованием (древняя форма творительного падежа от «лики»).


[Закрыть] жжёт;
Ум его всегда в работе:
По крюкам[21]21
  Крюки – древнерусское нотное письмо.


[Закрыть] стихи поёт;
 

19

 
То кавыки[22]22
  Кавыка – крючковатый значок в письме, запятая.


[Закрыть] созерцает,
То, обнюхивая, гниль
Духу роз предпочитает;
То сметает с книжек пыль
И, в восторге восклицая,
Набивает ею рот:
„Сор славянский! пыль родная!
Слаще ты, чем мёд из сот!“»
 

20

 
Вот на розовой цепочке
Спичка Шаликов, в слезах,
Разрумяненный, в веночке,
В ярко-планшевых[23]23
  Ярко-планжевых – бланжевый, планшевый цвет – телесный.


[Закрыть] чулках,
Прижимает веник страстно,
Ищет граций здешних мест
И, мяуча сладострастно,
Размазню без масла ест.
 

21

 
Нумер третий: на лежанке
Истый Глинка восседит;
Перед ним дух русский в склянке
Не откупорен стоит.
Книга Кормчая[24]24
  Книга кормчая – древнерусский сборник правил церковного устройства.


[Закрыть] отверста,
А уста отворены,
Сложены десной два перста,
Очи вверх устремлены.
 

22

 
«О Расин! откуда слава?
Я тебя, дружка, поймал:
Из российского „Стоглава“
„Федру“ ты свою украл.
Чувств возвышенных сиянье,
Выражений красота,
В „Андромахе“[25]25
  «Андромаха» (1667) – трагедия Жана-Батиста Расина (1639–1699).


[Закрыть] – подражанье
„Погребению кота“»[26]26
  «Погребение кота» – лубочная картинка начала XVIII в.


[Закрыть]
 

23

 
«Ты ль, Хвостов? – к нему вошедши,
Вскрикнул я. – Тебе ль здесь быть?
Ты дурак, не сумасшедший,
Не с чего тебе сходить!»
– «В Буало я смысл добавил,
Лафонтена я убил,
А Расина переправил!» –
Быстро он проговорил.
 

24

 
И читать мне начал оду…
Я искусно ускользнул
От мучителя; но в воду
Прямо из огня юркнул.
Здесь старик, с лицом печальным,
Букв славянских красоту –
Мажет золотом сусальным
Пресловутую фиту.
 

25

 
И на мебели повсюду
Коронованное кси,
Староверских книжек груду
И в окладе ик и пси,
Том, в сафьян переплетённый,
Тредьяковского стихов
Я увидел изумлённый –
И узнал, что то Шишков[27]27
  Шишков Александр Семёнович (1754–1841), адмирал, министр народного просвещения и президент Академии наук, издал в 1803 «Рассуждение о старом и новом слоге русского языка», где пропагандировал возврат к церковнословянизмам и вёл борьбу против заимствования из французского.


[Закрыть].
 

26

 
Вот Сладковский[28]28
  Сладковский Роман – автор поэмы «Пётр Великий»; строфа воспроизводит стиль этой поэмы.


[Закрыть].Восклицает:
«Се, се россы! Се сам Петр!
Се со всех сторон зияет
Молния из тучных недр!
И чрез Ворсклу, при преправе,
Градов на суше творец
С драгостью пошёл ко славе,
А поэме сей – конец!»
 

27

 
Вот Жуковский! В саван длинный
Скутан, лапочки крестом,
Ноги вытянувши чинно,
Чёрта дразнит языком.
Видеть ведьму вображает:
То глазком ей подмигнёт,
То кадит и отпевает,
И трезвонит, и ревёт.
 

28

 
Вот Кутузов![29]29
  Имеются в виду доносы Голенищева-Кутузова на Карамзина.


[Закрыть] – Он зубами
Бюст грызёт Карамзина;
Пена с уст течёт ручьями,
Кровью грудь обагрена!
И напрасно мрамор гложет,
Только время тратит в том,
Он вредить ему не может
Ни зубами, ни пером!
 

29

 
Но Станевич[30]30
  Станевич Евстафий Иванович (1775–1835) – малоодарённый писатель, последователь Шишкова.


[Закрыть],в отдаленьи
Усмотрев, что это я,
Возопил в остервененьи:
«Мир! Потомство! за меня
Злому критику отмстите,
Мой из бронзы вылив лик,
Монумент соорудите:
Я велик, велик, велик!»
 

30

 
«Как, и ты бессмертьем льстишься,
О червяк, отец червей! –
Я сказал. – И ты стремишься
К славе из норы твоей?» –
«Двор читал мои творенья, –
Прервал он, – и государь
Должен в знак благоволенья…»
– «Стой, дружок! наш добрый царь
 

31

 
Дел без нас имеет кучу:
То смиряет смутный мир,
От царей отводит тучу,
То даёт соседям пир;
То с вельможами хлопочет;
То ссылает в ссылку зло;
А тебя и знать не хочет;
Посиди – тебе тепло!»
 

32

 
Чудо! – Под окном на ветке
Крошка Батюшков висит
В светлой проволочной клетке;
В баночку с водой глядит,
И поёт он сладкогласно:
«Тих, спокоен сверху вид,[31]31
  Тих, спокоен сверху вид – Воейков пародирует четверостишие К. Н. Батюшкова из «Счастливца»:
Сердце наше – кладезь мрачный;Тих, спокоен сверху вид,Но спустись ко дну… ужасныйКрокодил на нём лежит.

[Закрыть]
Но спустись на дно – ужасный
Крокодил на нём лежит».
 

33

 
Вот Измайлов![32]32
  Измайлов Александр Ефимович (1779–1831) – баснописец.


[Закрыть] – Автор басен,
Рассуждений, эпиграмм,
Он пищит мне: «Я согласен,
Я писатель не для дам.
Мой предмет – носы с прыщами,
Ходим с музою в трактир
Водку пить, есть лук с сельдями.
Мир квартальных есть мой мир».
 

34

 
Вот и Греч[33]33
  Греч Николай Иванович (1787–1867) – журналист, критик; в 1820–1821 Воейков вместе с ним издавал журнал «Сын отечества», но вскоре из-за денежных отношений они стали врагами.


[Закрыть] – нахал в натуре,
Из чужих лоскутьев сшит.[34]34
  Из чужих лоскутьев сшит – Воейков имеет в виду, что чужие литературные материалы занимали в журнале Греча видное место, и вообще его оборотистость как литературного предпринимателя.


[Закрыть]
Он – цыган в литературе,
А в торговле книжной – жид.
Вспоминая о прошедшем,
Я дивился лишь тому,
Что зачем он в сумасшедшем,
Не в смирительном дому?
 

35

 
Тут кто? – «Гречева собака
Забежала вместе с ним».
Так, Булгарин-забияка[35]35
  Булгарин Фаддей Венедиктович (1789–1859) – агент III Отделения, издатель «Северной пчелы», романист. С саблей в петле – за службу в русской армии Булгарин получил орден Анны IV степени, который прикреплялся к сабле, или вместо него носилась маленькая сабля в петличке. Французскыий крест – Булгарин служил и во французской армии, за что получил орден Почётного легиона.


[Закрыть]
С рыльцем мосьичим своим,
С саблей в петле… «А французской
Крест ужель надеть забыл?
Ведь его ты кровью русской
И предательством купил!»
 

36

 
«Что ж он делает здесь?» – «Лает,
Брызжет пеною с брылей,
Мечется, рычит, кусает
И домашних, и друзей».
– «Да на чём он стал помешан?»
– «Совесть ум свихнула в нём:
Всё боится быть повешен
Или высечен кнутом!»
 

37

 
Вот в передней раб-писатель,
Каразин[36]36
  Каразин Василий Назарович (1773–1842) – общественный деятель первой четверти XIX в., известный многочисленными, часто противоречивыми проектами, которые он подавал правительству, и доносами на литераторов.


[Закрыть] хамелеон!
Филантроп, законодатель.
Взглянем: что марает он?
Песнь свободе, деспотизму,
Брань и лесть властям земным,
Гимн хвалебный атеизму
И акафист всем святым.
 

38

 
Вот Грузинцев![37]37
  Грузинцев Александр Николаевич (1779-1840-е годы) – поэт и драматург.


[Закрыть] Он в короне
И в сандалиях, как царь;
Горд в мишурном он хитоне,
Держит греческий букварь.
«Верно, ваши сочиненья?» –
Скромно сделал я вопрос.
«Нет, Софокловы творенья!» –
Отвечал он, вздёрнув нос.
 

39

 
Я бегом без дальних сборов…
«Вот ещё!» – сказали мне.
Я взглянул. Максим Невзоров[38]38
  Невзоров Максим Иванович (1762–1827) – писатель, издатель журнала «Друг юношества».


[Закрыть]
Углем пишет на стене:
«Если б, как стихи Вольтера,
Христианский мой журнал
Расходился. Горе! вера,
Я тебя бы доконал!»
 

40

 
От досады и от смеху
Утомлён я, вон спешил
Горькую прервать утеху;
Но смотритель доложил:
«Ради вы или не ради,
Но указ уж получён;
Вам нельзя отсель ни пяди!»
И указ тотчас прочтён:
 

41

 
«Тот Воейков, что бранился,
С Гречем в подлый бой вступал,
Что с Булгариным возился
И себя тем замарал, –
Должен быть как сумасбродный
Сам посажен в Жёлтый Дом.
Голову обрить сегодни
И тереть почаще льдом!»
 

42

 
Выслушав, я ужаснулся,
Хлад по жилам пробежал,
И, проснувшись, не очнулся –
И не верил сам, что спал.
Други, вашего совету!
Без него я не решусь:
Не писать – не жить поэту,
А писать начать – боюсь!
 

Между 1814 и 1825 (?)