Текст книги "Волшебник Изумрудного города. Все сказочные повести"

Встреча со Смелым Львом

Через три недели ожидания в дальней роще послышался громовой рев: это Смелый Лев спешил к Элли.

Девочка бросилась к нему навстречу. Она охватила руками его мощную шею, на которой красовался золотой ошейник, подарок мигунов, перебирала пышную гриву, целовала жесткие усы и огромные желтые глаза. А Смелый Лев растянулся на траве, скреб передними лапами землю и мурлыкал от счастья, как гигантский котенок.

– Ах, Элли, Элли, – без конца повторял Лев, – как я счастлив, что снова с тобой! Я даже забываю, что в дальней дороге стер лапы до крови…

Элли взглянула на лапы Льва и вскрикнула от жалости: они действительно были в ужасном состоянии.

– Мы вылечим их, милый Лев! Дядя Чарли приготовил чудесное масло из мякоти ореха, оно поможет тебе…

Моряк вежливо приветствовал Льва, и тот сразу принял его в число своих друзей.

Из лесу выбежал Тотошка, пугавший птиц, сидевших на деревьях.

Встреча Льва и Тотошки была самой сердечной. Они важно пожали друг другу лапы, а потом огромный зверь притворился, будто хочет проглотить песика, как это было несколько месяцев назад. Тотошка сначала сделал вид, что страшно испугался, а потом стал прыгать вокруг Льва, стараясь ухватить его за кисточку хвоста. И теперь Лев представился испуганным, поджимал хвост и вертелся вокруг себя.

Глядя на проделки друзей, Элли хохотала до слез.

– Клянусь моей деревянной ногой! – воскликнул Чарли Блек. – Это самое уморительное зрелище, какое я когда-либо видел!

– А где же Кагги-Карр? – спохватилась, наконец, Элли. – Разве она не с тобой?

– Нет, я путешествовал один, – ответил Лев. – Передав мне твое поручение, ворона сказала, что ей обязательно надо побывать в Изумрудном городе.

Моряк мрачно покачал головой:

– Зачем ее туда понесло? Ох, натворит она там что-нибудь…

– Ну, что ты, дядя Чарли, – вступилась Элли, – Кагги-Карр – умная птица.

– Ума у нее достаточно, – проворчал моряк, – но не меньше и хвастовства.

Чарли смазал израненные лапы Смелого Льва ореховым маслом и забинтовал полосками мягкой коры. Лев сразу почувствовал облегчение и растянулся на траве, а Элли сидела рядом и играла кисточкой его хвоста.

– А как ты добрался до нас, мой старый друг? – спросила девочка.

– Дорогой у меня были две маленькие неприятности и одна большая, – сказал Лев, поглаживая лапой свой золотой ошейник. – Маленькие неприятности: мне дважды пришлось переплывать Большую реку. Ты знаешь, Элли, где это было: где нас застигло наводнение, и там, где мы чуть не потеряли Страшилу. Но я эти неприятности перенес легко. Но третья… ах, третья…

Лев сморщился и застонал.

– Да говори же! – нетерпеливо воскликнула Элли.

– Ну, от кого же могла быть третья неприятность, как не от этих проклятых саблезубых тигров! С тех пор как Гудвин дал мне выпить смелость из золотого блюдца, я этих чудовищ ничуть не боюсь, но ведь надо же было пройти через их лес невредимым. Что толку, если бы я геройски погиб в бою, а ты, Элли, ждала бы меня здесь недели и месяцы! И вот я решил пробраться через Тигровый лес втихомолку. Я бесшумно скользил по дороге, вымощенной желтым кирпичом, и мечтал только о том, чтобы благополучно миновать опасное место, ты знаешь – то, между оврагами. И вдруг я услышал справа от дороги, немного впереди меня, тяжелое сопение; повернув голову, я увидел в зарослях ярко горящие глаза. И в этот миг шорох и возня донеслись до меня и слева: там тоже был враг! Тут я позабыл про свои избитые лапы и сделал такой великолепный скачок, какого, думаю, не совершал еще ни один лев на свете. И в это самое мгновение два огромнейших тигра прыгнули на дорогу, рассчитывая схватить меня. Они промахнулись самую чуточку и сшиблись грудь с грудью. Посмотрели бы вы, какая у них началась грызня! Наверно, каждый из них винил другого за то, что от него ушла добыча… От их рева дрожал весь лес, а клочья шерсти летели выше самых высоких деревьев. Но мне некогда было любоваться этим восхитительным зрелищем, я улепетывал изо всех сил, пока не оставил позади Тигровый лес. Вот какая была третья и самая крупная неприятность, – закончил Лев.

Кагги-Карр явилась на следующий день. Вид у нее был настолько сконфуженный, что моряк понял: оправдались его худшие опасения.

– Говори! – сурово сказал он вороне.

Та не решилась скрыть правду и рассказала все, как было. Узнав, что Урфину стало известно о прибытии Элли в страну Жевунов, все очень огорчились. Глядя на расстроенное лицо девочки, ворона быстро проговорила:

– Да, я виновата! Но простите, милые друзья! Я проведу вас к Изумрудному городу так, что об этом не узнают шпионы Урфина…

Моряк и Элли вспомнили, как Кагги-Карр спасла их в пустыне от верной смерти… и простили свою легкомысленную подругу.

Ворона сразу повеселела и начала рассказывать обо всем, что видела и слышала в Изумрудном городе.

Освобождение жевунов

Лев лежал на траве кверху брюхом, раскинув лапы, а Элли смазывала их целебным маслом. Моряк Чарли наводил порядок в своем рюкзаке, раскладывая по карманам инструменты, гвозди, мотки бечевок…

Из его рук выскользнула плоская круглая коробка и упала на землю возле Элли. Девочка, потянувшись за флаконом с маслом, наступила на коробку, нажалась какая-то кнопка, и вдруг… из коробки вырвалась блестящая лента и с жужжанием ринулась на Льва!

Лев, быстрый, как все лесные звери, сделал, извернувшись, огромный прыжок, и через две секунды можно было видеть только его испуганную морду, выглядывавшую из ближней чащи.

– Что с тобой? – спросила Элли.

– Змея!.. Там змея… – пробормотал Лев, со страхом глядя на светлую ленту, которая теперь лежала неподвижно.

Элли расхохоталась.

– Милый Лев, да это же рулетка дяди Чарли, – объяснила она, когда смогла говорить. – Ну понимаешь, это стальная лента с делениями, ею меряют расстояния.

– Она… она не живая?

– Да что ты!

Элли взяла конец рулетки и поднесла ко Льву. Тому пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не удрать.

– А почему она шипела?

Элли смотала ленту, и снова та вылетела из коробки с жужжанием. Лев задрожал всем телом, но храбро выстоял на месте: недаром же он получил от Гудвина смелость!

Прошло несколько дней. Теперь можно было отправляться в путь, так как лапы Льва уже зажили. Но всем, и особенно моряку Чарли, не хотелось оставлять страну Жевунов под властью жадного Кабра Гвина и его деревянных солдат.

– Клянусь попутным ветром! – говорил Чар-ли. – Надо освободить славных жевунов! А кроме того, военная наука, с которой я познакомился на море, говорит, что нельзя оставлять неприятеля в тылу: он может напасть на тебя сзади.

Главная трудность была в том, что Чарли не мог сражаться со всеми деревянными солдатами сразу, а мог расправляться с ними только поодиночке. Но как подстеречь их по одному, когда они ходили всегда целым взводом под командованием краснолицего капрала?

После недолгих размышлений, посоветовавшись с жевунами, моряк придумал хороший план. Он вспомнил, что когда-то неплохо владел лассо – не хуже бывалого ковбоя.

Под вечер, когда солнце склонилось к закату, в поместье Према Кокуса, где жил наместник Урфина Кабр Гвин, явился запыхавшийся жевун и попросил свидания наедине.

– Достопочтенный господин наместник, – тихо заговорил жевун, – никто не подслушает тайну, которую я намерен вам открыть?

– Говори!

– Мне удалось узнать, что у одного богатого купца скрыт в доме мешок золота…

Глаза Кабра Гвина загорелись жадным блеском.

– Где живет этот купец?

– Достопочтенный господин, доносчику полагается десятая часть…

– Ты ее получишь, – рявкнул Кабр Гвин. – Завтра отведешь нас в этот дом.

– Достопочтенный господин, сегодня ночью купец намерен зарыть сокровище в лесу, и тогда его никому не найти…

– Идем сейчас!

Шествие направилось в таком порядке: впереди капрал вел проводника, крепко держа его за руку, сзади шагал взвод, а позади всех шел наместник.

После получаса ходьбы свернули с проезжей дороги на тропинку, где дуболомы могли идти только по одному. Тропинка привела к речке, через которую было перекинуто бревно. Капрал пропустил проводника вперед. За речкой тропинка сразу поворачивала вправо и круто спускалась на полянку, обрамленную деревьями.

Бревно было скользкое, краснолицый капрал осторожно переступал по нему деревянными ступнями, а жевун перебежал быстро и ловко. Выйдя на лужайку, капрал раскрыл рот, чтобы позвать исчезнувшего проводника, но в этот момент из кустов со свистом вылетело лассо, петля охватила шею капрала и потащила его вниз.

Капрал, кувыркаясь, выпустил саблю, покатился под откос, и в тот же миг из-за деревьев выскочили несколько жевунов и утащили его в лес. Чтобы звон бубенчиков не выдал их присутствия, жевуны сняли шляпы, отправляясь на опасное предприятие. Все было проделано так быстро и ловко, что капрал не успел даже открыть рот.

А у моряка Чарли был в руках уже другой аркан. Зеленый дуболом появился на лужайке – новый взмах лассо, новый пленник у новой группы жевунов…

В десять минут все было кончено, Кабр Гвин лишился своих защитников. Когда он, еще ничего не подозревая, перебрался по бревну, к нему, прихрамывая, подошел моряк Чарли и с насмешливой улыбкой посмотрел на него с высоты своего роста.

– Ваша песенка спета, господин бывший наместник, – хладнокровно сказал Чарли. – Отдайте ваш кинжал, а то, не ровен час, порежетесь!

Кабр Гвин, выкатив глаза, бешено заорал:

– Дуболомы! На помощь!

– Не зовите зря солдат, они в плену.

Убедившись, что сопротивление бесполезно, Кабр Гвин сдался.

На следующее утро в поместье Према Кокуса, восстановленного в должности правителя, был суд над Кабром Гвином. На обширном дворе собрались сотни мужчин и женщин.

Наиболее ожесточенные жевуны предлагали казнить предателя, другие стояли за вечное заточение, третьи считали, что следует послать бывшего наместника в горы, в рудники, добывать железную руду.

Слова попросил моряк Чарли.

– А я полагаю, – спокойно начал он, – что надо Кабра Гвина отпустить в Изумрудный город, к его повелителю Урфину Джюсу… Мы его отпустим без солдат, и пусть он один отправляется в Изумрудный город по дороге, вымощенной желтым кирпичом…

Кабр Гвин понял, и его глаза побелели от страха. Он закричал безумным голосом:

– Идти одному через Тигровый лес? Нет, нет, нет! Лучше отправьте меня в рудники, я буду стараться изо всех сил!

Развеселившиеся жевуны кричали:

– Но мы же тебя отпускаем!

– На съедение саблезубым тиграм?.. Хочу в рудники!

Обезоруженных и связанных дуболомов сложили поленницей во дворе Према Кокуса до того времени, когда придумают, как их использовать.

Элли и ее спутники двинулись в путь. Снова, как и год назад, башмачки Элли застучали по желтым кирпичам твердой дороги, но не волшебные серебряные башмачки, а обыкновенные, козловые, на прочных кожаных подошвах.

И снова шел рядом с Элли огромный Лев и бежал веселый Тотошка, но Страшилу и Железного Дровосека заменяли одноногий моряк Чарли и сидевшая на его плече ворона Кагги-Карр. И были с ними несколько сильных молодых жевунов, которые несли провизию и вещи путников.

Как были напуганы саблезубые тигры

Жевуны проводили Элли и ее спутников до границ своей страны. Когда остались позади последние фермы и вдоль дороги потянулся угрюмый лес, Жевуны сложили поклажу на дорогу и низко склонились перед Элли.

– Прощай, милостивая госпожа Фея Убивающего Домика! Не сердись за то, что мы не решаемся идти дальше. Но там так жутко, и пустынно, и одиноко…

Жевуны горько заплакали и поставили шляпы на дорогу, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.

– Прощайте, милые друзья, – ответила Элли. – И перестаньте, пожалуйста, плакать, ведь вы теперь свободны и, надеюсь, навсегда!

– Правда, правда, а мы ведь и забыли об этом.

И жевуны разразились дружным смехом. Эти простосердечные маленькие люди удивительно быстро переходили от одного настроения к другому.

Когда фигурки Жевунов исчезли за поворотом дороги и смолк мелодичный звон их бубенчиков, путники пошли своей дорогой.

В стороне от дороги на лесной просеке показалась небольшая хижина.

Элли узнала ее.

– Это хижина Железного Дровосека! – радостно закричала она. – Здесь мы ночевали со Страшилой, а утром увидели самого Дровосека. Бедняжка стоял под деревом, неподвижный, как статуя, и только мог стонать. Помнишь, Тотошка?

– Помню, – мрачно ответил песик. – Я тогда чуть не сломал зуб, когда укусил его за ногу. Признаюсь, это было моей ошибкой, потому что Дровосек оказался славным человеком. Но ведь мой долг – защита Элли. Не знал же я, что Дровосек сделан из железа.

Уже спускалась ночь, и путники решили переночевать в хижине Дровосека, что избавило их от необходимости разбивать палатку. Правда, для моряка хижина оказалась короткой, и его ноги торчали из раскрытой двери.

Под вечер следующего дня Лев сказал:

– Скоро мы дойдем до моего родного леса, где я впервые встретился с Элли. Там мы переночуем на чудном мягком мху, под чудными развесистыми деревьями, у чудного глубокого пруда, где живут чудные лягушки, у которых самые громкие голоса в Волшебной стране.

– Удивляюсь, – насмешливо сказал Тотошка, – как это ты решился покинуть такое чудное место и поселиться в чужом лесу?

– Что же поделаешь, государственные обязанности, – вздохнул Лев, потрогав лапой золотой ошейник. – Уж коли меня там выбрали царем…

Через два дня дорога, вымощенная желтым кирпичом, уперлась в лес, где жили саблезубые тигры.

Послышалось отдаленное низкое рычание, похожее на отзвуки дальнего грома, и у путников стало нехорошо на душе.

Чарли Блек скомандовал остановку.

– Надо готовиться к переходу через Тигровый лес, – сказал он.

– Что ты думаешь делать, дядя Чарли? У тебя есть какое-нибудь средство? – с любопытством спросила Элли.

– Разве ты опять забыла, что мы несем с собой всепревращальное полотнище? – ответил моряк.

– Не знаю, как оно может нам помочь!

– О, оно способно на всякие чудеса!

Моряк достал из рюкзака полотнище и слегка надул его. Потом разостлал на краю дороги, порылся в одном из бесчисленных клапанов рюкзака, извлек оттуда флакончик с краской, кисточку и принялся за дело.

Он нарисовал на полотнище страшную звериную морду с огромной гривой, огромными глазами, огромной раздвинутой пастью, в которой торчали огромные острые зубы…

Когда рисунок высох, Чарли перевернул полотнище и повторил изображение на другой стороне. Тут его фантазия разыгралась, и он добавил зверю огромные изогнутые рога.

Затем Чарли срубил два тонких деревца, очистил от веток и привязал между ними полотнище так, что можно было нести его, держа за шесты.

Нижние концы шестов моряк заострил. Когда он воткнул их в мягкую землю возле дороги, с высоко поднятого полотнища глянул чудовищный зверь. Полотнище было натянуто не очень туго, ветер шевелил его, и казалось, что чудище щурит глаза и скалит зубы.

Спутники Чарли почувствовали себя не очень уютно. Даже Смелому Льву стало не по себе, Тотошка с визгом полез под львиное брюхо, а Кагги-Карр зажмурила глаза.

– Подождите, – ухмыльнулся моряк, – то ли еще будет, клянусь всеми колдунами и ведьмами!

Вечерело. Мрак быстро спустился на землю, и вдруг нарисованная морда чудовища начала светиться, и чем темнее становилось вокруг, тем ярче она светилась. Казалось, глаза зверя мечут искры, пасть извергает потоки пламени, по гриве и рогам перебегает огонь.

– Дядя Чарли, что это? – в испуге спросила Элли, прячась за спину моряка.

– Не бойся, Элли. Все очень просто. Краска содержит фосфор, а он светится в темноте.

Элли успокоилась, но Лев, Тотошка и Кагги-Карр ничего не поняли, и голова зверя по-прежнему казалась им таинственной и страшной.

– Я думаю, эти картинки защитят нас от саблезубых тигров, – сказал Чарли. – Однако пора и в путь.

Моряк достал из рюкзака две трубы из гибкой коры и протянул одну из них Элли.

– Когда войдем в Тигровый лес, дуй что есть силы!

Чарли Блек шел впереди, Элли – сзади, они держали шесты правыми руками, и полотнище двигалось так, что одна звериная морда смотрела направо, другая – налево. Трубы в левых руках Чарли и Элли пронзительно дудели. Рев их напоминал и вой шакала, и хохот гиены, и мычание буйвола, и голоса всяких иных лесных зверей. К этим устрашающим звукам Лев присоединил свой могучий рык, а ворона пронзительно каркала. Тотошка визжал.

Маленькая компания производила такой дьявольский шум, а огромные звериные морды, словно испускавшие искры, выглядели так зловеще, что саблезубые тигры, лежавшие в зарослях по краям дороги в ожидании добычи, задрожали от ужаса и, поджав хвосты, убрались подальше в лесную чащу.

Ночной поход окончился благополучно, и утром все вышли на берег большой и быстрой реки, где когда-то застрял на шесте Страшила. Здесь утомленные путники наскоро поели и, даже не разбивая палатки, улеглись спать.

Новые тревоги

Компания спала очень долго и проснулась только после полудня. Надо было переправляться. Так как Лев весил намного больше, чем Чарли, Элли и Тотошка, вместе взятые, то моряк окружил надувной плот четырьмя толстыми сухими бревнами, и переправа закончилась благополучно.

Пока Чарли Блек разбирал плот и просушивал полотнище, девочка осматривалась по сторонам.

Знакомые места!

Внизу по берегу краснело коварное маковое поле, едва не усыпившее насмерть ее, Льва и Тотошку.

Элли улыбнулась, когда вспомнила, как старались мыши, спасая Льва, и дотронулась до свистка, висевшего у нее на груди.

«Интересно, сохранил ли свисток свою силу и вызовет ли снова королеву-мышь?» – думала Элли.

Переправа через реку совершилась после обеда, и путники долго совещались, стоит ли сразу идти вперед или остаться здесь до ночи. В конце концов решили дождаться вечера, потому что, хотя деревянные солдаты видят в темноте так же хорошо, как и при свете, все же благоразумнее пробираться по ночам, и не по большой дороге, а стороной. Пока остальные отдыхали в густой роще на берегу реки, Кагги-Карр отправилась на разведку. Она летала долго, вернулась усталая, но довольная. На десять миль вперед ни на дороге, ни на фермах она не увидела ни одного деревянного солдата, значит, эту ночь можно будет идти спокойно по дороге, вымощенной желтым кирпичом.

Моряк, знакомый с военными хитростями, полагал, что коварный Урфин Джюс, оставив страну без надзора днем, может выслать дозоры как раз ночью. Поэтому, когда путники, собрав свои немногочисленные пожитки, тронулись в путь, Чарли отправил вперед Льва. Ведь Лев был ночным зверем и прекрасно видел в темноте.

Лев бесшумно крался на своих бархатных лапах, втянув когти в подушечки, и зорко глядел вперед и по сторонам. За ним семенил Тотошка, чутко принюхиваясь к ночным запахам.

Кагги-Карр сидела на плече у моряка, и скоро ее охватил неодолимый сон. Элли пришлось взять ворону на руки. Скоро и девочке захотелось спать, но она крепилась и шагала, держась за руку Чарли.

Так прошли несколько миль, и вдруг Лев остановился, а Тотошка присел на задние лапы и повернул мордочку назад.

– Я чую запах краски и дерева, – прошептал он.

Сон у Элли мгновенно прошел, и она испуганно прижалась к дяде Чарли.

Надо было выяснить, много ли деревянных солдат впереди. Если их не больше двух-трех, можно драться, а если целый взвод – надо отступать.

Тотошка, прижимаясь к земле и почти сливаясь с ней своей черной шерсткой, пополз вперед. Он вернулся через несколько минут.

– Там двое солдат, – сказал он. – И еще какой-то третий, и похожий и не похожий на них. Он тоже деревянный, только тоньше, ноги у него длинные и кривые, а руки похожи на паучьи лапы…

– Фу! – с отвращением прошептала Элли.

Тотошка продолжал свой рассказ:

– Глаза у него зеленые, а уши громадные, с раструбами. Слышит, я думаю, лучше кошки. На что я тихо двигался, и то он сразу насторожился. Потом он отвернулся, а я ползком-ползком да назад!

Кагги-Карр сказала, что это мог быть только полицейский. Чарли задумался.

– Плохо дело, – сказал он. – С дураками солдатами ничего не стоит справиться, но полицейского нам не поймать. Он убежит, поднимет тревогу, и тогда нам несдобровать.

К счастью, поблизости были заросли высокого, но очень густого колючего кустарника. Изрядно поцарапавшись, оставив на колючках клочки одежды и шерсти, компания пробралась внутрь. Чарли пилкой срезал несколько кустиков, освободил место для палатки, и скоро моряк и Элли крепко спали под охраной Льва и Тотошки.

Приключения в пещере

На следующее утро Кагги-Карр полетела на разведку. Вернувшись в полдень, она сказала:

– Ничего не получится. Полицейские стоят на всех дорогах.

– Неужели все пропало? – в испуге всплеснула руками Элли. – И мы не сможем помочь нашим друзьям?

Кагги-Карр сказала:

– Еще в детстве я слыхала от дедушки, старого ворона, что в башню ведет подземный ход. Правда, дедушка говорил, что ход давным-давно заброшен, потому что в нем завелись чудовища…

– Я боюсь только полицейских, – призналась Элли. – Уж если мы прогнали саблезубых тигров, то с подземными чудовищами как-нибудь справимся.

– Но как узнать, где начинается ход? – спросил моряк.

– Пусть Элли воспользуется волшебным свисточком Рамины, – предложила ворона. – Мыши везде шныряют, наверно, они знают и про подземелье.

– А вдруг свисточек не действует? – усомнилась Элли.

– Попробовать можно, – сказал Тотошка.

Элли три раза дунула в серебряный свисток.

В траве затопотали крохотные лапки, и перед обрадованной Элли появилась Рамина с крохотной золотой короной на голове. Свисточек вновь получил свою силу в Волшебной стране! И как всегда неугомонный Тотошка с лаем кинулся на мышку, но Элли успела подхватить его на руки.

Королева-мышь сказала:

– Здравствуйте, милая Фея! Этот маленький черный зверек все так же не любит наше племя?

– О, ваше величество! – воскликнула Элли. – Простите меня, я потревожила вас… Ваше величество, где-то в окрестностях есть вход в подземный коридор, ведущий в тюремную башню. Помогите нам найти его!

– Это легче сделать, чем вывезти Льва из макового поля, – ответила Рамина.

Она хлопнула передними лапками, и к ней подбежало несколько фрейлин.

– Соберите моих подданных, живущих в этой местности, – приказала королева.

– Будет исполнено, ваше величество!

Фрейлины исчезли, и вскоре возле королевы начали собираться маленькие мыши, средние мыши, большие старые мыши. Одну древнюю старушку-мышь три правнучки привезли на листе фикуса: она лежала на спине и беспомощно болтала лапками в воздухе.

Услышав приказ королевы, мыши разбежались во все стороны, только старушку попросили остаться на месте.

– Вам, бабушка, нужен покой, – сказала ей королева, – вы много поработали на своем веку.

– Да, я много и славно поработала, – прошамкала старушка беззубым ртом. – Сколько я изгрызла больших вкусных сыров и толстых жирных колбас! Сколько кошек одурачила я за свою жизнь, сколько мышат вывела в уютной норке…

Старая мышь закрыла глаза и погрузилась в блаженную дремоту.

– Милая сестра, – сказала девочке королева мышей, – вы правильно решили воспользоваться подземным ходом, но и там можете столкнуться с большой опасностью.

– С чудовищами, которые там завелись? – спросила Элли.

– Насчет чудовищ я ничего не знаю, но в этих краях под землей лежит Страна Рудокопов.

– Подземная Страна Рудокопов? – Глаза Элли стали круглыми от изумления. – Возможно ли это?

– В Волшебной стране все возможно, – спокойно сказала Рамина.

– Они злые? – дрожащим голосом спросила девочка.

– Как сказать… Подземные рудокопы никого не трогают, но они не терпят, чтобы кто-нибудь вмешивался в их дела. Даже с теми, кто пытается подсмотреть, как они живут, они обращаются очень сурово. И если вам придется повстречаться с подземными рудокопами, будьте осторожны и постарайтесь не разгневать их.

– А почему их называют рудокопами?

– Видите ли, они там у себя добывают разные руды и выплавляют из них металлы. И не только металлами богата их страна, там множество изумрудов.

– У них тоже есть Изумрудный город?

– Нет. Изумруды и металлы они отдают верхним жителям в обмен за зерно, фрукты, плоды и за другие съестные припасы. Это у них Гудвин приобрел изумруды; они стоили ему недешево, но он не считался с расходами, когда строил великолепный город.

– Значит, рудокопы иногда выходят на поверхность?

– Их глаза не выносят дневного света, и мена происходит ночной порой вблизи от входа в их страну.

Элли хотела еще спросить у Рамины о жизни рудокопов, но в это время начали возвращаться посланные на разведку мыши. Они приходили сконфуженные, и когда собрались все, выяснилось, что ни одна из них не обнаружила никаких признаков подземного хода.

– Мне стыдно за вас, мыши! – с негодованием сказала королева. – Неужели ваша повелительница сама должна идти на розыски?

– О нет, нет! – хором запищали мыши. – Мы снова пустимся в разведку, и тогда…

– Подождите, детки! – сказала старая мышь. – Когда я была молодая, я видела на востоке отсюда в пятнадцати тысячах шагов, в стене заросшего оврага, какое-то отверстие. Не это ли вы ищете?

– О, наверное, это самое! – в восторге вскричала Элли. – Спасибо, бабушка!

К королеве-мыши вернулось достоинство, и она сказала:

– Идите в том направлении, милая сестра. Но если это не тот ход, призовите меня, и я снова явлюсь перед вами.

Все мыши мгновенно исчезли, к великому разочарованию Тотошки, который мечтал, что ринется в эту огромную стаю и наделает в ней переполоху.

Песик сбегал на разведку, убедился, что поблизости нет врагов, и компания двинулась на восток.

Когда было пройдено, по расчету, пятнадцать тысяч мышиных шагов, показался овраг, и в нем путники нашли полуобвалившееся отверстие, из которого тянуло сыростью и гнилью.

– Конечно, это то самое! – закричала Элли.

Тотошка принюхался и сказал с тревогой:

– Не нравятся мне запахи, которые идут оттуда.

Лев принялся работать своими мощными лапами, расчищая проход. Тем временем одноногий моряк срубил смолистую сосенку и приготовил два десятка факелов.

Путники осторожно вошли в подземную галерею. Первым шел Лев (ворона сидела у него на голове), за ним Элли с Тотошкой на руках. Шествие замыкал моряк Чарли, держа над головой зажженный факел. В сыром и мрачном подземном ходе никто, по-видимому, не бывал уже десятки лет. Толстые крепи, поддерживавшие потолок и стены, позеленели от времени и поросли мхом. В углублениях земляного пола стояли лужи воды, в которых копошились отвратительные слизняки. Элли переезжала через лужи на спине Льва.

Воздух становился все тяжелее и удушливее: ход спускался вниз.

Потом он начал снижаться настолько круто, что в полу были вырублены ступеньки, и он превратился лестницу.

Вдруг перед путниками открылась огромная пещера с каменными стенами и потолком. Она была так велика, что дальний край ее терялся во мраке. Элли в испуге прижалась ко Льву.

– Как тут пусто и страшно! – прошептала она.

Ворона полетела вперед.

Чарли Блек зажег второй факел и подал его Элли.

Он прошел вперед и медленно продвигался, ощупывая почву дорожной палкой.

Путники прошли около тысячи шагов, миновав входы в несколько боковых гротов, когда навстречу им метнулась Кагги-Карр с воплем:

– Здесь страшное чудовище!

При свете факелов стало видно, что из темного отверстия в стене пещеры вылезает какой-то огромный неведомый зверь. У него было толстое круглое туловище, покрытое густой белой шерстью, и шесть коротких толстых лап с длинными когтями. Голова чудища, круглая и толстая, сидела на короткой шее, и в широко раскрытой пасти виднелось множество коротких острых зубов.

– Ой, Шестилапый! – в страхе воскликнула Элли, отступая.

Самым странным в наружности Шестилапого были его огромные круглые белые глаза, в которых отражался багровый свет факелов. По-видимому, глаза эти, привычные к темноте, были ослеплены внезапным светом, и зверю приходилось надеяться только на чутье. Он стоял на своих массивных лапах и принюхивался, расширяя большие круглые ноздри. Незнакомый запах живых существ раздражал его. Он испустил низкое хриплое рычание. На это рычание Смелый Лев ответил громовым ревом, эхо которого покатилось под сводами пещеры.

– Пропустите меня! – рявкнул Лев. – Я ему пооборву лишние лапы!

Он прыгнул вперед и со страшной силой ударил Шестилапого грудью в бок. Намерение Льва было сбить противника с ног и перервать ему когтями горло. Но зверь на своих шести низких толстых лапах стоял непоколебимо, как скала. Лев покатился по земле, ударившись о чудовище, а Шестилапый с неожиданным для его массивной туши проворством цапнул Льва зубами за плечо.

Лев понял, что имеет дело с очень опасным противником, и изменил свое поведение. Он закружился вокруг Шестилапого, стараясь зайти сзади, но тот, руководимый не то чутьем, не то острым слухом, все время держался головой к врагу.

Чарли мучительно соображал, чем можно помочь Льву. Он вспомнил про лассо, висевшее у него на рюкзаке, и сунул свой факел Элли.

– Хорошенько свети, девочка!

Удивительная вещь! До этого Элли дрожала от страха, но как только ей поручили ответственное дело, страх сразу исчез, и девочка думала лишь о том, как бы у нее не погасли факелы. Если бы это случилось, все преимущества оказались бы на стороне Шестилапого, привыкшего к подземной тьме.

Моряк Чарли размахнулся, и петля обвила шею зверя. Чарли потянул аркан и с проклятием отпустил его: сдвинуть с места Шестилапого было все равно что опрокинуть дом.

Все описанные события произошли очень быстро. Лев еще кружился вокруг Шестилапого, стараясь зайти ему в тыл, когда в борьбу вмешалась Кагги-Карр. Она опустилась на голову зверя и начала долбить ее своим острым клювом. Страшная боль заставила Шестилапого позабыть осторожность, и он отчаянно замотал круглой башкой, безуспешно пытаясь сбросить маленького, но дерзкого врага.

Воспользовавшись этим, Лев вскочил на спину противника и принялся рвать ее когтями. Но шкура зверя оказалась такой крепкой, что в воздух летели только клочья белой шерсти, залепляя глаза Льву.

Шестилапый, раздраженный тем, что на его спине хозяйничает враг, вдруг покатился по земле. Он раздавил бы Льва, но тот оказался проворнее и успел спрыгнуть. Хрипло дыша, Шестилапый перекатился через себя и встал на ноги. Все приходилось начинать сначала, но зверь казался неуязвимым. А обойти его и продолжать путь представлялось опасным: Шестилапый наверняка пустится в погоню.

В этот момент случилось то, чего никто не ждал. Воспользовавшись тем, что Шестилапый все время держался головой к Смелому Льву, Элли подскочила к чудовищу сзади и с пронзительным визгом ткнула горящими факелами в его бока. Загорелась густая свалявшаяся шерсть, в воздухе противно запахло паленым рогом, и Шестилапый с воем, похожим на раскаты отдаленного грома, помчался в темноту, сбив по дороге Льва.