Текст книги "Золотая лихорадка в русском варианте"

«Знаешь, не хотел при этой балабалке говорить, но еще кое-что есть. Я пол дня возле железки крутился, с другой стороны. Ну с какой мешки на тормозные площадки забрасывали. Все думал, где он голову мог спрятать»,

Я на него глянул с интересом:

«Нашел?»

«Да толком не знаю. Но в сторонке, с полкилометра, есть скотомогильник. Я и к нему пробежался. Видели наверное скотомогильник?»

«Представляем», – Юра подал голос.

«Так вот, по следам видно, что был недавно пеший, и за колючку ограды заходил. Местные зря не сунутся, заразы боятся. А я все же внутрь глянул».

И замолчал, пришлось мне машину остановить:

«И что там?»

«Пока не знаю, но лежит что-то в мешке в углу. Видно, что брошено недавно»,

«Достать можно?»

«Можно, но только как? Ведь зараза сплошная. А бункер глубокий, и воняет жутко».

Мы попробовали тему обсудить, насчет вариантов безопасного подъема мешка, но время шло к восьми часам, и лучше все начать завтра, на свежую голову. Михаил Иванович здесь же вылез из машины, попрощался, мы тронулись к родным очагам.

А завтра не знаю что и делать. Завгар машину забирает – для планового профилактического ремонта. Так что остаюсь без транспорта.

Юра завтра тоже будет в камералке. Пообещал к нему заскочить – вопрос с «информатором» стоял на месте и нужно попробовать подойти к нему как-то по другому.

Сегодня я у Алексея консультантом по технике. И в Придорожный еду в составе бригады как полноправный член. Нас четверо, задачи для каждого определены – мне, как лицу гражданскому и узкому специалисту, надлежит осмотреть у дорожников дробильные установки, и побегать по окрестностям, попытаться найти дорогу в объезд поселка.

Я начинаю с дробилок. Разузнал на площадке дорожников у рабочих откуда возят камень для приготовления щебенки. Конечно знал, что на щебень идет порода с определенными качествами: достаточно твердая и не раскалывающаяся на пластинки в одной плоскости. То-есть, должна принадлежать желательно к интрузивным образованиям, которых вблизи поселка – я посмотрел на геологической карте – не очень много.

Рабочие показали карьер, где такой камень добывают, я не поленился туда пробежаться и взять образцы как самой интрузивной породы, так и вмещающих ее явно не пригодных для щебня песчаников. С образцами вернулся к дробилкам и начал внимательно изучать кусочки, которые по каким-то причинам из дробилки в кузов машины не попали и валялись прямо под ногами на цементном основании. Большинство соответствовало образцам, которые я принес из карьера, но некоторые были из другого места. Такие я начал собирать и внимательно рассматривать, пытаясь понять где же я мог их видеть. В них находил что-то знакомое, хотя точно не похищенная руда. Кусочков непонятной породы я набрал пробный мешочек, предполагая отвезти их в партию и показать другим геологам, попытаться вместе решить, что же это такое и откуда взято.

Уже собрался от дробилок уходить, кажется все сделал, но останавливало неосознанное убеждение в присутствии некого криминала. Ну не зря же я здесь лазаю! И все увереннее убеждал себя: а не руду ли здесь дробили? Точно не нашу, ну а если с другого объекта? И когда это предположение постепенно окрепло, я вспомнил, где мог видеть такую породу, что сейчас у меня в мешочке. Да на шахте в Пионерном! Там руда похожа на эти камушки! Полной уверенности конечно не было, но анализы на золото нужно сделать непременно, и только результат даст ответ. Не знаю, как отнесется к моим предположениям Алексей, но без внимания не оставит точно. Теперь можно считать, что дробилки проверены, пора приступить ко второму пункту программы – поискам дороги от дорожников до шоссе , в объезд поселка.

Поднимаюсь на сопку, и стараясь не терять из вида и площадку дорожников, и поселок, направляюсь к шоссе. До него объездной дороги не встретил. По шоссе отошел от поселка с пол километра, и свернул с него, с намерением выйти на строящуюся дорожниками насыпь. Вышел в полкилометре от площадки дорожников, не встретил и следа машины. Но уверен, что если объезд есть, то он впереди. Меняю тактику – иду по насыпи и посматриваю на следы от нее в сторону шоссе. Они есть, но далеко в сопки не прослеживаются, в чем я каждый раз убеждаюсь.

Так я постепенно от площадки дорожников отошел уже с километр. Здесь и нашел съезд с насыпи, а дальше в сопках четкие следы машин на щебенке. Даже не следы, а неглубокую колею. Конечно, побежал по ней, в азарте не чувствуя усталости, и километра через три вышел из мелкосопочника в долину. Дальше бежать не стал, а поднялся на крайнюю сопку и с нее увидел и шоссе впереди, и за ним насыпь железной дороги, и самое главное – как моя колея утыкается в асфальт. Все, дело сделано, можно возвращаться назад.

Поначалу решил идти к поселку – до него километра три, но что-то остановило, и прикинув, где площадка дорожников, направился напрямую к ней по сопкам. Из желания получше познакомиться с местностью, а попутно посмотреть, не лежит ли где похищенная руда. И хорошо что так сделал, потому что застал на площадке Алексея, с ним вторую половину дня выступал статистом при разговорах с шоферами, экскаваторщиком, бульдозеристом, а позже и с охранником дорожного предприятия.

Ближе к вечеру, когда бригада в полном составе отправилась домой, коллеги Алексея начали докладывать результаты работы. Для меня они повторялись, все уже слышал из разговоров Алексея с рабочими. Потому слушал в пол уха, и больше занимал тот факт, что руду с нашей шахты на площадке и в сопках не нашел, хотя по логике ее должны были везти по найденной мною объездной дороге и где-то около нее спрятать. Если, конечно, похитители из Придорожного. Пришел к выводу, что придется туда, то-есть в сопки, еще раз возвращаться, поискать повнимательней. Прикидывал, как это удобно сделать с учетом, что некоторые места я проверил основательно.

А потом совсем глупая мысль появилась и из головы уходить никак не хотела: ну на кой ляд у охранника в сарае столько банок с автоэмалью? Точно помню, что в доме у него ничего не крашено, и машины нет, и никаких запчастей или старого барахла от машины тоже нет. Придумать ничего не мог, кроме как в сарае машину и красили. А перед покраской температуру нагоняли, как это положено, недаром там и печка бензиновая валялась. А красили белой автоэмалью вернее всего легковую. И явно не одну, если учитывать количество пустых банок. Краска другого цвета – так это под капотом подкрасить, или пол в кабине.

В общем, всякая ерунда в голове вертелась, и тут вспомнил, что Алексей рассказывал о машинах, которые искал где-то здесь рядом, но не нашел. И из всего винигрета неожиданно глупость очередная начала напрашиваться: а может здесь угнанные машины перекрашивали? Ну совсем ерунда, так можно до чего угодно допредставляться. Но глупость не отпускала до Мирного, пока один из милиционеров, сержант, из машины не вылез. Потому что после этого второй милиционер, капитан, еще больше меня, да и Алексея ошарашил, сообщив что нашел в скотомогильнике голову от расчлененного трупа. Ну не точно ее, а что-то в мешке, лежащем в бункере. Тут уж ни о чем другом, как о голове, никто и думать не мог. Я лично – так с мыслями о ней и спать лег. Правда, все же Алексея догадался предупредить, что завтра буду весь день в камералке, там меня можно найти при необходимости.

Часть седьмая

22 июля, пятница.

В Мирный из поселка геологов автобус не ходит – пришлось идти к начальнику партии с просьбой подбросить до милиции. Через пять минут – так успокоил. Николай, знакомый мне шофер, подъедет и отвезет. А пока его нет, поговорили. Павел Петрович обещание выполнил и о «железнодорожнике» у руководителей служб поинтересовался – нет, человек такой на работу не устраивался, в партии не замечался. А когда я сказал, что думаю сегодня вернуться к вопросу об «информаторе» – раз уж я без машины – тут же предложил свое участие:

«Считаете нужным – пригласите и меня».

Здесь в кабинет зашел шофер Николай, и через десять минут я уже был в Мирном.

Работа в милиции кипела. Симонов Иван Семенович и Михаил Иванович уточняли детали предстоящей операции – подъема мешка с непонятным предметом из бункера скотомогильника. Мешок попытаются захватить сачком с длинной ручкой. Такой уже есть – весной конфискован у местных браконьеров, ловивших сазанов на мелководье во время нереста. Сейчас меняют ручку на более длинную.

Орудовать сачком будет Михаил Иванович – сам на это напросился. Но дело опасное – предполагается в бункер скотомогильника его опустить на веревке, что бы была там свобода маневра. А для предохранения от заразы облачат в комплект химзащиты с оборудованием горноспасателя, за которым отправлен человек на склад гражданской обороны. По завершению операции Михаила Ивановича и поднятый предмет обработают раствором хлорки, и только после этого сотрудника разоблачат.

Пожелал Михаилу Ивановичу удачи, и попросил т. Симонова И.С. обеспечить операцию транспортом, так как сегодня я без машины. Майор кивнул головой – найдет технику – и я посоветовал добираться к скотомогильнику не по асфальту через Придорожный, а напрямую от Мирного, не переезжая железку и не появляясь в самом поселке. Лишнюю суету никто из местных видеть не должен. С этим все согласились, и на карте начали искать подходящий проселок. В «операции» мне роли не отводилось, а быть наблюдателем не привык. Пожелал успеха, попросил сразу доложить о результатах, и из милиции ушел. С надеждой подъехать в партию на попутке.

Через пол часа подошел к зданию управления-камералки второй раз. Нажал кнопку у двери с кодовым замком и дождался, пока ее изнутри не открыла симпатичная женщина. Прошел в кабинет к Игорю Георгиевичу и застал с ним двух знакомых – Юру и Николая Матвеева. Геологи занимались делом, мешать не хотелось, но пришлось. Договорились, что к трем часам подойду – еще раз пройдемся по списку, еще раз попытаемся вычислить возможного «информатора». И ушел в гостиницу обдумать в тишине и одиночестве свои дела, определить из них первоочередные.

Начал с «железнодорожника». Установлено, что человек не местный, в Мирном и партии не замечался. Интересовался шахтой – появлялся возле нее с определенной и важной целью, по пустякам в такую даль и безлюдье никто не пойдет и не поедет. Возможно, к хищению руды имеет отношение – тогда своим посещением «усадьбы» охранника и начальника дорожников, о чем вчера мне рассказали рабочие, бросает подозрение и на них.

Очень нужный человек «железнодорожник». Как бы не пришлось привлекать видевших его на шахте и в поселке к составлению портрета. И уже с ним разговаривать с водителями рейсовых автобусов и проводниками единственного пассажирского поезда, останавливающегося рядом с Придорожным. Как-то же этот человек до поселка добирался? Это если операция в скотомогильнике закончится неудачей. Шальная мыслишка стучала в голову, казалась абсурдной, но прогнать ее не мог: а что если «железнодорожника» и нашли в расчлененном виде? Убили же сторожа на шахте, могли и еще одного человека грохнуть. Но подождем, до вечера.

Теперь по начальнику дорожников и охраннику: явно в сговоре, чем то насторожены, если не сказать – испуганы. Особенно руководитель дорожников Рогожин Б.С. Техника на площадке руду от шахты увезти и в какой-то мере переработать есть, при желании охранник и начальник, возможно и еще с кем то (сразу напрашивается «железнодорожник»), это могли осуществить в ночное время, в выходные. И никто в поселке не заметит – Юра нужную объездную дорогу нашел.

В чем моя задача? Доказать связь «железнодорожника» с Рогожиным Б.С. и Бочко Я.М., подтвердить их общий интерес к шахте, и не пропустить малейших признаков использования техники дорожников в хищении руды. А дальше многое зависит от Юры. Пробы на золото возле дробилок он отобрал, теперь должен поискать похищенную руду. И искать в двух местах: рядом с шоссе недалеко от железнодорожного моста, и вблизи площадки дорожников, на подъезде к поселку Придорожному.

По расчлененному трупу – дело ведется отделением милиции Пионерного, но уверен, что пока. Отдадут его мне, вернее объединят с хищением руды и смертью сторожа. Даже если и мысль моя шальная, что это и есть «железнодорожник», не подтвердится. Труп не опознан, связать его не с кем, и точно не местный. А кто – надежда на сегодняшнюю операцию Михаила Ивановича, и на то, что человек уже попадал в поле зрения милиции и есть отпечатки пальцев.

В завершении этакой «творческой» работы, еще раз сопоставив все по каждому из попавших в расследование, пришел к выводу: все же главное – найти похищенную руду. Без нее остальное – только предположения, без прямых фактов.

Напрашивались коррективы в работе: Михаилу Ивановичу можно отложить проверку автотранспорта в поселках шахтеров – поможет мне разбираться с дорожниками. Да, и в артель старателей пора наведаться. Золотишко там ковыряют – значит многое о нем знают, может и анализы проб в одной лаборатории в городе делают. Не удивлюсь, если и «информатор» из партии в свое время в этой артили поработал. В общем, все может быть, и откладывать поездку в артель на потом нельзя.

В столовой в половине третьего оказался последним, к остаткам, но вкусным и калорийным как всегда. Ровно в три появился в кабинете главного геолога, где кроме его присутствовали Юра, Николай Матвеев и Павел Петрович.

Я объяснил, что хотел бы от них услышать: если выявить «информатора» среди работников геолого-геофизической службы не удалось, следует расширить круг подозреваемых за счет других лиц, имевших возможность заглядывать в геологическую документацию.

Таких было достаточно: горные мастера, общающиеся с геологами по необходимости, рабочие, помогавших им же в разметке стен штрека при документации, опробовании и в некоторых других случаях. Но с закрытием шахты почти все уволились , либо переведены в другие места, где есть горные работы. Это потому, что прерывать подземный стаж невыгодно, он дает большие привилегии при выходе на пенсию.

Павел Петрович из кабинета вышел, и вернулся с фамилиями пяти человек: машиниста погрузочной машины, двух рабочих и двух горных мастеров. Остальных в партии уже нет.

С этими людьми больше других общался Николай Матвеев, руководивший, как я уже знал, документацией и опробованием подземных горных выработок. Он и говорил, остальные его лишь кое в чем дополняли.

Машиниста погрузочной машины отмели сразу. При работе этого агрегата, то-есть погрузке руды или породы в вагонетки, геологов в шахте нет, делать им в это время там нечего. Другие в журналы документации заглядывали – посмотреть что рисует геолог интересно всем. Так что подозревать вроде как и не в чем.

Пришлось просить Павла Петровича, и через пять минут он принес дополнительные сведения: в общем подземном стаже работы машиниста и рабочих уже хватало лет для получения права на льготные пенсии. Но они работать продолжают, потому что, по словам начальника партии, «настоящие работяги», с семьями. Сидеть без дела не могут, а силы еще есть.А вот у бывших горных мастеров подземного стажа не хватает, у одного трех лет, у другого четырех. И в том, что они отказались переводиться в другое место необходимое добрать, есть нечто необычное, если не сказать – слегка подозрительное. Тем более, что ребята не имели ни жен, ни детей (имеется ввиду в партии). Но ни в чем предосудительном их не замечали, даже, по словам Юры, в браконьерской охоте или рыбалке, причем Иж-Планета у одного был, как и у многих местных не зарегистрированный в ГАИ.

О личной жизни бывших горных мастеров никто из присутствующих толком не знал, об их знакомых и друзьях тоже. Пришлось мне две фамилии в книжечку записать и на время обсуждение их отложить.

Попросил всех подойти к проблеме с другой стороны. Положим, что места рудных отпалок на площадке кто-то узнал, и номера проб, характеризующих эти отпалки подсмотрел в журнале у геолога. Но алализы то сделаны через месяц! Как могли посторонние люди результаты узнать, если бумаги лежали в сейфе у Игоря Георгиевича, либо вообще в спецчасти?

На это никто ответить не мог. Я уже не знал, что делать дальше, пока Юра не вспомнил об одной несуразице: отпалки увезли не все лучшие. Одна вообще была почти рядовая, зато две богатых почему-то не тронули. И Юра предположил, что похитители не совсем точно все знали, и правильно использовать результаты анализов не смогли.

Все начали переглядываться, Павел Петрович скептически пожал плечами. Николай Матвеев побежал, как я начал понимать, в спецчасть за нужными документами. Принес, всем показал – да, было такое дело, где-то похитители дали маху. Но где и как – пока не ясно, нет никаких версий. Я же их и строить не мог, в делах геологических разбираюсь слабо, вернее никак.

Так вот сидели, что-то по очереди несерьезное говорили, самим понятно, что ерунду. Потом встал Юра, начал вдоль стола прохаживаться:

«Послушайте меня. Наверное ерунда, но хоть что-то. Никто из геологов и геофизиков к делу непричастен. Это точно, иначе ошибки с отпалками не было бы.Организовал дело кто-то другой, но в геологии поработавший…» – и здесь постучавшись, в кабинет зашла молодая женщина, которую я раньше определил как секретаря-машинистку. Извинившись, обратилась ко мне:

«Вас второй раз срочно просят позвонить в милицию».

Сердце екнуло в предчувствии чего-то важного. И не ошиблось. Первой фразой Михаила Ивановича было:

«Мы подняли ее. Голова нашего знакомого»,

«Железнодорожника?»

«Да!»

Волна тепла прокатилась по телу от головы до ног, я непроизвольно сел на стул и повидимому побледнел, потому что секретарь-машинистка, с интересом на меня смотревшая, стала серьезной:

«Может вам воды принести?»

«Не нужно», – это я ей, а Михаилу Ивановичу, – «Завтра утром меня жди. Молодец!» – и повесил трубку.

Вернулся в кабинет главного геолога. Там еще о чем-то говорили, повидимому о деталях предложения Юры, которого я так и не услышал. Но согласие с ним было у всех на лицах. Сам он посмотрел на меня и еле заметно вопросительно кивнул. Я также кивнул утвердительно и увидел, что он все понял.

После звонка Михаила Ивановича обсуждать что-то еще я был не в состоянии. Поблагодарил всех, попросил перед бывшими горными мастерами, определившимися как «возможные информаторы», с вопросами и расспросами не засвечиваться, разберусь с ними сам и осторожно. И все начали расходиться – рабочий день давно закончился.

На улице Юра пошел со мной, и у гостиницы пригласил в гости. Поужинаем, посмотрим новости по телеку, посидим в холодке под кондиционером. И вообще, я у него еще не был. Отказаться невозможно, с такой надеждой он на меня посматривал. На вопрос: «А когда приходить?» – услышал: «Да сейчас и пойдем, что тебе в гостинице делать?»

Физически делать нечего, но обдумать еще раз последние новости стоит. По-позже, на сон грядущий.

Идти пришлось на окраину поселка, к противоположной от камералки стороне. Знакомый дом, единственный в партии, где во дворе растут плодовые деревья. Как и большинство, дом на две семьи, но не саманный, а деревянный, сборный. Деревья за штакетником только с одной его стороны, с другой пыльная трава и больше ничего.

Юра открыл калитку, пропустил меня вперед, в тень яблонь, груш, винограда. Среди выжженной степи, где редкие и чахлые деревья смотрелись как нечто экзотическое, сад производил впечатление: деревья сочно-зеленые, с почти вызревшим урожаем. Я с любопытством начал эту прелесть рассматривать, а Юра прошел в уголок и начал разжигать небольшую шашлычницу, стоящую на земле на двух кирпичах. Рассматривая все, подошел к нему поближе и не мог не поинтересоваться:

«Откуда у тебя это?»

«Сам посадил, из принципа. Все уверяли, что расти ничего не будет, и земля не та, и все не то».

«И растет?»

«Как видишь. Ухаживай да поливай! Я не только деревья, я и овощи первым начал выращивать. Тоже никто не верил, что толк будет. А сейчас огороды почти у всех, поселок вон как позеленел».

Пока кроме деревьев я никакого огорода не видел – прямо за садом шел сплошной забор из подсобного материала: листов шифера, покрашенной фанеры, жести. Я еще раз огляделся, ничего нового не увидел:

«А огород твой где?»

Юра махнул рукой на сплошной забор:

«За ним, вон проход», – и показал его у самого крыльца дома. Я прошел туда, вышел в огород и обалдел, не могу подобрать другого слова, от увиденного: ухоженные грядки с перцем, помидорами, луком, морковкой и … всего не перечислишь! А в углу бассейн, какие показывают в зарубежных фильмах, только размером всего метра два с половиной на четыре, да вместо сверкающего кафеля простая цементная заливка в опалубку.

«Юра, и это тоже ты?»

«Яму экскаваторщик по знакомству выкопал, а все остальное – вот этими», – и показал мне свои руки.

Прошел к бассейну и был шокирован еще раз: в прозрачной воде на глубине чуть больше метра плавали две большие рыбины. Юра не стал дожидаться вопроса:

«Два сома живут. Привез с рыбалки живыми месяц назад, ну и запустил. Кормлю ливеркой, и лягушек ловят, тех здесь навалом».

Стоять и любоваться зеленым уголком можно бесконечно, но хозяин позвал, прошли в дом. Здесь он познакомил меня со своей женой, Светой, очень красивой блондинкой

Я и сам к блондинкам неравнодушен, вспомнил Таню, секретаршу шефа, и конечно сделал сравнение по возможным показателям. Таня очень хороша, а Света прелестна стройностью и миниатюрностью. Но любоваться собой не дала, сказала что все для нас приготовила и уходит, не желая мешать нашим разговорам. Попросила не жадничать, оставить ей «пару шампурчиков». И исчезла. Юра включил телевизор, что бы меня занять, и начал готовить ужин: из холодильника достал банку пива, салат и кучу шампуров с уже нанизанным мясом, столь большую, что я не мог не удивиться:

«А куда столько? Мы же не съедим все!»

Юра махнул рукой:

«А вдруг зайдет кто? И вообще лучше переспать, чем недоесть!»

И пока я пытался понять смысл этогй абракадабры, вышел с шампурами во двор.

Минут десять я смотрел в телек, больше не выдержал, выключил и вышел на крыльцо. Воздух был насыщен ароматом жарящегося мяса, от шашлычницы доносилось приятное шипение. Юра священнодействовал: что-то на шашлычнице поправлял, переворачивал, менял местами. Наконец собрал шампуры на поднос, прошли в дом.

Не знаю, как характеризовать наши последующие действия – божественно все было. И пиво выпили не одну банку, и шашлык почти весь съели, во что я вначале не мог поверить. Поговорили «о жизни», перешли к теме моего, вернее нашего, расследования. И выводы у каждого оказались одинаковыми. Оба считали начальника дорожников и охранника лицами, на которых следует обратить внимание, а «железнодорожник» очень подходил для связующего звена с кем-то вероятнее всего в областном центре. Юра и мысль подал, что результаты анализов проб в партию попали через него. Кому попали – еще предстоит вычислить, но две кандидатуры – бывших горных мастеров – уже есть. Про то, что в скотомогильнике оказалась голова, Юра уже знал, но что она «железнодорожника» – я промолчал. Прежде хотелось посмотреть и убедиться в этом лично.

О завтрешнем дне думал отмолчаться, но геолог поинтересовался моими планами. Пришлось сказать, что наметил посетить артель старателей, вместе с Михаилом Ивановичем. Обойдемся без геолога – Юра может заниматься своими делами.