Текст книги "Золотая лихорадка в русском варианте"

В камералку побежал в пол восьмого, к буровикам, у которых сейчас начнется планерка. На ней обычно присутствуют руководитель цеха, старшие буровые мастера, а иногда и т. Николаев, мой «любимый» главный инженер партии. Надеюсь узнать последние данные о глубине скважин, определиться, подходит ли какая из них к закрытию.

В комнате т. Николаева слава богу нет, а остальные встречают чуть ли не с радостью: «Молодец, что пришел», – и тут же интересуются: «Двойку закрывать будем?» Двойке – это буровой агрегат номер два, скважина подходит к глубине двести метров. Это много, и меня волнует не перебуриваем ли лишнее. Буровиков тоже волнует, но причина другая: никому не хочется перетаскивать агрегат на новую точку в субботу или воскресенье, когда нормальные люди отдыхают. Предлагаю к закрытию готовиться «морально», а я должен съездить в поле, посмотреть последние метры керна. И после этого приму окончательное решение.

Тут же находят вариант: через два часа к буровым повезут глинистый раствор, меня и старшего бурового мастера захватят. Последнему я должен еще раз показать точку, на которую агрегат должны перетаскивать, и естественно, направление бурения. Не дай бог старбур что-то перепутает, т. Николаев уже не простит. Имеется ввиду не меня, а старбура. Вариант с водовозкой устраивает, быстро договариваюсь где и когда меня найдут. Все, одно дело сделано.

Теперь к себе в камералку. У Паши и Александра сегодня день анализа и обработки в последнии дни увиденного, описанного и зарисованного в поле. Отвлекаю ребят от дела, и Паша рассказывает, что сделано на участке за мое отсутствие, показывает образцы из очередной, уже третьей по счету экскаваторной канавы. Пока все отлично, измененная порода есть и в ней, хотя до настоящей «железной шляпы» не дотягивает. Уже сегодня на первую канаву отправился Дмитрий Б. с рабочим отбирать бороздовые пробы. Короче, все в порядке.

Теперь нужно определиться с задачами на будущее, общими для всех, и персональными для каждого. С моего большего стола убираем лишние бумаги и раскладываем геологические карты двух участков: по работам прошлого года, где сейчас ведется бурение, и этого, где вскрыта «железная шляпа» с видимым золотом. Участки смежные, геология одного является продолжением геологии другого. И возникает резонный вопрос: а почему в прошлом году даже что-то отдаленно похожее на «железную шляпу» не нашли? А структура, ее вмещающая, протягивается по канавам в направлении работающих буровых. И здесь два варианта. Первый – «железную шляпу» в прошлом году пропустили, не заметили. Тогда всем нам, здесь собравшимся, грош цена и прощения никакого. А подарок какой т. Николаеву! Ну не придумаешь лучше! Второй вариант: структура, сейчас оцениваемая бурением, и несущая «железную шляпу» – одна, и мы просто постепенно по ней подобрались к тому месту, где локально прошел процесс формирования золотосодержащей породы. Тогда все хорошо, еще раз подтверждается правильность организации поисковых работ, и нам можно готовить на пиджаках дырочки для значка «Ударник геологии».

А пока смотрим карты, обсуждаем отдельные детали строения, в чем-то убеждаемся, что-то предполагаем. Но уверенно принять второй вариант не получается. Мешает мощный разлом почти по границе участков. Смещение пород по нему, и перспективной структуры тоже, несколько сот метров. Но точно сколько – не ясно. Маркирующий горизонт четко определяемых пород уверенно прослежен до разлома, а с другой стороны только «зацеплен», и величина смещения по нему пока не определена точно. Сейчас решаем как и где нужно срочно разобраться, и поручаю это дело Паше, как первоочередное.

Затем обсуждаем ряд чисто геологических деталей, которые всеми должны пониматься одинаково, и решение по ним коллегиальное принимаем как основу дальнейшей работы. И все, каждый идет на свое место и окунается теперь в собственные проблемы.

С двумя геологическими картами, над которыми только что сидели, я пошел к главному геологу – уточнить, куда тащить буровую в случае закрытия скважины. А заодно ввести его в курс наших только что определившихся проблем.

Игорь Георгиевич и Николай Матвеев сидели над бумагами, но дело отложили и совместно вопрос с буровой быстро утрясли. И во-время – в кабинет зашел Алексе, и предложил еще раз вернуться к «информатору». Договорились собраться в конце рабочего дня, в три часа.

Я побежал ловить водовозку, ехать на участок. Пришлось немного подождать, пока цистерну наполняли глинистым раствором, а потом все пошло как по маслу. И керн посмотрел на буровой, и сделал запись в буровом журнале, что завтра с утра скважина закрывается, и новую точку старбуру показал (уже второй раз), ткнув его прямо носом в колышек «направление».

В партию вернулся к трем часам, так что и здесь успел, хотя остался без обеда. Но его надеялся попозже компенсировать – еще с вечера замариновал мясо для шашлыка и выжидал момент, когда на него пригласить Алексея, разумеется после работы.

В три часа собрались в кабинете главного геолога. Пришел и начальник партии, Павел Петрович. И начался нудный разговор о том, кто же может быть паскудой. То, что он не из геологов и геофизиков, никто не сомневался, и когда Алексей предложил расширить круг подозреваемых, все с этим согласились.

В итоге появилось два бывших горных мастера, достаточно сведущих, что бы стать «информаторами». Во-первых, кое-что понимали в геологии, и заглянув в журнал документации, могли привязать пробы к отпалкам, А во-вторых, могли это и сделать, так как с геологами общались по работе.

А дальше застопорилось. Ну появились два человека, всего навсего информированных побольше других, но ни в чем предосудительном не замеченных. Так что и говорить больше не о чем, все ждали предложения разойтись по домам. И здесь я вспомнил, что среди похищенных одна отпалка относительно плохонькая, золота в ней поменьше. Значит, если один из горных мастеров и был «информатором», то эта отпалка проведена не в его смену.

К тому времени, когда я поверил в свои такие предположения, присутствующие и разговаривать перестали. Пришлось встать и домыслы высказать как мог. И увидел, что суть поняли все, кроме Алексея, которого заглянувшая секретарша увела к телефону. А оставшиеся начали разбираться, пока не поняли, что не все нужные бумаги сейчас есть и придется на время прерваться. Но как поступать дальше – было понятно: просмотреть журналы геологической документации выработок и точно привязать в них отпалки к сменам, то-есть горным мастерам, и геологам, зарисовывавшим выработки; поднять графики выхода их же на работу. Сопоставив затем данные, можно сразу исключить из числа подозреваемых тех горных мастеров, в чьи смены попали самая бедная из увезенных отпалок, и две очень богатые, но оставленные на площадке.

Разобраться во всем вызвался Николай, как самый информированный в шахтных делах. К тому же он у нас главный математик с оригинальным хобби – разрабатывать теории беспроигрышной игры во всевозможные лотереи. Много лет участвует в каждой и делает анализ результатов с применением методов высшей матиматики. Уверенно прогнозирует выигрышные комбинации в очередном розыгрыше, покупает билеты и убеждает покупать других. Но, если не брать во внимание мелочей, в итоге проигрывает постоянно, вместе с теми, кто пользовался его расчетами.Зная эти качества Николая, мы не сомневались, что с четырьмя отпалками и двумя горными мастерами он разберется, потому и дело это на него с удовольствием повесили.

Алексей от телефона вернулся другим человеком, озабоченным новыми проблемами. Звонил ему, конечно, Михаил Новиков, докладывал, что же поднял в мешке из скотомогильника. И если судить по виду оперативника, поднял что-то значимое. На мой вопросительный взгляд он почти незаметно утвердительно кивнул. Все понятно, в мешке голова, недостающая часть тела расчлененного мужчины.

Алексей еще немного посидел в кабинете, нас послушал. Потом всех поблагодарил, попросил лишнего никому не говорить, особенно насчет горных мастеров. И начали расходиться. Я пошел с ним, в нужном месте и в нужный момент пригласил на ужин.Сразу ко мне и пошагали.

С шашлыком время прошло незаметно. Обо всем поговорили. И хотя завтра суббота, то-есть день не рабочий, Алексей планировал вместе с Михаилом Ивановичем посетить артель старателей. Я не стал набиваться в помощники – так был уверен, что старателям своей руды хватает, но и для себя нашел дело: попробую поискать похищенную руду рядом с Придорожным. Наметил план поисков, а поеду на своем внедорожнике – мотоцикле Минск.

Дело для себя нашел, да только завтра скважину на участке закрывают, буровую на новую точку перетаскивают. Как проконтролировать, что бы ее правильно поставили? Пришлось бежать к Паше, просить его съездить на участок. А потом и к старбуру заскочить, тоже предупредить, что бы геолога не только взяли с собой, но и домой не забыли привезти.

Часть восьмая

23 июля, суббота.

В гараж я шел по пустому поселку – нерабочий день, и народ из кроватей вылезать не спешил. Машина нашел на обычном месте, сторож появился на виду, но подойти почему то постеснялся. Я залез в кабину, включил зажигание – прибор показал, что бензина в баке под «завязку». Уже хорошо, на заправку заезжать незачем. По пустой дороге покатил в Мирный.

В милиции тихо, нет обычной суеты, а Михаила Ивановича и его начальника майора Симонова И.С. нашел в кабинете последнего. Разговор сразу пошел серьезный.

Начальник предлагал кардинальное решение: задержать и главного дорожника, и охранника, считая что в милиции они расколятся. Я такого допустить не мог, прямых улик их участия в преступлении нет, сообщники не установлены. Так что с этим делом подождем, торопиться вредно. Сейчас важнее установить личность «железнодорожника», и здесь Михаил Иванович меня порадовал. Пока я и Юра баловались шашлычком с пивом, по просьбе оперативника голову «железнодорожника» привели в божеский вид, то-есть продизенфицировали, отмыли от крови, причесали, кое-что подправили. После чего была сфотографирована, и через час должны принести готовые фото, не менее десяти штук.

Молодец Михаил Иванович, деловой мужик, слов нет. Я о фотках только собрался говорить, а все нужное уже сделано.

В городе в моей конторе сегодня тоже нерабочий день, но начальник управления будет к девяти утра у себя непременно. Не знаю случая, что бы он нарушил им же установленный субботний распорядок – в девять звоню и быстро на Игоря Константиновича выхожу. Доложил о вчерашних «успехах», и по ответам понял, что шефа первый раз обрадовал. Да так, что меня чуть-чуть похвалил, попросил данные на начальника дорожников, охранника, горных мастеров – и я их тут же продиктовал, все приготовлено заранее. А затем Игоря Константиновича и опередил, сообщив не ожидая вопроса, что фото головы «железнодорожника» и описание примет по ней уже есть, сама в город отправится первой оказией.. А отпечатки пальцев ее хозяина, как я думаю, уже проверяются – расчлененное тело там давно.

С дорожниками шеф советовал разбираться осмотрительно и не торопясь, чем подтвердил правильность и моих намерений. Сообщил, что теперь считает целесообразным дела о хищении руды и убийстве с расчленением трупа объединить, соответствующие шаги в этом направлении сделает.

Оторвался от телефона, когда коллеги уже рассматривали фотографии, принесенные мужчиной в штатском. Сделаны хорошо, размером в четверть листа писчей бумаги. Если не знать, что голова отделена от тела, то впечатление, что человек спит, может не совсем здоровый. По моему предложению, фотки отрезали чуть выше линии отсечения головы – их придется показать, а люди разные, бывают и со слабыми нервами. Да и незачем посвящать в характер убийства. Для Игоря Константиновича оставил фото неотрезанное. Теперь можно и о делах предстоящих.

По лицам коллег видно, что настроение у обоих приподнятое. В расследовании мы вперед сделали шажек, не больше, и надо бы в Придорожном разбирательство продолжить – а у меня намечена поездка в артель старателей. И когда я об этом сообщил, лица у обоих вытягиваются:

«Как? Зачем? Почему?»

Оъясняю: в Придорожном наметился успех, но основанный только на предположениях. Никаких фактов! А в артели с золотом работают, все о нем знают, проводят опробование, и анализы делают в городе. Может, в той же лаборатории, из которой уже была утечка результатов. Плюс к этому: артель имеет нужную для погрузки и перевозки руды технику, стоит в безлюдном месте далеко от поселков, и проверять ее работу если кто и приезжает, то раз в год по заказу. Так что самое время наведаться, вдруг откроется такое, о чем мы и не предполагаем? Коллеги вздохнули – так им не хотелось отвлекаться от дел в Придорожном, – но со мной согласились.

До артели с Михаилом Ивановичем добирались долго и без удовольствия. Разбитый проселок, по которому из нее возят руду через Мирный на знакомую перегрузочную площадку, пыль, колдобины, жара. Даже разговаривать не хотелось. Наконец отмучились, и слава богу, артельское начальство оказалось на месте. Но нашему появлению не обрадовалось. Пришлось проявить твердость, и вскоре Михаила Ивановича начальник артели повел в свой балок, показывать неоходимые нам документы. Я же в одиночестве пошагал к недалекому карьеру, откуда доносился шум работающей техники, с намерением поговорить тет-а-тет с шоферами, экскаваторщиками, бульдозеристами.

Как и ожидалось, техники оказалось достаточно, и разговоры с рабочими растянулись надолго, без какой-либо для расследования пользы. В нужное для нас время все подходящие для перевозки руды машины работали в карьере и дальше километра от него не отъезжали, как и подходящий по габаритам экскаватор.

То же самое подтвердил и Михаил Иванович, просмотрев с начальником путевые листы и другие бумаги. Получалось, что приехали мы зря, но оба не очень и огорчились – теперь можно посерьезней заняться делами в Придорожном, не оглядываясь как говорят «назад». И здесь, сам не зная почему, я обратил внимание на огороженную досками и с воротами на замке площадку, недалеко от балка начальника. Что они там хранят? Не поленился пробежаться – за замком искрилась под солнцем куча камней, по объму не меньше трех самосвалов.

Неужели руда? И зачем спрятана от лишних глаз? Уж не похищенная ли с шахты? Тогда зачем ее в такую даль везти и здесь прятать? Мы же установили, что от шахты ее вывезли к областному шоссе – это же до артели получается такой крюк, что… в общем, в голове торжествовал полный хаос.

В сторонку отвел Михаила Ивановича, все ему рассказал. Коллега покачал головой:

«Не верю, что с шахты руда. Техникой своей они конечно могли ее вывезти, но сюда зачем?»

«Сам ничего не понимаю, но руда то лежит? Причем под замком, и это в таком месте , где ее горы рядом без всякой охраны!»

«С начальником нужно поговорить, пусть объяснит,» – а ничего другого не оставалось.

Начальник занервничал. Не сразу, но начал морочить голову: руда эта – так сказать, издержки погоды. На трех самосвалах повезли ее к железке на перегрузочную площадку, но на пол пути впереди прошел ливень с грозой, дорога стала временно не проезжей, и пришлось вернуться. Вот сюда и высыпали – не держать же ее в машинах неделю, пока дорога подсохнет.

«И когда это было?» – я незамедлил поинтересоваться.

«Месяца два назад, никак руки до нее не доходят,» – объяснил начальник, и видя на наших лицах сомнение, добавил, – «Любого спросите, все подтвердят».

Пару человек мы пораспрашивали, и они слова начальника подтвердили. Получается, что руда артельская, к хищению на шахте отношения не имеет. Но на всякий случай я еще раз к загородке прошел, теперь вместе с начальником, он открыл замок на воротах, и я набрал в здесь же подаренный мешочек пяток камней. Теперь можно со спокойной душой и домой. В Мирном высадил Михаила Ивановича.

«Завтра отдыхай!» – обрадовал коллегу, – «А в понедельк едем в Придорожный!» – и зарулил в партию.

Вечером, когда собирался в кровать после тяжелого дня, зашел Юра

«Садись!» – показал я на стул после приветствий, и сразу услышал вопрос:

«Как прокатились? С пользой или зря время потратили?»

«С пользой,» – улыбнулся я любопытному, и кивнул на стол, на который заранее для ожидаемого гостя – не сомневался, что Юра обязательно зайдет – выложил привезенные из артели камни, – «посмотри, что у них за забором спрятано!»

Юра тут же камнями занялся, и после осмотра просвятил:

«Руда, но не с нашей шахты, и не та, кусочки которой нашлись возле дробилок дорожников. Артельская это руда, у них она в измененных порфиритах. А у нас в песчаниках, совсем других породах».

«А зачам лежит под замком?» – это была последняя для меня непонятка.

«Заначка из богатой руды сделана!» – геолог заулыбался, – « При добычи иногда и забаланс к рядовой руде подмешивается, вот они и добавляю из заначки богатой, что бы среднее содержание золота держать на определенном уровне.»

Теперь понятно, зачем нам в артели морочили голову грозой и не проезжими дорогами – руда у них приготовлена заранее, собственные огрехи ликвидировать! Но это расследования нашего не касается, и я перешел к другой теме:

«А ты чем день занимался?»

«Рудишку с шахты искать ездил!» – удивил меня геолог.

«Нашел?»

«Нашел, и не только нашу», – удивил еще больше, и начал рассказывать где и что нашел.Я, как говорят в таких случаях, слушал с открытым ртом. Очень интересно геолог говорил, а если все правда, то подошли мы близко-близко к хорошо организованной преступной группе, давно занимающейся хищением золотосодержащей породы с разных объектов. Потому что нашел Юра не только машину руды, похищенной с шахты, но рядом с ней остатки ранее увезенной руды с другого объекта. Конечно, все это требует подтверждения анализами на золото. Пробы геолог отобрал, хотя и без них уверен, что не ошибается в выводах. А пряталась руда рядом с поселком, на свалке, но из него не просматриваемой. Здесь в находчивости похитителям не откажешь.

И это не все. Юра предположил, что ранее похищенную с другого объекта руду увезли на переработку, и если это место рядом, то его можно поискать. Отходы будут обязательно в виде песка и мути после отмывки пустых, без золота песчинок, как более легких.

Вдвоем начали предполагать, где это можно сделать здесь, в конкретном месте. Дробилки, положим, у дорожников есть, и на них руду уже измельчали, хотя и не нашу. Но до размера частиц крупного песка. А этого недостаточно, размер песчинок должен быть минимальным. Достигается это на других, специальных установках, каких у дорожников нет. Значит, такую технику и укромное место, где ее можно поставить, не мешает поискать. И прежде всего через шоферов: подготовленную на площадке дробленку кто-то же должен был отвезти к месту ее окончательной доработки? Вот и нужна беседа с шоферами на тему: отвозил ли кто приготовленный на площадке песок ( или правильнее «сечку») куда-то кроме строящейся дороги. Беру на заметку.

Где место окончательной доработки может быть – мы не знаем, но ясно, что нужно помещение поставить агрегат, желательно вокруг высокий забор, что бы скрыть все от посторонних глаз, и обязательно либо водопровод, либо большая цистерна для воды. И все, конечно, не в центре поселка, а на окраине, на отшибе.

Сразу напрашивался дом охранника: очень удобно расположен на отшибе, и высокий забор есть. Но на одном зацикливаться не стоит, возможно и другое место. Площадка дорожников тоже подходит, хотя никакого лишнего агрегата мы там не заметили. Минус один – народу многовато.

В итоге решили, что и площадку дорожников, и дом охранника еще раз нужно посетить, но предварительно посмотреть в поселке и другие строения, где можно делать что угодно, не привлекая лишнего внимания. Юра попросил это поручить ему: в поселке его почти никто не видел, и он все сделает незаметно, возможно сразу по каким-то своим признакам определит место, где с рудой могли возиться. Отказываться неразумно, и я соглашаюсь. В Придорожный придется ездить еще не раз, вот и Юру с собой захватим.

Время шло, и у меня начали слипаться глаза. Юра это заметил, и приготовился уходить, но планами моими на воскресенье не забыл поинтересоваться. Их не было, зато имелось желание обойтись без таковых. Провести день, не занимаясь ничем. Я ему так и сказал, напер зная, что мне сейчас будет предложена рыбалка.

Так и оказалось, только предложили не рыбалку, а отдых на озере. Но с удочками, на «всякий случай». Я не стал сопротивляться, попросил только выезжать не слишком рано. И не против, если с нами поедет еще кто-то. А повезет Юра на своих Жигулях – мне, по его мнению, «пора отдохнуть от руля».