Текст книги "Особенности механизма правового регулирования организационных отношений в рамках контрактной системы закупок для удовлетворения государственных и муниципальных нужд"

О проявлении частных интересов у государства упоминал еще Г. Ф. Шершеневич, по его мнению, мы имеем дело с юридической фикцией, но не в плане того, что государство создает субъектов права, а в том, что оно создает субъектов наподобие частных лиц. Однако подобная ширма не способна скрыть властный характер своей природы, что находит свое отражение в подрыве частноправового статуса, как субъектов, так и отношений, в которых они участвуют[90]90
  Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. В 4 т. Т. 3. С. 540–547.


[Закрыть]. Как будет показано в следующей главе, невозможно в рамках реализации т. н. частного государственного интереса утверждать о приоритете частноправового метода регулирования. Кроме того, получается, что особенность метода регулирования дробит понятие интереса, а вместе с ней и государственную волю.

Однако речь идет о другом: закрепляя принципы функционирования контрактной системы, государство устанавливает общесоциальные приоритеты[91]91
  Першина И. В. Указ. соч. С. 27–28.


[Закрыть]: открытость и прозрачность информации, обеспечение профессионализма заказчиков и конкуренции участников, стимулирование инноваций и единство системы, ответственность за результативность размещения заказов, эффективность системы (ст. ст. 6-12 ФЗ «О контрактной системе»).

С другой стороны, государственная (публичная) бюрократия вполне легально, в рамках закона может осуществлять расходование средств в своих интересах путем фактического использования и распоряжения собственностью, приобретенной на бюджетные средства, принадлежность права собственности им не требуется, т. к. это сопряжено с несением бремени его содержания. Тем самым они фактически распоряжаются всей полнотой бюджетных средств[92]92
  Бутаков А. В. К исследованию новейшей истории российской государственности: Византия история без конца. Омск, 2011. С. 36, 46–48.


[Закрыть], получают возможность преследовать собственную материальную выгоду, не неся никакой ответственности за принятые иррациональные решения[93]93
  Белов В. Е. Поставка товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных нужд: правовое регулирование. М., 2011. С. 12.


[Закрыть].

Попытка в максимальной степени регламентировать процедуры, реализовать принцип профессионализма заказчиков ведет к увеличению численности публичных служащих, квалифицированных работников публичных юридических лиц[94]94
  Курц Н. Госзакупки требуют доверия [Электронный ресурс] // ЭЖ-Юрист. 2014. № 15. Доступ из СПС «Консультант Плюс».


[Закрыть], ведет к увеличению бумажной волокиты. Так, для реализации ФЗ «О контрактной системе» правительство должно выпустить порядка семи десятков подзаконных нормативно-правовых актов[95]95
  Белов В. Е. Планирование в контрактной системе [Электронный ресурс] // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 11. Доступ из СПС «Консультант Плюс».


[Закрыть]. Естественно, что увеличение бюрократического аппарата с огромной структурой, наличием контрольных органов приводит к тому, что система начинает жить собственной жизнью, становится крайне неэффективной (затратной), коррупциогенной. Нормой становится т. н. идеология социального забегания, предусматривающая постановку амбициозных целей, принятие нормативных правовых актов с их последующей заменой новыми, содержащими еще более высокие цели и обоснование причин неудач[96]96
  Бутаков А. В. Указ. соч. С. 54–55, 361, 362.


[Закрыть].

Представители административной науки рассматривают вопросы публичных интересов в ключе их противопоставления частным отраслям права. Так, Ю. Н. Старилов отмечает, что административное право, в соответствии с т. н. теорией интересов, служит реализации публичных интересов, при этом роль публичного права сводится к регулированию общественных отношений в области функционирования государства, его органов и служащих[97]97
  Смоленский М. В. Административное право. Ростов н/Д, 2005. С. 59, 60.


[Закрыть]. Однако получается, что вся система публичного права функционирует не ради обеспечения стабильности, развития, правопорядка в обществе, а ради самой себя, получается, что автономное понимание публичных, общественных и частных интересов без их опосредования друг другом приводит к тому, что поддержание управленческой системы становится самоцелью.

Увы, именно таким может быть государственный интерес, подвергшийся деградационному влиянию бюрократической системы. Представляется недопустимым исключать общественный контроль над действиями не только заказчиков, но и законодателей. Интересно, что ФЗ «О контрактной системе» содержит ряд положений об участии общественности. Например, ст. 20 – обязательное общественное обсуждение закупок, увы, предусматривающая бланкетную норму; ст. 102 – общественный контроль, который в соответствии с п. 1 могут осуществлять в т. ч. и граждане, а в соответствии с п. 3 граждане отсутствуют в перечне субъектов, обладающих контрольными правомочиями. Кроме того, ст. 105 не причисляет граждан к субъектам, управомоченным на подачу жалоб.

И это несмотря на принятие Федерального закона от 21 июля 2014 г. «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» № 212-ФЗ[98]98
  СЗ РФ. 2014. № 30 (Часть I). Ст. 4213.


[Закрыть]. Интересно, что из текста закона (п. 2 ст. 4, п. 1 ст. 18) количество форм общественного контроля не является исчерпывающим. П. 1 ст. 18 позволяет осуществлять контроль во взаимодействии с органами власти, что, например, не исключает подачу жалоб. П. 1 ст. 3 закрепляет за гражданами право участия в контроле как лично, так и в составе некоммерческих организаций, однако, исходя из дефиниции понятия общественного контроля (п. 1 ст. 4), его могут осуществлять лишь указанные в законе субъекты. К таковым ст. 9 не относит ни граждан, ни некоммерческие организации, отдавая все полномочия общественным палатам (советам) различных уровней. Тем самым в законах имеются все основания для дачи отказа в проведении проверок по обращениям физических лиц, специализированное законодательство не позволяет расширительно и комплексно трактовать ст. ст. 102, 105 ФЗ «О контрактной системе».

Практика применения данных норм подтверждает правильность высказанных суждений, суды отказывают в защите законных интересов субъектам, неуполномоченным на подачу жалоб, мотивируя это отсутствием права обжалования, а также отсутствием защищаемого интереса как такового[99]99
  См., например: Решение Арбитражного суда Свердловской области от 27 октября 2015 г. по делу № А60-33116/2015. Документ опубликован не был // СПС «Консультант Плюс».


[Закрыть]. Более того, по тем же основаниям можно отказывать в рассмотрении жалоб, поданных и в административном порядке.

Тем самым, государство, представляя интересы граждан, фактически лишает их права самостоятельно и непосредственно контролировать соблюдение своих интересов. Во всяком случае, наличие в рамках публичных интересов существенных отличий между бюрократическими и общесоциальными интересами приводит правовое регулирование к неэффективному результату, так как от соответствия норм права реальным интересам общества зависит благосостояние последнего[100]100
  Михайлов С. В. Указ. соч. С. 34.


[Закрыть].

Представляется, что государство, будучи искусственным образованием, испытывая потребность в ресурсах, не может иметь потребностей, тем не менее, это не умаляет наличие у него публичных нужд, направленных на поддержание работы органов власти[101]101
  Андреева Л. В. Закупки товаров и энергосервисных работ для федеральных государственных нужд: правовое регулирование. С. 20.


[Закрыть]. Тем самым, в состав публичных интересов, наряду с интересами общества, обусловленными его потребностями, интересами бюрократии, входят и публичные нужды, целевое назначение которых обусловлено исключительно реализацией публичного интереса в целом.

Таким образом, интерес есть осознанная потребность индивидов, общества в различных благах, предусматривающая способ ее реализации. Публичный интерес – выраженные в праве потребности общества, делегировавшего государству обязанности по их выявлению, поиску социального компромисса и реализации. В силу того, что в процессе поиска социального компромисса государство должно обеспечивать правопорядок посредством установления режима законности, то и публичные интересы, реализуясь в форме правоотношений[102]102
  Михайлов С. В. Указ. соч. С. 18.


[Закрыть], преследуют разнородные, но одновекторные цели.

В виду того, что содержание интереса составляют общественные отношения, а, по мнению С. В. Михайлова, цель интереса не составляет его содержания – она составляет его предмет, т. е. то, на что интерес направлен[103]103
  Михайлов С. В. Указ. соч. С. 21, 22.


[Закрыть], то общественные отношения, будучи наполненными правами и обязанностями их участников, представлены во вне в виде деятельности субъектов правоотношения, структурным элементом которой также является цель как непременный атрибут[104]104
  Новиков А. М., Новиков Д. А. Методология: словарь системы основных понятий. М., 2013. С. 25.


[Закрыть], заключающий в себе идеальный образ желаемого результата. Таким образом, цель интереса как абстрактного понятия, отраженного, например, в законе, и цель общественных отношений – понятия не совпадающие. Для характеристики различных целей, отраженных в рамках ФЗ «О контрактной системе», необходимо понять, что представляет собой цель с философско-правовых позиций.

Будучи идеальным образом результатов волевых действий, цель есть в какой-то мере предвосхищенный результат. Тем самым, не стоит подходить к цели с точки зрения ее метафизического понимания как мыслимого результата, предмета интереса, ибо вместе с тем она одновременно является исходным пунктом и двигательной силой волевой деятельности, мощным фактором, направляющим ее[105]105
  Керимов Д. А. Философские проблемы права. М., 1972. С. 372, 373.


[Закрыть].

Вместе с этим нужно отметить, что понятие цели не является синонимом понятия проблемы, напротив, это ее антипод. Проблема есть осознание состояния неудовлетворенности чем-либо, а цель – ожидаемый результат[106]106
  Новиков А. М., Новиков Д. А. Методология. С. 263.


[Закрыть]. Однако, в ст. 1 ФЗ «О контрактной системе» уже можно встретить смешение целей и проблем правового регулирования, в частности, отмечается, что закон регулирует отношения в целях повышения эффективности, гласности, прозрачности закупок, предотвращения коррупции и других злоупотреблений в сфере закупочной деятельности в части планирования, определения поставщиков, заключения и исполнения контрактов, мониторинга и аудита закупок, контроля над соблюдением законодательства. Однако в свете вышесказанного представляется, что т. н. цели являют собой констатацию проблем, выявленных предшествующим опытом правового регулирования.

Представляется, что подобные смешения обусловлены природой права, ибо оно, будучи объективно по своему источнику, обусловленное материальными условиями жизни общества, представляет собой продукт творчества сравнительно небольшого числа разработчиков[107]107
  Керимов Д. А. Указ. соч. С. 369–371.


[Закрыть]. Кроме того, данный субъективизм, политизация закупочной деятельности государства нарушают объективные закономерности развития общества. В этой связи можно не согласиться с Д. А. Керимовым, отмечавшим, что цель правотворчества включает в себя демонстрацию критического отношения к действительности, что она проявляется в констатации несоответствия общественных интересов реалиям жизни[108]108
  Там же. С. 375.


[Закрыть]. Можно лишь отметить, что политические заявления, намерения, проблемы, обычно, отражаются в преамбуле закона.

Например, ФЗ «О контрактной системе» содержит явно завышенные требования к проведению закупок, начиная от повсеместного внедрения высококвалифицированных кадров, строгой системы планирования, определения поставщиков, заканчивая множественностью контрольных мероприятий и персональной ответственностью должностных лиц заказчика. Однако для совершения столь резких законодательных «маневров» необходимо учитывать, что т. н. цели, поставленные законодателем, должны соответствовать объективным возможностям общества[109]109
  Там же. С. 376.


[Закрыть]. Так, по данным Федеральной службы государственной статистики, в 2012 г. для удовлетворения государственных нужд было проведено 11 918 602 способа размещения заказов, по результатам которых заключено 11 853 114 договоров, в 2013 г. количество способов размещения заказов равнялось 14 576 282, по результатам проведения которых было заключено договоров в количестве 14 515 651. Интересно, что в 2014 г. показатели резко изменились: общее количество способов размещения заказов равнялось 6 800 039, по результатам которых было заключено 6 691 999 контрактов[110]110
  Федеральная служба государственной статистики: показатели закупочной деятельности [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.gks.ru/wps/ wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/state/# (дата обращения: 22.02.2015).


[Закрыть]. В среднем, в 2014 г., по сравнению с 2012 г. и 2013 г., количество размещения заказов уменьшилось в 1,95 раза, при этом, если в 2012 г. договоры были заключены в 99,45 % случаев размещения, а в 2013 г. – в 99,58 %, то в 2014 г. показатель снизился до 98,41 %. Несмотря на, казалось бы, абсолютный показатель заключения договоров по результатам реализации способов определения поставщиков, в 2012 г. незаключенными остались 65 448 договоров, в 2013 г. – 60 361, а в 2014 г., несмотря на кратное падение численности проведенных закупок, количество незаключенных договоров составило 108 040 штук, что превышает данные за 2012 г. и 2013 г. в среднем в 1,71 раза.

Представляется, что данные статистики говорят сами за себя: ФЗ «О контрактной системе», вступивший в силу с 1 января 2014 г., наглядно продемонстрировал падение численности реализации закупочных процедур, увеличение числа договоров, не заключенных по итогам их проведения. Интересно, что, опять же, по данным статистики, в 2012 г., еще до принятия ФЗ «О контрактной системе», более 60 % закупок были проведены с нарушением норм законодательства[111]111
  Осипов В. Контрактная панацея. ФЗ-44 должен обеспечить эффективность бюджетных расходов [Электронный ресурс] // Информационно-аналитическое издание «Бюллетень Оперативной Информации «Московские Торги». 2013. № 13. Доступ из СПС «Консультант Плюс».


[Закрыть]. В связи с изложенным, можно строить неутешительные прогнозы соблюдения законности в рамках реализации ФЗ «О контрактной системе», ведь еще до его вступления в силу в литературе отмечали, что новые порядки неизбежно приведут к росту материальных затрат и издержек, расходов на делопроизводство[112]112
  См., например: Храмкин А. А. Контрактная система – особенности и отличия от действующего законодательства [Электронный ресурс] // Право и экономика. 2013. № 8. Доступ из СПС «Консультант Плюс».


[Закрыть]. В этом плане подобное понимание целей и попытка их исполнения есть идеализация с точки зрения объективных возможностей общества.

По мнению Д. А. Керимова, право может отражать и перспективные цели, обеспеченные реальными предпосылками их достижения, при этом по мере достижения текущих целей, развития общественных отношений перспективные цели могут перейти из категории возможного в категорию действительного[113]113
  Керимов Д. А. Указ. соч. С. 378–379.


[Закрыть].

В связи с изложенным, можно провести сравнение между видами целей, отраженных в ФЗ «О контрактной системе», и классификаций целей позитивного права по основанию времени их достижения. Так, ст. 13 указывает на то, что заказчиками осуществляются закупки для обеспечения публичных нужд, а именно, для достижения целей, предусмотренных в программных документах, для исполнения международных обязательств, а также для выполнения функций и полномочий органов власти. Из анализа данных положений можно сделать несколько выводов. Во-первых, т. к. закон указывает, что целью закупок является удовлетворение публичных нужд, и далее конкретизирует их, то можно выстроить определенную иерархию целей, возложенных на ФЗ «О контрактной системе». Получается, если перечень, закрепленный в ст. 13, представляет собой ближайшие цели, то, исходя из смысла абз. 1 ст. 13 и абз. 2 ст. 3, публичные нужды представляют собой промежуточную, среднесрочную цель действия ФЗ «О контрактной системе». Соответственно, цели, указанные в п. 1 ст. 1, есть не что иное, как конечная, перспективная цель, которую ставил законодатель перед ФЗ «О контрактной системе».

Во-вторых, в соответствии с п.п. 7 ст. 3 ФЗ «О контрактной системе», к заказчикам относятся и некоторые публичные юридические лица, однако, несмотря на необходимость применения ими положений ФЗ «О контрактной системе», законодатель не посчитал нужным выделить цели их деятельности в качестве отдельного положения, ведь они в рамках своей деятельности не осуществляют ни реализацию программных документов, ни исполнение международных обязательств, ни выполнение функций и полномочий органов власти. Так, даже бюджетные учреждения, хотя и реализуют полномочия органов власти, однако в соответствии с п. п. 1, 2 ст. 9.2 Федерального закона от 12 января 1996 г. «О некоммерческих организациях» № 7-ФЗ, лишь обеспечивают реализацию данных полномочий, в т. ч. на основании устава. Тем самым, обеспечивая самостоятельность публичных юридических лиц, законодатель не посчитал нужным выделить в рамках ФЗ «О контрактной системе» реализуемые ими цели.

В-третьих, сопоставление предусмотренных законом целей, а также фундаментальных правил их определения позволяют выявить ряд методологических ошибок законодателя.

Первая ошибка, когда цель становится самоцелью. Происходит это в отсутствие проблемы или когда проблема четко не определена[114]114
  Новиков А. М., Новиков Д. А. Методология. С. 263.


[Закрыть]. Тем самым, законодатель сформулировал три цели, различные по времени достижения, однако цели, отмеченные в ст. 1, содержат в себе не столько констатацию желаемого, сколько перечисление проблем, выявленных ранее. Кроме того, ни слова не говорится о том, что система функционирует ради реализации общественных, публичных интересов. А в абз. 2 ст. 13 вовсе указывается, что цели осуществления закупок – это цели, отмеченные в программных документах.

Вторая ошибка – подмена цели средствами[115]115
  Там же. С. 264.


[Закрыть]. Пример данной ошибки можно привести на основе исследования категории интересов, когда нами освещалась бюрократия как неизменный и необходимый спутник государственно организованного общества. Если эта часть общества начинает лоббировать свои интересы для оправдания все возрастающих расходов, то цель их существования подменяется самим процессом их деятельности. То же самое можно обнаружить и в ФЗ «О контрактной системе», итогах его применения, что выражается в резком увеличении числа бумажной волокиты, трудовых затратах, как следствие, в снижении количества заключенных контрактов, многочисленных нарушениях режима законности.

Третья ошибка – смешение целей[116]116
  Там же. С. 264–265.


[Закрыть], в случае, когда в процессе реализации замыслов, правоприменители начинают исполнять свои цели. Так, например, цель пресечения злоупотреблений в сфере закупок, подкрепленная принципами профессионализма и ответственности заказчиков, может привести к тому, что органы власти, вместо осуществления реальной помощи в применении нового законодательства, начнут «охоту» за нарушителями законности, используя весь арсенал средств административной ответственности. Так, в интервью с Т П. Демидовой, начальником управления контроля размещения государственного заказа Федеральной антимонопольной службы (далее – ФАС) России, она отмечала, что в 2013 г., еще до вступления в силу ФЗ «О контрактной системе» было обжаловано 3118 постановлений о наложении штрафов, из которых 564 (18 %) были отменены[117]117
  Контрактная система: взгляд контролирующего органа: интервью с Т. П. Демидовой, начальником управления контроля размещения государственного заказа ФАС России [Электронный ресурс] / Подготовлен для системы Консультант Плюс. 2014. Доступ из СПС «Консультант Плюс».


[Закрыть]. В этом же интервью был задан вопрос о том, как «защищаться» от санкций контролирующего органа в случае неисполнения требований законодательства ввиду проблем с функционированием информационной системы. Увы, свою добросовестность заказчикам приходится отстаивать.

Данная ошибка проявляется и в подмене реализации общественных интересов в угоду соблюдению множества процедур, например, зарегулированный порядок осуществления закупок у единственного поставщика, требующий от заказчика проведения множества обоснований, отчетов, получения разрешений[118]118
  Беляева О. А. Осуществление закупки у единственного поставщика (подрядчика, исполнителя) в рамках контрактной системы [Электронный ресурс] // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 11. Доступ из СПС «Консультант Плюс».


[Закрыть]. В литературе описываются случаи, когда заказчик, руководствуясь соображениями практической пользы, результативности, включал в техническое задание положения, которые на взгляд контролирующего органа нужно расценивать не иначе как ограничение конкуренции. Ситуацию обостряет то, что ФАС не будет работать на данном оборудовании, которое нередко закупается для нужд обслуживания населения. При этом заказчикам приходится тратить уйму времени, чтобы доказать свою правоту[119]119
  Воскресенская Е., Клименко С. Указ. соч. С.


[Закрыть]. Тем самым, мы видим еще одно подтверждение расхождению интересов общественности и бюрократии.

Таким образом, нужно отметить, что проведенный анализ позволяет отнести перечисленные в законе цели к целям права (в данном случае – ФЗ «О контрактной системе»). В свою очередь, цели правоотношений, будучи связью конкретных субъектов, должны носить более локальный характер, даже по сравнению с ближайшими целями ФЗ «О контрактной системе». Т к. О. А. Красавчиков отмечал, что каждое правоотношение имеет непосредственную цель[120]120
  Красавчиков О. А. Гражданские организационно-правовые отношения. С. 162–163.


[Закрыть], отношение в рамках исполнения контракта, безусловно, будет иметь имущественную природу. В свою очередь, общественный интерес может быть реализован в рамках самостоятельного правоотношения, находящегося за рамками контрактной системы. Следовательно, цель организационного отношения не может быть связана ни с имущественной составляющей, ни с целью, указанной в ФЗ «О контрактной системе».

Представляется уместным провести аналогию с умозаключениями С. В. Михайлова, отмечавшего, что юридическая цель может быть достигнута путем реализации материальных и процессуальных интересов. При этом процессуальный интерес не является самоцелью, т. е. он a priori направлен на достижение материального интереса и цели[121]121
  Михаилов С. В. Указ. соч. С. 28, 29.


[Закрыть]. Применительно к отношениям, возникающим в рамках реализации ФЗ «О контрактной системе», получается, что они направлены на удовлетворение публичных интересов не только ради возникновения имущественных отношений, но и для упорядочения процесса накопления юридических фактов фактического состава, предшествующего имущественным отношениям.

Следовательно, цель организационных отношений в рамках контрактной системы, подобно отношениям процессуальным, направлена на обеспечение установленного законом порядка возникновения, изменения и прекращения имущественных и иных отношений.

Стоит сделать лишь одну оговорку, связанную с отсутствием в рамках организационных отношений и связанных с ними публичных интересов процессов целеполагания, т. е. в рамках отношений субъекты лишены права самостоятельного формирования цели как отдельной творческой процедуры – это сделал за них законодатель, «растворив» ее в рамках ФЗ «О контрактной системе». Тем самым, субъекты отношений действуют ради достижения целей, детерминированных государственными и общественными интересами, что предполагает репродуктивный (исполнительный) характер их деятельности[122]122
  Новиков А. М., Новиков Д. А. Методология: словарь системы основных понятий. С. 27; Новиков А. М., Новиков Д. А. Методология. С. 32.


[Закрыть].

При этом стоит отметить полную самостоятельность организационных отношений вообще и отношений, существующих в рамках контрактной системы, т. к. несмотря на то, что организационные отношения и не имеют смысла в отсутствие основного, организуемого отношения, далеко не все из организационных отношений заканчиваются основными отношениями, что подтверждается статистическими данными, отражающими, что процент заключенных контрактов всегда меньше общего числа реализованных способов определения контрагентов. Хотя имущественные отношения и не возникли, между сторонами все равно существовали правоотношения, отвечающие всем признакам отношений организационных.

В результате теоретического анализа категорий цели, интереса и потребности в праве и правоотношениях можно отметить следующее. Во-первых, имеется определенная зависимость между потребностями, интересами и целями общества, публично-правовых образований и публичного права. Во-вторых, цели ФЗ «О контрактной системе» не являются верно сформулированными с теоретической точки зрения. В-третьих, выявлена классификация целей ФЗ «О контрактной системе» с точки зрения периода их достижения, рассмотрены методологические проблемы постановки целей в рамках позитивного права, влияющие на эффективность действия законодательства. В-четвертых, обозначен актуальный конфликт публичных и бюрократических интересов. В-пятых, подтверждены суждения относительно проблемы доступности общественного контроля над закупочной системой.

Полагаем, что можно считать доказанной организационную природу отношений, порождаемых закупочным законодательством, в частности, ФЗ «О контрактной системе», что выражается в обнаружении признаков данных отношений.

Анализ содержания правоотношений, связанных с закупочной деятельностью, показывает, что порою имеет место противопоставление имущественных и процедурных отношений, при этом последние не обладают ярко выраженной отраслевой принадлежностью, а направлены исключительно на накопление юридических фактов, достаточных для возникновения имущественного отношения. Их самостоятельная юридическая природа основывается не только на юридической природе данных процедур, но также подтверждается данными статистики, правилами повторного проведения несостоявшихся закупок, а также практикой оспаривания процедурных действий. Совокупность данных фактов позволяет говорить о самостоятельном аутентичном содержании правоотношений в рамках закупочной деятельности.

Рассмотрение объекта организационных отношений в качестве ориентира для построения собственно организационного и имущественного отношений, позволяет сопоставить содержание и объект правоотношений как законность и правопорядок, из чего следует строгая причинно-следственная связь между ними. Соответственно, многие проблемы эффективности применения ФЗ «О контрактной системе» возникают из противоречий в предпосылке правопорядка, т. е. в рамках законности.

К наиболее актуальным проблемам, связанным с принципами законности, можно отнести, в частности, наличие исключений правотворческого и правоприменительного характера, противоречащих принципу единства, допускающих принятие целесообразных решений, а также проблемы всесторонности регулирования вопросов применения юридической ответственности и иных неблагоприятных мер. В итоге совокупность обозначенных проблем не только искажает саму модель развития частных организационных отношений, но и в целом деформирует правопорядок.

Анализ цели организационного отношения показывает методологические проблемы, связанные с балансом и детерминацией общественных и бюрократических интересов с множественностью и некорректностью целей ФЗ «О контрактной системе». В практической плоскости данные проблемы приводят к автономному существованию системы закупок, к ограничениям в осуществлении общественного контроля.

Можно сделать вывод, что организационные отношения существуют не только в теоретической плоскости, но и повсеместно представлены в отношениях, возникающих из закупочного законодательства. Детальное изучение их признаков позволяет теоретическим путем наглядно обозначить актуальные проблемы применения ФЗ «О контрактной системе».