Текст книги "Все каюты проданы"

Александр Юриков
Все каюты проданы

© Юриков А., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Глава 1

Курортный город Лания был настолько красив, что передать это не могли никакие рекламные проспекты. Ни высококлассные фотографии, ни первосортная типографская краска оказывались не в состоянии отразить главное. Атмосферу!

Каждая гостиница городка пыталась выделиться среди соседок кокетливыми изломанными балконами. Любой ресторанчик по-своему выкладывал травяной узор на неизменном искендер-кебабе – изумительном жареном мясе, лежащем на теплой хлебной лепешке, пропитанной йогуртом. Все до единого «шопы» пестрели витринами, где главной приманкой было любимое слово туристов «индирим», что в переводе с турецкого означает «скидка».

В одном из тихих, неприметных прибрежных ресторанов за низким круглым столиком сидели четверо взрослых мужчин. Неброско одетые, слегка – как это принято на Востоке – небритые, они негромко разговаривали, обсуждали какие-то свои дела. Время от времени они бросали взгляды на экран телевизора, висящего в углу. Там сменяли друг друга уныло выглядевшие фигуры то в европейской, то в восточной одежде.

Если мальчишка с подносом, шнырявший между столиками, и мог что-то разобрать, то вряд ли стал бы вслушиваться. Мужчины говорили о курсе доллара, ценах на рынке, видах на туристический сезон. Такие темы вполне могли бы обсуждать владельцы отелей, экскурсионных лавочек, поставщики продуктов.

И только когда мальчишка надолго застрял на кухне, в разговоре четверки всплыла главная тема.

– Гуманитарную помощь надо будет передать тут, – наклонившись к собеседникам, произнес один из них. – Отсюда судно пойдет прямо в Сочи, другого варианта не будет. – Он разогнулся и глубоко вздохнул, как будто освободился от нелегкого груза.

Остальные переглянулись. Повисла пауза.

Потом заговорил тот человек, который выглядел моложе остальных.

– Я проверил порт. Там полно полицейских. Не зверствуют, конечно, жара, устали уже. Но их много. – Он поочередно заглянул в глаза каждому, словно проверяя, дошла ли его информация.

Все покивали, но обошлись без комментариев.

– С собаками есть? – осведомился мужчина, говоривший первым.

– Есть пара патрулей. Лохматые твари.

– Совсем без риска не получится. Постараемся свести его к минимуму. Ты продолжай сканировать порт, – обратился он к молодому человеку. – Попробуй узнать, к какому причалу подойдет «Ромео». Я думаю, это будет самый дальний. Там стоянка подешевле. Русские не любят отстегивать лишние бабки. – Он наклонился к другим людям, сидевшим за столом: – За вами фургон и второе авто, на котором смываемся. Номера, само собой, не засвеченные. Никакого оружия и прочей дребедени в машинах. Если остановят, у нас все должно быть чисто. За мной главное – сама упаковка.

Собеседники быстро переглянулись, словно посылая друг другу какой-то сигнал или давая обещание. Подоспел мальчишка, притащил поднос с пиалами, наполненными чаем. Все сделали по глотку, покивали.

На экране телевизора возник Владимир Путин, окруженный яркой молодой толпой. Российский лидер что-то увлеченно рассказывал, подкрепляя свою речь энергичными жестами.

– Это будет ему подарок, – заявил самый разговорчивый участник чаепития. – Фейерверк в любимом городе.

Остальные, как по команде, ощерились и стали похожи на волков – злобных, голодных, не знающих пощады.

Последний гитарный звук уполз в щель кирпичной стены полуподвала. Сергей Трофимов, фронтмен и идейный руководитель рок-группы «Простые правила», еще полминуты тряс головой и грифом гитары, как будто окончательно сбрасывал с него последнюю мелодию. Потом он выпрямился и вопросительно взглянул в сторону звукорежиссера Никиты.

– Сойдет для сельской местности, – повторил тот старую шутку.

Трофимов зло поджал губы и заявил:

– Я еще раз прошу всех не расслабляться! О музыке не буду. Но если хотите с кайфом отдохнуть восемнадцать дней на теплоходе класса четыре звезды, то сегодня надо выложиться по полной. Люди придут серьезные, и выбор у них есть. Если понравимся – у нас несколько стран, четыре каюты…

– …и четырехразовое питание, – в тон ему добавил Никита.

– Шестиразовое! – поправил его Трофимов. – Надо было мне проспект распечатать. Здесь не стадион, за синтезатор не спрячешься. Прошу всех помнить, что вы все-таки музыканты, а не лабухи.

Никита, самый независимый член группы, позволил себе вступить в дискуссию:

– Там публика будет под кайфом. Ходили, знаем. Ей как раз лабухи нужны.

– Там будет другой разговор. А пока выбирают музыкантов. Все. Перерыв пятнадцать минут. Газировку не пить!

Проведя воспитательную работу, Трофимов подошел к единственной девушке в группе. Светлана рылась в своем рюкзачке:

– Чего потеряла?

– Да фенечка одна – на удачу! Прихватила из дома, а вообще она тайская, из буддийского монастыря. – Света нашла простую желтую ленту, протянула Сергею. – Завяжешь?

Он взял ленту и потянулся к правой руке Светланы.

Та улыбнулась и подставила ему левую.

– На правое запястье повязывают, чтобы энергия пришла. У меня после наших репетиций ее хоть отбавляй. А на левую – чтоб держалась, не уходила.

Сергей начал перевязывать запястье Светланы. По его прикосновениям было видно, что делал он это совсем не автоматически.

– Готово! Теперь Будда за нас?

– Будда всегда за нас! – Девушка улыбнулась. – Я с ним еще в Чианг Рае договорилась.

Двери распахнулись. В зал, оживленно переговариваясь, двинулась публика.

– Пойду встречать! – Лидер группы принял боевую стойку.

Кабинет генерального директора судоходной компании «Альбатрос» был украшен моделями круизных лайнеров, аккуратно помещенными под плексигласовые колпаки. Для людей, собравшихся здесь, эти дорогостоящие игрушки были символом доходного бизнеса. Они прекрасно знали, что каждое судно зарабатывает в год около полутора миллионов долларов. С каждого семипалубного красавца на счет компании капало не менее двадцати пяти тысяч долларов в сутки. Остальные суммы также имели приятный круглый вид.

Хозяин кабинета, упитанный и явно довольный жизнью, давал последние наставления одному из подчиненных, сидящих за столом. Участие остальных заключалось в согласном покачивании головами.

– «Ромео» приходит в Неаполь пятого числа, – сверившись с календарем на массивной темной столешнице, напомнил начальник. – Наши юристы все готовят с таким расчетом, чтобы местный суд накануне, четвертого, вынес решение об аресте судна. Стопроцентно ручаться нельзя ни за что, но вроде все на мази. Лайнер не выпускают из порта, и тогда являетесь вы. С конкретными предложениями. Одно дело – если мы отсюда заявим о наших претензиях. Другое – если мы это сделаем на фоне арестованного судна и тысячи голодных пассажиров. Я думаю, их протесты ускорят ход дела.

– Прессу привлекать? – деловито осведомился тот человек, которому давалось поручение по «Ромео».

– Она сама привлечется, – уверенно сказал главный. – Но, в общем, конечно, пресса нам нужна.

– Тогда еще день. Я прикину, кого можно использовать на месте.

– Не вопрос. Вылетайте когда сочтете нужным. Как только объявят об аресте, мы собираем пресс-конференцию. Здесь, естественно. Вы там себя не афишируйте, все официальные заявления придут отсюда. Они, конечно, будут нудеть, что рассчитались детскими садиками и консервным комбинатом, но у нас все цифры на руках. Комбинат – одни убытки, а садики горисполком тянет назад.

– А что команда? – осведомился другой мужчина, сидящий за столом.

– Команде даем гарантии – все остаются на местах. Мы затеваем свой скандал, чужие нам не нужны.

– Да уж, – сказал человек, спросивший о команде. – Когда арестовали «Одессу», моряки пообещали журналистам съесть корабельного любимца – пса Черныша перед телекамерами. Это после того, как прекратили давать питание на борт. Ход был сильный, только ленивый об этом не рассказал.

– У нас позиция простая, – подвел итог недолгой дискуссии хозяин кабинета. – Признаете долги – отпускаем «Ромео». Не признаете – ждем решения международного суда. С ним, если надо, тоже будем работать. Но пока наша позиция мне видится вполне выигрышной.

Участники совещания покинули кабинет. Его хозяин подошел к бару, дверца которого была сделана в виде иллюминатора, немного поразмышлял, выбрал бутылку «Хеннесси», плеснул в приземистый стакан и выпил залпом.

Настоящий повар должен быть если не толстым, то хотя бы упитанным – это аксиома. Худощавый повар, как и зубной врач с неполной челюстью, вызывает в лучшем случае недоумение.

Александр Абдрахманов, шеф службы питания теплохода «Ромео», вполне соответствовал нужным стандартам. Этот улыбчивый, располагающий к себе татарин не слишком следил за собственной талией. Он любил свободные рубашки навыпуск, а на рабочем месте всегда появлялся в белоснежном высоченном колпаке, который резко увеличивал его рост и тем самым отчасти маскировал полноту. Достаточно было бросить взгляд на шефа, чтобы прийти к выводу о том, что еда на теплоходе «Ромео» наверняка качественная, вкусная и полезная.

Как всякий истинный профессионал, Александр Сабитович считал, что с его любимым делом должно быть знакомо максимальное количество людей. Он всегда охотно подписывался на всяческие конкурсы, мастер-классы, консультации и прочие мероприятия, где собиралась публика, обожающая хорошую кухню.

Лучшим местом для их проведения он считал блок питания родного теплохода. Там Александр Сабитович царил, парил и самовыражался по полной программе. Люди уходили с этих фуд-парадов с полными желудками и мозгами, поставленными раком.

– Мы с вами живем в эпоху Третьей пищевой революции, – убежденно внушал он очередной группе гостей-профессионалов. – Народ от хронического отравления синтетическими веществами просто одурел, потерял нюх. Сладкое в рационах оказывается не сахарами, мясное – глутаматом с солями, жир – водной эмульсией. – Разгорячившись, Александр Сабитович схватился за любимый двадцатисантиметровый нож, как будто желая немедленно разобраться с теми негодяями, которые допустили потерю нюха у широких масс населения. – Обмен веществ обманули раз, два. На третий система сходит с ума. Организм начинает уничтожать себя язвами и аллергиями. Одновременно он на всякий случай распихивает запасы в особо крупных размерах по самым неподходящим местам в весьма необычном виде. Так делают все сумасшедшие, это не сюрприз. Тут не помогут никакие БАДы и диеты. Что такое диета? Это смирительная рубашка для желудка. Попробуйте хотя бы день проходить в ней, рубашке. Я на вас посмотрю. Точнее сказать, мне на вас уже глядеть не захочется.

Гости слушали мастера здоровой пищи с запредельным уважением, отвлекаясь только на антураж. Немецкая утварь впечатляла. Вилка для мяса, ложка для макарон, лопатка для пюре выглядели как пришельцы из нереального совершенного мира. А щипцы для спагетти вообще казались произведением искусства, случайно попавшим не на авангардистскую выставку, а на кухню теплохода.

– Еще, наверное, виноват фастфуд, – робко попытался вступить в дискуссию один из гостей.

Немецкий клинок взметнулся вверх.

– Всех, кто причастен к фастфуду, надо судить за массовое причинение вреда населению, – грозно заявил шеф-повар. – Я не говорю про лишний вес и большой круглый живот – это вы сами можете видеть. Есть и другой вред фастфуда, о котором мало кто задумывается. Это большое содержание холестерина, который засоряет нашу кровь и со временем может вызвать ряд проблем с сердцем и сосудами. Повышенное содержание холестерина обусловлено в основном тем, что при приготовлении используется большое количество масла и жира, которые к тому же используются не один раз. Давно известно, что при этом из него в пищу выделяются канцерогены и токсичные вещества. Их влияние на организм может быть совершенно непредсказуемым, вплоть до образования злокачественных опухолей в желудке и кишечнике. – Александр Сабитович заметил, что слушатели как-то увяли после таких пессимистических заявлений, и сменил интонацию: – Но мы сегодня докажем, что можно питаться вкусно, разнообразно и качественно. Тема нашей встречи – мясо! Как говорят арабы – да простят меня присутствующие здесь женщины, – существуют три самые приятные вещи на свете. Есть мясо, ездить на мясе и вводить мясо в мясо. Мы, с вашего позволения, остановимся на первом пункте.

Нож вонзился в сочный кусок баранины, лежащий на разделочном столе.

Тимур прикрутил кран горячей воды и на полную мощность врубил холодную. По всему телу прошла сладкая судорога, мышцы напряглись и снова расслабились, с благодарностью ощутив заботу о себе.

Два часа он не щадил их, почти не делая пауз на тренировке в душноватом спортзале, где каждый день занимались вольной борьбой парни уровня кандидата в мастера и выше. Каскад бросков – «мельница», с прогибом, разворотом, жесткие зажимы, сбивания, после которых на коже долго оставались темные следы.

А под занавес тренировки, в спарринге, ему удался бросок соперника в воздухе. В настоящем бою это принесло бы целых пять очков! Здесь – поднятые большие пальцы остальных парней и скупую похвалу тренера.

В такие минуты он мысленно говорил спасибо дяде Ильясу, который когда-то отвел его за руку в спортивную школу, находящуюся в центре Дербента. Позже тот часто приходил на соревнования, в которых участвовал племянник. Вместе с добрыми словами у него всегда находилась какая-нибудь вкусная штуковина. Семья Тимура была большой и не очень богатой. Сладостями он баловался редко.

В Москве, куда попал способный парнишка из Дагестана, вольная борьба ему очень даже пригодилась. Как говорил его новый приятель Руслан, тоже аварец, можно ходить в качалку, чтобы быть в форме, на тренинги личностного роста за уверенностью, к психологу, дабы обрести душевное равновесие, и к косметологу – «не уходи, молодость!». А можно заняться вольной борьбой и решить разом кучу проблем.

К примеру, внешность. Вольная борьба – не армрестлинг, тут недостаточно накачать отдельные группы мышц. Тебе потребуется равномерно развитая мускулатура всего туловища. Аполлоном ты будешь выглядеть гораздо раньше, чем выиграешь свой первый турнир.

Из определения «Могуч, вонюч и волосат» к парням, которые занимаются вольной борьбой, применима только первая часть. Потного типа с косматой башкой и нестрижеными ногтями даже на тренировочный ковер никто не выпустит, не говоря уже про чемпионат любого уровня. Это не прихоть судей, а требования техники безопасности. Вольная борьба с ее приемами – это тебе не шутки шутить. Захочешь побеждать – придется быть аккуратистом и чистюлей.

Вольная борьба меняет характер. Ты научишься интуитивно чувствовать соперника, будешь знать наперед, какой фортель он выкинет в следующую минуту. Никакой телепатии, только внимательность. С ее помощью ты, кстати, сможешь обезвреживать не только спортивных, но и любых других противников, как по работе, так и в личной жизни. В реальности подобные возможности Тимур пока не использовал, но ощущать их было приятно.

Разумеется, если ты регулярно тренируешься на ковре, то шанс огрести от уличной шпаны вообще минимален.

«Единоборство без оружия, побоев и всяческой драки», – именно так описал старик Даль вольную борьбу. По сей день в этом виде единоборств строго-настрого запрещено применение ударов, болевых и удушающих приемов. Это значит, что вероятность получить травму здесь относительно невелика.

Не особенно смущало Тимура и еще одно ограничение для борцов – весовое. Пределом тут были семьдесят пять килограммов. Парень хотел хорошо выглядеть, понимал, что ради этого надо кое в чем себя ограничивать. Поэтому в кафе «Шоколадница», весьма популярное у студентов его института, Тимур старался заглядывать пореже.

Тимур уравнял оба регулятора, и его мышцы стали размякать под струями теплой воды. Хорошо поработавшее тело погружалось в нирвану. А мозг еще лихорадочно разбирал ситуации тренировочного поединка. Где парень среагировал медленнее, чем требовалось, какую возможность упустил? Но в целом можно было сказать, что тренировка удалась.

Тимур натянул синие джинсы и легкую майку, побросал в сумку пропотевшие шмотки и почти пробежал по полуподвальному коридору. Ему хотелось на улицу, глотнуть свежего воздуха.

Недалеко от выхода стояла иномарка, вполне обыкновенная, без лишних наворотов. Таких полно на улицах столицы. Из нее показался незнакомый мужчина, похоже, из южных краев. Профиль, прическа, смуглая кожа, глаза слегка навыкате.

– Тимур? – доброжелательно осведомился он.

– Мы знакомы? – с некоторой настороженностью откликнулся парень.

Разные люди болтались у борцовской раздевалки. Не со всеми хотелось завязывать и поддерживать отношения. Он вообще не был ярым сторонником «землячества». Наоборот, в новом для себя городе, в иной среде Тимур хотел открыть или воспитать в себе что-то новое, что помогало бы ему внутренне расти, подниматься по ступеням.

– Пока нет. Но это дело поправимое. Привет тебе от родных, и со двора тоже. Даниял, Марат просили передать поклон будущему чемпиону. Заира спрашивала, не забыл ли ты ее?

Имена звучали знакомые, но настороженность не покидала Тимура. От незнакомца шла какая-то тревожная волна, сбивала настроение, мешала и отвлекала.

– Спасибо, никого не забыл, всем привет.

Мужчина подошел вплотную:

– У тебя как со временем? Есть один деловой разговор. Предложение интересное. Как раз по спортивной части.

По спортивной? Это меняло дело. В конце концов, что ему мешает послать кого угодно подальше, если разговор окажется не в тему?

– Можно, только вечером. У меня сейчас консультация. Надо на факультете засветиться. Новый преподаватель, сами понимаете. Чтоб потом не было проблем.

– Вот мой телефон. – Незнакомец протянул заранее заготовленную бумажку. – Можно в семь, у твоего факультета. Там кафе какое-то. Если что-то изменится – перезвони.

В его речи чувствовался легкий акцент, но определить, какой именно, было трудно. Говорил он четко, правильно, ровно, как будто привык объяснять важные вещи не очень сведущим людям.

Мужчина смерил Тимура ответным оценивающим взглядом и выдал комплимент:

– А неплохо ты под конец этого парнишку подкрутил! Эффектно.

Значит, он был на тренировке. Тимур его не заметил. Но вдумываться в это не было смысла. На встрече все станет ясно.

– Давайте в семь, – сказал Тимур и рванул по проторенной трассе.

Сентябрь в Сочи, главном курортном городе России, можно было назвать золотым, серебряным, бронзовым. Для каждого определения нашлись бы свои примеры. Схлынули летние толпы. Разъехались по домам мамаши с выводками орущих и пищащих детей, рассосались шумные студенческие компании, будившие в шесть утра мирных отдыхающих громким смехом и пением на выходах из многочисленных ночных клубов. Взяли тайм-аут организаторы популярных фестивалей моды, парикмахерского искусства и отечественного кино.

Город заполнила публика, которую вполне можно было назвать респектабельной. В ресторанах и клубах уменьшилось количество гостей, зато увеличились суммы чаевых. На афишах концертного зала «Фестивальный», любимого зрителями, появились по-настоящему солидные имена.

Общий ритм курортной жизни как-то замедлился. На дорогах стало посвободнее. Отдыхающие, осевшие в Сочи, не очень-то рвались на автобусные экскурсии к озеру Рица и в Самшитовую рощу.

Радовал глаз недавно отремонтированный морской вокзал. У ближайших причалов суетились прогулочные катера, а на самом дальнем, как последний штрих в портрете благополучного южного города, светился красавец-теплоход «Ромео».

В течение суток к его борту непрерывной вереницей подъезжали громадные фуры, юркие «Газели» и «Соболи» с продуктами и прочими припасами, необходимыми для благополучного восемнадцатидневного плавания.

К утру суета завершилась. Матросы до блеска надраили все палубы, номерные вымыли и привели в готовность каюты. Рестораны и бары сверкали посудой, вымытой до умопомрачительного сияния, радовали глаз цветами, громадным выбором напитков и улыбками барменов. Судно было готово к первому осеннему круизу.

На мостике также все в полном порядке. Медяшки надраены до зеркального сияния, приборы проверены, механизмы провернуты. Вскоре судно по команде капитана рванется вперед, в море.

Капитан Лавроненко перед рабочим совещанием, которое назначил в своей каюте, вышел на любимое место – ходовой мост. Именно так, без уменьшительного суффикса, он всегда называл площадку управления судном.

«Ромео» сверкал как кусочек рафинада на голубом блюдце гигантских размеров. Судно предназначалось для круизной работы с солидными пассажирами. Высокие подволоки, широкие коридоры, красное дерево и сверкающая надраенная латунь. Множество палуб, в том числе открытых и специальных прогулочных с оранжереями. На них мягкие красивые паласы. Несколько ресторанов, россыпь баров, магазины, два бассейна и спортивные площадки, залы для фитнеса, актовый, концертный, кинотеатр на четыреста пятьдесят мест. Детский сад, казино, салон красоты, своя медсанчасть с опытными специалистами.

Экипаж судна составлял четыреста пятьдесят человек. В круизном варианте «Ромео» брал на борт полторы тысячи пассажиров.

А еще с мостика была отлично видна береговая линия Сочи. Этот город, который капитан знал как свои пять пальцев, ухитрился и в самые неспокойные десятилетия сохранить свой курортный облик.

Только два здания портили великолепную южную панораму: «Титаник» и «Александрийский маяк». Так назвали дома-гиганты застройщики, возводившие их для тех, кто в принципе не считает деньги. «Титаник» вырос на возвышенности. Его массивный тупой силуэт господствовал над центром города. У многих коренных жителей он вызывал желание попробовать себя в роли партизан-подрывников. Впрочем, природа сама отомстила застройщикам-разбойникам. Под фундаментом обнаружились плавуны, сваи начали гулять. Скрыть это было сложно, и квартиры в «Титанике» продавались с трудом.

«Александрийский маяк», вопреки всем нормам застройки, существовавшим в Сочи, торчал чуть ли не на пляже в самом центре города. Пузатый дом, похожий на самовар, лучше всего выглядел с наступлением сумерек. Точнее сказать, он вообще не смотрелся. Окна в нем почти не светились, поскольку квартиры ушли в основном москвичам или жителям дальнего зарубежья. «Маяк», не обремененный жильцами, растворялся в ранних южных сумерках.

А вот гостиницы, построенные к Олимпиаде, наоборот, хорошо вписались в городской пейзаж, добавили курорту долю европейского шика.

Убедившись в том, что на корабле все в порядке, капитан вернулся в свою каюту. Это было огромное помещение, в центре которого стоял овальный стол для совещаний, а в углу – красивый письменный красного дерева.

От обычного, хорошо обставленного офисного кабинета каюта отличалась, пожалуй, огромными овальными окнами и наличием гигантской кровати, скрытой за перегородкой. В свое время, когда «Ромео» готовился к первому выходу в море, на фабрике то ли специально, то ли по ошибке была сделана кровать под два полутораспальных матраца вместо традиционных односпальных. Так Лавроненко получил самое большое по площади спальное место в системе морского флота России.

На самом видном месте в каюте висело расписание круиза. Уже в самом первом своем рейсе, еще в качестве штурмана, Лавроненко осознал, что такое расписание. Если в нем указано, что судно прибывает в такой-то порт в 17.30, то так и должно быть. Минута в минуту, не раньше, не позже.

В круизе всегда задействованы десятки фирм со своими услугами – автобусы, катера, гиды и прочее. Вплоть до авиации! Некоторые пассажиры в промежуточных портах улетали куда-то небольшими самолетами и возвращались на одну из следующих стоянок судна, если круиз был «долгоиграющим».

Одна из главных задач капитана как раз и состояла в том, чтобы учитывать все факторы – от погоды до скорости лоцманского катера и проворности буксиров и швартовщиков. Выход судна из расписания – ЧП, грозящее очень большими неустойками.

В капитанской каюте появились люди, отвечавшие за главные участки обслуживания. Шеф-повар Абдрахманов доложил о готовности до отвала накормить гостей. Директор круиза Леня Зюник, когда-то работавший со знаменитой группой «Тутси» и до сих пор снимающий моральные проценты с этого капитала, озвучил программу развлечений. Участников круиза, как обычно, ждали ежевечерние дискотеки и попсовые шоу, конкурсы на звание мисс и мистер «Ромео», меланхоличные вечера романса в музыкальном салоне, торжественный прием у капитана. Для любителей рок-музыки в списке Зюника значилась известная группа «Простые правила», или просто «ПП».

– Главное, чтобы не ЧП, – пошутил капитан, встретивший подчиненных в парадной форме с золотым шитьем, в которой обычно выходил к гостям «Ромео». – Значит, здесь у нас проблем не ожидается. Теперь ваша очередь. – Он выжидательно посмотрел на первого помощника, моложавого моряка спортивного вида, уже давно открывшего свой ноутбук в ожидании вопросов капитана. – По документам проблем нет, как я понимаю?

– Нет, все подписано, списки уточнены, необходимые разрешения есть.

Тут, собственно, можно было не беспокоиться. Для помощника это был далеко не первый круиз. Все тонкости оформления многостраничной документации он изучил досконально.

– Нас просят обратить особое внимание на безопасность «Ромео», – сказал капитан. – Тут все понятно, я думаю. Сочи, Абхазия под боком и прочее. Никаких конкретных предупреждений нет, но у нас на борту будет полторы тысячи гавриков. Надо всех доставить обратно в целости и сохранности. Поэтому каждому ставлю дополнительную задачу: максимум внимания к тому, что происходит на судне. Особенно во время стоянок. Что-то услышали, заметили – сразу к Леониду Сергеевичу. Он в первую голову отвечает за безопасность судна. Или прямо ко мне.

Все согласно закивали. Тот праздник, которого с нетерпением ожидали полторы тысячи будущих пассажиров «Ромео», для них был тяжелой, изматывающей, но привычной работой.

– Леонид Сергеевич доложит по посадке. Тут есть кое-что новое.

Первый помощник повернул экран ноутбука к остальным участникам совещания.

– Мы впервые используем новейшую систему обнаружения опасных веществ и устройств, сканирующий портал ProVision-100. Он позволяет выявлять предметы, запрещенные к перевозке и спрятанные на теле человека.

Абдрахманов и Зюник склонились к экрану. Их интерес был непритворным.

– Внедрение подобных сканеров устраняет неудобства ручного досмотра, особенно психологические. Пассажиру необходимо просто пройти сквозь кабину. Никто его не трогает, не шарит по карманам. Это процедура займет всего несколько секунд.

Пока Зюник и Абдрахманов изучали схему сканера, капитан что-то тихо сказал в переговорное устройство. Через минуту в каюте нарисовалась буфетчица в кокетливом розовом переднике. Она вошла с подносом, на котором стояли рюмки и фужеры с разными напитками и блюдо с конопушками: икра, сыр, рыбка, маслины и прочая вкуснятина.

– Ну что! – Капитан поднял рюмку. – Давайте выпьем за тех, кто на борту! Те, кто за ним, – напьются сами.

Звякнули три рюмки и фужер с минеральной водой. Александр Абдрахманов, правоверный мусульманин, не употреблял спиртного.

Сергей Чуваев, ответственный сотрудник компании «Альбатрос», вовсе не был в восторге от предстоящей поездки в Неаполь. Во-первых, он не очень любил этот город. Во время предыдущих командировок у него было время на то, чтобы прийти к подобному выводу. Название этому населенному пункту досталось от греков. Оно означало «новый город».

Неаполь напоминал ему улей, муравейник, помойку. Последнее слово Сергей считал самым точным. У него создалось впечатление, что главной движущей силой там является профсоюз мусорщиков. Он перманентно находится в состоянии конфликта с властями Неаполя и потому бастует. Горы мешков со всяческими отбросами громоздились на всех углах. Жаркий климат делал здешнюю атмосферу просто невыносимой.

Чуваев любил вкусно поесть. Его добило то обстоятельство, что в Неаполе пиццу делали из толстого теста.

В общем, это был не его город.

Но самым неприятным моментом оказался характер задания, с которым его направляли в поездку. Разумеется, по ходу работы в компании он и раньше сталкивался с конфликтными ситуациями.

В круизном бизнесе, как и в любом другом, чередуются подъемы и спады. Из-за ограниченного числа пригодных портов тут сильна конкуренция. На нем в первую очередь сказываются мировые политические кризисы. Последний летний сезон был почти провален. Волнения в Северной Африке и на Ближнем Востоке отпугнули туристов.

Цены на круизы сильно упали. Знаменитый оператор Royal Caribbean, например, продавал недельные средиземноморские туры в разгар лета всего за четыреста фунтов. Путешествие на одном из красивейших судов Европы Azura, принадлежащем компании P&O's, было доступно менее чем за пятьсот фунтов.

Естественно, все это ударило и по российским компаниям. Видя такой расклад цен, клиентура сильно упиралась. Кризис заставил считать деньги даже тех людей, которые до этого на себе не экономили. Кого-то насторожили и санкции, наложенные на страну. Мало ли что может произойти с российским судном в чужом порту…

Масла в огонь конкуренции подлили и колебания цен на топливо. Нефть на мировом рынке дешевела, но флотского мазута это почему-то не касалось. А в стоимости круизного турпакета оно – основная затратная часть. Его доля составляет сорок-пятьдесят процентов.

Все прежние поручения, которые давались Чуваеву, были связаны с бумагами, документами. Профессиональное образование, опыт и аналитический склад ума позволяли ему с честью выходить из самых запутанных ситуаций и вытаскивать из них компанию.

Но то, что предстояло ему сделать теперь, оказывалось напрямую связанным с конкретными людьми, которых его действия обрекали на неудобства, лишения, волнения, просто на полуголодное существование. Ведь теплоход «Ромео» действительно будет арестован. Сергей не сомневался в том, что документы, подготовленные к его командировке, и договоренность с итальянской юстицией позволят это сделать.

Значит, никто из пассажиров и членов команды не сможет сойти на берег до урегулирования ситуации. И существование двух тысяч человек будет полностью зависеть от доброй воли властей города-помойки.

Для сотен туристов это означало срыв отдыха, многодневную суету в поисках авиабилета домой, лишние и немалые расходы на гостиницу в городе, где они не собирались задерживаться более одного дня. А что касается команды, то многие ее члены могли застрять там на недели, а то и месяцы.

Самый громкий скандал с арестом крупного судна разразился в свое время в том же неапольском порту. Теплоход «Одесса» простоял там несколько лет. С учетом моральных убытков, признанных итальянским судом, только долги по зарплате экипажу составили почти семьсот тысяч долларов.