Текст книги "Звёздные Войны. Новая надежда. Принцесса, негодяй и мальчик с фермы"

ЧЕЛНОК доставил их на «Звезду Смерти», и Лея, едва ступив на борт станции, тут же принялась старательно запоминать все увиденное, ничего не упуская.

Она чертила воображаемую карту маршрута, которым они следовали от ангара до ряда лифтов, отмечая каждый поворот и считая количество шагов, требующееся для преодоления каждого помещения. Она вела учет отрядам штурмовиков, марширующих по глянцевым металлическим палубам, отмечая про себя направления их перемещений. Глядя на суетящихся у нее под ногами крохотных дроидов, принцесса вдруг вспомнила о малыше R2 – как он там, один-одинешенек в бескрайних песках? Лея понимала, что муками совести делу не поможешь, что главное сейчас – сохранять ясность мысли, но с каждой новой ошибкой ее все больше терзало чувство вины.

У нее не было ни малейших сомнений касательно того, что ждало ее впереди.

Для ее сопровождения Вейдер выделил сразу восемь штурмовиков. Это было в некотором роде даже лестно, вот только когда они все вместе стали втискиваться в один лифт, Лея закатила глаза и едва удержалась от насмешливого вздоха.

Конвоиры доставили ее в тюремный блок, не обменявшись с ней по пути ни единым словом. Когда они переступили порог последней из дверей, на принцессу ошарашенно уставились три офицера, сидевшие за терминалами. Лея испытала некоторое удовлетворение, заметив, как у дежурных глаза на лоб полезли. Они ее узнали. Вот и хорошо. Стало быть, у нее уже сложилась репутация этакого жука-игольника, который не дает покоя Императору.

– Узник два-один-восемь-семь, – доложил один из конвоиров.

Офицер охраны смущенно покачал головой:

– Но это же сенатор…

– Это узник два-один-восемь-семь, – с нажимом повторил штурмовик.

Разумеется. С точки зрения Вейдера она уже не сенатор. Да и не принцесса тоже. Теперь она для него лишь ничтожное существо, не заслуживающее даже собственного имени. Преступница. Положение становилось… затруднительным. Лея понимала: если только она не сумеет каким-то образом доказать, что никак не связана с Восстанием, ей уже никогда не удастся вернуться домой на Алдераан. Во всяком случае, до тех пор, пока повстанцы не одержат верх над Империей. И хотя принцесса с радостью бы вступила в Альянс повстанцев в качестве полноправного бойца – каждый день жить, сражаться и трудиться вместе с ними, – она прекрасно понимала, что могут пройти годы, прежде чем она снова увидит своих родных.

Командир охраны не сводил глаз со штурмовика. Штурмовик не сводил глаз с командира охраны.

И Лея решила на время стать той принцесской, которую из нее так старательно лепили тетушки.

– Со мной уже несколько часов обращаются оскорбительно и совершенно несообразно моему высокому положению, – заявила она. – У меня больше нет сил терпеть вашу повальную некомпетентность, и я желаю, чтобы меня наконец сопроводили в мои покои. Или требовать от вас исполнения ваших обязанностей – это слишком много?

Она прекрасно понимала, что «ее покои» – не более чем тюремная камера, но скорее бы выпрыгнула в открытый космос без скафандра, чем озвучила бы это вслух.

– Э-э… хорошо, – промямлил командир охраны.

Лею вновь подтолкнули в спину, и девушка пошла мимо установленных на высоких стойках контрольных панелей. Она внимательно оглядывала скудно освещенный коридор, ежась в порывах холодного воздуха, с шипением вырывающегося из вентиляционных решеток в полу. Насколько принцесса могла судить, к тюремному блоку вел только один проход – тот самый, по которому ее сейчас вели. Дверь одной камеры, второй, третьей, люк мусоропровода… Штурмовик, шедший впереди нее, остановился настолько резко, что Лея по инерции налетела на него.

Что же, с нее хотя бы сняли наручники, прежде чем затолкнуть в камеру. Принцесса устало подошла к длинному и гладкому металлическому блоку на другом конце тесной комнаты. Судя по всему, на этом самом блоке ей и предстояло спать. Она резко развернулась и шагнула к двери, чтобы как следует пнуть ее ногой, но передумала.

– Я этого так просто не оставлю! – крикнула она. – Слышите меня?

Лея была готова голыми руками разорвать всю эту станцию на части, но вначале надо было найти способ выбраться из камеры.

Девушка принялась бродить по помещению, внимательно ощупывая каждый шов на стене в поисках плохо закрепленных панелей – даже если за ними не нашелся бы потайной лаз на волю, их все равно можно было бы использовать в качестве оружия. Но, увы, все на этой станции было с иголочки новым и надежно прикрученным. Тогда Лея забралась на металлическую койку и переключила свое внимание на потолок… Есть! Красный свет, льющийся через решетку над головой, не позволял сразу заметить то, что искала принцесса. Вентиляционное отверстие!

Вот только в это отверстие едва-едва проходила голова.

Ее восторг мгновенно угас. Лея устало села на койку и испустила раздраженный вздох. Чтобы воспользоваться этой лазейкой, ей пришлось бы стать тонкой, как ковакианские обезьящеры, и вдобавок высокой, как вуки, иначе она просто не дотянулась бы до отверстия.

Принцесса была голодная, усталая, замерзшая и очень злая. Она села, обхватив колени руками. «Из дворца – в тюрьму» – она прямо-таки видела этот заголовок в новостных разделах Голосети.

Дарт Вейдер не заставил долго себя ждать. Должно быть, ему было любопытно, как она будет выкручиваться на допросе. Но почему он решил самостоятельно заняться столь грязной работой?

Дверь с шипением скользнула в сторону, и на пороге показался огромный черный силуэт. Вейдер, сопровождаемый двумя охранниками, шагнул в камеру. Офицеры замерли по обе стороны от двери, напряженно изучая потолок. В течение нескольких долгих и жутких секунд в тесной камере стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь ритмичными хрипами из-под маски Вейдера. По спине Леи струился холодный пот.

– Надеюсь, принцесса, ваша каюта вам понравилась.

Лея непокорно вздернула подбородок. Не бояться. Не прогибаться. Не кричать. «Докажи сама себе, – подумала она. – Докажи, что заслуживаешь стать одной из них».

Надо было держаться – ради отца и ради Восстания, которое он создал. Она все еще могла им помочь.

– Я требую, чтобы меня выпустили и судили в соответствии с законом, – заявила принцесса.

– Хватит уже валять дурака, – сказал Вейдер. – У меня на это нет ни времени, ни терпения.

Раздался странный звук – попискивание и электрическое шипение, – от которого волосы у Леи встали дыбом. Вейдер отошел в сторону, пропуская в камеру сферического летающего дроида. Слегка покачиваясь, устройство подплыло к принцессе. На его черном, пронизанном серебром корпусе мерцал красный огонек единственного глаза.

– Что?.. – произнесла девушка, вжимаясь спиной в стену своей камеры.

Из корпуса дроида выдвинулись сверкающие серебром лезвия и щупы, но взгляд Леи был прикован исключительно к нацелившемуся на нее шприцу, который медленно наполнялся какой-то жидкостью. Острие длинной, как предплечье взрослого человека, иглы было направлено прямо на принцессу.

– Нет! – закричала она.

Лея отлично знала, что́ это за устройство… Дроид-дознаватель. Их использование было запрещено как чрезмерно жестокое обращение с заключенными. Великие звезды, какой же дурой она была! Для Империи слишком большой жестокости просто не существовало.

– Последний шанс, ваше высочество, – предупредил Вейдер. – Если не расскажете, где спрятали чертежи и где находится база повстанцев, мне придется выжать из вас нужные мне ответы.

Дыхание Леи стало прерывистым. Во время занятий по самообороне ее учили противостоять и пыткам… Вот только принцесса и представить себе не могла, что однажды окажется в настолько плачевной ситуации. Боль и унижения можно отринуть, представить себе, что их просто не существует. Но что делать с сывороткой правды?

Бежать было некуда. Лея было рванулась к двери, но Вейдер тут же схватил ее и поставил на пути дроида-дознавателя. Игла вонзилась в руку, вызвав невыносимую боль.

Девушка бессильно сползла по стене и тряхнула головой. Голова вдруг стала удивительно легкой – казалось, ее может унести порывом сквозняка. Мир вокруг был расплывчатым и смутным, как если бы принцесса вышла на прогулку по дворцовому саду ранним туманным утром… кожи коснулись мягкие и теплые солнечные лучи… Нет, нет – все не так. Лея была вовсе не на Алдераане.

Сквозь облака пробился чей-то голос:

– Ваше высочество, вы в безопасности. Мне вы можете доверять.

Лея потрясла головой и коснулась щекой чего-то холодного, твердого и гладкого. Тюремная камера. Она в камере. На… на… Почему же так трудно сосредоточиться? В ушах снова застучала кровь. Она прижала к ним ладони. Не в безопасности. Не в безопасности. Не в безопасности.

«Звезда Смерти»…

Эти два слова всплыли из тумана забытья и отпечатались в сознании. Вот где она на самом деле. Не на Алдераане. От этой мысли вдруг сделалось очень больно. Лею затошнило. Когда же все это закончится? Где отец? Ей нужно было повидаться с отцом…

– Я из Альянса повстанцев, – продолжал вещать голос. – Мне нужно узнать, что стало с чертежами «Звезды Смерти». Вы должны мне сказать. Вы должны мне доверять.

Во рту принцессы стоял мерзкий привкус, в висках стучало. Лея почувствовала, что ее сейчас вырвет, и согнулась пополам, стараясь не обращать внимания на пламя, текущее по жилам вместо крови. Слова, возникавшие в ее голове, казались пузырьками в толще воды.

Допрос.

Смерти.

Звезда.

Вейдер.

– Они нужны им, Лея! Скажи, где нам искать чертежи!

– Ос-ставьте меня в покое…

Допрос. Повстанцы. Нельзя говорить правду. Не говори им. Антиллес. «Тантив-4». Алдераан. Сенат. Галактика.

В голове постепенно прояснялось, словно при пробуждении после долгого сна. Лея вспомнила, где находится, хотя голова ее все еще казалась невесомой, а губы шевелились, готовые выдать любой секрет. Тренировки. Ее к этому готовили.

«Тебя могут заставить заговорить, – говорил инструктор. – И притом заставить сказать правду. Но тебе не обязательно говорить ту правду, которая им нужна. Всегда можно найти способ сделать так, чтобы твой ответ был одновременно и правдивым, и вовсе не тем, что требуется дознавателям. Главное – найти способ выкрутиться».

– Где чертежи? – Голос в ушах Леи гремел настолько громко, что ей хотелось куда-нибудь спрятаться.

– Не у меня! – закричала она. – Не у меня!

– Где они?

– Не у меня! – повторила она.

– Куда ты их переслала? Где база повстанцев?

Пламя, пожиравшее тело Леи, неожиданно угасло, но его тут же сменил ледяной холод. Девушку затрясло от ужаса, проникавшего в каждую клеточку ее тела. Это чувство заметно отличалось от воздушных грез, навеянных сывороткой. За каждым словом стояла… мощь. Слова принуждали Лею к ответу. Вонзались в нее, подобно ножам. И она сделала единственное, что ей оставалось, – подалась назад. В физическом смысле – прижалась к стене. А мысленно – сбежала туда, где этот голос не мог до нее дотянуться. Ее вдруг окутало странное тепло, будто мягкое одеяло, защищающее от любых ужасов, что блуждают снаружи…

Холодные пальцы, копавшиеся в ее голове, отдернулись. Рокочущий голос удивленно хрюкнул и потом довольно долгое время молчал.

– Если не скажешь, где найти повстанцев, то многие из них погибнут! Жизни наших людей будут на твоей совести!

– Оставьте меня в покое! – повторила Лея, сжимая голову ладонями.

– Твой отец хочет, чтобы ты нам доверилась, – продолжал голос уже ласковее. – Он просит, чтобы ты помогла нам найти повстанцев. Он волнуется за тебя и мечтает о том, чтобы ты как можно скорее вернулась домой.

– Мой дом – Алдераан. – Это была правда.

– Но ты ведь член повстанческого Альянса?

Лея с трудом сглотнула, пытаясь избавиться от омерзительного привкуса во рту, и заморгала: она вновь начала видеть стены своей камеры. Вейдер казался всего лишь черным пятном на фоне багрового света, льющегося с потолка. «Не в безопасности…»

– Я принцесса Лея Органа, – ответила девушка. – Я сенатор от Алдераана.

И это тоже была правда.

Вейдер отступил назад, наблюдая за пленницей со спокойствием и безмолвием готовящейся к броску змеи. Затем он повернулся к ней спиной и подал знак охранникам. Лея с облегчением опустилась на металлическую койку. Они уходили. Все закончилось.

– Осторожнее, – предупредил Вейдер напоследок. – Если и дальше будешь сопротивляться, скоро перестанешь быть не только сенатором и принцессой – ты вообще перестанешь быть.

Он вышел, и дверь с шипением закрылась за ним.

КОГДА НЕТ ЧАСОВ, легко потерять счет времени.

Как она ни крепилась, усталость в конечном счете взяла свое, и Лея провалилась в беспокойный сон. Она вздрагивала и открывала глаза всякий раз, как в коридоре раздавались шаги. Хорошо хоть действие сыворотки правды наконец-то закончилось и Лею больше не подташнивало при каждом вдохе.

«Я справилась», – подумала она, позволив чувству гордости и даже некоторой радости растопить все еще обволакивающую ее мозг корку льда. Даже столь суровые методы допроса не смогли ее сломить. Тетушки, пожалуй, могли бы ею гордиться: она сумела сохранить самообладание в такой опасной ситуации. Впрочем, утешало это слабо. Лея по-прежнему пребывала в одиночном заключении и дрожала от страха при мысли о том, что Вейдер может вернуться со своим дроидом в любой момент и испробовать на ней еще какой-нибудь способ допроса с пристрастием. Она боялась, что рано или поздно он все-таки выбьет из нее правду.

Сколько времени прошло? Минуты? Часы? Сутки?

«Я смогу сопротивляться и дальше, – сказала она себе. – Я справлюсь».

Она понимала, что, пока находится в тюремной камере, жизнь ее висит на волоске. Отец, конечно, сейчас пытается выяснить, что сталось с его дочерью, но и она не имеет права сидеть сложа руки и надеяться, что он или кто-то из повстанцев придет ей на помощь. Надо попробовать спастись самостоятельно.

К тому же Вейдер не сомневается, что она так или иначе связана с повстанцами, а значит, он может в любую минуту решить уничтожить ее. На самом деле даже странно, что он возится с ней столько времени… Удивительное долготерпение, учитывая, что он и собственных подчиненных давит, точно червей, не моргнув и глазом.

Если он вообще умеет моргать… и, кстати, что скрывается под его жуткой маской?

Лея заставила себя подняться и потерла заспанные глаза. Итак, она на борту космической станции. Должен быть какой-то способ передать сообщение на Алдераан. Никто из офицеров охраны, конечно же, не станет рисковать своей карьерой и помогать пленнице, но все же принцесса видела, насколько были изумлены дежурные, когда ее ввели в тюремный блок. Может быть, среди солдат Империи найдутся те, кто не согласен с действиями своего повелителя? Лея знала, что многие военнослужащие отнюдь не добровольно завербовались в армию…

От составления нового плана побега ее отвлекли тяжелые шаги в коридоре. На мгновение Лее даже показалось, что палуба под ногами зашаталась… нет, должно быть, просто разыгралось воображение. Раздался уже знакомый щелчок замка и шипение дыхательной маски Вейдера. Дверь открылась.

Лея вскочила, но ни Вейдер, ни двое сопровождающих его охранников не стали входить в камеру.

– Идите за мной. – И Вейдер повернулся к пленнице спиной. Полы его плаща взметнулись.

Страдая разом от страха и любопытства, Лея опасливо вышла из своей камеры. Куда ее опять ведут? Хотят устроить некое подобие суда? Или собираются избавиться от нее раз и навсегда?

Охранник застегнул наручники на ее запястьях настолько туго, что Лея поморщилась от боли.

Ничего не объяснив, Вейдер зашагал на выход из тюремного блока. Грохот его тяжелых сапог, обрушивавшихся на металлическую палубу, откликался болью в голове принцессы. Свет ламп, освещавших внешние помещения, казался невыносимо ярким. Сверкающие новизной коридоры станции навевали недобрые предчувствия.

Они подошли к огромным металлическим дверям, и Вейдер схватил Лею за плечо. По его знаку двери с едва слышным шипением скользнули в стороны.

Первое, что поразило Лею, это то, какая тишина стояла в открывшемся перед ней помещении. Десятки людей в черной форме и шлемах сидели за пультами управления, усеянными бесчисленным множеством сверкающих кнопок и рычажков. Над головами дежурных мерцали красными и белыми огоньками экраны.

Это же центр управления, поняла Лея. Командный пункт станции. Они оказались в главном нервном узле «Звезды Смерти».

Но… зачем Вейдер привел ее сюда?

В другом конце зала засверкал огромный экран, осветив стоящего перед ним человека.

Ну конечно. Кто же еще…

– Губернатор Таркин, – самым светским образом улыбнулась Лея. – И как я сразу не догадалась, что это вы науськиваете Вейдера. Я ощутила ваше зловоние сразу же, едва поднялась на борт.

Рассказывая о гранд-моффе Уилхаффе Таркине, отец прежде всего предупредил Лею, чтобы она держалась от этого человека как можно дальше. Таркин посетил Алдераан с официальным визитом, когда Лее было около тринадцати лет – а в этом возрасте она всегда все делала наперекор советам. Поэтому она украдкой таскалась за отцом и гранд-моффом, тщательно прислушиваясь к холодным, полным недоверия друг к другу репликам, которыми они обменивались.

Наблюдая за гранд-моффом с безопасного расстояния, она поняла одно: он был рафинированным подлецом. Таркин держал рабов. Он обвивал кольцами коварства своих жертв и медленно, безжалостно выжимал из них жизнь.

То, насколько холодно и твердо было сердце Таркина, было видно по нему с первого взгляда. Неизбывная злоба, составлявшая всю суть губернатора, отразилась на его внешности. Его лицо было худым и костистым, кожа туго обтягивала череп. Сверкающие стальным блеском голубые глаза, казалось, с первого взгляда выносили суждение о том, на кого смотрели, а постоянное неприязненное выражение давало понять, что еще никому не удалось заслужить уважение Таркина.

На экране за спиной гранд-моффа плыла прекрасная изумрудная планета, при виде которой у Леи защемило сердце. Алдераан. Должно быть, после того как пленницу доставили на борт, станция отправилась в ее родную систему.

Алдераан, ее дом, по которому она начинала скучать в ту самую минуту, когда покидала его. Несмотря на все страхи, в душе Леи вспыхнула надежда. Похоже, ее все-таки решили отпустить… Иначе зачем они здесь?

– Вы обворожительны до последнего, ваше высочество, – произнес Таркин, и под его ледяным взглядом все ростки надежды в сердце Леи разом увяли. – Вы и представить себе не можете, как горько мне было подписывать ваш смертный приговор.

Выходит, отпускать ее не собирались.

Сердце Леи вновь пронзил страх. Да, она догадывалась, что ее могут убить, но одно дело просто обдумывать возможность такого исхода и совсем другое – услышать свой приговор вот в такой непринужденной форме. Таркин говорил с тем же безучастным выражением, с каким сообщают меню предстоящего обеда.

– Я удивлена, что вам хватило смелости взять на себя эту ответственность, – парировала она.

Отлично. Его глаз слегка задергался. Лея склонила голову набок и издевательски улыбнулась. Мало что могло доставить ей такое удовольствие, как возможность вывести из себя этого подлого старикашку, вообразившего, будто при одном только его виде все должны прятаться по углам.

Эти мерзавцы хотели, чтобы она молила о пощаде. Скулила и рыдала. Пришло время дать волю своей ненависти и показать, что они не за ту ее принимают. Она была вовсе не малюткой-принцессой.

– Я так понимаю, вы тщательно продумали то, как будете от меня избавляться? А то как бы Император вас по головке не погладил…

Губернатор скрестил руки на груди и повернулся к экрану. Какой-то офицер встал и подошел к нему, едва скрывая усмешку, вызванную ее словами. Он был несколько моложе Таркина, и лицо его казалось Лее смутно знакомым. Адмирал… Мотти. Прекрасно. Теперь понятно, зачем «Звезду Смерти» сделали такой огромной, – иначе бы она лопнула под напором раздутого самолюбия самых чванливых подлецов в Галактике.

– Принцесса Лея, прежде чем ваш приговор будет приведен в исполнение, приглашаю вас побыть моей гостьей на церемонии открытия этой боевой станции. – Губернатор держался так надменно, так самоуверенно… Решительно все в характере Таркина вызывало у Леи такое отвращение, что ее передергивало. – Отныне ни одна звездная система не посмеет оспаривать решения Императора.

– Чем сильнее вы будете сжимать свой кулак, – предупредила Лея, – тем больше систем будет просачиваться у вас между пальцев.

– Уверяю вас, после того как мы продемонстрируем мощь новой станции, этому придет конец.

При виде ухмылки, скривившей губы губернатора, Лее захотелось отпрыгнуть назад. Такие, как он, искренне улыбаются, только когда предвкушают кровопролитие.

– К слову сказать, – продолжал Таркин, – я должен поблагодарить вас за то, что вы помогли нам определиться с тем, какая планета будет уничтожена первой. Раз уж вы отказываетесь сообщить нам местоположение базы повстанцев, мне пришлось остановить свой выбор… на вашем родном Алдераане.

Осознание происходящего ударило точно хлыстом, и рот принцессы распахнулся в крике.

– Нет! Алдераан – мирная планета! У нас нет оружия. Так нельзя…

Нельзя. Алдераан был одной из важнейших планет. Вся Галактика зависела от его богатств и инновационных изобретений. Этот мир населяли миллиарды невинных людей!

– Хотите предложить другую цель? Не такую мирную? Так не стесняйтесь, назовите нужную систему! – отозвался Таркин. – Где находится база повстанцев?

Лея, не веря собственным глазам, обвела взглядом офицеров за пультами управления. Как могли они подчиняться настолько преступным приказам? Она подалась назад, закрывая лицо руками, чтобы никто не увидел, что в ее лице не осталось ни кровинки от овладевшего ею ужаса. Но за спиной у нее оказался неприступный, как стена, Вейдер, а Таркин угрожающе надвигался, радуясь, что загнал ее в угол.

«Дать им правду, да не ту, – лихорадочно вспомнила принцесса. – Подсунуть устаревшие сведения». Координаты, которые она выдаст, будут выглядеть правдоподобно. И имперцы точно еще не успели проверить их на предмет наличия повстанцев. Да, это означает признаться в сотрудничестве с повстанцами, но какая разница, если это позволит спасти ее родную планету. Лея хотела посвятить свою жизнь борьбе против Империи, но за родной мир она была согласна ее отдать.

– Дантуин, – тихо произнесла Лея, опустив голову. – Они на Дантуине.

– Ясно. Вот видите, повелитель Вейдер. Я же говорил вам, что с ней можно договориться. – Таркин повернулся к адмиралу Мотти. – Продолжайте операцию. Можете открывать огонь.

– Что?! – закричала Лея. – Я же дала вам то, что вы хотели! Вы не можете!

– Нельзя же быть такой доверчивой, – отмахнулся Таркин. – Дантуин расположен слишком далеко, чтобы его уничтожение послужило достаточно эффектной демонстрацией. Но не волнуйтесь. С вашими дружками-повстанцами мы скоро тоже разберемся.

– Нет! – умоляла Лея. – Прошу вас!

– Активирую главное орудие, – доложил один из офицеров, склоняясь над пультом управления и нажимая на одну из множества подсвеченных кнопок.

Еще один дежурный, сидящий рядом с ним, потянул за рычаг.

Палуба глухо и зловеще завибрировала. Лея ощущала эту дрожь всей своей кожей, зубами… Лапища Вейдера еще сильнее сжалась на ее плече, а пространство за иллюминатором рассек зеленый луч. Лея отчаянно хватала воздух ртом, пытаясь вырваться и что-нибудь предпринять… хоть что-нибудь…

Сияющий луч разорвал черноту космоса и ударил в планету. На мгновение все вокруг будто застыло в неподвижности. Принцесса не могла дышать. Не могла пошевелиться. Она даже больше ничего не чувствовала. А затем…

Сиявшая, будто изумруд, планета вдруг ярко вспыхнула и разлетелась на части, превращаясь в кольцо обугленных, раскаленных обломков. Воображение принцессы рисовало картины того, как все это выглядело с земли. Как хрустально-голубое небо вдруг пронзил луч… Обратились в пыль могучие горы… В мгновение ока оборвались миллиарды жизней…

Не стало ее дома. Ее семьи.

Медленно текли секунды, каждая из которых казалась часами. Лея вновь потрясла головой. Не может быть. Невозможно, чтобы они уничтожили Алдераан. Должно быть, все это лишь спектакль, какая-то постановка, с помощью которой Империя пытается ее сломить. Еще один из методов допроса.

Да, но зачем было устраивать спектакль уже после того, как она рассказала то, что им требовалось? И почему обломки планеты все несутся и несутся мимо, прочерчивая огненные следы во мраке космоса?

Все было на самом деле.

С принцессы вдруг спало овладевшее ею холодное оцепенение. Его место заняла обжигающая, бездонная ярость.

Лея закричала и рванулась вперед, чтобы вцепиться в лицо Таркина, выместить на нем все обуревавшие ее чувства. Но Вейдер держал крепко, высвободиться из его стальной хватки было невозможно.

– И вы смеете называть себя людьми? – прорычала Лея.

Таркин устало посмотрел на нее, а затем перевел взгляд на Вейдера:

– До казни отведите ее обратно в камеру. Если понадобится, вколите успокаивающее.

В этом необходимости уже не было. Ее ярость пылала так ярко и жарко, что успела прогореть раньше, чем нашла себе применение. А когда она угасла, Леей овладело тупое оцепенение. Ее дом… семья… всё… Происходящее казалось нереальным. Ее мать, отец, тетки, народ, сады, комната, библиотеки, картины, живописные пейзажи… лучше бы Империя убила ее. Лея все на свете бы отдала, только бы вернуть то, что было уничтожено. Она бы продала свою душу, если бы это могло хоть что-то исправить.

«Ты и сама понимаешь, что это невозможно», – прошептал в ее голове тихий голос. Ничто уже не могло вернуть ее дом. Как и с кем ни торгуйся, ничего не исправишь. Все кончено.

В камеру ее, судя по всему, оттащили силком. Лея не помнила. Едва она оказалась опять взаперти, ноги у нее подкосились. В себя она пришла на полу, щеку холодила металлическая решетка палубы. Принцесса Алдераана Лея Органа уперлась в нее ладонями, но не нашла в себе сил подняться.

Принцесса Лея. Вправе ли она называться принцессой теперь, когда ее королевства больше не существует?

Всего за несколько часов она потеряла свой пост в Сенате и свой дом, а все ее надежды на будущее пошли прахом. Впервые в своей жизни Лея не знала, что делать. У сенатора больше не было планов. У принцессы – власти. Она осталась просто… Леей.

Девушка закрыла глаза, вспоминая лица родителей. Ее всю трясло, пока она боролась с подступающими к глазам слезами. Она изо всех сил пыталась унять терзавшую ее душевную боль. Она была обязана это сделать. Перед тем как «Тантив-4» отправился в свое последнее странствие, Лея дала отцу обещание: «Я тебя не подведу». Неужели она его нарушила?

Нет. Нет! Лея заставила себя приподняться и сесть. Признать свой провал означало сдаться. Но где-то там, в пустыне, сейчас бредет дроид, таящий в себе надежду на будущее. А еще у нее остаются союзники – они рассчитывают на нее, им необходимо узнать правду о «Звезде Смерти» и о том, в какой чудовищной опасности все они находятся. Да, мир уже никогда не станет для нее прежним, но нельзя опускать руки. Лея все еще оставалась одним из повстанцев Альянса.

Она тяжело вздохнула, и в голове ее вновь прозвучал голос отца: «Ты взвалила на себя столько обязанностей, благодаря своей работе ты стала настоящей звездой».

Возможно, она неправильно его поняла. Отец никогда не славился любовью к роскоши или красивым безделушкам. Он ни во что не ставил ни драгоценности, ни деньги, да и склонности к поэтическим комплиментам за ним не водилось. Превыше всего он ценил силу. А что еще приводит к рождению звезд, как не борьба гравитации и жара ядерного взрыва? Звезда меняет мир вокруг себя. Ее видно за многие миллионы километров.

Лея поднялась, выпрямившись во весь рост, и вновь принялась оглядывать камеру в поисках пути к спасению. Пусть думают, что отняли у нее все самое ценное, что было в ее жизни. Что сломали ее. Но у Леи было кое-что, до чего не могли дотянуться ни Император, ни Вейдер, ни Таркин.

В ее сердце жарко пылала неугасимая звезда.

И ее свет вскоре ослепит их всех.