Текст книги "Озимый цвет"

Глава 2

Эрин заметно нервничала, заходя в мою комнату. Ее руки дрожали, пока она расчехляла платье. Когда она все-таки достала его, то с немым укором и затаенным волнением спросила:

– Миледи, вы действительно наденете… это?

В ее голосе одинаково ощущались нотки страха и восхищения. Я невольно посмотрела на платье, но не увидела ничего предосудительного: не самое роскошное и открытое из моего гардероба, оно выделялось лишь ажурной кружевной отделкой на спине. В остальном я не нашла в нем чего-то особенного. Ах да. Разумеется, оно было красное.

– Зачем еще я просила его приготовить?

Эрин опустила глаза. Я даже устыдилась своей резкости. Не замок, а монастырь, честное слово! Разве к таким суровым порядкам можно привыкнуть?

Она помогла мне зашнуровать корсет, и я довольно покрутилась перед зеркалом. Ткань насыщенного винного цвета выгодно оттеняла золотистую кожу.

– Так красиво, – с долей зависти признала камеристка.

Я ничего не ответила, нанося помаду на губы, и хищно прищурилась, разглядывая свое отражение. Волосы, убранные в высокую прическу, шаловливыми локонами завивались у шеи, светло-зеленые глаза горели от переполнявших меня чувств. Посмотрим, сколько продержатся ледяные стены замка против огненных залпов.

На ужин я отправилась в компании Лили и Торви. Она неодобрительно поморщилась, разглядывая меня, но ничего не сказала, а старик сделал комплимент:

– Чудесно выглядите, госпожа!

Компаньонка, явно осведомленная о порядках в Арманьеле, о чем-то глубоко задумалась. Меня всегда удивляло, насколько отличаются жители наших стран, несмотря на продолжительный союз: в Льен общаются полунамеками, тогда как у нас высказываются прямо; в царстве одеваются неброско, соблюдая множество правил, а в Арманьеле словно бросают вызов. Наши страны настолько разные, насколько и дополняют друг друга. Размышляя об этом, я зашла в столовую.

Как и днем, Ино Ристрих встал, чтобы лично усадить меня за стол. Я коротко поприветствовала леди Криссу, а князь обогнул меня и замер позади. Мстительно улыбнулась, хотя заранее не подозревала, какой эффект произведу. Дома я и не думала, какой фурор может вызвать простое повседневное платье. Князь находился достаточно близко, чтобы я ощутила, как участилось его дыхание. Стул отодвинулся со скрипом.

Я села.

Крисса внимательно проследила за развернувшейся на ее глазах сценой и решила уколоть:

– Леди Арана, вы забыли надеть платье поверх лифа?

Я растянула губы в улыбке. Если она надеялась задеть меня этим, ей это не удалось.

– Важно не то, что надето, а как это будет смотреться.

– Должно быть, в Арманьеле весьма свободные нравы, – презрительно бросила она.

– Вы правы. У нас никто не боится выглядеть так, как он хочет, – спокойно парировала я.

Крисса отвернулась, давая понять, что не желает продолжать дискуссию.

Князь Ристрих занял свое место напротив. С его лица не сходило задумчивое выражение. Наконец он спросил:

– Времени до ужина оказалось достаточно, чтобы прийти к решению?

– Вполне, – кивнула я. – Я не поменяла своего мнения.

– Что ж. Ваше пребывание здесь обещает быть довольно интересным.

Я не сочла нужным ответить. Принесли блюда – такие же пресные и безвкусные, как и за обедом. Я тоскливо поковырялась в тарелке, бросая взгляды на остальных. Сестра Вемура, одетая в закрытое наглухо бледно-голубое платье, медленно ела, олицетворяя образец изысканных манер – разумеется, по местным меркам, а Ино без всякого удовольствия невозмутимо жевал, часто запивая еду вином. Я подумала, что даже разбавленного его должно хватить, чтобы оно ударило в голову. Ведь съесть всю порцию можно только в двух случаях: или ты с рождения привык к такой пище, или много пьешь, забивая мерзкий привкус во рту.

Почувствовав внимание к себе, князь поднял голову и посмотрел прямо в глаза. Я не стушевалась и не потупила взор.

– Не желаете ли прогуляться после ужина, огненная?

– Увы, я уже пообещала составить компанию леди Лили, – солгала я.

Если его и разочаровал ответ, то он никак этого не показал. А вот Крисса обратила внимание на мою компаньонку. Ледяные глаза впились в Лили, прожигая насквозь.

– Наверное, вы скучаете по столице. Атмосфера придворной жизни не может никого оставить равнодушным. Там и развлечения другие, и… люди, – добавила она, покосившись на меня.

Как того требовала ее роль, Лили смутилась, проигнорировав намек, и с трудом выдавила:

– Каждое место по-своему прекрасно, миледи.

– Абсолютно с вами согласен, – вставил князь. – Север очаровывает с первого взгляда: летом поражают ночи, подобные дню, осенью – красочные сияния на небе, зимой – снежные пейзажи и льды. Уверен, что вам, огненная, понравится здесь.

Скептически восприняв это утверждение, я мысленно хмыкнула. Еще посмотрим, удастся ли мне застать зиму и приду ли я в восторг от диких холодов. Если бы мой нареченный только знал, как я боюсь морозов, то позаботился бы, чтобы в моих покоях не топили камин. Тогда я сбежала бы, позабыв о сделке, которую заключила, а ведь дать слово Грасалю – все равно что завещать душу демону. Но, разумеется, всего этого я не озвучила. Вместо этого я сказала:

– Замок уже завоевал меня, князь.

А сама подумала: «Два месяца! Целых два месяца продержаться, а потом одни тени ведают, как сложится дальше!»

В дверях зала показался лакей. Он подошел ко мне с подносом, на котором лежал конверт, и коротко поклонился:

– Срочное письмо, миледи.

Я удивилась посланию. Кто мог мне писать? Дамиан Грасаль не использовал посыльных, а больше никому не требовалось отправлять мне корреспонденцию. Неужели это вести из дома? Ничего не подозревая, я взяла в руки плотный конверт из дорогой бумаги цвета слоновой кости и надрезала край ножом. С наружной стороны было написано лишь мое имя, скрывая от посторонних личность отправителя.

Внутри оказалась короткая записка. Я прочитала слова, выведенные аккуратным почерком, и ощутила, как холодеют руки. Лицо покрылось испариной, и стало трудно дышать. Корсет невообразимо начал давить на тело, и я захотела немедленно подняться к себе, чтобы избавиться от него. Нож для бумаги с грохотом выпал из онемевших рук.

Пусть это будет чья-то жестокая шутка!

– Миледи, вам плохо? – подскочил Торви.

Не желая, чтобы он увидел написанное, я сжала лист в руке и сунула в складки платья.

– Огненная? – поднялся князь, пока поручитель замешкался.

Дыши, Ари.

Я собралась с духом и встала со стула, не желая, чтобы кто-то становился свидетелем моей слабости. В глазах помутнело. Неужели я не замечала раньше, какая духота в столовой? Я облокотилась на Торви и, заручившись его молчаливой поддержкой, сказала:

– Благодарю за чудесный вечер, господа. Но я, пожалуй, отправлюсь к себе.

– Вы бледны, – обеспокоенно сообщил князь. – Я провожу вас.

– Не утруждайте себя, господин Ристрих. Торви с этим прекрасно справится.

Ино неодобрительно поморщился:

– Напрасно, огненная. Ваш поручитель еле ходит.

Старик действительно хромал, но я не собиралась виснуть на нем всю дорогу. Я вполне могла самостоятельно подняться к себе, но было ясно, что от Ристриха не отделаться.

– Леди Арана уже озвучила свое решение, – удивив меня, встрял Торви. Его внезапно поддержали.

– Действительно, Ино. – Прилюдное обращение к князю по имени обескуражило меня. – Леди сказала, что ваша помощь не нужна, – напомнила о себе Крисса.

Торви предложил мне руку, и мы покинули столовую под прожигающим взглядом князя. Но я не обернулась. Мысли занимало другое. Строчки из записки вызывали нервную дрожь по всему телу:

 
«Шел жених с колечком к дому,
На крылечке-то и помер.
Ца, ца, ца, ца, ца, ца –
Убирайте мертвеца!»
 

Невинная детская считалка заставила вспомнить грязные тайны дома Огненных искр. Вряд ли она попала мне в руки по ошибке. Кто-то узнал о скелетах в шкафах моего рода и решил напомнить об эпизодах из прошлого, которые я бы лучше забыла.

Или это просто паранойя. Но зачем тогда отправлять стишок именно мне? В любом случае вопросов больше, чем ответов.

На лестнице поручитель споткнулся, и я едва не оступилась вместе с ним. Неожиданно меня кто-то подхватил.

– Господин Торви, вы в порядке?

Я ничуть не удивилась, когда над ухом раздался голос Ристриха. Поручитель, немного поморщившись, отряхнул штанину. Наверняка он больно ударился о ступеньку. Мне стало его жаль.

– Вполне, князь, – тем не менее произнес он.

Ино, видно тоже не поверивший его неумелой лжи, подозвал слугу:

– Лукас, проводи господина Торви до покоев.

Юноша поклонился и сопроводил старика, поначалу пренебрегшего помощью и отнекивающегося от нее. Как бы я ни желала обратного, мы с Ристрихом остались наедине. Я сделала шаг в сторону и освободилась от его руки, которую он положил мне на талию, не дав упасть. Его кожа обжигала через тонкое кружево, и поначалу невинный жест превратился в интимный. Заметив маневр, князь ухмыльнулся:

– Желаете снова упасть, огненная?

– Отнюдь, князь, – невозмутимо парировала я.

Он предложил мне руку, и, не найдя в этом ничего предосудительного, я позволила ему сопроводить меня, как еще несколько минут назад это делал Торви.

– Вы следили за мной? – не удержалась от вопроса.

– Согласитесь, что мое появление пришлось как нельзя кстати. Не расскажете, что было в письме?

Я пожала плечами.

– Ничего, что бы вызвало ваш интерес. Всего лишь скучное письмо от тетушки, родившей недавно шестого ребенка. Обычная женская переписка.

– Обычные письма не заставляют человека так резко побледнеть.

– Вы не знаете мою тетушку. – Теперь уже без фальши улыбнулась я. – Она зачитывается детективами. Поверьте, никто так не любит книги, как она. Она способна цитировать целые страницы романов дословно, а каждое сообщение от нее написано в духе захватывающего рассказа. Сегодняшний поразил меня с первых строк.

Ино недоверчиво вскинул бровь, но я не посвятила его в содержание записки. Пусть гадает сам. Я и так уже сказала достаточно.

Мы дошли до нужного коридора, откуда мне оставалось пройти совсем чуть-чуть, и я остановилась.

– Спасибо за помощь, князь. Дальше я сама. – И ничуть не удивилась, когда он ответил:

– Нет уж, огненная. Я хочу убедиться, что вы в целости добрались до своей двери.

Не сумев отделаться от Ино Ристриха, я тяжело вздохнула. Он никак не отреагировал на мои слова, но его рука как-то плавно снова переместилась мне на талию, опускаясь все ниже, а пальцы начали поглаживать ткань платья, хотя всего несколько минут назад я сказала, что такое поведение недопустимо.

Хочется мне этого или нет, пришло время прибегнуть к нечестным приемам. Я не должна дать Ино сделать первый ход.

Когда мы остановились возле моей комнаты, я повернулась к князю, позволила ресницам затрепетать и с придыханием сказала:

– Не знаю, что бы я делала без вас, мой князь. – Его глаза после этого обращения странно заблестели, хотя оно и не выходило за рамки этикета. – Я… Я хочу…

– Чего же вы желаете, огненная? – произнес он, вплотную наклонившись ко мне. Его зрачки сильно расширились, сделав глаза практически черными.

– Я хочу вам сказать… – протянула я. Взгляд князя упал на декольте. Я знала, что корсет удачно подчеркивает грудь, приподнимая ее и приковывая внимание, – …что ваши уловки на меня не действуют, – совершенно иным тоном договорила я. Последние слова прозвучали так резко, как удар хлыстом, и обрушились на Ристриха, словно пробуждая его от наваждения.

– А у меня совсем не вызывает веры ваша игра, – спокойно произнес князь. – И не только в данный момент. Я позабочусь, чтобы такая, как вы, не стала женой моего друга.

Кровь в жилах закипела, и жар опалил щеки. Что значит такая, как я? Теперь ясно, что Ристрих, даже направившись со мной к алтарю, найдет способ расторгнуть союз. В предложенном договоре явно что-то нечисто. Я не могу никому верить, но и ждать мне тоже не дадут…

– Что вы себе позво…

Его губы накрыли мои, не дав задать вопрос до конца. Он прижал меня к стене, будто не почувствовав сопротивления. Я попыталась оттолкнуть Ино, но мои жалкие попытки не возымели действия. Я укусила его за губу, но он, кажется, не почувствовал, сминая все преграды. Его руки блуждали по моему телу, играя на нем, как на наале[3]3
  Нааль – распространенный в царстве Льен музыкальный инструмент.


[Закрыть]. Напор князя ничто не могло остановить.

Неистовый поцелуй заставил меня плавиться, как пламя – воск. Я сама не заметила, как прижалась к Ино и обвила его шею, притягивая к себе. Его дыхание смешалось с моим, его язык проник внутрь, не заметив отпора. Я полностью растворилась в этом мгновении, забыв о том, где нахожусь. Жар все нарастал, делая желание практически нестерпимым.

Наконец он оторвался от меня, заставляя задрожать от досады. Ино медленно провел пальцем по моим полуоткрытым губам, точно оставляя метку. Я ошарашенно взглянула в его темные глаза и только сейчас осознала, что случилось.

Демоны! Он меня поцеловал. Причем не мимолетно прикоснулся, как соседский мальчишка, мучаясь и краснея, а по-настоящему. Я еще никогда не испытывала ничего подобного. Мне захотелось приложить руку к распухшим губам, чтобы проверить, не померещилось ли.

– Сразу виден богатый опыт, – нахально ухмыльнулся он, будто наотмашь ударяя своими словами.

Смысл его фразы дошел не сразу, но когда я в полной мере поняла, что он произнес, то вскипела с новой силой. Теперь уже не от страсти.

Раздался звук удара. Я удивленно посмотрела на ладонь, всю горящую от боли, а Ино – на меня. Он провел пальцами по щеке, как бы удостоверяясь, что это правда. Но я действительно дала ему пощечину и ничуть не жалела о своем поступке.

Хорошо, что нас никто не увидел. К счастью, правила в Льен суровые, но не жестокие. Вот если бы меня застали в его постели или я сама при свидетелях накинулась на него с поцелуями – тогда да. Но пока моей репутации ничто не угрожало.

Видимо, князь добивается первого. Я разозлилась. Что он о себе возомнил? Он хочет скомпрометировать меня, но я не дамся. Хотя… Что, если отплатить ему тем же приемом? Зачем мне в замке враг, когда нет никого более покорного, чем влюбленный мужчина?

Поиграем, Ино? Только постарайся сам себя не перехитрить!

Не удостаивая его даже взглядом, я зашла в свою комнату. Нужно отпустить все мысли о нем и хорошо отдохнуть. Эрин уже набрала мне ванну, и я, собираясь ее принять, сунула руку в платье, чтобы перепрятать записку, но, к своему удивлению, ничего не обнаружила. Как я могла выронить ее? Хоть бы никто, если найдет, не додумался, что это – то самое письмо, что я получила!

По позвоночнику побежали мурашки.

Разделась не без помощи Эрин и погрузилась в горячую воду. От пены исходил успокаивающий запах вербены. Вдыхая его, я немного пришла в себя после непростой встречи с князем.

Хорошо, что у меня есть сестры. Хоть я и родилась между Сиеной и Хейн, они обе преподали мне много уроков. Но кто бы мог подумать, что мой первый поцелуй случится именно так! Я не хотела, чтобы все произошло с малознакомым человеком, да еще и затаившим на меня злобу. Я с детства мечтала о мужчине, всецело полюбившем бы меня, о пышной свадьбе, на которой отец поведет к алтарю, а мать вопреки железному характеру не сдержит слез, но все происходит вовсе не так, как я планировала.

Ари, не время расслабляться. Покажи ему, кто здесь хозяин. Нет, вернее – хозяйка. И пусть Ристрих отправляется в… На запад! Плевать на желание узурпатора Льен насадить его голову на пику, пусть едет домой. Он не владелец этого замка.

Но для осуществления этих планов нужно стать женой Нерстеда. Еще два месяца, Ари. Не так уж и много!

– Госпожа, какое мыло выбрать для волос – лавандовое или розовое? – отрывая меня от размышлений, спросила камеристка.

– Розовое, – ответила я. Не то чтобы я так сильно любила именно эти цветы, но стойкий запах лаванды вызывал у меня головную боль.

Массирующие движения Эрин умиротворяли. Она промыла каждую прядь, а затем прополоскала водой.

– Надо же, некрашеные… – так тихо пробормотала она, что я не сразу разобрала.

– Эрин?..

– Простите, госпожа, – залилась она таким же ярким румянцем, как и мои платья. – Не верилось просто.

– Почему?

– Да у нас о таком цвете и не слыхали… Белые все, а если и родится кто смоляной, то ясно, что южной крови. Рыжие и вовсе редкость, да и у тех пряди будто морква. А у вас… – с благоговением она закончила: –…Красные.

На самом деле это не совсем так. У меня волосы не такого яркого оттенка, как алый атлас, но если порезать руку и налить в сосуд венозной крови – это точно цвет моих локонов. Темные, но с крупицей огня. В Арманьеле это не такая уж редкость, особенно в домах, чтящих пламень.

Я вылезла из ванны и поежилась от холода. Нигде не спрятаться от сквозняка, гуляющего по замку. Отпустив камеристку, я быстро натянула сорочку и поспешила в комнату, чтобы укрыться одеялом и согреться. Несмотря на еще горящие в камине угли, я вся покрылась мурашками.

В полутьме юркнула в кровать и почувствовала, что все простыни покрыты чем-то липким и влажным. Словно пребывая в кошмарном сне, я трясущимися руками зажгла стоящую на прикроватном столике свечу и осветила комнату, пытаясь понять, что случилось.

Тишину нарушил крик. Не сразу поняла, что он вырвался из моего горла. В один миг добежала до двери, но только потянула на себя ручку, как увидела Ристриха. Я упала прямо в его руки. Меня всю трясло.

– Арана? Что случилось?

Я не могла из себя выдавить ни слова. Ино попытался меня рассмотреть и перестал к себе прижимать. Вероятно, мой внешний вид достаточно его поразил.

Я вся была в… крови. Она пропитала насквозь простыни, и я испачкалась, когда легла в постель. Алая жидкость особенно выделялась на белой ткани. Я выглядела так, будто только что кого-то убила.

Свеча, выпавшая из рук, валялась на полу, но свет из коридора, падая внутрь комнаты, обрисовал измятую и забрызганную кровью кровать, а еще чью-то отрубленную голову, лежащую у изголовья.

– О Пламенный!..

Я прижала ладонь ко рту и, зажмурившись, отвернулась, не желая больше смотреть. Ощутив языком соленый привкус, я поняла, что по щекам бегут слезы. Ристрих тоже не упустил этого из виду.

– Арана? Вы что, плачете? – так удивленно произнес он, будто совсем не ожидал от меня подобного.

– А как вы думаете? – немного придя в себя, огрызнулась в ответ. – Сделайте что-нибудь с… этим!

Разумеется, я имела в виду не свои слезы, и Ино воспринял просьбу верно, закрыв дверь. Тут наконец-то подоспели другие обитатели замка.

– Ари! – испуганно воскликнула Лили.

– Госпожа, что с вами? – спешила мне навстречу Эрин вместе с другими слугами. Захотелось разрыдаться и закатить истерику в духе барышень из слезливых романов, которых всю жизнь осуждала, но я не позволила себе такой слабости.

На плечи опустился халат. Я поняла, что князь, пока я отвлеклась, вернулся в комнату и захватил его. Кинув на меня странный взгляд, он громко рыкнул на камеристку:

– Проводите вашу госпожу в другую комнату! Ей нужно прийти в себя.

Эрин побледнела и потупила глаза, избегая смотреть на Ристриха:

– Х-хорошо, князь.

– Пойдемте, – сказала Лили, приобнимая меня за плечи.

Только оказавшись в гостевых покоях, я немного расслабилась. Разожгли камин, и стало теплее. Страшная картина никак не выходила из головы, но я начала мучительно размышлять. Кто стоит за всем этим? Связана ли записка с тем, что произошло в комнате?

Я закрыла ладонями глаза. Не хотелось думать, кто был тот несчастный, пострадавший ради жестокого розыгрыша. Не поверит же кто-то, что я его убила? Тени в спальне было больше, чем света, но я успела разглядеть, что голова принадлежала мужчине.

Снова вспомнила о письме. Не хочется думать о том дне, но придется. Может, все связано? Демоны, мне никуда не сбежать! Даже на самом краю материка меня сумели найти. Пусть это все окажется кошмарным сном! Я хочу проснуться. Я безумно хочу проснуться и понять, что на самом деле ничего не произошло.

Но воспоминания все равно всплывали. Дарен из дома Красных всполохов – так звали первого претендента на мою руку и сердце. Я полюбила его за добрые глаза, цветом похожие на мед с пасек дяди, улыбку, дарящую больше света, чем арманьельское солнце, и заботу, какую не чувствовала даже в собственном доме. А потом его не стало…

Я знала, что тем вечером Дарен попросит благословения родителей на брак. Знала, что во внутреннем кармане его камзола лежит маленькая коробочка с обручальным кольцом. Знала, что всего мгновение отделяло меня от счастья.

Я предвкушала радость от нашей совместной жизни, но, видно, не судьба. Дарен мертв.

И больше не будет долгих прогулок под луной, клятв верности и обещаний друг другу, тайных писем и скромных поцелуев. Никто не назовет меня Искоркой и не поставит на столик, незаметно от всех пробравшись в мою комнату, букет алых маков, собранных под арманьельским солнцем.

Дарен остался позади, а я стану женой другого, и уже не мой прежний жених будет меня касаться и ласкать ночами. Не он возьмет на руки ребенка, понимая, что тот – наш первенец. Моя судьба в руках Вемура Нерстеда.

Ари, ты попала в ловушку, и дверца уже захлопнулась. Назад пути нет.