Текст книги "Восточный роман"

Глава 10

Колдун работал в какой-то захудалой компании, занимающейся логистикой. Я дозвонилась до него и потребовала выйти на переговоры. Он промямлил в ответ что-то отрицательное. И тем не менее, когда мы вкатились во двор небольшого офисного здания, которое то ли изначально было серое, то ли приобрело оттенок специфической московской осени, колдун уже преданно ждал у первого подъезда. По сравнению с Санзо выглядел он замызганно и слегка убито. Кроме того, вполне русифицированно. Нет, глаза были раскосые, но совсем капельку.

– Здрасьте, – сказала я, выходя из машины, и не прогадала.

– Здравствуйте, – ответил он на чистом, родном русском.

Разницу между переводом и оригиналом я уже научилась улавливать. Я обернулась к Чжаёну. Тот пожал плечами. Я кивнула. Поняли друг друга без слов.

– У меня есть время поговорить, но перерыв скоро закончится, и… – Колдуна, которого звали Ли Гуэй, слегка потряхивало.

То ли от страха, то ли от чего еще.

Я аккуратно притворила дверь и подошла к нему поближе. В принципе в рассказе Санзо все складывалось как нельзя лучше, но для порядка надо было послушать и вторую сторону.

– Слушайте, уважаемый, натворили, так давайте отвечать. Потому что мне выносить решение по вашему делу, а потом еще иероглиф кому-то стирать придется.

Колдун вздрогнул, зашуганно огляделся по сторонам и почти сполз на лавочку. Аукается ему, наверное, и от Циньшаня в том числе. Мне почему-то стало его жалко. Я подошла и села рядом. Поймала цепкий взгляд Чжаёна из машины, ощутила вдруг себя в безопасности и с легким сердцем обратилась к колдуну:

– Ли Гуэй, будете рассказывать?

Он снова вздрогнул. Я даже глаза открыла пошире, просто на всякий случай, мало ли что тут приключится.

– Я имею право поставить на нее иероглиф.

– Да ну? Вроде бы не по внутренним договоренностям между кланами. Вы меня поправьте, конечно, если я что неправильно говорю. Меня Ниной зовут, кстати.

Колдун замотал головой и упрямо уставился в землю.

– Давайте так. Вот мне кажется, что вы не особо всем этим колдовством увлекаетесь. Верно?

Говорила я наугад, но вдруг попала. Колдун посмотрел на меня подозрительно, а спустя мгновение – неуверенно кивнул.

– Ну и зачем вам вообще городить огород? Ну понравилась девушка – уведите ее. Я так понимаю, что сделать это возможно.

Колдун сжал губы так, что они побелели, собрался было что-то сказать, но махнул рукой.

– Я могу уехать. Что ж из вас информацию надо тащить. Вообще не понимаю, обыкновенный любовный конфликт, а вы зачем-то иероглифы бросились рисовать.

Он помялся еще мгновение, а потом спросил жалобно:

– Нина, а вы понимаете, в каком я положении?

Ударение стояло на слове «я», и это меня зацепило.

– Если честно, не до конца. Вы весь такой дерзкий похититель, решивший увести девушку у ёкая и сделать с ней что-то нехорошее. В положении похитителя чужих девушек?

Колдун схватился за виски.

– Излагайте, господин Ли, вперед.

– Вы должны обещать, что…

– Я ничего не должна обещать, но если я выгляжу как посланец ёкаев на дорогой машине, то это не совсем так. Да, я не в восторге оказалась от вашего лидера, да, я вижу историю с одной стороны. Но меня судьей назначили, дурацкое слово, а приходится как минимум соответствовать. Я не брошусь принимать подарки и решать дела в пользу дарителей.

– Хорошо. Я надеялся, что вы поймете. В общем, послушайте. Я не шикую, я далеко не так близок к нашему лидеру, как паук этот к Мидзуно. И Ира мне… не нравится мне Ира, все равно она мне.

Восприятие засбоило окончательно, и я задумалась о том, как делать выводы, если оба подозреваемых с легкостью могут врать.

– Хорошо. Тогда зачем иероглиф?

– Нина, вы там были? Видели этот магазин? Он вам понравился?

Плечи на секунду свело судорогой:

– Положим, нет, но к делу это не имеет отношения.

– А меня туда однажды занесла нелегкая. Вы правильно сказали, я не колдую совсем. Не Циньшань-гэ, чтобы преобразовывать материю словом. Но я же чувствую и я же вижу. Паучье логово, а девчонка-продавщица попала в сети. Ну, то есть знаю я Ирку. Учились вместе в школе. Поэтому, наверное, и продрало так.

Я поставила очередную зарубку в мыслях и кивнула, стараясь сохранять спокойный вид.

– Теперь покоя нет ни от своих, ни от чужих.

– Она в него влюблена вроде бы. Даже по глазам видно, – сказала я.

Колдун замахал на меня руками:

– Нина, я понимаю, что вы недавно во всем этом крутитесь, но, черт подери, неужели не понятно, что ёкаи обладают очарованием?

– Паук? Огромный паук с меня ростом обладает очарованием? Простите, Ли Гуэй, но это смешно.

– Не смешно, а грустно. Да, он может привлечь жертву. Но, если честно, мне все равно, влюблена она по-настоящему или нет. Да, плевать. И да, я ее сломаю, чтобы сохранить ей жизнь.

– Подождите, – тут руками замахала уже я. – Подождите-подождите. Он мне сказал, что ест других, да и то редко, а Ира – это любовь всей жизни.

Колдун посмотрел на меня, как на восторженную идиотку, и я совсем потерялась.

– И вы его слушаете. Ёкая, да?

– Понимаете, мне некого больше слушать. Вас, его. Иру, подозреваю, не имеет смысла.

– Ну послушайте других ёкаев. Спросите, что значит эта их ёкайская любовь. И какое у нее наивысшее проявление.

Колдун разнервничался совсем – на щеках появился лихорадочный румянец, – но парадоксальным образом стал увереннее и напористее.

– Вы на что намекаете?

– Я вам прямо говорю, что он не избежит соблазна и съест ее. Ёкаи, Нина, – силы зла. Им многое дозволено. И если вы поинтересуетесь, например, почему даже наша нечисть не заводит долгих отношений, вам все скажут одно: из боязни не удержаться. Они и влюбляются в того, кто притягательнее, по другим соображениям. Может, вам будет понятнее аналогия с вампирами, вы же дитя Запада. Кровь вкусная, а девушка красивая. И что первичное, а что побочное…

– Так вы ее заколдовали, чтобы она перестала его любить?

Колдун кивнул, и я поняла, что мне срочно нужно выпить, а еще лучше – напиться так, чтобы ничего этого не помнить. Что один говорит убедительно, что второй рассказывает – не оторвешься.

– А других способов не было?

– Она любит его. Серьезно вот, без дураков. Только убить чувство.

– Но вы только что говорили про наведенные эмоции…

– Говорил. И что, какая разница? Выкладывать – так начистоту. Может, были наведенные. Может, нет. Главное, что сейчас она от него без памяти. Думаю, даже паука не испугается, хотя это, конечно, не факт.

– Но вы же за нее решаете.

Колдун наконец посмотрел мне в глаза и сказал стальным голосом:

– Знаете, Нин, понятия не имею, что вы надумаете. Только в противном случае за нее решит он. А тут она будет жива и здорова. Личность восстановится. Не сразу, конечно. Ну, я ее не буду обижать. Принадлежность – не любовь. Будет меня слушаться, и только. А я ей скажу убираться подальше от паука и жить своей жизнью. Такая вот история. Вы имейте в виду, что вам тот же выбор придется сделать, что и мне. Я все понимал и вообще ждал расправы. А теперь ответственность на вас… И я, наверное, пойду.

Со скамейки он снялся решительно, я не успела его остановить. Посидела молча, посмотрела на часы. Встала, пошла в машину.

– Что случилось? – нетерпеливо спросил Чжаён.

Я пропустила это мимо ушей: уже набирала номер Ямато.

– Да.

– Скажи, у тебя в городе один кумо?

Ямато на секунду замешкался, потом проговорил осторожно:

– Положим, несколько, а зачем тебе?

– Скинь мне их контакты, пожалуйста.

– Нина, зачем?

– Нужно мне.

Я отключилась, решив не препираться. Повернулась к внимательно смотревшему на меня Чжаёну:

– Еще по паре свидетелей опросить бы. Видишь ли, колдун заявляет, что ёкаи боятся отношений, потому что погубить, пригубить – все эти лингвистические тонкости очень хорошо… – Чжаён вдруг изменился в лице, и я почувствовала странный укол где-то под сердцем: – Да что с тобой? У тебя-то какие секреты?

– За ёкаев не скажу, а наши кумихо… Как ни перевоспитывай, съесть норовят. Думаешь, почему Нари везде с Ямато ходит? Он ей не по зубам. А люди – как раз по ним. Вот все и боятся, и перестраховываются.

Сердце совсем потяжелело:

– Так они вместе?

– Нет, просто составляют друг другу компанию на мероприятиях. Во всяком случае, позиционируется это именно так.

Телефон дернулся в руке. Пришла смс от Ямато.

– К кому едем? – спросил Чжаён.

Я пожала плечами:

– Ко всем четверым, наверное. Будем надеяться, нас не сожрут за дерзость. Расскажу все по дороге, и эх, нам бы еще ноутбук, Чжаён.

Он сдвинул машину с места, и та подчинилась будто не сразу, напоминая норовистую лошадку.

– У меня в сумке планшет есть, на заднем сиденье валяется. Зачем он тебе, Нин?

– О, – оживилась я, – все не так уж плохо, оказывается. Просто нам нужен хотя бы один непредвзятый свидетель во всем этом бедламе.

– Расскажешь? – спросил Чжаён, пролистывая адреса в протянутом ему мобильнике.

Я на секунду дернулась:

– Погоди, я теперь и написанное видеть умею? Два часа назад не умела ведь.

– То ли еще будет, – хмыкнул Чжаён, и я подавила тяжелый вздох.

Легко нашла Иру «ВКонтакте», посмотрела, кто общий между ней и Ли Гуэем, порылась в данных. Больше всего для сбора информации подходила бойкая с виду девчонка. Я отправила ей сообщение, представившись подругой Иркиного парня. Позиция вроде была беспроигрышная.

– Слушай, – сказала я Чжаёну, отвлекаясь от планшета. – Я ведь вспомнила второй вопрос. Почему Нари отдала тебе свою машину и сказала, что ты неплохо водишь? Вы знакомы, что ли? Помимо этой всей истории?

Чжаён нахмурился, и кусочки увиденного и подсмотренного встали в нужные пазы.

– Она мне жизнь спасла. Такой ответ считается?

– Ага. А у Ямато очень красивый мотоцикл. Такой ответ считается?

Чжаён излишне пристально уставился на дорогу. За следующим поворотом мы очень удачно приехали в пробку, и он поинтересовался:

– Так он тебе нравится?

– А она тебе? – ответила я, все еще роясь в планшете и чужих фотографиях.

– Замнем для ясности.

Я пожала плечами. Маринке, видимо, ничего не светило, но сейчас это все было настолько далеко от меня, что я даже не остановилась на последней мысли.

Глава 11

– От меня-то вы что хотите? – спросила девушка, старательно размешивая суп в кастрюле.

На плечах у нее висел русско-японский ребенок лет трех, вокруг носились еще двое, периодически сплетаясь в довольно шумный клубок. Я тупо пялилась на происходящее и пыталась его осознать. Обычная пятиэтажка в спальном районе на севере Москвы. Обычный двор. Обычная небольшая квартира. Все как у меня. Ну да, девчонка – из Японии, но живет здесь с малолетства. И при этом – кумо. Я старательно закрывала глаза, открывала их, зажмуривалась, но тень паука (и маленьких паучат) даже не думала появляться. Видимо, пока что я не настолько прокачалась в пресловутом истинном зрении.

– От вас лично? – растерянно поинтересовалась я, когда трехлетний паучок с гиканьем спикировал мне на колени, сделал страшное лицо – и оказался почему-то симпатичной светловолосой девчонкой.

Девушка утерла пот со лба полотенцем и нетерпеливо уставилась на меня во все глаза. Паучок прыгал на коленях и смеялся, когда я помогала ему взлетать повыше.

– Да, Нина, от меня лично.

– Мичи, вы простите за вторжение, но я уже объяснила ситуацию. Я не знаю, что делать. Я видела Санзо, я видела еще двух… оборотней. И я ничего не понимаю.

– Дети, ну-ка, кыш! И сестру заберите, – скомандовала Мичи.

Мальчишки из клубка подорвались бежать, потом очень быстро вернулись за моим паучком, сняли ее с коленок и так и унесли в неизвестном направлении. Паучок на прощание показал язык. Вообще атмосфера здесь разительно отличалась от того, что я видела в двух предыдущих домах. Там были какие-то разлад и неустроенность, под стать черной ауре магазина Санзо, здесь царили любовь и радость.

Мичи села на стул.

– Так вы хотите знать, – сказала она через мгновение, нервно пожевав губы, – есть ли у меня желание убить отца вот этих вот?

Я нахмурилась. Можно было ничего и не спрашивать, ответ был ясен, как день.

– И они тоже не хотят никого съесть, уверяю. Нина, я вижу, вы неглупая девушка и будете хорошо во всем разбираться, раз так дотошно подходите к делу. Кто бы мог подумать, разыскали всех кумо в городе. Мидзуно там не умер от вашей активности? Я-то думала, как только в Сети прочитала о вашем назначении, что дело решится в его пользу исключительно внешностью и манерами.

– В Сети прочитали? – отвлеченно спросила я, пытаясь обработать полученную информацию. В голове никак не укладывались разные подходы к проблеме.

– Ну да, у нас же есть свои порталы плюс общая социалка.

– Ага, – зафиксировала я. – То есть, Мичи, вы на стороне Санзо, я правильно понимаю?

Она хмыкнула и покачала головой:

– Этого я как раз не говорила. Я хотела сказать вам, что вы неправильно ставите вопрос. Он должен быть не про меня.

– А про кого? – совсем растерялась я.

– Про Санзо, конечно. Не знаю уж, что вам наплели те, с кем вы разговаривали.

– Хана и Нишо.

– А, эти двое. Представляю, наверное, вступились за Санзо и еще лица делали кровожадные?

Я чуть пожала плечами:

– Ну да, рассказывали мне, как любовь важна для каждого ёкая. Что-то такое.

– Вас съесть не пытались? – Мичи вдруг рассмеялась и стала еще симпатичнее, чем раньше.

– Ну как сказать. К Нишо мы приезжали на завод, и там было немного страшно, жестяная коробка, тени, он вообще какой-то недобрый.

– Все ясно. В общем, Нина, вопрос вы ставите неправильный.

Я наконец-то сосредоточилась на происходящем:

– Хорошо, Мичи, вот вам правильный. Как вы считаете, зачем простая девушка Ира нужна Санзо? Он при деньгах, явно тусовщик, как Ямато. Байка про любовь, конечно, согревает всех, меня в первую очередь, но не хочет ли он ее съесть?

Мичи живо кивнула:

– Вот, ближе к делу. Но я рада, что вы Нишо таких вопросов не задавали. А то пришлось бы вашему хварану применять свои навыки.

Чжаён к Мичи зашел только на секунду, огляделся и сказал, что будет ждать в машине. Ему уже который час названивали, кажется, из учебной части и, кажется, насчет меня тоже (что в принципе было довольно странно), поэтому он пошел вести переговоры, видимо, убедившись, что здесь все чисто. А у того же Нишо все плечом меня загородить пытался.

– Что скажете?

– Могу сказать только одно. Все зависит от того, как ёкай воспитан, что в нем преобладает, человеческое или демоническое. Мне и в страшном сне не придумается что-то сделать с Алешкой. Санзо – он тщеславен, и он однозначно демон. Вот и думайте. В подробности я не вдавалась. Демоны способны на любовь, я же ведь тоже демон, Нина. Но любовь у нас странная. И еще страннее у тех, кто в меньшей степени человек. Кумо питаются людьми. В общем, я на стороне китайского мальчика, хотите верьте, хотите нет. Методы у него нетрадиционные, но намерения он вполне мог почувствовать.

– Ну да, – задумчиво сказала я. – Или он просто решил подчинить бывшую одноклассницу себе, знаете. Увидел, как она расцвела, и вспомнил секрет, нашептанный дедушкой-китайцем. А иероглиф уж какой нашелся.

Мичи пожала плечами:

– Разберетесь, я в вас верю.

На кухню вкатился светловолосый паучок и трогательно спросил:

– Ма-а-ам, а когда обед?

– Прямо сейчас, зови мальчишек.

Я встала на ноги, еще раз попыталась увидеть все в истинном свете и, потерпев неудачу, направилась в прихожую.

Мичи вышла проводить, и в этот момент я поняла, что не верю даже ей, такой хорошей и домашней. Наверное, у меня разыгралась паранойя, но поделать с этим я уже ничего не могла.

– Извините, что отвлекла, и спасибо, правда.

– Милости просим, – улыбнулась Мичи в ответ.

По ступенькам я сбежала быстро, нашла глазами машину Нари, кивнула Чжаёну. Дождалась, пока мимо протащится какой-то паркетник (может, и Алешка вернулся), и резво запрыгнула внутрь машины.

– Ну что, – сказал Чжаён, – ползем по четвертому адресу?

Я помотала головой:

– Думаю, бессмысленная трата времени. Видишь ли, на кумо у самих кумо есть две точки зрения.

– И один голодный злобный Нишо.

Я чуть не рассмеялась в голос:

– Ты правильно понял. Мичи говорит, что за Санзо не поручится. Зависит от того, насколько он человек.

– Он паук, – буднично заявил Чжаён, и меня передернуло.

– А ты за это отвечаешь?

– Так же, как за то, что Мичи никого в жизни не ела.

– В общем, Чжаён, я знаю только то, что ничего не знаю, пойми меня правильно. У всех есть право на ошибку. И право на то, чтобы исправиться. Может, он ее и правда любит? И будет совсем другим?

– Ага, – сосредоточенно кивнул Чжаён, и я на мгновение залюбовалась, красив ведь, что ни говори. – Только люди не меняются, а ёкаи тем более. Так что решай сама.

Я со стоном закрыла лицо руками и оперлась локтями на колени. Очень хотелось есть, а еще желательно оказаться в мире до-первого-сентября.

– Ты поэтому с Нари не встречаешься?

Чжаён издал непонятный звук.

– И поэтому тоже. И еще потому, что ей триста. И ты вообще читала легенды о кумихо? Спешу сообщить, что там почти все правда. Мне еще дороги мои печень и сердце.

– Красивая она, – глубокомысленно изрекла я.

– Ну да, а от Ямато вообще взгляд не отвести. И что предлагаешь с этим делать?

– Понятия не имею. – Я все еще сидела в блаженной темноте. – Надо проверить, что нам эта Лена написала про Гуэя и Иру.

– Держи.

Я нехотя взяла планшет и вошла под своим именем. Лена, оказывается, отозвалась мгновенно и даже предлагала через пару дней встретиться. Я достала сотовый.

– Алло? – высоко спросили в трубке.

– Здравствуйте, это Нина, я вам писала.

– А, да-да, слушаю! – оживилась Лена.

– Вы уж меня извините за такую настойчивость, но, видите ли, Иркин парень – мой хороший приятель, а тут на горизонте появился Гуэй, и вот он с ума прямо сходит от ревности. Я устала, если честно, и решила спросить у незаинтересованного лица. Ира о вас как-то упоминала, ну и…

– О! Слушайте, это все так загадочно. Даже не знаю. Никогда Гуэй с Иркой особо не общался и не дружил раньше. Оба, конечно, из аутсайдеров, но никогда! А Гуэй был в Таньку влюблен, в отличницу нашу. Но сами понимаете, много что может поменяться. А расскажите про приятеля. Мне жутко интересно.

Захотелось хлопнуть рукой по лбу. Ну да, я так и думала, повезло нарваться на главную сплетницу класса. Впрочем, все это было не очень плохо. Теперь главное – выпутаться.

– Спасибо вам большое. Успокою его. А мы с вами действительно можем встретиться и поболтать. Будем на связи.

– Хорошо, договорились! Не забудьте только!

Судя по ее активности, блокировать придется и в Сети, и в телефоне.

– Давно успела с паучарой заприятельствовать? – чуть удивленно спросил Чжаён. – Нет, я в хорошем смысле, но ты полна сюрпризов. Даже глазом не моргнула, а сочинила легенду и, похоже, получила интересовавший нас ответ?

– Это ты меня во лжи обвиняешь? – взбрыкнула я и тут же поняла, что батарейки совсем сели, пора поесть, а можно бы – и поспать.

Чжаён мгновенно надул губы, ни дать ни взять симпатичный обиженный ребенок, и сказал тихо:

– Ни в чем я тебя не обвиняю.

– Прости, схожу с ума. Есть очень хочется. И еще на мне решение по человеку, понимаешь? И… И да, она подтвердила слова Гуэя, никакой влюбленности в школе. Что мне-то со всем этим делать? Паук говорит, что любит, Гуэй говорит, что жизнь ей можно спасти только так. Почему решение на мне?

– Ну, потому что кто-то должен принимать решения, – грустно сказал Чжаён. – Раз другие не могут. Что делать планируешь?

– Поспать часов десять. А с утра сесть, нарисовать старую добрую табличку со всеми данными и пораскинуть мозгами.

– Понятно. Двинули.

Был час пик, но ехать нам оказалось совсем недалеко.

– Поднимешься? Можем чаю попить, – рассеянно предложила я.

– Нет, ты и правда ложись. А завтра, если что, звони, я буду тут как тут.

Я почти вылезла из машины, а потом забралась обратно и тревожно уставилась на Чжаёна:

– Скажи, какое твое мнение?

Он покачал головой:

– Вот еще, повлияю на тебя.

– Нет-нет, мое мнение сложится потом, из всех факторов. Я еще Ямато завтра на предмет ёкайской любви попытаю. Сейчас я считаю, что Ире и Санзо надо дать шанс. А ты что думаешь?

– Я думаю, что он ее съест. Извини за прямоту. И что сломать ее любовь – это спасти ее жизнь, а дальше хоть трава не расти. Мне все равно, главное, что это ее спасет.

– А Санзо, значит, кровожадный кумо?

– А ты его видела? Если он на тебя не бросался, это не значит, что не хотел пообедать красивой девчонкой.

– Слушай, Чжаён. Но смысл тогда какой? Давно бы съел уже.

– Смысл тут в том, что он играется с жертвой. Просто так есть неинтересно.

– Нешуточный опыт сквозит в твоих словах, – задумчиво ответила я. – Ладно, до встречи.

– Спокойной ночи, судья.

– Спокойной ночи, хваран. С универом ты разберешься?

– Куда денусь?

Я вышла из машины, взбежала по ступенькам, нащупывая ключи в кармане сумки.

Прямо около двери стояла шикарная корзина цветов. Иероглифы на открытке были вполне японские и складывались то в «Прекраснейшей», то в «Красивейшей». Видимо, система перевода где-то хромала.