Текст книги "Сатане и Ебцота решают умереть"

Александра Гардт, Олег Титов
Сатане и Ебцота решают умереть

0

Ебцота рыл могилы.

Сначала он вырыл три маленькие и теперь начал следующую, побольше. Для Сатане.

Работал спокойно, размеренно – торопиться некуда, – поглубже вгрызаясь лопатой в мерзлый наст. Лучше бы, конечно, в землю, думал Ебцота. Но до земли теперь далеко. Да и незачем – не осталось почти хищников, всех забрали.

Последнего медведя Ебцота видел месяц назад. Отощавший, голодный, белая шкура на одном боку вымазана в крови – медведь шел на него, не боясь даже двустволки.

И тут прилетела тарелка.

Их так называл Иван, водитель транспорта, навещавшего поселение. Тарелки. Хотя Ебцота считал, что эти штуки больше похожи на парадную шапку. Иван рассказывал, что тарелки разбирают живых существ, но не по частям, а иначе, по составляющим, говорил что-то про четвертое измерение. Ебцота ничего не понял тогда. Понял позже, когда увидел, как разобрали зверя. И то не всё.

Сначала у медведя пропала шкура. Потом мясо. Ебцота отчетливо видел висящие глазные яблоки, сетку сосудов, клубком шерсти окутавшую скелет. Мгновение спустя исчезли вены, пропали кости, и только струящееся облако крови еще секунду пульсировало в воздухе.

На снегу осталось лишь небольшое темное пятно.

Ебцота подошел, пригляделся. Понимающе кивнул головой. Тарелке такое, похоже, без надобности.

Дерьма в медведе было мало. Очень тощий медведь.

Ебцота расстроился в тот раз. Его семью лишили мяса. Очередной транспорт из города не приехал, еды почти не было, и он обрадовался медведю. Его хватило бы еще на месяц. А тарелок он не боялся. Иван говорил, от них не спрячешься, так что толку.

Когда стало ясно, что транспорт не приедет никогда, Ебцота решил, что надо заранее вырыть могилы, пока силы еще есть. А то понадобятся, а сил уже не останется. Дела надо завершать подобающим образом. Особенно такие важные, как жизнь.

Он выбрал то самое место, где высаживались пришельцы. Огромные, неповоротливые туши, похожие на толстенных моржей в разноцветных совиках, волочащихся по снегу. Моржи несколько часов ползали по кругу, будто чего-то искали, а вокруг летали тарелки. Три штуки сразу. Ебцота караулил медведя и закопался в снег – возможно, поэтому его не обнаружили.

Охоту они, конечно, и в тот раз испортили.

Почему он решил копать именно здесь, Ебцота не знал. Нужно было особенное место, а это место совершенно точно особенное.

С металлическим звоном лопата наткнулась на что-то твердое.

Ну вот, недовольно подумал Ебцота. Не затупилась бы.

Он придирчиво осмотрел полотно – вроде обошлось, – отложил лопату в сторону и спустился в могилу. Раскидал руками снег и обнаружил штуковину.

Штуковина была похожа на толстую букву «У» размером с ладонь, черная и блестящая. В центре выступала небольшая выпуклость. Ебцота повертел штуковину так и сяк, потом решил потрогать, какова она на ощупь, и снял рукавицу. Как только он дотронулся до гладкой поверхности рукой, на одном ее конце вспыхнула зеленая полоска, а центральная выпуклость загорелась красным цветом. Ебцота отдернул пальцы, и огни тотчас погасли.

Подумав, он решил показать находку жене.

– Оружие, – уверенно сказала Сатане.

Она держала штуковину, будто пистолет, у дула которого вместо одной зеленой полоски сейчас светились целых три – и еще две красные.

Ебцота в сомнениях покачал головой.

– Надо посмотреть, как оно работает, – добавила Сатане.

– Только давай не здесь, – предложил Ебцота, оглянувшись на детей. Ябтане, старшая, с интересом смотрела на родителей. Ябта и Папако возились с куклой нухуко.

– Да, – согласилась Сатане. – Вдруг оно слишком мощное.

Они выбрались из чума и пошли к недорытым могилам. Но не прошли и полпути, как увидели тарелку. У самых могил. Ту самую, которая как шапка.

Рядом стоял морж. Заметив Сатане и Ебцоту, он медленно двинулся к ним, прокладывая в снегу характерный морщинистый след.

– Вот на нем и проверим, – хладнокровно сказала Сатане.

На случай, если оружие не сработает, Ебцота взял лопату на изготовку.

Морж подполз уже совсем близко, когда Сатане подняла и навела штуковину. Красные полоски исчезли, остались только три зеленые. Морж остановился, попятился. Очевидно, испугался.

Ебцоту разобрал гнев. Ему захотелось отомстить этому моржу за все, что они сделали, за то, что забирали людей и перерабатывали их на удобрения. Так говорил Иван, и Ебцота не то чтобы верил ему – но людей действительно становилось все меньше, пустели стойбища, исчезала живность, а теперь ему и его детям остались считаные недели до смерти.

Он замахнулся лопатой и побежал на моржа, крича Сатане:

– Стреляй!

Сатане взяла штуковину двумя руками и уверенно нажала на красную кнопку.

1

Сатане стояла в большом помещении, похожем на заброшенный магазин. Часть полок была сломана, вокруг валялись пустые банки, пластиковые бутылки, прочий хлам. С потолка сняли все панели, вывинтили все лампочки, и теперь он зиял грязной клетчатой глубиной.

Поразмыслив, Сатане решила, что на загробную жизнь это не похоже.

Было очень жарко. Сатане скинула ягушку. Разыскала дверь и осторожно выглянула на улицу, сжимая штуковину в руке.

Немилосердно палило солнце. Магазин стоял на пересечении двух широких улиц, затянутых в асфальт – потрескавшийся, местами развороченный. Тут и там возвышались металлические столбы с обломками каких-то конструкций. Прямо посреди перекрестка валялся остов легковой машины.

Вокруг не было ни души. Ебцота тоже куда-то пропал.

Сатане вернулась в магазин, поискала еду, но ничего не нашла. Тогда, прихватив шубу, она пошла вдоль улицы. Ей попалось еще несколько магазинов, но везде она встречала лишь пыль и запустение. В одной из дверей чудом сохранилось стекло, но Сатане случайно толкнула ее слишком сильно, и стекло выпало с оглушительным в этой мертвой тишине звоном.

Сатане замерла. Прислушалась. Кто-то шаркал за углом.

Она заметалась глазами по магазину, но спрятаться было негде. Шарканье приближалось. Наконец из-за угла показалась грязная, оборванная фигура в странной одежде.

Это оказался Ебцота!

Сатане бросилась к нему, но он повел себя странно. Отшатнувшись было, он вдруг очень недобро ухмыльнулся, поднял двустволку, что нес за плечами, и прицелился в Сатане.

От удивления та запуталась в ногах и споткнулась.

Прогремел выстрел. Над ухом просвистело.

Сатане бросила ягушку и побежала. За спиной она отчетливо услышала щелчок – второго патрона у Ебцоты не оказалось. Она рискнула оглянуться. Ебцота уже отбросил ружье, достал небольшой топорик и теперь преследовал ее, слегка прихрамывая и невнятно ругаясь.

Она бежала по улице, обливаясь потом. Было слишком жарко, пимы казались каменными, а снять их уже не было времени. Поняв, что долго убегать она не сможет, Сатане метнулась в ближайший магазин. Шкафы в нем были привинчены к стенам, но обнаружилась тумбочка, которой Сатане умудрилась заклинить дверь, уперев наискось. Потом она ушла в полумрак магазина и затаилась, выставив штуковину перед собой.

Она ожидала, что Ебцота будет ломиться в дверь с топором. Но ничего не происходило.

Где-то на улице начался шум, послышались гортанные крики. Затем все стихло.

Несколько минут стояла полная тишина. Вдруг один короткий удар открыл дверь, отшвырнув тумбочку в сторону. Вошел Ебцота. Но это был другой Ебцота, в привычной своей малице, немного нервно сжимающий лопату. Лезвие было испачкано красным. Он сразу обнаружил Сатане, шагнул к ней, но та попятилась, наставив на него штуковину.

– Кто ты? – крикнула она.

– Я там убил кого-то, – озадаченно сказал он. – Кажется, себя.

– Кто ты?! – крикнула она снова.

– Ебцота, – сказал Ебцота.

– Что ты делал перед тем, как попал сюда?

– Гнался за моржом по снегу. Размахнулся, хотел ударить, и бац лопатой об асфальт! Еще подумал, не затупилась бы. Странное что-то произошло.

Сатане уронила штуковину и бросилась Ебцоте в объятия.

– Пойдем, странное покажу, – сказал он.

Они вышли, и Сатане сразу увидела другого Ебцоту, лежащего в луже крови. Кровь натекла из горла.

– Слышу, топает кто-то и кричит, – сказал Ебцота. – Смотрю, ты в дом вбегаешь, а за тобой какой-то мужик гонится. Я его отвлек, он на меня побежал с топором. Ну я и махнул лопатой… Недавно совсем точил, – добавил он с гордостью. – Хорошо точил. А потом увидел, что это вроде как я.

Добрых три часа они плутали меж пустых строений.

– Я забрался вон на ту башню, – говорил Ебцота. – Она самая высокая. На западе вдалеке полоса разрушенных домов, а потом они пропадают. Будто полукругом. Это большая бомба. Иван рассказывал. И на севере, кажется, тоже что-то похожее. Но слишком далеко, плохо видно.

Изредка они выкрикивали имена детей.

В какой-то момент им показалось, что кто-то зовет в ответ. А затем из подъезда выскочила Ябтане. Она очень смешно выглядела с голыми ногами, в короткой юбочке и майке.

– Папа! – закричала Ябтане. – Ты нашел маму? И хорошую одежду? Зачем ты всю ее надел? Жарко же!

– А где Ябта и Папако?

– Дома, куда они денутся!

Они вошли в уютную квартиру на четвертом этаже. Ябтане, хозяйственная девочка, содержала комнаты в чистоте. Лишь одна была захламлена – здесь, наверное, жил тот, другой Ебцота. На балконе сушились полоски мяса.

Выбежали Ябта и Папако, обхватили Сатане за ноги, смеялись.

– А где вы берете еду? – спросила она. – Тут есть другие люди?

– Думаешь, пока тебя не было, тут люди появились? – спросила Ябтане. – Нет, конечно. А про еду папу надо спросить. Собак я давно не видела, но он где-то находит. Недавно много вкусного мяса нашел, но не говорит.

Ябтане хитро посмотрела на Ебцоту.

Тот отвел Сатане в сторону.

– Надо убрать того, другого Ебцоту, – сказал он. – Вдруг дети найдут.

– Надо, – согласилась Сатане.

– Странно, – продолжал Ебцота. – Тот, другой, явно голодный был. Если бы сытый был, я бы с ним так легко не справился. А тут мяса много.

– Для детей берег?

– Должен же понимать, что важнее. Без него они точно пропадут.

– Да, странно, – согласилась Сатане. – Дурак, наверное.

Ебцота вышел на перекресток, где он убил Ебцоту, и замер.

Над телом стоял морж.

Он был голый. Его серая кожа пестрела мелкими прорезями, из которых сочилась белесая жидкость. Судя по тому, как шевелились прорези, это были не раны, а жабры или что-то похожее. Ноги у моржа отсутствовали.

Ебцота понял, что это тот самый морж, за которым они гнались по снегу. Выглядел он неважно – тяжело дышал и безостановочно хрипел. Бока его ходили ходуном. Видимо, на севере моржам жилось комфортнее.

Как, впрочем, и Ебцоте.

Вероятно, морж заметил Ебцоту, поскольку резво повернулся и пополз к нему. Он не подпрыгивал и не извивался – просто скользил по асфальту, будто слизень. Двигался он не очень быстро, как обычный идущий человек, но Ебцота повернулся и бросился бежать. Кто их знает, на что они еще способны. Может, против них даже лопата не помогает.

Бежал Ебцота прочь от того дома, где остались Сатане с детьми, но не торопясь, оставляя моржа в прямой видимости. Затем, решив, что уже достаточно далеко увел врага, прибавил ходу и оторвался, решив спрятаться в укромном месте.

У одного из подъездов он обнаружил пятна крови. Вокруг двери в подсобку виднелись недавние следы. Ебцота дернул дверь, но она оказалась заперта. Он огляделся и первым делом пошарил по выступу под самым потолком. Ключ оказался там.

Глазка в двери не было. Ебцота поднялся на цыпочки, пытаясь заглянуть в щель над дверью – нет ли моржа, – но не дотянулся. Он осмотрел подсобку в поисках того, на что можно было бы встать, и увидел большой эмалированный таз.

В тазу, в луже свернувшейся крови лежали кости. И голова. Человеческая.

Голова показалась Ебцоте знакомой. Он поднял ее за волосы и посмотрел повнимательнее.

Смотрел он долго.

Затем тихо вышел из подсобки. Убедился, что моржа рядом нет, и быстро пошел прочь.

– Я думаю, что штуковина не оружие, – сказал Ебцота, когда вернулся. – Я думаю, она перемещает нас куда-то в другое место.

– Похоже на то, – ответила Сатане.

– Надо уходить. Здесь больше нет еды. Давай соберемся вместе с детьми и нажмем на кнопку. Тогда мы попадем туда, где будет еда.

– Здесь точно больше нет еды?

– Да. Это последняя, – не глядя, показал он на балкон. – Кроме того, здесь где-то бродит морж. Мы его тоже сюда притащили.

– Послушай, – сказала Сатане. – Здесь еще есть какая-то другая Сатане. Дети рассказывали, что она ушла. Может быть, она не будет на нас кидаться?

– Нет, – сказал Ебцота и странно посмотрел на Сатане. – Она умерла.

Они собрались, надели верхнюю одежду, одели детей, собрали все, что может пригодиться. Сатане достала штуковину. На ней горели пять полосок. Три зеленые и две красные.

– Жми, – сказал Ебцота!

– Стой! Мясо, мясо же забыли!

– Не надо, – сказал Ебцота. – Там будет еда.

– Откуда ты знаешь?!

Вместо ответа Ебцота выхватил у нее штуковину.

– Ты такой же дурак, как и тот… – закричала Сатане, но вовремя осеклась.

– Да, – сказал Ебцота. – Такой же.

И нажал на кнопку.

2

Ебцота быстро вскочил на ноги и огляделся по сторонам. Опасности не было. Справа торчал бюст Ленина, слева – ёлки и администрация. Ни детей, ни Сатане. Людей тоже было очень мало, слишком пусто для центральной площади города. И тогда Ебцота пошел на отдаленные звуки. На этот раз ему не хотелось слышать упреков, поэтому он решил разыскать детей, пускай других, но все-таки их, а потом уже Сатане, ну или как получится.

Было прохладно и серо. Снега не было совсем. Ебцота шел по главному проспекту, спрятав штуковину за пазуху и гордо выставив лопату прямо перед собой. На третьем перекрестье дорог с вывороченным покрытием Ебцоте стало совсем не по себе, но звуки, кажется, больше не удалялись. Он прошел еще немного и вышел на пятачок, на котором собралась толпа людей. Человек пятнадцать, наверное. Перед ними стояли дети. Ебцота сразу узнал Папако, прошел вперед, и в этот момент его дернули за рукав, оттащили назад, зашипели на ухо, а детей – всех, всех детей – пересекли линией из автомата. Они упали, где стояли, и никто не реагировал, а на одежде детей расплывались странные коричневые пятна, алое было только на Папако.

Сатане моргнула и вдруг поняла, что стоит посреди толпы бегущих куда-то людей. Мгновенно упала, очутилась на земле, еле увернулась с прохода, по бокам, не защищенным ягушкой, все время попадали ноги, босые грязные пятки. Потом она закрыла лицо, и почти сразу все прекратилось. Даже не сломали ничего вроде бы, неуверенно решила она.

Потихоньку открыла глаза и уставилась в грязно-серое небо. «Дождь из такого хлебать», – любил приговаривать ее дед, радуясь любой погоде. Сатане посмотрела по сторонам, а потом вдруг услышала, как воздух прошивает, как иголкой, что-то быстрое и шипящее, чуть приподняла голову испуганно и увидела сначала оружие, потом какую-то конструкцию, перевернулась и на четвереньках побежала с пустого места, боясь приподняться, сдирая ладони и колени в кровь. Наверняка ей достанется, наверняка все будет очень и очень плохо, но если здесь есть другая Сатане…

Эта мысль прибавила ей сил и заставила бежать еще быстрее, а потом свернуть в странный переулок (в городе она была давно, кажется, так это называлось), а потом перелезть через забор, цепляясь ногтями, а потом бежать от выстрелов в спину, потому что пули пробивали непрочное дерево.

Лучше бы эта штуковина была оружием! Или она догадалась убежать вместе с толпой куда подальше.

Неведомый враг, впрочем, через забор не полез, и Сатане, заблудившись между двух белых домов (точь-в-точь райцентр), сползла по стенке одного из них, чтобы отдохнуть. Сердце бухало, точно удары топора.

Мимо снова шмыгнуло трое человек. Один вдруг повернулся, остановился как вкопанный и заорал:

– Добейте ее!

Это был Ебцота, к счастью, в какой-то чудной одежде, но бежать Сатане пришлось снова, потому что, раз уж переместились, стоило забыть про присказку «сегодня хороший день, чтобы умереть», день вот был совершенно дурацкий и неподходящий.

Она запетляла по улицам райцентра, дивясь на происходящее: шины от автомобилей были сложены горами и кое-где горели, источая удушающий запах, мимо проезжали огромные вездеходы, и пули прошивали воздух каждое мгновение.

Бежать, наверное, надо было к памятнику Ленину, но улицы постоянно подводили ее, и в конце концов Сатане оказалась лицом к лицу с какой-то грудой железяк, расположенных так, будто скелет из них делали, но не доделали. Железяки смотрели на нее подобием глаз и быстро двигались вперед.

Сатане попятилась назад, завернула за угол и увидела Ебцоту. Воззвала про себя к Нуму, вспомнив, что даже маленькую зверушку пожалела в этот раз отдать как жертву, и приготовилась принимать смерть, когда тот пронесся мимо, махнул по железяке несколько раз – да, точно, лопатой! – и прибежал обратно.

Железяки валялись на земле и по ним текло коричневое и густое. Масло, наверное.

– Кто ты? – спросила Сатане, едва разжимая губы.

– Да… Сатане, я это. Мы собирали детей, нажали на кнопку и оказались тут, – раздосадованно сказал Ебцота. – Лопата вот снова пригодилась.

Сатане облегченно вздохнула.

– Только Папако… – сказал вдруг Ебцота и скривился, опустил лицо.

– Что Папако? – почти крикнула Сатане. – Где дети?

– Нет детей. Здесь есть чужие дети. А тут я только Папако успел… Да и то… Пошли искать, ладно.

Детей они искали несколько часов, уворачиваясь от стреляющих людей, которым вечно что-то не нравилось, и убегая от железяк. Оказалось, что лопата вовсе не так хороша. Несколько раз их назвали глупым словом «роботы», Ебцота получил прикладом в плечо, но потом они добрались до памятника и увидели наконец Ябту, которого, кажется, собирались убить. Сатане озверела до такой степени, что схватила его под руки и потащила дальше, ругаясь на чем свет стоит и думая, чего бы такого пожертвовать Нуму, ну не лопату же, Ебцота только ею и отбивался.

Убежали в одну из средних улиц, затаились в маленьком переходе-луче.

– Отъелся же он, – сказала Сатане, неодобрительно глядя на Ябту. – Еле доволокла.

– Плохое место, – почти согласился Ебцота. – Лопата, того и гляди, затупится.

– Мама? Папа? – странно спросил Ябта, переводя взгляд с Сатане на Ебцоту неуверенно.

– Мы. Остальные где? – спросил Ебцота. – Ябтане вас бы не бросила. Штуковина эта, – потряс он. – Куда всех выкидывает, отродье Нга!

– Остальные более не существуют, – снова странно сказал Ябта и два раза сомкнул глаза.

– Не существуют, видите ли! – начала сердиться Сатане, и тут Ебцота шикнул на нее.

Сатане умолкла. Из глубины луча послышались крики. Она инстинктивно заслонила собой Ябту, а потом, не веря глазам, увидела, как откуда-то выбегает злой Ебцота без лопаты, а за ним едет груда железяк на каких-то продолговатых колесах, а лицо у нее – точь-в-точь в воду посмотрелась, как у самой Сатане.

Через секунду все стало понятно. Железяка с лицом Сатане подняла длинное ружье и прошила злого Ебцоту нитками насквозь.

– Бежим обратно, – зашипел нормальный Ебцота, и Сатане развернулась, а потом впоролась ногой в ботинок Ябты и закричала от боли, будто пальцы все переломала.

Они кинулись бежать, но оторваться от этой странной Сатане было трудно. Заскочили в подъезд, чудом втянули на пятый этаж неповоротливого и тяжеленного Ябту, заслонили дверь первой же квартиры шкафом.

– Перемещаемся, – сказал Ебцота, доставая штуковину.

– Дети! – почти взревела Сатане.

– Да что дети, нам бы к своим… – Ебцота скосил взгляд на подозрительно спокойного Ябту. – Слышала, говорит, никого не осталось.

Сатане подошла к окну, пытаясь не плакать. Здесь были не ее дети. И все-таки ее. И даже дурацкий неуклюжий Ябта был ее.

В городе пылали пожары и слышалась стрельба. По улице, видневшейся из уголка окна, ехала целая армия железяк.

Сатане вернулась к Ябте и Ебцоте, схватила – одного за шиворот, другого за рукав. На штуковине горело зеленым три полоски. Ебцота нажал на кнопку, и выстрелы, раздавшиеся за дверью, прошили уже тающую Сатане.

3

Сатане почувствовала, что задыхается, сделала вдох поглубже, полным ртом зачерпнула и вдруг поняла, что тонет, что легкие залило водой, а откашляться нет возможности. Она с трудом разлепила глаза и, задыхаясь, не чувствуя внутри живительного воздуха, начала всплывать. Она даже не раздумывала, угадала ли с направлением, потому что Ид Ерв всегда ей благоприятствовал. Подружки, давно еще, пока не пришли моржи, шутили, что влюбился, плавала она, как рыбка, и не боялась, даже сейчас, с полной грудью воды. Сатане вдруг врезалась во что-то небольшое, но тяжелое и жесткое, в железяку! Испугалась и погребла наверх быстрее, а потом уже вода выплескивалась из ее измученного тела наружу, почти потоками, она держалась на плаву, отплевывалась, кашляла, ругаться начала. Потом открыла глаза вновь.

Зеленая вода была бескрайней, сколько хватало взгляда. Сатане сразу не очень понравилась штуковина, ее наверняка делал Нга чьими-нибудь умелыми, но хитрыми руками, а теперь она и вовсе ее возненавидела.

Вода рядом заколыхалась – вынырнул Ебцота. Сатане инстинктивно отплыла назад, привычно спросила:

– Ты кто?..

Ебцота вздрогнул, повернул к ней ошалевшее лицо и пробормотал, задыхаясь:

– Ябта тонет, тот, другой.

Снова нырнул. Сатане стянула с себя тяжелые мокрые вещи, набрала полную грудь воздуха и нырнула вслед за ним. По всему получалось, что с ними переместилась какая-то железяка, которая, конечно, топором пошла ко дну, а Ябта-то что. Нахлебался? Ну маленький, да. Мог. Сатане поплыла строго вниз, в том направлении, куда опускалась железяка.

Вода была солоноватая, но глаза не резала, а дыхание Сатане задерживать умела, Ид Ерв поцеловал, говорили подруги. Зеленая, мутная – лучше бы Ид Ерв глаза свои дал, которые как у рыбы. Сатане плыла и плыла вниз, пока снова не кончилось дыхание. В воде виднелись блики яркого солнца и играла муть, но ничего живого Сатане не попалось.

Она развернулась и начала плыть в обратном направлении, чувствуя, как полегчавшее тело выталкивает вода.

На этот раз кашляла мало, выглядывала Ебцоту. Он, наверное, успел нырнуть два раза, и все-таки она волновалась, слишком долго. Наконец он появился в некотором отдалении, кашлял долго и надсадно, поймал ее взгляд и только покачал головой. Махнул рукой куда-то поодаль. И они стали грести к земле.

На берегу лежала лопата. Ебцота глазам своим не поверил, когда вылез, но это была она, его новенькая свежезаточенная лопата. Не заржавела бы. Иван рассказывал про свойства соленой воды как-то раз, когда у него сломалась машина и из города ждали транспорт.

Парило нещадно. Из одежды на Сатане осталась только нижняя рубаха, да и то Ебцота сомневался, чтобы ей было холодно. Скорее уж наоборот.

На лопату она посмотрела с неодобрением, зло оправила волосы и уткнулась носом в колени. «Ну, не дай Нум, плакать будет», – подумал Ебцота. Слезы Сатане давались ему с большим трудом. Но тоскливо было ужасно. Он видел голову Ябты над поверхностью, успел закричать, чтобы сын держался, подплыл, а тот пошел под воду с такой скоростью, что Ебцота не успел даже пальцем шелохнуть.

– Пойдем перемещаться, – сказала Сатане, явно сглатывая слезы, за то ей было спасибо.

Ебцота потрогал себя по боку и вдруг понял, что стряхнул с себя куртку из другого места, где был город, чтобы нырнуть поглубже, но и всплыть тоже.

– Я за Ябтой нырял, – сказал он, и Сатане поняла.

Может быть, случился бы крик, но водная гладь зашевелилась, и над ней вдруг показалось озорное знакомое лицо. Нет, не Ябта, но старшенькая, Ябтане.

– Мам? – удивленно спросила она, тревожно глядя на Ебцоту.

А следом за ней вынырнул и сам Ебцота. Одеты они были по-чудному, в облегающие тело черные костюмы, отливающие на солнце. А еще на них даже масок не было.

Ебцота пододвинулся ближе к лопате, просто на всякий случай, огладил чуть мокрое древко.

– Сатане! – воскликнул другой, а потом перевел мрачный взгляд на него.

– Мам! – закричала Ябтане, уже выбираясь на берег.

Заплакала, подбежала обнимать и целовать в обе щеки. Другой Ебцота выбрался на берег настороженно, посмотрел, спросил что-то про иные миры, а потом пригласил к себе в гости.

В гости – оказалось в воду. Им выдали по маске с маленьким баллончиком, и они поплыли вниз, потом еще ниже, потом, когда вода стала давить, наконец выплыли в какой-то чудной дом с воздухом. Самый настоящий, только подводный. Ебцота стал водить их по комнатам, показывать картинки, объяснять, что случилось.

Оказалось, что здесь стряслась беда. Давным-давно истаяли все льды, а температура скакнула так, как и олени не скачут никогда, и оставшиеся в живых люди решили это все по-разному. Многие ушли жить на небольшую глубину, потому что продолжать существовать на поверхности было невозможно из-за жары.

Сатане обнимала всех детей, которые были здесь абсолютно счастливы, смеялась, пошла вместе с ними играть, а вернулась в нарядном костюме той, другой Сатане.

Ебцота понял, что здесь ее снова не было, ее вечно не было, но решил не уточнять почему.

Еще ему очень не нравился другой Ебцота, который даже выглядел совсем не так, как он. А уж разговаривал… Иван, если бы остался жив, умер бы от зависти, столько мудрых слов.

– У вас есть устройство для перемещения по мирам? Многомировая теория верна? – жадно спрашивал он, показывая Ебцоте чудеса подводного дома.

Тот только пожимал плечами. В доме постепенно стемнело, и Ебцота понял, что очень хочет есть. И, наверное, спать. Проблема заключалась в том, что дома остались их дети, а не эти подводные консервы, а есть им там совсем нечего. Вот только штуковина потерялась.

Сатане уселась ужинать, и Ебцоте это все совсем разонравилось. Другой, двойник, злой дух ухаживал за его Сатане слишком сильно и не скрываясь, но делать пока было нечего. Ебцота отрезал себе кусок свежей рыбы и быстро ее проглотил.

– Отец, – грустно сказал Папако, обращаясь почему-то именно к нему.

– Да, сынок?

– Пойдем, я тебе отдам твою штуку.

Сердце Ебцоты забилось. Папако утянул его за руку по лестнице, потом по другой, они поднялись на самый верх, в небольшую комнатенку, и там Папако достал из-под кровати штуковину, он не наврал и не ошибся. Ебцота чуть было не запрыгал от счастья.

Дом тряхнуло.

Ебцота поднял маленького Папако на руки, помчался вниз и снова вниз. Сатане с детьми стояли у огромного, во всю стену, экрана, который выходил во двор и в котором другой Ебцота дрался с железякой из прошлого мира. Железяка явно ржавела на ходу, но Ебцоте тоже не хватало помощи.

Ебцота уворачивался, но железяка побеждала, даже несмотря на скрип суставов, и он улетел в стену два раза подряд, прежде чем Ебцота сообразил.

Бросился на кухню, схватил тесак, метнулся во двор. Пересек железяке шланги, после чего она задергалась и упала. Тот, другой, опустился на землю и попросил детей сплавать за доктором. Ебцота посмотрел на него задумчиво, а потом развернулся и побежал в дом.

– Жить будет, – быстро сказал он Сатане. – И эти жить будут, ты посмотри на них. А за домом целый город. Я нашел штуковину.

Сатане поняла без лишних слов, быстро нашла маски, и они поплыли прочь, так и не попрощавшись с детьми.

Лопату, однако, надо было забрать.