Текст книги "Сладкий плен его объятий"

– Пустые церемонии. Именно таких выходок я и жду от толпы щеголей, которые распускают перья перед моими очаровательными девочками. Если слухи, которые ходят о вас, верны, то остается только удивляться, когда вы успели обзавестись столь изысканными манерами.

Это было откровенное оскорбление – и Рейн, и проницательный старик хорошо это понимали. Если сэр Томас полагал, что, услышав эти слова, его гость отступит, то его ожидало разочарование.

– Раз уж вам что-нибудь известно о моей жизни, вы должны знать: все, что я сегодня имею, добыто трудом и упорством.

– Вы упрямы, этого у вас не отнимешь.

– Полезная черта для человека, лишившегося прав, положенных ему по рождению, из-за нелепого поворота судьбы.

Сэр Томас предпочел оставить эти слова без внимания. Он откинулся на спинку стула.

– Значит, вы достаточно взрослый человек, чтобы оценить преимущества тишины и покоя. Этим объясняется ваш интерес к Девоне?

– Прошу прощения, сэр, но в характере вашей дочери мало качеств, которые напоминали бы о тишине и покое.

– Наглый щенок! – В зелено-голубых глазах старика сверкнул гнев. – Вы имеете в виду, что находите в моей дочери какие-то недостатки?

Рейн прищурился. Он подозревал, что сказанное им будет так или иначе обращено против него.

– Мисс Девона довольно бесцеремонна.

Огромный шар, по которому легонько ударял сэр Томас, завертелся волчком.

– Вы хотите сказать, что моя дочь плохо воспитана, Типтон? – спросил он тоном не менее ледяным, чем его взгляд.

– Она в полночь пробралась в мой дом, чтобы увидеться со мной. Вряд ли это свидетельствует о хороших манерах.

– Значит, вам надо нанять более бдительных слуг.

– Мои слуги – это моя забота, а вот Девона – забота ваша. – Взявшись руками за стол, Рейн подался вперед, приняв угрожающую позу. – Эта девушка склонна принимать поспешные решения, и только вы, вы и никто другой из ваших близких, имеете представление о том, как удержать ее от опрометчивых шагов.

– Вы считаете, что вправе учить меня, как мне заботиться о собственной дочери?

– Считаю.

Рейн сделал паузу, ожидая взрыва негодования. Но возражений не последовало, и он продолжил:

– Сажать ее под замок бессмысленно, не тот у нее характер. Вашей дочери нужен человек, который сумеет оценить ее склонность к дерзким поступкам, но направит ее так, чтобы результаты были благотворными.

– Боже мой, Типтон, вы просите ее руки?

Рейн счел удивление старика оскорбительным.

– У нас с мисс Бидгрейн сложились очень хорошие отношения, – пожав плечами, проговорил он. – Думаю, что я для нее не худший вариант.

– Лучший ли – вот в чем вопрос.

Казалось, сэр Томас получал удовольствие, оскорбляя Рейна. Не дожидаясь ответа, он продолжил:

– Почему я должен принять ваше предложение? Вы изгой – и для собственной семьи, и для общества в целом. Вы хирург! – Он произнес последнее слово так, как будто оно означало нечто мерзкое. – Я не позволю, чтобы моя Девона раскапывала могилы, когда вам будет нужно расчленять трупы.

У Рейна дернулось левое веко. Он провел большим пальцем по чувствительной коже, чтобы снять спазм. Веко дернулось снова. Убеждать мистера Бидгрейна было все равно, что уговаривать мертвеца. Может, ему вообще не стоит делать предложение дочери этого человека. Жениться на девушке из этой семьи… Так и в сумасшедший дом попасть недолго.

– Сэр, если вы считаете, что жене хирурга приходится принимать участие в воскрешении мертвых, то вы просто ничего не знаете ни обо мне, ни о моей профессии.

– Вы утверждаете, что моей дочери нужно выйти замуж, и именно за вас. Мне кажется, что в вашей жизни далеко не все гладко. Я слышал, что этот денди Невин имеет виды на мою девочку. У него есть титул, и он собирается использовать это должным образом.

Рейн с трудом удержался от желания снова прикоснуться к дергающемуся веку.

– Если вас интересует титул, то у меня он тоже есть. В последнее время я предпринял определенные шаги, чтобы упрочить свое положение в обществе.

– А как насчет денег?

– Я сколотил довольно приличное состояние, удачно поместив имевшийся у меня капитал. Так что мой титул и принадлежащие мне земли должны удовлетворить даже такого старого корыстолюбца, как вы.

Глава 7

– Значит, старый козел отказал тебе, да? А я полагал, что мы с тобой прошли полный курс стратегии и тактики ведения переговоров.

Рейн наблюдал за тем, как полосатая кремово-коричневая ящерица длиной в десять дюймов[3]3
  Около 25 см.


[Закрыть] карабкается по руке его друга. Животное уселось на плече у хозяина, повернуло широкую плоскую голову в сторону Рейна и стало пристально его разглядывать.

– Ну, по крайней мере, я предпочитаю общество людей.

Веселый смех доктора сэра Уоллеса Брогдена, который был на год старше Рейна, создавал впечатление, что он вполне здоров. Но природная острая наблюдательность виконта усилилась благодаря многолетней практике. Случайный человек увидел бы лишь морщины на лице тридцатидвухлетнего врача. Рейн понимал, что это следы мучительных приступов боли, от которых Брогден страдал в течение многих недель, а то и месяцев. Нечеткое произношение некоторых слов было результатом не бурно проведенной ночи в любимом клубе, а солидной дозы настойки опиума. Рейн как бы между прочим придвинулся ближе к нему. От его друга исходил легкий запах алкоголя и отчетливый запах гниения.

Ящерица устроилась поудобнее и открыла рот. Тишину нарушил громкий щелкающий звук.

– Апала чувствительна, как и любое существо женского пола. – Брогден погладил свою любимицу. – Тихо, тихо, милая.

– Кажется, без твоего руководства я потерял эти пять лет. Может быть, тебе следует остаться в Англии до полного выздоровления? Будешь развлекаться, наблюдая за моими неудачными ухаживаниями.

Рейн говорил беззаботно, глядя на свое отражение в зрачках Брогдена, расширенных почти до размеров радужной оболочки.

– Ха! Видимо, придется, мой друг! Хотя не помню, чтобы у тебя когда-либо были затруднения в общении с дамами, когда мы с тобой плыли на «Когте грифона». – Брогден поморщился и закашлялся, прикрыв рот рукой, чтобы скрыть свои истинные чувства. – Ненасытное животное, – пробормотал он добродушно.

– А ты ревнуешь?

– Как всегда.

Рейн улыбнулся. В памяти у них обоих сразу же возникла душная ночь в Бомбее, украденный бочонок рома и три очень изобретательные и усердные индианки.

– Англичанки не такие.

– Вам просто попадаются не те дамы, мистер Типтон. – Брогден вытер покрасневшие глаза. – Быть может, мне следует отказаться от путешествий и показать тебе, в какие игры надо играть с этими сладкими, как медовая вода, прелестницами?

Воспользовавшись возможностью продолжить эту тему, Рейн указал на ногу Уоллеса, умело укрытую шалью.

– Ну, если ты собираешься волочиться за дамами, то давай посмотрим на твою ногу.

– Неужели я выдал себя? – Брогден в изумлении широко открыл глаза. – Как правило, никто ничего не замечает. Обычно я устраиваюсь в этом кресле, когда жду посетителей.

– Мне повезло, у меня был отличный учитель, – мягко ответил Рейн.

Не спрашивая разрешения, он снял шаль и бросил ее на пол. Вытянув из-под стоявшего рядом стула ящик из красного дерева, Рейн достал оттуда ножницы. Умелые руки осторожно сре́зали повязку, не коснувшись раны. Брогден прихлебывал из чашки, которую небрежно держал в руке.

– Значит, ты доволен своей жизнью здесь?

– Доволен. Однако я бы… – Рейн охнул, сняв старую повязку. – Господи, Уоллес, ты что, хочешь угробить себя?

Он поднялся, прошел в другой конец комнаты и позвонил, вызывая слугу.

– Все действительно так плохо? – Брогден отцепил ящерицу от своей шеи.

– Ее надо ампутировать, осел ты упрямый!

В комнату вошла усталая служанка.

– Звали, сэр?

– Ваш хозяин болен. Скажите повару, чтобы он держал чайник на плите. Мне нужно много горячей воды и чистое полотно, чтобы перевязать ему ногу.

– Я лично за этим прослежу, сэр!

Служанка исчезла так же незаметно, как и вошла.

– Я не хочу потерять ногу, Рейн.

Виконт видел, что Уоллес полон решимости, подобно фрегату с пятьюдесятью пушками и сломанным штурвалом. Рейн расправил плечи и приготовился к бою.

– Зачем тебе две ноги, если ты и месяца не протянешь?

Брогден глубоко вдохнул и медленно выдохнул:

– Нахальный молокосос-скандалист! Я знаю свое дело.

Молча приподняв брови, Рейн открыл ящик и вынул оттуда хирургические щипцы. Ответ на свой вопрос он получил, когда забирал у друга чашку.

– Отдай!

Рейн никак не отреагировал на эту команду, сосредоточившись на своей задаче.

– Знаешь, меня укусила обезьяна, – сказал Брогден, стараясь не смотреть на поврежденную ногу. – Месяца два назад. Кто-то решил, что она ручная, и держал ее у себя в доме.

– М-м-м…

В конце концов, не в состоянии больше выдерживать молчание, Брогден взревел:

– Да скажи же что-нибудь! Я приехал черт знает откуда, чтобы ты спас мне ногу.

– Это личинки.

– Что?

Рейн продолжал рассматривать ногу, не поднимая головы.

– Личинки разъедают твою ногу, а опиум уничтожает то, что осталось от твоих мозгов. – Он стал извлекать мерзких тварей одну за другой и бросать их в чашку. – Боже, какая гадость! Уж лучше пуля в сердце.

Появилась служанка. В руках у нее был огромный горшок с водой, над которой поднимался пар, и сверток чистого полотна.

– Вам понадобятся в помощь мужчины, сэр?

Рейн поднял голову и встретил умоляющий взгляд Брогдена. Этот человек стал ему другом в самый тяжелый момент жизни, когда даже ближайшие родственники забыли его имя. Брогден обеспечивал Рейну защиту, давал ему деньги, когда в этом была необходимость; он научил виконта искусству, которое помогло тому найти свой путь в жизни. Рейн оторвал взгляд от умоляющих, полных слез глаз и заставил себя обратиться к служанке.

Встревоженная Апала щелкала: «геко-геко-геко».

– Я предполагала, что могу встретить вас здесь.

Девона не особенно удивилась, увидев Рейна у дверцы своей кареты. Скорее, удивительно было то, что ей так долго удавалось его избегать!

– Добрый день, милорд, – сказала девушка, непринужденно демонстрируя хорошие манеры, как будто они с виконтом встретились на балу, а не на Ньюгейт-стрит. – У вас много друзей среди заключенных здесь, в Ньюгейте?

– Дамам, у которых кавалеры – преступники, не пристало бросать камни в других. – Рейн нахмурился, глядя на Перл, которой хотелось стать как можно незаметнее. – Что я должен сделать, чтобы вы исчезли?

Девона жестом остановила свою горничную.

– Лорд Типтон, я не позволю вам запугивать моих слуг. Перл останется со мной.

Рейн продолжал хмуриться.

– Мне нужно поговорить с вами наедине, мисс Бидгрейн, и я не хочу, чтобы содержание нашего разговора сегодня же вечером стало известно слугам.

– Но мисс Браун сама сдержанность, верно, Перл?

– Да, мисс. – Горничная явно робела под пристальным взглядом Рейна. – Впрочем, я думаю, мне будет полезно побыть на свежем воздухе. – И она стала выбираться из кареты.

– Лорд Типтон, здесь никого не надо запугивать!

Вдруг позади Рейна появился Гар. Не сводя глаз с Девоны, Рейн обратился к атлетически сложенному лакею:

– Опаздываете. Я мог бы дважды успеть сделать с ней все, что угодно, прежде чем вы смогли бы вмешаться.

Непокорные кудряшки Девоны подпрыгнули, когда она в негодовании тряхнула головой.

– Лорд Типтон, вы переходите всякие границы!

Она взглянула на Гара, надеясь, что в ее власти удержать его от назревавшей драки. Девона удивилась, увидев, что слуга смутился и его лицо и даже шея залились краской.

– На жизнь мисс Бидгрейн было совершено несколько покушений, – продолжал Рейн спокойным тоном, более грозным, чем крик. – Берегите ее, иначе вам придется иметь дело со мной.

Гар судорожно сглотнул.

– Да, милорд. – У лакея дернулся кадык.

Гар протянул руку Перл.

– Поднимайтесь ко мне наверх, мисс Браун. Там на ваши щеки быстро вернется румянец. – Он повернулся к Рейну. – Куда прикажете ехать, милорд?

Этот простой вопрос вызвал возмущение Девоны, моментальное, как вспышка фейерверка. Черт бы его побрал! В конце концов, Гар ее слуга!

– Просто едем, никуда конкретно, – процедила она сквозь зубы.

Делая вид, что не замечает ее раздражения, Рейн уселся на скамейку напротив Девоны.

– Мисс Бидгрейн совершенно права. Я не имею в виду определенного адреса. Поезжайте вперед, я скажу, где остановиться.

– Очень хорошо, милорд.

Гар закрыл дверцу и запер ее.

Девона едва удержалась, чтобы не топнуть ногой. Больше всего сейчас ей хотелось пнуть его сиятельство в лодыжку. Высокомерный нахал!

– Вы слишком много себе позволяете, сэр!

– Просто хочу, чтобы вы знали, любимая: я серьезно отношусь к своим обязанностям как человек, обрученный с вами.

– Ха! Теперь я знаю, что у вас не все в порядке с головой. То происшествие в наемном экипаже повредило вам больше, чем вы думали. Чтобы освежить вашу ослабевшую память, напомню, что мой отец вам отказал.

Рейн пожал плечами и снисходительно усмехнулся.

– Это несущественное препятствие. Старому задире удалось запугать ваших бывших поклонников, но не меня. Он может бушевать, сколько угодно. Все равно в конце концов вы будете моей.

Девона попыталась скрыть охвативший ее трепет, но это ей не удалось. Тело отказывалось ей повиноваться, и она решила сосредоточиться на практической стороне их плана. Лорд Типтон не питает к ней никаких нежных чувств. Обманный маневр, который они задумали, принесет пользу им обоим. Его возвращение в общество можно использовать для помощи как Дорану, так и ей самой. К обрученным девушкам никто не пристает. И Рейну их помолвка тоже пойдет на пользу: Девона докажет всему свету, что, несмотря на слухи о его прошлом, лорд Типтон – порядочный человек, честный, а главное, самый обыкновенный. Она подозревала, что если высшее общество будет воспринимать виконта как джентльмена, кем он и был на самом деле, а не как некое сверхъестественное существо, то крепостные стены, которые он возвел вокруг своих чувств, рухнут. Только тогда лорд Типтон сможет позволить себе полюбить кого-нибудь.

– Мне что-то не нравится выражение вашего лица.

Девона была так занята своими мыслями, что не заметила, когда Рейн замолчал.

– Это мое лицо. Либо люби́те его таким, какое есть, либо давайте прощаться, – заявила она с безмятежным видом и замолчала, когда ей показалось, что Рейн всерьез задумался над ее словами.

Их тела покачивались в такт движению кареты. Когда Девона почувствовала, что больше ни минуты не выдержит его молчания, виконт пробормотал:

– Пожалуй, я все-таки останусь, если вы не возражаете.

Его роскошные длинные ресницы обольстительно опустились, будто обмахивая щеки. Девона не могла понять, почему ее так тянет к этому человеку. Это и будоражило ее, и ужасало. Незаметным движением она наклонилась ближе к Рейну. В ней бушевали противоречивые чувства. Ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее, хоть это и было бы неразумно.

– Из нашей помолвки ничего не выйдет, – произнесла наконец Девона, чтобы разрушить возникшую между ними незримую связь.

– Вы так думаете?

Между ними снова что-то произошло, и взаимное притяжение сменилось отчужденностью. Девона и сама не заметила, как затаила дыхание, а потом с облегчением выдохнула.

– Мои близкие не одобряют нашего союза.

– Да это не важно.

Рейн как будто даже зевнул. Он не считал, что ее отец обладает большим влиянием.

– Ну, а что насчет ваших родных? – спросила Девона.

– У меня нет семьи. А те немногие люди, которые претендуют на родство со мной, не посмеют вмешаться.

– О!

Девона была еще не готова простить его семью. Она подавила вздох. «С проблемами надо разбираться по порядку», – сказала себе девушка.

– О Доране ведь тоже нужно подумать.

– Я бы не стал этим заниматься, если вы не против.

– Лорд Типтон, это несерьезно…

– Рейн.

– Простите?

– Поскольку мы с вами помолвлены, думаю, вы должны называть меня по имени. На людях вы можете обращаться ко мне «милорд». Я нахожу определенную выгоду в том, что стану вашим повелителем. Буду использовать все свои преимущества.

– А вы думали о том, что кто-то пытается искалечить или убить нас? – возмущенно покачала головой Девона.

Лицо Рейна сразу стало серьезным.

– Это еще одна причина держаться поближе к вам.

– Следует помнить о том, что помолвка подразумевает еще кое-что. Брак.

– Я готов, если вы согласны.

Девоне надоели его бездумные ответы. Она схватила зонтик и ударила Рейна по рукам, получив некоторое удовлетворение от его вопля и едва удержавшись от смеха при виде испуга на его лице.

– Вы что, с ума сошли? – Рейн выхватил у нее зонтик, прежде чем она успела снова замахнуться.

– Это не я, а вы сошли с ума. Мы не можем пожениться.

– Напротив, я полагаю, что освященный Церковью союз многое упростит.

Девоне не понравилось выражение, появившееся на его красивом лице. Это была смесь озорства и решимости.

– Разве я не говорила вам, что никогда не соглашусь выйти замуж из чувства долга?

– А как же предложение Клега? Вы приняли его из чувства вины? По мне, это то же самое, что чувство долга. – Рейн крутил зонтик в руках. – Кроме того, в Гретна-Грин[4]4
  Деревушка на границе Англии и Шотландии, где обряд бракосочетания совершался по упрощенной процедуре. Туда нередко убегали парочки, не получившие родительского благословения.


[Закрыть] бегут вовсе не из чувства долга.

Девона глубоко вдохнула, набираясь сил.

– Но мы не собираемся туда бежать.

Рейн кивнул, как будто соглашаясь с собственными мыслями.

– Итак, жених и невеста присутствуют. Мы едем в карете. Свидетели налицо. – Он взмахнул ручкой зонтика, собираясь постучать в окошко кучеру.

– Но мы не едем в Гретна-Грин!

– Я знал, что, несмотря на вашу склонность к безрассудствам, в душе вы консервативная девушка. Вам нужна пышная свадьба.

– Нет. Нет!

Каким образом их разговор принял такое направление?

– Я полагаю, наши близкие будут разочарованы отсутствием пышной церемонии.

Девона заскрипела зубами, услышав этот вздох, эту мольбу измученного мужчины, пытающегося угодить своей возлюбленной.

– Я считаю, что о нашей свадьбе надо забыть раз и навсегда. Связать судьбу с мужчиной, который способен несколькими словами свести меня с ума… Это, по моим представлениям, мало напоминает семейный рай.

– Это потому, что вы рассуждаете слишком прямолинейно, милое, невинное создание. – Рейн протянул ей зонтик, а когда Девона машинально взялась за него, быстро дернул, стаскивая ее со скамейки, и усадил девушку к себе на колени. – Существует много способов свести с ума, и мне хотелось бы иметь возможность испробовать их все на вас.

Девона вырывалась. Сидя на коленях у Рейна, она чувствовала себя совершенно беззащитной. Ни один мужчина никогда не позволял себе ничего подобного. Виконт не удерживал ее силой. Он прижался губами к ее губам, и искра, проскочившая между ними, парализовала ее попытки освободиться. Почувствовав, что Девона сдается, Рейн еще крепче прижал ее к себе, ощущая грудью твердые контуры ее корсета.

– Наклоните голову, – пробормотал виконт, нежно покусывая ее нижнюю губу, а потом правую щеку.

У Девоны не было сколько-нибудь значительного опыта в искусстве поцелуев и тем более таких умопомрачительных объятий, которые, казалось, предпочитал Рейн. Девушка нахмурилась, подумав о том, скольких же женщин ему пришлось перецеловать, чтобы достичь такого убийственного мастерства. Эта мысль была настолько неприятной, что ей захотелось отодвинуться…

– Не думайте ни о чем.

Легким прикосновением Рейн наклонил ее голову, и Девона увидела его глаза цвета расплавленного олова. Он провожал взглядом свой палец, который потянулся к ее подбородку и замер на желтых лентах шляпы. По горящим глазам виконта Девона поняла, что он собирается сделать. Быстрое движение – и бант под ее подбородком развязан. Девона подняла руки, чтобы не дать виконту снять с нее шляпу, но было уже поздно.

– Рейн!

Шляпа опустилась на скамейку напротив.

– Какие у вас нежные ушки! – восхищался Рейн, проводя пальцами по их изящному контуру.

Девона затрепетала от его прикосновения, и Рейн воспринял это как отклик на его ласки. Запустив руки в затейливую прическу, он притянул девушку к себе, и их уста слились в долгом поцелуе. «Какое искусство!» – думала она, наслаждаясь прикосновением его теплых губ.

Не зная, как нужно вести себя в пылких объятиях, Девона ухватилась за его сюртук из легкой шерстяной ткани. Как бы ей хотелось быть сейчас такой бесшабашной, какой все ее считали! Как чудесно было бы снять перчатки, дотронуться до лица виконта, провести кончиками пальцев по его губам…

Если бы Рейн знал, о чем думает Девона, она заслужила бы горячее одобрение. Пока же его устраивало то, что она позволяет ему держать ее на коленях и сжимать в объятиях. Она отвечала на его поцелуи с непритворным пылом, и Рейну захотелось познакомить ее со всеми удовольствиями, которые могут доставить друг другу их тела.

Нельзя спешить. С тем, кем дорожишь, следует обращаться осторожно.

Несмотря на это предупреждение, промелькнувшее в его возбужденном мозгу, Рейн не смог удержаться. Его правая рука соскользнула с плеча девушки на ее колено. Карета попала колесом в ухаб, и рука Рейна дерзко нырнула под шелковую юбку и погладила изящную лодыжку. Легкий рывок – и туфелька Девоны упала на пол. Девушка нервно рассмеялась от неожиданности, когда Рейн провел кончиками пальцев по ее одетой в шелковый чулок ноге от пальцев до пятки.

– Я никому не позволяю прикасаться к моим ногам, – заявила Девона высокомерно, но Рейн испортил весь эффект от ее тона, пощекотав ей ступни, от чего девушка снова захихикала. – Наглец! Своих братьев я бы за это убила. – Она заерзала, пытаясь высвободить ноги из неделикатных рук.

Девона казалась Рейну самой красивой женщиной из всех, кого ему когда-либо приходилось видеть. Волосы у нее были растрепаны, губы распухли от его неистовых поцелуев, увлажнившиеся глаза широко открылись от изумления – реакция на не изведанные ранее ощущения. И от этого он желал ее еще сильнее.

– Я не хочу, чтобы вы относились ко мне как к своему назойливому брату. Может быть, мне удастся сделать что-нибудь такое, чтобы вы стали думать обо мне иначе?

Не давая ей возможности возразить, Рейн снова начал целовать очаровательные сочные губы. Его рука направилась от лодыжки к колену, поглаживая соблазнительный шелк теплой кожи.

– Это неприлично, – сказала Девона, когда почувствовала приближение его руки к своему бедру.

– То, что прилично в обществе, и то, что прилично в отношениях между нами, – это абсолютно не одно и то же. Пальцы Рейна, настойчивые, ищущие, скользнули под ее нижнее белье, пока не добрались до атласных завитков между ногами.

– Вам было приятно прикосновение моих губ, не так ли, душа моя? – В подтверждение своих слов виконт нежно поцеловал ее надутые губы, подумав, что теперь это необходимо ему как воздух. – Можно и по-другому доставлять друг другу удовольствие. Вот, например… – Рейн глубже проник в гнездышко завитков и был вознагражден несравненным медом ее отклика.

Девона глубоко вдохнула. С ее губ сорвался тихий стон.

– Я не… Это не… О, Рейн!

Она протянула к нему руки, случайно сбив при этом шляпу. Ее пальцы в перчатках все глубже зарывались в его волосы, и в нетерпении Девона нечаянно довольно сильно дернула за одну прядь.

– Ох!

– Прошу прощения, – пробормотала девушка машинально, не совсем понимая, за что, собственно, извиняется. Она была переполнена чувствами, которые этот мужчина сумел вызвать в ней своими губами и руками.

Рейн не знал, сколько еще сможет выдерживать эту муку. Чем дольше он обнимал Девону, прикасался к ней, целовал ее до потери сознания, тем сильнее вожделел ее. Его взбудораженная плоть, рвавшаяся из тесных брюк, постоянно напоминала о том, как ему хочется убрать руку из-под ее юбки и поглубже зарыться в долгожданное тепло. Рейн нежно поглаживал пальцем распускающийся бутон желания любимой женщины. Эти легкие круговые движения заставляли Девону ерзать у него на коленях. Рейн не мог понять, чего она хочет: быть к нему ближе или, наоборот, отодвинуться от него. Тихий молящий стон неудовлетворенного желания стал последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

– Это именно то, что мы могли бы испытать вместе. – Он поцеловал закрытые глаза Девоны и притянул ее к себе, чтобы прошептать ей на ухо: – Я могу делать это не только руками, но и губами, и языком. – Рейн заметил, что они дышат в такт. Тяжелое, учащенное дыхание Девоны свидетельствовало о приближении кульминации. – После того как я отведаю изумительной росы вашей страсти языком… зубами…

Услышав это, Девона легонько коснулась зубами его мочки, и он прикусил изнутри щеку, чтобы не дать выплеснуться долго сдерживаемой страсти.

Рейн многое хотел сказать Девоне, но промолчал, увидев, какое удивленное у нее было лицо.

– Я так странно себя чувствую. Остановитесь. Нет, подождите! О Боже!

Он поцелуем заглушил ее крик, который был бы слышен на расстоянии в полмили.

Девона не сразу пришла в себя после бурной разрядки. Рейн крепко обнимал ее, в упоении от того, что он был первым мужчиной, который доставил ей такое удовольствие. Девона спрятала лицо у него на груди. Она выглядела одновременно и сонной, и возбужденной.

– Так вот чем занимаются семейные пары! – пробормотала она.

Рейн легко прикоснулся губами к ее виску.

– По-моему, в этом нет ничего предосудительного. Все просто чудесно.

Девона нахмурилась, став, по мнению Рейна, еще восхитительнее.

– Может быть, в этом как раз и заключается главная трудность? Если бы все дамы знали, как это прекрасно, они проводили бы время, кокетничая и флиртуя в садах и каретах, вместо того чтобы потягивать теплый лимонад в бальных залах.

Рейн рассмеялся, и Девона вопросительно посмотрела на него. Ему было так хорошо с ней! Рейн чувствовал себя подавленным после недавней встречи с Брогденом. Перенесенная ампутация не способствует дружескому расположению к врачу, даже если до этого ты считал врача своим другом. Жизнерадостность Девоны была подобна свежей воде, проливающейся на иссушенную пустыню души виконта.

– Прежде чем вы начнете вести просветительскую работу среди молодых дам, должен признаться: брачное ложе не ограничивается тем, что вы испытали.

– Вы шутите!

– Это была лишь легкая прелюдия, – продолжал Рейн, пряча улыбку, вызванную ее недоверием.

Ему совсем не хотелось, чтобы Девона думала, будто он над ней смеется. Напротив, его сердце радовалось и было переполнено гордостью от того, что Девона приняла его ласки как нечто, не требующее продолжения.

– О! – Она сделала паузу. – Значит, не существует опасности, что после всего случившегося у меня будет ребенок?

Рейн постарался не думать о чувствах, которые вызывала у него одна мысль о том, что Девона может вынашивать их ребенка. В его нынешнем неудовлетворенном состоянии он готов был душу продать, чтобы такая возможность стала реальностью. Рейн взял Девону за руку, чувствуя умиротворение от ее близости.

– Для того чтобы родился ребенок, вы должны впустить меня в себя. Вам этого никогда не объясняли?

Девушка покраснела, и Рейн понял, какую глупость он сказал. Ну конечно же, не объясняли! Хорошо воспитанные леди, прихлебывая чай и отщипывая крохотные кусочки бисквитов, не обсуждают свои любовные свидания. Удивительно, что Девона вообще позволила ему прикоснуться к ней!

– Н-нет, не совсем так. – Казалось, Девоне было неловко.

– Пожалуйста, не надо. У меня сердце разрывается, когда у вас такое выражение лица. – Рейн прикоснулся ладонями к ее щекам. – Я слишком много времени провел среди грубых людей и забыл, как должен вести себя джентльмен. Девона, я ценю такое сочетание, как сила духа, чистота и невинность. Вы именно такая. Простите меня за грубость.

Он никогда не будет просить прощения за то, что прикасался к ней. Если все пойдет так, как он задумал, очень скоро он позволит себе гораздо больше.

Девона наклонилась, чтобы поцеловать Рейна в губы. Коляска дернулась, и поцелуй пришелся на подбородок.

– Вы вели себя грубо, упрямо и высокомерно, – сказала девушка, целуя его в губы, когда он попытался запротестовать. – А также вы были добры и великодушны. Вы спасли мне жизнь. Вы утверждаете, что вы грубиян? Ничего подобного, милорд.

Она положила голову Рейну на плечо. Это был весьма красноречивый жест. Он означал, что она ему доверяет. По крайней мере, так расценил его Рейн. Он надеялся, что не принимает желаемое за действительное. Девона нуждалась в нем, и гораздо больше, чем могла себе представить. Рейн готов был спасти Дорана, ее детскую любовь, несмотря на вызывающее поведение Брока и неодобрение их расчетливого отца. Он даже готов был вытерпеть титул виконта Типтона и все тяготы, которые это накладывало на него, если Девона согласится быть рядом с ним. Рейн хотел, чтобы она оставалась с ним – даже если это противоречило ее желанию. Целеустремленному человеку трудно противостоять.