Текст книги "Тяжкая ноша Капитолины"

Глава одиннадцатая

Наступило ясное, благодатное утро. Солнце так припекало, что казалось, вернулось лето, и даже разноцветная, осенняя листва представлялась яркими флажками, которые кто-то развесил на деревьях в преддверии уличного праздника. Тонкие, упругие лучи солнечного света пронизывали шторы и колко касались мебели, ковров и стен, играли в хрустальных гранях пепельниц и бокалов. Игорь сидел в кресле, подперев подбородок рукой, и смотрел на лучи. Когда ветви деревьев за окном нагибались, послушные тёплому ветру, лучи начинали метаться, деловито ощупывая каждый встречный предмет. Как она вчера спросила? Может ли он это купить? Игорь перевёл взгляд на Капитолину. Она до сих пор спала, свернувшись калачиком, и её не будил даже разрывавшийся от звонков телефон Игоря. Один вызов был от Пашки, два раза пытался дозвониться Кайрат, остальные двадцать пять пропущенных звонков были от матери. Ну, ясно, мать наверняка достала и Пашку, и Кая, и они звонили ему по её просьбе. Игорь поднялся с кресла и уныло поплёлся в спальню, где, плюхнувшись на кровать, нажал на телефоне кнопку вызова. Через секунду ему ответили.

– Да, мам, это я! – бодрым тоном произнёс Игорь.

Потом он сразу же отнял трубку от уха и минуты две лежал, раскинув руки и глядя в потолок. Трубка в его ладони разразилась гневными интонациями. Игорь слушал, равнодушно разглядывая посеребрённые завитки потолочной люстры. Потом снова поднёс трубку к уху.

– Мам, ну я же написал тебе, здесь плохая связь…

Руки Игоря вновь раскинулись в безвольном полёте, и витиеватая люстра опять стала предметом его пристального внимания. Трубка продолжала обвинять и сулить всевозможные кары. Он, нехотя, встал и подошёл к окну, за которым радостно сиял хорошей погодой городской пейзаж. Игорь сделал глубокий вдох и быстро выпалил в трубку:

– Мам, я всё понял, прости, я должен был позвонить. Извини, я сейчас в дороге, связь может пропасть в любой момент…. Да-да, я помню, у меня работа… Да-да… Да… Недели через две… Нет, раньше никак… Да… Да! – Игорь быстро нажал отбой.

Ну вот, теперь у него есть немного времени… Конечно, его звонок ненадолго успокоил мать, ей в любую минуту может придти в голову разыскать его и приехать, уж это-то Игорю хорошо было известно. Но всё-таки…

Он вернулся в гостиную и остановился возле спящей Капы. Надо как-то разбудить её и отправить… Куда же её отправить? Как вообще уговорить её уйти? Капа повернулась во сне, и плед соскользнул на пол. Игорь присел на корточки и стал разглядывать браслет. Ему показалось, или украшение стало ещё свободнее держаться на руке? Он осторожно поддел его пальцем. В самом деле! Браслет свободно крутился на руке, между ними даже было небольшое расстояние! Мистика какая-то…

Игорь поднял голову и натолкнулся на взгляд широко распахнутых, серых глаз Капы.

– Я… – пробормотал он, не зная, куда спрятать глаза – Я… смотрел, как твоя рука.

Капитолина села, продолжая недоброжелательно смотреть на Игоря.

– Ты врёшь! – произнесла она хриплым, всё ещё сонным голосом – Тебя интересует браслет.

Он встал и попытался справиться с чувством чудовищной неловкости.

– Ты… наверное, есть хочешь. – он, наконец-то, нашёл, что сказать и быстро отвернулся.

Игорь ушёл в спальню, сел на кровать и ощутил, как его охватывает злость. Почему он не может просто выгнать её? Она невозможная, противная, наглая – навязалась на его голову! Он с раздражением схватил трубку гостиничного телефона.

– Будьте добры, завтрак в номер! – рявкнул он – Да! Неважно. Что-нибудь лёгкое, на ваш вкус…

Он швырнул трубку на место. Не вести же её в таком виде в ресторан! И вообще, не дай Бог, кто-нибудь узнает, что она торчит здесь!

Они так и сидели по разным углам, пока не раздался деликатный стук. Игорь опрометью кинулся к двери, заметив, что Капа насторожённо выглядывает из-за спинки дивана. Он осторожно приоткрыл створку. Перед ним сияла улыбкой глазастая горничная. Она держалась за ручку изящного сервировочного столика, уставленного приборами, закрытыми начищенными до блеска крышками.

– Спасибо! – буркнул Игорь.

Он протянул руку, затащил столик в номер и быстро закрыл дверь, оставив горничную удивлённо хлопать круглыми глазами.

Игорь поставил столик перед Капитолиной.

– Ешь! – коротко сказал он – Не буду мешать!

Ухватившись за спинку тяжеленного кресла, Игорь с грохотом протащил его от стола через всю комнату, поставил в углу, и, усевшись в него, исподлобья взглянул на Капу. Она, не обратив ни капли внимания на его демонстрацию, набросилась на еду. Она жадно ела и пила, изредка поправляя рукой растрёпанные волосы. Господи, она что, два дня не ела? Игорь почувствовал, как его сердце, до этого крепко сжатое злостью, тает, словно кусок сливочного масла. Ему снова стало её жалко. Он просто тряпка! Игорь вдруг понял – она не уйдёт. Она сделала этот проклятый диван своим плацдармом, и, пожалуй, прибьёт себя к нему гвоздями, но она никуда не денется! Игорь встал и подошёл к Капе. Она, не отрываясь от еды, угрюмо посмотрела на него снизу вверх, словно затравленный зверёк.

– Ты обещаешь, что уйдёшь через семь дней? – устало спросил он.

– Я буду к этому неотвратимо стремиться! – язвительно ответила Капа.

– Хорошо! – вздохнул Игорь – Можешь принять душ, в ванной есть чистые полотенца и халат. – обречённо добавил он и ушёл в спальню, закрыв за собой дверь.

Игорь улёгся на кровать и принялся ждать, когда пройдут семь дней. Он представил себе неделю. Она показалась ему вечностью! Он и подумать не мог, что семь дней – это так много. Минуты, как назло, растянулись бесконечной чередой, и даже секундная стрелка на часах словно заржавела, тяжело переваливаясь от деления к делению. Игорь слушал, как Капитолина возится за дверью. Вот она принимает душ. Вот, топая как ёж, опять идёт к своему дивану. Она, словно враг, захватила его территорию и, похоже, нисколько этим не смущалась.

Через час Игорь весь извёлся в своём добровольном заточении и решил, что нужно проявить характер. Он достаточно попрыгал перед ней, пусть не думает, что только он ей противен, она тоже глубоко ему отвратительна! Он уже жалел, что разрешил ей остаться. Что на него нашло? Он позволил ей верёвки из себя вить! С какой стати? Что он, как мальчишка, играет в прятки? Нет! Он будет делать то, что захочет. Это его номер! Игорь подскочил на кровати и тут услышал… звуки фортепианной музыки! Она села за пианино! Ну, это уже…

Он сорвался с места и, как ошпаренный, выбежал в гостиную. Игорь уже открыл рот, чтобы сообщить ей, что она не у себя дома, но увидел: Капа перестала играть и сидит перед инструментом, вся сжавшись в комок.

– Что случилось? – спросил он, забыв, что только что кипел от негодования.

– Рука не слушается, болит… – сдавленно ответила Капа.

Она встала из-за пианино и вернулась на диван. Игорь машинально подумал, что диван надо бы сжечь, и тут же ощутил укол совести. Конечно… Она же музыкант, руки для неё бесценны!

– Ничего… Пройдёт! – он неуклюже попытался её успокоить.

– Ничего?! – Капа повернулась к нему, её глаза сверкали яростью – Да если бы…

– Да знаю! Знаю!!! – неожиданно закричал Игорь – Если бы не я, то всё было бы просто шоколадно! Я уже сто раз это слышал!

Капа замолчала и только сердито сопела, глядя на него. Игорь стремительно прошёл к креслу и уверенно сел.

– А теперь ты послушай меня! – он посмотрел ей прямо в глаза – Если ты помнишь, я пытался защитить тебя от Пашки. И, если на то пошло, я виноват только в том, что позволил ему пойти к тебе, хотя он обещал, что просто извинится и уйдёт. Да я и сам не ожидал от него такого зверства! Он, конечно, всегда был повёрнут на этих… драгоценностях! Но, чтобы позволить себе такое… Да я вообще не знал, что он способен на это! Мне жаль, что так случилось, но я не собираюсь извиняться всю жизнь. Я пляшу перед тобой почти сутки, позволил остаться здесь и хочу немного справедливости! Поэтому, давай договоримся: ты останешься, но не будешь смотреть на меня волком и постараешься вести себя вежливей. Я хочу тебе помочь и не заслужил того, чтобы ты на меня кидалась!

Игорь замолчал. Капа слушала его, опустив глаза. Если она опять набросится на него со своими обвинениями, он просто выставит её отсюда!

– Хорошо. – неожиданно мирным тоном согласилась она и загадочно посмотрела на Игоря – Ты прав, я наговорила лишнего.

Игорь опешил. Он, конечно, хотел, чтобы Капа перестала рычать и брыкаться, но не думал, что она так быстро пожелает проявить сговорчивость.

– Ладно…. – недоверчиво произнёс он – Последний раз спрашиваю, тебе нужен врач?

– Нет, спасибо. – приветливо ответила Капа и слегка улыбнулась – Всё хорошо заживает, правда! Я просто слишком рано села за инструмент.

Игорь был поражён. Происшедшее на его глазах превращение, казалось неправдоподобным. Может, она притворяется? Да вроде нет… Он ещё раз взглянул на неё. Лицо Капы посветлело, её серые глаза смотрели открыто, без малейшего оттенка ненависти.

Игорь медленно встал и побрёл к двери в спальню. У порога он остановился. Нет! Он должен спросить…

– Почему ты больше не сердишься? – не поворачиваясь, произнёс он.

– Потому что, ты действительно не желаешь мне зла. – спокойно ответила Капа.

Игорь обернулся.

– Как ты это узнала?

Капа удивлённо округлила глаза.

– Ты же сам только что сказал!

– Ну, мало ли, что я говорю… – Игорь внимательно смотрел на неё – Почему ты так уверена в том, что я сказал тебе правду?

Она пожала плечами и улыбнулась.

– Потому же, почему и ты уверен в том, что я больше не сержусь. – пояснила она и склонила голову набок.

– Понятно… – Игорь отвернулся.

На самом деле, он ничего не понимал. Ему казалось, всё гораздо проще: он наорал на неё, и она присмирела. Но эта девица, видимо, на всё смотрит иначе. Он зашёл в спальню, оставив дверь приоткрытой.

Игорь просидел в спальне весь день, только два раза сняв трубку телефона, для того, чтобы заказать девушке обед и ужин. Сам он, совершенно не хотел есть. У него раскалывалась голова, возможно потому, что в этой самой голове никак не укладывалось поведение его незваной гостьи. Игорь не видел в нём никакой логики. Начиная с того, что она явилась к нему, и заканчивая тем, что внезапно стала белой и пушистой. У неё вообще, судя по всему, откуда-то взялось превосходное настроение. Капа сначала чем-то шуршала в гостиной, а потом начала напевать на незнакомом языке. Голос у неё был очень красивый, на это Игорь обратил внимание ещё там, в её комнатке, в отеле. На улице смеркалось, она пела, и Игорю почудилась полюбившаяся ему долина, окутанная вечерней мглой, благоухающая ароматом шалфея и звенящая пением сверчков. Он поймал себя на том, что улыбается. Голова перестала болеть! Игорь встал с кровати, и щурясь, вышел в ярко освещённую гостиную. Капа где-то нашла бумагу и складывала из неё смешные фигурки, по-прежнему сидя на своём любимом диване.

– Голова прошла? – не глядя на Игоря, спросила она.

– Я не говорил, что у меня болит голова… – растерянно ответил он.

Капа подняла на него глаза.

– А ты вообще много говоришь того, чего не стоит говорить, и молчишь о том, о чём необходимо сказать! – выдала она тираду и вернулась к своим фигуркам.

Игорь решил не вдаваться в подробности, иначе он начнёт верить в то, что она ведьма.

– Что это? – спросил он, указав на фигурки.

– Ты что, никогда не видел оригами? – не отрываясь от своего занятия, ответила Капа.

– Видел! – буркнул Игорь – Но эта бумага здесь для другого дела.

– Для какого? – Капа положила готовую фигурку на стол и, с любопытством, посмотрела на Игоря.

– Для того, чтобы писать на ней. – стараясь не терять терпения, ответил он.

Его слова, явно, не произвёли на Капу должного впечатления.

– Только ты решаешь, для чего тебе та или иная вещь. – заявила она и продолжила складывать бумагу.

Игорь понял, что говорить с ней об очевидных для него вещах всё равно, что плевать против ветра, и подумал, что лучше будет сменить тему.

– Что за язык, на котором ты пела? – спросил он, усаживаясь в кресло.

– Это пирахан. – ответила Капа и свернула очередной лист бумаги – На нём говорит маленькое племя в Южной Америке, на Амазонке.

– И откуда же ты знаешь этот самый… пирахан? – Игорь заподозрил, что чудеса на сегодня не закончились.

– Я знаю все языки. – Капа сложила новую фигурку и начала придирчиво её разглядывать – Я полиглот.

Так и есть! Она ещё и полиглот. Игорь смотрел на неё с удивлением и недоверием.

– Может, ты огласишь все свои таланты? – с иронией спросил он.

– Ты что, не веришь? – Капа удивлённо вскинула брови и застрекотала…

Английский, немецкий, французский, португальский…. Игорь потерялся уже на испанском и, в мольбе, поднял руку.

– Я верю, верю! – воскликнул он.

Капа замолчала и вопросительно уставилась на него.

– Просто, ты очень… странная. – задумчиво добавил Игорь и посмотрел на внушительную горку бумажных фигурок, возвышавшуюся на столе.

– Что во мне странного? – недоумённо пожала плечами Капа – Что, у меня две головы или я хожу вверх ногами?

– Ладно! – Игорь оставил её вопрос без внимания.

Он встал, подошёл к шкафу и достал оттуда подушку, одеяло и чистую простынь.

– Вот! – сказал он – Когда ты изведёшь всю бумагу, можешь заняться этим. – он аккуратно положил постельные принадлежности в кресло – А вообще… – язвительно подытожил он – Все эти вещи для того, чтобы спать!

Игорь вернулся в спальню и повалился на кровать. Он, вдруг, понял, что ужасно устал и уснёт прямо так, не снимая одежды. В голове было пусто и как-то… просторно. Никаких мыслей! Даже те, что изнуряли его день за днём много лет – куда-то делись. Он закрыл глаза и провалился в сон.

Глава двенадцатая

Следующее утро не принесло ничего нового. Всё та же, необыкновенно тёплая для осени погода, всё тот же шумный, многолюдный город за привычным окном. Игорь вышел из душа и почувствовал, что очень голоден. Он вспомнил, что ничего не ел вчера и, поспешив к телефону, заказал плотный завтрак. У него было довольно хорошее настроение, и даже присутствие Капитолины не особенно его портило. Одевшись, Игорь направился в гостиную. Он открыл дверь и застыл на пороге. Повсюду, в несметных количествах были расставлены бумажные фигурки: на столе, комоде, на всех полках и даже на подоконниках. Капы нигде не было. Не успел Игорь обрадоваться, как из ванной донеслись плеск воды и ария Луизы Миллер из оперы Верди. Всё ясно! Террористка решила освежиться. «Простите мои губы за горькие слова…», выводила Капа, и Игорь усмехнулся: немного в другом контексте эта фраза очень ей подходила.

Он дождался горничную, заявил, что уборки не требуется, похитил у неё очередной сервировочный столик и приготовился уничтожить завтрак. Игорь поддел вилкой солидный кусок мяса, и тут из ванной, вместе с клубами пара показалась Капа. Она, продолжая самозабвенно петь, старательно вытирала белоснежным полотенцем длинные, мокрые волосы. На руке её, в ярких лучах дневного света, ослепительно сверкал браслет, и больше на ней не было… ничего!

Игорь остолбенел. Кусок мяса, не удержавшись на вилке, плюхнулся в тарелку, и Капа, наконец, обнаружила, что она в комнате не одна. Секунду она смотрела на Игоря так, словно не понимала, откуда он здесь взялся, а потом, с воплем кинулась обратно в ванную, захлопнув за собой дверь и громко щёлкнув задвижкой.

Игорь изо всех сил бросил вилку на столик. Она зазвенела о блестящую, никелированную поверхность крышек, заставив их ответить радостным гулом. Какое-то время, Игорь раскачивался в кресле, обхватив голову руками, а потом вскочил и, схватив со спинки дивана одежду Капитолины, подбежал к двери ванной.

– Ты совсем рехнулась!!! – заорал он, барабаня в дверь рукой – Что ты себе позволяешь?!

– Прости меня, пожалуйста… – жалобно пискнула из-за двери Капа – Я… привыкла жить одна и я…я задумалась!

– О чём ты задумалась?! – продолжал вопить Игорь, размахивая одеждой Капы – Ты – безголовая! Безалаберная и безответственная! Ты разгуливаешь повсюду в рубинах, которые стоят, как целый город, да тебя уже тысячу раз могли убить и ограбить!!!

Он замолчал, уставившись на дверь.

– Дай мне, пожалуйста, мою одежду… – упавшим голосом попросила Капа.

Задвижка смущённо лязгнула, и дверь приоткрылась. Игорь со злостью зашвырнул в ванную джинсы и свитер.

– Дура!!! – проорал он и умчался в спальню, громко хлопнув дверью.

Игорь упал на кровать и закрыл голову подушкой. Он попытался представить себе что-нибудь другое, но перед его глазами стояла обнажённая девушка с точёной фигурой и гладкой, сияющей кожей…

– Дура… Дура!! – Игорь размашисто ударил кулаком в спинку кровати и остался лежать с подушкой на голове.

Через пять минут раздался осторожный стук, тихо щёлкнула ручка двери, и раздался виноватый голос Капы:

– Ты будешь завтракать?…

Игорь убрал с головы подушку и мрачно взглянул на неё. Капа стояла у двери и, к счастью, была в одежде. Она расстроено смотрела перед собой, старательно избегая его взгляда.

– Остынет… – сокрушённо добавила она.

Он отвернулся. От голода сводило желудок. Игорь резко встал и пошёл в гостиную.

Он уселся за столик и начал есть, изредка бросая разгневанный взгляд на Капу. Она сидела напротив, и у неё был совершенно горестный вид. Ей, похоже, на самом деле было очень неловко, если она и подозревала о том впечатлении, которое произвела на Игоря, то это не имело для неё и малейшего значения. Она беспокойно перебирала пальцами рукав свитера – никакого кокетства, только огорчение. Игорь вздохнул. Ну вот, откуда она взялась?

– Ладно! Проехали… – проворчал он и подвинул к ней тарелку – Ешь!

Капа немного повеселела и принялась за еду. Она аккуратно орудовала вилкой, и взгляд Игоря невольно упал на браслет. Украшение абсолютно свободно болталось на хрупком запястье!

Игорь забыл про завтрак и уставился на Капу, а она, почувствовав на себе его взгляд, подняла голову и недоумённо оглядела себя.

– Что?… – испуганно спросила Капа, прижав руки к груди.

– Ты… не сразу меня убьёшь, если я ещё раз посмотрю на браслет? – задумчиво спросил Игорь.

Капа, без слов, протянула ему руку. Игорь пересел на диван и взял её за запястье. Он с удивлением заметил, что рана, оставленная браслетом, действительно очень быстро заживает. Она почти зарубцевалась, отёк совсем спал и кожа побледнела. Игорь перевёл взгляд на лицо Капы. То же самое! Синяки сошли и ссадины затянулись. Немыслимо!

Он взялся за браслет и легко продел пальцы между ним и рукой Капы. Покрутил… Никакой застёжки! Игорь попробовал снять браслет через кисть руки – бесполезно, кисть не проходила в его окружность. Вернул обратно – он вновь свободно повис на руке. Наваждение какое-то… Браслет нарушал все мыслимые законы физики и геометрии – всё, что было с ним связано, не соответствовало здравому смыслу! Игорь немного повернул браслет и увидел, что на другой стороне его, на каждом серебряном звене начертаны непонятные символы.

– Что это? – спросил он у Капы.

– Не знаю. – ответила она и высвободила руку.

Игорь взглянул на неё. Капа принялась усердно счищать с джинсов невидимые соринки. Понятно… Она лжёт ему, это очевидно.

– Значит, дядя Иван Ильич поведал тебе о добрых феях, которые однажды прилетят и принесут тебе на крыльях любви спасение от браслета, а о том, что на нём написано, не поведал? – с напряжением в голосе произнёс Игорь.

Он продолжал пристально смотреть на Капу. Она с преувеличенным интересом разглядывала пейзаж за окном, потом сжала губы и повернулась к Игорю.

– Ничего он мне не поведал! Его убили, ты забыл? – она подняла брови домиком, отчего серые глаза её, показались, совсем детскими.

Игорь отвернулся. Ладно, не хочет говорить – и не надо! Наверняка это какие-нибудь шаманские бредни. В конце концов, ему это совершенно не интересно! Он встал и развёл руками.

– Что это такое? – он показал на бумажные фигурки, заполонившие комнату – Здесь, здесь и здесь! Что это?!

Капа взглянула на него исподлобья и попыталась сдержать улыбку.

– Я подумала, что тебе будет интересно по-новому взглянуть на окружающее…

– Что в этом нового? – Игорь раздражённо смахнул фигурки с комода – Это обычный бардак!

– Это не бардак. – возразила Капа – Это – художественный беспорядок.

– Мне наплевать! – Игорь принялся бегать по гостиной, круша фигурки и сбрасывая их на пол – Это моя территория, и здесь не будет никакого беспорядка, даже художественного! Ясно? Если уж ты здесь, то будь добра, уясни: существуют мои правила, и если собираешься остаться, то соблюдай их!

– Хорошо. – спокойно сказала Капа и сложила руки на коленях – Перечисли их!

– Что перечислить?… – Игорь остановился и растерянно посмотрел на неё.

– Перечисли мне свои правила, и я стану соблюдать их. – методично пояснила Капитолина.

– Пожалуйста! – в запале воскликнул Игорь – Во-первых, никаких фигурок! Во-вторых, ты не выходишь из ванной голая! В-третьих… – он лихорадочно пытался сообразить, что же, всё-таки, «в-третьих»…

– Хорошо. – покладисто кивнула головой Капа – Я согласна! Больше никаких фигурок, и я не выйду из ванной голая. – она помолчала – Интересные у тебя правила… – торжественно заключила она.

Игорь был в бешенстве! Как?! Каким образом у неё получается быть такой невыносимой? Как ей удаётся выводить его из себя?! Он же уравновешенный, спокойный, немногословный! Выдержанный!!!… Игорь опомнился и опустил глаза. Пол у его ног был устелен растерзанными в клочья бумажными созданиями. Он беспомощно взглянул на Капу. Она сидела, выпрямив спину, и смотрела на него невинными глазами. Игорь подошёл к сервировочному столику, взял стакан с водой и залпом выпил.

– Прости… – сказал он, не глядя на Капу.

– Ничего… – безмятежно ответила она и философски добавила – Всех нас что-то раздражает.

Игорь сел в кресло, упёрся локтями в колени и опустил голову. Ему, почему-то стало очень хорошо, легко, словно на сердце не было никакого груза. Внезапно ему вспомнилось то, что сейчас показалось странным…

– Скажи, – спросил Игорь – почему ты уехала из отеля? Тебе же проще было найти меня там?

– Потому что, твой обходительный друг Паша – иронично заметила Капа – не оставил бы меня в покое! Он всё утро бегал по отелю, как ошпаренный, и искал меня.

Игорь поднял голову.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, потому что я была там. – глаза Капы вновь стали печальными – Я уехала только после того, как поняла, что он не успокоится.

Игорь машинально налил в стакан ещё воды. Как же так? Кай сказал, что он утром еле растолкал Пашку. А потом, к нему пришли полицейские… А потом, Пашка сразу уехал! Когда он успел устроить забег по отелю?

– Не понимаю, что на него нашло… – произнёс вслух Игорь.

– Это всё рубины… – загадочно сказала Капа.

– А причём здесь рубины?

Игорь подозрительно взглянул на Капитолину. Она снова будет рассказывать небылицы?

– Рубины, – не обратила никакого внимания на его взгляд Капа – делают сильней любые человеческие качества. Если человек хороший, они умножают все его достоинства. А если плохой, то превращают в чудовище. – Капа внимательно посмотрела на Игоря – Я уверена, твой друг и сейчас меня ищет…

Игорь промолчал. Ему хотелось бы возразить, но, с некоторых пор, он и сам начал сомневаться в том, что хорошо знает Пашку.

В гостиной тёплым, солнечным маревом повисла тишина. Она, словно накрыла комнату мягким, тугим колпаком, и звуки оживлённого города, влетая в раскрытые окна, ударялись о неё, будто мяч, и возвращались обратно, в свой яркий, гомонящий мир. А тишина заботливо охраняла комнату, проникая во все её уголки, гладила, нагретую солнцем, мебель и несмело шевелила залётным ветерком разбросанные по полу клочки бумажных фигурок.

И вдруг, в спальне раздался резкий, словно пощёчина, натужный телефонный звонок. Игорь вздрогнул и посмотрел на дверь спальни так, будто за ней притаился терпеливый и хищный зверь. Телефон неутомимо звонил, разрывая тишину, не оставляя от неё и следа, а Игорь не мог собраться с духом, чтобы ответить. Неужели ему не удалось успокоить мать?…

– Тебе звонят!.. – Капа сидела и смотрела на него удивлённо и вопросительно.

Игорь вздохнул и направился в спальню. Он взял трубку и, не глядя, нажал на кнопку.

– Привет, мечтатель! – раздался в трубке бодрый голос Пашки – Ты где пропадаешь? Мы с Каем обыскали весь Монреаль, тебя нигде нет!

– Привет… – Игорь бросил взгляд на Капу.

Она держалась за спинку дивана, вытянувшись столбиком, как сурикат, и тревожно смотрела на Игоря.

– Ну, ты где там? Чего молчишь? – добивался ответа Пашка.

– Я не в Монреале. – ответил Игорь.

– А где? – тут же поинтересовался Пашка.

– Я…в горах, решил ещё немного отдохнуть. – Игорь прикрыл дверь спальни.

– Ну-ну… – Пашка помолчал – Слушай, тебе там не попадалась, случайно, та девица с браслетом?

– Какая девица? – деревянным голосом переспросил Игорь.

– Ну, девица! С браслетом, из отеля! – в голосе Пашки слышалось нетерпение.

– А почему она должна мне попадаться? – напряженно спросил Игорь.

– Ну, не знаю! – весело клокотал в трубке голос Пашки – Я подумал, раз ты всё ещё там, может, видел её.

– Зачем она тебе? – спросил Игорь, глядя на дверь, за которой была Капа.

– Ну… – протянул Пашка – Я, в самом деле, обошёлся с ней немного… невежливо. Хочу дать ей денег!

– Ты можешь оставить для неё чек в отеле. – ответил Игорь – Его передадут, когда она появится.

– Э, нет, друг мой! – деловито хохотнул Пашка – Деньги любят, чтобы их передавали из рук в руки. Ну, пока, отдыхающий! – сказал он и отключился.

Игорь смотрел на телефон, который энергично пикнул и сообщил, что вызов завершён. Да, лёгок на помине… Он нажал отбой, бросил трубку на кровать и вернулся в гостиную.

Капа сидела, обхватив руками плечи, и смотрела в окно, за которым кипела жизнь. Игорю, вдруг, стало интересно, о чём она думает? Каково ей быть здесь, рядом с совсем незнакомым человеком, который, к тому же, уже успел её обидеть? Быть здесь, не имея никаких гарантий, что он не обидит её вновь?

Он прошёл мимо неё к открытому окну и, опёршись о подоконник, выглянул в уличный, асфальтовый мир. Игорь ощутил мучительный голод по бесконечной, опадающей листве, утреннему холоду и пряному запаху осенней земли.

– Это звонил твой друг? – звенящим от волнения голосом спросила Капа.

– Да. – ответил Игорь.

– И что он сказал? – Капа беспокойно поправила волосы.

– Ты и сама знаешь, ищет тебя… – Игорь вдохнул горячий городской воздух, он опалил его лёгкие, вызвав острое желание дождя.

– А ты что ему сказал?

Игорь повернулся к девушке. Она смотрела на него, заметно волнуясь, без всякой обиды и подозрения – ей просто важно было знать, сдал он её Пашке или нет. Игорь взглянул на пол, усеянный порванными Капой деньгами и пострадавшими от его руки белыми фигурками, и, вдруг, улыбнулся.

– Не бойся! – он покачал головой – Я не сказал ему, что ты здесь.

Капа быстро опустила глаза, а потом вскинула голову и посмотрела так, словно её только что посетила забавная идея.

– Хочешь, я сыграю что-нибудь?

– Сыграй… – Игорь смотрел, как она идёт к пианино, почти не касаясь пола, словно летит – А твоя рука?

– А!… Она уже не болит. – отмахнулась Капа и уселась перед инструментом.

Она подняла крышку пианино и улыбнулась…

…Высоко… Очень высоко, так, что невозможно дотянуться, раскинулось небо… Оно было таким необъятным, в нём было столько простора, что если бы он вдруг захотел поселиться на самом крохотном клочке его пространства, никто бы даже не заметил… Он протянул к нему руку, к этому небу, к его невероятной синеве, такой мягкой, зовущей… Где-то там было избавление… Ведь оно не откажет ему, это небо?… Оно разрешит ему остаться?… Он сделал шаг и, зачем-то посмотрел вниз… Он увидел обрыв – острый, неровный, зияющий мутной пустотой пропасти, полной тёмного, неподвижного тумана… Он знал, что там, за этим туманом… То, что терзало его, что он хотел бы исправить, но не мог… Он сделает ещё один шаг и рухнет в эту пропасть, и погрязнет в тумане, и небо никогда больше не будет звать его… И вдруг тонкой, горячей стрелой его пронзило нестерпимое желание сделать попытку… Всего одну, отчаянную… Шагнуть, но не упасть, а взлететь!… Он знал, что это против правил, но знание это стало ему безразлично… Он изо всех сил оттолкнулся от холодной каменной поверхности и прыгнул…

Игорь открыл глаза. Затихающая музыка выплывала в открытые окна, переплетаясь с зябким вечерним ветром. Как, уже вечер?… Игорь медленно поднял руку и взглянул на часы. Действительно. Вечер… Он не удивился, ему казалось, он больше ничему не будет удивляться. Подумаешь… Утро, и сразу вечер… Подумаешь, в наступающих сумерках пианистка похожа на диковинную птицу, обнимающую семь октав невесомыми, гибкими крыльями. Сейчас она распахнёт их, и вылетит в окно, вслед за музыкой, и растворится в терпком осеннем воздухе… И не будет в этом ничего удивительного. Как и в том, что первый раз в жизни он увидел свой страх – тяжёлый, мучительный… И первый раз воспротивился ему. Первый раз осмелился посягнуть на узы, так прочно их связавшие… Игорь снова закрыл глаза, и темнота – абсолютная, отпускающая все, самые страшные грехи, накрыла его призрачной пеленой.