Текст книги "Темный эльф. Хранитель"

Владыка эльфов медленно, но неумолимо умирал и прекрасно знал об этом. Он исхудал, осунулся, утратил былое величие и поразительную для потомков Изиара красоту. Он начал терять даже магическую силу, хотя старался и не показывать своей слабости. Но совсем скоро это станет заметным, и тогда…

Эльф тяжело вздохнул и устало прикрыл веки: у него осталось совсем мало времени.

– Нет, сир, – не поднимая головы, ответил униженно согнувшийся Тартис. – Погибли только старший сын короля и его охрана.

– Говоришь, пожар?

– Да, сир. Причем такой силы, что до основания выгорела почти четверть дворца. Даже несущие плиты потрескались и едва не обвалились, колонны все до единой порушились, камень оплавился чуть не до потолка, а от смертных не осталось и пепла… но это произошло лишь в той части, где обитали наследники престола. Остальных покоев пламя не коснулось, хотя его никто специально не тушил, и ни сам король, ни остальные обитатели совершенно не пострадали.

– Однако очевидцев ты найти не сумел, – задумчиво проговорил владыка, снова прикрыв веки.

– Нет, сир, – еще ниже склонил черную голову эльф, явно начиная нервничать. – Прошу прощения, но дворец гудит, как растревоженный улей. Почти всю прислугу в тот же день собрали и куда-то вывезли. Причем так быстро и в такой тайне, что мой осведомитель не сумел узнать даже примерное направление. Более того, всех гостей настоятельно попросили покинуть Аккмал, а перед послами вежливо извинились и очень деликатно посоветовали убираться из города до выяснения обстоятельств. Магический полог над дворцом усилили раза в три, в ворота теперь непросто попасть даже доверенным лицам с личной печатью короля и подписью верховного мага на особом разрешении…

– Но? – вопросительно изогнул бровь владыка эльфов, безошибочно чувствуя недоговоренность.

– Но кое-что я все-таки вызнал, – выдохнул докладчик, явно радуясь тому, что сможет реабилитироваться перед повелителем. – Оказалось, что одновременно с Аккмалом похожий пожар произошел возле восточной границы леса: одна из полян там выжжена дотла, уцелевших не осталось, их оружие просто расплавилось, а от близлежащих деревьев в радиусе ста шагов остались только крохотные угольки. Границы огня неестественно ровные, будто кто-то отрезал. Явно поработала магия. А среди остатков вещей нашелся один приметный амулет.

– Любопытно.

– Не слишком уверен, но те, кому я его показывал, в один голос утверждают, что точно такой же носил на себе второй сын короля Мирдаиса. А остаток жезла, вполне возможно, принадлежал его личному магу.

Владыка Л’аэртэ негромко хмыкнул.

– Хочешь сказать, в один день были убиты сразу два наследника престола Интариса? Одним и тем же способом – магией огня, да еще такой высокой пробы? Забавно. Что еще ты хотел мне сказать?

– Еще… – Остроухий явно заколебался. – Поговаривают о нераскрытом заговоре против короны, от которого Мирдаиса избавил этот странный пожар. И о том, что верховный маг не имеет к нему никакого отношения. Более того, покидая город через портал, я почувствовал какой-то отголосок, поэтому и сменил вектор. Я опоздал с вестями, сир, но только потому, что вышел раньше, чем собирался, – как раз рядом со второй поляной. И именно там я нашел раненого и двоих смертных, о которых говорил раньше. Живых, что удивительно, и почти не пострадавших.

– Ты привел их сюда? – мягко уточнил царственный эльф, откинувшись на спинку трона, и от его голоса многих из присутствующих бросило в дрожь. Хоть и сдавал владыка, хоть и ослаб за последнее время, но он был все еще грозен, чтобы испепелить провинившегося на месте.

– Д-да, мой лорд.

– Тогда где они? Я желаю их видеть.

– Как велите, сир, – снова поклонился докладчик и, поднявшись с колен, медленно отступил назад. Точнее, осторожно попятился, не отрывая взгляда от пола и не смея повернуться к повелителю спиной. А едва достиг стены, негромко щелкнул пальцами, и караульные подтолкнули замешкавшихся на входе пленников, которых как раз в этот момент подвели к залу.

Милле, получив тычок в спину, не удержалась и по инерции шагнула вперед, но почти сразу остановилась, поспешив укрыться за широкой спиной Тира. Затем покосилась по сторонам и мигом признала рядом с собой одного из трех «патрульных», которые застали их рядом с местом преступления. Выходит, они совсем не патрульные, а послы в Интарисе, издалека ощутившие отголоски заклятия Тира? Ой как плохо-то…

Она мгновенно осознала, что история их короткого появления известна уже всем, и еще осторожнее осмотрелась.

Тронный зал ей не понравился. Во-первых, потому что он был весьма неуютным. Во-вторых, зеленые стены здесь никто не потрудился задрапировать знаменитыми эльфийскими шелками, чтобы хоть как-то прикрыть топорщащиеся во все стороны шипы. В-третьих, ей вдруг показалось, что они потихоньку шевелятся, словно выбирая себе жертву. И наконец, в-четвертых, здесь было многолюдно. Вернее, со всех сторон их с Тиром окружали безусловно красивые, но невероятно скучающие эльфы, физиономии которых выражали плохо скрываемое презрение и чувство собственного превосходства. Разумеется, черноволосые, зеленоглазые, смазливые и до отвращения похожие, как с одного портрета срисованные. В элегантных камзолах разнообразных оттенков, с золотой отстрочкой везде, где только можно, в перстнях и при полном параде… на блеск драгоценных камней аж смотреть больно. И кто сказал, что у эльфов безупречный вкус?

Но это еще полбеды, потому что всего в нескольких десятках шагов впереди возвышался зловещий трон, погруженный в полумрак от нависшей сверху ветви гигантского ясеня. А за ним неподвижно стояло шестеро бессмертных в абсолютно белых туниках и с нечеловечески бесстрастными лицами, на которых только изумрудные глаза казались немного более живыми, чем все остальное. Даже родовых перстней не было видно. Но Мелисса лишь один раз взглянула на их пышущие огнем ауры и, невнятно пискнув, как-то странно осела.

– Хранители…

Тир помрачнел и расправил плечи, закрывая собой перепуганную девушку. Кажется, все действительно плохо. Он-то надеялся, что дело обойдется одним владыкой, который будет так занят, что не станет пристально разглядывать их лица, но хранители знаний почти в полном составе (одного, как выяснилось, не хватало) сулили им большие неприятности. В первую очередь тем, что хоть один из них да непременно поинтересуется, по какой причине смертные осмеливаются входить в тронный зал с закрытыми капюшонами лицами.

Торк! До чего неудачной выдалась неделя! Сперва зачем-то удирали из Аккмала, потому что Валу что-то якобы показалось, потом напоролись на засаду, после которой Страж едва дышит, у него самого отняли бесценные мечи, рядом стоит Мелисса, которую эти гады никак не должны увидеть, а напротив таращит глаза полудюжина сильнейших магов, и все чего-то ждут. Стоять на месте долго не выйдет, но и приближаться к ним равносильно самоубийству: родичи, если узнают, так рассвирепеют…

Тир сжал зубы, все еще не решаясь сделать шаг к трону, но тут ощутил очередной толчок в спину и, не сдержавшись, рыкнул, подражая голосу кровного брата во время охоты.

Неизвестный эльф неуверенно замер. Отчего-то ему показалось, что шпынять странного парнишку во второй раз будет неразумно. Например, для его руки, которая очень даже может оказаться оторванной. Или откусанной.

– Снимите плащи и подойдите, – негромко велел владыка Л’аэртэ, избавив подданного от необходимости повторять недружелюбный жест.

Тир вместо ответа насупился и остался на месте, цепко посматривая по сторонам и готовясь ко всему. Нет, подойти он не мог – с близкого расстояния любой ощутит в нем мага, а пока этого не случилось, можно было попытаться доиграть свою роль. Но и уйти уже нельзя – единственный выход перекрыла живая стена, и, чтобы преодолеть эту преграду, его сил может не хватить. Даже с «Огнем жизни». Будь он один, непременно бы рискнул. Но за ним стояла Мелисса, и лишь поэтому юный эльф до сих пор колебался. Одна его рука привычно легла на пояс, машинально нащупывая отсутствующие ножны, вторая инстинктивно закрывала Милле и заодно отводила от нее возможную угрозу. Ноги чуть согнулись в коленях, слегка напряглись, готовые и к прыжку, и к бегу, и к внезапному броску. Губы сами собой раздвинулись, обнажая крепкие зубы. Глаза сузились, сердцебиение невольно участилось, а в груди начал потихоньку набирать силу знакомый жар.

Видя, что его требование проигнорировано, владыка Л’аэртэ удивленно приподнял брови и сделал незаметный знак. В ту же секунду вокруг непокорных стало тесно: по приказу повелителя сразу несколько темных в изящных, удивительно сработанных кольчугах вывернулись из скрытых ниш в стенах, неуловимым движением скользнув в центр зала. Они не потревожили никого из знатных гостей, хотя в зале скопилось немало бессмертных. Легко, словно дым, метнулись к дерзким чужакам, намереваясь сорвать с них плащи, а затем швырнуть непокорных на колени, но…

– Харре! Илларэ амира тар! – гаркнул во весь голос Тир и широко разбросал руки, словно пытался обнять весь мир.

Мелисса за его спиной торопливо присела.

В тронном зале словно магический шар взорвался. На одно бесконечно долгое мгновение в центре завертелся стремительный вихрь, в котором лишь с огромным трудом можно было приметить размазывающиеся в воздухе тела бессмертных, с гордостью носящих звание лучшего десятка первой тысячи. Первые среди равных, надежная защита и опора для бессмертного повелителя эльфов, лучшие из воинов, что только воспитывались в недрах Темного леса. Их руки мелькали с такой поразительной скоростью, что даже перворожденные не всегда могли уследить. Они сливались, растворялись в окружающем пространстве. Стелились невесомыми тенями. Кружили вокруг неподвижно стоящего юноши и всеми силами старались исполнить приказ владыки, но… отчего-то не могли.

До ошарашенных гостей донесся испуганный женский вскрик, воздух в центре зала вдруг расчертили две небесно-голубые молнии, которые полыхнули исконной магией гномов и мгновенно пропали из виду. Послышался удивленный возглас одного из тех, кто совсем недавно привел странную парочку с окраин Темного леса, а затем один из караульных непонимающе уставился на опустевшие ножны, которые не так давно собирался продемонстрировать владыке. Следом донесся сдвоенный, а то и строенный звон скрещиваемых мечей, еще один удивленный вскрик, быстро перешедший в болезненный стон. А затем из глубины вихря вывалился окровавленный эльф…

Зал беззвучно ахнул, когда признал в нем одного из воинов личной сотни владыки – помятого, озадаченного и раненого. Эльф глухо ругнулся сквозь стиснутые зубы, помотал головой, после чего резво вскочил на ноги, зажав рукой рану на груди, но вернуться в бой не успел: звенящий и шипящий на несколько голосов вихрь вдруг так же неожиданно распался, открыв изумленным взорам невероятную картину.

Тир неподвижно стоял на том же самом месте, что и раньше, внимательно следя за противниками. Низко надвинутый капюшон так и не слетел с его головы, надежно укрывая лицо. Руки юноши были все так же разведены в стороны, но теперь в узких ладонях эльфа уютно устроились оба гномьих клинка, невесть каким образом откликнувшихся на зов хозяина и устремившихся к нему даже из конца зала. Один – чуть длиннее, под правую руку, второй, потоньше и поизящнее, – под левую. Но оба быстрые, смертоносные, невероятно острые и такие же опасные, как сам Тир, неожиданно превратившийся в настоящего хищника.

Он стоял, спокойно восстанавливая дыхание и хладнокровно отсчитывая время до того, как нападающие опомнятся и повторят попытку. А те все еще неверяще глядели на парные, блистающие защитными рунами острия, уже успевшие не раз окраситься их кровью. Причем ранил он не одного и даже не двух, а сам…

Совершенно невредимый юноша жутковато улыбнулся, снова показав ровные белые зубы.

– Родная, ты как?

– Ничего, – в полной тишине удивительно спокойно отозвалась девушка, стряхивая со своего ножа крохотные алые капли. – Тебя не задели?

– Нет. Они медлительны. А ты?

Принявшая боевую стойку Мелисса тряхнула пепельной гривой.

– Нет, но они испортили мне плащ.

– Что?! – дрогнул Тир и неожиданно понял, почему в переполненном зале вдруг стало так тихо. Почему все до единого эльфы сейчас так странно на них таращатся. А эти, что сражались, и вовсе потеряли дар речи и смотрят, смотрят, смотрят, как громом пораженные… нет! Они же смотрят на нее!

– Милле!

– Прости. Я была неосторожна, – виновато прошептала она, пряча блестящие глаза, но даже так на нее ошеломленно уставились все, кто только мог. Эльфы жадно впитывали ее поразительную, ни на что не похожую красоту, от которой сами собой начинали гулко стучать сердца, сбивались мысли, а дыхание становилось прерывистым. Все, без исключения. Даже владыка Л’аэртэ непроизвольно подался вперед, стараясь разглядеть эту удивительную девушку, которую невесть как занесло в его владения.

– Господи… – У Тира внезапно сел голос. – Не смотри на них! Пожалуйста, не смотри им в глаза, слышишь?!

– Кто ты, дитя? – мягким бархатом разлился по притихшему залу голос владыки, и по его знаку ошалелые воины синхронно отступили на шаг, открывая невероятное зрелище всем желающим.

По залу пронесся взволнованный ропот, в котором чувствовалось удивление, восхищение и оторопь, потому что никто из перворожденных прежде не встречался ни с чем подобным. Милле была по-настоящему прекрасна, потому что несла в себе бесспорную гармонию черт бессмертных, но в то же время было понятно: эльфийкой она не являлась. Особенно потому, что на ее безупречном лице двумя громадными бриллиантами горели пронзительные синие глаза – поразительно яркие, манящие. А пепельно-серые волосы сверкали и переливались настолько ярко, неправильно, но одновременно так красиво, что это никого не оставило равнодушным. Казалось бы, обычная человеческая девчонка… но на нее хотелось смотреть еще и еще. И это было так странно, так волнующе, что присутствующие застыли.

Мелисса быстро отвернулась и вжалась лицом в напряженное плечо Тира, страшась представить, чем может обернуться ее невнимательность. Да, нож она выхватить успела и даже поранила одного из нападавших, но за его ответным ударом не уследила – упустила момент, когда ее дернули за плащ, и вот тебе на… теперь ясно, чего они остановились: побоялись ее зацепить.

– Подойди ко мне, девочка, – неожиданно подал голос один из хранителей. – Приведите ее.

– Нет! – рыкнул Тир. – Каждый, кто посмеет коснуться ее, умрет!

Из-под низко надвинутого капюшона отчетливо сверкнули два алых огонька, от которых воинов пробрала новая оторопь, а Мелисса вздрогнула, как от холода: ей было знакомо это чувство. Странное чувство творящейся поблизости магии. Но сейчас ее мог коснуться лишь один мужчина в этом зале. Точнее, два, но первый был чересчур ошарашен, чтобы об этом даже думать, а второй… Тир, кажется, слишком разозлился, чтобы контролировать свою быстро растущую ярость.

– Нет! Не смей! – ахнула она, резким движением разворачивая эльфа к себе лицом. – Ты что делаешь?! Даже не вздумай!

К несчастью, она не ошиблась: в изумрудных глазах Тира бушевал настоящий пожар, и если он не сдержится, если выпустит это на волю…

Милле побледнела и в ужасе уставилась на его искаженное лицо.

«Если они только тронут ее… если только посмеют коснуться, я спалю этот лес дотла! Выжгу вместе со всеми родами, домами и прочей гадостью! Уничтожу! И никто… меня… не остановит…»

В его глазах полыхнуло лютое пламя, а Мелисса в отчаянии всхлипнула, уловив обрывки чужих мыслей.

– Не надо… пожалуйста, Тир, не надо! Успокойся! Только не сейчас!

«Боже, боже! Что же делать?! – лихорадочно думала Милле. – Он же сейчас снова призовет свой «Огонь жизни», который не умеет толком контролировать! Мама, зачем мы ушли из дома?! Зачем только выпросили себе свободу?! Мама, прости нас… прости, мама! Что бы сделала ты, если бы вдруг оказалась рядом? Как бы поступила? Конечно, вмешалась бы. Заставила бы Тира остановиться, переборола эту ненависть, забрала на себя и вернула бы в чувства. Но ты сильная и хорошо знаешь, как с этим бороться. Ты все-все умеешь, а я… – Милле до крови прикусила губу. – Я должна быть сильнее его гнева»…

– А ну, хватит! – вдруг рявкнула Мелисса, резким движением притянув к себе эльфа. – Тир, прекрати немедленно!

Ее глаза коротко вспыхнули, наливаясь опасной зеленью, и посмотрели на Тира совсем по-другому – властно, жестко, уверенно. Так, как подсказывало чутье.

– Остановись!

Тир вздрогнул. Он непонимающе моргнул и вполне осмысленно взглянул на вцепившуюся в него Милле. Даже головой помотал, пытаясь избавиться от невесть откуда взявшегося гула в ушах. Он почти справился, почти успокоился, загнал свою ярость на самое дно… но именно в этот момент один из воинов, повинуясь требовательному взгляду повелителя, решил вмешаться. Неуловимым движением скользнув к замешкавшемуся юноше, он уверенно оттеснил Мелиссу и сорвал с ее спутника длинный плащ.

Перворожденные тихо ахнули.

Тир, поняв, что самое ужасное уже произошло, быстро обернулся и, устав от подлых подножек судьбы, от души ударил ошарашенно застывшего дурака в лоб. Так, как любил и умел делать Вал.

– Ах ты, гаденыш… что ж тебе спокойно-то не стоялось, а?!

Раздался звучный шлепок, и незадачливого бойца унесло к стене, смачно припечатало об нее же и даже немного вмяло в густую растительность. После чего несчастный без звука сполз на пол и больше не шевелился – сила перворожденных действительно не зря воспевалась в легендах, а Тир уже давно научился ею пользоваться.

Оглушительная тишина, царившая в зале до этого момента, стала просто зловещей. Темные судорожно вздохнули, все еще не в силах поверить. Но это лицо… это поразительно красивое лицо, на котором яростно горели алые глаза владыки Изиара, просто не могло лгать: перед ними стоял молодой, полный силы, но никому не известный маг. Эльфийский маг! Необученный, чудом нашедшийся потомок Изиара, о котором никто и никогда раньше не слышал! Единственный, кто еще не достиг второго совершеннолетия и кто мог дать им надежду… Но как это стало возможно?! Где он прятался, этот удивительный мальчик?! Как сумел так долго быть незамеченным?! Кто, в конце концов, смог его зачать, если младший наследник трона безвозвратно утратил эту способность еще двадцать лет назад, а старший…

У владыки Л’аэртэ непроизвольно вырвался полустон-полувздох. Неужели Талларен все-таки сумел добиться своего?! Неужели смог скрыть от рода свой триумф?! Спрятал чудом обретенного наследника, скрыв его ауру за магической завесой… Да вот же она! Как он раньше не увидел! Ведь все знали, что за эксперименты творил этот безумец над человеческими женщинами, и однажды он даже преуспел… неужто не один раз?! Разве был кто-то еще, кого он смог изменить?! И этот мальчик… конечно, совсем еще мальчик… стоит здесь – злой, как Торк, с бешено пылающими глазами… совершенно такой, каким и должен быть истинный наследник Изиара!

По тронному залу пронесся ошеломленный гул: поразительное сходство юного эльфа с их владыкой не могло не броситься в глаза. А этот свет… этот потрясающий красный свет в глубине пылающих от ярости радужек просто кричал: да, это правда!

Тир медленно обвел собравшихся хищным взглядом зеленовато-алых глаз, в которых еще не угасли отголоски знаменитого «Огня жизни». Поразительно хладнокровно осознал, что больше ни капли их не боится. Затем хмыкнул при виде ступора хранителей. Делано не заметил окаменевшего владыку на троне, на белом от волнения лице которого изумрудные глаза вдруг загорелись безумной надеждой. Наконец легким движением поднял свой плащ, небрежно стряхнул с него пыль, снова накинул на плечи и, ободряюще подмигнув Мелиссе, демонстративно сложил руки на груди.

«Мамочка… что же теперь будет?!» – задрожала Милле, пряча лицо в его длинных волосах.

«Не волнуйся, маленькая. Вот теперь они нас и пальцем не посмеют тронуть»

«Я боюсь, Тир. Боюсь за тебя – они ведь уже все поняли!»

«Ничего. Я знаю, как разговаривать с этими гордецами. Теперь, когда они знают, кто я, нам не причинят вреда. Наоборот, будут носиться, страшась даже пальчик прищемить. А меня неплохо учили с этим справляться. Поверь, я смогу сделать так, чтобы Вала вылечили, а нас отпустили».

«А если они будут против? – Мелисса подняла на него испуганные глаза. – Если захотят нас остановить?!»

«Захотят, – неохотно согласился эльф. – Но, во-первых, я гораздо сильнее. А во-вторых, нам надо всего лишь дождаться, когда Вал поправится, и уж тогда-то мы спокойно улизнем – он, как ты знаешь, мастер устраивать всякие гадости. Подыграешь мне?»

Милле слегка посветлела лицом и незаметно кивнула.

«Как всегда».

И только тогда Тир окончательно успокоился.

Его всегда учили, что лучшая защита – это нападение, а Вал при этом неизменно добавлял, что наглость – второе счастье. Надо ковать, мол, пока горячо. Пользоваться ситуацией ровно в тот неуловимый миг, пока еще есть такая возможность. Брать быка за рога. С ходу вышибать любые двери, особенно когда жутко хочется сбежать и забиться в какой-нибудь уголок. Бороться со своими страхами, гнать их подальше. Импровизировать, одним словом, и тем самым добиваться успеха. А в сложившемся тупике, когда он все равно прокололся и показал всем присутствующим свое приметное лицо, терять действительно было нечего.

Все открыто, многое этим нелюдям стало известно, о чем-то они могут только догадываться, потому что правды им никто никогда не расскажет А страхи – вот они, в количестве семи штук стоят и сидят напротив, силясь издать хоть один внятный звук. И пока они не пришли в себя, надо сделать все, чтобы гостей начали воспринимать всерьез. Причем сегодня, сейчас, немедленно.

Тир пинками затолкал свои сомнения поглубже и, все еще старательно закрывая собой Мелиссу, дерзко усмехнулся:

– Ну? Чего уставились, остроухие? Следующего, кто рискнет со мной пошутить, испепелю на месте. А того, у кого хватит ума коснуться моей девушки, разорву от горла до паха. Руками. Вопросы есть? Прекрасно. Тогда начнем, пожалуй, а то я слегка проголодался…