Текст книги "Мертвая долина. Том первый"

«Не волнуйся, на самом деле его аура не изменилась. Просто сейчас ты видишь ее такой, какой она станет в ближайшем будущем, – со смешком отозвался призрак. – Такой, какой видит ее Тень. Правда, пока она нестабильна, но это – лишь вопрос времени».

Гор задумчиво наклонил голову, придирчиво изучая рваные языки Огня, то и дело стремящиеся выплеснутся из ауры брата далеко в стороны. Нервные и излишне подвижные, они словно жили собственной жизнью, то и дело норовя сбежать от хозяина и больно ужалить проходящих мимо людей. Особенно много их было возле лица и рук Алого, но, несмотря ни на что, до прохожих они все-таки не добирались – в последний момент словно какая-то незримая сила останавливала их, заставляла вернуться, неохотно пряча свои длинные щупальца.

«Это работа амулета, – не дождавшись напрашивающегося вопроса, пояснила Тень. – На данный момент только он останавливает Аса от срыва. Твой брат чувствует это. И поэтому нервничает, хотя очень старается этого не показывать. Поговори с ним на эту тему».

«Непременно, – пробормотал Гор, с трудом отводя взгляд от брата и невольно косясь на сопровождающих его Алых, чьи дейри выглядели значительно скромнее. – Вот теперь вижу разницу. Кажется, он на порядок сильнее».

«Он намного сильнее. Хотя пока этого не осознает».

Гор слабо кивнул, сделав зарубку в памяти насчет брата, и повернулся в сторону Бера. Но почти сразу изумленно замер и едва не присвистнул в голос.

«Во дает! – охнул он про себя, увидев такой же мощный, только изумрудного цвета факел, от которого в разные стороны потянулись любопытные щупальца, так и норовящие зацепить каждого встречного. Наткнувшись на них, люди озадаченно замирали, с удивлением вертели головами, а заметив погрузившегося в непонятную задумчивость Бера, провожали его глазами, не в силах понять, что именно привлекло их внимание. – Блин, Бер!»

«Скажи Вану, чтобы отвлек его немедленно, – тут же посоветовала Тень. – Ваш Изумруд тоже нестабилен. Близость клана делает его тревожным. Но он не понимает причин. У Вана получится его успокоить – Сапфиры владеют совершенно особыми навыками, так что пусть держится рядом».

Гор тихо свистнул и знаками показал обернувшемуся брату, что с Бером надо срочно менять тактику. Ван сперва округлил глаза, но внял предупреждению и принялся послушно теребить брата, отвлекая его от самокопания.

«Так лучше, – удовлетворенно заметила Тень, когда Бер встрепенулся, а зеленые щупальца, будто спохватившись, отдернулись от прохожих. – Пока не добудете себе амулеты, не оставляйте его одного».

«Не волнуйся. За уши прикуем, если потребуется. Может, мне к нему еще разок прикоснуться?»

«Дома, – отозвался призрак. – На людях влияние Тени скрыть не удастся. Но надолго ее все равно не хватит. Лучше посоветуй Сапфиру почаще бывать рядом».

«У Вана дейри почти в порядке, – скупо заметил Гор, рассмотрев относительно ровные границы ауры брата. Такой же широкой и мощной, как у остальных, но на порядок более спокойной. – Кажется, ему никакие амулеты не требуются. Это всегда так?»

«Сапфиры, – неопределенно хмыкнул дух. – Самые стабильные и надежные. Почувствуешь себя плохо – иди к нему: поможет. И братьям скажи. Ван вас удержит, если станет невмоготу».

«Даже тебя?»

«К сожалению, меня можешь удержать только ты, – невесело отмахнулась Тень. – И еще – Гайдэ».

Гор беспокойно повел плечом.

«Гайдэ с нами нет. А когда вернется, не знаю. Сумеешь продержаться без нее столько времени?»

«Я же обещал, а скароны… даже мертвые… всегда держат слово».

«Кстати, а свою дейри я могу увидеть? – неожиданно вспомнил о важном Адамант. – Скажи, брат, как она выглядит? И почему я не увидел у братьев следов Тени, которые были там раньше?»

«Твоя дейри скоро станет черной. Как у некромантов. Но это… не дергайся… вовсе не означает что-то плохое: близость Тени всегда отражается на ауре мага одинаково. Адаманты все такие, так что пальцами указывать на тебя или обвинять в связи с Невироном никто не будет. А что касается братьев… метка смерти останется на них навсегда. Просто со временем станет бледнее и заживет, как всякая рана. Не видишь ты ее только потому, что смотришь через меня. А для меня Тень – это не рана, а родной дом».

Гор задумчиво кивнул. Потом заметил, что Алые начинают придерживать коней, одновременно кивнув на какой-то особняк, почти затерявшийся среди буйно разросшейся зелени роскошного сада. Решил, что этот и есть обещанный ими дом. Ненадолго отвлекся, прислушиваясь к разговору между ними и Асом. Но вдруг ощутил, что холода внутри больше нет, и резко обеспокоился.

«Брат? Ты еще здесь?»

«Куда ж я денусь?» – через пару мгновений отозвалась Тень.

«Хорошо… – незаметно перевел дух Адамант. – Скажи, раз уж ты проснулся: я теперь смогу все время с тобой разговаривать?»

«Резервы позволяют, да и полегче мне тут. Посвободнее, что ли? Так что, думаю, сможешь позвать, когда буду нужен. Чем смогу – помогу. Да и подскажу по ходу дела».

«Спасибо, брат!»

«Да не за что… чертенок».

«Кто?!» – ошарашенно замер Гор, а призрак, в голосе которого так неожиданно проскользнули снисходительные нотки, негромко рассмеялся.

«Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж… это детская считалочка. Я ее у Гайдэ во сне подсмотрел. Она вас так иногда называет: черти, чертята, демоны. Про себя, конечно, но все равно – забавно, хотя временами и удивительно правильно. Не находишь?»

Гор растерянно моргнул, будучи не в силах догадаться, в каком именно месте его необычный брат соизволил пошутить, однако тот не пожелал ничего пояснить. Только рассмеялся громче и бесследно исчез, оставив после себя настоящую изморось на ресницах, легкое двоение в глазах и странное ощущение пустоты между лопаток, похожее на то, как если бы там вдруг стало не хватать чего-то важного.

Глава 5

Когда с местом аварии поравнялись две ярко раскрашенные повозки, у нас уже вовсю кипела работа. Парни, раздевшись по пояс, шустро выбрасывали из телеги весь наш небогатый скарб, а потом аккуратно складывали на обочине, стараясь поменьше запачкать. Родана, как самую главную ценность, вытащили оттуда на руках (тихонько хихикая про себя, совсем неслышно издеваясь над изощренно матерящимся Хасом, но старательно сохраняя на лицах каменные выражения), потом так же аккуратно усадили на ближайший тюк и, едва сдерживаясь, чтобы не заржать, благоразумно отошли подальше. Я, как уже сказала, с достоинством выбралась сама и все то время, пока шла разгрузка, сидела рядом с «дедушкой» с выражением вселенской скорби на лице.

Лина, разумеется, выпрягли. Безвинно пострадавшее транспортное средство проворно оттащили в сторону, лихо приподняли, подложив под днище нашедшиеся на обочине валуны. Покореженное дышло умело вправили, заново закрепили, едва не слетевшее колесо привели в божеский вид, а вот с осью вышла настоящая беда – треснула, зараза. Да так неудачно, что вскоре ее придется выбрасывать – долго она явно не протянет; но поскольку новую ось посреди леса взять было неоткуда, пришлось что-то срочно изобретать, чтобы повозка не развалилась хотя бы до ближайшей деревни.

Блин.

Поняв, что ремонт нам предстоит самый настоящий, я мысленно вздохнула и, отойдя подальше от гремящих железками Фантомов, взялась за привычное дело – готовку. Потому что оголодают они все равно, независимо от результатов и скорости ремонта, а кормить чем-то надо. И варить суп надо тоже. И мяса побольше, побольше… а я у них одна – мастерица по быстрому питанию. И одна-единственная, кто мог бы заняться этим неблагодарным делом у всех на виду. Вот и вышло, что когда с нами поравнялись бродячие «коллеги», у дороги уже был разбит самый настоящий лагерь. Ребята с руганью пытались починить несчастную ось; Лин, не выходя из образа, флегматично объедал ближайшие кусты; Родан старательно «дремал»; я тихо-мирно готовила… идиллия, да и только. Жаль, что фотоаппарата ни у кого нет.

Самое же главное в том, что наш лагерь расположился точно на пути у бредущих куда глаза глядят циркачей. Мимо нас они бы точно не проехали. Оставалось лишь убедить их остановиться, ненавязчиво разговорить, познакомиться между делом; попутно показать, что мы совсем не крутые, а очень даже обычные и свои в доску личности; гораздые к тому же, как и все нормальные люди, попадать впросак. Так что завидовать нам нечего. А уж злиться на то, что мы перехватили у кого-то работу, и подавно.

Когда стук копыт стал совсем громким, я оторвалась от закипающего котелка и внимательно посмотрела на приближающихся гостей. Ну да, так и есть – тот самый дядька из деревни. Еще не старый, но уже почти седой, с короткой, не слишком опрятной бородкой и неожиданно пышными бакенбардами, которые выросли, кажется, лишь потому, что их хозяину было лень их обрезать или подравнивать. На голове – настоящее гнездо: всклокоченное, кучерявое и непослушное, которое кое-как прикрывала видавшая виды широкополая шляпа. А снизу ее дополняла такая же потрепанная жизнью куртка (кажется, даже с чужого плеча), длинная рубаха из грубой холщовой ткани, мятые и давно нуждающиеся в стирке штаны неопределенного цвета и дохаживающие свои последние дни черные сапоги. У которых только что веревочкой не закрепили откровенно отваливающуюся подошву.

При всем при том дядька был весьма колоритным. Запоминающимся. Особенно этими своими бакенбардами, поразительно подвижным лицом, на котором едва-едва начали проступать глубокие морщины, и невероятно живыми, цепкими, умными глазами, в которых при виде наших неприятностей на краткий миг вспыхнуло неподдельное злорадство, однако очень быстро сменилось искренним беспокойством.

Возле него на облучке сидел вихрастый мальчишка – такой худой, что, кажется, живот уже к спине прилип. Скуластый, глазастый, смуглый от загара, с голым пузом и босыми пятками. А рядом виднелся еще один пацан… хотя нет, уже не пацан, а юноша. Лет шестнадцати, наверное. Такой же худой, смуглый и черноволосый, хотя внешне он совершенно не походил ни на хозяина, ни на первого постреленка, ни на еще одного мальчишку, умело управляющегося со второй повозкой. Наверное, просто участник труппы. Скорее всего, акробат или гимнаст – вон какие мышцы проступают под рубахой. Да и сила в нем определенная чувствуется. Так что не приживалка парень. Точно, не приживалка.

Я перевела взгляд чуть дальше и тихо хмыкнула, подметив еще одну мужскую физиономию, которая единственная смотрела на меня не просто с любопытством, а, кажется, даже с восторгом. Правда, неявным, тщательно скрытым, но все равно – горящие неподдельным интересом голубые глаза говорили о многом. Как и поспешная попытка пригладить пятерней непослушные волосы соломенного цвета и такое же суетливое движение, которым незнакомый молодой парень попытался заправить на место вылезшую из штанов рубаху.

Хм. Забавно. Похоже, на меня пытаются произвести впечатление?

Кстати, внешне парень оказался очень даже ничего – подвижный, как ртуть, ладно скроенный, явно не теряющийся перед обстоятельствами. Решительный. Чуть нагловатый. Не лезущий за словом в карман. Еще и лицо приятное – чуть вытянутое книзу, худощавое, с крохотными конопушками на носу, открытое, с правильными чертами, немного смешливое, хотя отнюдь не язвительное.

А вот выглядывающая из второй повозки белокурая леди почему-то выглядела недовольной. Вон как бровки подведенные насупила. Вон как сверлит тяжелым взглядом прихорашивающегося красавчика, да еще так яростно вцепилась в край качающейся повозки, будто уже представила, что это – соломенные волосы вьюноши. Сама пышнотелая, но не слишком. Грудь – как боевое знамя – гордо выставлена вперед. Лицо кругленькое, губки бантиком, уже готовые надуться при первом признаке обиды, глаза большие, выразительные, а вьющиеся светлые локоны спускаются почти до плеч. Мне, честно говоря, с моей нынешней прической до нее ой как далеко. Но ее это, видимо, не смущает и в данный момент гораздо больше беспокоит не моя необычная внешность, а устремленный на меня жадный взгляд из первой повозки.

Что любопытно, ее соседка вела себя гораздо спокойнее, да и на торопливо одергивающего рубаху парня смотрела со снисходительной, какой-то понимающей улыбкой. Сама стройная, отлично сложенная и с виду очень гибкая. Тонкие брови, томные черные глаза, прячущиеся за настоящим забором из пышных ресниц, смуглая от рождения кожа, ярко-красные губы… красотка. Что ни говори, а красотка.

Интересно, а чьи-то это волосатые ноги торчат рядом с ее красной юбкой?

Я присмотрелась повнимательнее и мысленно присвистнула: ничего себе! Ну и здоровый же должен быть мужик, чтобы не поместиться в двухметровой повозке целиком! Вон как далеко лапищи свои выставил. И не стесняется перед прохожими босыми пятками сверкать, как семилетний пацан. Даже если считать, что его голова не касается переднего борта, а ноги он выставил наружу из врожденной вредности, все равно – товарищ внушительный. Да и размеры ступней меня, если честно, впечатлили. Просто Биг Фут какой-то. Настоящий гигант.

Закончив с осмотром и придя к выводу, что больше в труппе никого нет, я снова повернулась к «дядьке» и настороженно замерла, прикидывая про себя варианты развития событий на тот случай, если он вдруг не захочет проявить интерес к нашим проблемам и безразлично проедет мимо. К счастью, срочно придумывать ничего не потребовалось: едва поравнявшись с местом недавней аварии, хозяин сам натянул поводья, заставив серую невзрачную лошадку с облегченным вздохом остановиться, и первым спрыгнул на землю.

Убедившись, что мое вмешательство не требуется, я успокоенно отвернулась и принялась мерно помешивать суп, в который только-только засыпала крупу. Однако краем глаза все же поглядывала за тем, как следом за первой возле нас остановилась и вторая повозка, а колоритный «дядька» неторопливо подходит к нашей несчастной телеге и сдержанно о чем-то спрашивает у пыхтящих от усердия парней.

Мейр, словно только сейчас увидев, что у нас появились гости, сперва сделал удивленное лицо, потом сокрушенно развел руками и махнул куда-то в сторону дороги, где осталась проклятая ямка. Эррей и Дей дружно сплюнули, не смущаясь благородным происхождением, и раздраженно продемонстрировали треснувшую ось. Лок, мирно дремлющий у моих ног, заинтересованно приподнял мохнатое ухо, явно прислушиваясь к разговору. А Лин очень грамотно сделал вид, что ему все по барабану, кроме густых кустов и сочной травы под копытами.

Какое-то время ребята вполголоса общались с незнакомцем, видимо, объясняя наши затруднения и сетуя на плохую дорогу. Тот в ответ важно покивал, со знанием дела оглядел покореженную деталь, затем покачал головой, явно считая, что поднять телегу на колесо нам больше не удастся. А потом неожиданно вернулся к своим и достал откуда-то грубо сколоченный ящик, из которого торчали непонятного вида инструменты.

Я приятно удивилась: надо же, как мило. Кажется, нам решили помочь?

– Гайка? – вдруг решил «проснуться» Родан.

– Да, дедуль? – незамедлительно отреагировала я, со всем возможным вниманием повернувшись к «дедушке».

– Милая, кто там? Что опять за шум?

– У нас гости, дедушка, – тоном заботливой внучки отозвалась я, продолжая помешивать суп.

– Какие? Откуда? Ну-ка, помоги-ка мне сесть.

Я немедленно отложила ложку и, подойдя к вредному Хасу (блин! Сам бы сел! Не переломился бы, зараза!), присела возле него на корточки, предусмотрительно подобрав длинный подол (да, я уже успела переодеться в платье, как и положено простой незнатной девушке), а затем подхватила послушно закряхтевшего «дедулю» под спину и, глядя в его нахальные, полнящиеся откровенным весельем глаза, помогла присесть.

– Спасибо, милая, – не сдержавшись, хрипло закашлялся Родан.

Вот же гад. Весело ему, видите ли, что я должна его за ручку поднимать и откликаться на каждый чих. Но такова (чтоб ее!) роль. Приходится соответствовать. Правда, я все-таки не удержалась и с повышенной заботой погладила обнаглевшего «дедушку» по голове, ненароком растрепав длинные седые прядки и «случайно» уронив их ему на лицо. Так, как он ужасно не любил. Особенно с тех пор, как Дей отрастил ему эту роскошную шевелюру и выбелил ее (на время, конечно же) до состояния полной седины.

Тихонько свредничав, лихо ему подмигнула и, поймав уже недовольный взгляд (а нечего было выпендриваться!), отошла обратно к котелку.

Тем временем ребята, деловито порывшись в ящике гостя, выудили оттуда какую-то странную штуку, похожую на пилу и гвоздодер одновременно, дружно посветлели лицами и рассыпались в благодарностях. Потом еще о чем-то поговорили. Негромко посмеялись над какой-то шуткой Эррея… да, он у нас еще и шутником был записан по совместительству… что-то обсудили с заинтересованно оглядывающимся дядькой. А затем оставили в покое разобранную на запчасти повозку и все вместе двинулись в нашу с «дедушкой» сторону.

– Сестренка, – широко улыбнулся Мейр, быстро подойдя и нахально чмокнув меня в щеку. – Позволь, я представлю тебе этого замечательного человека, который так неожиданно вник в нашу проблему и великодушно предложил свою помощь. Благодаря ему у нас есть хороший шанс к обеду снова встать на колесо!

– Ридолас Дул, – коротко и почти по-благородному наклонил голову «дядька».

– Гайка, – смущенно улыбнулась я, отложив ненадолго ложку. – Спасибо вам за помощь. Честно говоря, я боялась, что нам придется тут ночевать.

– Не за что.

Улыбка у «дядьки» оказалась отличная – чистая, искренняя, открытая. И она почему-то вдруг сделала его похожим на поймавшего вдохновение художника. Знаете, этакого постаревшего романтика, который много разочаровывался по жизни, но еще ни разу не отступил от своих принципов. И который раз за разом отправлялся на поиски чего-то неведомого, таинственного и загадочного, искренне веря в то, что оно действительно существует.

– Это Эр, – тут же представил Эррея ло-хвард, бесцеремонно ткнув в него перепачканным в земле пальцем. – Он у нас ловкач и завзятый шутник. Поганец, правда, еще тот, но абсолютно незаменимый в деле привлечения чужого внимания.

– Что?! Ты кем меня обозвал?! – возмущенно вскинулся лен-лорд, попытавшись отвесить миррэ сочного тумака, но тот сумел вовремя отпрыгнуть в сторону и, нагло посмеиваясь, скороговоркой продолжил:

– Это Дей… он с нами недавно – всего-то с полгода. Но зато и по дереву горазд, и в кузне успел поработать, и с лошадьми неплохо ладит, и даже умеет так точно кидать ножи, что просто диву даешься. Только он немой, поэтому ответов на вопрос, где он так наловчился управляться с оружием, не ждите. Он вообще очень скрытный. Даже не знаю, зачем с нами потащился.

– Я тебе это припомню, Мер, – мстительно пообещал Эррей, поняв, что заткнуть побратима без рукоприкладства не удастся. Но тот лишь пренебрежительно хмыкнул и повернулся в мою сторону.

– Это – Гаечка. Сестренка моя любимая, непоседливая. Умница, красавица, но иногда – настоящая заноза в одном месте, которую…

Я прищурилась и смерила миррэ выразительным взглядом.

– …я просто обожаю, – тут же пошел он на попятную и мудро сменил опасную тему. – А это – дедушка Род, которого все мы очень любим. Он у нас самый главный, мудрый и знающий. Старенький, правда, седой совсем, но еще поживет… поживет… и мы приложим к этому все усилия. Да, сестренка? Кстати, вон ту лохматую зверюгу зовут Лок… ну, он Гайкин. Только ее и признает. Так что просьба руками не трогать, не кормить, не дразнить, не дергать за хвост и не называть «злобным чудовищем».

– Рр-р! – тут же вскинулся хвард, прожигая наглого миррэ злым взглядом.

– Ну вот. Я же говорю, что ему не нравится.

Господин Ридолас кашлянул, правильно расценив мелькнувшие в угрожающем оскале волчьи зубы, и даже отступил на шаг, но я поспешила дернуть рассерженного хварда за ухо… левой рукой, на которую предусмотрительно намотала тряпку… и Лок тут же успокоенно сел. А потом довольно засопел и прижался к моему бедру, разом позабыв о Мейре, чужаках и даже о том, что у нас, вообще-то, телега сломана. Кроме Знака, его на данный момент ничего не волновало. Причем блаженствовал он так откровенно, что Мейр тут же насупился.

– Р-ры, – ехидно покосился на него мгновенно подобревший хвард.

– Сам дурак, – буркнул в ответ миррэ, однако был награжден еще более насмешливым взглядом и вынужденно отвернулся, чтобы не искушать судьбу.

Я вежливо не заметила заинтересованного взгляда господина Дула и совсем уж не заметила подошедшего ближе симпатичного блондина, к которому уже спешила, раздвигая сгустившийся воздух могучей грудью, приметная красотка. За ней потихоньку придвинулись голоногие мальчишки. Потом, поколебавшись, подошла и вторая девушка. Следом – здоровенный, действительно метра под два ростом, громадный тип, которого я едва не приняла за вышедшую из леса гориллу. А самым последним настороженно приблизился глазастый подросток-гимнаст, по плавной походке которого я быстро поняла, что не ошиблась насчет его талантов.

– Это Дия и Лика, – по очереди кивнул на брюнетку и блондинку господин Ридолас. – Они танцовщицы. Очень хорошие. И еще иногда поют. Это Шига…

«Силач», – мысленно кивнула я, мельком оглядывая верзилу с грубоватыми, хотя и совсем не отталкивающими чертами лица.

– Брит, – указал на подростка хозяин труппы. – И еще Лив…

Симпатичный блондинчик многозначительно улыбнулся, продемонстрировав ровные белые зубы, и, лихо мне подмигнув, шутливо раскланялся.

– Весьма рад знакомству.

Ну-ну. Не сомневаюсь.

– …а вон те двое пострелят – Тик и Рик, – словно не услышал парня господин Дул. – Племянники мои. Правда, они еще совсем дикие. Но зато с конями управляются лучше многих, за что и взял их, проказников, прокатиться по долине.

Мейр, все еще переживая из-за хварда, ничего не ответил. Даже не кивнул, потому как был слишком занят собственными эмоциями, из-за чего на опушке чуть не повисла настороженная тишина. В которой мои бравые парни явно не знали, что сказать, а бродячие артисты откровенно недоумевали, что за блажь такая пришла в голову их главному, что он вдруг не только остановился, но еще и помогать надумал чужакам, из-за которых у труппы этим утром случился грандиозный облом.

– Очень приятно, – поспешила я заполнить едва не случившуюся паузу. А потом и Родан очнулся, задав самый насущный в нашей ситуации вопрос:

– Эр, Мер, сколько вам возиться с колесом?

– С осью, деда, – ворчливо отозвался миррэ, неохотно возвращаясь к повозке. – С осью, а не с колесом. Сколько – не знаю, но надеюсь, что до обеда управимся. А ты чего спросил-то?

– Ой, дедуль, ты, наверное, голоден? – тут же подхватила я.

Родан глубоко задумался. Даже слишком глубоко, чтобы это выглядело правдой. Но потом так выразительно поскреб спрятанный под тряпками живот, что выглядывающие из-за спин старших мальчишки дружно прыснули, а на лице господина Ридоласа появилась понимающая улыбка.

Я тоже улыбнулась.

– Скоро все поспеет, дедушка. Потерпи немного. Господин Дул, вы к нам присоединитесь?

– Мы? – искренне удивился тот и с таким сомнением уставился на наш скромный котелок, что я тут же рассмеялась.

– Не волнуйтесь, у нас еды на всех хватит. Купили в запас. А суп – это так, для самых привередливых, кого не устраивает холодное мясо и купленный утром хлеб. Присаживайтесь, пожалуйста. Не стесняйтесь. Мы гостям всегда рады. Тем более ваш инструмент все равно надолго застрял в недрах нашей повозки. Хотите пива?

Господин Ридолас неловко кашлянул.

– Ну… я даже не знаю…

– Да садитесь, садитесь. Девушки, не бойтесь: Лок у меня смирный, не тронет. Он не кусается, если его не обижать. Проходите, устраивайтесь. Мальчики, забирайтесь на бревно – там вкуснее пахнет. А вы, господин, вон туда лучше присядьте, к дедушке. Там помягче и поудобнее. Наверное, вы тоже устали с дороги?

– Да когда бы мы успели? Только ж недавно выехали, – вполголоса хмыкнул блондинистый Лив, за что тут же получил болезненный тычок под ребра от Лики. – Ай… да что я такого сказал?!

– Уймись, – прошипела девица, грозно сверкнув глазами. – Тебя разве спрашивали?!

– Но я же…

– Тик, сбегай за припасами, – наконец принял решение господин Дул, тем самым избавив Лива от необходимости оправдываться перед недовольной красоткой, а потом осторожно опустился на ближайший тюк. – Негоже за общий стол без своего угощения садиться. Шига, Лив… вам особое приглашение нужно? Дия, Лика… Брит…

Циркачи помялись, неловко покосились друг на друга, но потом мальчишки, осторожно обойдя по кругу хварда, заняли место на поваленном давней бурей бревне. Потом к ним присоединились девушки. Причем Лика решительно подхватила под локоть красавчика Лива и властно утянула за собой – подальше от меня и моего котла, в котором весело булькал овощной суп. Потом и Шига решился. Правда, уселся он не на бревно, поскольку справедливо опасался его раздавить, а прямо на землю, довольно подобрав под себя ноги и выжидательно уставившись на котелок. И только юноша-гимнаст отказался сесть вместе со всеми и вместо того, чтобы занять свободное место на бревне, неожиданно устроился в ногах у хозяина. Так, как если бы всерьез опасался от него отходить.

Я удивилась, конечно, но виду не подала – где сел, там и ладно. Главное, что они вообще согласились остаться, а уж где и как – какая разница?

Мысленно пожав плечами, я потянулась за объемистым мешком с недавно купленными припасами. Потом расстелила на траве большую скатерть и принялась быстро расставлять многочисленные миски, плошки, кувшины с пивом, которое наши оборотни терпеть не могли, а аристократы (в смысле Эр и Дей) откровенно брезговали, но которое я все равно велела купить, чтобы было чем угостить долгожданных гостей. Потом в ход пошли мясо, свежий хлеб, местная зелень, овощи… Я не пожалела ничего из того, что мы имели. Да и зачем, когда денег хватало?

При виде такого богатства труппа растерянно переглянулась.

– Сейчас горячее будет, – заверила я и вернулась ненадолго к костру, где уже доходило ароматное варево. – Эр, Мер, Дей! Собирайтесь! Есть пора! Мер, достань для Лока кость! Он тоже голодный!

– Потерпит, – непримиримо отозвался от телеги Мейр, раздраженно стукнув молотком по какому-то гвоздю.

Я только вздохнула.

– Ладно, я сама.

– Я помогу, – тут же подскочил Эррей и пулей метнулся к вытащенным из повозки вещам, где со знанием дела порылся, чем-то пошуршал, пошуровал, а потом с довольным смешком выудил наружу приличный кусок говядины. – Во какой! Лок, друг мой лохматый, тебе нравится?

Хвард насупился и негодующе рыкнул.

– Нет? – удивился Эррей.

– Дай мне, – решительно отобрала я мясо и поманила оборотня пальцем. – Лок, иди сюда. Не вредничай. Никто не хотел тебя обидеть.

Только тогда упрямый зверь нехотя поднялся и, кинув на напрягшуюся спину миррэ еще один злорадный взгляд, подошел. Я-то знала – совсем голодным он не был: как-никак с утра плотно позавтракал. Но хварды – это ж такой непредсказуемый народ, что их лучше занять чем-нибудь, пока снова не сцепились. Хоть и привыкли они друг к другу, хоть и терпели, но иногда словно черная кошка между ними пробегала. Чуть что – сразу шерсть дыбом. Вот и Мейр опять насупился. Этот мохнатый негодяй снова его дразнит. Того и гляди опять разругаются вдрызг. Причем как Лок умудряется завести миррэ даже в зверином облике, ума не приложу. Молчит ведь, поглядывает только хитро, да иногда рычит, но тому хватает за глаза и за уши. Порой кажется, они понимают друг друга без слов, по одним только жестам. Или по изменившемуся запаху. Пес их знает, нелюдей. Но факт в том, что иногда Мейру хватало и знака, чтобы оскалиться и оказаться на грани трансформации. А иногда они по ночам тихо возились, стараясь делать это бесшумно, но однажды все равно чуть не разбудив всю округу своими кошачье-собачьими разборками.

Я, когда увидела, чем они занимаются, так разозлилась, что швырнула в них сапогами. Одному метила в лоб, другому, соответственно, в зад. В обоих, кстати, попала и обоих обложила нехорошими словами. Потом изрядно надавала по холкам и закономерно получила в ответ расстроено-обиженные взгляды. Да еще такие, что чуть не устыдилась, но потом вспомнила, что громадный рыжий кот нас круто демаскирует, и решительно прекратила этот беспредел. Потому что один-единственный срыв мог стоить нам очень дорого. А эти два хулигана, войдя в раж, порой забывали обо всем на свете.

Вот и сейчас уже готовы скалить зубы и ворчать, как обычно.

Я нахмурилась, а потом присела на корточки и требовательно ухватила торжествующе ухмыльнувшегося волка за шкирку.

– Ты мне обещал, – тихо напомнила бессовестному зверю, наклонившись вплотную к его мохнатому уху. – Ты поклялся, что с тобой не будет проблем. Я поверила. Так что не заставляй меня об этом жалеть, хорошо?

Лок вздрогнул и вскинул наверх отчетливо позеленевшие глаза. Потом вздрогнул снова, ощутив, как шевельнулись у меня под повязкой Знаки. Тяжело вздохнул. Опустил уши. Поджал хвост и… покорно поплелся к миррэ: извиняться.

Мейр, почувствовав толчок мокрым носом, сперва презрительно фыркнул. Потом отмахнулся. Сердито засопел. Но Лок был настойчив и на редкость терпелив, поэтому миррэ все-таки пришлось повернуть голову и посмотреть на него прямо. Глаза в глаза.

Я не знаю, как уж они общались без слов и при этом хорошо понимали друг друга, но что-то у них явно получалось. Что-то странное, необъяснимое, на одних только эмоциях. Вот и теперь, спустя пару синов напряженного молчания, Мейр неожиданно вздохнул и уже без злости отпихнулся.

– Ладно, отстань. Сейчас приду.

Я незаметно перевела дух. Потом проследила за тем, как заметно повеселевший хвард вприпрыжку возвращается к нетронутому обеду, и успокоенно отвернулась. Затем тепло улыбнулась Мейру, жадно принюхивающемуся к идущему от котелка аромату, и махнула остальным.

– Все готово. Можете налетать.

Парни, разумеется, не заставили себя ждать и тут же заняли оставшиеся свободными места между мной, господином Дулом, его странноватым пареньком и остальной труппой. Я мудро отошла в сторонку, позволив Эррею снять с огня увесистый котелок, раздала своим ложки. Сама подхватила особо отведенную для этого дела миску и, первой зачерпнув густого наваристого супа, присела возле Родана.

– Вот и обед, дедушка.

– Я сам, – тут же насторожился Хас, испугавшись моего ласкового тона.

– Тебе еще нельзя: ожог не сошел.

– Мне не больно, – поспешно возразил он, демонстративно показав замотанные тряпицами ладони. – Видишь? Я уже могу сам.

– Ну, не знаю… – с сомнением протянула я и вот тут-то увидела в его глазах отголоски самого настоящего страха. Кажется, от одной только мысли, что я собралась его кормить с ложечки, как слюнявого идиота, Родану стало плохо. Причем не просто кормить, а еще аккуратно промакивать губы после каждой ложки, обтирать испачканный подбородок… а при сильном желании его можно было испачкать так, что и мать родная не узнает… потом выковыривать остатки каши из отросшей до груди бороды (снова Дей постарался!), да еще и приговаривать, как больному: