Текст книги "Мар. Тень императора"

Глава 5

После этого не скажу, что моя жизнь разительно изменилась, но с Тизаром мы стали видеться гораздо чаще. Мое открытие поразило его до глубины души, а охвативший мага энтузиазм и интерес к моим способностям оказались настолько искренними, что это помогло мне оттаять. Он почти каждый день теребил меня, требуя показать то, чего я достиг без его помощи. Бесконечно что-то проверял, замерял, рассчитывал и составлял на бумаге трехэтажные формулы в попытке вывести закономерность, по которой я сумел сделать то, что сделал.

С его слов выходило, что некоторые дарру с уровнем резервов выше трехсот УЕМ действительно могли видеть магию. Однако использовать ее, увы, ни у кого еще не получалось. Кроме меня. Это было удивительное открытие. Неожиданное. И Тизар до того загорелся возможностью использовать мои способности на благо империи, что рискнул вытащить в мою комнату все имеющиеся поблизости нити. После чего пустился в пространные объяснения и весьма существенно обогатил мои знания по теме классической магии и способов создания заклинаний различных школ.

Как вскоре выяснилось, заклинания мы с ним воспринимали по-разному. Тизар, глядя на них, видел лишь внешнюю сторону: цвет, форму, размер. И не имел возможности их изменить, потому что в основе большинства заклинаний лежали уже готовые, жестко структурированные магические формулы, которые было крайне сложно переделать. Для Тизара каждое заклинание было сродни горящей лампочке: он воспринимал испускаемый ею свет, но не мог разглядеть за ним нити накаливания, а я таких нитей видел десятки, сотни. И мне не требовалось использовать формулы, чтобы сделать их тоньше или толще, оборвать любую из них, завязать бантиком, разделить на десятки или сотни нитей поменьше.

Для обычного мага было невозможно создать из одного огненного шара десяток других. Проще первый уничтожить, а затем использовать формулу для другого числа и размера огненных сгустков. Я же проделывал это свободно, потому что, в отличие от жесткого каркаса, внутренняя структура заклинания оказалась податливой, и ее можно было мять, крутить и лепить из нее любую фигуру, как из пластилина. Лишь бы рядом имелась нужная нить, а по ней продолжала течь энергия.

Разница в подходе давала и другие преимущества. Во-первых, пока я не касался нитей, никто не мог сказать, что я вообще могу ими пользоваться. Во-вторых, при необходимости я мог опутать себя чужими нитями и сымитировать ауру любого человека, от простого смертного до самого императора.

Правда, все эти невероятные возможности исчезали, стоило мне оказаться вдали от источника магии. Сами по себе нити были довольно тягучими. Как выяснилось, их можно даже прикрепить к себе, как провод к монитору, и сутками ходить с постоянной магической подпиткой, не боясь ни ран, ни ударов, ни подлого удара в спину. Но – только в пределах строго определенного расстояния. Тогда как для настоящего мага, всегда носящего источник энергии с собой, таких ограничений не было.

Еще один минус, который мы выявили, – это невозможность пользоваться большинством известных в этом мире артефактов. Попав в мои руки, магические побрякушки быстро теряли свои свойства. И единственным способом сохранить их рабочими была полная блокада прилегающих к ним энергетических каналов. Но тогда артефакт терял способность на меня воздействовать, и смысл его использования сводился на нет. Так что, поэкспериментировав с амулетами, Тизар с сожалением признал, что тут нам ловить нечего.

Еще он очень много времени посвятил изучению моих резервов.

Как оказалось, у магов они тоже имелись, но энергия в них хранилась в неизменном виде. То есть какую закачали, такая и была. В отличие от них, в моих каналах собственной энергии не было, а та, что втягивалась туда снаружи, рано или поздно становилась нейтральной. Но природа поступила мудро, предусмотрев возможность ее передачи другому человеку. И более чем справедливо, заложив в основу существования дарру уникальную способность использовать уже созданные кем-то заклинания хотя бы на то время, пока хранящаяся в них энергия не иссякала.

Обычно этот процесс происходил очень быстро. Как у меня в первый раз, когда я даже понять не успел, что именно случилось. Но, научившись блокировать каналы, я нашел способ хранить энергию в ауре, как обычные маги. И пусть я не мог ее преобразовать и из огненного шарика, к примеру, сделать воздушную плеть или водяной фонтанчик, что легко удавалось Тизару. Зато я мог крутить энергетическое «кольцо» в своем теле практически до бесконечности.

Тизар, когда убедился в реальности этой теории, пришел в восторг. Но не остановился на достигнутом, а принялся с энтузиазмом копаться во мне дальше, с каждым разом открывая все новые и новые вещи, до которых я в свое время не додумался.

Вообще он оказался фанатом науки. А экспериментировать под его руководством и вовсе было замечательно. Тизар всегда внимательно отслеживал изменения в моем самочувствии. Умел вовремя остановиться, если видел, что я выдыхаюсь. Всегда был готов посочувствовать, подбодрить или выругаться, если что-то шло не так. И это было настолько обыденно и так по-человечески, что рядом с ним я и впрямь начал потихоньку оживать.

Пожалуй, именно Тизар удержал меня от того, чтобы окончательно не превратиться в точную копию мастера Зена. Он стал той самой опорой, за которую мой разум уцепился и с чьей помощью не разлетелся на куски на фоне стремительно растущих нагрузок. И именно он помог мне пережить тот не слишком веселый день, когда в подвале вместо хищного зверя впервые появился человек.

Это случилось на шестой год обучения, когда я научился не проигрывать мастеру Зену хотя бы два поединка из пяти. Но, если честно, я ждал этого уже давно. Прекрасно понимал, зачем учитель с такой регулярностью вгоняет меня в транс на поединках. Каждый раз, заходя в подвал, подспудно ожидал, что оттуда раздастся человеческий голос. А когда это действительно произошло, то с тяжелым вздохом осознал, что обычное ученичество закончилось. И теперь мне придется убивать людей, даже не зная, кто они и за что заслужили сомнительную честь стать мишенью для моих клинков.

Того самого первого мужчину я, наверное, запомню на всю жизнь. Это был рослый, покрытый шрамами оборванец, который при виде меня презрительно сплюнул, а затем перехватил поудобнее мясницкий топор и процедил:

– Ну что, щенок… за твою шкуру дают полную амнистию, так что не обессудь.

Я в ответ молча поднял свои мечи.

Что ж, учитель, спасибо, что щадите остатки моей совести и даете время привыкнуть. Убить стоящего на коленях и умоляющего о пощаде человека вот так сразу я бы, наверное, не смог. А прущий с ревом бугай с топором наперевес… это была всего лишь самозащита. По крайней мере, я подумал именно об этом, когда вышел из подвала, вытирая кровь со своих коротких клинков.

Когда я вернулся к себе и увидел нетерпеливо мерящего шагами коридор Тизара, вероятно, что-то такое проступило на моем лице, потому что маг сразу сообразил, в чем дело. Мне было холодно. Впервые за многие годы снова стало холодно на душе, отчего-то хотелось выйти на улицу и, задрав голову к небесам, громко завыть. Участь того бугая была предрешена. Рано или поздно это должно было случиться. Умом я это понимал. Но вот чувства… очень некстати оживившиеся, разбуженные Тизаром и выбравшиеся из многолетнего заточения, твердили другое.

Когда мы встретились взглядами, маг подошел и молча положил руки на мои плечи. А когда кончики мечей опустились в пол, Тизар, ни слова не говоря, отвел меня в «стрелковый» зал, поставил на пол испещренную магическими символами деревянную шкатулку и сказал:

– Отвлекись. А когда успокоишься, поговорим.

Шкатулка оказалась очередным артефактом, способным воспроизводить весьма достоверные иллюзии. Причем самые разные иллюзии, включая детализированную до мелочей обстановку в императорском дворце и подробное голографическое изображение Орна – столицы изначально Ории, а затем и всей Орийской империи, сделанное с таким невероятным искусством, что я на какое-то время попросту растерялся.

Голограмма была настолько качественной, что это поражало. Извилистые улочки, мелькающие тут и там, прописанные с немыслимой точностью силуэты людей. А также звуки, краски, даже запахи! Все это было почти настоящим, словно я действительно оказался в огромном городе и озадаченно бродил по нему, заглядывая в окна, шарахаясь от несущихся во весь опор экипажей и постоянно напоминая себе, что до компьютерных игр с подобного уровня графикой этот мир еще не дорос.

Само собой, в дальнейшем я частенько сюда возвращался и уже целенаправленно изучал расположение зданий и улиц, но тогда, в самый первый раз, это был действительно шок. И, возможно, именно благодаря ему я относительно спокойно закончил тот нелегкий день и смог уснуть, совершенно точно зная, что завтра легче не станет.

Игрушку Тизар оставил в башне, предварительно объяснив, как ею пользоваться, и заверив, что это – одна из немногих вещиц, которая была создана с помощью магии императора и которую (раз уж его величество стал моим полновластным хозяином) я мог не бояться испортить одним прикосновением. В артефакт оказались занесены подробные планы обоих императорских дворцов (летнего и основного), полная карта столицы с названиями всех общественно значимых зданий. Чуть позже оказалось, что над головами многих иллюзорных персонажей имелись подписи, сообщающие, кто из них кто и какой именно титул носит… честное слово, это был лучший симулятор, который я когда-либо видел. Оставалось лишь хорошенько его освоить.

Еще через полгода, когда мысль об убийстве перестала вызывать у меня даже слабый внутренний протест, мастер Зен решил разнообразить контингент жертв, и помимо здоровенных мужиков откровенно бандитской наружности в подвале стали появляться совершенно неожиданные персонажи. Однажды это оказалась полуобнаженная женщина, которая при первом же удобном случае вознамерилась всадить в меня нож. Иногда – интеллигентного вида, внешне абсолютно неприметные и вполне приличные джентльмены с заточками в рукавах. Некоторые из них пытались со мной говорить. Некоторые умоляли. Искушали. Сулили немыслимые богатства только за одно обещание помочь им вырваться из этого страшного места…

Я молча слушал и так же молча убивал одного за другим, в конце концов придя к успокаивающей мысли, что наемных убийц мне не жалко, а невинные люди, если каким-то чудом сюда и попадали, то все равно так или иначе умрут. Поскольку выбора у меня не было, я делал то, что от меня зависело: избавлял их от трудностей. Без мучений. Почти без боли. Ведь быстрая смерть – это тоже благо. Ее в каком-то смысле надо заслужить. И если я мог хоть чем-то помочь попавшим в подвал людям, которым, в отличие от учителей, позволяли видеть мое лицо, то именно этим.

К концу восьмого года обучения походы в подвал стали реже, но вместо этого в тренировочном зале стали появляться посторонние тени. Чаще по две: судя по всему, учитель и ученик, одетые в совершенно одинаковые одежды. Мне в такие дни мастер Зен тоже приносил соответствующий комплект, включая маску. По-видимому, среди теней не было принято раскрывать свои личности. А может, это делалось лишь затем, чтобы свести к минимуму риск зарождения среди будущих теней даже мимолетных дружеских связей.

Единственное, в чем не приходилось сомневаться – каждого из нас готовили под конкретного хозяина. А когда я спросил у Тизара, что будет, если в один прекрасный день на узкой дорожке столкнутся две тени, он ответил просто: «Победит сильнейший». Тем самым окончательно уверив меня, что ни друзей, ни коллег у имперских телохранителей не бывает. И ничуть не успокоив фразой, что теней в империи крайне мало. А точнее, иметь такую тень являлось привилегией исключительно членов императорского дома и тех, кого его величество решит облагодетельствовать.

К слову, никакого внутреннего кодекса вроде того, что существовал у тех же ниндзя, у теней не имелось. Помимо основных умений их обучали лишь тому, что требовал наниматель. Причем не важно, что это: игра на гитаре, пение, рисование, танцы или просто умение играть в шахматы. Тень потому и называлась тенью, что становилась живым воплощением пожеланий хозяина. Его вторым я. Его помощником. Охранником. И безмолвным рабом, которого учили лишь тому, что было нужно хозяину.

Вполне логично предположить, что никаких отношений между чужими рабами быть не могло. И также логично предположить, что для лучшего усвоения навыков нам время от времени нужно было сразиться с себе подобными, чтобы максимально точно представлять, на что мы способны. За время учебы такое происходило нередко, а однажды учителя и вовсе сговорились, придумав для учеников коллективное испытание. Но я не любил о нем вспоминать. Ни пока жил в башне, ни позже. Однако кое-чему оно меня научило: никому не доверяй, всегда имей за пазухой хотя бы один хорошо наточенный нож, а если перед тобой встанет выбор – остаться на ночь в горах на пару с незнакомцем или же со зверем, то лучше выбирай зверя. Звери не предают. И их поведение, как правило, поддается логике.

Во время обычных встреч учителя, поприветствовав друг друга короткими поклонами, чаще всего отходили в сторону, а ученики отправлялись к стойкам и выбирали привычное для себя оружие. Любое, какое захотят. Никаких ограничений во время поединков не было, кроме, пожалуй, одного: убийство соперника не одобрялось. Не запрещалось – всего лишь не одобрялось, поэтому бой мог закончиться как угодно: от царапин до тяжелых увечий и смерти.

Меня это, впрочем, не пугало: весь последний год Тизар старательно изучал мои возможности, а затем они на пару с мастером Зеном пытались приспособить их для моей будущей профессии. Учитель почти не удивился, когда узнал, откуда взялась бешеная регенерация. И не отказался поэкспериментировать в полноконтактном бою, перед началом которого Тизар помог мне подтянуть в тренировочный зал зеленую нить.

Схватка вышла короткой, жестокой и совсем не зрелищной. Учитель, отбросив ограничения, работал в полную силу, на предельно доступной скорости, так что меня всего за несколько секунд едва не перемололо в фарш. Но ниточка вытянула. Уберегла от непоправимого. Поэтому, когда я срастил кости, вылечил отбитые внутренности и избавился от менее значимых повреждений, бои продолжились. И велись потом еще не раз, пока учитель не вогнал меня в глубокий транс и не заставил работать на пределе возможностей.

Именно тогда ему удалось подтянуть меня еще на одну ступеньку вверх по уровню мастерства. Поединки в полную силу выматывали гораздо больше обычного, но позволяли достичь воистину фантастических результатов. То, чего мастер Зен добивался с помощью десятилетий упорных тренировок и добавленных, как я потом узнал, в еду специфических травок, у меня получилось достичь всего за год жестоких экспериментов. И да, я не стал возражать, когда эти два маньяка предложили изменить программу тренировок. Только попросил их не ограничиваться одной лишь зеленой нитью. Так что в действительности мы занимались не просто маханием железками, а шаг за шагом изучали воздействие магии на мой организм. Так что в итоге я научился пользоваться не только зеленой, но и синей, и белой, и даже желтой ниточкой, которая с годами помогла увеличить крепость моих костей и связок в несколько раз.

И вот после этого я должен был опасаться обычного поединка?

Хм.

Когда я выиграл бой с одним из учеников, мастер Зен выглядел не слишком довольным, поэтому тренировки стали еще более плотными, отбирая время, которое обычно отводилось на другие занятия. Я не спорил. Рино аль Ро тоже. Маг продолжал регулярно присутствовать на спаррингах, хотя, к сожалению, не мог себе позволить делать это чаще чем раз в десять дней.

Со временем против меня стали выставлять теней постарше. Более рослых и тяжелых. И, вероятно, дольше находящихся в обучении у других мастеров. Чаще всего эти встречи заканчивались моей победой. Если же нет или же если учитель считал, что победа была недостаточно убедительной, то вскоре ко мне снова приводили именно этого соперника. И я знал, что бой будет повторяться раз за разом. До тех пор, пока я не умру или пока не добьюсь безоговорочной победы.

Когда минуло девять лет с момента моего появления в ученической башне, поединки стали смешанными, и вместо одного противника у меня появились сначала двое. Затем учеников стали приводить по трое. То просто постарше, а то и вовсе солидного возраста, который угадывался лишь по морщинкам вокруг глаз и более плавной, чем у обычных учеников, манере перемещаться. Это были очень серьезные противники. С совершенно разными навыками, воистину потрясающими рефлексами, очень и очень немалым опытом схваток и самым причудливым оружием, какое только можно вообразить.

К тому моменту я уже беззастенчиво пользовался всеми нитями, которые Тизар сумел вытащить из стен и приспособить под наши нужды. Это не раз спасало меня от увечий. Позволяло подниматься на ноги даже после грубых ошибок. И лишь от боли они не помогали избавиться ни мне, ни тем более соперникам. А поскольку среди теней традиционно приветствовалась тишина во время поединков, то каждый из нас скрипел зубами и катался по полу преимущественно молча.

Наконец пришел день, когда ученики перестали приходить в тренировочный зал совсем, а я, к своему немалому удивлению, смог выдержать все пять поединков с учителем и как минимум три из них завершить безоговорочной победой.

Когда это произошло впервые, мастер Зен нахмурился и молча ушел.

Когда у меня получилось повторить и даже улучшить свой результат, недовольная складочка на его лбу разгладилась.

А в тот день, когда я смог выдержать бой в полную силу и уложить мастера Зена на обе лопатки все пять раз из тех пяти, что мы традиционно проводили, он озадаченно хмыкнул. После чего взял со стойки еще один подаренный Тизаром артефакт, убедился, что в моей ауре нет посторонних включений. Удовлетворенно кивнул, признав, что даже без магии я сравнялся с ним по мастерству. А когда я, тяжело дыша, почтительно поклонился, он совершенно бесстрастно сообщил:

– Твое обучение закончено.

Тизар пришел за мной в тот же день. Буквально через час после того, как я, ошеломленный фразой учителя, вернулся в свою комнату. Выглядел маг при этом озабоченным до крайности, а мне буквально с порога вручил стопку одежды и сухо произнес:

– Собирайся. Император желает тебя видеть.

К столь резким переменам в жизни я оказался не готов, но на осмысление происходящего мне подарили всего пару минут, в течение которых я торопливо влезал в непривычную одежду: бархатный камзол, отличной выделки кожаные брюки, тонкую рубашку и высокие сапоги на толстой подошве. Судя по отсутствию шапки, перчаток и мехового пальто, в цивилизованном мире сейчас царила ранняя осень или же позднее лето. Сравнительно теплое, но уже с дождями, иначе в высоких голенищах и толстой подошве не было бы смысла. Но, честное слово, все это вызывало гораздо больше недоумения, чем заявление мастера Зена, что мы больше с ним не увидимся.

В какой-то миг я поймал себя на мысли, что не хочу покидать ставшую мне родной комнату. Тем более вот так, с лету, не успев ни попрощаться, ни поблагодарить сурового мастера за науку. Единственное, что мне позволил сделать Тизар, это взять со стола перо и лист бумаги, чтобы написать учителю несколько самонадеянное «до встречи», после чего маг одним движением открыл индивидуальный портал и без особых церемоний вытолкал меня вон.

Портал, как и следовало ожидать, привел нас прямиком в императорский дворец. В один из глухих уголков, которых в этом огромном, роскошно убранном и полном запутанных коридоров здании имелось немало. Пока я шел за Тизаром, то безошибочно узнавал все эти повороты, закутки, переходы, залы, оранжереи и даже гобелены на стенах. Да что гобелены! Я мог с точностью до миллиметра указать, в каком месте и под какой портьерой начинаются или заканчиваются тайные ходы! Просто потому, что на протяжении нескольких лет часами гулял в этом самом, правда виртуальном, дворце и успел запомнить в нем каждую трещинку!

Именно тогда, проходя мимо десятков дверей, многочисленных слуг в одинаковых сине-белых ливреях, не менее многочисленных стражников в красно-черных мундирах и изысканно одетых людей, многие лица которых я тоже не раз видел, мне вдруг стало понятно, какую гигантскую работу проделал человек, создавший волшебную шкатулку. Обстановка виртуального дворца один в один повторяла ту, что существовала в реальности. Каждая щербинка, каждое незатертое пятно оказались на своем месте. Насчет потайных ходов я тоже ни разу не усомнился. А когда припомнил пояснения Тизара и его слова, что в шкатулку занесли все существующие во дворце комнаты, склады, казармы, будуары и тайные переходы, включая те, о которых давным-давно забыл даже его величество, мне вдруг стала понятна необходимость в той клятве, которую потребовал император. Да что там! Я был готов до земли поклониться магу, который проделал эту сложную и кропотливую работу. И искренне пожалел, что он в тот момент засмотрелся в другую сторону.

Тизар свернул во второстепенный, малопосещаемый коридор, нырнул в один из тайных ходов и выбрался из него в просторном, богато обставленном кабинете.

Я уже видел его раньше – в виртуальном дворце он был обозначен как рабочий кабинет императора Орриана. Поэтому не удивился, увидев его величество восседающим за большущим письменным столом. Но слегка озадачился, обнаружив, что за прошедшие десять лет император ни капельки не изменился.

Это что, тоже магия? В империи известен секрет долголетия? Мне-то казалось, нас встретит уставший от жизни старик с непомерно тяжелой короной на голове. Ан нет. Его величество выглядел замечательно, хотя знакомая по первой встрече усталость из его глаз так никуда и не ушла.

При виде меня император озадаченно приподнял брови.

Ну да. За годы учебы я сильно вытянулся, почти догнав по росту Тизара. Слегка оброс, потому что учитель в последние полгода приказал мне не брить голову. Редкий пушок на подбородке тоже уже успел появиться, но специально убирать его пока не требовалось. Правда, неширокая от природы кость и отсутствие мощной мускулатуры даже после усиленных тренировок не сделали из меня героя модных журналов. Я был скорее жилистым, чем мускулистым. К тому же чрезмерные нагрузки, особенно в последний год, вытопили из меня даже последние, скудные, старательно запасаемые на черный день капельки подкожного жира. А в той одежде, которую принес маг, мои комковатые мышцы были практически не заметны. Просто подросток… шестнадцатилетний паренек с навыками наемного убийцы и почти тридцатилетним багажом знаний секретарши из параллельного мира.

– Хм, Тиз… а ты не рано его сюда привел?

– Нет, сир, – коротко поклонился маг. – Мастер Зен сообщил, что ему больше нечему учить вашу новую тень. Поэтому мы здесь.

Внимательный взгляд императора снова прошелся по мне с ног до головы.

– Будет непросто ввести его во дворец, – пробормотал он словно в пустоту. – Для полноценной тени ты слишком юн, мальчик. Это может стать проблемой.

Я промолчал. Без приказа задавать вопросы или вмешиваться в разговор тени было не положено, поэтому я просто стоял и ждал, полагая, что у Тизара найдутся слова в мою поддержку. Но маг, к моему удивлению, лишь сумрачно кивнул.

– Вы правы, сир. Мы не можем себе позволить, чтобы император превратился в посмешище даже по такому пустяковому поводу. Поэтому есть мысль ввести его в ваше общество под видом… ну, скажем, обычного пажа.

– Тогда уж лучше племянника, – усмехнулся его величество. – Твоего, к примеру. По-моему, вы чем-то похожи.

Тизар чуть не поперхнулся.

– Но у меня нет племянников, ваше величество!

– Какие проблемы? Сделаем.

– Но, сир…

– Ты хочешь мне возразить, Тиз? – насмешливо посмотрел на мага император Орриан, и Тизар, опомнившись, тут же склонился в новом поклоне.

– Никак нет, ваше величество. Я только что вспомнил, что у моей троюродной бабки по материнской линии была четвероюродная сестра, чья младшая правнучка, ныне живущая в отдаленных южных провинциях нашей славной империи, действительно просила меня оказать содействие и представить ко двору ее единственного сына.

Усмешка императора стала шире.

– Считай, что ты только что мне про него рассказал. И я милостиво разрешил мальцу остаться во дворце в качестве… ну, предположим… хм… Мар!

Я встрепенулся:

– Да, ваше величество?

– Что ты умеешь, помимо того, что избавлять добропорядочных граждан от смертельной болезни под названием «жизнь»?

– Вообще-то меня обучали придворным танцам, экономике, этикету, немного политике…

– Это все не то!

– Еще я неплохо рисую, сир, – осторожно сообщил я, не особенно представляя, как вести себя с императором.

– Отлично, – неожиданно обрадовался тот. – Значит, с этого дня я назначаю тебя своим личным художником!

– Хорошая идея, сир, – сдержанно похвалил изобретательность его величества Тизар, после чего перехватил мой растерянный взгляд и хмыкнул: – Не волнуйся, Мар. Завтра во время завтрака я официально представлю тебя ко двору, после чего его величество во всеуслышание возложит на тебя почетную обязанность его личного художника, и ты получишь все основания, чтобы проводить рядом с императором как можно больше времени.

Император Орриан довольно кивнул:

– Это никого не удивит. Мое величество иногда изволит скучать, а присутствие нового лица всегда помогает развеять скуку. На то, чтобы освоиться, у тебя будет достаточно времени. Так что гуляй где хочешь, исследуй что понравится, разбирайся с защитой, думай… я даю тебе полную свободу действий. Тизар сказал, у тебя редкие таланты. Мне интересно на них посмотреть, поэтому через две недели ты доложишь свои выводы, и уже после этого я решу, как с тобой поступить.

То есть немедленно приступать к обязанностям тени мне не доверили?

– Как прикажете, сир, – поклонился я, запоздало вспомнив правила дворцового этикета.

– Тиз, вы свободны.

Придворный маг коротко наклонил голову и преспокойно направился к выходу, так что мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Но когда мы оказались в коридоре и снова нырнули в потайной ход, я все же не удержался:

– Простите, рино аль Ро…

– Зови меня по имени, – рассеянно отозвался идущий впереди маг. – Раз уж ты теперь мой племянник, то обращайся так, как принято между близкими родственниками.

– Хорошо. Можно задать вам вопрос?

– Ты хочешь знать, почему император назначил для тебя испытательный срок?

– Нет. Мне объяснили причины вполне доходчиво. Я хотел узнать ваше мнение: почему его величество решил выставить меня в качестве придворного шута?

Тизар издал короткий смешок.

– Потому что так тебе будет проще влиться в местное общество.

– То есть он намеренно избавил меня от обычных светских ограничений?

Маг на мгновение обернулся и хитро прищурился.

– А сам как думаешь?

– Уже никак, – вздохнул я. – Спасибо. Хотя было бы любопытно узнать, что входит в состав эликсира бессмертия, который вы на пару принимаете с его величеством. Если это, конечно, не государственная тайна.

Тизар споткнулся, а затем неожиданно расхохотался.

– Мар… император, как и большинство магов, живет несколько дольше обычных людей, но с чего ты решил, что я или он бессмертны?!

– А как еще объяснить тот факт, что с момента нашей первой встречи он практически не изменился?

– О… хм, прости. Это моя вина. Забыл предупредить.

– О чем? – насторожился я.

Маг смущенно кашлянул.

– Один из секретов создания теней заключается в том, что внутри ученической башни время течет почти в десять раз быстрее, чем снаружи.

– Что?! – непроизвольно вздрогнул я и остановился.

Маг остановился тоже и, повернувшись, кивнул.

– Да, мой мальчик. Это для тебя прошло десять лет. Это ты повзрослел и вырос. А для императора с той встречи прошло меньше года, и это – одна из тех тайн, которые ты не должен никому открывать. Почти никто в империи не знает, кто, где и как именно выращивает теней. Расположение ученической башни засекречено. Попасть туда в качестве преподавателей могут очень немногие, и то после окончания учебы им стирают память об этом месте. Тайна существования башни известна лишь императору, теням и мне. Поэтому нет повода опасаться, что кто-то узнает тебя в лицо. Даже принцу Карриану это не под силу. Для всех ты не мальчик-дарру из поместья старика Лоэнира, а Мар… Мар эль Ро. Мой племянник, в котором нет совершенно ничего необычного, включая даже слабенький магический дар.

Обалдеть…

Я оторопело уставился на широко улыбающегося «дядюшку», который при виде моей вытянувшейся физиономии снова рассмеялся. А когда понял, что до меня начала наконец доходить вся глубина придуманной его величеством затеи, снова стал предельно серьезным.

– Клятва, которую ты дал императору, не имеет срока давности, Мар. Все, что его величество посчитает относящимся к понятию государственной тайны, ты обязан беречь и охранять так же, как самого повелителя. Если он решит, что ты нарушил его приказ, заклинание в твоем теле тебя накажет. Если ты и впрямь его нарушишь, или же если заклятие посчитает, что ты пытаешься его нарушить, оно может тебя убить. Это, пожалуй, один из немногих видов магии, которые вообще действуют на дарру. Поэтому будь осторожен, мальчик. И в словах, и в мыслях, и в поступках. Потому что отныне и до самой смерти ты себе не принадлежишь.

Я заторможенно кивнул.

Да, о принадлежности я и без того прекрасно помнил. А вот другие новости следовало переварить. Впрочем, как минимум две недели на размышления у меня есть, так что ничего. Обвыкнусь. В том числе и с мыслью, что отныне моя должность неофициально значится как шут придворный, обыкновенный. Должность, которой согласно приказу императора мне придется полностью соответствовать.