Текст книги "Разрубить гордиев узел"

Женщина кивнула, не став уточнять, кто перед ней. И, развернувшись, пошла в глубь квартиры. Ольга, немного поколебавшись, последовала за ней.

Квартира была небольшой, но уютной. Видно, что ее владельцы жили небогато, но пытались сделать свой быт максимально комфортным. Мебель из сетевого гипермаркета, выглядящая вполне стильно, если не приглядываться к начинке. Выкрашенные в белый цвет стены. На них множество фотографий, изображающих Светлану с родителями в разные моменты жизни. Видно, что дочка в этой семье была центром вселенной. В какой-то момент с фотографий исчез серьезный мужчина, и дальше Светлана фигурировала только с мамой. Вот обе женщины на море по колено в воде, вот Света с огромной змеей, Светочка на выпускном, на дне рождения или чьей-то свадьбе, обе женщины нарядно одеты. Типичная картина типичной счастливой семьи, которая больше такой не будет никогда.

– Вы что-то узнали? – поинтересовалась женщина, явно принимая Ольгу за работницу правоохранительных органов. Она села на диван, а потом спохватилась и подскочила: – Может быть, кофе?

– Прошу вас, не беспокойтесь, – с несвойственной ей мягкостью попросила Ольга и с трудом сдержала желание коснуться руки женщины. – Я бы хотела узнать, рассказывала ли вам Светлана что-то о своей работе в последнее время?

Женщина вдруг замерла, словно онемев, и резко побледнела. Рука, сжимающая мокрую от слез салфетку, задрожала.

– Это они ее, да? Я ведь ее умоляла уйти с этой работы, как только она мне сказала…

– Сказала что именно? – сердце Ольги забилось чаще.

– Ничего конкретного, – покачала головой женщина и снова залилась слезами, – просто сказала, что там не все так чисто, что там происходят нехорошие вещи, но она не может мне сказать, что именно.

– Вы можете точно припомнить, что и как она вам сказала? Это очень важно, – мягко поднажала Ольга.

– Кажется, – женщина снова замерла и нахмурилась, отчаянно пытаясь вспомнить, – кажется, она сказала, что они только кажутся такими благородными, что принимают в эту клинику бедных людей. А на самом деле они просто их используют. И все это очень плохо пахнет.

– Плохо пахнет?

– Знаете, кажется, Светочка даже сказала «воняет». Простите, я не помню, я тогда даже не обратила внимание на ее слова. Видите, Светочка всегда была у меня впечатлительным ребенком. Ей хотелось приключений, интриг каких-то, чувствовать себя в гуще событий. Очень хотелось влюбиться, а теперь… – Женщина снова разрыдалась.

Ольга отчаянно пыталась подыскать подходящие случаю слова утешения, но не нашла. Вряд ли она сейчас добьется большего от несчастной матери. Нужно просто оставить ее в покое и дать выплакать свое горе.

– Спасибо вам большое, – она встала и направилась к двери.

– Я могу вам еще чем-нибудь помочь? – спохватилась женщина, которую переполняло желание помочь правоохранителям, чтобы те наказали обидчиков ее дочери как можно скорее.

Ольга хотела было оставить свой телефон на случай, если женщина что-то вспомнит, но в последний момент решила этого не делать. Мама Светланы вполне может сказать полицейским или следователю, что к ней уже приходили из органов, а те наверняка заинтересуются, кто именно это был. Подозреваемая, приехавшая первым делом к матери жертвы, вызовет у них массу вопросов.

– Нет, – покачала она головой. – Примите мои соболезнования.

– Спасибо, – женщина снова разрыдалась и принялась раскачиваться из стороны в сторону.

Ольга тихонько вышла из квартиры и прикрыла за собой дверь. Сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Сама она уже давно не плачет, но до сих пор не привыкла к виду чужого несчастья. Наверное, к этому вообще нельзя привыкнуть.

Выйдя на улицу, Ольга окунулась в теплые сумерки. Ей стоило бы поехать домой, принять душ и отдохнуть, но у нее появились дополнительные вопросы. Она присела на лавочку возле подъезда Светланы и вызвала такси. Ожидая прибытия машины, Ольга попыталась систематизировать и упорядочить информацию, которую получила сегодня.

Светочка явно что-то узнала или решила, что узнала. Матери она об этом не сказала, решила придержать информацию. Зачем? Чтобы использовать ее при случае? Шантаж? Если эта дуреха решила шантажировать Валерия, то это было худшим решением в ее жизни. Внезапно руки Ольги задрожали. Что происходит? Неужели у нее под носом творится что-то противозаконное, а она ничего не замечает?

Когда такси подъехало, руки дрожали так сильно, что ей с трудом удалось открыть дверь.

– На Комсомольский проспект, – немного охрипшим голосом попросила она водителя, падая на заднее сиденье.

– Какой номер?

– Сто восемьдесят седьмой.

Комсомольский проспект был артерией, перерезающей город на две части. Можно было жить на нем и при этом находиться в разных концах города. Как получилось у них с Валерой. Тот предпочел модную новостройку почти на выезде из города, в то время как Ольга осталась в квартире деда в самом сердце, откуда в свое время и начался город.

Машина немедленно застряла в вечерней пробке. Ольга думала было набрать Валерия, чтобы узнать, дома ли он, ведь он вполне мог поехать и к ней. Но затем решила этого не делать, лучше застать его врасплох.

У нее были ключи от его квартиры. Валера дал ей их в тот день, когда подписал договор купли-продажи. Надеясь, что когда-нибудь эта квартира станет «их». Но Ольге она категорически не нравилась. Современный лофт из бетона и кирпича. Только лифта прямо в квартире не хватало для безумного подражания голливудским стандартам. Она и не подозревала на тот момент, что Валера такой выпендрежник. Она даже в гости к нему отказывалась приходить, настолько ей было неуютно в его квартире. Предпочитала встречи на своей территории.

Но Валерий не сдавался. Он купил еще одну квартиру неподалеку, тоже в новостройке, которая Ольге понравилась уже гораздо больше, но она твердо стояла на своем: останется в родовом гнезде. В целом Валера был не против переехать и к ней, но вот только Ольга не приглашала.

Квартира Валерия была темной и пустой, того не было дома.

Ольга сбросила туфли: непонятно зачем для поездки в управление она выбрала туфли на небольшом каблуке. Хотела показаться деловой женщиной? Она уже отвыкла от неудобной обуви, и у нее не было ни малейшего желания вспоминать, как это, когда туфли давят и натирают.

Босиком она прошла по полу из грубой доски. Включила приглушенный свет над баром и ткнула в кнопку радио. Валера всегда слушал джаз, в то время как Ольга терпеть его не могла. И едва раздался плач саксофона, как она настроила радио на классику и попала на «Лунную сонату». Андрей ее обожал. Руки снова затряслись, и ей пришлось сменить волну. Зазвучало что-то современно-бессмысленное. Отлично.

Сделав звук потише, она распахнула дверцу бара и уставилась на коньяк. Нет, пожалуй, тяжелого алкоголя ей точно сегодня не нужно. От него одни проблемы.

Она плеснула в бокал немного красного вина и рухнула в широкое кожаное кресло в стиле честерфилд.

Квартира Валеры была настоящим мужским логовом. Дерево, кирпич, бетон, современная стальная кухня. Холодно, неуютно, но ему подходило. Говорят, что жилье является отражением владельца. Что ж, холодное бездушное пространство отражало суть Валерия как нельзя лучше. В нем было только одно странное пятно, которое совершенно в него не вписывалось, – огромный портрет Ольги. На нем она была запечатлена на закате солнца где-то в Испании. Ольга и сама не понимала, почему Валера был так привязан к этому портрету. Наверное, потому что на нем она смотрела в камеру и искренне улыбалась, что бывало крайне редко.

Воспользовавшись отсутствием Валерия, Ольга решила немного порыться у него в бумагах: вдруг там обнаружится что-то, что прольет свет на последние слова Светланы.

Она прошла в соседнюю комнату, кабинет-библиотеку. Из огромных окон открывался отличный вид на город. Наверное, в таком месте хорошо ощущать себя хозяином мира. И откуда только у Валеры такие комплексы?

Ольга быстро осмотрела ящики стола, но не нашла в них ничего любопытного: счета, договоры с оператором мобильной связи, обслуживание дома и территории, дом в Испании – здесь Ольга удивилась: она была не в курсе, что у Валерия есть недвижимость за границей. Наверняка очередной сюрприз для нее. Дом был куплен где-то рядом с Марбельей – тем местом, где была сделана фотография. Иногда Валера бывал до странности сентиментален.

Ничего, что указывало бы на нелегальные махинации в клинике. Кроме небольшого ноутбука, обнаруженного в нижнем ящике стола. Он был закрыт паролем, и Ольга не представляла, зачем он понадобился Валерию, когда у него на рабочем столе уже стоял стильный новенький эппл с огромным монитором.

Ольга на всякий случай проверила сейф – в качестве кода подошла ее дата рождения, Валера это никогда не скрывал. В сейфе не нашлось ничего любопытного, кроме загранпаспорта и приличной суммы в иностранной валюте. Клиника приносила отличный доход, и Валера думал о расширении бизнеса. Поэтому в этой находке тоже не было ничего странного.

Не обнаружив ничего интересного, Ольга вернулась в гостиную и принялась ждать. Валера пришел через полчаса. Ольга сидела, забравшись с ногами в кресло. Она прикончила уже второй бокал вина, и дышать стало немного легче.

– Оля, как ты, милая? – не снимая обуви, Валерий бросился к ней, но та подняла руку, останавливая его.

– Зачем Светлана приезжала ко мне вчера вечером? – Она решила обойтись без светских любезностей.

– Пожалуйста, – настроение Валерия моментально испортилось. Почему с ней всегда так сложно? Неужели для начала нельзя просто поблагодарить? Ведь он вытянул ее из передряги, между прочим. Иначе куковала бы в камере трое суток. Впрочем, ей было на это плевать.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Ольга. – Так зачем?

– Откуда же я знаю? – Валерий ослабил и снял надоевший за день галстук, расстегнул верхние пуговицы на рубашке. За те несколько часов, что он провел с маленькой дочерью Разумного, которая большую часть времени проспала, он немного пришел в себя и тщательно продумал, что и как будет говорить. – Возможно, она хотела сообщить тебе о нашей свадьбе.

Он повернулся к Ольге спиной и направился к бару. Взял пузатый бокал, щедро плеснул коньяка и переключил станцию на джаз.

– Если не возражаешь, – он снова повернулся к Ольге и направился к креслу, стоящему напротив того, в котором она сидела.

Кресла разделял небольшой стеклянный столик, но Валерию вдруг показалось, что это не стол, а глубокая трещина, которая становится все шире, грозя превратиться во впадину, которую он никогда уже не сможет перепрыгнуть.

– О вашей свадьбе? – переспросила Ольга.

Лицо ее не выражало никаких эмоций, впрочем, внутри появилось неприятное ощущение, словно кто-то пытается ткнуть иголкой онемевшую конечность, которая ощущает боль, но не может пошевелиться.

– Да. А что? Как порядочный мужчина, я должен был жениться. К тому же ребенку нужен отец. А ты как думала?

Ольга поставила бокал на столик и наклонилась к Валере:

– Валера, давай ты это следователю расскажешь, когда он к тебе придет? Возможно, он даже тебе поверит. Если добавить чуток артистизма, то есть все шансы на успех. Ключи от моей машины были только у тебя.

Валера повторил ее движение – поставил бокал на стол, наклонился к Ольге и схватил ее за руку. Резким движением притянул к себе и посмотрел прямо в глаза.

– Это ни о чем не говорит. Ты все время забываешь ее закрывать, Оленька.

Дмитрий

К десяти утра у Дмитрия были первые результаты поисков. И ни секунды сна. Стоило ему появиться дома и отпустить Валерия, как Агата проснулась и принялась плакать. Еда, качание, укладывание спать с собой – не помогало ничего. На рассвете он решил, что малышка серьезно заболела, и собрался везти ее в больницу. Но едва он одел Агату и уложил в автокресло, готовый к выходу из дома, как та закрыла глаза и сладко засопела.

Больше всего Дмитрию хотелось сделать то же самое – уснуть прямо на полу, не доходя до кровати. Но ему позвонил помощник, установивший местонахождения Георгия Крапивина – так на самом деле звали молодого человека, с которым Ольга почти провела ночь. Помощник Дмитрия сфотографировал того выходящим из подъезда, и Дмитрий отправил фотографию Ольге, чтобы та подтвердила, тот ли это человек, кто им нужен. Ответ пришел через несколько секунд: «Да, дайте адрес». Дмитрий набрал ее номер:

– Ольга Александровна, думаю, что неразумно вам туда ехать самой. После всего, что произошло.

– Вряд ли он осмелится полезть ко мне еще раз. – Голос клиентки доносился откуда-то издалека. К нему примешивался гул голосов и громко звучащая музыка.

– Вы что, в баре с утра пораньше? – поразился Дмитрий, после чего в трубке повисла пауза. – Ольга Александровна, вы меня слышите?

– Слышу, – в трубке прозвучал звук закрывшейся двери и наступила тишина. Голос клиентки – спокойный, размеренный, словно в ее жизни не происходило ничего странного, – звучал в абсолютной тишине. – Я понимаю, что вы считаете меня алкоголичкой и падшей женщиной, но, увы, сегодня утром у меня тайский бокс. Спарринг с тренером. Все еще считаете, что мне опасно ехать туда одной?

– Все еще считаю, – раздраженно ответил Дмитрий. – Я сейчас решу вопрос с ребенком и поеду к нему сам, поговорю.

– Жена не вернулась?

– Мне кажется, это не имеет никакого отношения к вашему делу. – Это прозвучало резче, чем хотелось, но Дмитрию сейчас было не до светских реверансов, он был измотан до предела. Не прощаясь, он повесил трубку и встал, косясь на малышку, которая продолжала сладко спать. На цыпочках он вышел из комнаты и прошел на кухню, плотно закрыв за собою двери.

Кухня выглядела странно. Дмитрий никогда не понимал тяги супруги к неожиданным цветовым сочетаниям, но не возражал, давая ей полную свободу и пространство для творчества. На кухне хозяйка – женщина, и если Вере комфортно в психоделической обстановке, то так тому и быть.

Сама кухня была оранжевого цвета, а на рабочем фартуке красовалась сделанная на заказ зеленая плитка с красными разводами. Заходя на кухню, Дмитрий каждый раз ощущал, что он попадает в калейдоскоп. К счастью, в помещении имелся эркер, в котором Вера поставила стол для завтраков и ужинов, с панорамным видом на город. Дмитрий всегда садился на стул, стоящий спиной к кухне. Единственный способ остановить головокружение и тошноту от цветового безобразия. Что заставило Веру пойти на такие эксперименты на кухне, когда все остальное пространство она оформила с большим вкусом, Дмитрий никогда не понимал. А сейчас вдруг внезапно подумал: а что, если это и есть настоящий вкус Веры? Неожиданно вырвался на свободу, в то время как все остальное было данью ему, скучному Дмитрию.

Нажав на кнопку кофемашины и забыв подставить чашку под льющуюся струю горячего напитка, он чертыхнулся, с трудом отыскал чистую чашку, по ходу поисков обнаружив, что посудомоечная машина заполнена до краев, а он вчера забыл ее включить, после чего набрал номер своей ассистентки:

– Арина, пожалуйста, свяжитесь с крупными агентствами по набору персонала и найдите мне лучшую в городе няню. Это должен быть кто-то с опытом, рекомендациями, любящий детей. В идеале с медицинским образованием.

Не прощаясь, он нажал отбой. Выпил одну за другой две чашки кофе, затем все так же тихонько прокрался в спальню, где извлек из гардероба свежий костюм. Обулся, осторожно взял автокресло со спящей дочерью и, закрыв дверь, нажал на кнопку вызова лифта. Вспомнил, что не взял малышке еду. Снова чертыхнулся себе под нос, вернулся в квартиру, прихватил пару бутылочек и банку со смесью. После чего все-таки спустился в машину, установил кресло и плавно двинулся по направлению к офису, находившемуся в недавно отремонтированном барском особняке девятнадцатого века, большим преимуществом которого был тихий внутренний двор, где юристы обедали и отдыхали в теплое время года. Там же можно было разместить Агату, чтобы спала на свежем воздухе.

Рассказать коллегам, что Вера от него ушла, он не мог. Уж слишком это било по мужской гордости. Скажет, что супруга попала в больницу. Осложнения после родов. О том, что Вера не рожала сама, не знала даже ее мать. Для всех она уехала в специальный санаторий, где находилась до того момента, когда вернулась домой с младенцем на руках. Они решили разыграть самое настоящее материнство, чтобы не травмировать девочку, когда та подрастет. Интересно, что Вера скажет матери? Впрочем, они не были особо близки, и вполне возможно, что та вообще ничего не скажет.

Вручив Агату растерянной ассистентке, которая отчиталась, что уже получила резюме нескольких кандидатур, Дмитрий попросил ее вызвать всех после обеда – он лично будет беседовать с женщинами. А пока она временно работает во дворе и следит за Агатой, которую через три часа надо будет покормить. Бутылки простерилизованы, дозировка смеси на коробке, воду подогреть до температуры тела. Во всех непредвиденных случаях звонить ему. Заставив Арину повторить все, что он ей только что сказал, Дмитрий направился по адресу, который узнал от помощника.

Ольга не соврала: ее алиби действительно проживал в одном из новых однотипных домов с претензией на местечковую элитарность, которые застройщик (между прочим, зять мэра) плотно понатыкал на городской набережной, наплевав на архитектурные нормы. Здесь селились недорогие содержанки, молодые семьи без детей и люди без определенных занятий с неплохими машинами и дорогими часами. Георгий, или, как он именовал себя, Гоша, относился к числу последних.

Парень открыл не сразу, Дмитрию пришлось настойчиво звонить в течение десяти минут, после чего дверь распахнулась и парень угрюмо уставился на незваного гостя.

– Что надо? – не здороваясь, поинтересовался он.

Ну что же, во вкусе Ольге не откажешь. Молодой человек был хорош собой и напоминал модель из рекламы мужского парфюма. Одетый в низко сидящие джинсы, он демонстрировал миру обнаженный торс, над созданием которого явно потрудился в спортзале. Длинные кудрявые волосы закрывали большую часть лица, сквозь них смотрели светло-зеленые глаза.

– Поговорить. – Дмитрий не сдержался и окинул парня оценивающим взглядом. Возможно, новый избранник Веры тоже будет из этой серии. А что, рядом с таким жизнь будет яркой и необремененной тяготами. Все логично. Зачем ей нудный адвокат, значительно старше ее и способный рассуждать лишь о правовых казусах, да еще и нелюбимый ребенок в придачу? Дмитрий сразу же почувствовал неприязнь к парню.

– Вы кто такой? – почесав под мышкой и широко зевнув, поинтересовался тот.

– Дмитрий Разумный, адвокат. – Дмитрий достал визитную карточку и протянул парню. Тот с интересом и даже уважением взглянул на нее.

– Чей еще адвокат? – Гоша откинул волосы с лица, и только теперь Дмитрий заметил, что лицо парня разбито, а на плече красуется огромная гематома.

– Волгиной Ольги Александровны.

– Это кто еще такая? – удивился Гоша, на секунду перестав чесаться и с удивлением уставившись на Дмитрия.

– Та девушка, которую вы недавно пытались изнасиловать.

Лицо молодого человека отразило всю гамму эмоций.

– Что? Изнасиловать? Она охренела, что ли? Да я ее просто пожалел! Она же старая уже, явно ж напрашивалась…

Дмитрий скривился и на секунду подумал, что Ольга, видимо, мало врезала этому типу. Он бы с удовольствием добавил еще, но профессиональная этика не позволяла. Вместо этого он облокотился рукой о косяк и вздохнул:

– Слушай сюда, герой-спаситель. Ольга Александровна пока что не подавала на тебя заявление в полицию, но может это сделать в любой момент, а я ей с удовольствием помогу. Говорить будем здесь, чтобы соседи послушали или все-таки зайдем?

Несколько мгновений Гоша оценивал мужчину в дорогом костюме, стоящего перед ним. Таких он побаивался и предпочитал не связываться.

– Входите, – он шире распахнул дверь и сделал шаг в сторону, давая Дмитрию войти в пропахшую потом и сигаретами квартиру, больше похожую на притон.

Дмитрий краем глаза заметил, что из одной комнаты в другую шмыгнула обнаженная девица, едва прикрытая какой-то тряпкой. Раздался шум воды. Гоша кивнул в сторону кухни, где на грязном столе еще сохранились следы белого порошка, пустые бутылки из-под алкоголя и стоял такой густой запах, который, казалось, можно было рубить топором.

– Не возражаете? – Гоша плюхнулся на стул, потянулся к мятой пачке, валяющейся между бутылок, перевернул ее, потряс и ловко подхватил выпавшую из нее сигарету.

– Если я скажу, что возражаю, вы не станете курить? – Дмитрий подошел к окну и распахнул его, не спрашивая разрешения у хозяина.

– Стану, – глумливо улыбнулся Гоша и чиркнул спичкой. Нарочито-небрежно бросил коробок на стол, затянулся и сквозь выпущенный через ноздри дым уставился на Дмитрия.

– Я вас слушаю.

– Вы сейчас докурите, и мы с вами поедем в полицейский участок.

– Ага, секундочку, только майку надену, – издевательская улыбка Гоши стала еще шире. Подтянув ногой один из стульев, он закинул на него ноги. – Чего еще желаете?

– Мы поедем в участок, – спокойно продолжил Дмитрий, не обращая внимание на ерничание парня, – где вы дадите показания, что позавчера ночью вы уехали из клуба вместе с Ольгой Волгиной. Это ваш единственный шанс избежать заявления о попытке изнасилования.

– О чем вы вообще говорите? – Гоша продолжал спокойно курить, ничуть не впечатленный этой тирадой. – Какое изнасилование? Какая Ольга? Вы ошиблись, мужчина.

– Ольга тебя опознала. Бармен в клубе, я уверен, тоже узнает. По камерам можно отследить твою машину, этого достаточно, чтобы доказать, что как минимум вы уехали вместе.

– Ну уехал я с какой-то девушкой. По дороге она попросила ее высадить, я и высадил. А что случилось-то?

– Меньше знаешь – лучше спишь. Поехали. Поверь, парень, лучше тебе просто одеться, съездить со мной и через пару часов вернуться к обычной жизни. Иначе я начну под тебя копать, и полиция может заинтересоваться вот тем белым порошком у тебя на столе.

– Я такой неаккуратный, – покачал головой Гоша, продолжая спокойно курить, ничуть не смущенный угрозой Дмитрия. – Представляете, вчера пошел за покупками, потом, пока все доставал и расставлял, порвал пачку со стиральным порошком, он весь по столу и рассыпался. Вчера целый вечер отмывали, да так и не отмыли. И подруга моя подтвердит. Это, кстати, моя невеста. Мы со школы вместе.

– Не хочешь по-хорошему? – спокойно поинтересовался Дмитрий, не поворачиваясь и глядя в окно, из которого открывался неплохой вид на набережную. Ему от души хотелось врезать по наглой роже красавчика, но он уже давно приучил себя гасить ненужные эмоции. Этим ничего не добьешься, есть другие способы достигнуть желаемого.

– Почему же? Хочу. Десяточка, и я поеду куда скажете, – все так же искренне продолжал улыбаться Гоша. Ситуация его явно забавляла.

– Десяточка чего? – Дмитрий наконец отвернулся от окна и перевел взгляд на парня.

– Тысяч евро, разумеется.

– Для того чтобы поехать в полицию и подтвердить, что позавчера ночью ты был с Ольгой?

– Ты меня записываешь, что ли? – Гоша расплылся в улыбке. – Да брось ты. Если б ты только знал, каким людям я поставляю стиральный порошок, ты бы понял, что это бесполезно. Меня все равно отмажут.

Некоторое время они помолчали, глядя друг на друга. Дмитрий слишком долго жил на свете и слишком близко общался с высокими чинами, чтобы знать, что парень говорит правду. Очень многие прибегали к услугам дилеров. Если не сами, то их жены, любовницы, дети и внуки. Такие истории было принято заметать под ковер, и если у этого наглеца имеется высокий покровитель, то ему действительно нечего бояться. Дмитрию следовало быть осторожным и хорошенько обдумать, как быть в такой ситуации. Но для начала нужно поспать.

Ничего не говоря и не прощаясь, он направился к выходу из квартиры. Лишь на пороге обернулся:

– Зря ты не захотел по-хорошему.

– А по-плохому у тебя не получится, – снова ухмыльнулся Гоша. – А подружке передай, что она дура. Упустила свое женское счастье.