Текст книги "Обычная злая сказка"

А потом начались пытки. Девушка отчаянно извивалась в крепко держащих ее веревках, но вырваться не получалось. Разбойники быстро поняли, что обычные приемы вроде прижигания раскаленным железом действуют на нее слабее, чем им хотелось бы, и принялись изобретать новые мучения. Снежана хрипела от боли – даже ей, привыкшей за последнее время к физическим страданиям, было не по силам терпеть издевательства палачей.

Время остановилось, превратившись в одну бесконечную пытку, и единственная мысль, еще не вытесненная мукой окончательно из ее сознания, была горьким осознанием того, что Тенира на помощь не придет. Потому что она разочаровала свою наставницу, и та бросила ее в руках разбойников, которых теперь девушка уже не могла считать людьми. Люди не режут беспомощных пленников на куски, специально демонстрируя жертве свои действия. И хуже боли был страх – безумный, выворачивающий душу наизнанку страх того, что она навсегда останется калекой. Снежана прекрасно помнила, что сила богини может заращивать раны, не раз убеждаясь в этом на тренировках с Тенирой, но вот сможет ли эта живительная сила восстановить утраченные части тела – она не знала, и от этого становилось еще хуже. Вечность с обрубками вместо пальцев, и… Беспамятство девушка восприняла как благословение, и единственное, чего она хотела в этот момент, – никогда больше не приходить в себя.

Глава 6
…И НЕТ ПУТИ НАЗАД

Снежана очнулась оттого, что кто-то осторожно убрал ей волосы со лба. Это давно забытое ощущение заставило ее встрепенуться и отрыть глаза. Она замерла, глядя на безучастно наблюдавшую за ней Тениру, и едва сдержала вздох разочарования. На какое-то мгновение девушка действительно поверила, что находится дома, в уютной маленькой квартирке на окраине, и бабушка будит ее к завтраку, который она опять проспала, потому что легла вчера поздно, увлекшись очередной книжкой про приключения. Но чуда не случилось даже в этом сказочном мире, и единственный человек, который ее по-настоящему любил, не воскрес из мертвых. Снежана медленно села, и в следующее мгновение на нее обрушились воспоминания о том, что с нею случилось. Девушка со сдавленным всхлипом поднесла руки к лицу, ожидая увидеть уродливые обрубки, и потрясенно замерла, разглядывая бледные, слегка дрожащие, но несомненно настоящие пальцы.

– Ты умудрилась проиграть разбойникам, отродясь не учившимся владеть оружием, и только потому, что впала в панику, отправив к богине одного из них. – Жрица неторопливо вытащила свой меч и принялась его аккуратно полировать, попутно стирая с клинка бурые пятна. – И тебе несказанно повезло, что эти человеческие отбросы еще не до конца превратились в животных и помнят основные законы богинь. Хотя если бы они все-таки решились на насилие, их ждал бы очень неприятный сюрприз.

– Я… – Снежана не знала, как объяснить свои действия. Снова накатил страх. Теперь уже она боялась, что ее наставница сочтет провал очередного задания достаточным основанием для того, чтобы от нее избавиться. Ведь жрица не раз предупреждала, что, если ее ученица не будет справляться…

– Теперь, надеюсь, ты понимаешь, к чему может привести твой глупый страх причинить человеку боль. В этот раз ты легко отделалась, а если бы с тобой был, например, Литари? Ты хоть осознаешь, что, в отличие от тебя, он не сможет восстановиться после таких пыток и навсегда останется калекой? Хочешь, чтобы из-за твоих предрассудков однажды погиб кто-нибудь из тех, кого тебе доверят защищать? Или просто ни в чем не повинный человек умер только потому, что жрица-воительница не смогла нанести смертельный удар?

– Нет! – Снежана отчаянно вскрикнула, зажав уши руками и безуспешно пытаясь спрятаться от страшной реальности. – Я не могу! Просто не могу убивать!!!

– Тогда позволь силе богини изменить твою душу.

Девушка замерла, изумленно глядя на невозмутимую Тениру, которая, казалось, не заметила ее истерики и совершено спокойно предлагала ей выход из положения.

– Твои способности целителя мешают тебе стать нормальным мечом богини, но ее сила вполне может это изменить.

Снежана устало прикрыла глаза. У нее просто не было сил бороться со всем этим ужасом, внезапно обрушившимся на нее. Оказалось, что она убила человека, и теперь у нее есть выбор – или убивать дальше, или поставить крест на себе и навсегда переселиться в одну из комнат храма. То есть как раз выбора-то у нее и нет. Ни один нормальный человек добровольно не согласится провести целую вечность в аду, когда есть хоть малейший шанс этого избежать.

– Как это сделать? – Девушка старалась не глядеть на свою наставницу. Ей было стыдно за то, что она согласилась на подобное, но другого выхода все равно не было.

– Когда начнешь бой, призови силу и позволь ей управлять тобой. – Тенира говорила холодным нейтральным тоном, ничем не показывая своего отношения к происходящему. – Разбойники, которые тебя пытали, ушли недалеко. Думаю, они не ожидают твоего повторного появления – в конце концов, о способностях жриц и о том, что это не легенды, сейчас помнят немногие. А те, кто помнит, вряд ли поверят, что одна из мечей богини могла так бездарно попасться обычным бандитам.

Снежана устало призналась себе, что не готова к повторному визиту в лагерь разбойников и никогда не будет готова. К тому же объяснения жрицы по поводу метода изменения души при помощи силы казались ей, мягко говоря, неполными. И девушка очень сомневалась, что все это закончится более или менее благополучно… Тенира, как обычно, не обратила внимания на ее потерянный вид и продолжала совершенно безразличным тоном, словно рассказывала о незначительных неприятностях, а не о кошмаре, едва не сведшем Снежану с ума:

– Так что можешь смело повторить попытку их перебить. На этот раз тебе будет легче с ними справиться: все-таки разбойники не часто встречают человека, которого они сами пытали и бросили умирать два дня назад. Причем человека опять живого и абсолютно здорового. Поэтому у тебя преимущество. – Жрица усмехнулась: – Если ты, конечно, сможешь им воспользоваться.

Женщина стремительно поднялась на ноги и подошла к сумке, прихваченной с собой из каких-то ей одной известных побуждений. Девушка, давно привыкшая не доискиваться причин тех или иных поступков своей наставницы, молча наблюдала за ее действиями. Тенира вытащила новый комплект одежды и бросила его слегка растерявшейся от такого поворота событий Снежане:

– Я предвидела, что в первом бою ты устроишь нечто подобное, и прихватила с собой сменный костюм. – Жрица окинула свою ученицу критическим взглядом и недовольно хмыкнула: – Одевайся. Бегать по лесу голышом неудобно. И возьми один из моих мечей: свой ты где-то потеряла.

Девушка поежилась от сарказма, звучащего в голосе Тениры, и покорно стала одеваться, пытаясь осознать, что, оказывается, она восстанавливалась после издевательств разбойников целых два дня. И теперь ей опять придется с ними встретиться. Снежана торопливо сдернула с себя несколько заскорузлых от крови кусков ткани – все, что осталось от ее прежнего костюма, – и, стараясь не смотреть на них, отбросила в сторону. От воспоминаний о том, через что ей пришлось пройти, девушке становилось не по себе. Но выбора не было. Снежана, пытаясь ничем не показать своего страха, чтобы не спровоцировать жрицу на ужесточение задания, натянула новую одежду и нерешительно остановилась перед двумя мечами наставницы, аккуратно прислоненными к дереву, возле которого она сидела. Какой взять? Тяжелый двуручник или все-таки полуторник? Благодаря урокам Тениры она одинаково хорошо владела и тем и другим, но всегда предпочитала более изящный и легкий полуторник. Решившись, девушка подхватила меньший клинок и остановилась, не глядя на жрицу. Она просто не знала, в какую сторону ей идти.

Презрительное хмыканье и небрежный взмах руки в нужном направлении стали для Снежаны настоящим спасением. Девушка очень сомневалась, что смогла бы скрыть переполняющие ее страх и неуверенность, если бы ей пришлось обратиться к наставнице за помощью. А так вроде никто никому ничего не сказал и не заметил состояния несчастной ученицы. Снежана молча кивнула в знак благодарности и обреченно зашагала навстречу своей судьбе.

Уже через несколько десятков шагов девушка поняла, что точно не заблудится в поисках своих мучителей. Громкие голоса и запах дыма отчетливо подсказывали направление движения. Жрица поневоле упрямо шла на звук, удивляясь про себя собственной глупости. Добровольно идти навстречу неприятностям – и при этом еще беспокоиться о том, чтобы дойти как можно быстрее?.. Снежана жалко улыбнулась и ускорила шаг: привычка отвлекаться на совершенно посторонние размышления иногда бывала просто опасной. Вот и теперь она на полном серьезе рассуждает о собственной глупости, или смелости – как кому нравится, – словно у нее действительно есть какой-то выбор и девушка может бросить всю эту затею.

До поляны, облюбованной разбойниками, она добралась, к сожалению, очень скоро. Бандиты явно чувствовали себя совершенно спокойно в Северном лесу и не очень-то опасались нападения. Впрочем, Снежана не исключала возможности, что ее опять заметили и теперь готовят очередную засаду. Девушка решила не искушать судьбу, тем более что ей было гораздо труднее использовать силу Элары, чем обычной жрице. По крайней мере, Тенира не раз замечала, что ее способности в этой разновидности возможностей мечей богини худшие из когда-либо известных наставнице на ее долгом веку. Поэтому Снежана решила в кои-то веки проявить предусмотрительность и призвала силу до того, как очертя голову бросилась в очередное сомнительное приключение.

Щека отозвалась привычной болью от появления татуировки, все тело наполнилось жарким покалыванием, и девушка шагнула на поляну, чувствуя, как страх сводит мышцы при виде разбойников, ожидающих очередного незваного гостя с обнаженными мечами. Снежана с внезапным ужасом осознала, что просто не может двинуться, даже обернуться к тем, кто, судя по топоту у нее за спиной, подобрались к ней сзади и теперь демонстрируют ей, что пути к отступлению отрезаны. И тогда девушка в отчаянии сосредоточилась на своих ощущениях, погружаясь в них как в теплую воду, растворяясь полностью в щекочущей волне силы, поднявшейся внутри ее и грозящей захлестнуть ее с головой. А потом все стало просто и совсем не страшно. Прозрачная ясность сознания, равнодушная констатация факта, что без ран, скорее всего, не обойтись, и решительный шаг к первому из противников, который даже не удосужился поднять меч, зачарованно таращась на нее.

Тело работало как автомат, нанося удары, уклоняясь от контратак, перемещаясь по поляне в смертоносном танце, оставляющем позади себя кровь и разрубленные трупы. Где-то в дальнем уголке сознания кричал и плакал удивительно знакомый голос, но он мешал сосредоточиться на выполняемых приемах, и поэтому сила обрушилась на него, заставляя замолчать, исчезнуть, не препятствовать мечу богини делать свою работу. Крик прекратился, оставив какую-то странную пустоту, но она не мешала выполнению поставленной задачи, и сила не обратила на ее присутствие никакого внимания. Сражаться с разбойниками было на удивление просто: противники не могли оказать жрице серьезного сопротивления, но странная боль в груди и животе все нарастала, отвлекая от боя, вставая на пути холодной стеной, и раскаленная волна постепенно схлынула, освободив сознание своего носителя. Снежана очнулась в центре поляны, заваленной изрубленными телами, с окровавленным мечом в руках.

Девушка смотрела на изуродованных мертвецов, но ужаса не было. Жгучая боль стихала до своего обычного уровня, и это радовало. Снежана перевела взгляд на молча наблюдающую за ней Тениру и удовлетворенно отметила, что наставнице не пришлось вмешиваться, а значит, задание выполнено так, как надо. Теперь можно было смыть кровь и поискать свой меч среди вещей бандитов. Хотя жрица огляделась по сторонам и пришла к выводу, что последовательность действий придется изменить: сначала найти меч, а потом уже искать подходящий ручей, чтобы отмыться от быстро засыхающих бурых потеков. Однако Тенира была иного мнения.

– Иди вон туда, – короткий взмах в нужном направлении, – там небольшое озерцо. Вымойся. А я пока найду твой меч.

Снежана не стала спорить, покорно направившись в указанную сторону. Ее уже давно не поражал тот факт, что Тенира, похоже, знала Северный лес как собственный огород и была способна ориентироваться в самых густых зарослях совершенно свободно, словно там на каждом дереве висели указатели.

Пройдя по неприметной тропинке через высокие кусты, плотной стеной окружающие озеро, скорее напоминающее большую еще не пересохшую лужу, чем постоянный источник воды, девушка осторожно присела на скользком берегу, и в этот момент ее словно ударило. Осознание того, что она только что без всяких колебаний и угрызений совести отправила на тот свет полтора десятка человек, если не больше, противной дрожью прокатилось по телу, заставив ее на мгновение закрыть глаза, чтобы не видеть своих рук, покрытых быстро подсыхающей сплошной коркой из запекшейся крови. И самое страшное было в том, что, даже понимая всю чудовищность совершенного ею, она не испытывала по этому поводу никаких чувств, кроме холодного удовлетворения от удачно выполненного задания и бестрепетной констатации факта, что погибшие безусловно заслужили смерть, а значит, нет никакой разницы, кто привел этот приговор высших сил в исполнение.

Снежана внезапно поняла, что все-таки умерла на той поляне вместе с напавшими на нее бандитами. Та застенчивая пугливая девушка, которой она была еще пару дней назад, несмотря на перенесенные в последнее время испытания, никогда не смогла бы так отнестись к случившемуся. Жрица горько рассмеялась над собой: занятая своими переживаниями, она слишком легкомысленно отнеслась к предложению изменить душу и теперь должна была смириться с результатом. Та Снежана, которой она была совсем недавно, мертва. Осталась только Снеара, меч богини, способная вспомнить себя прежнюю, но уже неспособная понять прошлых эмоций. Девушка резко оборвала смех и наклонилась к воде, чтобы смыть с лица и рук кровь, заодно застирав пятна на одежде, практически не видимые на красно-бурой ткани. Сделанного не исправишь – осталось только позаботиться о том, чтобы все эти жертвы оказались не напрасны.

Смывая с себя грязь и кровь, Снеара пыталась забыть себя прошлую, отгородиться от прежних воспоминаний, причиняющих боль и заставляющих сердце сжиматься от тоски, которую она понимала умом, но никак не могла принять как свою собственную. Оставалось признать: Тенира все-таки добилась своего и превратила неуклюжую, ни на что не годную девчонку в сносную жрицу, пусть даже в процессе превращения от девушки мало что осталось. Снеара закончила приводить себя в порядок и, подхватив меч, который все время лежал на берегу так, чтобы она могла дотянуться до него в любой момент, отправилась назад на поляну, где ее ждала наставница, наверняка уже нашедшая меч, так глупо утерянный ее ученицей.

Жрица встретила девушку на полдороге и, не говоря ни слова, протянула ей клинок. Снеара с благодарностью взяла свой меч и тут же вернула оружие, одолженное ей Тенирой. Женщина одобрительно кивнула и скользнула на едва заметное ответвление тропинки, поманив ученицу за собой. Какое-то время они шли молча, девушка опять перебирала в памяти последние события, оценивая их теперь не с позиции «страшно – не страшно», а как возможность получения информации об этом мире. Снеара действительно сожалела о том, что ее прежнее «я» перестало существовать, причем настолько буднично, что даже ее новая душа, душа жрицы, невольно ежилась от неприятного холодка страха, тревожившего ее, словно капли ледяной воды разгоряченную кожу. Но одного она никак не могла простить безвременно ушедшей Снежане: прожив в этом мире больше месяца, эта несчастная дуреха не удосужилась узнать о нем практически ничего полезного! Какой смысл отрицать очевидное: все происходящее вокруг слишком упорядочение и мотивированно для бреда, и чересчур уж долго продолжается, чтобы быть кошмаром.

И еще оставалась боль. Боль от проклятия, которая почему-то в последнее время начала вести себя странно. Всплески нестерпимой муки при попытках нормально сражаться сильно настораживали. Что-то менялось, и оставалось надеяться, что наставница сможет объяснить, что именно становится другим и как можно избежать наиболее неприятных последствий этих изменений. Это требовалось узнать как можно скорее.

– Тенира, вы не могли бы…

Жрица резко обернулась, когда девушка осмелилась назвать ее по имени, и вдруг прервала ученицу, но без своей обычной суровости:

– Можешь обращаться ко мне на «ты» – в конце концов, теперь мы сестры. Что ты хотела спросить?

Снеара на мгновение опешила и нерешительно улыбнулась в ответ на внимательный и, ей даже показалось, доброжелательный взгляд наставницы. Впрочем, последнее она немедленно списала на стресс и разыгравшееся воображение.

– Боль от проклятия: она усиливалась, когда я начинала сражаться с разбойниками. Во время тренировок такого не было.

– Н-да… – Тенира замедлила шаг и нахмурилась, обдумывая слова своей ученицы. – Этого следовало ожидать. Твои способности целительницы противятся убийству или ранению живых существ.

– Но на тренировках я тоже могла ранить… тебя.

Девушка с трудом заставила себя обратиться к своей наставнице на «ты» и приготовилась к отповеди на тему самоуверенности. В действительности ранить Тениру она могла только в своих мечтах, а в реальных поединках единственное, что ей оставалось, – это отчаянно защищаться, чтобы получить поменьше оплеух. Но, к удивлению Снеары, жрица не стала обращать ее внимания на этот факт, а предпочла объяснить возникшее противоречие:

– На тренировках ты не ставишь себе цели причинить вред противнику и осознаешь, что твои удары если и достигнут его, то все равно не станут причиной страданий или смерти. Сила целителя ориентируется на твое отношение к бою и соответственно противится только когда, когда ты стремишься уничтожить соперника.

– Ты говоришь так, словно эта сила разумна! – Снеара не смогла скрыть своего изумления. – Разве такое возможно?

– Никто не знает, разумна сила, которой нас наделяют богини, или нет. – Тенира философски пожала плечами. – По крайней мере, никому еще не удалось с ней поговорить и выяснить, так ли это. Ну а спросить об этом богинь в то время, когда они еще отвечали смертным и своим жрицам, не додумались. Или, может быть, спрашивали, но сочли, что ответ слишком опасен, и предпочли скрыть его от всех, кроме очень узкого круга посвященных, в который я не вхожу, а возможно, просто не поняли, что им ответили священные близнецы. Остается только гадать, а дело это глупое и неблагодарное.

– Понятно. – Девушка постаралась скрыть свое разочарование, утешив себя тем, что усиливающаяся время от времени боль еще не означает близости каких-нибудь фатальных изменений в ее теле, и решила продолжить расспросы – благо наставница в кои-то веки пребывала в хорошем расположении духа и, кажется, была не против ответить на некоторые из них: – А что это за законы богинь, которых не забыли разбойники? Что это за запреты, если их боятся нарушить даже бандиты?

– Об этом ты сможешь поговорить с Литари. Он лучше знает, какие законы богинь сейчас соблюдаются и как это делается. – Жрица опять ускорила шаг и ворчливо заметила: – Нам надо спешить: мы и так потратили на эти тренировки больше времени, чем нужно. И сейчас стоит рассказать тебе кое-что важное, пока мы одни и у нас есть время на обстоятельную беседу. Все равно, двигаясь с такой скоростью, мы не сможем делать ничего полезного, кроме как разговаривать.

Снеара, оценив усилия, которые ей приходится затратить, чтобы не отстать от стремительно несущейся по лесу наставницы, даже используя силу богини, могла только выразить согласие коротким ворчанием, не желая сбивать дыхание и поражаясь выносливости Тениры, способной разговаривать при таких нагрузках. Женщина понимающе хмыкнула и начала лекцию спокойным, ровным голосом, словно они сидели в удобной комнате, а не бежали по непролазной чаще, стараясь успеть к какому-то сроку, известному одной жрице:

– Итак, в этом мире поклоняются двум богиням-близнецам – Эларе, богине-воительнице, и Энале, богине-целительнице. У каждой из них существуют свои храмы и свои служители, которые ведут молебны, изучают науки, наставляют мирян, проще говоря, всесторонне поддерживают веру в свою богиню и занимаются всем, что с этим может быть как-то связано. Они обычные люди – пользуются уважением, живут и умирают, заводят семьи. Но священные близнецы однажды вынуждены были для защиты своих верующих от сил тьмы создать жриц. Идеальный инструмент, предназначенный для обороны или нападения. Почему ими могли становиться только девушки – неизвестно, даже храмовые летописи не сохранили причины такого выбора богинь. Предположений строилось множество, есть даже свидетельства, что этот вопрос был задан одною из жриц Эларе, но внятного ответа воительница так и не получила.

Создание жриц было вынужденной мерой: в то время в этом мире существовали темные боги, черные маги вызывали демонов, а потом случайно или намеренно выпускали их на волю, иногда те сами умудрялись проникнуть в наше измерение. Люди воевали друг с другом, не стесняясь в средствах, поэтому нечисть и нежить плодились с невероятной скоростью, предпочитая человеческое мясо любому другому. Сама понимаешь, в такой обстановке желающих стать жрицами было более чем достаточно. Первыми из них были девушки, потерявшие по вине темных сил своих близких и стремящиеся отомстить. Позже – истово верующие. В зависимости от того, какой богине они приносили клятву, жрицы делились на воительниц и целительниц. Первые атаковали и уничтожали врага, вторые защищали и исцеляли тех, кто в этом нуждался. Жриц-воительниц со временем стали называть мечами богини. Целительницы же стали известны как щиты богини.

– Почему? – Дыхания Снеары хватило только на этот короткий вопрос. Она не совсем понимала, зачем этот экскурс в историю, но, давно усвоив, что наставница ничего не делает просто так, внимательно слушала.

– Потому что это было их предназначением. Меч всегда атакует, добывая для воина победу, щит – оберегает его от встречных ударов, позволяя до этой победы дожить с наименьшими потерями. – Тенира легко перепрыгнула через очередное поваленное дерево и продолжила лекцию: – Со временем в мире стало гораздо спокойнее, и желающих принести клятву жрицы поубавилось, а потом, лет шестьсот назад, случилось странное событие: три меча богини были убиты – не погрузились в сон, а именно умерли. Вся их сила куда-то исчезла, и они превратились в прах. Естественно, злоумышленника тщательно искали – и вскоре нашли черного мага, у которого оказалось копье из неизвестного материала. Этим копьем он едва не прикончил посланных на его уничтожение жриц-воительниц. Однако в конечном итоге его убили, а оружие доставили в храм Эналы и передали жрицам-целительницам для изучения. Все-таки они куда лучше нас разбираются во всем, что касается жизни и причин ее окончания. Воительницы всегда лучше понимали, как убить, но редко задумывались, почему противник умирает. Однако мы так и не узнали, что это было за копье: вскоре после смерти мечей богини каждая из священных близнецов запретила общаться своим жрицам и служителям со жрицами и служителями другой. А потом большинство из нас ушло в сон…

– Что такое «сон»? – Девушка старалась никак не выдать своей заинтересованности этим вопросом: в конце концов, это выход, если лечение ей не поможет. Она не может умереть, но вдруг получится уснуть? Какая разница, если результат будет схожий?

– Сон – это состояние, в которое погружается жрица, устав от прожитых лет или после серьезных испытаний, когда тратит очень много силы богини и нуждается в отдыхе. Во сне мы ничего не чувствуем и не думаем, больше всего это напоминает обморок. – Тенира понимающе усмехнулась, увидев, как загорелись глаза ее ученицы, и грустно добавила: – Ты не сможешь погрузиться в сон. Для этого требуется замедлить в своем теле течение силы настолько, чтобы она напоминала равнинную речку в тихий безветренный день, когда вода почти не двигается. Это позволяет жрице практически остановить сердце и дыхание, погрузиться на время в небытие, из которого ее может вызвать богиня или другая жрица. Очень редко и только при крайних обстоятельствах мы просыпаемся сами: добровольно отказаться от отдыха не хочет никто. Но в тебе две силы, и они противоположны. Это все равно что пустить два потока воды навстречу друг другу – ни о каком медленном течении и мечтать не приходится.

Снеара поспешно сглотнула и отвернулась, чтобы наставница не заметила ее разочарования. Еще одной несбывшейся надеждой стало больше – хотя этого и следовало ожидать, резко одернула себя девушка. Если бы Тенира могла погрузить ее в сон, то она точно не потратила бы столько времени и сил на то, чтобы превратить абсолютно не приспособленную к этому девчонку в сносного воина. Пытаясь отвлечь внимание жрицы от своих переживаний, Снеара хотела задать какой-нибудь вопрос, но никак не могла придумать – какой. Женщина, сама того не подозревая, пришла ей на помощь, по своей инициативе продолжив рассказ.

– Жизнь была вполне мирной, пока я не наткнулась на двух детей возле болота, – хмыкнула Тенира. – И внезапно оказалось, что черный маг, убивший моих сестер, действовал не один – иначе откуда бы у другого адепта черной магии оказалась сила одной из них, которую он и поместил в ошейник Литари. Очень сомневаюсь, что он случайно нашел тайник с подобным содержимым и сразу догадался, что это и как им можно воспользоваться. В результате вещь, в которую поместили силу богини, зачаровали так, что только целитель мог ее увидеть и открыть, получив при этом силу меча богини, которая уже несла в себе след клятвы, принесенной ее бывшей обладательницей, и накладывала эту клятву на свой новый сосуд.

Расчет был прост: никто из последователей Эналы не отважится на принятие второго обета и, значит, не рискнет освободить Литари. При этом формально такая возможность существует, и, следовательно, действия преступника нельзя счесть преднамеренным убийством. Неплохой способ обойти закон престолонаследия. А если кто и решится спасти заколдованного от медленного удушения и обречь себя на вечные мучения, то, чтобы он не мог рассказать о случившемся и объяснить суть постигшего его проклятия, на ошейник было наложено дополнительно заклинание, в давние времена широко применяемое черными магами для мести. Оно не позволяет кричать от чем-нибудь или кем-нибудь причиняемой боли и вообще как-либо показывать, что проклятому больно, заставляя при этом мысли человека перемешаться так, что он больше не способен позвать на помощь. Люди под таким проклятием просто сидели или лежали, глядя в одну точку, и медленно умирали от боли, а родные и не догадывались об их страданиях. Однако маг не учел, что жрицы предназначены для борьбы с черной магией и не поддаются ей. Поэтому на тебя проклятие действовало очень слабо, позволив рассказать о том, что противостояние сил причиняет тебе мучительную боль, и только до тех пор, пока ты не изменила душу.

– Но я и сейчас не кричу от боли! – Снеара даже сбилась с шага. – И если только целитель мог открыть ошейник, приняв силу Элары, почему я смогла это сделать?

– Ты не кричишь потому, что стала наконец полноценной жрицей и относишься к ней, как подобает мечу богини. – Тенира проигнорировала скептическое хмыканье своей ученицы и добавила: – А смогла открыть его только потому, что, хоть ты и не приносила клятвы Энале, все-таки обладаешь способностями целителя. Не знаю, кто уж тебя ими наделил в твоем мире. Но сейчас тебе нужно думать не об этом. Человек, который обрек тебя на это существование, планирует захватить власть в королевстве, если, конечно, Литари ничего не напутал в своем рассказе. Но в любом случае – это недопустимое применение черной магии, и мы должны вмешаться. Однако, судя по всему, виновником всего является придворный маг или король и придворный маг вместе, и нам понадобится немало сил, чтобы их остановить. Теперь ты жрица, и это твоя обязанность тоже. Поэтому когда мы вернемся в храм, ты вместе с Литари отправишься в один город, где, как я подозреваю, живет жрица-целительница, еще не ушедшая в сон. Мальчишка упоминал о чудесах, творимых в храме именем богини, а на это способна только одна из нас.

Видимо, по любимой привычке этих упрямых чудачек она пытается не привлекать к себе внимания. Меня, как любую другую жрицу-воительницу, в храм не пустят, но для тебя, возможно, сделают исключение – в конце концов, ты приняла клятву не по своей воле и нуждаешься в помощи. Может быть, целительница сумеет тебя вылечить, может быть, нет, однако в любом случае после посещения обители Эналы ты проводишь Литари к его дяде. Он скажет куда. И подождешь там с ним меня и еще двух сестер, которых я собираюсь разбудить. Понятно?

– Понятно.

Снеара почувствовала, как ее захлестывает облегчение пополам со страхом. Наконец-то ожидание закончилось, и ей предстоит начать действовать. Но перспектива сражаться со всем королевством, чтобы покарать черного мага, не внушала оптимизма. Почему-то девушка очень сомневалась, что король или приближенное к нему лицо, пользующееся полным доверием его величества – иначе как бы ему удалось покушение на наследника? – безропотно позволят с собой расправиться, имея под рукой армию и других преданных им людей в немалом количестве. Хотя убить мерзавца, обрекшего ее на этот кошмар, конечно, стоило…

– Хорошо. Заодно расспросишь парня о внешнем мире и его законах. Я все равно слишком долго провела в лесу, чтобы мои знания могли тебе помочь. Когда встретимся у дяди Литари, я займусь с тобой изучением способов обнаружения темных заклинаний и всем, что еще необходимо знать мечу богини. Сейчас на это нет времени: мы и так слишком задержались с ответными действиями, пытаясь пробудить в тебе силу и научить тебя ею пользоваться.

– Почему задержались? – недоуменно подняла бровь Снеара. – Придворный маг вряд ли решит сбежать, когда считает, что практически достиг своей цели, и…

– Есть одна серьезная опасность. – Тенира говорила неохотно – словно сомневалась, что ученице стоит об этом знать. – Не смей пересказывать мои слова Литари!