Текст книги "Русско-еврейский Берлин (1920—1941)"

Олег Будницкий, Александра Полян
Русско-еврейский Берлин (1920—1941)

Введение
ФЕНОМЕН
РУССКО-ЕВРЕЙСКОГО БЕРЛИНА

Литературный критик и мемуарист Александр Бахрах оставил яркий портрет Берлина начала 1920-х годов:

Странный это был город, неповторимый, и едва ли гофмановское перо способно было бы с достаточной убедительностью передать «несуразность» Берлина начала двадцатых годов нашего века. В нем смешивалось многое – еще не зарубцевавшаяся горечь поражения, крушение всех недавних кумиров и то странное – тогда еще, собственно, Европе неведомое – явление, которое ученые финансисты именуют «инфляцией» и которое было не только экономическим или социальным, но в еще большей степени психологическим феноменом.

И рядом с этим куда-то (теперь мы знаем, в какие бездны) проваливающимся Берлином, в котором старый быт еще как будто внешне сохранялся и улицы были по-старому «причесаны», был еще другой город, страшноватый в его внутренней обнаженности и опустошенности. На таком фоне возник, преимущественно в западных кварталах германской столицы – с точки зрения местных жителей, как-то «ни с того ни с сего» – как бы «город в городе», русский Берлин. Сколько жителей он насчитывал, едва ли может быть точно установлено; во всяком случае, количество их выражалось тогда не то пяти-, не то шестизначными цифрами. Жители этого «города в городе» очень громко разговаривали на улицах на чуждом берлинцам языке, как будто вражеском, но и не совсем уже вражеском, тем более что «ам слав» – «славянская душа» – сразу же давала себя почувствовать. Здесь эти пришельцы, отнюдь не сливающиеся с общим пейзажем города, постепенно оседали, наивно думая, что круг их кочевой жизни этим завершился11
  Бахрах А.В. Андрей Белый // Бахрах А.В. Бунин в халате; По памяти, по записям. М.: Вагриус, 2006. С. 232.


[Закрыть].

Кроме «славянских душ», о которых писал Бахрах, в этом странном, уютном и страшном городе появилось немало душ еврейских – в том числе русско-еврейских, к которым относился и сам автор цитированного выше фрагмента. Число жителей русского Берлина ныне установлено (хотя скорее приблизительно, чем точно) историками эмиграции: на пике «русского присутствия» в 1923 году оно достигало 360 тысяч человек. Из них значительную часть – по нашим оценкам, около четверти – составляли евреи, выходцы из бывшей Российской империи22
  Подробнее мы рассматриваем этот вопрос в первой главе настоящего исследования.


[Закрыть]. О русском Берлине 1920 – 1930-х годов написано множество мемуаров и немало исследований. Автор практически любого «берлинского текста» отмечает еврейскую составляющую российской эмигрантской колонии. Марк Шагал говорил о Берлине 1920-х годов:

После войны Берлин стал чем-то вроде караван-сарая, где встречались все путешествующие между Москвой и западом… В квартирах на Bayrischer Platz было столько же самоваров, теософических и толстовских графинь, сколько бывало в Москве… За всю свою жизнь я не видел столько великолепных раввинов или такого множества конструктивистов, как в Берлине в 1923 году33
  Цит. по: Боулт Дж. Бегство в Берлин: Иван Пуни в эмиграции // Русский Берлин, 1920 – 1945. М.: Русский путь, 2006. С. 224.


[Закрыть].

По словам историка русского Берлина Карла Шлёгеля,

русская колония в Берлине не смогла бы функционировать без существенной роли русско-еврейских интеллектуалов, публицистов и предпринимателей. Берлинские годы Симона Дубнова (1922 – 1933) продемонстрировали особенный, неповторимый характер русского еврейства в Берлине, полнее всего выраженный в биографиях С.М. Дубнова и Я.Л. Тейтеля44
  Шлегель К. Русский Берлин: попытка подхода // Русский Берлин, 1920-1945. С. 17.


[Закрыть].

Наша работа и является попыткой исследования «неповторимого характера» русского еврейства в Берлине. Прежде всего следует определиться с понятием русского еврейства, которое будет часто употребляться на страницах нашей книги. Это словосочетание в нашем исследовании обозначает, во-первых, всех евреев – выходцев из бывшей Российской империи, покинувших по тем или иным причинам свою родину; во-вторых, собственно «русское еврейство» – феномен, возникший во второй половине XIX века. Предметом нашего исследования является преимущественно вторая, небольшая по численности, но весьма влиятельная группа.

Напомним, что евреи «переехали» в Россию в результате разделов Польши в конце XVIII века. Вплоть до Февральской революции 1917 года евреи были ограничены в правах, в том числе в выборе места жительства. Они должны были жить в пределах Черты еврейской оседлости. Российская власть стремилась в конечном счете к эмансипации евреев, к интеграции их в российское общество. Это вполне соответствовало идее «регулярного государства». Вопрос был лишь в мерах и сроках. Меры поощрительные (например, разрешение «полезным» категориям евреев жить за пределами Черты оседлости, облегчение доступа к общему среднему и высшему образованию и даже выделение субсидий для этого) и ограничительные (запрещение ношения традиционной одежды или же выселение из сельской местности) чередовались или даже сочетались в одних и тех же законодательных актах55
  Подробнее об истории евреев в России см. обобщающие работы: Гессен Ю.И. История еврейского народа в России. Л., 1925 – 1927. Т. 1 – 2; Книга о русском еврействе: От 1860-х годов до революции 1917 г. Нью-Йорк, 1960; Очерк истории еврейского народа / Ред. проф. Ш. Эттингер. Иерусалим, 1990. Т. II; Baron S. The Russian Jew Under Tsars and Soviets. 2nd ed. New York, 1976; Löwe H. – D. The Tsars and the Jews: Reform, Reaction and Anti-Semitism in Imperial Russia, 1772 – 1917. Chur, 1993; Gitelman Z. A Century of Ambivalence: The Jews of Russia and the Soviet Union, 1881 to the present. 2nd ed. Bloomington, 2001, а также монографии, в которых рассматриваются основные проблемы истории евреев в России и отношение российского государства и общества к ним (в хронологической последовательности): Klier J.D. Russia Gathers her Jews: The Origins of the «Jewish Question» in Russia 1772 – 1825. DeKalb, 1986 (рус. пер. дополненного и переработанного варианта этой книги: Клиер Дж.Д. Россия собирает своих евреев: Происхождение еврейского вопроса в России: 1772 – 1825. М.; Иерусалим, 2000); Idem. Imperial Russia’s Jewish Question, 1855 – 1881. Cambridge, 1995. Stanislawski M. Tsar Nicholas I and the Jews. The Transformation of Jewish Society in Russia. 1825 – 1855. Philadelphia, 1983; Rogger H. Jewish Policies and Right-Wing Politics in Imperial Russia. Berkeley; Los Angeles, 1986; Nathans B. Beyond the Pale: The Jewish Encounter with Late Imperial Russia. Berkelеy; Los Angeles; L, 2002. См. также: Будницкий О.В. Российские евреи между красными и белыми (1917 – 1920). М., 2005. С. 13 – 92. Перечень носит далеко не исчерпывающий характер.


[Закрыть].

В отличие от своих довольно быстро эмансипирующихся (начиная с эпохи Великой французской революции) западноевропейских собратьев, российские евреи едва ли не на протяжении столетия оставались общественной группой, «отличавшейся от коренного населения религией и собственными общинными институтами и выполнявшей специфические экономические функции вне рамок господствующих корпораций и гильдий»66
  Ципперштейн С. Евреи Одессы: История культуры. 1794 – 1881. М.; Иерусалим, 1995. С. 15.


[Закрыть]. Собственно, о «русском еврействе» можно говорить лишь начиная с 70-х годов XIX века; до этого времени евреи Российской империи оставались скорее «польскими евреями».

Впрочем, и само польское еврейство, ставшее российским, не было единым. По словам израильского историка М. Минца, «российское еврейство, как единое целое, существовало только в фантазиях еврейских общественных деятелей Петербурга и Одессы… Однако на самом деле российское еврейство не существовало как единое целое. Украинские, белорусские, литовские, польские и бессарабские77
  Бессарабия вошла в состав России в 1812 году.


[Закрыть] евреи являлись отдельными общинами, а не расплывчатым географическим или региональным понятием»88
  Минц М. Национальные движения евреев и других меньшинств в национальных государствах // Вестник Еврейского университета. 2001. № 5 (23). С. 202.


[Закрыть]. Впервые словосочетание «русские евреи», по наблюдению Б. Натанса, было употреблено в 1856 году в докладе министра внутренних дел99
  Натанс Б. За Чертой: евреи, русские и «еврейский вопрос» в Петербурге (1855 – 1880) // Вестник Еврейского университета в Москве. 1994. № 2 (6). С. 28, прим. 1.


[Закрыть]. По мнению Н.В. Юхневой, в докладе министра речь шла обо всех евреях – российских подданных; впервые же термин «русские евреи», подразумевая обрусевших или во всяком случае подвергшихся заметному влиянию русской культуры евреев, употребил И.Г. Оршанский применительно к «таврическим евреям» в книге «Евреи в России: Очерки экономического и общественного быта русских евреев»1010
  Юхнева Н.В. Русские евреи как новый субэтнос // Ab Imperio. 2003. № 4. С. 481 – 482; Оршанский И.Г. Евреи в России: Очерки экономического и общественного быта русских евреев. СПб., 1877. С. 183.


[Закрыть].

Эпоха «великих реформ» Александра II создала возможности «прорыва» евреев за пределы Черты оседлости и положила начало, в известном смысле, «русификации» части еврейства, причем в отличие от предыдущего царствования этот все более ускорявшийся процесс был добровольным. «Право жительства» за пределами Черты получили сначала купцы 1-й гильдии (1859), затем лица с высшим образованием, с учеными степенями кандидата, магистра, доктора (прежде всего медицины) (27 ноября 1861 года); в 1865 – 1867 годах закон был распространен на евреев-врачей, не имеющих ученой степени, в 1872-м – на выпускников Санкт-Петербургского Технологического института. Наконец, в 1879-м право жить за Чертой получили все, окончившие курс в высших учебных заведениях, а также аптекарские помощники, дантисты, фельдшеры, повивальные бабки и изучающие фармацевтику, фельдшерское и повивальное искусство. 28 июня 1865 года такое же право получили ремесленники, а 25 июня 1867-го – отставные николаевские солдаты. Евреи получили также право поступать на государственную службу, участвовать в городском1111
  Однако по Городовому положению 1870 года даже в городах с преобладающим еврейским населением евреи не могли составлять более трети гласных городской думы и не могли избираться городскими головами.


[Закрыть] и земском самоуправлении и новых судах.

Разрыв между «передовым отрядом» российского еврейства, все более интегрировавшимся в русское общество, и основной массой их «местечковых» единоверцев увеличивался. Они постепенно даже начинали говорить «на разных языках» в прямом смысле этого слова.

В 1897 году 5 054 300 (96,90 %) российских евреев назвали жаргон, т.е. идиш, родным языком1212
  Среди тех 3 % евреев, которые уже не могли назвать идиш родным языком, был 18-летний Лев Бронштейн-Троцкий. Он говорил с детства на смеси русского и украинского; племяннику его матери пришлось учить юного Леву чисто и без акцента (украинского!) говорить по-русски (Deutscher I. The Prophet Armed. Trotsky: 1879 – 1921. N.Y., 1965. Vol. I. P. 11 – 12).


[Закрыть]. Далее шли русский язык – 67 063 (1,28 %), польский – 47 060 (0,90 %) и немецкий – 22 782 (0,44 %)1313
  Еврейский ежегодник «Кадима» на 1918 – 1919 г. / Ред. Б.А. Гольдберг. Пг., 1918. С. 21.


[Закрыть]. При этом по-русски умели читать «несколько менее половины (45 %) взрослых евреев мужского пола» и четверть женского. По знанию «русской грамоты» евреи занимали одно из первых мест среди народов России; они отставали от немцев, но опережали русских. В Черте оседлости подавляющее большинство евреев могло объясняться по-украински или по-белорусски1414
  Статистика еврейского населения: Распределение по территории, демографические и культурные признаки еврейского населения по данным переписи. 1897 г. / Сост. Б.Д. Бруцкус. СПб., 1909. С. 61, 41.


[Закрыть].

Быстрыми темпами шли процессы аккультурации и ассимиляции петербургских евреев. В 1855 году в Петербурге насчитывалось менее 500 евреев, в 1910-м – почти 35 тысяч. Если в 1869 году идиш назвали родным языком 97 % евреев – обитателей Петербурга, то в 1890 году русский язык считали родным 28 % петербургских евреев, в 1900 году – 36 %, в 1910-м – 42 %, в то время как доля идиша снизилась до 42%1515
  Юхнева Н.В. Этнический состав и этносоциальная структура населения Петербурга. Вторая половина XIX – начало XX в. Л., 1984. С. 210; Nathans B. Beyond the Pale. P. 92, 111.


[Закрыть]. Дети еврейской элиты ходили в русские гимназии, учились в русских университетах, постепенно они становились людьми русской культуры. Это было характерно не только для евреев Петербурга: сходные процессы наблюдались среди еврейского населения других крупных городов. Приобщение к русской культуре не означало (во всяком случае, не для всех и не всегда) отход от еврейства или разрыв с ним. Немалое число успешных предпринимателей, политиков, интеллектуалов, профессионалов, интегрировавшихся в русское общество, чувствовали ответственность за своих менее преуспевших единоплеменников и активно участвовали в различных благотворительных и просветительских организациях. Эта традиция, сформировавшаяся еще в России, затем будет продолжена в эмиграции.

В конце XIX – начале XX века быстрыми темпами шло разложение традиционного еврейского общества: эмиграция, стремление все большего количества молодых людей получить светское образование, пролетаризация значительной части еврейского населения подрывали систему ценностей, считавшихся ранее бесспорными.

Все большее число евреев, преимущественно молодежи, втягивалось в политическую борьбу. Наряду с радикализацией «еврейской политики» продолжался процесс интеграции евреев в российское общество1616
  Собственно, вовлеченность в политическую борьбу в империи также была формой интеграции.


[Закрыть]. В течение полувека сформировалась субкультура «русских евреев», считавших себя, даже если это не произносилось вслух, «русскими Моисеева закона». Это была сравнительно малочисленная, но весьма влиятельная группа, заметно отличавшаяся от своих соплеменников по уровню образования, материальному благосостоянию, профессиональному составу, культуре. Они были глубоко укоренены в российской экономике1717
  По нашим подсчетам, в 1914 году евреи составляли около 20 % «деловой элиты» России. Подсчитано по кн.: Боханов А.Н. Деловая элита России. 1914 г. М., 1994. С. 68-265. Автор указанного справочника относит к деловой элите предпринимателей, занимавших не менее двух постов в руководстве акционерно-паевых обществ. При некоторой условности подобного определения деловой элиты, «выборка», на наш взгляд, довольно репрезентативна. Включенные в справочник лидеры делового мира входили в руководство двух третей акционерных компаний, действовавших в России. На 1 июля 1914 года таковых в России насчитывалось 2303. Известный экономист (в недалеком будущем министр финансов Временного правительства, а затем правительств Деникина и Врангеля) проф. М.В. Бернацкий писал, что евреи составляют больше трети «торгового класса» России (Бернацкий М. Евреи и русское народное хозяйство // Щит: Лит. сборник / Ред. Л. Андреев, М. Горький и Ф. Сологуб. М., 1915. С. 30 – 31).


[Закрыть], активны в российской политике. Для большинства из них русская культура стала столь же своей, как еврейская, а русский язык был если и не родным, то во всяком случае языком профессионального общения. Многие из них принадлежали к числу творцов русской культуры. Вовсе не все из них были сторонниками ассимиляции; далеко зашедший процесс аккультурации отнюдь не означал отказа от еврейских корней и от борьбы за интересы еврейского народа.

Предприниматели, врачи, юристы, ученые, литераторы, издатели – они считали Россию страной, в которой евреи смогут в конечном счете жить не хуже, чем, скажем, в Германии – надо лишь вместе со своими русскими товарищами добиться либерализации, европеизации страны. Они были такими же (если не еще более рьяными) патриотами, как их русские коллеги и единомышленники.

Выделяя русских евреев-эмигрантов, ставших частью так называемой «первой волны» (1918 – 1940) русской эмиграции, мы полагаем, что двумя важнейшими признаками, отличавшими их от остальной массы российских евреев-беженцев, были русский язык и связь с Россией. Точнее, намерение вернуться в Россию. Они уехали (чаще – бежали) не потому, что хотели навсегда оставить свою не всегда ласковую родину. Они стали эмигрантами, поскольку не могли существовать – по политическим, экономическим или иным причинам – в обстановке Гражданской войны или при большевистском режиме. Они уехали в надежде вернуться.

Правда, это относилось далеко не ко всем. Едва ли жители местечек и городов Черты оседлости, страдавшие от погромов и дискриминации со стороны властей, были склонны идеализировать дореволюционную Россию и воспринимать себя как неотъемлемую ее часть. Целью сионистов было создание еврейского государства в Палестине. Именно Палестину, а не Россию считали они своей родиной. Но вот парадокс – языком, на котором чаще всего российские сионисты обсуждали проблемы своего движения, был русский. Сионистская газета «Рассвет», выходившая в 1922 – 1924 годах в Берлине (затем в Париже), печаталась на русском языке. Российские сионисты были в определенной (иногда значительной) степени русскими интеллигентами и – вольно или невольно – были вовлечены в полемику со своими единоплеменниками по вопросу о судьбе еврейского народа, полемику, неизбежно затрагивавшую проблемы существования евреев в России, так же как настоящее и будущее самой России. Полемика велась, как правило, на русском языке.

Итак, с одной стороны, предмет нашего исследования – русско-еврейская община межвоенного Берлина – является частью русской эмиграции вообще и российского эмигрантского сообщества (при всей условности применения термина к нередко враждующим между собой или не соприкасающимся друг с другом эмигрантским группировкам) в Берлине в частности. Соответственно, избранная нами тема является одним из аспектов истории русской эмиграции. С другой стороны, говоря о русских евреях в Берлине, нельзя обойти еще одну тему – историю евреев-иностранцев (преимущественно беженцев из Восточной Европы) в Веймарской Германии.

В англо– и немецкоязычной литературе этих евреев принято называть «Ostjuden» – «восточные евреи». Этот термин неоднозначен: в русском узусе он может обозначать евреев из различных азиатских общин или евреев, пользующихся сефардским литургическим каноном1818
  Сефарды (иврит сефарадим, совр. сфарадим) – субэтническая группа евреев, сформировавшаяся на Пиренейском полуострове в Средние века. Место своего проживания – Испанию – они обозначали библейским топонимом Сефарад. В 1492 году они были изгнаны из Испании, в 1496-м – из Португалии. Часть сефардов приняла христианство (марраны), остальные покинули Пиренейский полуостров и расселились в Северной Африке, Малой Азии, на Балканском полуострове, на юге Франции, в Нидерландах, Англии и некоторых других странах. Исторически бытовым языком сефардских евреев служил джудезмо (бытовое не вполне корректное его название – ладино), близкий к испанскому. В Новое время литургический канон (вид синагогальной службы, а также вид молитвенника) сефардов распространился и среди многих других еврейских общин (живших в Азии, Африке и на Кавказе), вытеснив их собственные каноны. По этой причине в современной исследовательской литературе термин «сефарды» может употребляться в двух значениях: 1) испанские евреи (собственно сефарды), 2) представители всех восточных (неашкеназских) еврейских общин.


[Закрыть], и тогда в эту общность попадают все евреи, кроме ашкеназов1919
  Ашкеназы – термин, обозначавший в средневековой еврейской литературе евреев, проживавших в бассейнах Майна, верхнего Рейна и Дуная, а затем на всей территории современной Германии. В последующем стал обозначать не только евреев Германии, но и всех евреев, являющихся по своему происхождению потомками еврейского населения Германии Средних веков, в первую очередь – еврейство Восточной Европы, в т.ч. польское и русское. Обиходным языком ашкеназов был идиш.


[Закрыть]. Поэтому по отношению к евреям Центральной и Восточной Европы, которые как раз и составляли основную массу эмигрантов, мы предпочитаем употреблять словосочетание «восточноевропейские евреи». Или используем оригинальный термин, приводя его в транслитерации: «остъюден».

Языком «еврейской улицы» в Берлине, так же как и в городах и местечках бывшей Российской империи, оставался идиш. Впрочем, на идише говорила и писала не только «улица». Идиш был основным языком группы еврейских интеллектуалов, публицистов, историков, писателей, обосновавшихся в Берлине, – Довида Бергельсона, Якова Лещинского, Нохума Штифа, Ильи Чериковера и других. Иврит еще не часто звучал в среде еврейской интеллектуальной элиты, не говоря уже о беженцах, принадлежавших к низшим социальным слоям. Однако же наряду с идишистскими издательствами, к примеру «Швелн», в Берлине возник в 1921 году филиал тель-авивского издательства «Двир», главной задачей которого было пропагандировать произведения еврейских авторов из России, написанных на иврите или переведенных на иврит. Основал берлинский филиал «Двира» поэт Хаим Нахман Бялик. Художник Леонид Пастернак (отец поэта Бориса Пастернака) в начале 1920-х годов возглавлял отдел в еще одном ивритоязычном берлинском издательстве – «Явне»2020
  Кельнер В.Е. Миссионер истории: Жизнь и труды Семена Марковича Дубнова. СПб.: Мiръ, 2008. С. 572.


[Закрыть].

В.Е. Кельнер, автор фундаментальной биографии великого еврейского историка С.М. Дубнова, прожившего в Берлине более 10 лет, выделяет две группы среди евреев-эмигрантов из России: «русско-еврейскую» и «еврейско-русскую». По его словам,

в основе жизни русско-еврейской и еврейско-русской культурных общностей лежат разные системообразующие признаки. В первом случае это группа, объединенная языком и культурно-политическими традициями, сложившимися в России на протяжении нескольких десятилетий конца XIX – начала XX в. Члены этой группы воспринимали себя как часть общероссийской эмиграции. Во втором случае это представители народной массовой идишистской культуры, идейно и политически далеко отстоявшие от русско-еврейской интеллигенции – основы русско-еврейской эмиграции. Так же далеко не идентичны они были и со сторонниками сионизма. Но думается, что их общая национальная деятельность все же позволяет, хотя и достаточно условно, объединить их в некую еврейско-русскую группу. Тут решающим становится «страна исхода», то есть географический фактор. При этом нельзя не учитывать, что представители всех групп не были отделены друг от друга непреодолимыми препятствиями. Между ними существовало немало общих точек соприкосновения, основой для которых являлась национальная общность и единая историческая «русская» память2121
  Кельнер В.Е. Миссионер истории. С. 573 – 574.


[Закрыть].

Эти нередко далеко отстоящие друг от друга в культурном, социальном и политическом отношении группы объединял еще один фактор – кровь. Та кровь, которая, по словам Юлиана Тувима, течет не в жилах, а из жил. Рост национализма, точнее, «национализмов» в межвоенной Европе сказывался на евреях больше, чем на какой-нибудь другой этнической группе. Евреи подвергались дискриминации, различного рода ограничениям в Польше, прибалтийских республиках, Румынии, Венгрии. На этом фоне Германия – при всем росте антисемитизма после Первой мировой войны – казалась едва ли не Землей обетованной, несмотря на нередкие погромы, полицейские облавы и публичные антисемитские заявления, которые исходили в том числе от представителей властей. В 1933 году в Германии к власти приходят национал-социалисты, ставившие своей целью поначалу вытеснение евреев из страны, а впоследствии – их поголовное истребление. В 1930-е годы евреи-эмигранты из России – религиозные ортодоксы и свободомыслящие, атеисты и перешедшие в православие – начинают преследоваться нацистами по одному объединяющему признаку – признаку крови.

Наиболее активными и заметными на берлинской политической, культурной и общественной эмигрантской сцене были «русские евреи», для которых если не родным, то рабочим языком был язык Пушкина и Льва Толстого. По мнению Карла Шлёгеля, русские евреи представляли собой «организующую» и «интегрирующую» силу русской эмиграции в Берлине. Он выделяет три ведущие группы среди нерусских народностей бывшей Российской империи, занесенных ветром революции в Берлин. Первыми двумя были немцы – российские (в прошлом преимущественно жители крупных городов – Петрограда, Москвы, Киева, Одессы и Саратова) и балтийские.

Третья группа – русские евреи – была наиболее буржуазной среди эмигрантов. Она поставляла основную массу представителей свободных профессий: врачей, адвокатов, издателей, публицистов, – образуя своего рода организующий центр русской диаспоры. Ее представители не имели ничего общего с живущими в Германской империи восточноевропейскими евреями и придавали важное значение тому, чтобы их с ними не ставили на одну доску. На основе своей культуры и социального статуса русские евреи поддерживали всесторонние и тесные отношения с берлинскими еврейскими организациями. По отношению к «белой» монархической эмиграции, весьма склонной к антисемитизму, русские евреи отчетливо стремились сохранять дистанцию. Слишком живы были воспоминания о страшных погромах царского времени. Тот факт, что важнейшую русскую ежедневную газету Берлина «Руль» называли «еврейской газетой», как, между прочим, и вторую ведущую эмигрантскую газету – рижскую «Сегодня», отражал важную интегрирующую роль, которую играли евреи в русской эмиграции2222
  Шлёгель К. Берлин, Восточный вокзал. Русская эмиграция в Германии между двумя войнами (1918 – 1945). М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 160.


[Закрыть].

За исключением фразы, касающейся воспоминаний о погромах царского времени (на самом деле в памяти евреев были более свежие, так же как более страшные воспоминания о погромах Гражданской войны, погромах, ответственность за значительную часть которых несли войска белых), Карл Шлёгель довольно точно описывает характер и значение еврейской эмиграции в Берлине. Точнее, ее ядра, профессиональной и интеллектуальной элиты.

Итак, важная роль русско-еврейской послереволюционной эмиграции в истории российского еврейства, так же как в истории «первой волны» русской эмиграции, у исследователей сомнений не вызывает. История русско-еврейской эмиграции в Германии в целом, и в Берлине в особенности, неоднократно в различных аспектах затрагивалась в научной литературе.

Пионерами здесь, что вполне естественно, стали немецкие исследователи. Уже в 1920-е годы защищаются первые диссертации, причем одна из них – в 1920 году! В диссертации Клары Эшельбахер «Еврейская иммиграция в Берлин» (Берлин, 1920)2323
  Eschelbacher K. Die ostjüdische Einwanderungsbevölkerung der Stadt Berlin. Ph. Diss. Berlin, 1920.


[Закрыть] представлен первый статистический анализ этого явления, описывается социальный состав мигрантов и их экономическое положение. Диссертация Лео Скларжа озаглавлена «История и организация помощи восточным евреям в Германии с 1914 года» (Росток, 1926)2424
  Sklarz L. Die Geschichte und Organisation der Ostjudenhilfe in Deutschland seit dem Jahre 1914. Inaugural-Dissertation. Rostock, 1926.


[Закрыть]. В этих исследованиях русско-еврейская эмиграция рассматривалась в рамках истории иммиграции в Германию восточноевропейских евреев. Подробнейшие статистические сведения о еврейской общине Германии в целом и иммигрантской ее составляющей в частности приведены в работе Х. Зильберглайта «Демографическая и экономическая статистика евреев в немецком государстве» (Берлин, 1930)2525
  Silbergleit H. Die Bevölkerungs– und Berufsverhältnisse der Juden im Deutschen Reich. Berlin, 1930.


[Закрыть].

Ряд работ, в которых среди прочего затрагивалась и проблема эмиграции евреев из России в Германию, опубликовал в 1920-е и начале 1930-х годов выдающийся социолог, экономист и еврейский общественный деятель Яков Лещинский (1876 – 1966). В 1922 году вышла на идише его книга «Дос йидише фолк ин циферн» («Еврейский народ в цифрах»), посвященная демографическим процессам в мировом еврействе. В 1926 году – на немецком языке «Проблема движения народонаселения у евреев», в 1927-м – на идише «Ди йидише вандерунг фар ди лецте 25 йор» («Миграции евреев за последние 25 лет»)2626
  Leščinski, Yankev (Jacob). Di yidiše vanderung far di letste 25 yor. Berlin, 1927 (идиш).


[Закрыть]. Лещинский, будучи эмигрантом из России, знал описываемое явление изнутри.

Подробный статистический очерк еврейской эмиграции представляет собой статья Герша Либмана «Международные миграции евреев». Статья была опубликована в сборнике «Международные миграции» (Нью-Йорк, 1931)2727
  Liebmann H. International Migration of the Jews // International Migrations / Ed. W.F. Willcox. Vol. II. Interpretations by a group of scholars in different countries. New York, 1931.


[Закрыть]. В 1939 году в сборнике «Еврейский мир» (Париж) были приведены сведения о деятельности международных организаций еврейской социальной помощи, часть из которых (Джойнт, ОРТ, ОЗЕ и другие) поддерживали в числе прочих восточноевропейских евреев в Берлине2828
  Еврейский мир. Ежегодник на 1939 год. Иерусалим; М.; Минск, 2002 (репринтное воспроизведение издания 1939 года). С. 330 – 369.


[Закрыть].

В 1959 году вышла в свет книга Шалома (Соломона) Адлер-Руделя «Восточноевропейские евреи в Германии, 1880 – 1940»2929
  Adler-Rudel Sh. Ostjuden in Deutschland 1880 – 1940. Tübingen, 1959.


[Закрыть] – исследование, до сих пор остающееся одним из самых авторитетных. Его автор, Адлер-Рудель, был активистом Бюро поечительства о рабочих (Arbeiterfürsorgeamt), одной из крупнейших организаций, помогавших мигрантам. С 1926 по 1928 год он издавал газету «Еврейский рабочий» (Jüdischer Arbeiter). В книге прослежена история возникновения общины восточноевропейских евреев в Берлине, отношения к ним со стороны немцев и немецких евреев, а также попытки решить проблемы мигрантов, связанные с жильем и трудоустройством; большое внимание при этом уделяется, разумеется, деятельности Arbeiterfürsorgeamt.

Наиболее масштабным исследованием истории иммиграции восточноевропейских евреев является работа Труде Маурер «Восточные евреи в Германии: 1918 – 1933» (Гамбург, 1986)3030
  Maurer T. Ostjuden in Deutschland: 1918 – 1933. Hamburg, 1986.


[Закрыть]. Работа основана на материалах архивов и периодической печати Германии, Израиля и США. В ней рассматривается история возникновения общины восточноевропейских евреев, ее социальная структура и история различных организаций самопомощи. Однако фундаментальная монография Маурер посвящена в основном отношению немецкого общества (в частности, подробно анализируются стереотипы в отношении мигрантов, бытовавшие среди немцев), в том числе немецкого еврейства, к остъюден.

Проблеме восприятия восточноевропейских евреев немецкими, отношению разных кругов немецко-еврейского общества к мигрантам посвящены также: книга С. Ашхайма «Братья и чужаки. Восточноевропейские евреи в Германии и самосознание немецких евреев, 1800 – 1923» (1982)3131
  Aschheim S.E. Brothers and Strangers. The East European Jew in German and German Jewish Consciousness, 1800 – 1923. Madison, Wisconsin, 1982.


[Закрыть], статьи Й. Вайс «Мы, западные евреи, – еврейские националисты» (опубликована в: Архив социальной истории. Т. 37. Брауншвейг; Бонн, 1997)3232
  Weiß Y. Wir Westjuden haben jüdisches Stammesbewußtsein // Archiv für Sozialgeschichte. B. 37. Braunschweig; Bonn, 1997.


[Закрыть], П. Мендес-Флора «Опыт войны и еврейское сознание» (опубликована в: Еврейская жизнь в Веймарской республике. Тюбинген, 1988)3333
  Mendes-Flohr P. The Kriegserlebnis and Jewish Consciousness // Jüdisches Leben in der Weimarer Republik / Hrsg. W. Benz, A. Paucker u. P. Pulzer. Tübingen, 1998.


[Закрыть] и Л. Хайда «”Быть пролетарием и к тому же евреем – несказанная мука…” Социалисты о “восточноеврейском вопросе”»3434
  Heid L. «Proletarier zu sein und Jude dazu, das bedeutet unsägliches Leid…» Sozialisten zur «Ostjudenfrage» // Juden und deutsche Arbeiterbewegung bis 1933. Soziale Utopien und religiös-kulturelle Traditionen. Tübingen, 1992.


[Закрыть]. Эта же проблема рассматривается в обзорных исторических трудах: «История евреев Германии в Новое время» А. Баркаи и П. Мендес-Флора3535
  Barkai A., Mendes-Flohr P. German-Jewish History in Modern Times. Vol. 4. Renewal and Destruction. 1918-1945. New York, 1998; см. также: Lowenstein S.M., Mendes-Flohr P., Pulzer P., Richarz M. Deutsch-jüdische Geschichte in der Neuzeit. München, 1997. B. 3.


[Закрыть] и «Евреи в Германии: от римского периода до Веймарской республики» Т.Н. Гидаля3636
  Gidal T.N. Ha-yehudim be-Germanya mi-tequfat haromaim ‘ad le-republiqat Waymar. Yerušalayim, 1997.


[Закрыть]. В этих двух работах речь идет о двойственной реакции немецких евреев на своих восточноевропейских соплеменников.

О сложном отношении к мигрантам со стороны немецко-еврейских интеллектуалов – статья М. Брумлика «От обскурантизма к сакрализации. “Размышления о восточных евреях” у Бубера, Гешеля, Левинаса», опубликованная в специальном выпуске журнала «Osteuropa»3737
  Brumlik M. Vom Obskurantismus zur Heiligkeit. «Ostjüdisches Denken» bei Buber, Heshel, Levinas // Osteuropa. 2008 (August – Oktober). 58. Jahrgang. Heft 8 – 10.


[Закрыть], посвященном истории восточноевропейского еврейства. О поддержке восточноевропейских евреев их немецкими единоверцами, об организации германской еврейской общиной юридической защиты мигрантов пишет Дональд Ньюик в работе «Евреи в Веймарской Германии» (Батон-Руж, Луизиана, 1980)3838
  Niewyk D.L. The Jews in Weimar Germany. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1980.


[Закрыть]. Ньюик анализирует также социальные изменения, происходившие в среде восточноевропейских евреев в эмиграции, а также взаимоотношения евреев с немецким обществом и проблемы, с которыми они сталкивались, прежде всего антисемитскую реакцию и утверждения о засилье евреев в межвоенной Германии.

Отдельным защитникам восточноевропейского еврейства посвящены статьи Л. Хайда (о Г. Эпштейне)3939
  Heid L. Harry Epstein – Ein Anwalt der Ostjuden in der Zeit der Weimarer Republik // Juden in der Weimarer Republik / Hrsg. W. Graß, J.H. Schoeps. Stuttgart; Bonn. 1985.


[Закрыть], Э. Федера (о П. Натане)4040
  Feder E. Paul Nathan – Politiker und Philanthrop // Deutsches Judentum. Aufstieg und Krise. Stuttgart, 1963.


[Закрыть], Т. Лёве и Р. Вистриха (об Э. Бернштейне)4141
  Löwe T. Der Politiker Eduard Bernstein: eine Untersuchung zu seinem politischen Wirken in der Frühphase der Weimarer Republik 1918 – 1924. Bonn, 2000; Wistrich R.S. Eduard Bernsteins Einstellung zur Judenfrage // Juden und deutsche Arbeiterbewegung bis 1933. Soziale Utopien und religiös-kulturelle Traditionen. Tübingen, 1992.


[Закрыть], Д. Бреннера (об авторах журнала «Ost und West»)4242
  Brenner D.A. Promoting East European Jewry: Ost und West, Ethnic Identity, and the German-Jewish Audience // Prooftexts. 1986. Vol. 15. No. 1.


[Закрыть]. Проблеме антисемитизма в Германии посвящены исследования Х. Бибера: опубликованная в журнале «YIVO-Bleter» статья на идише «Антисемитизм в первые годы Веймарской республики» (вып. XXIX) и работа «Антисемитизм как отражение социальной, экономической и политической напряженности в Германии: 1880 – 1933», вошедшая в сборник статей «Евреи и немцы, 1860 – 1933: проблемы сосуществования» под редакцией Д. Бронзена (Гейдельберг, 1979)4343
  Bieber H. – J. Anti-Semitism as a Reflection of Social, Economic and Political Tension in Germany: 1880 – 1933 // Jews and Germans from 1860 to 1933: the Problematic Symbiosis / Ed. D. Bronsen. Heidelberg, 1979.


[Закрыть].

Сложным взаимоотношениям русских евреев с другими эмигрантами из России посвящена статья М. Феттера «Русская эмиграция и ее “еврейский вопрос”» (опубликована в сборнике «Русская эмиграция в Германии, 1918 – 1941» под редакцией К. Шлёгеля)4444
  Russische Emigration in Deutschland 1918 bis 1941 / Hrsg. K. Schlögel. Berlin, 1994.


[Закрыть]. Попытка реконструкции жизни восточноевропейских евреев в Шойненфиртеле – эмигрантском квартале Берлина – предложена в статье А. – К. Засс «“Ikh bin an emigrant… tsvishn emigrantn… ikh vil es mer nisht…”. Еврейские мигранты из Восточной Европы в Берлине 1918 – 1933 годов», опубликованной в сборнике «Еврейская эмиграция из России. 1881 – 2005»4545
  Еврейская эмиграция из России. 1881 – 2005 / Ред. О.В. Будницкий. М.: РОССПЭН, 2008.


[Закрыть].

Культура евреев из Восточной Европы в Германии – тема исследования М. Найс, посвященного периодическим изданиям на идише («Пресса в пути. Газеты и журналы на идише в Берлине: 1919 – 1925 годы»)4646
  Neiss M. Presse im Transit. Jiddische Zeitungen und Zeitschriften in Berlin von 1919 bis 1925. Berlin, 2002.


[Закрыть]. Этой теме посвящена также статья М. Дмитриевой «Следы путешествия. Еврейские художники из Восточной Европы в Берлине», опубликованная в журнале «Osteuropa»4747
  Dmitrieva M. Spuren des Transits. Jüdische Künstler aus Osteuropa in Berlin // Osteuropa. 2008 (August – Oktober). 58. Jahrgang. Heft 8 – 10. S. 233 – 246.


[Закрыть]. Идеология самих остъюден – предмет рассмотрения Л. Хайда в его статье «“Для восточноевропейского еврея Германия – это страна Гете и Шиллера”. Культура и политика рабочих – восточноевропейских евреев в Веймарской республике» (опубликована в: Архив социальной истории. Т. 37. Брауншвейг; Бонн, 1997)4848
  Heid L. «Dem Ostjuden ist Deutschland das Land Goethes und Schillers». Kultur und Politik von ostjüdischen Arbeitern in der Weimarer Republik // Archiv für Sozialgeschichte. B. 37. Braunschweig; Bonn, 1997.


[Закрыть].

История русско-еврейской эмиграции, точнее еврейской части российской эмиграции, затрагивается в общих работах, посвященных истории и культуре российских изгнанников. Разумеется, историю русско-еврейской эмиграции можно изучать только в контексте истории российской диаспоры.

Истории русской эмиграции в Германии и в особенности в ее столице – Берлине – посвящено несколько значительных работ. Фундаментальное исследование, остающееся до сих пор одним из лучших (в особенности в отношении статистических данных о демографии русской эмигрантской общины), принадлежит перу немецкого ученого Х. – Э. Фолькмана. Это монография «Русская эмиграция в Германии, 1919 – 1929» (Вюрцбург, 1966)4949
  Volkmann H. – E. Die russische Emigration in Deutschland, 1919 – 1929. Würzburg, 1966.


[Закрыть]. Автор реконструирует численность русских в Германии и их положение де-юре и де-факто, описывает организации, предоставлявшие эмигрантам юридическую и финансовую помощь и осуществлявшие общинное строительство в эмиграции.

В 1990-е годы, когда история русской эмиграции становится популярной темой не только в России, но и в других странах, выходит работа Б. Доденхёфт «”Отпустите меня в Россию”. Русские эмигранты в Германии с 1918 по 1945 год» (Франкфурт-на-Майне; Берлин; Берн, 1993)5050
  Dodenhoeft B. «Laßt mich nach Rußland heim». Russische Emigranten in Deutschland von 1918 bis 1945. Frankfurt a. M.; Berlin; Bern, 1993.


[Закрыть], сборник статей под редакцией К. Шлёгеля «Русская эмиграция в Германии, 1918 – 1941» (Берлин, 1994)5151
  Russische Emigration in Deutschland 1918 bis 1941 / Hrsg. K. Schlögel. Berlin, 1994.


[Закрыть], его же работа «Берлин, Восточный вокзал. Русская эмиграция в Германии между двумя войнами (1918 – 1945)»5252
  Schlögel K. Berlin Ostbahnhof Europas: Russen und Deutsche in ihrem Jahrhundert. Berlin, 1998 [рус. пер.: Шлёгель К. Берлин, Восточный вокзал. Русская эмиграция в Германии между двумя войнами (1918 – 1945). М.: Новое литературное обозрение, 2004].


[Закрыть]. В последней отдельная глава посвящена берлинским годам жизни С.М. Дубнова. Чрезвычайно ценной является хроника общественно-политической и культурной жизни русской эмигрантской общины в Берлине, составленная по данным периодических изданий (вышла в 1999 году под редакцией того же неутомимого К. Шлёгеля и его коллег)5353
  Chronik russischen Lebens in Deutschland 1918 – 1941 / Hrsg. K. Schlögel, K. Kucher, B. Suchy, G. Thum. Berlin, 1999.


[Закрыть].

Без особого риска ошибиться можно утверждать, что львиная доля исследований по истории русской эмиграции посвящена ее культуре. Среди русских эмигрантов было немало представителей русского Серебряного века – писателей, поэтов, художников, литературных критиков, театральных деятелей. Не является исключением и русская эмиграция в Германии, тем более что Берлин в начале 1920-х годов был бесспорной культурной столицей русского зарубежья. Среди работ по истории культуры русской эмиграции в Германии выделяется вышедшая в 1972 году монография Р. Уильямса «Культура в изгнании. Русские эмигранты в Германии, 1881 – 1941»5454
  Williams R.C. Culture in Exile. Russian Emigrés in Germany. 1881 – 1941. Ithaca; London, 1972.


[Закрыть]. Содержание книги шире ее названия: автор не только анализирует развитие литературы и искусства, историю периодики и эмигрантские книгоиздательства, но рассматривает также и политическую жизнь эмиграции. Определенное, хотя и гораздо меньшее внимание уделяется социальной структуре, правовому статусу эмигрантской общины. Уильямс кратко останавливается на истории русско-еврейской эмиграции в Берлине, в числе прочего упоминает и о деятельности различных еврейских организаций.

Немалое место истории культуры русского Берлина отведено в классическом исследовании Марка Раева «Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции, 1919 – 1939»5555
  Raeff M. Russia Abroad: A Cultural History of the Russian Emigration, 1919 – 1939. New York; Oxford, 1990.


[Закрыть]. Культурной жизни русской общины в Берлине посвящено несколько исследований, опубликованных в Германии в конце 1980-х и в 1990-е годы. Это книга Ф. Мирау «Русские в Берлине. Литература. Живопись. Театр. Кино. 1918 – 1933» (Лейпциг, 1987)5656
  Mierau F. Russen in Berlin. Literatur. Malerei. Theater. Film. 1918 – 1933. Leipzig, 1987.


[Закрыть], сборники «Москва – Берлин, 1900 – 1950» (Мюнхен; Нью-Йорк, 1995)5757
  Berlin – Moskau / Москва – Берлин, 1900 – 1950. München; New York: Prestel, 1995.


[Закрыть] и «Русские в Берлине. 1910 – 1930» (Берлин, 1995)5858
  Die Russen in Berlin. 1910 – 1930. Berlin, 1995.


[Закрыть]. Творчество художников русского Берлина, в значительной своей части евреев, рассмотрено в монографии А.В. Толстого «Художники русской эмиграции»5959
  Толстой А.В. Художники русской эмиграции. М.: Искусство-XXI век, 2005.


[Закрыть]. Полезные сведения по интересующей нас теме можно найти в сборнике «Русский авангард 1910 – 1920-х годов в европейском контексте» (М., 2000) и специальном выпуске журнала «Пинакотека» (1999, № 10 – 11), посвященном художественной культуре русского зарубежья6060
  См. также: Wolitz S. The Kiev-Gruppe (1918 – 1920) Debate: The Function of Literature // Studies in American Jewish literature. 1978. No. 4; Kazovsky H. Jewish Artists in Russia at the Turn of the Century: Issues of National Self-Identification in Art // Jewish Art. 1995/96. No. 21/22; Казовский Г. Художники Культур-Лиги. М.; Иерусалим, 2003; Духан И. Эль Лисицкий и русско-еврейско-немецкий авангард // Русско-еврейская культура / Ред. О.В. Будницкий. М.: РОССПЭН, 2006 и др.


[Закрыть].