Текст книги "Обречены и одиноки"

– Сдается мне, что это не торговое судно, – обронила я, осматривая корабль. – И не пиратское.

– Но и не флота Прайма Кириниона, – лукаво улыбнулся Аскаланте.

– Это радует, – ответила я.

– Почему? – все же спросил капитан.

– Вы ведь знаете ответ, – не менее лукаво улыбнулась я.

Ответ, почему нас с такой легкостью отпустили с острова и почему согласились отвезти на континент, даже предварительно не осведомляясь о том, сможем ли мы расплатиться, оказался более чем неожиданным.

– Я хочу услышать его от вас, прекрасная сейида.

Не переставая внимательно следить за мирно гуляющими по палубе Вероникой и Тимуром, капитан линкора, не дожидаясь моего ответа, задал новый вопрос:

– Так зачем вы здесь?

Я почувствовала, что это может помочь в случае плохого исхода переговоров с Праймом, и ответила честно:

– Мы не хотим ввязываться в государственные дела. Мы прибыли сюда лишь за моим… – я сделала паузу, пытаясь тщательнее подбирать слова, – за нашим кесарем.

– Вы отправляетесь в Иеракон, и вы определенно… издалека, – медленно, тоже обдумывая каждое слово, сказал капитан. – Могу поспорить на свой корабль, что ваш… кесарь в резиденции Кириниона.

– С чего так? – поинтересовалась я участливо.

Блуждающий взгляд капитана переместился с разбивающихся о корпус судна волн обратно на меня.

– Так всем же известно, что наш Прайм собирает вокруг себя самых сильных магов всех измерений. Если судить по вам и вашим друзьям, то ваш кесарь – очень сильный маг, – ответил он.

– Зачем?

– А кто его знает, – усмехнулся капитан.

– Ну, если он видел ваши корабли, тогда понятно, – вмешался в разговор подошедший к нам Тимур.

Быстро перестав улыбаться, капитан развернулся в сторону рубки.

– Мой помощник покажет вам вашу каюту, – сказал он, перед тем как покинуть нас.

Вышеупомянутый помощник тут же появился и проводил нас до места нашего проживания на ближайшие два дня.

Каюта оказалась без окон. Комната была площадью не больше десяти квадратов и вмещала два спальных нижних места, одно спальное место под потолком и небольшой вмонтированный столик. Больше ничего.

– Что интересного тебе поведал капитан Дорнаад? – тихо поинтересовалась Вероника.

Она села на ближайшую койку и положила перевязь с клинками рядом. Тимур решил еще раз пройтись по верхней палубе и оставил нас вдвоем.

– Наша цель – дворец Прайма Кириниона. Арханиэлиус не первый маг, который попал туда, следовательно, не только наших магов вот так забирают, – рассказала я все, что знала сама. – Еще – Алнаир на пороге гражданской войны.

– Они заинтересованы в нашем участии, я правильно понимаю? – отозвалась Вероника.

– Да, – со вздохом ответила я. – Ты все правильно понимаешь.

Плавание принесло мне неприятность под названием морская болезнь. Подумать только, раньше я любила океан. Наверное, потому что никогда не плавала в открытом водном пространстве. Меня постоянно тошнило, и большую часть времени я проводила в каюте, стараясь выходить лишь при крайней необходимости. В одно из таких жертвоприношений своего желудка я зашла в столовую, как раз когда Тимур баловал собравшихся вокруг него матросов очередной байкой.

– Дело было где-то около двадцати лет назад, – говорил он.

Князь спокойненько попивал из металлической кружки исходящий паром чай. Байка была общеизвестна в земном измерении, я слышала ее не раз. Но экипаж с интересом внимал каждому слову. Для них история была в новинку.

– …Нас двое человек. Нас сопровождают пес, ужин, две бутылки пива и канарейка, которая сейчас спит. Нас поддерживают радиостанция «Cadena DialdeLa Coruna» и канал сто шесть «Экстремальные ситуации в море». Мы не собираемся никуда сворачивать, учитывая, что находимся на суше и являемся маяком «А-853» пролива Финистерра Галицийского побережья Испании. Мы не имеем ни малейшего понятия, какое место по величине занимаем среди испанских маяков. Можете принять все меры, какие вы считаете необходимыми, и сделать все, что угодно, для обеспечения безопасности вашего корабля, который разобьется вдребезги о скалы. Поэтому еще раз настоятельно рекомендуем вам сделать наиболее осмысленную вещь: изменить ваш курс на пятнадцать градусов на юг во избежание столкновения…

Громогласный хохот матросов оглушил меня, и я даже не удивилась, что алнаирийцы понимают, кто такие испанцы, а кто такие американцы. Сразу было видно, что это не первая история, которую рассказал им Тимур.

– Ваш друг очень образован и мог бы помочь в наших делах, – услышала я задумчивый голос капитана линкора за своей спиной. – В его историях всегда есть зерно смысла жизни.

Я развернулась лицом к собеседнику.

– Сколько таких, как мы, вы уже встречали?

– С чего вы взяли, что я встречал и других? – ответил он вопросом на вопрос.

– Прекратите эти игры, – разозлилась я. – Любому понятно, что такому кораблю, как ваш, нечего делать на том острове. Сдается мне, что именно стационарный переход в это измерение так привлекает вас.

Капитан улыбнулся и подставил мне локоть.

– Пойдемте прогуляемся по палубе, сейида Камелия, – предложил он миролюбиво.

Оба солнца дополняли лилово-красными тонами сине-зеленое, с вкраплениями красного и розового цветов небо и уже клонились к горизонту. Сначала мы с капитаном и правда просто гуляли по палубе, сохраняя молчание.

Морской ветер был несильным и почти ласково обдувал тело. Разглядывая пейзаж, я начинала думать, что смогу полюбить это измерение, потому что предстающая передо мной картина была неповторимо прекрасна. Любоваться ею не мешали даже непрекращающиеся приступы тошноты.

Капитан Аскаланте не выдержал затянувшейся паузы первым.

– Экономика Алнаира основана на государственной форме собственности. Даже дома алнаирийцев на острове, с которого я вас забрал, принадлежат нашему Прайму, – горько усмехнулся он. – Впрочем, как и сам остров, и весь континент.

– И океан? – не отрываясь от заходящих солнц, уточнила я.

– И океан, – тяжело вздохнул мужчина. – Единственное, что его останавливает, – воду контролировать труднее.

– Поэтому вы живете на кораблях?

Капитан не ответил, понимая, что это не обязательно.

– Власть Прайма абсолютна, беспрекословна, тоталитарна. Полный контроль всех сфер деятельности населения, жизни каждого человека, которая обеспечивается Праймом и его децернентами.

– Что-то старший децернент Залналейн Сандрми не похож на озабоченного властью алнаирийца, – засомневалась я.

– Его звание формально. Он один из немногих, кто разделяет мнение… подобных нам.

Почему-то вспомнилась женщина на площади. Сердце сжалось.

– Однако это не мешает жителям острова бить женщин, – возразила я.

Неприкрытая злость в моем голосе удивила капитана.

– Нравы нашего мира заслуживают отдельного разговора, – согласился Аскаланте, – но большинство живет по законам Прайма. Этим устоям уже более трех тысяч лет.

– И что, все Праймы были такими? – поинтересовалась я.

Мои слова вызвали бурю изумления вперемешку с ошеломленным непониманием. Бездна… все еще хуже, чем я предполагала.

– Что, Прайм – один, да? – догадалась я.

Капитан кивнул.

– Правлением Прайма недовольны многие, но у нас не хватает сил, чтобы что-то поменять. Вы правильно задали вопрос о «других таких, как вы». Мы постоянно курсируем около межмировых изломов в надежде, что рано или поздно сможем собрать достаточное количество магов, которые поддержат наше восстание. Думаю, если вы окажете нам поддержку, то примерно через полгода мы будем полностью готовы к перевороту. Подумайте над моими словами, сейида Камелия. – Он протянул мне желто-зеленый хризолит, оправленный в медь, на шелковом белом шнурке. – И когда вы примете окончательное решение, дайте мне знать. Бросьте в воду.

Я не ответила, и капитан ушел, а я продолжала смотреть на уже почти темно-зеленую морскую гладь, которая отражала созвездия ночного неба. Звезды напоминали мне отблески в черных глазах мужчины всех моих грез – такого любимого и единственного, живущего в моем сердце, наполняющего мою душу. И я отчаянно старалась не думать о том, что будет, если мне не удастся спасти его.

Глава 6. В историю трудно попасть, но легко вляпаться

Широкое прямое платье из теплого натурального трикотажа закрывало не только ноги, но и руки. Это произведение алнаирийского портняжного искусства любовно называлось «бараа». Об этом нам поведала жена повара корабля. И наряды пожертвовала она же, настаивая на том, что нам не стоит обращать на себя лишнее внимание.

Вероника, одетая в бараа малахитового цвета, недовольно взирала на себя в зеркало.

– Что за нравы, – простонала она жалобно.

Поскольку на мне было точно такое же бараа, только темно-фиолетовое, я не могла не согласиться с ней. Тимуру повезло чуть больше, и он откровенно посмеивался над нами, красуясь в черных широких брюках и такой же рубашке с длинными рукавами, поверх которой он надел латы из обсидиана. Зато свой ятаган я преспокойно вместе с перевязью скрыла в складках этого вороха ткани, последовав примеру Вероники. Князь же был вынужден убрать клинок в дорожную сумку, выданную нам капитаном, потому что наша, опять же, на алнаирийскую не тянула.

Линкор капитана Дорнаада Аскаланте пришвартовался в пятидесяти километрах от прибрежной зоны, и нас пересадили на а’теши, тех животных, которых я успела окрестить про себя пегасами. Оказалось, что а’теши – самый распространенный воздушно-наземный транспорт измерения. По большей части потому, что единственный из легальных.

А я так надеялась, что не придется…

До столицы мы добирались долго и со множеством остановок. Я уже была готова наплевать на разумную осторожность и воспользоваться порталом, когда показалась конечная цель путешествия – Иеракон.

Столица Алнаира отличалась от города на острове. Здесь не было пирамид – все здания прямоугольной формы, хотя построены по такому же принципу. Главные дороги все как одна вели к площади. В центре площади, разумеется, стояла обсидиановая статуя Прайма Кириниона. Единственное отличие от предыдущей – она была в два раза больше. Соответственно, и даров вокруг нее было больше. Раз в десять. Но это еще не все. Похоже, мы успели как раз к чьей-то казни.

Окруженные собравшимися зеваками, по правую сторону от обсидианового изваяния на наспех сколоченном из дерева помосте, сильно изувеченные, все в крови, стояли на коленях семь алнаирийцев, среди которых была одна женщина.

Похоже, приговор уже огласили, потому что толпа хранила молчание в ожидании исполнения этого самого приговора. Несложно догадаться, что несчастных ждала смерть. Я еле сдержала порыв вмешаться. Вероника, похоже, тоже, потому что едва мы добрались до первых рядов, как она судорожно вцепилась мне в руку, шепотом проклиная Алнаир и его правителя.

Тем временем по ступенькам помоста тяжелой походкой поднимался мужчина с белоснежными прямыми волосами до плеч. Я не сразу разглядела его, потому что видела со спины. Одет в широкие светлые штаны и латы из титана, золота и обсидиана. Первое, что бросилось в глаза, – мастерски отлитый, неповторимый в своей красоте узор на металле, очень похожий на наши руны. Мужчина нес в левой руке огромный молот, длиной около метра, с длинными лучевидными шипами на обухе. На рукояти из металла серого цвета выжжены какие-то черные знаки. В правой – широкий обоюдоострый двулезвийный меч. Мужчина чуть повернул голову в сторону. Только теперь я смогла рассмотреть его лицо. Я увидела черный, стеклянный, абсолютно отрешенный, полный враждебности и кровожадности взгляд. Личный децернент Прайма Кириниона… Арханиэлиус Ашерро.

Отчаянно стало не хватать воздуха. Ноги ослабли, по телу прошла дрожь. Нет. Этого не может быть.

Как это вообще возможно? Его волосы… и этот взгляд?

Первый удар мечом. Первая голова упала около уже мертвого тела. Второй удар, третий. С меча капает кровь. Холодное оружие рассекает не только чужие тела. Оно ранит и мою душу.

– Не смотри, – тихо прошептала Вероника.

Она сжала мою ладонь еще сильнее. До боли. Только жаль, что физическая боль не причиняет мне столько же страданий, как та, что сейчас несет мне самый прекрасный воин всех моих грез.

Еще удар. Тело женщины, разрубленное пополам, падает с помоста прямо к моим ногам. Перекошенное ужасом лицо застывает, оставляя отпечаток в моей памяти навсегда. Удар. Снова удар. И еще один. Последний.

О Создатель!

Я готова была ко многому. Но не к такому. У меня даже слез не было. Мир как будто закружился вокруг меня, стремительно становясь блеклым и тусклым.

– Адская бездна, Камелия. Не смей, – вернул меня к реальности голос архимага огненной стихии.

Только сейчас я заметила, что на моем запястье проступили ожоги. Она пыталась привести меня в чувства своим способом. Руны с моей ладони стремительно разливались вдоль вен, обхватывая не только внутреннюю сторону руки, но и внешнюю. Организм взялся за защиту без моего согласия.

– Прекрати, – зашипела на меня блондинка.

Она грубо натянула капюшон мне на голову. Личный децернент Прайма спустился с помоста, вытирая лицо черным шелковым платком, который бросил прямо в лужу крови несчастной, умершей самой жуткой смертью алнаирийки. Он бросил на меня мимолетный взгляд и… прошел мимо. Ашерро поравнялся с командиром латунного отряда, стоявшего неподалеку, и что-то негромко сказал ему.

– Децернент Ашерро, – склонился в поклоне тот.

Командир сжал правую руку в кулак и прижал ее к груди, очевидно, приветствуя старшего по званию. Арханиэлиус принял от него запечатанный бумажный свиток, повернул голову и бросил еще один взгляд в мою сторону. В черных глазах промелькнула рассеянность. Он словно вспоминал что-то. Ашерро скривил губы в усмешке и шепнул алнаирийцу еще пару слов. Затем сел на своего белоснежного а’теши, устремляясь в небо.

Бездна… Ну почему, когда я думаю, что хуже быть не может, реальность разубеждает меня вновь и вновь?!

К тому времени, как я смогла унять дрожь, командующий латунных подошел к нам. Алнаирийца сопровождал весь его отряд.

– Децернент Ашерро сказал доставить эту, – небрежно ткнул в меня пальцем мужчина, – в его покои к закату.

От услышанного мое сердце забилось сильнее, ведь теперь у меня появилась надежда, что его неоправданной жестокости найдется объяснение, раз он узнал меня. Я даже не стала выказывать недовольство манерами командующего. Лишь молча последовала за ним. Вероника и Тимур остались на площади.

Территория, которая значилась как резиденция Прайма, занимала более пятисот тысяч квадратных метров, там располагались шестьдесят девять строений, но все равно, когда мы оказались у подножия этого здания, я была изумлена. Окруженный не менее высокой, чем городские стены, оградой, с бессчетным количеством этажей, уходящих ввысь на несколько километров, украшенный архитектурными деталями и скульптурными рельефами из чистого золота, ослепительно белый, высеченный прямо в скале, наверное, не за один десяток лет, с бронзовыми дверями, выложенными множеством камней, дворец был невообразимо прекрасен в своей несдержанности и элегантности.

– Тебя проводят и приготовят, – сказал равнодушным тоном сопровождающий меня воин, а потом добавил: – Ты уж не разочаруй его, женщина. Тебе повезло, что он обратил на тебя внимание. Некоторые здесь убьют за такую возможность…

«Ты даже не представляешь, насколько сейчас прав», – подумала я.

Он еще что-то говорил, ведя меня по длинным коридорам из белого мрамора, но я не слушала его, потому что сейчас, спустя три с половиной долгих месяца, я наконец увижу Арханиэлиуса. Я готова забыть все, лишь бы только снова смотреть в его прекрасные черные глаза, в которых отражаются все звезды Вселенной.

– Женщина! – вернул меня в реальность алнаириец.

Он грубо толкнул меня в комнату, из которой шел пар, и закрыл за мной дверь. Помещение круглой формы с куполом над центральной его частью, скамейки, бассейн в центре и небольшие фонтанчики, установленные около скамеек, были облицованы мрамором синего цвета.

Так унизительно. Они мне еще и помыться предложили. Бездна, мать их… забери обратно.

Влажный и теплый пар мгновенно пропитал ткань моего платья, которое я и так ненавидела, а теперь стала ненавидеть еще больше. Вынырнувшие из-за боковой стены две алнаирийки тут же принялись бесцеремонно стягивать с меня одежду. Я попыталась сопротивляться, но неумолимо-непреклонное выражение лиц женщин заставило меня смириться. Мою кожу оттирали с помощью жесткой щетки до тех пор, пока она не покраснела. Такое ощущение, что руны смыть пытались, судя по брезгливым гримасам. Затем втирали масло, резко пахнувшее жасмином, который я терпеть не могла. Потом вывели в дверь, противоположную той, в которую я вошла, и не меньше чем пятьсот раз расчесали мои волосы, вплетая в них шелковые золотые нити. Единственную прядь на правом виске, заплетенную в тонкую косу, украшенную сияющими серебристыми кристаллами, я не позволила тронуть, как ни сердились женщины. Я заплела эту косичку в поместье Ашерро около четырех с половиной месяцев назад, и сейчас это все, что у меня осталось от моей половины.

Наряд, который на меня напялили, состоял из черных, вроде бы шелковых, но при этом полупрозрачных шаровар, отделанных золотом на поясе и резинках на щиколотках, едва прикрывающего грудь топа из той же полупрозрачной черной ткани с точно такой же отделкой и множества белых, черных и золотых бус разного размера, самые длинные из которых достигали открытого живота, а самые короткие едва ли не душили. Поверх всего этого безобразия накинули плотный черный, теперь уже точно шелковый халат с длинными рукавами и объемным капюшоном, затянув золотого цвета поясом.

– У них тут пунктик на золоте и шелке, что ли, – недовольно пробурчала я.

Я даже не успела толком осмотреть себя, меня грубо потащили по длинным коридорам и аллеям через другие строения резиденции.

Комната, которая, видимо, служила спальней личному децерненту Ашерро, была очень большой. Даже не так – она была огромной. Стены украшены росписью и мозаикой в различных оттенках красного. Шикарные ковры, в которых ступни утопали полностью. Рельефный потолок, выполненный полусферой, возвышался над гигантской кроватью, где поместился бы не один латунный отряд вместе со змеем, заваленной декоративными подушками из бархата и парчи. Деревянная резная ширма по правую сторону от ложа, ниши в стене по левую сторону. И больше ничего.

«Ну и за какую бездну ему столько места, если больше поставить нечего?» – нервно подумала я.

Женщины зажгли несколько сотен свечей, расставляя их на полу на специальных металлических подставках. Как только последняя служанка вышла, дверь открылась, и моему взору предстал мужчина всех моих грез, держащий в руках серебряный поднос с едой. Вино красное, фрукты оранжевые. Интересно. Это он так проникся моей любовью к мандаринам?

Он молча проследовал через всю спальню и поставил поднос на пол перед кроватью. Ашерро двигался почти бесшумно, с грацией хищника. Он сгреб подушки, кинул их рядом с подносом и хриплым бархатным голосом приказал:

– Сядь, женщина.

Чего?!

Но я послушно села, с интересом наблюдая, что же будет дальше.

– Ешь, – снова скомандовал он.

– Не хочу, – со всей присущей мне дерзостью ответила я.

– Хорошо, – отозвался Арх.

Стихийный архимаг подхватил меня и перекинул через плечо. Я возражать не стала. Он самым наглым образом швырнул меня на кровать, накрытую бордовым покрывалом, и отошел на шаг, задумчиво рассматривая мой распахнувшийся халат. Проследив за его взглядом, я с вызовом развязала пояс и скинула черный плотный шелк на пол. И снова уставилась на него, ожидая, когда ему надоест играть и он объяснит, что здесь происходит. Но в следующее мгновение, как разошедшийся ураган, он набросился на меня, прижимая к покрывалу своим весом. Я даже перестала дышать. Нет, конечно, его близость волновала, ведь я почти забыла, каково это, но дыхание у меня перехватило от тяжести его тела. Беспощадно впившись в мою шею жадным поцелуем, он резко и грубо стянул шаровары и раздвинул мои бедра, а затем… я даже не поняла, когда это он успел! Но он был уже внутри, сильно и порывисто двигаясь и вжимая меня в перину еще больше.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Блондин прикрыл глаза, когда по его телу прошла судорога, свидетельствующая об окончании действа, и опустился прямо на меня.

Вот же скотина! Меня использовали, как… даму сильно облегченного поведения. Бездна, мать его… выроди через Изначальный Хаос!

Боль души выплеснулась слезами, скатившимися с моих ресниц. Горячие соленые ручейки побежали по щекам. Потом я вспомнила, что пришла по делу и терпеть издевательства со стороны пусть даже и любимого мужчины не намерена. Собрала все силы, которые только смогла, потому что вдохнуть все еще было затруднительно, и ударила Архана в грудь.

Пока Ашерро летел, долго и красиво, я подумала, что не зря все-таки комната так велика. За это время я успела сплести самый высокий уровень летаргии и прокляла мага.

– Чтоб больше не думал, будто ты тут самый сильный, – не удержалась я от замечания.

С полчаса я посидела, разглядывая расслабленное лицо мужчины, мирно спавшего на полу около той стены, о которую он ударился головой. Даже кровь с разбитого лба вытерла заботливо. Хотела открыть портал обратно на площадь, но не смогла. Защита здесь слишком сильна. Ладно. Пойдем навестим того, кто ее установил.

За дверями спальни Ашерро ровными рядами выстроился отряд алнаирийских воинов. Как строем стоял, так строем и упал после моего очередного проклятия. Запоздало подумала, что хотя бы одного надо было оставить – дорогу бы показал. Пришлось поисковую сеть раскинуть. Чего стесняться? Все равно после моих проклятий только самый ленивый маг не поймет, что здесь посторонние. Удивительно, как за мной еще не пришли.

Удивлялась я недолго. Даже не успела определить, кто и где есть, как появился Амит. Он повернул в коридор и остановился там, на другом конце. Шагах в ста от меня.

– Архимаг де Алькарро, – почтительно поздоровался он.

А с места так и не сдвинулся. Трус.

– Проводите к Прайму? – любезно спросила я.

Мужчина кивнул и жестом пригласил следовать за собой. Идти пришлось долго. От этого настроение стало хуже.

Прекрасно освещенный тронный зал, единственным предметом мебели в котором был трехметровой высоты, отлитый из золота, с отделкой из обсидиана, видимо, трон Прайма Кириниона, встретил меня… безлюдьем. То, что это трон и тронный зал, я определила по тому, что около этого шедевра ювелирно-плотницкой мысли стоял высокий, очень стройный мужчина с платиновым обручем на голове, расписанным непонятными мне рунами из розового золота. То, что безлюдно, – так считать Прайма человеком я бы не стала, а кроме него здесь никого не было. Амит закрыл двери с другой стороны, оставляя нас вдвоем.

Холодно-небрежную отстраненность на лице Прайма подчеркивали холодные тона его светлой одежды и черные, как сама бездна, глаза. Все это так контрастно смотрелось на фоне кожи с бронзовым оттенком, что я невольно заинтересовалась. К слову, халат надеть я забыла, а потому так и предстала перед ним – злая, гордая и полураздетая. Особенно последнее не осталось без внимания мужчины.

– Доброй ночи, – произнес он ласково.

Я даже немного подрастерялась от такого тона.

– Доброй ночи, – все же смогла повторить его слова я.

Злоба мгновенно испарилась. Осталось только чувство неловкости.

– Ваши спутники прибудут с минуты на минуту, – продолжил он так же ласково.

Тут я и вовсе опешила. Потому и промолчала. Просто стояла и рассматривала того, кого здесь так боятся и почитают одновременно.

Длинные темно-каштановые волосы, заплетенные в лучших эльфийских традициях. Прямые, чуть сведенные брови, черные, как и глаза. Прямые, но не жесткие черты лица. Должна признать, внешне правитель Алнаира очень даже привлекательный.

За всем этим я не сразу вспомнила, что слышала голос Прайма прежде. Правда, в прошлый раз он был не столь ласковым. Вся растерянность быстренько улетучилась.

– Вы забрали архимага Ашерро, – сказала я тихо, спокойно и сухо. – Моего архимага Ашерро.

Брови Прайма чуть приподнялись в удивлении. В черных глазах вспыхнул неподдельный интерес.

– Вашего архимага Ашерро? – уточнил он насмешливо.

Я не успела ответить, потому что двери тронного зала распахнулись и вошли сначала дюжина алнаирийских воинов, а за ними Тимур, Вероника и Арханиэлиус.

Странно, он еще часов десять должен пребывать в отключке. Еще более странно, что рана на его голове исчезла. Машинально я посмотрела на свою ладонь, где до сих пор остались следы его крови. Следы были, а раны на голове архимага не было.

– Чудный наряд, – тихонько произнес Тимур.

Я наградила его презрительным взглядом и мысленно послала подальше: «Иди лесом, вместе с Ашерро. Через Гондурас». Заметила, как на лице Прайма появилась легкая улыбка. Не сразу поняла, с чего бы это. Поняла потом, когда было поздновато.

– Приветствую вас, мои незваные гости, – снова заговорил правитель Алнаира.

«И тебе не сдохнуть», – подумала я, ибо именно эту мысль выражало сейчас лицо Вероники. Она сделала усилие и, нацепив маску благожелательности, поздоровалась в ответ. И очень даже вежливо:

– Доброй ночи, Прайм Киринион.

Архимаг де Соррель предстала перед ним в своей привычной форме главнокомандующей ковена Альтерры, чему я сильно позавидовала. Просто потому, что Прайм с ними-то поздоровался, а вот взгляда от моего живота так и не отвел.

– Можно поинтересоваться, – вяло скрестил алнаирийский правитель руки на груди, – чем обязан визиту?

«Можно. Поинтересуйтесь», – снова подумала я в очередном приступе сарказма.

Наша главнокомандующая гордо вскинула подбородок.

– Мы пришли за тем, что принадлежит нам. Если вы будете любезны и… разумны, то мы заберем это и уйдем, не доставляя неудобств.

Укоризненный взгляд Тимура она проигнорировала.

Прайм проникся. Судорожно сглотнул. Улыбнулся. В тронном зале добавилось еще десять личных децернентов Прайма. И каждый из них был готов растереть нас в пыль. Каждый, включая и моего архимага.

– Уважаемый Прайм Киринион, – произнес Тимур, загораживая собой Веронику. – В первую очередь нас интересует вопрос, связанный с артефактом, который отдал нашему измерению предыдущий правитель Алнаира. Он работает не так, как было обозначено, из-за чего наш избранный кесарь оказался в странном положении. И в вашем мире. Более того, насколько я понимаю, в вашем полном подчинении.

Тимур говорил и говорил, соблюдая вежливость в тоне, а Прайм слушал, и его до этого едва заметная улыбка становилась все шире и шире. Смотрел он при этом по-прежнему на меня. Не знаю, чего я не выдержала в первую очередь, то ли взгляда Прайма, то ли дипломатии Тимура.

– Отдай нашего кесаря, – сказала я, перебивая изумрудного дракона. – И мы уйдем. Тихо и мирно. Без вариантов.

Мой голос был холоден, как самое непригодное для жизни место в Арктике. Всем своим видом я старалась показать уверенность в сказанном. Не помогло.

– Без вариантов?! – словно самый жуткий вопль самого жуткого кошмара всех времен и измерений во всех вселенных прозвучали тихие вкрадчивые слова Прайма Кириниона.

– Это наш кесарь, – продолжила я спокойно. – Верни его.

Сама не поняла, когда успела перейти с ним на «ты».

Оглянувшись на перекрывавший нам путь назад отряд алнаирийцев, я ясно увидела в их глазах трепетный страх. Даже не страх. Ужас. Чувство, подтверждающее, что нам конец. Но мне наплевать на то, что они там выражают и думают. Это мой личный кесарь, и делить я его ни с кем не собираюсь. Пусть катятся в бездну. Судя по глазам Прайма, он как раз оттуда и знает дорогу.

Я развернулась обратно в ожидании ответа.

Прайм Киринион наконец перевел взгляд черных глаз с моей груди на мое лицо.

– Вы правы, архимаг стихии воздуха измерения Альтерра, Лилит Аэлин Камелия де Алькарро, – медленно, с расстановкой произнес мужчина. – Я знаю дорогу. Могу и вам показать. Лично. – Лицо правителя озарила еще одна ласковая улыбка, и он добавил уж очень заинтересованно: – Хотите?

«Какого?.. Еще один… читающий мысли. Эмпатова мать его… женщина», – подумала я. На красивом и нисколько не старом лице Прайма отразилось непонимание. Поскольку до меня наконец дошло, в чем тут подвох, я злорадно добавила про себя: «Адепт некромант-недоучка тебе в помощь после смерти, и подданные твои чтоб были все такие же, как у тебя в Гондурасе».

Кажется, я озадачила Прайма не на шутку – пауза затянулась. Пока он размышлял о моих мыслях, я подумала, что зачастила с упоминанием про Гондурас. Когда волнуюсь, вообще на разнообразие не способна. Проклясть, что ли, тут… всех?

– Нет, – наконец изрек Прайм.

Правитель поморщился, глядя на меня как на надоевшую мошку. Вероника и Тимур переглянулись, не понимая, что происходит.

– Катись в бездну, Киринион. Один, – ответила я спокойно, накидывая защиту. – Мы уходим. И забираем кесаря с собой.

Одиннадцать личных децернентов правителя Алнаира приняли боевую стойку и даже щиты выставили. Но они, в отличие от меня, не заключали сделку с Ангелом Смерти и не брали у него благословение на некоторые обряды, а потому битва была недолгой, легкой и весьма результативной. Для меня. Единственная неприятность – Ашерро снова без сознания лежал на полу. Прайма я не тронула. Он даже с места не сдвинулся. Вероника так и стояла, замерев в полном ступоре. Все, что я применила, запрещено и карается на Альтерре смертной казнью. А потому и не изучается.

Я еще раз окинула взглядом павших в неравном бою магов. Развернулась к почему-то начинающей расступаться толпе алнаирийских воинов у дверей. Только подумала, что придется еще и расплетать защиту от перемещений в пространстве самостоятельно, как планы снова поменялись.

– Я буду называть тебя Аэлин, – раздался совсем рядом голос Прайма Кириниона. – Сейида Аэлин, – он словно пробовал на вкус каждый звук моего второго имени. – Мне нравится.

Стылое дыхание мужчины задело мое плечо. Странно. Даже архивампиры не так холодны. Кто он?

– Отойди от нее, – наконец утратил всю дипломатичность Тимур.

Я невольно обернулась. Прайм стоял так близко. Слишком. Черные глаза и правда были словно сама бездна. Великая, бескрайняя, поглощающая все сознание, заставляющая забыться и бесконечно тонуть во тьме.

Кажется, я не о том думаю. А с учетом того, что надменный правитель все мои мысли читает, так вообще думать не стоит.

– У меня к вам предложение, – заговорил он снова ласковым тоном.

Спросить, какое именно, я не успела. Да и он объяснять не стал. Я почувствовала все на себе. Обжигающая боль пронзила грудь. Но это была не моя боль. Чужая.

Он вырвет Арху сердце!

«Слишком близко… Да катись в бездну все. Справлюсь», – пронеслась последняя мысль.