Текст книги "Эльфийка и Дракон"

Если с огненной стихией более-менее Сальтариэлю что-то стало ясно, то насчет остальных стихий он находился в глубоком раздумье. Что с ними? Они так же освободились в момент пережитого эльфийкой потрясения или все еще мирно спят под Латралиэлевой печатью? Выяснять посредством опыта совсем не хотелось, а ждать пока ответ нарисуется каким-нибудь неожиданным способом и в самое неподходящее время сам, хотелось еще меньше. Он злился и на вновь обретенного дядю и на его дочь, отчетливо понимая, что вины их в этом нет никакой, а все происходящее – воля случая. Сальтариэля так же беспокоила реакция его дотошного подопечного на этот самый случай. Быть может его поведение продиктовано вспыльчивостью характера и патологической ненавистью к обману, который он сейчас буквально хвостом чуял; может быть, воспоминания о потерянном ученике так взбудоражили кровь Дракона и ему абсолютно не хочется пережить это еще раз; а может…, а вот о третьем «может» эльфу думать совсем не хотелось, но мысль, однажды зародившись, нагло лезла в голову и лишала душевного покоя. Он не понаслышке знал, что когда тебе доверили чью-то жизнь, то ты особенно тщательно приглядываешься к этому кому-то и по мере того как замечаешь в нем то, что другие пропускают, начинаешь понимать его лучше, а значит становишся ближе. Нет, нет, нет! Этого не может и не должно случиться. Каким же опрометчивым было решение попросить друга присмотреть за принцессой! Теперь его за уши от нее не оттащишь – она его заинтересовала и остается только надеяться, что всего лишь как маг. Надежда, конечно, умирает последней, но в данном случае она на гране исчезновения. Остается рассчитывать, что Ланалиэль, будучи ответственной перед своим народом эльфийской принцессой, не поддастся на очарование Золотого Дракона и сохранит целомудренность души и тела.

Сальтариэль наконец перестал измерять свой кабинет в шагах и подошел к каминной полке. В тайнике лежал амулет вызова, который оставил ему Правитель уходя, что бы он мог связаться с ним если что-то пойдет не так. Эльф задумался. Отошел от камина, налил себе вина, поболтал рубиновую жидкость в бокале, отпил большой глоток. Пошло ли что-то не так? Да все пошло не так! Но обратиться сейчас за помощью к Ларталиэлю, значит признать, что он не справился с поручением, не смог оправдать доверия. Эльфийская гордыня занудно советовала обождать. Но разум и многовековой опыт упрашивали послать ее куда подальше кривыми тропками и прислушаться к ним, незамедлительно вызвав Правителя дивного народа сюда и пусть он сам решает, что делать дальше и как поступать со своим чадом. Решительно отставив бокал, Сальтариэль достал амулет из тайника, сжал его в руке и, хотя будить высокую особу в столь неурочный час – верх невоспитанности, отправил короткое послание с просьбой прибыть завтра, а точнее уже сегодня, утром. Камень в артефакте полыхнул зеленым светом – послание доставлено, остается ждать, когда все герои этой трагедии соберутся в его кабинете.

Сальт устало опустился в кресло, откинулся на спинку, прикрыл глаза и попытался расслабиться – скоро рассвет, надо успокоиться и, если получиться, хотя бы подремать.

Из окна своей спальни Ланалиэль смотрела как заря багровым румянцем расплывалась по свинцовым облакам. Природа расщедрившись на подарок для обитателей Стардара, в виде теплых, солнечных выходных, опять насупилась, грозясь разразиться проливным дождем. В эту ночь принцессе не удалось сомкнуть глаз. Сначала они с Азидой засиделись допоздна над бутылочкой «Темноэльфийского рубина» – тягучее терпкое вино было визитной карточкой Дроу среди остальных виноделов и пользовалось заслуженным авторитетом. Вампиресса болтала не о чем, стараясь отвлечь подругу от неприятных впечатлений прошедшего дня. Потом, несмотря на горячую ванну и теплое одеяло, Лану все таки бил мелкий озноб и она крутилась как уж на сковородке, тщетно пытаясь найти себе место на большой, мягкой постели, казавшейся сегодня такой неуютной и холодной. Не было никого рядом, к кому можно было пойти и поплакаться на горькую судьбу, что бы этот кто-то обнял за плечи, согрел, успокоил, утешил… Память услужливо подсказывала об одних таких объятиях – теплых и надежных, но от этих мыслей принцесса шарахалась как от вурдалака в лунную ночь. И когда их настойчивость перешла все мыслимые и не мыслимые границы, Лана откинула одеяло и резко встала. Умывшись, одевшись и особо тщательно расчесав волосы, она постаралась сконцентрировать свое внимание на предстоящем разговоре с Директором, который будет далек от светской беседы или дипломатического пустословия. Наверняка новоиспеченный брат будет выяснять: как у нее получилось прибить наемника огненной змейкой. А этого она и сама не могла объяснить. Просто сформировала боевой пульсар и постаралась вложить в него как можно больше силы. Ну и вложила. А теперь объясняй что и как. Интересно, на сколько красочно Лорд Артариур обрисовал произошедшее? Опять этот человечишко лезет в ее голову. Она невольно вспомнила расплавленное золото тревожных глаз. Как он смотрел на нее! Нежно, заботливо, бережно прижимая к сильной груди, в которой напряженно билось сердце. Но, увы, сердце человека! Был бы он эльфом и все ее переживания обрели закономерность и правильность. Но он человек, всего лишь человек, а следовательно, рассматривать его в таком свети, значит переступать черту дозволенного принцессе. Ей полагается считать такое дерзкое проявление заботы оскорблением. Но она не могла. В конце концов, он не знает кто она на самом деле. А то, что он не преминул поставить своего Директора в известность о случившемся, может быть продиктовано чувством долга. О, ей, наследной эльфийской принцессе известно это чувство, будь оно неладно! Под его путеводной звездой она прожила всю свою жизнь, оставляла других решать за нее что хорошо, а что плохо и даже замуж согласилась выйти за того, кого ей определил Совет, а не сердце. Ланалиэль невольно потянулась к тому месту, где оно находиться и прижав руки к груди, прикрыла утомленно глаза. Пока за нее решали, все было хорошо, все было правильно и в соответствии с чувством долга перед родителями, старейшинами, народом. Но стоило ей остаться одной и принять на себя ответственность за свои решения, она не справилась. Вместо того, что бы присматриваться к разным расам и народам, дабы изучить их характер, обычаи и темперамент, у нее в уме крутился только один представитель и то людского рода. Вместо того, чтобы заводить полезные знакомства, она водиться с опальным младшим принцем Флёров и незаконнорожденной вампирессой-полукровкой. Отец, когда узнает, будет очень недоволен. Но кто она-то сама, если так гаденько думает о своих друзьях. Да, да, именно друзьях! А как иначе назвать людей, точнее нелюдей, которые, рискуя собственным здоровьем, не задумываясь, кидаются к тебе на выручку. Нет. Они ее друзья и ей все равно, что об этом подумает ее дорогой родитель, она не откажется от них и не предаст. А вот мама поймет, обязательно поймет. Она на половину аарита и от ее матери ей досталось сочувствие и понимание, коих большинство эльфов лишены с рождения.

Ланалиэль встряхнула шелковой гривой, отгоняя дурные мысли и недобрые предчувствия. Заплела тугую косу, откинула ее за спину и вышла в гостиную, где поджидали традиционный завтрак из свежих булочек и застенчиво улыбающаяся Саррита. Девочка очень старалась быть полезной и нужной и Лана ценила ее усердие. Но в интерес истины, полукровка многого не умела и не знала. Эльфийку неожиданно осенила идея.

– Саррита, присядь, мне надо поговорить с тобой – не смотря на то, что она старалась улыбаться как можно ласковее, от ее слов девчушка напряглась. – Я думаю, тебе пора учиться вести хозяйство и присматривать за домом. А так как дело это кропотливое, сложное и я тебе в этом не помощница, то давай попросим дену Тэю, жену дена Дерана что бы она взяла тебя к себе на кухню. Считать я тебя научу и со временем ты сможешь вести хозяйственные книги, а дена Тея научит тебя готовить. Ну как?

– Это было бы замечательно – восторженно захлопала в ладоши Саррита – Я буду стараться, очень стараться. Ни Вы, Ни дена Тэя не пожалеете, что отдали меня к ней.

– Вот и хорошо. А теперь мне пора идти. Вечером, когда я вернусь с занятий, мы с тобой пойдем к Дерану и Тэи, за одно и поужинаем.

Лана захватила учебник по травоведению и решительно шагнула за порог.

Сальтариэль почувствовал чужое присутствие в кабинете и, резко открыв глаза, поднялся с кресла. Вчера, после ухода Артариура, он забыл активировать охранное заклинание и Ларталиэлю не составило труда бесшумно проникнуть в его скромное обиталище. Интересно, давно он здесь? Правитель стоял спиной к Сальту, упорно любуясь на восход солнца через витражное окно.

– Доброе утро, дорогой племянник – голос был спокойным, но не ощутить напряжения, витавшего в воздухе просто было не возможно.

– Добро пожаловать в мой… – затянул полагающуюся фразу седовласый эльф.

– Давай без официоза, не до него сейчас. – Отмахнулся поворачиваясь Правитель. – Я уверен, что ты мне рад, но больше меня интересует причина, по которой я здесь нахожусь. Уверен, она не маловажна. Что-то случилось с Ланалиэль? – В суровом взгляде просачивалась тень тревоги.

– Она в порядке. – Попытался успокоить встревоженного родителя Сальт. – Но произошло кое-что, о чем, я думаю, тебе стоит узнать и чему я, в свою очередь не могу найти объяснения.

– Все мое внимание в твоем полном распоряжении.

– Вчера, на Центральной площади, на Осенней ярмарке, на твою дочь было совершено нападение, в котором она, к счастью, не пострадала, если не считать легкого испуга. Принцесса достойно справилась с одним из наемников, благодаря своему дару Повелительницы Стихий, который, как ты меня заверил ранее, запечатан. Она призвала Огненную Змейку и та немедленно откликнулась. Боевой пульсар буквально превратил в пепел здоровенного мужика. Этому есть объяснение? Только, давай на чистоту. Я должен знать всю правду, Лат, иначе не смогу ее защитить.

Но Правитель не успел ответить – в дверь постучали. Он накинул амулет Изменения прежде, чем Кариэль заглянула и оповестила о том, что в приемной ожидает Леди Лана Мати.

– Пусть заходит – кивнул Сальтариэль.

В кабинет бесшумна скользнула невысокая, худенькая девушка, в простом синем платье, с убранными в косу русыми волосами. И хотя держалась она прямо, с достоинством, но в небесно-голубых глазах разливалась неуверенность и чувство вины. Лана замерла у двери, не решаясь подойти к отцу. Первым из замешательства вышел Ларталиэль, распахнув дочери отеческие объятия. Принцесса тенью метнулась к нему и застыла, прижавшись к, такой родной и знакомой с детства, груди. Лат успокаивающе погладил любимое чадо по спине и нежно чмокнул в макушку.

– Сними амулет, родная, дай хоть посмотрю на тебя – я так по тебе соскучился.

Ланалиэль моментально скинула ненавистную побрякушку. Очертание девушки на мгновение размылись и образ простушки провинциалки осыпался, являя взору высокую, стройную эльфийку, с серебристо-белой косой ниже пояса и огромными васильковыми глазами в обрамлении пушистых ресниц, под разлетом точеных бровей. Пухлые, алые губы заманчиво выделялись на белоснежной, безупречной коже. Да, такая бы составила достойную пару последнему Золотому Дракону. Сальтариэля мысленно передернуло – что за ерунда ему лезет в голову. Только этого не хватало – что бы правящая чета осталась без наследницы, а дивный народ – без правительницы. Начнутся междоусобицы и кто знает чем они закончатся. После Великой Войны эльфов и так осталось мало, а учитывая, что в семьях рождаются один, два, в лучшем случае, три ребенка, то даже долголетие не спасет их от вымирания как расы вообще. То ли Дроу – для их женщин семья и рождение детей на первом месте, а мир пусть завоевывают мужчины. С момента окончания Войны они уже почти удвоили численность населения и это явно не предел их возможностей.

– Мы можем продолжить? – Прервал его витания Ларталиэль. – Есть некоторые нюансы, которые и Лана не знает. Наверно сейчас самое время все рассказать.

Сальт материализовал из неоткуда еще одно кресло и придвинул его к имеющимся двум у погасшего камина. Когда все расселись по местам, Правитель продолжил:

– Мы с Сатени не знаем откуда у нашей дочери взялся Дар Повелительницы Четырех Стихий. Ни у кого в роду его не было, но неисповедимы пути Матери Создательницы. Даже мы заметили его довольно поздно и долго думали, что с ним делать. Оставить все как есть и развивать его дальше? Внимание Ковена Магов могло бы навредить нашей дочери. Они бы потребовали, что бы мы отдали ее на обучение им, а чему бы они ее обучили и как бы использовали в последствии – этот вопрос имел довольно не однозначный ответ. Да и врагов у дивного народа не мало. Узнай они, что у принцессы такая сила, обязательно бы попытались уничтожить ее. Поэтому я решил запечатать хотя бы на время дар Ланалиэль, что бы она нечаянно не выдала себя. Родная, тот амулет с неограненным Стрилизом у тебя?

Лана кивнула, сняла с шеи подвеску и протянула отцу. Ларталиель поднял ее повыше, что бы лучше рассмотреть на свету. Потом вернул дочери.

– Так я и знал! – горько улыбнулся он, заламывая холеные, тонкие пальцы и поколебавшись пару мгновений, продолжил. – В одиночку я не мог запечатать ауру Ланалиэль – сил бы не хватило, а привлекать кого-то из Ковена, по известным причинам, мне не хотелось. Поэтому перелил ее дар в артефакт и запечатал его. Печать была замурована в Стрилизе. Камень дал трещину, а значит, дар вернулся к законной владелице.

– Так может для принцессы будет безопасней, если ты ее заберешь в Высокий Дворец? Там меньше вероятность того, что кто-то осмелиться на нее напасть и уж точно ничтожна вероятность, что кому-то это удастся.

Правитель поднял руки в протестующем жесте и отчаянно замотал головой.

– Ты действительно думаешь, что я выжил окончательно из ума и доверил жизнь единственного ребенка опальному Лорду просто так, от нечего делать?! – воскликнул возмущенно он.

– Ну что Вы, дядя, в Вашем возрасте Вы вполне неплохо сохранили ясность ума – съязвил Сальтариэль. Упоминание о его статусе больно полоснула по сердцу и он не сдержал колкости. Ларталиэль, в свою очередь, все понял правильно и не принял столь сомнительную лесть за оскорбление.

– Извини, Сальт. Я не хотел тебя обидеть. Я знаю, ты ушел потому, что так требовал долг пред Кальтаиром. Тогда я этого не понимал, но прекрасно осознал позже, когда было уже поздно. Мое доверие к тебе продиктовано твоей преданностью Хрустальному трону. Ведь ты мог использовать свое влияние на подопечного тебе Дракона, что бы отомстить за ту обиду, которую я тебе нанес, но не стал. Ты думаешь, я этого не понимаю и не ценю?

Сальтариэль саркастически заломил бровь, одарив разоткровенничавшегося дивного Правителя скептическим взглядом. Лат горько вздохнул. Ланалиэль изрядно надоело олицетворять статую самой себе и она подала голос:

– А про меня Вы случайно не забыли? Речь идет о моей жизни, а Вы нашли время выяснять отношения. Прямо как дети, честное слово – принцесса всплеснула руками, подкрепляя жестом степень своего возмущения.

Мужчины моментально стушевались и все их спесь и пафос разлетелись в дребезги. Девочка права – не за этим они здесь собрались. Ларталиэль набрал в легкие побольше воздуха и шумно выдохнув, заговорил уже гораздо более сдержанно.

– Я не могу забрать Лану. Когда я проводил обряд наложения печати, это выкачало из меня все силы и даже задело ауру, несмотря на то, что я использовал и несколько мощных накопителей. Выброс такой силы сильно всколыхнул магический фон Светлого Леса и это обстоятельство не укрылось от вездесущих магов треклятого Ковена. Они, хоть и не рискнули прибыть в Высокий Дворец для выяснения, что и как произошло, но своими посланиями доставали меня по несколько раз на день. Пока это были просьбы оповестить их о незаурядном происшествии, повлекшим подобные колебания фона, я их игнорировал. Но когда они начали открыто угрожать, что натравят на меня и мою семью своих ищеек, дабы те докопались до истины, а именно чем таким занимаются в Светлом Лесу Дивные и не грозит ли это миру в целом, то мне пришлось срочно придумывать какую-нибудь небылицу, что бы хотя бы на время заткнуть их любопытство.

– И тебе это удалось? – никаких радужных надежд по этому поводу Сальт не испытывал. Он слишком хорошо знал магов Ковена – если они что-то учуяли, а чутье у них работало отменно, то ни за что не отстанут от намеченной жертвы.

– Мне нужно было время, Сальтариэль. Сатени подлатала прорехи в ауре как смогла – она же не маг жизни. Но набраться сил мне предстояло самому и я знал, что это займет не мало времени. А пока я был слаб и вполне уязвим для более менее сильного архимага. Я даже ментальный щит поддерживал с трудом. В таком состоянии, я бы не смог защитить свою семью.

Пока Правитель повествовал свою нерадостную историю, Ланалиэль подошла к его креслу, села на подлокотник и взяв руку отца сжала ее в своих тонких ладошках. Эльфийка молча смотрела на отца, но в ее взгляде было так много любви и бесконечной преданности, что Сальтариэль неожиданно для себя понял: он голову сложит, но сделает все от него зависящее сохранить эту семью в том виде и численности, в котором она есть сейчас.

– Ну и чем ты порадовал Ковен? Сочинитель-то из тебя никакой, насколько я помню.

– Я сказал, что допустил ошибку при создании мощного артефакта-накопителя и он самопроизвольно разрядился на этапе испытания, в следствии чего, образовалась брешь в охранном плетении Светлого Леса и мне пришлось потрудиться, что бы ее исправить. – Похоже, Ларталиэль был вполне доволен собой. Однако Сальт не разделял его восторга.

– Ты же понимаешь, что легенда шита белыми нитками и скоро Совет Ковена это поймет? Что ты им ответишь тогда?

– Что-нибудь придумаю. Я уже пришел в себя и единственное мое слабое место – это моя дочь. Поэтому я решил ее спрятать у тебя в Академии. Во-первых, все знают, что мы с тобой не ладим, и значит, у тебя ее будут искать в последнюю очередь. А во-вторых, в Академии, среди других магов, ей будет легче затеряться. Во всяком случае, я так думал до сегодняшнего дня. Второй раз ставить печать, у меня попросту не хватит сил. Да и рискованно это – второй такой выброс магической энергии перед Ковеном оправдать будет невозможно.

– Ладно. – Сальтариэль поморщился. Он понимал, что Правитель прав. Не нравилось ему другое – почему он не рассказал все это раньше. Хотя, что бы это изменило? Верно, ни-че-го. – Принцесса останется здесь. Я сам позабочусь о ней. Но желательно, что бы ты, Лана, не покидала территорию Академии. Местная Охранка завязана на мне и о любом вторжении оповестит прежде всего меня. Но на всякий случай, давай поставим на тебя маячок. В случае чего, будем знать где тебя искать.

Ланалиэль согласно кивнула и, поднявшись с подлокотника, подошла к Директору. Сальтариэль сформировал маленький золотистый шарик и направил его на принцессу. Достигнув ее груди, шарик впитался как капля дождя в сухую землю, неприятно кольнув свою новую хозяйку, от чего девушка непроизвольно вздрогнула, но нашла в себе силы улыбнуться.

– А я слышала, что это совсем не больно. И как ревнивые мужья цепляют эти штуки своим женам, а те даже не чувствуют этого – попыталась она пошутить.

– Извини, сестренка, но то о чем ты говоришь – простые маячки, пригодные отслеживать на близких расстояниях и растворяющиеся сами собой через некоторое время. На тебе сейчас не распадающееся заклинание Слежения. Где бы ты ни была, хоть на Холодном Материке, я тебя найду. Не переживай, маяк сам уйдет под маскировку, когда ты наденешь амулет Изменения и никто, кроме здесь присутствующих, об этом не узнает.

– Спасибо, Se Lori, – Лана мило улыбнулась, а у Сальтариэля екнуло сердце – она назвала его братом! Не «Господином Директором», не «Лордом Сальтариэлем», а «старшим братом» – это значит у него снова есть семья!? Как же он, оказывается, был одинок и даже не замечал этого. Нет, помниться, в начале, замечал, да еще как замечал! А потом смирился, привык. Привыкнуть-то привык, а забыть – не забыл.

Ларталиэль не был бы Правителем Дивного народа, не умей он разбираться в эльфах, да и не только в них, как ни кто другой. По сему, прекрасно понял, что именно сейчас промелькнуло во взгляде его племянника и, подавшись вперед, доверительно прошептал:

– А возвращайся в Светлый Лес, когда все закончиться. Ты ведь давно там не был.

Это заманчивое предложение, как не странно, встряхнуло Сальтариэля и он мгновенно вернулся в реальность.

– Ну, ключевая фраза «когда все закончиться». Вот когда закончиться, тогда и посмотрим. А пока я бы хотел знать, что с печатью – она распалась полностью или что-то да осталось.

Ларталиэль перевел взгляд на дочь и перешел на магическое зрение, что бы просмотреть ее ауру. То, что он видел, скорее, удивляло, нежели огорчало. Нет, как он и ожидал, тонкая, красная нить, некогда опоясывающая ауру Ланалиэль, сейчас выглядела как спираль, состоящая из четырех цветов, каждый из которых определял одну из стихий и вращающуюся вокруг своей оси. Это значило, что печать пала окончательно и бесповоротно и дар высвободился в полной красе и силе. Этого Лат ожидал, но серебристых нитей на ауре дочери, по идеи, быть не должно. Но они были! Складываясь в уникальное плетение, они вырисовывали «Печать Судьбы». Значит, его дочь встретила того, кого ей определила Матерь Создательница, но учитывая, что рисунок только формируется и не выпустил еще отростков, которые должны связать ее с избранником раз и на всегда, то это говорит лишь об одном – она еще не знает кто он, а он не знает кто она. Остается надеяться, что этот счастливчик и есть Лорд Тинатаэль, наследник Старшего Дома Минарин. Но почему тогда Печать Судьбы не начала формироваться раньше? Они с Ланальэль выросли вместе, и хотя друзьями не были, но общались часто. Это озадачивало. Возможно, вынужденная разлука дала толчок доселе дремавшим чувствам? А может, дочь встретила суженного уже здесь, в Академии. Но тогда это проблема. Ларталиэль на личном горьком опыте знал, насколько упрямыми и несговорчивыми могут быть Главы Старших Домов – им с Сатени пришлось через это пройти. Ладно, надо надеяться на лучшее, хотя здравый смысл рекомендует готовиться к худшему. И поставив себе на заметку по возращению просмотреть ауру Тинатаэля, прикрыл глаза, отключая магическое зрение. Утвердительно кивнув своим мыслям, он обратился к терпеливо ожидавшему Сальтариэлю:

– Дар высвобожден полностью. Ланалиэль – Повелительница Четырех Стихий. Амулет Изменения пока прикроет его наличие. Самое главное – он посмотрел на дочь – что бы ты сдерживалась и контролировала его. Тогда никто ничего не заметит. Постарайся, милая, так надо. Когда ты выйдешь замуж, я откажусь от Хрустального Трона в твою пользу, и никакой Ковен Магов нам уже будет ни указ. Потерпи еще немного. А теперь – он перевел взгляд снова на племянника – мне бы хотелось перекинуться парой слов с дочерью наедине.

– Только не долго – кивнул Сальт – скоро начнутся занятия. Тебе надо уйти до того, иначе тебя могут заметить и узнать несмотря на амулет Изменения.

С этими словами Директор развернулся и быстро покинул кабинет, предупредив попутно Кэри никого туда не пускать пока его посетители не уйдут.

Оставшись наедине, Ларталиэль порывисто обнял дочь и крепко прижал к себе. Как бы ему хотелось защитить ее от всего мира, от любой беды и прежде всего от ненавистного Ковена Магов, который как-то слишком легко принял его сомнительные объяснения по поводу колыхания магического фона и угомонился, не допытываясь подробностей. По логике вещей, такое положение дел должно успокаивать, но практика подсказывала – поведение Магистров магии больше похоже на затишье перед бурей. Именно этой бури Лат боялся больше всего, тем более, что предугадать время и место он не мог, как бы не старался. Сейчас единственно правильным решением будет – успокоиться, чтобы не пугать дочь, и решать проблемы по мере их поступления. Суета может только навредить. И первое на повестке дня – выяснить что творится в сердце драгоценного чада.

– Скажи мне честно, милая, ты скучаешь по Лорду Тинатаэлю? – ласково спросил он, не разжимая объятий.

– Я по всем скучаю, особенно по тебе, пап – Лана взмахнула удивленно ресницами и доверчиво заглянула ему в глаза. – Я здесь совсем чужая. Но у меня уже есть друзья.

– Да? – Неподдельно удивился Лат. – И кто они такие, если не секрет? – в голову забралась недобрая мысль, что один из ее друзей и есть избранник Судьбы.

– Леди Азида тер Итерри – вампиресса, и Лорд Бесворт Кай Лир. Представляешь, он самый настоящий Флёр! Я как-нибудь расскажу тебе, каким удивительным и рискованным способом он добрался с Холодного Материка сюда.

– А этот Лорд Бесворт тебе нравиться? – как будто между прочим поинтересовался любящий родитель, но дочь безошибочно уловила его беспокойство.

– Ну что ты, пап! Бес мой друг. Он не задумываясь кинулся мне на выручку, когда на меня напали и прикончил одного из грабителей ледяными стрелами. Азида говорит, что у него вместо сердца, кусок льда потому, что там откуда он родом, такой холод, что все живое промерзает насквозь – смех Ланы зазвенел серебряным колокольчиком, проливая бальзам на душу отца. Отсмеявшись, она добавила уже более серьезно, гордо вздернув подбородок – Я помню, что помолвлена с наследником Дома Минарин и свой долг перед народом тоже помню. Не переживай – все будет хорошо.

«Хотелось бы верить» – промелькнуло в голове у Ларталиэля, но озвучил он совсем другое:

– Я знаю, солнышко, ты у меня умница. Но нам пора расходиться. Сальтариэль позаботиться о тебе. Доверься ему – он твой брат и ты очень правильно поступила, назвав его «Se Lori» – он много выстрадал вдали от Светлого Леса и за эти слава положит не только жизнь, но и душу демонам продаст. К тому же, он связан Клятвой Рода. Поэтому, чтобы ни случилось, расскажи в первую очередь ему – вместе вы найдете правильное решение.

Он нежно поцеловал дочь в макушку и отпустил.

Глава двенадцатая

В многочисленных коридорах и переходах Академии, как всегда, царило многоголосое столпотворение. Неиссякаемый поток студиозов струился во все стороны, создавая впечатление вселенского хаоса. Лана, вынырнув из аудитории «Прикладной магии» совсем не спешила вливаться в водоворот суеты, и прижавшись спиной к колоне с резными барельефами, глазами искала укромную нишу, в которой смогла бы укрыться и пережить большую перемену, длившуюся не много, не мало, полчаса. К своему сожалению, она непростительно долго задержалась в учебном зале и все мало-мальски приличные места были оккупированы разношерстной публикой. В одной, из так желанных для нее ниш, орк до посинения спорил с гномом о том какое оружие и для каких случаев пригоднее, даже не задумываясь о том, что в два раза выше своего собеседника, в следствии чего, их спор уподоблялся извечному вопросу: « что появилось раньше – яйцо или курица» – ведь то, что для орка было детской игрушкой, для гнома являлось неподъемной ношей. Гномы вообще мастера близкого боя – их рост позволяет удачно наносить удар снизу вверх коротким мечем, вспарывая противника как мешок. Орки же, благодаря своим неестественно удлиненным конечностям и недюжей силище, позволяющей удерживать с легкостью двуручный меч (к слову – по длине, зачастую, превышающий средний рост взрослого гнома), являли собой образец дальнего боя. И вот эти два диаметрально противоположных субъекта спорили до одури, доказывая каждый свою правоту. Лана улыбнулась, перевела взгляд на другую нишу и сразу погрустнела – там обосновались ее сородичи. Длинные, заостренные и такие милые сердцу ушки живо напомнили девушке об утренней встрече с отцом. Эльфы, изобразив на безупречно красивых лицах чинное выражение обсуждали лошадиные бега минувших выходных – те кто выиграл, хвастались, как бы за между прочим, своими успехами, а те, кто проиграл, рассеяно перебирали взглядом разномастную толпу, всем своим видом показывая, что разговор их совсем не волнует. Лану они, конечно, не замечали, а если и замечали, то не обращали внимания – мало ли какая человечка восторженно пожирает их, дивных красавцев, голодным взглядом. Воспоминания о ее нынешней внешности неприятно кольнули самолюбие принцессы. Раздраженно хмыкнув, она отклеилась от холодного гранита колонны и побрела прочь при этом, в сущности, не теряя надежды найти где-нибудь укромное пристанище. Свернув под первую попавшеюся арку, эльфийка, к своей радости, наткнулась наконец на вожделенный укромный уголок, скрытый от посторонних глаз тенью архитектурного изыскания неизвестного мастера, которому она не преминула вознести молчаливую благодарность. Вздохнув с облегчением, Лана опустилась на каменное сидение, положив рядом, порядком оттянувший руку, объемистый фолиант – учебник по «особенностям расовой магии». Рассеяно погладив кожаный переплет, девушка с насмешкой подумала, что, знай составители о ее существовании, то поместили бы столь выдающийся экземпляр в раздел «Исключения» причем на первую страницу. Закинув ногу на ногу и подперев кулачком подбородок, Ланалиэль сосредоточилась на попытке проанализировать сложившуюся ситуацию. Попытка успехом не увенчалась. Пред светлым взором эльфийки возникли до блеска начищенные кожаные сапоги определенно мужского покроя, а подняв голову, она столкнулась с янтарным взглядом преподавателя «Огненной магии», который задумчиво изучал ее с ног до головы. Вот что за привычка у этого рыжего представителя рода людского, появляться из ниоткуда, в самый не подходящий момент, причем так бесшумно, что любой дивный бы позавидовал!

– День добрый, Леди Лана – обворожительно улыбнулся маг.

– И вам того же, Лорд Артариур – не особо вежливо буркнула девушка в ответ, чем совершенно не произвела впечатления на собеседника.

– Как вы себя чувствуете после вчерашнего… кхм… недоразумения – участливо поинтересовался нежданный нарушитель спокойствия, без приглашения присаживаясь рядом.

– Вашими молитвами, Учитель, прекрасно – кажется, она перенимает способ общения у Азы. Ну и пусть, если это ей поможет отвадить назойливого Лорда и завоевать право на уединение.

Арт в свою очередь и не собирался уступать ей это право и лишь слегка поморщился от недружелюбного тона человечки. «Знала бы она с кем разговаривает, сразу бы побледнела. Хотя куда уж больше – и так бесцветная как моль» – шушукал надменно внутренний голос. Дракон мысленно отмахнулся от назойливого наперсника и снова попытался наладить мост дружбы с несговорчивой девчонкой.