Текст книги "Горские народы Северного Кавказа на государственной службе в Российской Империи (XIX век)"

Участие северокавказского населения в качестве отдельных иррегулярных полков в военных действиях и несения сторожевой службы на территории Польши этим не заканчивалось. Так, в 1834 году главнокомандующий князь Паскевич Варшавский просил военного министра Чернышова направить взамен казацких двух полков кавказско-горские иррегулярные конные полки.146146
  РГВИА. Ф. 405 Оп. 6 Д. 28 «О сформировании двух конно-мусульманских полков и об отправлении их на службу в действующую армию» (14 июля 1834 г. – 11 января 1838 г.).


[Закрыть] Данный вопрос подробнее будет освещен нами в следующих разделах работы, однако, необходимо заметить, что из указанных полков формировались конные команды для пополнения личного состава Кавказско-Горского полуэскадрона. В 1839 году по указанию Бекендорфа в Варшаве была сформирована команда и направлена в г. Санкт-Петербург для несения конвойной службы.147147
  Там же. Д. 2837. Л. 17.


[Закрыть]

Рассматривая вопрос, связанный с подготовкой автохтонного населения Северного Кавказа к военной и гражданской службе в рядах Собственного Его Императорского Величества конвоя (Кавказско-Горского полуэскадрона), считаем необходимым указать на примеры такой службы бывших военнослужащих конвоя. По возвращению домой из столицы горцы считались на государственной службе и как уважаемые люди, как правило, занимали выборные должности в местной администрации или продолжали свою службу в качестве офицеров в регулярных частях российской армии.148148
  Там же. Д. 245. Л. 1.


[Закрыть] Так, в 1853 году в соответствии с заключением Военного Совета после окончания службы в конвое юнкера и векили, получавшие офицерские звания, имели возможность поступить на регулярную службу в войска Отдельного Кавказского корпуса на правах офицеров милиционеров. На один год в «нижних чинах» они числились прикомандированными к частям для получения навыков и знаний о службе в действующей армии на Кавказе и только после сдачи экзаменов по итогам года офицеры конвоя имели право быть зачисленными в регулярные войска.149149
  Полное собрание законов Российской Империи. Второе собрание. Т. 28 (1853). С. 424. URL: http: //www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php. 15 августа 2013 года.


[Закрыть]

Согласно спискам, генералов, штаб– и обер-офицеров, служивших в разное время в полуэскадроне, на 1856 год в Отдельном Кавказском корпусе служили: генерал-лейтенант Султан-Азамат Гирей (татаро-адыгский род) с жалованием 1116 руб. 30 коп. и содержанием 1960 руб. в год; генерал-майор Игнатий Михайлович Туганов (осетин) с жалованием 888 руб.80 коп. и содержанием 924 руб. 80 коп в год; полковники Мусса Туганов (ногаец) и Батырбек Тамбиев (кабардинец) с жалованием, соответственно, в 390 и 419 руб.; майор князь Атажука Атажукин (кабардинец) с жалованием 657 руб. 10 коп. Офицеры полуэскадрона занимали также и административные должности: подполковник Фица Абдурахманов (кабардинец) являлся приставом бесланеевского народа закубанских армян с содержанием в размере 300 руб. в год; ротмистр Магомед-Герей Давлетиев Наурузов (ногаец) был аульным начальником аула Серкали с содержанием в 238 руб. 80 коп.; штабс-ротмистр князь Джамбот Докшукин (кабардинец) – член Кабардинского временного суда с содержанием в 329 руб.55 коп. Секретарем в этом же суде являлся подпоручик Магомет Шарданов (кабардинец) с содержанием в 220 руб.150150
  Лейб-Гвардии Кавказско-горский полуэскадрон… С. 34–48.


[Закрыть] Конечно, не все «выпускники» полуэскадрона занимали руководящие должности в войсках. Так, например, представителей правого крыла Кавказской линии назначали в большей своей части в казачьи полки, расположенные на Северном Кавказе: Ставропольский, Хоперский, Черноморский, Лабинский линейный, Моздокский и другие казачьи полки.151151
  Там же.


[Закрыть]

Нахождение в столице Российской Империи воинов, одетых в традиционную национальную одежду, было призвано свидетельствовать не об усилении военной мощи России, а о вовлечении Кавказа в политическое и культурно пространство Империи. Именно этому способствовала служба в конвое знатнейших и прославленных кавказских родов. Аджарские, Куденовы, Гукешевы, Шерелуковы, Анзоровы, Мехтулинские, Базоркины, Умциевы и др., служившие целыми родовыми кланами, из поколения в поколение приносили кавказскую культуру в столицу Империи, и сами становились проводниками российской политики, культуры и науки на Кавказе.

Таким образом, мы можем сделать выводы о том, что существующие в конвое правила свидетельствовали об уважительном отношении со стороны кавказского военного начальства к обычаям и религиозным предпочтениям горцев. Кроме того, царское правительство строго соблюдало закрепленную в адатах сословную иерархию, а не классовый принцип, мнение о котором господствовало в советской историографии. Наличие в воинском формировании служителей культа свидетельствует о несостоятельности тезисов, говорящих о противостоянии ислама и христианства на Кавказе, а показывает мирное сосуществование приверженцев двух религиозных направлений. Служба горских нардов в Собственном Его Императорского Величества конвое (Кавказско-Горском полуэскадроне), в первую очередь, опровергают теорию насильственной русификации жителей Северного Кавказа, а строгость в выборе кандидатов объяснялась тем, что необходимо было привлекать на службу тех представителей, которые впоследствии в силу своей благосклонности к российскому правительству и социальному статусу на Северном Кавказе смогли бы распространять русскую культуру среди своих народов и помогать в интеграции новых подданных в российскую политическую и общественную жизнь.

Служба различных горских народов Северного Кавказа в составе одного военного подразделения способствовало также знакомству и сближению автохтонного населения региона друг с другом, что было особенно важно для обстановки на Кавказе в XIX веке. Усилиями царского правительства были прекращены междоусобные войны различных северокавказских народов. Необходимо отметить также, что участие горцев в составе полуэскадрона в военных операциях на территории Польши является примером формирующегося боевого содружества русской армии и национальных северокавказских воинских подразделений, о котором более подробно будет сказано ниже. В Императорском конвое частично формировался офицерский и кадровый состав для службы в национальных воинских частях, в русской регулярной армии и управленческих структурах российского типа при администрациях северокавказских областей, что создавало объективные и благоприятные условия в развитии интеграционных процессов на присоединенных к России территориях.

Глава II.
Создание горской милиции и ее служба в целях поддержки северокавказской администрации и российской армии

2.1. Правовые основы создания милицейских формирований из представителей горских народов Северного Кавказа и их взаимодействие с институтами приставства и старшин

Процесс вхождения Кавказа в состав Российской Империи являлся длительным и сложным по своей сути. Вопросы, связанные с юридическим признанием кавказских земель неотъемлемой частью России, решались путем заключения мирных договоров между Россией, Турцией и Персией, а также актами вхождения и присягами на верность, подписанными с кавказским населением. Однако интеграция местного населения Северного Кавказа в социально-политическую, общественную и культурную жизнь Российской Империи оставалась для царского правительства сложной проблемой, требующей многоплановых шагов и значительных усилий в ее решении.

События, касающиеся вхождения Северного Кавказа в состав России и включение его автохтонного населения в мирную жизнь, требовали принятия решений, связанных не только с применением военной силы, но и с использованием гражданских институтов, а также эффективных идеологических методов. Само же так называемое завоевание официально не воспринималось как покорение жителей, а главная цель проводившейся по отношению к кавказцам политики сводилась к их гражданскому приобщению к жизни страны, «слиянию с остальными подданными».152152
  Матвеев В. А. Исторические особенности утверждения геополитических позиций России на Северном Кавказе. Армавир; Ростов-на-Дону, 2002. С. 8.


[Закрыть] Конечно, можно сказать и о том, что часть северокавказского населения в начале XIX века неоднозначно воспринимала российское присутствие, но многие видели для себя и своего народа выгоду во взаимодействии с Россией.

Ситуация, складывающаяся в конце XVIII – в начале XIX веков на Кавказе, привела к тому, что царское правительство приняло нужное и верное решение – использовать в военных и административных мероприятиях добровольческие формирования из числа местного северокавказского населения. Данные подразделения имели статус иррегулярных частей (милицейских или конно-иррегулярных полков). Так, согласно «Энциклопедии военных и морских наук», иррегулярными войсками считались в XIX веке те войска, которые не имели правильной военной организации и обучения или же «строены разнообразно, по особым положениям, резко отличавшимся от установленных для регулярных войск».153153
  Энциклопедия военных и морских наук. Генерал-лейтенанта Леера. Т. III. СПб., 1888. С. 380.


[Закрыть] К концу XIX века иррегулярные войска в России составляли: финское ополчение, все государственные ополчения, казачьи войска, постоянная милиция (Кубанская – 1 сотня, Терская – 9 сотен, Дагестанская – 3 сотни), различные части из кавказцев, формировавшиеся в чрезвычайных военных обстоятельствах. Из горцев создавались пешие дружины (4 роты) и конные сотни (Дагестанский конно-иррегулярный полк – 6 сотен).154154
  Там же. С. 381.


[Закрыть]

Немалая часть коренного населения в период эпохального геополитического противостояния (Кавказской войны 1816– 1864 гг.), имевшего огромное значение, в том числе для самого Кавказа, участвовала в действиях целыми подразделениями (в качестве полков, дружин, отрядов) в составе русской армии, сформированных, как правило, на добровольной основе из армян, аварцев, грузин, татар, чеченцев, ногайцев, ингушей, кабардинцев и других национальностей. Данными подразделениями командовали представители высших сословий северокавказских этнических групп, которые добивались крупных военных успехов, а офицерский корпус Кавказской армии более чем наполовину состоял из представителен местных народов.155155
  Матвеев В. А. Исторические особенности… С. 9.


[Закрыть]

Войну с Шамилем вели, таким образом, не только русские войска и казаки, но и сами горцы. Их действия неоднократно заслуживали высокие отзывы и оценки российского командования. Так, после ряда ожесточенных сражений в 1841 году генерал П. Х. Граббе в приказе от 24 мая по поводу особо отличившейся в них горской добровольческой милиции констатировал следующее: «…милиция кабардинская, аджарская и кумыкская соревновались в храбрости с казаками».156156
  Тройно Ф. П. Кавказская война и судьбы горских народов // Кавказская война: уроки истории и современность. Краснодар, 1995. С. 81–82. СПб., 1892. С. 5.


[Закрыть]

Формирование милицейских подразделений из числа автохтонного населения Северного Кавказа осуществлялось постоянно и отличалось ростом количественных и качественных показателей. Этот процесс начался одновременно с вхождением новых земель в состав Российской Империи. Многие северокавказские князья, добровольно принимая присягу, обязывались помогать частям российской армии при ведении военных кампаний на Кавказе. Так, после присоединения шамхальства Тарковского в 1725 году, уцмий Ахмет-хан принял подданство России и ему были оставлены все доходы с земель и, кроме того, назначено жалование в 2000 рублей. Уцмий же со своей стороны обязался «со всеми подвластными народами участвовать вместе с русскими в военных действиях».157157
  История Апшеронского полка (1700–1892 гг.) / сост. Л. Богусловский. Т. I.


[Закрыть] В начале 1803 года Султан-Ахмед-хан Аварский в своей резиденции в торжественной обстановке «в собрании многих знаменитых подвластных дал клятву на подданство» России, принял и утвердил подписью и печатью хана текст присяги. Согласно условиям договора, «Султан-Ахмед-хан обязывался быть в мире с соседними ханами и горскими владениями, подданными России, быть в союзе и дружбе; в случае войны с Ираном – оказывать возможную помощь Государю; охранять границы Аварии и Грузии; предоставлять российским купцам равные права с аварцами «как людям одного Государя».158158
  Русско-дагестанские отношения в XVIII – начале XIX в. Сборник документов / сост. В. Г. Гаджиев, ДМ. С. Габиев, Н. А. Магомедов. М., 1988. С. 263–265.


[Закрыть] При вхождении в состав Российской Империи ингушского народа в акте, заключенном 22 августа 1810 года генерал-майором Дельпоцо, говорилось о том, что ингуши должны выделить до 1000 милиционеров в помощь русским войскам.159159
  Акты, собранные Кавказской археографической комиссией / отв. ред. Берже. Т. 4. Тифлис, 1870. С. 900–901 (далее – АКАК с указанием тома и года выпуска).


[Закрыть] Чеченцы, живущие на равнине и владевшие на ней прекрасными пахотными и пастбищными землями, не имея, конечно, никакого желания с ними расставаться, должны были не только отказываться от набегов, но и для охранения Кавказской линии учредить у себя в горах караулы.160160
  История Апшеронского полка. Т. I. С. 347.


[Закрыть]

Количество сформированных отрядов из местной милиции в период с конца XVIII века до начала XIX века постоянно увеличивалось, однако, проводимая на Кавказе недружественная, часто деструктивная, политика со стороны Порты и Персии не позволяла в спокойной обстановке и основательно развиваться добрососедским межнациональным отношениям, создавала сепаратистские, а подчас и захватнические настроения у части его населения в регионе. В июле 1790 года 30-тысячная турецкая армия под командованием Батал-паши двинулась на Северный Кавказ с намерением покорить Кабарду и захватить Кизляр. Серьезную помощь в то время русским войскам оказали народы Северного Кавказа. Под командованием генерала Горича, кабардинца по происхождению, в одной только операции принимали участие свыше 5000 кабардинцев. В победном для российского генерала Германа штурме турецкой Анапы в 1791 году отличились отряды из кабардинцев под командованием Атажуко Хамурзина. Наряду с этим кабардинские отряды несли охрану Кавказской линии. Плечом к плечу с русскими солдатами сражались и горцы Дагестана. За помощь, оказанную войскам, русское правительство отметило ряд дагестанцев наградами и чинами.161161
  История Дагестана / отв. ред. Г. Д. Даниялов М., 1967–1968. Т. I. С. 399.


[Закрыть]

В начале XIX века практика применения горской милиции в военных действиях царской армии приняла более регулярный характер, что способствовало процессу интеграции северокавказского населения в социально-политическую жизнь российского общества. 9 декабря 1802 года в письме князь Цицианов обращался к Ахмед-хану Аварскому: «…всемилостивейший Император определил жалование (Ахмед-хану Аварскому – П. К.) в 5000 рублей серебром на содержание им на службе войск на случай употребления их к службе Империи».162162
  АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868. С. 765.


[Закрыть] Многих из предводителей горской милиции за службу награждали медалями и прибавляли в жаловании, а других за измену лишали и того и другого. Так, во всеподданнейшем рапорте от 9 февраля 1803 года тот же князь Цицианов отмечал: «велел удержать жалование у майора князя Ахлова, волновавшего Кабарду. …имею смелость представить князя Канчокина, носящего чин поручика, и золотую медаль. Прошу за его усердие к службе удостоить его чином майора или капитана с жалованием в 350 рублей в год».163163
  Там же. С. 952.


[Закрыть]

Активизация деятельности самих князей и владетелей в формировании добровольческих подразделений из жителей Северного Кавказа была связана не только с политикой царского правительства, но и с желанием местного населения установить мирную жизнь в регионе и не без личной заинтересованности – решить клановые противоречия. Так, 6 мая 1804 года Мегди-хан (владетель в Дагестане – П. К.) писал князю Цицианову: «Я уже писал, что если приемлите мне часть непобедимых Государя войск, то я накажу жителей сел. Барамлу, прошу прислать ко мне до 5000 войск, тогда покорю тех людей и заставлю служить Государю, равно накажу и тех, которые поправляют свои дела у иранского государя».164164
  АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868. С. 785–786.


[Закрыть]

Как показывают документы, некоторые северокавказские феодалы, используя военную мощь России и ее политические задачи на Кавказе, пытались решить свои личные вопросы, связанные с междоусобными войнами. Ярким примером может служить борьба за Кубинские земли. В 1809 году генерал-лейтенант Репин в рапорте графу Гудовичу указывал, что Шах-Али и Сурхай-хан планируют общими усилиями напасть на Кубинские земли. В свою очередь, Кубинские беки просили у него в помощь 200 человек пехоты, при этом они обещали собрать 2000 человек пешей милиции в случае нападения. Сурхай-хан напал с 500 всадниками на одно из селений. Хамбутай-бек поспешил на помощь с 200 воинами конной милиции. В итоге Репин так и не выделил войска в связи с «неблагонадежностью кубинцев».165165
  АКАК. Т. 3. Тифлис, 1869. С. 405.


[Закрыть] Таким образом, отношения российских военной администрации с местной элитой не были простыми и однозначными. В каждом случае требовался индивидуальный подход и адекватное обстановке решение.

Увеличение числа военных действий на Кавказе привело к тому, что России были необходимы квалифицированные и, самое главное, опытные военные кадры различного звена, так как рекрутская система не могла этого обеспечить в том объеме, в котором нуждалось военное руководство. Именно к этой роли за счет личных своих качеств, в том числе и военных навыков, как никто более подходило население северокавказского региона. Нехватка военных сил на Северном Кавказе чувствовалась с каждым годом, что впоследствии отмечал генерал Ермолов.166166
  Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказская война. М., 1994. С. 156–157.


[Закрыть] Так, 4 ноября 1816 года он писал генерал-майору Дельпоцо: «Прошу не упустить из виду и приготовить осетин самым осторожным образом к тому, чтобы со временем составить из них некоторое ополчение. Первоначально для внутренней стражи, дабы проверить их способности, а потом для охранения кордона».167167
  АКАК. Т. 6, ч. 1. Тифлис, 1874. С. 685.


[Закрыть]

Об усилении работы по формированию милицейских отрядов из горского населения свидетельствует предписание от 11 декабря 1822 года генерала Ермолова начальнику Кавказской области, где он указывает, что «замена рекрут горцами следует производить за тех только людей, которые убиты или увезены в плен. Замена таковой можно производить не при рекрутских наборах, а во всякое время… можно употребить содержащихся в Георгиевске кабардинцев и иных горцев».168168
  АКАК. Т. 6, ч. 1. Тифлис, 1874. С. 510.


[Закрыть] Таким путем планировалось снижение дефицита рекрутов и нехватка военных сил в регионе.

В процессе создания кордонных казачьих линейных отрядов формировались подобные структуры и из числа местного населения Северного Кавказа. Многие представители автохтонного населения еще в XVIII веке принимали христианство и подданство, а затем переселялись из менее благоприятных и небезопасных горных территорий в районы, обжитые русскими, ближе к городам. Так, в 1777 году часть черкесов и осетин переселилась в район г. Моздока и получила статус казачьих поселений, при этом они были обязаны уплачивать все подати и принять христианство. Однако в 1839 году возник вопрос, связанный с перемещением казачьих поселений в район кордонной линии для обеспечения охраны границы Российской Империи, в их число были включены поселения осетин и черкесов (в количестве 896 душ).169169
  РГВИА. Ф. 405. Оп. 6. Д. 2855. Л. 1–2.


[Закрыть] В ходе обсуждения данного вопроса с кавказской администрацией возникли противоречия и было принято решение оставить поселения на прежнем месте, которые, в свою очередь, обязались «в случае военных действий (осетины и черкесы – П. К.) выставят шестьдесят человек конных во всем вооружении…» в качестве добровольного милицейского отряда.170170
  Там же. Л. 3–4.


[Закрыть]

Таким образом, народы Северного Кавказа, принимая решение по исполнению воинского долга перед царским правительством, выбирали службу в милиции как наиболее уместную для их образа жизни. Правительство это учитывало и способствовало данному процессу. Выбранный путь кавказской администрацией на создание добровольческих милицейских формирований как один из способов государственной службы оказался, как показывает практика, самым удачным и перспективным.

В 1806 году И. В. Гудовичем были подготовлены списки генералу Булгакову, в которых перечислялись владетели, проживающие на Кавказской линии и готовые сформировать милицейские отряды для участия в военных действиях: «Кайтагский владелец уцмий Али-хан, сильнейший из всех живущих около Дербента, может выставить свое войско до 4000 человек. Выставить войска также могут Табасаранские владельцы: Кадий, Махмуд, Мурза-бек, Абдула-бек, Маасум-бек, Мустафа-бек, Дербентский градоначальник Али-Пенах-бек».171171
  АКАК. Т. 3. Тифлис, 1869. С. 365.


[Закрыть] Об этом же говорится в рапорте генерала Дельпоцо от 17 декабря 1806 года: «…с владельцами Мисостовой и Атажуковой фамилией с полковником Измаилом Атажуковым и майором Девлет-Мурзой Касаевым имел личные переговоры, и они согласны участвовать в походе на Чечню, и постараются, сколько возможно пригласить к себе больше приверженцев».172172
  Там же. С. 644.


[Закрыть]

В ответном предписании 30 января 1807 года граф И. В. Гудович указывал генерал-майору Дельпоцо: «кабардинцев присоединить к Чеченскому отряду у Камбулейки».173173
  Там же. С. 647.


[Закрыть] В итоге к действующим силам Дельпоцо 11 марта 1807 года присоединилось «кабардинцев обоих фамилий 25 человек и 3000 человек прочих званий. Малой Кабарды владельцев 4 человека и 500 человек прочих званий… к 25 февраля кабардинское войско составило 3500 человек».174174
  Там же.


[Закрыть] Можно оценить это количество как весьма значительное для подкрепления военных сил царского правительства в регионе. Интеграционные процессы в военной части выражались и в том, что российское правительство привлекало для руководства в подразделениях и в русской армии наиболее талантливых и способных горцев.

Многие из феодалов Северного Кавказа руководили не только своей милицией, но и отрядами русской армии на Кавказе. Так, 23 марта 1804 года в предложении графа Гудовича полковнику Ахмеду говорится: «Объявите благодарность князю Давиду Тарханову за усердие в переговорах с восставшими. При Араксских осетинах так и при тех, кто принадлежит Мачабеловым князьям, ставлю временного пристава капитана Амирджибава. Для совместных действий Амерджибова и Тарханова поручаю в распоряжение команду казаков, для содействия в пользу службы…».175175
  АКАК. Т. 3. Тифлис, 1869. С. 218–219.


[Закрыть]

Активная политика по привлечению северокавказских горцев к государственной службе не закончилась с отставкой Ермолова, а, наоборот, полученные положительные результаты убедили царское правительство в правильности действий по формированию милицейских подразделений для осуществления военных действий на территории Кавказа и за его пределами. Например, в 1830 году князь Паскевич Варшавский предписывал в своем письме генералу Эммануэлю, чтобы тот использовал благосклонность местного населения к царскому правительству и сформировал для действий на Кубани горскую милицию в составе князей и их вассалов с подвластным населением из ногайского и кабардинского населения.176176
  РГВИА. Ф. 405. Оп. 6. Д. 28. Л. 15.


[Закрыть] В результате проведенных удачных военных действий горскую милицию в 1832 году увеличили путем привлечения на временную государственную службу осетинских и ингушских владетелей. Выполнив успешно поставленную задачу, милицейские отряды были распущены по домам.177177
  Там же.


[Закрыть]

С расширением военных действий на Кавказе увеличивалось число милицейских отрядов, которые формировались для помощи регулярным войскам, но более подробная информация об участии милиции в процессах становления царской власти и установления мира на северокавказской территории будет освещена нами в следующем разделе исследования.

Спецификой формирования милицейских подразделений в ходе Кавказской войны являлось то, что создаваемые полки и сотни из автохтонного населения, признающих легитимность российской власти на Северном Кавказе, действовали определенное время и не имели признаков постоянных воинских соединений, как говорилось ранее, а использовались кавказской администрацией только при подавлении локальных конфликтов. Однако на протяжении всего периода количество отрядов горской милиции постоянно росло, так как число северокавказских народов, принявших присягу и, восприняв положительную роль Российской Империи в созидании экономики и социальной жизни на Кавказе, с каждым годом увеличивалось и приводило к постепенному угасанию Кавказской войны. Это было одним из приоритетных и позитивных направлений политики государства и способствовало установлению мира, развитию культуры и производительных сил в регионе.

Постоянное увеличение численности милицейских полков и отрядов к концу Кавказской войны привело к тому, что для выработки четкого взаимодействия между российскими войсками, действовавшими на Северном Кавказе, и местными добровольческими соединениями, возглавляемые князьями и другими феодалами, в 1860 году был осуществлен анализ численности милиционеров по народным приставствам и линиям, а также зафиксированы их начальники (Приложение 1–3).

В рапорте главнокомандующего приводилось состояние временной милиции в Кавказской области к началу лета 1860 года, то есть к моменту проведения военных мероприятий178178
  РГВИА. Ф. 14257. Оп. 3. Д. 450. Л. 5–26.


[Закрыть] (Приложение 1). Наиболее крупной Тахтамышский аул имел отряд милиционеров во главе с полковником султаном Алан Гиреем в количестве 99 человек. В свою очередь, Мало-Лабинский отряд состоял из 30 милиционеров под командованием корнета князя Бек-мурзы Темирова (с 25 мая 1859 года возглавлялся поручиком Дударуком Мамсуровым) и имел по четыре местных милиционеров в Наибском, Шедокском и Каладжинском укреплениях179179
  РГВИА. Ф. 14257. Оп. 3. Д. 450. Л. 9 и 26.


[Закрыть] (Приложение 2–3).

Проведя анализ представленных в Приложениях списков, можно предположить, что указанное количество показывает фактическое число милиционеров, которое призывалось к действиям на Кавказскую линию к 1 июня 1859 года с постоянными местами дислокации, а остальные добровольческие иррегулярные части, действовавшие на территории Северного Кавказа, формировались по мере необходимости. Данное предположение подтверждает ниже приведенная ведомость в отношении количества временной милиции, созванной на правом крыле Кавказской линии к 1 июня 1859 года и времени сбора180180
  Там же. Л. 46–47.


[Закрыть] (Приложение 4).

Изменения в милицейских формированиях происходили каждый месяц.181181
  Там же. Л. 64–65, 80–81, 103–104.


[Закрыть] Как показывают данные приведенной ведомости, во время сборов и на начало июня 1859 года в 14 пунктах числилось 246 милиционеров, количество князей и узденей составляло 41 человек, приставов – 5.31 Следует полагать, что через местную элиту в таком количестве обеспечивалось надлежащее руководство и управление милицейскими подразделениями. Наиболее крупное из них Карачаевское насчитывало 45 человек, в то время как в шести вновь устроенных станицах (Спокойной, Удобной, Подгорной, Исправной, Передовой, Сторожевой) – 24 милиционера (Приложение 4).

В течение месяца общая численность милиционеров в указанных административных пунктах и отрядах не снизилась, а возросла. Наиболее существенные изменения произошли в Мало-Лабинском отряде, возглавляемом на тот период корнетом Кидрамовым;

отряд уменьшился на 10 человек; на 15 человек увеличился резерв Лабинской милиции (Приложение 5).

В июне 1859 года и в последующих месяцах происходила комплектация милицейских отрядов в отдельных пунктах и дислокациях (Приложение 6). К 1 августа 1859 года общая численность милиционеров существенно не изменилась. Однако в ее составе появился отряд из закубанских ногайцев (31 человек); восстановился Мало-Лабинский отряд до 29 человек; несколько увеличился Карачаевский отряд, руководимый юнкером Дадуровым (Приложение 6). Все это говорит о процессах постоянного формирования милицейских сил в наиболее напряженных местах правого крыла Кавказской линии.

На 1 сентября 1859 года численность непосредственно милиционеров в указанных в ведомости отрядах сократилась до 138 человек, а с учетом князей, узденей, приставов составила 148 человек (Приложение 7). В соответствии с приведенными данными можно сделать вывод, что для проведения летней военной компании на территории правого крыла Кавказской линии и участия в совместных мероприятиях с регулярными силами 1859 году постоянно формировались и структурировались милицейские отряды. Число милиционеров, действовавших в период с июня по сентябрь 1859 года в мероприятиях кавказской военной администрации на территории Северо-Западного Кавказа, составляло в среднем в месяц до 220 человек, что являлось определенным противовесом для отрядов горцев, действовавших против правительственной администрации на данной территории. Общая численность регулярных войск, участвовавших в военных мероприятиях, достигала 20–30 тыс. человек на протяжении всего Кавказского фронта, в отдельных боях участвовали по 10–15 тыс. воинов, а в отдельных столкновениях по 1,5 тыс. человек.182182
  История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. – 1917 г.) / отв. ред. А. А. Нарочницкий. Т. 2. М., 1988. С. 155.


[Закрыть] Это говорит о масштабах войны и правильном решении царского правительства по созданию постоянных пунктов дислокации милицейских сил, а затем и дальнейшему формированию отрядов и участию их в совместных военных операциях с регулярными силами на Кавказе.

Формирование милицейских отрядов из местного населения продолжалось до окончания Кавказской войны. Этот процесс шел постоянно, характеризовался определенной динамикой и принятием решений со стороны военной администрации в соответствии с обстановкой, потребностями фронта и возможностями местного населения. В отдельные периоды военных действий процесс создания милицейских отрядов не имел слишком большого обременения для военной администрации и проходил без излишних затруднений. В 1863 году начальник Терской области благодаря происходившим этнополитическим переменам в крае без каких-либо затруднений смог провести дополнительный набор и сформированная ранее горская милиция пополнилась еще 20 сотнями, четыре из которых были чеченскими. Соединения предназначались для быстрейшего завершения «замирения» Северо-Западного Кавказа, где военные действия еще продолжались. В том же году здесь был создан Шапсутский округ, от него был выставлен аналогичный отряд, отличавшийся надежностью и исполнявший поручения русского командования «с примерною точностью».183183
  Кумыков Т. Х. Выселение адыгов в Турцию – последствие Кавказской войны. Нальчик, 1994. С. 48; Тройно Ф. П. Горская молодежь в русских учебных заведениях Северного Кавказа… С. 81–82.


[Закрыть]

В первой половине XIX века царским правительством стал подниматься вопрос о формировании постоянной, взамен временной, горской милиции на территории Северного Кавказа. С созданием постоянной милиции предлагалось:

– усилить ополчение не умножая расходы;

– сократить рекрутские наборы в Кавказской области за счет милиционеров;

– сократить расходы на содержание войск и исключить необходимость повышения налогов;

– иметь в распоряжении кавказской администрации этнические милицейские отряды для проведения локальных военных мероприятий по обеспечению внутреннего порядка.184184
  РГВИА. Ф. 1 Оп. 1 Д. 194. Л. 1–3.


[Закрыть]

С окончанием Кавказской войны царское правительство приступило к формированию новой администрации на территории Северного Кавказа и реализации запланированных мероприятий по созданию постоянной милиции. Так, с целью укрепления военной составляющей были приняты Положения о формировании постоянной милиции в каждой области по мере их образования: Дагестанской, Терской и Кубанской. Положение о Дагестанской милиции было утверждено 25 декабря 1860 году всего на три года, но действовало до 1885 года, изменения касались лишь численности и значительного сокращения личного состава в 1883 году.185185
  Там же. Ф. 330. Оп. 33. Д. 694. Л. 12.


[Закрыть]

Кубанская и Терская милиции образовались 22 января 1866 года в составе одной сотни. Однако Терская милиция претерпевала изменения по численности и в 1870 году состояла уже из 11 сотен.186186
  Там же. Л. 12 и 18.


[Закрыть] Согласно Положения Военного совета 1883 года, численность Терской постоянной милиции была уменьшена до 10 сотен в количестве 1058 нижних чинов. Начальнику милиции было предоставлено право возлагать на милиционеров, по его усмотрению, исполнение в аульных обществах обязанности аульных старшин и их помощников, что в итоге значительно увеличило численность Терской милиции и расходы на ее содержание.187187
  Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 194. Л. 13 и 18.


[Закрыть]

Большое значение в установлении российской государственности в северокавказском крае в XIX веке имел, наряду с постоянной милицией, довольно эффективно действующий на низовом уровне институт приставств и старшин. Выполняя ряд важных административных и полицейских функций, он становился опорой в работе местной милиции. Исторический аспект освещения его деятельности дает определенное понимание взаимодействия органов государственной власти с автохтонным населением Северного Кавказа, выявляет демократические элементы управления в их обществах и положительную роль постоянной милиции в жизни северокавказских народов.