Текст книги "Мир на пике – Мир в пике"

Глава 4. Фокстерьер Судного Дня

В этой главе для любознательного читателя найдется много интересных терминов и графиков, которые покажут определенные закономерности в развитии сообществ бактерий, динозавров, ну и человека. Безусловно, автору можно задать и пару гневных вопросов на тему его упрощений действительности. Так и есть! И автор, и все читатели упрощают мир, чтобы вообще хоть как-то приблизиться к пониманию происходящего. Еще в этой главе начнется знакомство с миром упрямых s-образных кривых, которые вынуждают читателя примириться с идеей, что завтра будет коренным образом отличаться от нынешнего сегодня, как мобильный телефон конца прошлого века разительно отличается от современной версии смартфона, хотя и тот и другой можно использовать для «звонка другу».

В целом же по прочтении главы в голове начинает закрадываться подозрение, что у природы нет конкретного плана будущего – это просто эксперимент in vivo, то есть в натуральном отображении. Взмах крыльев «бабочки» Лоренца – и «очки» становятся не нужны: смотреть некому и не на что. Хотя если знать (или хотя бы предполагать), когда произойдет изменение, то можно заблаговременно подготовиться к его проявлению, насобирать соломы и удобно «залечь на матрац».

В прошлом нашей общей Большой Истории лежит и еще один сюжет, который я хотел привести в качестве иллюстрации к сложным, неочевидным путям развития цивилизации. Побеждает отнюдь не самый большой и отнюдь не самый сильный, и поэтому расскажем о том, как наши предки победили куриц. В смысле динозавров.

Сегодняшний кризис человечества – это лишь один из многих кризисов, уже произошедших с биосферой и жизнью на их долгом пути к человеку разумному. А понятие, которое я хочу разобрать в этой главе, называется точка бифуркации. Ведь точка бифуркации – это и есть кризис.

Математическое определение «точки бифуркации» говорит о ней именно как о точке. Точка, как мы помним, в математике не имеет ни размеров, ни внутренней структуры. Это, по сравнению с миллионами и миллионами лет спокойных времен, – мгновение, миг, вспышка. Модельная система или математическая функция, попадающие в точку бифуркации, теряют либо свою дифференцируемость, либо непрерывность, либо и то и другое одновременно. Таким образом, в точке бифуркации мы не можем сказать, как себя дальше поведет функция, она может сделать, в принципе, все что угодно. Это и есть тот самый пресловутый «прыжок Красной Королевы», о котором мы говорили в первой главе. Прыжок, который может привести нас или к звездам, или к личинкам жуков и крысам на нашем столе. Ну или вообще может превратить нас в стрекозу или в курицу, но уже на чужом столе. В качестве еды, как вы понимаете.

Точка бифуркации – это разрыв, крах, кризис, «белый пушной зверек» эволюции. В переводе «с математического на русский»: поведение и состояние упорядоченной системы после прохождения точки бифуркации можно предсказать сугубо условно – кем или чем она станет потом часто совершенно невозможно предугадать из ее – системы или функции – поведения до момента прохождения таковой точки. Гадкий утенок вполне может стать прекрасным лебедем после точки бифуркации – эволюция дает надежду всем. Ну а цивилизационный гегемон, как я писал выше, часто эту надежду и возможность просто не замечает. Его и так «хорошо кормят и без этого вашего Таити». И цивилизационный гегемон иногда становится курицей на чужом столе.

Приближение точки бифуркации для любой системы можно предугадать. Гроза, подходящая к нашему дому в летний солнечный день, всегда известит о себе темными тучами на горизонте, зарницами в небе и далеким грохотом грома. Наша же задача лишь не орать до последнего песни под гитару, а внимательно смотреть, когда уже стоит убирать шашлык под навес и просить девушек заканчивать кататься на лодке посреди внезапно опустевшей реки…

Обычно проще всего определить прохождение точки бифуркации, разворачивая во времени в будущее инерционный процесс развития того или иного исторического явления. Если некое явление, развивающееся по своим внутренним законам, выходит за рамки общей системы, в пределах которой оно живет, то, скорее всего, некая, пока еще не действующая и незаметная внешнему наблюдателю внутренняя сила просто остановит его намного раньше момента «выхода за рамки» и, возможно, даже повернет развитие событий вспять.

Рис. 8. Изображение кривой роста численности населения на планете

Если вы видите на графике кривую (рис. 8), которая своим будущим концом уходит в «дурную бесконечность», то это означает одно: жди беды, жди кризиса, жди прыжка Красной Королевы.

Экспонента, эта извечная кривая Абсолютного Хищника, почти всегда упирается в бесконечность. А бесконечность, как вы помните, в большинстве случаев невозможна. Нет вечной жизни, и нет неисчерпаемой энергии. И на Земле не сможет жить бесконечное число людей. И горе тебе, если ты не будешь готов действовать в этот сложный момент, когда момент ухода функции «в бесконечность» уже близок. Именно такой момент присутствует в мире сегодня – потребление энергии земной цивилизацией уверенно карабкается по экспоненте вверх, вслед за населением земного шара, а запасы минерального топлива – конечны и исчерпаемы. И скоро минеральное топливо нарисует нам злополучный пик, после чего добыча нефти, газа и угля начнет неминуемо падать.

Это – повод задуматься и бросить все силы на решение этой задачи. Современное же человечество, к сожалению, если убрать из него броуновское бурление политических партий, национальных государств или вопросы проведения различных олимпиад, чемпионатов по футболу или песенных конкурсов, напоминает своим поведением совершенно другой вид. Вид, совершенно не озабоченный будущим за пределами своего «уютного сегодня», в рамках которого он увлеченно плодится в рамках ограниченного объема небольшой чашки с питательным бульоном где-то в лаборатории. Ну, или деловито обживает кастрюлю прокисшего борща где-то у нас в холодильнике.

Я говорю о бактериях.

И пусть мы считаем себя гораздо умнее и гораздо сложнее, чем эти мелкие комочки слизи (борщ в холодильнике, подлецы!), но на деле наше поведение, как это ни печально, часто укладывается на точно такую же кривую, как и у бактерий.

Эта кривая роста называется «рост бактерий в чашке Петри» или S-образная кривая. И именно она почти всегда останавливает «дурную» экспоненту, которая хочет уйти вверх и в свою недостижимую и приятную глазу бесконечность. Хотя в начале своего бега вверх S-кривая очень на эту самую экспоненту и похожа.

Многие, даже очень образованные люди иногда игнорируют влияние ограничений реального мира, которые действуют на нас, предпочитая мыслить именно экспонентой. Массы людей, к сожалению, по сути дела являются лишь «исполнительной» частью этой экспоненты, демонстрируя своим поведением полное ей соответствие. «Сегодня хорошо, а завтра будет еще лучше».

[23]23
  Sic passim – Так везде.


[Закрыть]

Люди часто ведут себя именно как бактерии.

Что есть обидно и неправильно. Ведь на деле у бактерий есть края чашки Петри, а у людей есть конечный земной шарик под ногами. И, сожрав борщ, бактерии столкнутся с собственной гибелью, а мы – с неминуемым коллапсом нашей цивилизации. Если, конечно, не придумаем какого-нибудь фокуса.

Кем и когда была придумана модель S-кривой, и что из нее следует?

Модель S-образной кривой впервые была предложена французским математиком Пьером Ферхюльстом еще в 1838 году.

Пьер Франсуа Ферхюльст. И его S-кривая прогноза роста населения

Надо сказать, что в те уже далекие от нас времена проблемы роста населения и связанные с этим вопросы по ограниченным ресурсам и по ограничению потребления были столь же остры и актуальны, как и сейчас.

Ферхюльст, например, был активным последователем идей печально знаменитого теперь Мальтуса.

Сам термин «мальтузианство», к сожалению, имеет сейчас окраску, схожую с терминами «фашизм» или «геноцид», в то время как сам Мальтус ни фашистом, ни человеконенавистником отнюдь не был. Он лишь вывел в своих работах простую максиму: рост, не обеспеченный ресурсами, приводит рано или поздно к кризису и коллапсу.

В то время человечество, конечно, лишь в лице немногих своих умов, впервые осознало ситуацию ресурсных ограничений, которые до тех пор незримо задавали 200–300-летние колебания численности и первобытных, и доиндустриальных земледельческих обществ.

Безусловно, сейчас, по прошествии вот уже двух веков со времени написания классических работ Мальтуса, его оригинальные построения и выводы кажутся наивными и упрощенными. Однако надо понимать, что для своего времени это был прорыв – и прорыв революционный. Впервые от наблюдательной позиции «Бог дал – Бог взял», которая выносила вопросы познания мира в трансцендентную и нерешаемую человеком плоскость, люди перешли к анализу, синтезу и прогнозу своей собственной судьбы.

И, пожалуй, не будь идей Мальтуса о конечности ресурсов, современная ему революция «угля и пара» в Англии не имела бы под своим фундаментом отрицательной, задающей движение вперед рамки идей мальтузианства. Рамки, которая, в том числе, и определила историческое отличие Европы от Китая или Индии. Европа ушла вперед, а Китай и Индия, несмотря на свои человеческие и материальные ресурсы, так и остались в незавидной роли догоняющих.

Но вернемся к S-образной кривой.

Вот она, с кратким объяснением.

Рис. 9. Изображение S-образной кривой зависимости результативности процессов в обществе

В оригинальной работе Ферхюльста S-образная кривая была применена для объяснения и прогнозирования роста населения в условиях внешних ограничений. Мальтус и мальтузианцы рассматривали в качестве такого ограничения количество и качество пахотных земель.

Однако позднее выяснилось, что S-образная кривая спокойно объясняет целый спектр явлений – от самоподдерживающихся химических процессов, развития интеллекта у детей, смены технологических укладов – и до процесса вывода модных товаров на новые рынки. Таким образом, S-образной кривой можно объяснить поведение и стада бизонов, и нового «ай-да-фона», который «чуть-чуть легче и немножко быстрее старого». Где есть сложная упорядоченная структура со многими ограничителями и со свободной энергией внутри, которую некуда девать, там будет и S-кривая. Упорядоченные структуры Пригожина развиваются в полном соответствии с S-кривой.

[24]24
  Volo, non valeo – Хочу, но не могу.


[Закрыть]

И, если функция рисует вам бесконечность и вы вроде бы видите экспоненту, это лишь первый участок S-образной кривой.

Любая S-образная кривая делится на три непохожие друг на друга части – кривую старта или обучения, кривую зрелости или повышенной отдачи и кривую убывающей отдачи или стагнации.

Поговорим вкратце об особенностях каждого из участков кривой. Вначале у нас идет «участок обучения». На этом участке процесс развития чего-либо или кого-либо еще только «набирает ход». Это «время больших ожиданий», но и одновременно – время самых больших ошибок.

Первые люди робко пытаются совладать с луком, люди, приплывшие в Австралию, попадают в совершенно иной мир, с новыми зверями и новыми условиями жизни. Первые нефтяники осваивают бурение примитивных скважин. Английские угольщики пробуют добывать кардиффский уголь. Курчатов строит первый атомный реактор, а Теллер взрывает свой «дом с жидким водородом». Понятно, что «обучаются» именно они, эти первые и смелые исследователи и пионеры.

Начальный процесс обучения часто представляет собой процесс «проб и ошибок», когда идея постоянно сталкивается с внешними трудностями, преодоление которых и позволяет реализоваться технологической, технической или экономической концепции во всей своей красе. Исследователи или пионеры в этот период уподобляются ежикам в тумане, которые, двигаясь по лесу проблем, «утыкаются» в очередное дерево очередной проблемы роста. Таких деревьев в начале рождения идеи, народа, уклада или нового разума очень много. И они гораздо толще, чем потом: ребенку очень трудно в первый раз сказать свое первое слово «мама», а вот когда взрослому уже надо скороговоркой проговорить «корабли лавировали, лавировали, но так и не вылавировали», то это уже, по-хорошему, гораздо проще.

Однако, по мере продвижения к опушке, от начальной «чащи проблем» и деревьев становится меньше, и сами они становятся слабее, поэтому важно, чтобы направление выхода из леса (концепция развития) изначально было выбрано правильно. Очень много концепций умирает именно на этом этапе, когда пионеры и исследователи решают, что «ну его куда подальше – еще же пилить и пилить напильником этот дурацкий паровоз в стремительную ракету». Собственно, как писал Якоб Бернулли, природа установила шаблоны, имеющие причиной повторяемость событий, но только в большинстве случаев.

В период обучения технологии S-кривая имеет в целом пологий характер – вкладываемые в развитие ресурсы еще не дают хорошей отдачи. Новые идеи часто напоминают только что родившихся жеребят скаковых лошадей или щенков борзых собак. Они страшно неуклюжи, но в них заключены большие возможности, для выявления которых требуется много усилий и ресурсов. История техники и бизнеса вся пестрит примерами, подтверждающими сказанное; сначала рождается технологическая концепция (идея), а затем технология отлаживается (доводится), к ней привыкают сами изготовители (обучаются), и только после этого технология переходит в период повышенной отдачи.

Второй период, период стабильного роста и повышенной отдачи, – это «золотое время» процесса развития. Буря и натиск, механизированные дивизии идут в прорыв фронта, идет сбор урожая, раздача пряников, выгул слонов и материализация денег. Именно на этом участке S-образной кривой многие обыватели решают: «Все, вот он рай. Завтра теперь всегда будет лучше, чем вчера!». И именно этот момент потом вспоминают, как «мир для нашего поколения» и «удобное и уютное сегодня».

На этом участке основные технологические проблемы решены. На это ушло, возможно, много времени, но теперь кому бы то ни было догнать новаторов и первопроходцев нелегко – любая другая конкурирующая система должна будет пройти свой участок обучения, даже если ей удастся взять эту же технологию на вооружение.

Все как в жизни – европейцы приплывают к берегам Нового Света с мушкетами, австралийцы бьют сумчатых вомбатов, Рим засыпает соседей своей голозадой пехотой, «Бритиш Петролеум» качает нефть во все ускоряющемся темпе, а народы Средней Азии и Китая плодятся, как кролики.

Однако, как и всегда в жизни, наступает такой момент, когда дополнительные вложения уже не приводят к крупным успехам. Появляются новые ограничения для процесса. Например, сейчас уже дальнейшее уменьшение размера микросхем и повышение степени их интеграции невозможно – из-за встающих во весь рост проблем с отводом тепла от кристалла микропроцессора. Приходится тратить все более и более крупные средства на преодоление трудностей – придумывать «довески» и «примочки» к концепции. Технология насыщается. И вот тут наступает самый неприятный момент – третий участок кривой.

[25]25
  Sic erat in fatis – Так было суждено.


[Закрыть]

Наступает период падающей отдачи. Старые фокусы не помогают, новых идей на старой концепции придумать не получается. Да и вообще – патрицианки красивы, лошади грациозны, уголь еще есть, а нефть в мире никогда не кончится. Наступает реальность «вечного сегодня», момент «мира для нашего поколения», который так хочется продлевать и продлевать в бесконечное «завтра». Может быть, уже и не лучшее, чем уютное сегодня, но такое же приятное и столь же понятное и знакомое…В любом случае «завтра», которое знакомо, всегда приятней неизвестности и возможной тотальной неясности. Собственно, если знакомого «завтра» и не существует, то его надо придумать и затем поверить в него.

И вот тут происходит самое неприятное.

Процесс вроде бы как и «идет», бюджеты осваиваются и пилятся, железные легионы Рима вроде бы по-прежнему «непобедимы», нефть вроде бы все та же нефть, и воссияние светлого образа «прошлых, славных дней» цивилизационного гегемона и Абсолютного Хищника все еще с нами.

Рис. 10. График S-образной кривой (логистическая) развития процессов (синяя линия) и стоимости поддержания этого процесса (красная линия)

Но в точке t₂ графика «внезапно» происходит слом второй производной (то есть – ускорения процесса, скорость все еще сугубо положительна!). И дальше начинается «Трэш, угар и содомiя». Ну и «Адъ и Израиль» одновременно. Стоимость поддержания процесса после прохождения точки t₂ на графике начинает расти практически по экспоненте. По той самой, которая так любит нарисовать бесконечность в конце своего графика.

Результаты начинают ухудшаться, и система начинает алчно поглощать ресурсы, людей, деньги и время.

Если процесс зашел уже столь далеко, в точке t₂ можно тушить свечи, распускать Учредительное собрание и честно говорить о том, что «караул устал». Но в реальной жизни лица, принимающие решения, обычно слишком вовлечены в процесс и совершенно не чувствуют того, что все уже кончено.

Цивилизационный гегемон, или Абсолютный Хищник, прет до конца, вплоть до точки t₃, когда в минус уже уходит и скорость (то есть система начинает сжиматься), а если инерции системы хватает, то иногда и дальше.

А дальше с системой и происходит цивилизационный и экологический кризис – будь то гибель австралийских охотников, мезозойское вымирание динозавров, катастрофа бронзового века, крах Римской империи или распад СССР.

Дальше, за пиком нефти, который своим восходящим плечом тоже подозрительно напоминает S-кривую роста бактерий в чашке Петри, – грядущий суперкризис, в который сейчас влетает на полном ходу все человечество.

[26]26
  Amor fati – Любовь к року.


[Закрыть]

Еще в XIX веке французский ученый Алексис де Токвиль указал на то, что революционному кризису общества обычно предшествует длительный период повышения экономических и политических показателей. Повышается уровень жизни, растет объем политических свобод, упрощается доступ к информации, в обществе растут перспективы вертикальной мобильности. Так, например, уровень жизни французских крестьян и ремесленников перед началом Великой французской революции был самым высоким в Европе; к началу антиколониальной революции в Северной Америке это были самые богатые и наиболее тщательно управляемые метрополией колонии мира.

Параллельно с ростом возможностей растут и потребности, и ожидания людей. В какой-то момент рост объективных показателей сменяется их относительным снижением. Это может быть как внешний фактор (внезапный проигрыш в «маленькой победоносной войне» или неожиданный неурожай) или же, что происходит гораздо чаще, – просто плановый «загиб» S-кривой, ее естественный переход к этапу падающей отдачи. На фоне людских ожиданий, которые продолжают по инерции расти, это оборачивается массовым разочарованием, а это, в свою очередь, ведет к агрессивным или паническим настроениям в обществе.

Обобщив многообразные сведения, касающиеся предыстории революционных ситуаций, американский психолог Дж. Дэвис вывел интегральный график, который обладает серьезным предсказательным потенциалом. Вот этот график.

Рис. 11. График Дж. Девиса

Общий вывод Дэвиса оказался довольно парадоксален, но он подкреплен большим фактическим историческим материалом. Пока люди живут стабильно плохо (с точки зрения внешнего наблюдателя, а не по самоощущениям), они не испытывают болезненной неудовлетворенности, и вероятность внутренних взрывов в обществе минимальна. Опасность появляется там, где есть растущие ожидания, которые внезапно теряют под собой основу в виде ресурсного роста. В такой момент внезапно резко возрастает роль психологии массового сознания. При этом субъективное замедление, вызванное «объективными» обстоятельствами, воспринимается не как обусловленный процесс, а сквозь призму неудовлетворенных ожиданий. Разочарование людей в «непрерывном росте» и в «продлении уютного сегодня» порождает революционные и кризисные состояния, которые усиливаются механизмом эмоционального «заражения», а оно, в свою очередь, упрощает и скрывает от понимания образ мира, примитивизирует мышление и деятельность. Несвоевременный подвоз продуктов в магазины оценивается как «голод», а попытки властей восстановить порядок на улицах – как невыносимые репрессии. Схематический и субъективный образ сложившейся ситуации, искаженный разрывом между ожиданиями и реальностью, ориентирует людей на поиск самых простых решений и энергичных лидеров. Так рождается кризис и революция, часто задолго до того, когда ситуация выходит из-под контроля уже объективно. Короче, «Путин – плохой», «Янукович – зек», а «разом нас багато, нас не подолати». По отдельности вроде бы все и так, а в сумме – уличный мятеж в самый неподходящий момент.

Хорошо, скажет читатель: «А как же прогресс?». Ведь вылезли же мы из пещер, несмотря на то, что мамонты вымерли! Революции были, кризисы были, но мы-то живы! Паровозы, автомобили, в космос ведь полетели! Да, наш ядерный реактор и советский лунный трактор…

Рис. 12. График энергетических укладов во времени

Да хватит уже нас пугать! А я и не пугаю. Я просто рассказываю, что мы сейчас как раз подошли к такой точке разрыва, к той точке бифуркации, где Красной Королеве надо перепрыгнуть на следующую S-кривую.

Это просто совокупность S-кривых. Выглядит как экспонента, но посмотрите – это просто кризис, сидящий на плечах у предыдущего кризиса.

Каждая следующая кривая, стартуя чуть позже и на результатах предыдущего развития, выносит человечество все выше и выше по его лестнице развития.

Это и есть ярость. Это и есть судьба. Это и есть прогресс.

Другого прогресса у меня для Вас нет.

Ну и другой нефти или газа – тоже. Как эту исчерпаем, надо будет думать, что делать дальше. Ну а кто не спрятался – я не виноват. Вас предупреждали.

Поэтому история человечества и пестрит периодами застоя, темными веками, революциями, кризисами и «возрождениями». Это все – S-кривая, которая и несет нас все выше и выше.

Абсолютный хищник требует новых жертв, Красная Королева бежит вперед и время от времени, замедляя ход, прыгает вверх вместе с нами. И нам лишь нужно уловить момент такого прыжка и не пропустить его, как это сделали аборигены Австралии. Иначе прыгнут без нас и оставят доедать все невкусное и малоприятное за скудным столом истории. Ведь «в пути кормить никто не обещал», и опоздать на поезд истории – проще простого.

Ведь в любой сложной системе – а мир и человечество из себя именно такую сложную систему и представляют – ее отдельные элементы развиваются очень неравномерно и скачкообразно. Кто-то находится еще только в начале своей S-кривой, кто-то оседлал ее склон, а кто-то уже вышел на вершину. Поэтому некоторые параметры для разных частей единой мировой системы будут одинаковы (ну, например, цена на нефть), а вот другие будут уже отличаться в разы или даже на порядки. Короче, все как в старой поговорке – «что русскому здорово, то немцу смерть, и наоборот».

[27]27
  Pro re nata – Согласно обстоятельствам.


[Закрыть]

Понятным образом, будущий суперкризис, сполохи и темные тучи которого уже ходят на нашем горизонте, вряд ли что-то радикально изменит в жизни папуасов гор Новой Гвинеи или туземцев Австралии. Они «уже проиграли» свою войну, съев свою биосферу задолго до текущего кризиса, и давно уже стоят в одном ряду с циклопами, стрекозами и курицами. Конечно, исключительно в цивилизационном, а не в человеческом плане.

Я, например, недавно с интересом узнал, что сверхсовременная и супердорогая станция слежения за пусками ракет «Зенит», построенная в рамках программы «Морской старт», по полгода стоит на удаленном острове французской Полинезии совершенно без охраны, закрытая на простой амбарный замок. За пять лет эксплуатации станции аборигены, коих, тем не менее, на этом острове живет более трех тысяч душ, лишь стянули со станции один здоровый железный блин, использовавшийся в ней для крепления опоры фундамента. Наверное, кому-то надо было по хозяйству – или скотину привязать на выпасе, или прикатывать посевы, волоча железку за парой волов. Как Вы думаете, эти ребята заметят крах социального государства в странах Запада и конец эры дешевого ископаемого топлива?

Увы, будущий суперкризис, вероятнее всего, наиболее полно ударит именно по сердцевине современного мира – по самым успешным и по самым приспособленным. По цивилизационному гегемону, если рассуждать в категориях Диксона. Ну – или по тем, кто уже забрался на самую вершину своей S-кривой и сидит на ее пике, расслабленно свесив ножки.

Если кто-то думает иначе и хочет со мной поспорить – милости просим. Я лишь сошлюсь на те соображения, которые убеждают меня как раз в том, что суперкризис ударит именно в центре мира, как бы это самое пресловутое «Новое Средиземье», центр современной Ойкумены, ни пыталось этот кризис купировать, вынести за свои границы или погасить в зародыше. Конечно, попытки этого мы будем видеть до последнего – любая цивилизация будет защищаться, скидывая хаос за пределы своей внутренней упорядоченной структуры, но, к счастью, в современном мире это сделать гораздо сложнее, чем во времена конкистадоров, во времена покорения Америки и Африки, в годы Кортеса и Писарро.

Для понимания сути будущего суперкризиса обратимся еще раз к столь любимой мной науке, палеонтологии. Смотришь на динозавров – а видишь себя. А поскольку у динозавров, судя по всему, не было ни религии, ни идеологии, то все, что произошло с ними, можно анализировать спокойно, не вступая друг с другом в совершенно ненужные диспуты о Боге, свободе, власти или справедливости. В конечном счете – Бог и справедливость – это человеческие изобретения. В природе нет справедливости и Бога. Точнее – они есть, но они часто совершенно не похожи на наше антропоцентрическое представление о них.

Для понимания природы грядущего суперкризиса нам стоит рассмотреть теорию прерывистого равновесия, разработанную американскими учеными Элдриджем и Гулдом, и теорию когерентной и некогерентной эволюции, разработанную нашим соотечественником Владимиром Жерихиным. Их идеи – это развитие идей Пригожина об упорядоченных структурах, но только в применении к истории живого мира. Диксон копает в социальное, Ферхюльст и Мальтус предложили нам голую математику, ну а Жерихин, Элдридж и Гулд решили применить идеи Пригожина к эволюции. И снова нашли там Бег Красной Королевы и ее невероятные прыжки, ее стремление бежать любой ценой, потому что надо бежать и снова бежать.

Стивен Джей Гулд, Владимир Жерихин, Нильс Элдридж. И их идеи эволюционного суперкризиса

Обе эти теории – и теория прерывистого равновесия, и теория некогерентной эволюции – говорят об одном и том же, но рассказывают о процессе эволюционного суперкризиса немного по-разному. Теория прерывистого равновесия постулирует то, что все изменения в живом мире происходят внезапными скачками, а теория когерентной и некогерентной эволюции раскрывает внутренний механизм такого необычного развития жизни. При этом удивительным образом оказывается, что периоды спокойствия и поступательного развития несут в себе семя изменений, а момент «бури и натиска», наоборот, нарабатывает технологии, эволюционные находки и идеи, которые обеспечивают устойчивый мир и спокойное развитие на протяжении следующего спокойного периода и размеренного развития цивилизации.

[28]28
  Privilegium odiosum – Печальное преимущество.


[Закрыть]

Кто выживает в неизменном, устроенном и постоянном мире? Конечно же, выживают наиболее приспособленные. Именно наиболее приспособленные виды, люди, государства или цивилизации задают тон и формируют мир под себя во время периодов спокойной, размеренной жизни. Но их сила становится и их органической, унаследованной слабостью – они слишком хорошо приспособлены к конкретным, постоянным условиям. Им просто незачем меняться. Как говорится, «и взлететь хочу, и цепи не пускают, да и вообще пятница же!».

И помочь нам в осознании механики кризиса должно вымирание динозавров, которое и расчистило дорогу для нас с вами.

Главенствующими группами видов для мелового периода были голосеменные растения и те самые предки куриц – абсолютные хищники своего времени – динозавры. Голосеменные растения – это современные сосны и елки, которые не цветут в принципе, опираясь только на ветер в деле опыления своих плодов-шишек. Никаких покрытосеменных растений тогда еще не было. Именно две эти группы живых существ определяли ландшафт раннего мелового периода – динозавры и голосеменные. Существа же более знакомые нам из современного живого мира – мелкие млекопитающие-грызуны, покрытосеменные растения и опыляющие их насекомые – в раннем меловом периоде были очень редкими и влачили жалкое существование на периферии «праздника жизни» динозавров и голосеменных растений.

А началось все с самой простой, обычной ныне травы.

В чем преимущество покрытосеменных или цветковых растений? Для биосферы цветковые растения интересны тем, что они умеют создавать траву, и это принципиально решает в любой экосистеме проблемы освоения поврежденных территорий. Если бы аборигены Австралии жгли не современную траву, а голосеменные растения во время своей охоты, то растительный покров на континенте вообще бы никогда не восстановился. Голосеменным надо время, для того чтобы восстановить растительный покров на размытом дождями или сожженном пожаром склоне, а цветковые растения делают это практически мгновенно – месяц – и пустой склон уже зазеленел травой. Это решает проблему с деградацией и эрозией почвы, но одновременно не дает развиваться медленно растущим голосеменным растениям. Победив «молодняк» голосеменных, цветковые уже победили. Просто об этом пока еще никто не узнал – динозавры даже и не заметили этих странных пришельцев из будущего.

Вторая особенность цветковых – это их кооперация с насекомыми. Вначале цветковые селятся маленькими популяциями, небольшими пятнами, и на этом месте для их опыления крайне необходимо «высокоточное оружие», которое есть у насекомых. Ведь опыление ветром на малых площадях – это очень плохое решение. Хорошо опыляется ветром поле ржи, но никак не одинокий лютик. И возможность переносить пыльцу туда, куда надо, это, возможно, решающая вещь. Цветковые кормят насекомых пыльцой и нектаром, а насекомые взамен переносят пыльцу растений с цветка на цветок. Создается система с положительной обратной связью. Группа, которая обзавелась такой «свитой», получает очень серьезные преимущества перед другими видами. И группы, которые таким образом стимулируют друг друга, явным образом вырываются вперед. Пока где-то на окраине жизни, но уже с громадным потенциалом внутри.

В-третьих, траве для эволюционного успеха приходится жертвовать своей структурой – траве некогда тратиться на лигнин и целлюлозу, создавая сложную структуру древесины. Трава живет «здесь и сейчас», ей надо успеть сделать все за короткий срок, пока она может быть «королем горы». У травы вырастают «мясистые» листья и стебли с большим объемом фотосинтезирующей зеленой ткани (вперед и ввысь!), вызывающие появление насекомых, питающихся листьями. Дело в том, что до этого момента насекомые потребляли лишь цветки и плоды, но только не листья: в листе голосеменного растения, попросту говоря, нечего жрать. А вот на цветковых растениях уже сформировалась обширная фауна листогрызущих насекомых – жуков и гусениц, и уже после этого они перешли на голосеменные, папоротники и хвощи.