Текст книги "Великая подземная война: подземно-минная война под полями Первой мировой"

Регулярные подразделения «подземных дьяволов»

Середина – вторая половина XVII века характеризуется возникновением в Европе регулярных армий (1673 год во Франции, 1683 год в Австрии, 1742 год в Пруссии, 1772 год в Англии, 1698–1701 годы в России). Появляются документы, регламентирующие численность и состав подразделений, частей и соединений (так называемые штаты). В штатах абсолютно всех европейских армий появились минерные подразделения.

В России упоминание о существовании минерной роты новой русской армии встречается в описании первого штурма Петром I шведской крепости Нарва в 1700 году. Историки XIX века А. И. Савельев и Ф. Ф. Ласковский указывают на формирование минерной роты в 1702 году. Сохранившимся до нашего времени историческим документом является список чинов минерной роты, датированный 1710 годом. Сохранился и Указ Петра I о штате артиллерийского полка от 1 февраля 1712 года. В этом штате среди других инженерных подразделений (инженерные войска в те времена являлись органической частью артиллерии) имеется минерная рота численностью 75 человек (1 штаб-офицер, 20 обер-офицеров и 54 кондуктора (унтер-офицера). Солдат в этой роте нет. Очевидно, минерная рота (единственная тогда на всю армию) являлась резервом (депо) минных специалистов, которым при выполнении задач минирования придавались солдаты пехоты или же гражданские землекопы, шахтеры. Минное дело прочно вошло в военную практику и заняло в русской армии столь значительное место, что уже в 1712 году в войсках были введены специальные минные роты. А еще через сто с лишним лет, в 1831 году, было издано первое русское руководство по минному делу: «Наставление по обучению саперных батальонов по искусственной части».

В Европе в XVII веке подземно-минной войне придавалось огромное значение. Один из выдающихся полководцев того времени маршал Франции Себастьян Престр де Вобан (1633–1707 годы) в своем труде по искусству осады крепостей (1740 год) посвятил несколько глав. Он впервые дал терминологию минного дела, разделил мины на несколько категорий, превратил подземно-минное дело из чисто эмпирического искусства в научно обоснованное дело. Он, очевидно, первым разработал методики расчета количества пороха для получения нужного эффекта. Вобан в своей работе, которая может рассматриваться первой научной работой в этой области, описал метод вычисления величины заряда пороха и его размещения, основанного на характеристиках подрываемой крепости и желательного эффекта. Он дал названия этим минам а зависимости от глубины и величины заряда пороха:

– Для глубин меньше, чем 3 метра, это называлось fougasse (фугас) или contact mine (контактная мина).

– Для глубин больше, чем 3 метра, это называлось mine (мина).

– Когда изделие используется как «контрмина» против вражеской мины, то оно называется camouflet (камуфлет).

– Когда требуется полное уничтожение укрепления (использование 2 500 килограммов пороха или больше), это называется pressure balls или globes de compression (шар давления, или шар сжатия).

Согласно таблицам Вобана, заряд пороха мог доходить до 12 200 килограммов. Цель мин была не только произвести обрушение, но и выбросить камни и почву так, чтобы сформировался скат, по которому штурмовые подразделения могли ворваться через пролом. Поскольку разрушение часто было неожиданным для обороняющихся, то это обычно среди них вызывало панику и беспорядок. Он же дал расчет трудозатрат при минировании. Наиболее типичный случай: приблизительно 18 шахтеров и 36 рабочих низкой квалификации должны работать по три 8-часовые смены в сутки на протяжении 1–2 месяцев, чтобы установить мину.

XVIII век. Расцвет подземного боевого искусства

Это период подлинного расцвета подземно-минного дела. Во время обороны в 1737 году русскими крепости Очаков от турок, обеими сторонами широко применялись туннельные мины, но русские минеры действовали более умело, грамотно и своими контрминами успешно уничтожали турецкие мины. Турки были вынуждены снять осаду. Во время Семилетней войны 1756–1762 годов между Россией и Пруссией в составе русской полевой армии имелась минерная рота (120 человек), но прусские минеры сумели противодействовать. Трижды русские осаждали крепость Кольберг (1758, 1760 и 1761 годы), но ни разу не удалось осуществить удачный подрыв мины.

Подземно-минное дело в XVIII веке играло столь значительную роль, что с развитием в Европе в начале века крепостей, наличие заблаговременно подготовленных контрминных галерей являлось столь же обязательной частью крепости, что и стены, башни, пушки. Число контрминных галерей в зависимости от особенностей крепости, податливости грунта доходило до 8–12, а длина каждой из них до – 1–2 и даже 3 километров. Своды и стены галерей обшивались деревом, а во многих случаях кирпичом или диким камнем на известковом растворе. Наличие системы контрминных галерей являлось одним из наиболее охраняемых крепостных секретов. Естественно, что если противник знает схему контрминных галерей крепости, то они в этом случае уже не смогут исполнить свою роль, а противник сможет использовать галереи в своих интересах. Обычно входы в галереи тщательно замуровывались, заштукатуривались и закрашивались. Солдатам знать о них категорически запрещалось. Офицеры крепости обычно знали об их существовании, но и они не знали их схему, места входов в них. Тайну знали только комендант и крепостной инженер. Сдавая должность, они лично передавали своему преемнику и схему контрминных галерей.

Другим, не менее замечательным примером является осада в 1700 году крепости Турина французами. Эта крепость была спасена только благодаря упорно оборонявшейся контрминной системе, которая частично была выведена во втором ярусе. Упорство обороны дало возможность подойти австрийским войскам на выручку осажденным. В 1709 году защищаемая французами цитадель Турне держалась против австрийцев 56 дней (считая со дня закладки траншей) главным образом опять-таки благодаря контрминам, устроенным под гласисом. Работами здесь руководил Вобан, производивший до того в этой крепости опыты с целью определения величин зарядов для выбрасывания определенного объема земли.

Наконец, в 1747 году оборона голландской крепости Берг-он-Цоома, построенной Кегорном на правом берегу р. Шельды, севернее Антверпена продолжалась 64 дня, несмотря на то, что осаждающий (французы) в двенадцатую ночь успел уже вывести первую минную галерею.

Крепость не могла быть взята до уничтожения контрмин, которые были расположены под гласисом, прикрытым путем, под двумя люнетами и двумя фортами; только до уничтожения этих контрмин осаждающий произвел брешь в главном вале и через нее овладел крепостью штурмом. При обороне Берг-он-Цоома обороняющий впервые выводил рукава из голландских рам (голландские рамы состоят из досок толщиной около 50–75 мм и шириной около 200 мм, соединяемых при помощи вырубок, делаемых на половину ширины досок), вошедших с этого времени во всеобщее употребление.

В этой же осаде атакующий под руководством капитана французской службы Буля применил впервые колодцы, названные по имени руководителя Булевыми колодцами (puits a la Boule).

Однако французский воонный писатель Лагранж в своем труде «Исторический опыт применения мин» (Essai histourique sur les mines militaires), изданном в 1866 году, указывает, что способ атаки этими колодцами был применен в 1744 году Кармонтанем при осаде Куртре (Courtrai) для обрушения контр-эскарповой стены этой крепости. Он же указывает, что еще раньше атака колодцами вообще имела место при осаде Турина в 1706 году.

Очевидно, что Булю принадлежит честь детальной разработки конструкции его колодцев в связи со способами их использования. Действительно, французскими писателями устанавливается, что в 1745 году капитан минной службы Буль предложил так называемый ракетный зажигатель (boute-feu a palettes) и применил его впервые для разрушения контрэскарпа в крепости Менин.

Отрыв колодцы при помощи изобретенного им инструмента – узкого заступа, Буль закладывал на дно их заряды, затем он устанавливал вертикально деревянные желоба, а в верхней части последних укладывал свои ракетные зажигатели, имевшие вид коробок с фитилями. Выдвижные ящички коробок соединялись бечевками.

Достаточно было одного небольшого усилия, чтобы сразу открыть все коробки и одновременно сообщить огонь во все колодцы. Вот это свое изобретение и способ атаки подобными колодцами Буль и применил впервые при осаде Берг-он-Цоома.

По некоторым источникам, Булевы колодцы якобы применялись и при осаде Турне в 1709 году.

Особенно крупное предложение в рассматриваемый период по части подземного минного дела было сделано знаменитым французским инженером Белидором, бывшим профессором артиллерийской школы в Ля-Фере, а затем генерал-инспектором минного корпуса.

Он участвовал в нескольких походах и осадах. В 1729 году появилось его сочинение под заглавием «Новая теория минного искусства» (Nouvelle theorie sur la science des mines). В этом сочинении на основании опытов, производившихся им в 1725 году в Ля-Фере, он предлагал применять для разрушения подземных работ обороняющегося с дальних расстояний усиленные горны (в зависимости от величины отношения радиуса воронки (r) к линии наименьшего сопротивления (h) горны бывают следующие: простые, когда r=h; усиленные, когда г>h; уменьшающие, когда r<h; выпирающие, когда, не образуя воронки, газы от взрыва выпучивают поверхность земли, создавая бугор, и наконец камуфлеты, когда действие взрыва не обнаруживается на поверхности земли), которые он назвал globes de compressions (в точном переводе этот термин соответствует сферам сжатия).

Надо заметить, что до Белидора полагали, основываясь на некоторых неудачных опытах, что наибольшее действие пороха ограничивается производством воронки простого горна и что с увеличением заряда воронка уменьшается и все действие пороховых газов направляется по линии наименьшего сопротивления.

Белидор доказал неосновательность этих предположений: он нашел, что вместе с зарядом увеличивается и воронка, причем ее диаметр может возрасти до шести линий наименьшего сопротивления; он же нашел, что подземное действие пороха распространяется во все стороны, причем получаются, кроме сферы сжатия, – сферы разрушения и сотрясения (действие взрыва горна в земле выражается в следующем: если среда однородна и представляет одинаковое сопротивление во все стороны, то после взрыва заряда вокруг него образуется сфера сжатия, из которой будут вытеснены все частицы грунта.

Инженерная атака на исходящий угол крепостной ограды (макет)

На известном расстоянии вокруг сферы сжатия частицы грунта будут перемещены и связь между ними нарушена; пространство это называется сферой разрушения. За пределами этой сферы на некотором протяжении частицы среды получают лишь колебательное движение, без нарушения взаимной связи; пространство это составит сферу сотрясения.

Опыты Белидора в Ля-Фере продолжались семь лет. Однако они не могли убедить противников его теории. В 1753 году был произведен новый опыт в Бици, близ Вернона. Здесь был заложен горн величиною в 1468 кг пороха на глубине 3,9 м. Взрыв произвел воронку диаметром 19,8 м глубиною 5,1 м. Почти в то же самое время (в 1754 году) аналогичные опыты были произведены в Потсдаме французским инженером Лефебром, находившимся на службе у Фридриха, и затем были повторены в Маастрихте и на минном полигоне в Вердене. Результаты были везде одинаковые, и сомнений более быть не могло, опыты дали идеям Белидора полную и цельную санкцию, и с этого времени его идей никто не оспаривал. Имя Белидора записано было на первой странице истории минно-подземного дела.

В 1762 году пруссаки первые применили усиленные горны по теории Белидора при осаде Швейдница – крепости, расположенной в Силезии и находившейся в руках австрийцев. Минными работами атакующего главнейший Яуерникский форт ограды крепости Швейдниц руководил инженер Лефебр. Минные работы обороняющегося находились в руках опытного минера Грибоваля, который своими камуфлетами не давал возможности атакующему минеру пользоваться воронками усиленных горнов, из коих один был, между прочим, дан из галереи нижнего яруса. После Турина это был второй случай применения ярусных контрмин. Осада Швейдница, в общем, продолжалась 63 дня, и из них 47 дней пришлись на минную войну.

Со времени Белидора началась правильная разработка теории минного искусства, а действие пороха перестало быть гадательным, как прежде, и подчинилось строгим теоретическим выводам, подтвержденным точными опытами. Над разработкой этой теории трудились все лучшие инженеры того времени. Кроме Вобана и Белидора, крупные следы в области минного искусства оставили французские ученые последующего периода Гюмпертц и Лебрен, которые вывели формулы для усиленных и уменьшенных горнов, применяемые и по сие время. С усовершенствованием теории минного искусства мины сделались неотъемлемой принадлежностью постепенной атаки, а упорная оборона крепостей без контрмин сделалась немыслимой.

Российская империя

Несмотря на введение в России теоретического изучения минного дела в период времени с 1700 по 1762 год, оно мало находило себе применения в военном деле, что объясняется духом войн той эпохи и личным характером полководцев.

Начиная с 60-х годов XVIII столетия, русские полководцы Румянцев, Потемкин редко прибегали к минам и предпочитали брать неприятельские крепости штурмом. Однако русские минеры и в это время не уступали минерам иностранных государств. Доказательством этому может служить минная война, веденная при осаде Бендер в 1770 году и имевшая неоспоримое влияние на успех войны. Минная война продолжалась с 4 августа по 15 сентября 1770 года. Интересно отметить применение «усиленных горнов» русскими, использовавшими идеи Белидора и его «сферу сжатия» (globe du compression). При этом закладывались в камеры подкопов крупные по тому времени заряды. Так, например, последний горн был в 200 пудов (3,2 т). Он дал воронку диаметром в 12 саж. (25,2 м), захватившую часть прикрытого пути. Взрывом этого горна закончилась подземная война под Бендерами.

Интересен также случай в ночь с 8 на 9 сентября, когда сверху русской галереи показался неприятельский минный бурав. Русские минеры его заметили и легко открыли неприятельскую галерею, бывшую на 0,75 м выше потолка русской галереи. Ворвавшись в неприятельскую галерею через отверстие в своей галерее снизу и одновременно через отрытый из сапы колодец сверху, русские вступили с неприятелем в рукопашный бой и выгнали его из галереи, причем минеры действовали ручными гранатами!

Конец XVIII столетия был ознаменован большими походами Суворова. Многие, ссылаясь на его изречение «глазомер, быстрота и натиск», склонны думать, что этот крупный полководец исключал минное искусство из военного дела. Однако факты этого не подтверждают. Действительно, предпочитая в целом штурмы, Суворов в особых обстоятельствах вел и ускоренные осады с неизбежным заложением параллелей и нередко с подземной войной. Так было под Краковом (в 1772 году), под Ландскроною (в 1771 году), во время итальянского похода – при осаде Тортонской цитадели и под Мантуей. Во время осады Кракова минные галереи были уже совсем выведены, когда эта крепость сдалась. Против Тортонской цитадели в 1799 году Суворов решил вести осаду и, несмотря на то, что ему дали сведения, что минами ее можно взять только через 3 недели и к Тортоне могли ожидаться неприятельские подкрепления, он все же прибегает к их помощи. Суворов считал, по-видимому, такой способ действия в создавшейся обстановке наиболее подходящим. В июне 1799 года Суворов отдает приказание русскому генералу Ребиндеру послать к Мантуе в распряжение генерала Края, который вел осаду Мантуи, всех пионеров, саперов и минеров, желая, как он сам писал Краю, взять ее возможно скорее: «…не могу довольно изъяснить вам надобность в поспешнейшем взятии Мантуи; вы сами знаете важность сего».

XIX век

После Белидора мы видим целый ряд исторических: примеров в Европе, в которых мины играют серьезную роль. Особенно много примеров применения мин дают войны Французской буржуазной революции Наполеона: осада Валансьен – в 1793 году, осада французами крепости Сент-Жан-д’Арк в Сирии в 1799 году, где мины велись в течение 1,5 месяца, но обороняющийся все-таки удержался, и осада была снята; осада Данцига в 1807 году и др. Затем замечательный пример применения мин представляет оборона испанцами крепости Сарагоссы в 1809 году во время национальной войны за независимость, отличавшаяся необычайным упорством и вынудившая атакующего брать постепенной атакой не только дом за домом, но далее этаж за этажом в каждом доме. Французами здесь применялись горны величиной от 100 до 800 кг. Борьба длилась почти месяц с того момента, когда французам удалось проникнуть внутрь ограды и овладеть небольшой частью города. Французы применяли также мины при осадах в 1810–1812 годах Тортозы, Бадахоса, Валенции и других испанских крепостей и удачным действием горнов значительно способствовали успехам атак.

Классический пример минной войны представляет знаменитая осада и оборона Севастополя. Но здесь уже мины применялись более успешно русскими. Позднее, с повсеместным переходом во второй половине XIX века от крепостей старого типа к крепостям фортового типа, когда роль и значение центральной крепостной стены были сведены к нулю, об этих галереях постепенно забывали, документы утрачивались. Зато сколько легенд и мифов породили эти сугубо утилитарные крепостные подземные сооружения в веке XX! Уже практически никто не помнил происхождение этих таинственных, внезапно обрывающихся и ведущих в никуда подземных ходов, а при разборках стен, сносе старых крепостных сооружений, прокладке водопроводов, строительстве домов во всей Европе и России на них натыкались не раз. Даже серьезные историки, археологи в каждом конкретном случае полагали, что это «…подземный ход на случай бегства короля» (Страсбург, Франция), «туннель, соединяющий между собой форты крепости» (Кенигсберг, Пруссия), «…ход, уходящий аж в Турцию» (Каменец-Подольская крепость), «…подкоп, чтобы освободить из заключения убийцу эрцгерцога Фердинанда Гаврилу Принципа» (крепость Терезиенштадт, Чехия). Да, много легенд и домыслов породили эти галереи.

В начале же XIX века туннельные мины сохраняли свое значение. В 1810 году инженер граф Опперман представляет на утверждение императору Александру I план перестройки киевской крепости в предвидении нападения Наполеона. В марте 1812 года крепость оборудуется восемью минными галереями, обложенными кирпичом и диким камнем. Работы по устройству минных галерей были прекращены в октябре 1812 года, когда стало ясно, что французы уже не смогут угрожать Киеву. В 1816 году инженер Опперман составляет план перестройки крепости Бобруйск, где также предусматривались минные галереи. Строительство галерей продолжалось вплоть до 1825 года. Из русских крепостей, перестраивавшихся в первой половине XIX века, только Динабург не получил минных галерей и только потому, что почва перед крепостью была болотистая, уровень грунтовых вод был очень высок. Этим исключались и подземно-минные работы вероятного противника.

Забегая вперед, упомянем о том, что и во второй половине XIX века, и в начале XX века туннельные мины продолжали применяться.

Российская империя

Эпоха Наполеонских войн и, в частности, война 1812 года (за исключением испанского театра военных действий) не дала особых примеров применения подземной войны. Исключительно молниеносный характер походов Наполеона, его победы в Западной Европе, стратегия Барклая-де-Толли, втянувшая французов в глубь России, а затем изгнание их из ее пределов не дали для подземной войны достаточного поля действий.

Но зато в турецкую войну 1827–1829 годов подземная война была довольно широко применена при осадах Браилова, Варны (в 1828 году) и Силистрии (в 1829 году).

К этому времени теория минного дела в России была уже вполне разработана, а во главе дела стоял талантливый инженер, которому минное дело было обязано дальнейшим своим развитием – Карл Андреевич Шильдер. Ему было поручено вести осадные работы под Силистрией. Ближние сапные и минные работы велись под руководством Шильдера при атаке бастионов № 5 и № 6. Вся ограда этой крепости, расположенной на правом берегу Дуная, имела вид почти правильного полукруга, описанного радиусом около 325 саж. (682,5 м), по очертанию которого было расположено 6 бастионных фронтов.

Сначала предполагали вести атаку на восточные фронты, т. е. 1-й и 2-й бастион, но Шильдер находил, что по местным условиям выгодно вести атаку на 5-й и 6-й бастионы. Главнокомандующий не согласился с мнением Шильдера и приказал на 5-й фронт вести ложную атаку. Однако успешный ход этой фальшивой, как ее называли, атаки обратил ее в главную.

Работы здесь велись с 14 мая по 17 июня 1829 года. Вечером 17-го был взорван последний горн под куртиной и приступили к заряжанию горна, устроенного подле потерны. В это время из крепости был выслан парламентер с просьбой прекратить осадные действия. 18 июня крепость Силистрия была уже во власти русских.

На основании этих боевых опытов и ряда других – мирного времени – в 1831 году в России появилось первое систематическое руководство по минно-подземному делу, названное «Наставлением для обучения саперных батальонов по искусственной части».

Подземная Крымская война. Оборона Севастополя

«Пальма первенства в этом роде действий принадлежит русским. Они соединили искусство и науку с непреклонной силой воли и неукротимым трудолюбием».

Газета «Таймс»

Восточная, она же Крымская, война стала итогом накопленных противоречий между Англией, Францией, Турцией и Россией. Каждая из этих стран стремилась укрепить свое влияние на Ближнем Востоке, завоевать рынки сбыта, подчинить себе новые территории. Главными режиссерами и сценаристами конфликта стали англичане. Премьер-министр Пальмерстон в 1854 году заявил журналистам: «У Британии нет ни вечных союзников, ни постоянных друзей. У нее есть только постоянные интересы».

Умело используя обострившиеся русско-турецкие отношения, английские дипломаты спровоцировали Турцию на объявление войны России. Но Оттоманская империя была слаба. Турки терпели поражения на суше и на море. 18 ноября 1853 года русская эскадра под командованием вице-адмирала Нахимова уничтожила в Синопской бухте турецкий флот, а 19 ноября в районе селения Башкадыклар 10-тысячная русская армия разгромила и обратила в бегство 36 000 турок. Ситуация становилась неуправляемой. Русская армия могла занять Константинополь и реализовать древнюю мечту российских императоров – овладеть Босфором и Дарданеллами. Это заставило Англию и Францию поспешить на помощь Турции.

В декабре 1853 года англо-французская эскадра вошла в Черное море. Началась Восточная война – один из самых жестоких конфликтов XIX века. Боевые действия проходили на Балтийском, Белом морях, Дунае, Кавказе и даже на Камчатке. Однако все прочие нападения были успешно отбиты, а основные кровопролитные сражения развернулись в Крыму. Война из «Восточной» превратилась в «Крымскую». Главным препятствием для союзников в овладении полуостровом был Севастополь. Борьба за эту крепость определяла судьбу всей кампании.

Схема подземно-минной борьбы у 4-го бастиона при обороне Севастополя

Во время Крымской войны (которую теперь еще называют Нулевой мировой войной, т. к. практически вся Европа напала на Российскую империю одновременно в пяти местах, лишь одним из которых был Крым) при обороне Севастополя была впервые развернута масштабная подземная минная война между противоборствующими сторонами. Этому в сентябре 1854 года предшествовала десантная высадка на Крымский полуостров объединенных французских, английских и турецких войск, значительно превосходящих русскую армию в живой силе и вооружении. Интервенты надеялись с ходу завладеть Севастополем, однако боевые позиции обороняющихся оказались неприступными. Тогда атакующие направлением своего главного удара избрали 4-й бастион, считая его ключом к захвату города. Но англо-французские батальоны были остановлены огнем русской артиллерии в 130 метрах от этого укрепления. Не имея в течение месяца возможности продвинуться вперед, противник решил проложить к неприступному бастиону подземные ходы и подрывом в них пороховых зарядов разрушить передовую линию обороны русских.

Эти намерения французов были разгаданы, и по указанию начальника инженерной службы Севастопольского гарнизона Эдуарда Тотлебена во рву 4-го бастиона было пробито несколько вертикальных колодцев для определения геологической структуры грунта. Оказалось, что на глубине 6 и 12 метров в скальных породах есть слои глины, в которых можно прорывать подземные ходы без крепления сводов.

Вертикальные колодцы были соединены между собой окружными ходами, которые назывались минными галереями. Из них в сторону неприятеля прокладывались слуховые рукава, чтобы можно было прослушивать направление подземных работ французских саперов и останавливать их на дальних подступах к бастиону. Заметим, что с начала блокады никаких контрминных галерей создано не было и только после русские подземные саперы начали прокладку своих глубинных трасс.

Зная правила и особенности ведения минной войны, защитники повели слуховые рукава навстречу французам сразу на двух глубинах. Галереи заливали грунтовые воды. Работали по восемь часов в три смены. Кроме саперов, в каждую смену назначали до 350 солдат. Несколько раз в сутки прекращали работу: в эти минуты прислушивались к действиям противника, определяя направления их подкопов.

Схема русско-французской подземной войны с указанием зоны камуфлетов

Сначала выводили в сутки до 4 м галереи, но чем дальше шли, тем работать было труднее: применявшиеся для освещения восковые свечи тухли, и воздух в головах галерей был такой спертый, что невозможно было дышать, приходилось держать ограниченное количество минеров; кроме того, происходили частые приливы грунтовых вод и обвалы, что нередко совсем останавливало работы, так что в сутки успевали пройти всего на длину 1,5 и даже 0,6 м. Работы тем не менее велись энергично, хотя и осторожно, с постоянным периодическим прислушиванием, благодаря чему 18 января удалось обнаружить французских минеров, которые, наоборот, вели свои работы очень неосторожно, шумливо и, по-видимому, не подозревали о русских контрминах.

Эти подземные выработки к концу 1854 года сложились в разветвленную контрминную систему. Она позволяла защищать подземные подступы к бастиону, с упреждением подрывать галереи противника и отбрасывать его назад. Проходка минных галерей была адской работой. Ее посменно выполняли 280 нижних чинов. Из-за недостатка кислорода в галереях гасли свечи, и саперам приходилось работать почти в полной темноте, а землю вытаскивать в мешках, волоча их за собой по проходам, которые были настолько низкими, что передвигаться по ним можно было только ползком. Кроме того, галереи подтапливало грунтовыми водами. Руководил минными работами перед бастионом штабс-капитан Александр Мельников, который провел под землей в своем убежище шесть месяцев.

Качественно организованная инженерная разведка позволяла русским своевременно обнаруживать начало подземно-минных работ противника, выявлять направление и быстро вести контрминные галереи. Достаточно сказать, что противнику не удалось ни разу произвести удачный взрыв мины.

В декабре 1854 года Эдуард Тотлебен получил из Парижа литографию плана осады французами Севастополя (русская разведка работала хорошо!), которая подтвердила предположения русского командования, что противник ведет контрминную войну. На нем были обозначены две минные галереи врага перед четвертым бастионом. Исчезли последние сомнения относительно намерений противника. 18 января 1855 года Э. Тотлебену было доложено, что русские саперы, находившиеся в слуховом рукаве, зафиксировали работу саперов противника, прокладывающих минную галерею. Он дал команду произвести подземный взрыв четырех бочонков пороха. Это настолько ошеломило французов, что они на некоторое время прекратили прокладку минных галерей. А воронку пятиметровой глубины, образовавшуюся перед бастионом, заняли русские стрелки.

Потеряв надежду прорваться через 4-й бастион, противник приступил к устройству минных галерей на 5-м бастионе, затем на Малаховом кургане. Подземно-минная война продолжалась до конца августа 1855 года. За время ее ведения русские саперы проложили около 7000 метров галерей (из них 4000 метров на 4-м бастионе) и произвели 94 взрыва, израсходовав 12,5 тонны пороха. Французы проложили 1280 метров минных галерей, истратив 58 тонн пороха на 121 взрыв.

Не ограничиваясь простой обороной против минных атак противника, русские минеры сами перешли в подземное контрнаступление, захватывая минные галереи противника. Сложилась парадоксальная ситуация – на поверхности атаковали англо-французы, под землей – русские! Подводя итоги подземно-минной войны, газета «Таймс», корреспонденты которой пристально следили за ходом Крымской кампании, признавала, что «пальма первенства в этом роде действий принадлежит русским»; и далее: «Русские мины и галереи имеют до 8–12 м глубины, и воздух в них освежается помпами и вентиляторами. Словом, эти работы представляют самое изумительное и самое чудесное зрелище искусства и науки, соединенных с самой непреклонной силой и самым неутомимым трудолюбием».

Русские саперы в подземелье

Русские саперы в подземелье

Качественно организованная инженерная разведка позволяла русским своевременно обнаруживать начало подземно-минных работ противника, выявлять направление и быстро вести контрминные галереи.

Достаточно сказать, что противнику не удалось ни разу произвести удачный взрыв мины. Севастопольская кампания ясно показала, насколько в минном деле русские войска опередили армии других стран. Но если в XVI–XIX веках подземно-минная борьба оказывала большое влияние на исход войны, то дальнейшее развитие средств поражения и изменение способов ведения войны снизили ее значение. Уже в период Первой мировой войны 1914–1918 годов она еще применялась на полевых позициях, но уже только для решения частных тактических задач.

Установка мин в те годы была целой наукой. Инженеры начинали прокладывать сразу несколько ложных тоннелей, чтобы сбить с толку противника и заставить его сосредоточить усилия на обезвреживании какого-то одного подкопа. Угадать было трудно. Это превращалось в своеобразную шахматную партию, где победителю доставалась… победа. При обороне Севастополя эту «шахматную партию» выиграли русские саперы.