Текст книги "Хроника жажды"

5

Хочется пить. Опять горло и рот онемели – не успел и соскучиться. Я не принимал обезболивающих лекарств, как же тогда объяснить эти сухость и онемение? Удивительно, ни единого ощущения, если бы тут были замешаны доктора, уж я бы им кулаком погрозил. Не просроченное лекарство досталось? Тогда дважды им кулаком погрожу. Кое-как двигать языком во рту получается, значит, мое состояние не совершенно беспросветно. Язык, давай! Обещаю, зубы тебя не поцарапают! Двигайся к правой щеке! Молодец! Ведь не трудно было? Теперь быстро к левой щеке – о зубах опять не беспокойся – прекрасно! Легко. Сейчас же языком провести по небу, зубам и деснам – самая сложная задача. И эту выполнил? Отлично, получился ровный – прямо фотографируй и показывай всем, как умеешь идти наперекор онемению – круг. Онемение прошло.

6

Я вышел из подъезда. Дверь снова была распахнута. Жильцы на открытом воздухе росли и создавали семьи – это семейное дело, раз дверь не закрывают, или они не знают простого правила? На небрежность это не похоже, может быть, кого-то беспокоит жара? Ну да, круглый год. А что, не к этому всё сводится? Скажу сразу: я закрывать ее не стану, я не нанимался двери в подъездах закрывать. Впрочем, вероятно, у жильцов сегодня достаточно причин держать подъезд открытым. Меня встретила освещенная солнцем просторная улица. В округе недостаточно деревьев по причине… по причине опиливания. К сожалению, столько света не каждые глаза выдержат. Обойдусь без напрашивающегося пассажа о спасении от летней жары. Я осмотрелся: картина. И художник не меняется, опять то же самое! Лужа, в десяти шагах от подъезда отвратительная лужа (пишу бог весть о каких пустяках). Улыбка больше не желает быть на губах – тогда давай ты, гримаса отвращения. Ага, вот и губы скривились. Лужа это вам не картина в самом знаменитом музее мира. Понятно, в чей огород булыжник? Потому она и не тянет на светоч, обогащающий и возвышающий душу. С другой стороны, хорошо, что не у самой двери – с таким отношением недолго и этого дожидаться – жильцов и случайных прохожих, если они, конечно, выбирают этот путь, встречает лужа. С глубиной у нее порядок – с болотом не тягаться; и с шириной порядок, никакого перебора – она не озеро. Однако лужа не настолько маленькая, чтобы быстро, скажем за сутки, высохнуть. Некоторым лужам хватило бы и одного дня. И все-таки по размерам лужи видно: запасание грязной мутной водой прошло как нельзя лучше.

Я обошел лужу по краю. Проблему с ней мог бы решить дополнительный выход из подъезда с другой стороны дома. Додуматься до этого смекалка помога. Как тут без обходного пути, если обстоятельства только его и требуют? Вообще-то довольно утомительно обходить лужу, но сушить промокшие носки и ботинки куда как утомительнее – они ведь не для мокрой погоды, не для луж. Я зашагал по улице. Везет тем, кому от работы до дома надо пройти не больше десятка метров! Такую удачу из дома не выпустишь. Не успеешь подумать: «Скорее бы домой!» – как уже перешагиваешь порог родной обители. Впрочем, не менее удачлив и тот, кто разжился роскошью в виде машины. Мне, к слову, тут нечему радоваться, осчастливил бы меня уже кто-нибудь ею, а то что это я всюду пешком да пешком. Между моим домом и местом работы три многоэтажных дома – вот пример для подражания, казалось бы, устал от неухоженного палисадника, которого даже птицы сторонятся – у каждого из домов, помню, были они: так и не беда, кто же запрещает проявить творческий подход к решению проблемы. Заходи с любой стороны – открыто! И ведь нашли одну из таких творческих сторон, придумали: не знаю, как птицам: но плод совместных усилий жильцов домов я давно уже заметил и даже написал об этом. Нам бы вместо лужи – кому же надо заплатить, чтобы ее засыпали? – ухоженный палисадник. Еще есть продуктовый магазин, но у меня кончились слова, и про него я в этот раз ничего не напишу.

Всё освещало утреннее солнце, яркое, но еще не горячее. Пока не настолько жарко, чтобы мастерить себе веер и обмахиваться, впрочем, и не так холодно, чтобы отогреваться горячим напитком. Как я буду работать заледенелыми руками? Телепатическим фокусам меня никто из родных не обучал. Мои бедные глаза, как вы выносите кошмар солнечного света, кто или что дает вам силы? Либо вы договорились с солнцем, что его свет будет огибать вас. Если так, то где этот договор? Я был бы не прочь почитать его. Слепые работники – я слышал, что такое бывало, и я рад, что не в моём окружении – не пользуются популярностью. Или уже пользуются? Ко мне никто не приходил и в известность не ставил. Лавировать с легкостью не меньшей, чем у акробата, избегать прохожих – они всегда отталкивают, отбрасывают, сдувают прочь со своего пути – вот чем я поглощен, и вот от чего не могу оттолкнуться, отбросить или сдуть себя на другую сторону улицы.

Я поднял голову. Мне бы всегда быть начеку: не головой споткнешься, а ногами. Неужели я не боюсь упасть? С чего мне падать? Дорога ровная и гладкая, как дно подноса, никаких причин спотыкаться. Жилые многоэтажные дома, разные конторы и магазины – не могут же кругом стоять одни жилые высотки, это было бы непродуманно с позиции инфраструктуры. Своего законного места заслуживают и другие здания. Нет, жить в них не удастся, они лишь для работы. Открытый воздух способствует здоровью, но и его должно быть в меру, а какую меру можно соблюдать с работой на улице? Да и ненастье не заставит себя ждать. Странный недочет строителей – нависающие дома. Это ошибка, или так сделали специально, чтобы с кем-то то ли счеты свести, то ли, возможно, постоянно привлекать внимание толпы? Да нет, просто над моим зрением подшучивают иллюзии и ракурсы, еще попробуй поищи больших мастеров искажения восприятия действительности.

Я бы не стал сейчас отказываться от глотка воды, мне бы хватило совсем чуть-чуть, чтобы спастись от жажды. Да ладно, кого я пытаюсь обвести вокруг пальца? Много – вот это объем так объем, о меньшем я и слова не пророню. Я птичка? Крыльев нет, значит не птичка. Я насекомое? Лишних лапок нет. Почему я заговорил о птицах и насекомых? Даже для них глоток воды – несерьезно, куда на нём они улетят и уползут. Короче говоря, чем больше выпью, тем… Ну что я распинаюсь, ясно же – жажда меньше.

А вот на еду я точно не посмотрел бы. Тут впору уточнить: «Это смотря что за еда!» Точно не та, от которой нос воротишь, с чего бы себя всякой гадостью мучить. И тут еще: «И как выглядит». Ее внешний вид – дело последней важности, и поварских курсов не заканчивай, раз, другой – и вот тебе визуальное пиршество. Вот не позавтракал я как надо. (А как надо? Минута вопросов от тех, у кого нет критического мышления, – отчасти бесит, отчасти понимаешь: ущербные Божьи дети – не разжуешь ответ, не отстанут.) Надо – сытным и не отягощающим желудок ассорти из продуктов. Мне тяжесть внутри нужна так же, как коту кастрация, у природы не главная задача – заботиться о человеке. Тяжесть в желудке, разве это забота на миллион? А когда я переедал в последний раз? Это случалось, но я вопрошаю не о факте. Дата, мне нужна дата!

Я килограммами карри или васаби – что за цвета у них, цвет специй на чихание не влияет – в горло и в нос не засыпал. Я не банка и не пакет, и во мне специи долго не сохранятся. Жжение в горле вернулось. Почему? А еще (барабанная дробь, и не от одного барабана, а от двух – так будет громче и эффект сильнее) у меня высохли губы, до чего удручающее дополнение. Ни секунды без мысли о воде. Сухость. И без того ощущения такие, будто я вообще никогда не видел воды, и вот, чтобы картина своей пестротой поражала сильнее, добавилась проблема с губами. Что-то много довесков для меня за один раз. Это та поражающая неловкостью ситуация, когда без радости встречаешь подаяния небес, благо всё в мире словно вспышка: миг – и тьма. И чем быстрее всё промелькнет, тем меньше расстроишься.

7

Шаги, шаги, шаги: вы здесь и там. Я всего в нескольких шагах от переодевания в другую мою одежду – рабочий комбинезон. Наверное, в репортаже о неделе моды это фраза зазвучала бы так… по-модельному. На подиуме не щегольнешь в комбинезоне – из коллекции выбьется. Или нет? Еще чуть-чуть, и никто не заметит, в чём я пришел, даже если не предполагать, что все кругом слепые, и только я исключение. (Зрячий что ли?) Невзрачная одежда не явление вселенского масштаба, кто поставит между ними знак равенства? Не я. Реальное дело полезнее слов о моей одежде. Впрочем, и эта мысль стара как мир, и пусть она и дальше стареет вместе с миром. К чему это всё? Не знаю. Я вынул телефон из кармана джинсов. Жаль, что современные гаджеты не удлиняют список контактов. Впрочем, всегда ли лишние люди – нужные люди? Дисплей сообщает, что с запасом лишнего времени я пока еще не прогадал. Еще пятнадцать минут до девяти, как тут прогадаешь!

Сначала я ускорился. Довольно размеренных шагов – я не на отдыхе в парке, где каждый шаг можно растягивать и время не ставить на первый план, однако задержался у продуктового магазина. Уже писал, что между моим домом и местом работы не пустое пространство, а дома и магазин. О домах рассказал там же, а теперь настал черед магазина, я как раз поравнялся с ним. Работа подождет. Можно, конечно, заявить, мол, работа не волк – в лес не убежит, но я не стану этого делать: лап у нее я не вижу, да и до леса путь неблизкий. И потом, в магазине ночлега не предоставят, какой может быть сон среди стеллажей и полок? Не то что в квартире – удобств столько, что до отвращения насытишься ими. В общем, всё к лучшему, я не забуду о времени. Почему же я всё еще стою здесь? Можно подумать, мне подарили сертификат на дополнительные минуты. И могу я за целый день принять пятнадцать минут? Минуту! (Ни слова о времени – разумеется, какие могут быть слова, абы как время на ветер не пускаем.) Жестикуляция должна сразу даваться мне – это не победа в литературных конкурсах, которая с неба не падает в руки. Скажи трудам нет! Это не мышцы, а деревянные бруски. Я приподнял руку и… зрелище, достойное возгласа: «Ах, мои руки! Само ничего не прошло!» Неужели коже не вернуть прежний цвет? Белизна не к руке – она же на коже руки, а не на лице, почему бы тогда не говорить «не к руке»? Руку в рукав – вот спасение от любопытных глаз, где бы добыть для лица такой же рукав?

Я решил зайти в магазин, пообещав себе: не больше, чем на пять минут, лишняя минута не бомба – атомного взрыва не случится, да, именно атомного. Иногда без преувеличения не поймешь – то ли серьезности до макушки, то ли это шутка. Может, я и задержусь, как же быть в магазине и не засмотреться на товар. За кассой я увидел продавца. Правильно, что это мужчина, а то больно часто в этой роли женщины, странное преобладание. Я не прошу соглашаться, но и быть одиноким с такой мыслью не хочется. Если бы его жилетка была вишневым соком – как цвета совпали, напиток цвета вишни – частый гость на моём столе, потому обошлось без путаницы, – я бы ее не выпил, потому что она вся оказалась бы на полу. А с полу пить – хоть и не все настолько брезгливые, кто-то сочтет недопустимым – пустая трата. Это и про деньги, и про продукт. Чем полезна жилетка без рукавов (а куртка с длинными рукавами? На кассире жилетка) – если бы я его одевал, то ответил: полагаю, чтобы он не перегревался. Его одежда похожа на вязаный свитер. А лицо мужчины? Увы, описать его не удастся: у меня нет рентгеновского зрения, чтобы видеть сквозь вещи – хотя, может быть, и к лучшему, не всё увиденное благотворно для человека, – а журнал, за которым он прятал лицо, не был прозрачным. Кассир, к слову, не обратил на меня внимания, я просто чемпион по беззвучной ходьбе! Где мой кубок с эмблемой в виде ботинка? Впрочем, это заслуга пола и ковровых дорожек. Что же, если так, я зря разошелся в своих мыслях, поуже, поуже надо быть! Я остановился у стеллажа с напитками и стал изучать их ассортимент.

Сколько бутылок! Их форма будто бы берёт с нас обещание не утилизировать их, у кого не дрогнет рука избавиться, например, от бутылки, напоминающей жирафа? Или ананас? Проще облиться кипятком миллион раз, чем решиться на такое. Какие только этикетки не манили меня. Буквально глаза разбегались. Не ровен час, останешься косым. Я словно высокопоставленное лицо, визита которого все долго ждали, никак не могли дождаться и теперь не знают, как не потерять моего внимания. О, этикетки – вид искусства, которому стоило бы посвятить отдельный дневник и уйму свободного времени. Было бы оно у меня – я прямо в магазине стал бы описывать каждую этикетку. Ага, и непременно на глазах у кассира, чтобы он моим же дневником бил меня по голове.

Вот и алкоголь! Только почему бутылка с вином – это точно алкоголь, а не газировка? Я чуть лицом не уткнулся в этикетку, хорошо, вовремя остановился, а то бы разбил ее носом. Да, носом можно разбить стеклянную бутылку, причем особой сноровки не требуется. Оно самое, мое опьяняющее очарование! Жажда говорит мне – она очень говорливая потребность, или это мой внутренний голос, не знаю, в любом случае смысл слов мне ясен – чтобы я не жалел денег. Но разумно обойтись и парой бутылок, за трезвость начальство по плечу похлопает, а нетрезвое состояние, ух, какую грозу навлечет. А ведь кому сколько ни наливай – ни следа хмеля в глазах. Шансов устроить себе незапланированный выходной всё больше и больше, с подобным успехом не лопнуть бы, как бутылка, поскольку… так, здесь самый подходящий момент посмотреть на часы… нет, выходные будут тогда, когда будут, и без поблажек для сроков. На работу я еще успеваю.

Сглотнул слюну. Хватит любоваться на бутылки, а то уже минута сверх намеченного времени пошла. Ну-ка, кошелек, порадуй меня! Сколько в тебе денег? Пересчитал – радоваться нечему. Над моим «богатством» – копейками, которые даже не всегда за деньги принимаешь, потому что соответствующих им цен просто нет, – над этим богатством остается громко посмеяться, потому что их хватит лишь на водопроводную воду. Короче говоря, о покупках сейчас нет смысла думать. Вода из-под крана бесплатная – наливай хоть бассейн. Больше денег мне никто в кошелек не положит, лелеять свое разочарование не буду, на это требуется куча времени, столько, насколько я беден. Вот теперь всё как полагается – сам на остатке, времени лишь на дорогу до работы, и никуда больше. И как поступить? Ну а как еще – закрыть кошелек и вместе с телефоном вернуть на место. Где они лежали, в кармане? Значит, туда им и дорога. Мои надежды и разочарования, будто… Где же подходящее сравнение, без него никуда, а то не объяснить, как я радовался сначала – и как огорчаюсь теперь. Космодром и ракеты? Вот уж точно метафора не в тему, да и в художественном смысле корявая. Глупости, придуманные, чтобы не ранить чрезмерно нежные – потому что превращены в кашицу – художественное вкусы. Спрашивается, где закалка вкуса? Первая вперед (то есть вверх), вторая вверх (то есть опять вверх) – это так мои ракеты-надежды стартовали с космодрома. Первая упала, вторая упала. Это что, они вдоволь налетались? Нет, это неудача на полпути в небо.

Получается, ничего не сделаешь! Я прошел мимо кассира. «Давай, кассир, где твое внимание? Понимаю, журналу оно нужнее. Покупатель – животное, которое не терпит невнимательности, я его не стерплю, давай, где твое внимание, парень? Что же, тогда…» Впрочем, я уже на улице. Я оглянулся: кассир так и не отложил журнал. Несокрушаемый человек.

8

Не стану писать о шагах. Это не перенесет меня на работу, и для записи о них должно быть выбрано располагающее к мысли время, но не сейчас – я же иду по улице! Да и мысли разные мешают, в общем, одни помехи и ничего толкового о шагах. Еще о чём я «не хочу писать»? Что за «это буду – это не буду»? Взрослый ли это человек говорит? Знаю о чём – о здании, которое мне надо миновать и потом завернуть за угол, чтобы не пройти мимо пункта назначения. Опять! Что за купюры? И как понимать эту выборочную систему: для этого «да», и не обсуждается, а для того «нет» – я так решил?

Вот будет здание сокращать путь – с чего бы это? Не знаю, мои извилины что-то совсем спутались в узлы, не думается, не соображается. Чудо, помоги! Не отзывается чудо. От сказанного не отступлюсь, вот будет так с путем – тогда и за мной дело пылью не покроется, не заплетется паутиной. Целую оду выдам о том, как же это замечательно. А пока какое может быть одобрение, нет уж, попридержу-ка язык за зубами. Угол… Поворот… Пришел. Вероятно, это дань зодческой моде – добавить индивидуальности чертеж не позволил – ох уж эти чертежи со своими строгими расчетами – зданию, к которому я направляюсь, которое не отличить от соседних. Туда мне не надо, там меня не ждет работа. То есть чтобы люди не путали одно с другим, это, вероятно, Божий дар – родиться без понимания разницы: там, где живут, обычно не работают, а там, где работают, как правило, не живут. Впрочем, допускаю, что никто от путаницы не застрахован.

Из окон многоэтажных домов – тут, кстати, можно как угодно высоко взбираться или низко опускаться, это ничего не изменит – ни с какого уровня не удастся полностью обозреть крышу здания – пора бы уже сказать, что это склад, где хранится обычная вода в пластиковых бутылках. Достаточно окинуть взглядом окна домов и здания склада, чтобы убедиться в истинности моих слов. Допишу: всё видно с той стороны, откуда я иду на работу и куда держу путь, возвращаясь домой, или, может быть, откуда-нибудь еще, мне хватает и своих направлений. Всем на обозрение, хотя должно быть иначе, ведь здание склада не из решеток с широкими прутьями сделано. Это окна, то есть, по сути, неширокие стеклянные листы, укрепленные в рамах, и всё равно видно – окна!

То же самое и с окнами склада и решетками на них. И голубь в них не пролезет, до того малы прямоугольные отверстия. Замечательно, вставил слово «отверстие». С ужасом представил голубя, застрявшего в миллиметровой ячейке решетки, одна половина снаружи, другая внутри. Не окно, а орудие казни для несчастных пернатых созданий! Пользу решеток не переоценить с точки зрения защиты дома или, как здесь, склада. Всё вертится вокруг склада, я вел к этому и, судя по всему, весьма и весьма успешно привел: сколько слов уже написал. Я, конечно, считаю, пусть и не все случаи упомянул (главное – именно то, как это бывает в жизни), чтобы подтвердить свое мнение: решетки на окнах склада не обязательная вещь. Может кто-нибудь переубедить меня, приведя жизненные примеры? Молчание! Никто не может? Замечательно.

Почему я считаю решетки необязательным атрибутом? А кому приспичит грабить склад с бутилированной водой. Вора, охочего до чужой воды, поди найди. И потом – как? Стремянки достаточной высоты не продаются: мне никто не рассказывал о магазинах, где их можно купить. Остается путь через крышу. Это должен быть очень подготовленный, технически невероятно оснащенный для решения таких задач вор, или, что проще, вор с суперспособностями, если он не обзавелся никакими инструментами (не украл их где-нибудь еще). Правда и здесь вора – я бы сказал злополучного, впрочем, нечего жалеть его, обойдется – ожидает фатальный провал, поскольку человеку не пролезть в узкое окошко. Оно, как я писал, и для голубя будет крошечным.

Я на работе и сейчас надену оливковый рабочий комбинезон с белыми пуговицами. Создателям его отдаю должное – угадали с размером. Это самое удобное, что я когда-либо носил, а я-то понимаю, о чём говорю: все-таки столько одежды перебывало на этом теле (показываю на себя). Однако вкус не переделаешь и не подгонишь к телу так, чтобы они пришлись друг другу впору. Вот в чём, на мой взгляд, практичность и удобство одежды на размер больше: кажется, что носишь на себе свободу. С постоянным чувством зажатости долго не проживешь и далеко не уйдешь. Можно бы попытаться растянуть ее, но с рабочей одеждой так нельзя – недолго и порвать.

9

Разговор о себе – вещь всегда положительная, но как же другие? Кто? Да сослу… (зевнул) …живцы! В нашей организации я, разумеется, далеко не единственный человек, кто работает грузчиком, и никак иначе: наша работа для сильных людей, и было бы в корне неправильно, если бы организация обходилась всего одним грузчиком – попробуй справиться. Трудоемкое занятие – воображать? Выбор чего полегче никто не отменял. Люди, те, для кого жизнь без воды – не жизнь, а только пригоршня слогов, не перенесли бы жажду. А от нее конец до того страшный, что даже слова боятся выводиться на бумаге и мысль – продумываться до полной ясности. Встретить конец в такой нужде… упаси и отведи от такого конца – как угодно умирать, но не так. Интересно, буквы в слове «вода» влажные? На стакан наберется воды? Не жду на чайник – букв в слове маловато, здесь и полкружки – ура и спасибо! Вместе со мной гнут спины на складе еще шесть человек, и наши спины гнутся очень сильно. Еще раз скажу: физически сильные люди не пустятся наутек от трудов, как от огня, и неизменное число работников на складе – тому свидетельство. А если кто-то умеет работать с техникой для перемещения больших грузов, то любое дело для них превращается, как говорится, в не бей лежачего. Я работаю на погрузчике, и до моего механического помощника никогда не дойдет смысл слов «тяжелый», «неподъемный». Для меня и для погрузчика это удача, которая может с другими удачами соперничать. Хотя как бы он себя повел, нагрузи его сверх того, к чему он предназначен? Не сдвинулся бы с места. Прости, с другим погрузчиком я работаю продуктивнее.

Бывает, приходится подменять кого-нибудь из коллег – а оно мне надо? Ради премии? Там прибавка такая, что при подсчете никак не собьешься – только увлечешься, как уже и всё. Не придумали ни природа, ни человек абсолютно надежного средства от болезней и травм. Раз-другой они выводят из боевого состояния человека, и потом, не всё же погрузчиком работу делать, хотя управлять им у меня получается ловчее. Наверняка судьба вмешалась в нашу встречу, вернее, меня подвели к нему, сам же он техника, логично же, что к встрече стремился я. Ну и те, кто проводил инструктаж, тоже были в ней заинтересованы.

С ума сойти от размеров нашего склада. Не буду преувеличивать, самолетный ангар он не превзойдет, но ум взбудоражит непременно. Размеры, сравнения… Я не ропщу и не позволяю себе этого. Мне не нужно, чтобы кто-нибудь облегчил мою ношу, к счастью, в мягкотелости меня не упрекнешь, по плечу даже то, в чём без погрузчика не обойтись. Почти по плечу, я себе не отхватил с лихвой нечеловеческих возможностей. Как бы там ни было, облегчать есть что, недолго и надорваться, перетаскивая из одной части склада в другую бутыли с водой. Как иначе? По одной таскать – убегаешься, вот и стараешься ускориться, как можешь.

Я еще не написал, сколько воды в каждой бутыли. Не литр, не два и даже не пять. Почитаешь меня и не позавидуешь тому, как деньги достаются! Воду не бросишь на половине пути – еще самого в пустую бутылку засунут в наказание или заставят расставлять на стеллажах, а их целая уйма и полок – километры в каждом. Наказание почище иной казни. Вот так и прививают иммунитет к ошибкам и невнимательности. Воду не заставишь течь туда, куда нужно, вода умеет только растекаться – самое бесполезное ее свойство. Как вода всё преодолевает – ей по силам столько бутылей увлечь за собой, так и я с ношей преодолеваю путь.