Текст книги "Охота на Актеона"

– Тебе официально ответить или как? – ухмыльнулась Кася.

Шаинь коротко и громко расхохоталась.

– Э, сестренки, а мы? – голос Мары прорвался в наушники сквозь грохот рок-н-ролла. – Мы тоже хотим!

– Хрена! Вот, если вы поймаете, то и будет вам счастье, – отрезала Шаинь. – Победитель получает все, потому что пятнадцать на пятерых – это многовато. Даже для «диких». А уж о нас и говорить нечего – даже и распробовать не успеем. Кася, ты как считаешь?

– Я считаю, что самое время прекратить вашу безнравственную и пошлую болтовню и приготовиться, – сказала Кася. – До начала операции ровно одна минута.

Глава III

Нет, все-таки наши комбинезоны – это чудо, размышляла Кася, аккуратно и ловко продвигаясь меж бетонных обломков, груд битого кирпича, стекла, всевозможного мусора и ржавых остатков механизмов, чье первоначальное назначение угадать было уже весьма сложно.

Бронекар они оставили у границы промзоны.

Если хочешь кого-то найти и поймать, то изволь шевелить ножками, потому что, сидя в кресле – пусть даже это и сиденье боевой машины – поймать можно только выговор в личное дело. За наплевательское отношение к службе и безынициативность. Начальство не любит, когда оперативницы ленятся оторвать свои прекрасные задницы от сидений в бронекарах. Начальство любит, когда они – оперативницы вместе со своими задницами – активно шевелятся и всячески выказывают рвение. В общем-то, начальство в чем-то право. Тем более, с бронекаром в этих сплошных завалах, действительно, трудно кого-то найти. Теряется эта самая оперативность. Вот, если преследовать – это другое дело. Особенно на открытой местности. Любо-дорого. Конечно, можно было бы оставить Тепси в машине и приказать двигаться за ними над землей. Или даже самой сесть за управление. Но смысл? На самом деле это не усилило бы пятерку, а психологически ослабило ее. Потому что тот, кто сидит в боевой машине, вроде как получает преимущество перед остальными. И невольно из-за этого расслабляется. Нет уж, лучше так – всем вместе. Но черта с два я полезла бы сюда в обычном бронежилете. Даже сразу и не скажешь, что лучше: то, что комбинезон держит практически любую пулю или, что прекрасно защищает от жары и холода. Будь я сейчас в том же бронежилете, в поту бы собственном уже плавала. А тут – прохлада и полная свобода движений. Притом, что он идеально облегает фигуру (да здравствует квазиживой металлопласт!) и лишь подчеркивает ее достоинства. Если они, достоинства, имеются, конечно. А у нее имеются. Взять те же ноги. Разве что у Марты они длиннее. Ну и у Тепси, конечно. Но что касается формы и вообще соразмерности, то все ее девочки отдыхают, – лучшие ноги у командира. Да и в других группах… Хотя, например, у той же Тепси тоже… все нормально с соразмерностью. С другой стороны, если уж быть до конца честной, то грудь у меня могла бы быть и немного побольше. Как, например, у этой художницы… как ее… А! Джу Баст. Да. Красивая грудь у девчонки, прямо загляденье. И размер – самое то. Хотя зачем, спрашивается, ей, командиру оперативной группы FF, большая или даже средняя грудь? Мешает только… А ведь она была без лифчика, художница эта, в одной майке на голое тело. И так очаровательно картавила…Тьфу ты, черт, о чем я думаю? Еще не хватало увлечься. Никогда за собой этого не замечала. И, надеюсь, не замечу. Разумеется, в этом нет ничего предосудительного и даже наоборот – лесбийская любовь всячески поощряется и воспевается, но… Миллионы лет эволюции просто так из себя не вытравишь, и генетическая память все равно берет свое. У меня, во всяком случае, это так. И у девочек моих, насколько я знаю, тоже. Хотя, разумеется, в тайные мысли ко всем не заглянешь, и как они проводят свободное время мне, если разобраться, не очень хорошо известно. Знаю, например, что хохотушка Тирен пишет рассказы. И даже, кажется, собирается замахнуться на роман. Что-то такое, во всяком случае, я о ней слышала. Барса, наоборот, много читает. В основном, не современную прозу, а старинные книги. Написанные еще мужчинами большей частью. Ну, и готовит хорошо. Марта любит принимать гостей и вкусно поесть, хотя на ее фигуре это, слава Великой Матери, никак не сказывается. По крайней мере, пока. И еще она, вроде бы, неплохо играет на гитаре. Тепси классно танцует – сама видела, обожает водить все, что движется, летает или плавает и вообще не умеет долго сидеть на месте. Отличная у меня команда на самом деле, пожаловаться не могу. Что же касается либидо и всякой там генетической памяти, то для этого и существуют нейросимуляторы. Начиная от простеньких и бесплатных, которые предоставляет государство всем желающим и заканчивая такими, как этот… утрешний. Дорого, конечно, зато полная имитация процесса. Не отличишь от настоящего. А не отличишь ли? Так, Кася, вот только об этом думать нам и не хватало. Особенно во время операции. Все, перестань немедленно. Лучше внимательнее гляди по сторонам, и ушки держи на макушке. Тем более что у тебя для этого есть чудо-шлем, который способен работать не только в обычном, но и в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах. Не говоря уже о том, что в него встроен мощный усилитель слуха, газовый анализатор, дальномер и еще куча всего полезного. Тяжеловат, правда, зараза… Может быть потому, что нестандартный? На мою большую и красивую голову стандартный шлем не налазит. Помню, в учебке еще сержант удивлялась: «Ничего не понимаю. С виду голова, как голова. А требует кепку на два размера больше обычного!». Это, наверное, оттого, что мозгов много. Умная я, наверное. Да уж, просто умнее некуда … А ведь мы можем их и не найти, умная. И очень даже можем. Забьются в какой-нибудь обширный и захламленный донельзя подвал, затаятся, замрут… И что тогда? А ничего. Выставим патрули, а завтра вместе с полицией устроим прочесывание. Никуда они не денутся. Опять же, на юг, в город, им нельзя, на востоке – Трещина, а на западе и севере, если они прорвутся, мы их достанем. Так, об этом я уже думала. По второму кругу пошла. Поменьше ненужных мыслей, старшая Галли, и побольше элементарного внимания. От ненужных мыслей голова пухнет. А она, как мы только что выяснили, и так у меня большая. Сосредоточься. Ага, вот и первый объект, где вполне можно укрыться. Та-ак, что это у нас…

Кася сверилась с электронной картой, выведенной прямо на прозрачное забрало шлема.

Бывшее издательство. Немаленькое издательство, однако. И сохранилось неплохо. Даже большинство окон цело. Административное здание в 12 этажей и рядом, по-видимому, цех. Возни не оберешься, но деваться некуда.

– Внимание, девочки! – сказала она в микрофон. – Впереди бывшее издательство. Там вполне могут прятаться те, кого мы ищем. Тепси и Барса, вам – цех. Барса за старшую. Мы с Мартой и Тирен берем на себя эту двенадцатиэтажную дуру. Ничего не поделаешь, никто и не обещал нам легкой прогулки.

– А мы и не жалуемся, – весело отозвалась Тирен. – Правда, девчонки?

В наушниках сначала хмыкнуло, затем хрюкнуло, а потом Тепси сказала:

– Я, конечно, не жалуюсь, но заявляю официально, что ежели эти подонки мне попадутся, то я их на месте кончу. Задолбали мой законный выходной портить.

– Ты мне это прекращай, – отозвалась Кася. – Приказ – брать живыми. Как и всегда, впрочем. Стрелять только в крайнем случае.

– Ну да, – буркнула Тепси, – знаем мы, зачем начальству живые «дикие». Зажрались все – мужчину настоящего им хочется. Извращенки.

– Ох, Тепси, смотри, доведет тебя когда-нибудь твой язык до беды, – сказала Кася. Она знала, что прослушать их практически невозможно и поэтому говорила свободно. – Мы-то свои, но ведь с тебя станется ляпнуть что-нибудь эдакое и при чужих. А настоящего… Можно подумать, тебе не хочется!

– Может, и хочется, – с вызовом ответила Тепси. – Иногда. Особенно, когда выпью. Но я держу свои низменные желания в узде.

В наушниках грохнул дружный смех, и Тепси рассмеялась вместе со всеми.

– Так и быть, уговорили, – милостиво согласилась она. – Придержу палец на крючке. Тем более что от слов я своих не отказываюсь. Сказала – кончу, значит, кончу, – и она снова рассмеялась, довольная шуткой в лучших традициях Службы FF.

На самом деле это оказалось не очень трудно – обшарить двенадцать этажей, из которых десять, начиная с третьего, были однотипны. Правда, десятка полтора дверей пришлось просто выбить, но за долгие годы дерево и фанера, из которых они были сделаны, сгнили, и дверные полотна разваливались на куски от обычного не очень сильного удара ногой.

Уже на четвертом этаже Кася поняла, что ни похитителей, ни похищенных здесь, скорее всего, нет. Иначе следовало бы предположить, что они могли сюда попасть только по воздуху, – на толстом, многолетнем слое пыли, лежащем на полу и вообще на любой горизонтальной плоскости они не обнаружили ни одного свежего человеческого следа.

Какие-то люди, тем не менее, здесь время от времени бывали, возможно, те же «дикие» – в двух комнатах на шестом этаже, выходящих окнами на север, явно два-три года назад разводили огонь и, возможно, некоторое время жили, судя по ржавым консервным банкам и нескольким окаменевшим окуркам. Но это было все.

Они как раз закончили с двенадцатым этажом и собрались подняться на крышу, когда с Касей связалась Барса Карта.

– Здесь никого нет, командир, – раздался в наушниках ее спокойный чуть глуховатый голос. – Мы все обшарили. Тепси рвет и мечет, но на нет, как говорится, и суда нет. Не судьба, значит, – она явственно хихикнула.

– Еще не вечер, – ответила Кася. – Вы все обыскали?

– Все. Каждый закуток. Да здесь вообще давно никого не было. Иначе следы бы остались.

– Да, мы тоже не нашли… А подвал?

– Обижаешь, старшая.

– Хорошо, выходите наружу и ждите. Нам осталась еще крыша, и спускаемся.

– Поняла. До связи.

– До связи.

Касю всегда привлекали крыши, с самого детства. Особенно плоские и широкие крыши высотных зданий. Откуда было далеко и во все стороны видно, где легко и вкусно дышалось, и явственно ощущался (не кожей – душой и сердцем) леденящий и озорной ветерок безграничной свободы. Той свободы, которой она никогда не знала, но всегда – пусть и неосознанно – мечтала обрести.

Это здание высотным можно было назвать только с большущей натяжкой. Тем не менее, оно было гораздо выше развалин в округе, и с его крыши местность просматривалась весьма неплохо. Правда, разгуливать по крыше следовало с большой осторожностью, – кое-где плиты перекрытия уже провалились вниз – бетон просто не выдержал испытания временем, дождем и снегом, а те, что еще оставались на своих местах, назвать полностью надежными в силу тех же причин было никак нельзя. Стараясь держаться над балками, Кася, Тирен и Марта подошли к невысокому парапету.

Перед ними открылся вид на восточную сторону – ту самую, где пролегала Трещина, и куда начальство не выслало дополнительную группу, справедливо рассчитывая, что преодолеть это жутковатое чудо природы без соответствующего транспортного средства – того же бронекара, например, или вертолета – невозможно. А ни первым, ни – тем более – вторым «дикие», как известно не обладали. Даже в единичных экземплярах. И обладать не могли.

Так считала начальство, и так, в общем-то, считала и сама Кася, и ее подчиненные. Но, вероятно, сами «дикие» считали абсолютно иначе.

Потому что именно в сторону Трещины они и направлялись.

Первой их заметила Тирен, которая была хоть и ниже ростом Каси, и – особенно – Марты, но зоркостью обладала исключительной.

– Ой, – воскликнула она, протягивая затянутую в боевую перчатку руку к горизонту. – Кто это там?! Вон за теми дальними развалинами, видите? Два пальца влево от ржавой косой трубы! Это они, командир! Бегут к Трещине! И девочек с собой тащат!

Кася, зная, что невооруженным глазом все равно не увидит то, что видит Тирен, торопливо переключила забрало шлема в режим максимального приближения и посмотрела в указанном направлении.

Так. Вот они – развалины. Груда растрескавшихся бетонных плит и кое-где торчащие вкривь и вкось остатки бетонных же колонн. А вот и «косая» труба, как выразилась Тирен, – высоченная ржавая дура, стоящая под таким наклоном, что кажется вот-вот рухнет. Два пальца влево…

Точно! Пятеро «диких» в старой камуфляжной форме, и с ними две девчонки. Одна рыженькая и одна черненькая. Обе в платьях. Все, как и рассказывала Джу Баст. Бегут к Трещине. Девчонок буквально волокут под руки. В таком темпе они доберутся до Трещины минут через десять. Может, немного меньше. А потом что? Трещину не перепрыгнешь. И спуститься в нее быстро тоже нереально – отвесные склоны глубиной почти в полтора километра… Нет, обладая соответствующим альпинистским снаряжением, можно спуститься, конечно. Только, вот, времени это займет немерено, и мы их по любому настигнем в тех же бронекарах. Да и нет у них никакого снаряжения… Стоп. А что это за странные плоские рюкзаки на их спинах? Что-то они мне очень напоминают, вот только… Великая Матерь! Это же…

– Тепси! Барса! – рявкнула она в микрофон.

– Тут! – немедленно отозвались снизу.

– Быстро в бронекар – и к нам. Очень быстро! Мы их нашли. Они бегут к Трещине, и мы должны успеть раньше. Заберете нас прямо с крыши.

– К Трещине? – удивилась Тепси. – Но ведь там…

– Бегом!!! – заорала Кася так, что чуть не оглохла сама и, обращаясь к Тирен и Марте, добавила. – Ждем здесь.

Она как раз успела предупредить Шаинь Ян и Мару Хани и еще раз прикинуть скорость, с которой передвигались «дикие» со своими жертвами и то расстояние, что им было необходимо преодолеть, когда вдали знакомо взревел двигатель бронекара.

Кася посмотрела на часы.

Шесть с половиной минут. Неплохо. Эх, надо было не оставлять бронекар…. Ладно, чего уж теперь сожалеть. Что сделано, то сделано.

Нет, недаром Тепси Лау слыла в городской Службе FF, одним из лучших водителей-пилотов, – еще через тридцать секунд бронекар, совершив плавный и в то же время стремительный разворот, завис в полуметре над крышей. Двери автоматически разъехались, и Кася, Марта и Тирен запрыгнули в машину.

– Поехали! – скомандовала Кася, падая в кресло. – Давай, Тепси, жми на полную, нам надо их перехватить. У них парашюты. А, каково?! Парашюты, б…дь! Совсем обнаглели…

– Держитесь! – кивнула Тепси и врубила форсаж.

Им не хватило буквально нескольких секунд. Да и то, видимо, лишь потому, что беглецы заметили погоню и, отдавая последние силы, ускорили темп и не стали задерживаться на краю Трещины ни на мгновение. Помешать им можно было лишь в том случае, если бы их бронекар успел сесть на краю Трещины раньше. Перегородить путь и силой оружия заставить остановиться.

Но они не успели.

При всем мастерстве Тепси времени им хватило лишь на то, чтобы развернуться над Трещиной – так, чтобы увидеть все своими глазами на расстоянии буквально двух десятков метров.

Судя по тому, как действовали «дикие», подобный сценарий развития событий был у них отработан заранее и доведен до автоматизма. Как только преследуемые достигли края Трещины, двое из них мгновенно пристегнули к себе ремнями свои жертвы и, не раздумывая, кинулись вниз, в без малого полуторакилометровую пропасть. Остальные трое, не медля, последовали за своими товарищами.

Кася отлично понимала, что эта, на первый взгляд безумная авантюра, вполне может завершиться успехом.

Конечно, риск был очень велик.

Только первые триста-четыреста метров стены Трещины были вертикальны, а кое-где имели даже отрицательный уклон. Потом, ниже, уклон становился положительным, и, если парашютист не успевал раскрыть «летающее крыло» и взять на себя управление…. Кася была знакома с некоторыми экстремалками, практиковавшими прыжки в Трещину с парашютом, и знала, что отнюдь не каждый такой прыжок заканчивался благополучно, – некоторые расплачивались за свою любовь к адреналиновой эйфории не только здоровьем, но и жизнью.

Однако эти «дикие» явно имели дело с парашютами не в первый раз, – все пять раскрылись вовремя и плавно понесли свой живой груз вниз, на самое дно.

– Вот стервецы, а?! – с некоторым даже восхищением прокомментировала ситуацию Марта Нета. – Прямо из-под носа… Что будем делать, командир?

– А что тут делать? – пожала небрежно плечами Кася. – Прыжок отчаяния, вот и все. Мы их спокойно встретим внизу и возьмем тепленькими, – и, обращаясь к Тепси, не без доли язвительности осведомилась. – Надеюсь, уж теперь– то ты их сможешь обогнать?

Тепси только поджала губы и молча швырнула бронекар вниз – так, что у Каси тут же заложило уши, и желудок прыгнул, как ей показалось, к самому горлу.

В них попали как раз в тот момент, когда Тепси выровняла бронекар и на мгновение задержала его в воздухе, переключаясь на режим вертикальной посадки.

Мощный взрыв в районе двигательного отсека оторвал им половину кормы и три колеса из шести, перевернул машину вверх брюхом, и бронированная махина, обретя сразу же все свои четыре с половиной тонны веса (гравигенератор Леви-Кравченко был уничтожен вместе с двигателем), грудой беспомощного металла с теплыми и живыми телами людей внутри, кувыркаясь, рухнула носом с высоты на каменистое дно Трещины, медленно, как бы раздумывая, качнулась, грохнулась набок и застыла окончательно.

Глава IV

С самого начала, когда рейд только задумывался и планировался, Симус Батти чувствовал, что на этот раз все гладко не обойдется. Собственной интуиции он доверял вполне, а потому честно предупредил Штаб о своих сомнениях.

За что, разумеется, и огреб по полной. Непосредственно от старшего офицера оперативного отдела Рони Йора. Который, глядя снизу вверх в район Симусовой переносицы, со своей чуть заметной неизменной усмешкой ласково объяснил, что основная задача пластунов и хватов заключается в том, чтобы как можно точнее претворять в жизнь планы Штаба и, в частности, оперативного отдела, и при этом всякие «бабские» предчувствия и шалости интуиции вышеупомянутых пластунов и хватов Штаб не интересуют. А интересуют Штаб исключительно разумные и выверенные предложения по достижении необходимого результата в той или иной операции наименее трудоемким и рискованным способом. Ежели таковых предложений у хватов и пластунов не имеется, то он, старший офицер оперативного отдела Штаба Рони Йор, может настоятельно порекомендовать следующее – это идти к себе и как можно тщательнее готовиться к выполнению предстоящего задания.

Единственное, что при данных обстоятельствах, могло послужить Симусу хоть каким-то утешением, было то, что он честно предупредил заинтересованных лиц о своих сомнениях, и теперь его совесть была чиста.

Впрочем, было и второе утешение. И гораздо более существенное, чем первое.

Группа пластунов Беса Тьюби раскопала недавно один из крупных легендарных схронов «непримиримых» времен последней войны, и теперь у них было настоящее оружие. И пусть оно в своем большинстве оказалось не подлежащим восстановлению, но и той части, что осталась, хватало, чтобы ощущать себя гораздо увереннее. Конечно, ничего, кроме ножей и пистолетов, хваты по-прежнему на задание не брали. Потому что большой шухер со стрельбой в городе (да и не только в городе, на любой ферме тоже) – самый верный способ навлечь на свою голову серьезную операцию всей Службы FF, в мощи и беспощадности которой «дикие» убеждались не раз. И не как-нибудь, а на собственной шкуре. Но оружие – это все равно хорошо. Хотя бы в качестве прикрытия. А то, что прикрывать их придется по-настоящему, Симус не сомневался. Что бы там ни говорил старший офицер Оперативного отдела Рони Йор, для которого – при всем его опыте и компетенции – любой рейд был только схемой. Пусть четкой и точно рассчитанной, но мертвой, где главными действующими лицами были вовсе не люди, а Скорость, Время и Расстояние. Конечно, о таких штуках, как Непредвиденные Обстоятельства и Человеческий Фактор, Штаб в целом и Рони Йор в частности были наслышаны и даже принимали в расчет, используя в инструкциях, рекомендациях и приказах стандартную формулу «действовать по обстоятельствам». Но успех нескольких последних операций, как считал Батти, вселил в Штаб изрядную толику опасной уверенности в собственной непогрешимости. Что было чревато. О чем, собственно, интуиция Симуса без устали ему и твердила с самого начала.

Впрочем, как бы там ни было, а приказ следовало выполнять в любом случае. И, желательно, так, чтобы при этом не провалить задание и остаться в живых. Именно поэтому Симус Батти внял рекомендациям Рони Йора и с особенной тщательностью подготовился к этому рейду.

Подготовка свелась, во-первых, к тому, что по некотором размышлении, он вознамерился добавить в разработанный Штабом план кое-какие свои детали.

Это было строжайше запрещено, и Симус понимал, что сильно рискует. Но ему очень не хотелось становиться трупом, и он решил пойти на риск. А как только решил, то немедленно возникло и «во-вторых». И это «во-вторых» заключалось в том, что нужно было тоже идти. Только уже не на риск, а непосредственно к командиру пластунов Бесу Тьюби.

Друзьями они не были, но знали друг друга достаточно хорошо для того, чтобы Симус, прихватив, сбереженную с позапрошлого еще рейда, литровую бутылку настоящей «верхней» водки, отправился на встречу с Бесом.

Бес Тьюби был известной личностью. Вряд ли нашелся бы хоть один «дикий», который ни разу бы не слышал этого имени. Пластуны и так пользовались всеобщим уважением и восхищением, а уж их командир...

Впрочем, как хорошо знал Симус, и недоброжелателей и даже врагов у Тьюби тоже хватало. Особенно среди руководства Подземелья и непосредственно в Штабе. Бес, в силу своего таланта и неимоверной везучести, был слишком независим и редко упускал случай эту свою независимость продемонстрировать, а начальство таких не любит традиционно. При этом начальство мудрое «бесов тьюби» просто терпит, понимая, что без подобных личностей, ему, начальству, не обойтись. Терпит и при этом умело использует в отношении их старую как мир политику кнута и пряника. Начальство же глупое сначала тоже недолго терпит, а потом идет на открытый конфликт или скрытую подлость. В результате чего неугодный «бес тьюби» в лучшем случае выбрасывается из системы навеки, а худшем просто-напросто гибнет. Физически.

На данном временном отрезке в руководстве Подземелья и, в частности, в Штабе мудрые преобладали. А потому Бес Тьюби спокойно пользовался не только практически неограниченной свободой поиска (впрочем, положенной ему, так сказать, по службе), но и мог позволить себе многое из того, о чем, например, тот же Симус Батти и другие непосредственные исполнители воли руководства Подземелья и Штаба могли только мечтать.

Они договорились о встрече заранее, и Симус к назначенному часу не опоздал. Как и просил он в предварительном разговоре, Тьюби был один, и хват с удовлетворением заметил в удлиненных, чуть навыкате, глазах пластуна огонек интереса.

– Садись, – сказал хозяин, поздоровавшись. – Давно не виделись.

Они уселись, и Симус, выдержав необходимую паузу, достал из сумки бутылку и молча водрузил ее на стол.

Бес приподнял левую бровь, повернулся, не вставая со стула, открыл кухонный шкаф, выудил оттуда банку мясных консервов, хлеб, два стакана и поставил все это рядом с бутылкой.

– Значит, серьезный разговор, – констатировал он. – Открывай.

– Да уж не шутейный, – подтвердил Симус, разливая по стаканам водку. – Ну, за нас. За пластунов и хватов.

– За хватов и пластунов, – подтвердил Бес и красиво опрокинул стакан в рот.

К тому времени, когда стеклянная литровая емкость на треть опустела, Симус успел вкратце рассказать Бесу о своих интуитивных сомнениях и о том, как к этим его сомнениям отнесся Штаб и лично старший офицер оперативного отдела Рони Йор.

– Знаю его, – кивнул Тьюби. – Маленький и въедливый. Все время кажется, что он чему-то усмехается. По доброму так. А чему – не поймешь. Но дело он свое знает.

– Знать-то знает, да не всегда понимает. А я, вот, чувствую, что гладко на этот раз не обойдется.

– Хм. Интуицию я уважаю. Сам такой. Если б не она, родимая, давно бы уже мои косточки вороны клевали… Ладно, от меня-то что нужно? Рони Йор мне не друг-приятель, надавить на него я не могу.

– Этого и не требуется. Я, понимаешь, хочу и рыбку съесть, и об елку не уколоться. А для этого нужна твоя помощь.

– А конкретнее?

Симус разлил, взял стакан и внимательно посмотрел поверх него на командира пластунов.

– Твои ребята, говорят, схрон целехонький недавно нашли? – по возможности небрежно осведомился он.

– Допустим, – чуть улыбнулся Тьюби, тоже поднимая стакан на уровень глаз. – Слушай, хватит топтаться вокруг да около. Прямо говори. Я же вижу, что ты давно уже что-то придумал.

Батти улыбнулся в ответ и выложил свой план.

– Всего-то? – удивился Бес. – Хотя, конечно… Ладно. Бог не выдаст – свинья не съест. А победителей не судят. Есть у меня и заначка подходящая, о которой Штаб не знает, и человек, который этой заначкой пользоваться умеет. Рэй Ровего. Знаешь его?

– Здоровый такой? Вроде как заторможенный слегка?

– Заторможенный, ага, – усмехнулся Тьюби. – Многим бы моим пластунам и твоим хватам его заторможенность… Ну что, пойдем?

– Куда?

– Что значит – куда? Заначку посмотришь и с Рэем нормально познакомишься. Объяснишь ему задачу, а я своим авторитетом поддержу. Приказывать мне ему в данной ситуации не хочется, сам понимаешь, но уговорить помочь – дело иное. Ничего, он парень рисковый, должен согласиться…

И Ровего, конечно же, согласился.

Как сам он потом признался, не столько из-за авторитета Беса Тьюби и принесенного угощения (в процессе разговора Симусу пришлось сбегать к себе еще и за пивом, поскольку Ровего, как выяснилось, водку не слишком жаловал, а вот пиво любил), сколько из желания опробовать «заначку» в настоящих боевых условиях.

– Если оружие существует, его надо использовать, – философски заметил он. – Иначе, – зачем оно нужно? Пусть бы себе дальше в схроне и лежало. А бронекары Службы FF давно жечь пора, я всегда говорил. Достали уже – спасу нет.

– Только давай без фанатизма, – оборвал рассуждения Ровего Тьюби. – Ишь, развоевался. Одно дело коллеге помочь и подстраховаться, и совсем другое – целенаправленно бить FF. Это, знаешь ли, все равно, что тигра голой жопой дразнить. Обычно дразнящий без этой самой жопы и остается. Нам оно надо? Мне – нет.

– Удивляюсь я тебе иногда, Бес, – Рэя после хорошей водки и пива явно тянуло на откровенный разговор. – Говоришь, словно старый трудень какой… Ясно же, что так долго продолжаться не может. Сколько еще нам в Подземелье сидеть? Сто лет? Двести? Да, я здесь родился, но умирать тут не хочу.

– И где ты хочешь умереть? – прищурился Тьюби и, чуть наклонившись к Ровего, «фирменным» жестом упер руки в бока.

– Наверху, – буркнул пластун и отвел глаза.

– Это – запросто, – кивнул Бес. – Хоть сейчас. Иди и умирай. Только умереть тебе дадут вряд ли.

– Знаю, – вздохнул Рэй. – Но что-то же делать надо, командир?

– Надо, – сказал Тьюби. – Обязательно. Терпеть и ждать.

– И все?

– Пока – все. А если не желаешь или не умеешь, то в пластунах тебе нет места. Это ясно?

Рэй молчал, глядя в сторону, и было хорошо видно, как под тонкой кожей на его скулах гуляют желваки.

– Я спрашиваю, – ровным тоном повторил Бес. – Это ясно?

– Так точно, – сказал Ровего, покосившись на Симуса. – Ясно.

– Вот и хорошо, – улыбнулся командир пластунов. – Тогда наливай, а то водка нагреется или пиво выдохнется. А оно нам надо?

Да, Симус Батти очень тщательно подготовился. И теперь нисколько об этом не жалел.

Сначала, правда, все шло, как нельзя лучше. Передвигаясь по ночам, им удалось скрытно подобраться к городу. Как и в прошлые разы, старая промзона сослужила хорошую службу в качестве временной базы. И машину тоже они угнали легко и незаметно, и девочки-любовницы самого, что ни на есть правильного во всех смыслах (для удовольствия и деторождения) возраста подвернулись очень удачно, и во дворе, где они девочек этих взяли, не было никого, кто смог бы им помешать или поднять тревогу… Но вот потом, когда уже, казалось, все позади, начались проблемы. Те самые, наступление которых Симус и предчувствовал.

Сначала банально начал чихать, а потом и вовсе заглох двигатель угнанной машины, и пришлось изрядно повозиться, чтобы снова его завести. Хорошо еще, что этот район города был мало населен, и они до полной остановки автомобиля успели свернуть на знакомый пустырь. Времени, однако, было потрачено на ремонт немало, и Симус только бессильно скрипел зубами, – перед его внутренним взором так и представали рвущиеся в небо по тревоге бронекары ненавистной Службы FF. Добираться до промзоны (только оттуда можно было относительно беспрепятственно попасть к Трещине) средь бела дня пешком, имея на руках двух пленниц, которые вовсе не горели желанием таковыми оставаться, было чистым безумием. И Симус готов был уже этому безумию поддаться. Но тут двигатель все же завелся, и хвату даже в какой-то момент показалось, что они успеют.

Они бы и успели.

Вот только тайник с парашютами оказался совершенно неожиданно (а когда подобные вещи, интересно, ожидаются?) завален рухнувшим от старости бетонным перекрытием. Пришлось разбирать завал вручную, на что, разумеется, тоже потребовалось время. То самое время, которого у них уже, практически, не оставалось.

И все же Симус Батти возблагодарил собственную интуицию, когда понял, что они успевают прыгнуть в Трещину раньше, нежели их настигнет ревущий сзади бронекар Службы FF.

Теперь главное, чтобы ждущий внизу Рэй Ровего не промахнулся, подумал он, проваливаясь в головокружительную пропасть, и еще, хорошо бы, конечно, чтобы все раскрыли парашюты вовремя… Стрелять FF не станет – побоится зацепить своих, а внизу… Ну, Рэй, на тебя вся надежда. Не подведи, пластун!

И пластун не подвел.

Бронекар нырнул вниз, намереваясь встретить беглецов на дне Трещины, и в тот момент, когда Симус уже решил, что все пропало, ракета, выпущенная Рэем Ровего из древнего, но по-прежнему грозного ПЗРК «Игла», нашла цель.

Хваты на своих парашютах еще не достигли дна Трещины, а Рэй уже вскарабкался на поверженный бронекар. Непобедимую прежде машину здорово покорежило да еще и лежала она на боку, так что попасть внутрь через боковые двери не представлялось возможным.

А нам и не надо, подумал Рэй, обнаружив, что верхний аварийный люк, расположенный как раз над водительским местом, от удара просто сорвало и отбросило в сторону.

Конечно, рискованно это. Но мы будем осторожны – это раз. А два, – кто не рискует, то всю жизнь за остальными пыль глотает. Там, внутри, женщины. Не виртуальные, настоящие. И, вполне может быть, что живые. Сейчас, после двойного удара, они еще не очухались, и самое время этим воспользоваться. Главное – быстрота и уверенность…