Текст книги "Охота на Актеона"

Глава IX

Они ушли из госпиталя легко.

Разумеется, предварительно состоялся разговор с главврачом. Точнее, без разговора этого можно было бы обойтись, и Тирен именно так и предлагала сделать, но Марта решительно воспротивилась.

– Не стоит портить отношения с хорошим человеком, – резонно заметила она. – Тем более что его услугами, возможно, нам еще придется воспользоваться не раз.

– И вообще, неприятностей нам и так хватает, – поддержала ее Барса. – Обойдемся без новых.

– Ну, без неприятностей нам теперь в любом случае не обойтись, – упрямо буркнула Тирен, но в целом вынуждена была с подругами согласиться.

И правильно сделала, потому что главврач пошла им навстречу и согласилась отпустить на амбулаторное лечение.

Они получили на руки «листы по ранению», открытые еще на десять дней, подписали бумагу о том, что весь риск, связанный с возможной потерей здоровья из-за отказа лечиться в стационаре, берут на себя, и поспешили в город.

С Йолике Дэм им удалось связаться еще из госпиталя.

Начальница оказалась на месте, была относительно свободна, и назначила им встречу в собственном кабинете. Поэтому Марта Нета, Барса Карта и Тирен Лан, даже не заходя домой, отправились прямиком в родное управление.

Им очень хотелось проскользнуть в приемную Йолике незаметно, дабы избежать всяческих расспросов, но сделать это, конечно же, не удалось.

Первая же, с кем они нос к носу столкнулись в вестибюле, оказалась начальница Службы FF четвертого сектора города Лилу Тао.

Многие недолюбливали Лилу за острый язычок, неприкрытый карьеризм и возраст. В таком возрасте обычно ходят простыми оперативницами в составе группы, а Лилу была уже целой начальницей сектора – сумасшедший рывок для тех, кто понимает в карьерном росте. Впрочем, и физический рост Лилу маленьким было не назвать – метр семьдесят шесть сантиметров. До Марты или Тепси она, конечно, не дотягивала, но, благодаря неизменно прямой спине, не казалась их много ниже.

– А, пострадавшие! – с двусмысленной улыбкой приветствовала она троицу. – Оклемались? Слава Великой Матери. Я видела ваш бронекар. Судя по тому, что в него попало, вам фантастически повезло. И целы, и в лапы к «диким» не угодили. Какие планы? На переформирование явились?

– Мы разве обязаны отвечать? – хмуро осведомилась Марта, останавливаясь. Она бы и рада была пройти мимо, но Лилу, хоть и не являлась ее прямой начальницей, была старше по званию и могла не стерпеть явное игнорирование своей персоны.

– Брось, Марта, не лезь в бутылку, – голос Лилу смягчился. – Я не меньше вашего обеспокоена судьбой Каси и этой…как ее…

– Тепси Лау, – тихо подсказала Тирен.

– Да! – прищелкнула пальцами начальница четвертого сектора. – Тепси, верно. Высокая такая блондинка. Сексуальная. Извините, нас много в Службе, всех не упомнишь… Обеспокоена, да. И огорчена случившимся. Тем более что именно мне пришлось организовывать поиски. И поиски эти не увенчались успехом. Прямой удар по моей репутации. Не находите?

– И на старуху бывает проруха, – деланно вздохнула Барса. – Бывает, не огорчайся.

Лилу онемела, что случалось с ней крайне редко.

Воспользовавшись данным счастливым обстоятельством, подруги, кивнув Лилу Тао по-уставному, обошли ее с двух сторон и направились к лестнице.

– Ловко ты ее, – заметила через некоторое время Марта. – «Старухой» она явно подавилась. Молодец.

– Теперь затаит обиду, – предположила Тирен. – Знаю я эту Лилу. Она злопамятна.

– Да и Великая Мать с ней, – пожала плечами Барса. – Мне с ней детей не крестить.

– Каких еще детей? – испугалась Тирен.

– Спокойно, – засмеялась Барса. – Это просто есть такая очень старая поговорка времен патриархата. Означает, что у меня с этим человеком нет общих интересов.

– Ну, положим, общие интересы-то есть, – сказала Марта. – Все мы в одной Службе.

– Зубов бояться – в рот не давать, – ответила Барса, снова пожимая плечами.

– Опять древняя поговорка? – заинтересовалась Тирен. – А она что означает?

– Что она точно означает я, честно говоря, не знаю, – сказала Барса. – Но смысл ее в том, что нечего и затевать какое-либо дело, если боишься связанных с ним неприятных обстоятельств.

– Что это тебя на патриархальные поговорки потянуло? – с подозрением спросила Марта.

– Сама не знаю, – вздохнула Барса. – Волнуюсь, наверное.

– Отставить волноваться. Тем более что мы уже пришли… – Марта заглянула в приемную. – Разрешите?

– Ну, бог не выдаст – свинья не съест, – тихо пробормотала напоследок Барса Карта и шагнула в приемную Йолике вслед за подругами.

Йолике приняла их быстро, ждать почти не пришлось.

– Ну, – осведомилась она, – как здоровье? Вижу – живы.

– Так точно, – бодро отрапортовала Марта. – И вполне здоровы.

– Знаю я, как вы здоровы, – усмехнулась Йолике. – Что ж вы думаете, главврач мне не докладывала? Сразу же позвонила, как только вы за ворота госпиталя вышли. Да и не могла она не доложить. Не стала бы я держать в главврачах сотрудницу, которая что-то скрывает от такого идеального начальства, как я.

Марта, Барса и Тирен обескуражено переглянулись.

– Ну-ну, – успокоила их Йолике. – Не стоит переживать раньше времени. Мне кажется, я знаю, с чем вы ко мне пожаловали, но хотелось бы услышать от вас лично. Итак, я слушаю. И давайте быстрее, – времени у меня мало.

Марта кашлянула для вида и вкратце, стараясь по возможности, избегать эмоциональной окраски, изложила их просьбу.

– Так, – начальница Службы FF города встала из-за стола, в задумчивости прошлась по кабинету и вернулась на место. – Самостоятельный поиск. Сначала, значит, потеряли Касю и Тепси, угробили бронекар, а теперь хотите благородно исправить собственный промах? Ладно-ладно, не делайте обиженных лиц, я все знаю… И как вы намерены действовать? Вы в курсе, что наши поиски ничего не дали?

– В курсе, – кивнула Марта. – Но это означает лишь то, что искали недостаточно тщательно.

– То есть, вы думаете, что Лилу Тао не сумела справиться с возложенной на нее задачей? – подняла брови Йолике.

– Ни в коем случае, – не поддалась на провокацию Марта. – Мы считаем, что поиски были проведены с наивозможной тщательностью.

– С наивозможной тщательностью в тех рамках, которые были изначально определены, – добавила Барса Карта.

– Кто ищет, тот всегда найдет, – поддержала Тирен. – Вы же понимаете. Одно дело, когда ты ограничен временем, ресурсами и приказами начальства и совсем другое…

– Ну, времени, положим, я вам неограниченно предоставить не могу, – сказала Йолике. – Да и ресурсов особых не ждите. Но в принципе… Северный горный массив?

– Скорее всего, – подтвердила Марта. – Больше, думаю, негде. «Дикие» оттуда приходят чаще всего и туда уходят. Это любая сестра-гражданка знает.

– Очень рискованно.

Марта молча пожала плечами.

– Ладно, – решилась Йолике. – На самом деле, я предполагала, что вы попросите нечто в этом роде. Сообщаю. Я не против. Даю вам бронекар из моего личного резерва, снаряжение и… Сколько там дней вам положено на амбулаторное лечение?

– Десять, – быстро ответила Марта.

– Так и быть, добавлю еще парочку на планирование и подготовку. Чтобы отпуска зря не трогать. Итого – двенадцать, начиная с завтрашнего числа. По-моему, этого вполне достаточно. Но с одним условием. Во-первых, никто, я повторяю, – никто, кроме нас с вами, не должен знать о том, куда и зачем вы отправляетесь. Поэтому радиосвязь – только в самом крайнем случае, – если, не дай Великая Матерь, вашей жизни будет угрожать непосредственная опасность и потребуется срочная помощь. Это понятно?

– Так точно, – подтвердила Марта. – Понятно. Никто, кроме нас с вами.

– И второе. Найти Касю и Тепси будет, разумеется, вашей основной задачей. Но вторым, не менее важным делом, будет – собрать разведданные и вернуться живыми.

– Разведданные о чем?

– Разведданные о «диких». Все, какие сможете. Где они, сколько их, чем вооружены… Мы ведь о них на самом деле не так уж и много знаем. Нам почти точно известно, что они прячутся под горами, в многокилометровых пещерах и пустотах, но, опять же, «почти». Конкретными и неопровержимыми фактами это не доказано. Сведения эти секретные, но раз вы туда собрались, скажу. Несколько разведгрупп оттуда не вернулись. Просто-напросто исчезли. А те, что вернулись, ничего по существу дела доложить не смогли. То есть, следы пребывания «диких» в пещерах они обнаружили. Но только следы. А нам очень важно знать о «диких» как можно больше. И в самое ближайшее время.

– Неужели войсковая операция намеча… – Тирен прикусила язык и втянула голову в плечи.

– Все может быть, – уклончиво ответила Йолике. – Ясно одно. «Дикие» в конец обнаглели, и с этим что-то надо делать. В общем, я жду от вас трех вещей: остаться в живых, спасти Касю и Тепси, и привезти сведения. Как можно больше и точнее. Именно в таком порядке. То есть, зря не рискуйте. Если ставкой за сведения будет жизнь хотя бы одной из вас, то я обойдусь без сведений. Все ясно?

– Да, мы готовы, – впервые с начала разговора позволила себе улыбнуться Марта. – Спасибо.

– Было бы за что, – вздохнула Йолике. – По поводу бронекара и всего остального обратитесь к моему секретарю, я сейчас распоряжусь. Ну, а дальнейшее зависит от вас. Идите. И… удачи, девочки. Она вам очень понадобится.

* * *

Ферма Миу Акх располагалась гораздо ближе к Северным горам, нежели к городу и, по мнению большинства подруг и просто знакомых Джу Баст, была местом очень и очень небезопасным.

Еще бы.

Рядом Северные горы, которые, как всем известно, буквально кишат «дикими». Неровен час нагрянут и уведут всех в полон! И как это она, Джу Баст, не боится туда ездить? Просто совершенно непонятно. Мало, что ли, других живописных мест, где можно замечательно и, главное, безопасно отдохнуть?

Но Джу давно оставила попытки объяснить подругам свою тягу к этим местам. Может быть, потому, что и сама себе не могла до конца это объяснить?

Как бы там ни было, но она любила время от времени приезжать в гости к Миу Акх и оставаться на ферме неделю-другую. Тем более что Миу никогда не возражала. Наоборот, просила наведываться чаще, и всегда была искренне рада подруге.

Когда Джу Баст задумывалась об их с Миу дружбе, то всякий раз удивлялась. Уж больно они были разные. Буйная жизненная сила и неукротимая сексуальность крупнотелой блондинки Миу ощущались на расстоянии, а художественные пристрастия хозяйки богатой фермы были очень далеки от утонченных вкусов довольно сдержанной в своих порывах Джу.

Но, тем не менее, их влекло друг к дружке.

Может быть, каждая находила в другой то, что недоставало ей самой? Скорее всего, так оно и было, и Джу просто не хотела себе в этом окончательно признаться, чтобы сохранить то чувство удивительной новизны и какой-то чуть ли не запретной радости, которое она испытывала всякий раз, попадая на ферму Миу Акх.

Как всегда, она договорилась с Миу заранее через Сеть, а потом еще и связалась с подружкой по телефону, и теперь, подъезжая к ферме, знала, что ее уже ждут и к ее приезду готовятся, и ловила себя на том, что всю дорогу улыбается непонятно чему.

Ее действительно ждали.

Как только Джу остановила машину возле усадьбы, оттуда немедленно выскочили два пожилых раба-кастрата, используемые Миу в качестве прислуги. Один из них распахнул дверцу и помог художнице выбраться из машины, а второй выразил немедленную готовность заняться багажом госпожи Баст. Джу открыла багажник, показала слуге, что следует взять, и в сопровождении обоих, направилась к двухэтажной усадьбе.

У самой Джу никогда не было рабов-мужчин да еще и кастратов, и она поначалу, когда впервые попала на ферму Миу, совершенно не знала, как с ними обращаться. Но постепенно привыкла и уже не испытывала совершенно никаких неудобств, как будто управлялась с рабами всю жизнь. Мало того. Теперь, по возвращении в город, ей даже требовалось некоторое время, чтобы снова обрести свой обычный стиль жизни. Как-то она полушутя посетовала Миу на то, что слишком быстро привыкает на ферме к услугам рабов.

– Так в чем проблема? – искренне удивилась подруга. – Давай я тебе подарю одного. Или даже двух. Выбирай!

– Нет уж, спасибо, – немедленно пошла на попятный Джу. – Я и себя-то с трудом кормлю, а уж раб у меня и подавно с голоду помрет.

На самом деле, конечно, она испугалась ответственности. Пользоваться услугами рабов-мужчин было удобно. Но только в том случае, если эти рабы принадлежали Миу Акх. Подружка-фермерша умела о них заботиться и знала, как заставить беспрекословно и даже с удовольствием подчиняться. И это относилось не только к кастратам, но и ко всем мужчинам-рабам на ферме, подавляющая часть которых обладала всеми мужскими физическими достоинствами в полной мере.

Апартаменты, состоящие из спальни, гостиной, туалета и ванной комнаты, в которых обычно располагалась Джу, находились на втором этаже усадьбы. Отсюда открывался замечательный вид на реку, берущую начало в Северных горах, и на предгорья этих самых гор, покрытые живописными рощами.

Выяснив у рабов, что госпожа Миу сейчас находится на дальних полях, но обязательно будет к ужину, который накроют внизу через час, Джу кивком головы отпустила их. За час вполне можно было успеть принять душ, переодеться, разложить вещи и вообще несколько прийти в себя после дороги и осознать, что, наконец-то, ты приехала и находишься именно там, куда стремилась.

С Миу они встретились за двадцать минут до ужина.

Джу, облачившись после душа в белоснежный халат, как раз размышляла о том, что бы ей надеть, когда в дверь нетерпеливо стукнули и Миу, не дожидаясь разрешения, ворвалась в комнату.

Ее широкоскулое лицо сияло белозубой улыбкой, синие рабочие джинсы плотно обтягивали крутые бедра, а под клетчатой рубахой с завернутыми по локоть рукавами соблазнительно колыхалась упругая грудь – лифчика Миу не носила практически никогда.

Временами Джу казалось, что если бы Миу захотела ее по-настоящему, она вряд ли нашла бы в себе силы отказать подруге.

Но Миу никогда не делала таких попыток, а Джу не настолько влекло к молодой фермерше, чтобы сделать в этом направлении первый реальный шаг. Все ее фантазии на данную тему оставались всего лишь фантазиями и никогда не превращались в нестерпимое желание, которое требовалось удовлетворить.

– Приехала!! – закричала Миу с порога и так обняла Джу, что у той перехватило дыхание.

Пахло от Миу свежескошенной травой, солнцем и потом.

– Задушишь! – засмеялась Джу и с удовольствием чмокнула подругу в румяную щеку. – Привет, Миушка.

– Привет, кошка!

Акх разжала объятия и со всего размаха плюхнулась в кресло, одновременно вытягивая ноги в запыленных сапогах и швыряя на стол широкополую шляпу.

– Уф, запарилась, – сообщила она. – Лето для фермера – самая горячая пора. Веришь, трахнуться лишний раз некогда!

– Нет, не верю, – улыбнулась Джу.

– И правильно делаешь, – согласилась Миу. – Уж на что-что, а на это мы с тобой время всегда найдем. Я тут, кстати, прикупила недавно парочку отменных экземпляров. К тем, что уже имелись. Сегодня же ночью и попробуешь, если хочешь. Я-то уже… Хотя тоже не откажусь, конечно, за компанию. Недешево обошлись, но стоят того. Специальное обучение прошли!

– Обучение чему? – не поняла Джу, чувствуя, что краснеет.

– Сексу, девочка, сексу. Ты разве не знала, что некоторых секс-рабов специально обучают? Это не всегда себя оправдывает, потому что мы и сами любого научим чему угодно, но в некоторых случаях… Э, зарделась, подруга! А?! Завела я тебя? То-то. Здесь тебе не город – живо в норму приведу.

– Да я, в общем-то, в норме…

– Знаю я эту вашу городскую норму. Что там у вас? Секс-квоты? Смех один. Ладно, не переживай. Отдыхай, и делай, что хочешь. Дом в твоем распоряжении. И я тоже. Во всяком случае, на сегодняшний вечер – точно. Специально кучу дел переделала, чтобы освободиться.

– Спасибо, Миушка.

– Да за что спасибо-то? – искренне удивилась подруга. – Это тебе спасибо, что навещаешь, не забываешь, – она посмотрела на часы. – Э, ужин через десять минут. Опаздывать негоже – я сама эти правила завела и нарушать их не намерена, ты знаешь. Не то оглянуться не успеешь, как на голову сядут. Ты, давай, переодевайся и спускайся вниз, а я пойду тоже себя в порядок приведу по-быстрому.

За ужином все было, как всегда, и даже еще лучше.

То ли повар Миу на этот раз особенно постарался, то ли Джу успела как следует соскучиться по фермерской пище, но все ей в этот раз казалось необычайно вкусным.

– Всякий раз удивляюсь, – поделилась она с Миу, делая знак слуге, чтобы тот отрезал ей ножку жареного гуся. – Вот и в ресторанах самых шикарных в городе я бывала неоднократно. А все равно ни в одном из них и близко не готовят так вкусно, как здесь. Отчего это? Вроде и продукты те же…

– Те же, да не те, – наставительно заметила Миу. – В ресторанах, даже, как ты говоришь, самых шикарных, готовят в основном из замороженных продуктов. Да и как иначе? Если даже та же птица или говядина свежие, то все равно много времени проходит, прежде чем они на сковородку или в духовку попадут. Так что в них успеют и запахи городские впитаться и вообще… атмосфера. И потом, само понятие домашней пищи в корне отличается от ресторанной. Не говоря уже не просто о домашней, а о пище фермерской, деревенской. Это, сестричка, целая философия. Да я, в общем, уверена, что ты понимаешь, о чем я.

– Может, и понимаю, – улыбнулась Джу. – Но поговорить ведь хочется!

– Поговорить – это правильно, – одобрила Миу. – Вот, отведай-ка наливочки сливовой… Сказка! Сама делала, между прочим…

Ужин был в самом разгаре, когда в столовую, постучав, вошел старший из слуг и взволнованным голосом доложил, что на ферму прибыли новые гости.

– Кто такие? – удивилась Миу. – Я никого не жду. Где они?

– Ждут в холле, – поклонился слуга. – Это Служба FF, госпожа. Я взял на себя смелость пригласить их в дом и тут же побежал вам сообщить.

– Служба FF?! Очень интересно… Впрочем, для всякой хорошей и законопослушной сестры-гражданки Служба – всегда желанный гость. Они – наши защитницы. Пойдем, Джу, встретим сестер лично. Негоже звать Службу в гости устами мужчины. Пусть даже раба и кастрата, – и с этими словами Миу легко поднялась из-за стола и направилась к дверям.

Джу Баст торопливо промокнула рот салфеткой и последовала за ней.

Глава X

Когда заверещал сигнал вызова из Штаба, командир пластунов Бес Тьюби был занят тем, что валялся в одних трусах на койке и размышлял.

События последних недель, выразившиеся в успешном планировании и проведении сразу нескольких подряд операций по захвату женщин и дальних рейдов по обнаружению забытых схронов с оружием, снаряжением и продовольствием, не могли не заставить призадуматься такого человека, как он. Бес очень не любил, когда Руководство Подземелья пыталось использовать его самого и его людей «втемную». Ему казалось, что за десяток последних лет, в течение которых он был командиром пластунов, у него получилось убедить начальство в том, что такой подход не только малоэффективен, но и весьма небезопасен. Однако теперь…

Теперь он уже не был в этом уверен.

Что-то происходило. Происходило медленно и неуклонно. А главное – он явственно ощущал это всей шкурой – помимо его воли и вне его компетенции. Руководство затеяло какую-то непонятную и, судя по всему, очень большую игру, не сочтя нужным хотя бы намекнуть ему о том, что, собственно, происходит, какова цель этой весьма странной, не продиктованной текущей обстановкой активности, и к чему следует готовиться в ближайшее время.

И подобное отношение очень и очень ему не нравилось.

Все его попытки ненавязчиво получить минимум информации разбивались о стену непонимания. Иногда искреннего, а иногда и мнимого

Не бери в голову, Бес, все нормально.

Что-то ты стал больно мнительным, Тьюби. Переутомился или, может, – ха-ха! – стареешь?

Что, рейды? А нам разве уже не требуется оружие и все прочее, бесполезно гниющее в старых схронах? Идите, работайте и не берите на себя больше, чем нужно.

Не понимаю, о чем ты, дружище. По-моему, все, как обычно и ничего экстраординарного…

И только старший офицер оперативного отдела Штаба Рони Йор, отношения с которым у Тьюби были весьма натянутыми (несколько лет назад они крепко, чуть ли не до мордобоя, повздорили по какому-то пустяковому служебному поводу), однажды бросил ему, походя, на первый взгляд малозначительную фразу:

– Не проигрывает лишь тот, у кого всегда в запасе найдется хорошая заначка. Верно, Тьюби?

И подмигнул. Чего по отношению к Бесу не позволял себе ни разу с тех пор, как между ними произошла та, давняя, ссора.

Сигнал повторился.

Бес поморщился и нехотя снял трубку. На его памяти еще не было случая, чтобы подобный вызов содержал в себе нечто приятное и хорошее.

– Тьюби слушает, – негромко сказал он.

– Это Шнед Ганн, – сообщила трубка скрипучим голосом начальника Штаба. – Отдыхаешь?

– Думаю

– Полезное занятие. Но придется отложить. Зайди ко мне. Прямо сейчас.

– Что-то случилась?

– Случилось, что ты мне нужен. Бес, не задавай дурацких вопросов. Взял моду, понимаешь… Жду тебя через пятнадцать минут. Все.

Бес вздохнул, положил трубку и принялся одеваться. Шнед Ганн был его самым, что ни на есть непосредственным начальником, опозданий не терпел категорически, а идти к нему было не близко.

– Привет, – не отрывая глаз от каких-то бумаг на столе, буркнул начальник Штаба, когда Бес Тьюби появился на пороге. – Проходи, садись. Кофе хочешь?

– Не откажусь, – удивился Бес. – Спасибо.

Кофе был в большом дефиците и просто так начальник Штаба его никому не предлагал. Даже командиру пластунов.

– Кофе и кипяток в чайнике там, – мотнул головой начальник Штаба. – И чашки. Налей и мне, если не трудно.

Бес молча поднялся, подошел к низкому, занимающему дальний угол, столику, намешал две чашки растворимого кофе, одну отдал начальству, а со второй вернулся на место.

Некоторое время они пили кофе, при этом Шнед, как ни в чем не бывало, продолжал внимательно изучать лежащие перед ним бумаги.

– Ладно, – решил он, наконец, поставил чашку и поднял на Беса уставшие глаза. – К делу. Скажи мне, пожалуйста, что тебе известно о территориях, расположенных на севере, за нашими горами?

– Да тут и знать нечего, – Бес тоже поставил чашку и откинулся на спинку стула. – Пустыня там. Радиоактивная. С последней войны еще. А также развалины довольно большого города. Надо полагать, не менее радиоактивные, чем все вокруг.

– Откуда тебе это известно?

– Странный вопрос… Это всем известно.

– Нет, ты меня не понял. Спрашиваю еще раз. Ты сам или твои люди хоть раз бывали в тех местах?

– Я был, – спокойно ответил Бес. – Жить там нельзя. Уровень радиации уж больно высок. Пятнами, конечно. Где-то меньше, где-то больше, но… Да мы ведь обсуждали это сто раз! О чем вы, шеф?

– Хорошо, – кивнул начальник Штаба. – Пусть так. А за этой пустыней что?

– Не знаю, – буркнул Тьюби. – Сам не видел. Говорят, лес. Глухой и сплошной. До самого океана.

– Кто говорит?

– Как это – кто? Сестры-гражданки, конечно. Летать и вообще свободно передвигаться по планете могут только они. Мы-то с гор носа не высовываем. Да и не на чем нам особо передвигаться, кроме как на своих двоих. Что у нас есть – единственный вертолет, который на ладан дышит, да пара-тройка старинных боевых машин пехоты? Смешно. А если б и было…. Да что вы меня, проверяете, что ли? Все ж это есть в моих докладах, которые вы читали!

– Да на кой мне тебя проверять… – махнул рукой Шнед Ганн. – Мне просто хочется, чтобы ты, пластун, осознал простую вещь. Мы сидим в этих горах одни и ни хрена на самом деле не знаем даже о том, что находится от нас в каких-нибудь полутора сотнях километров, а… Душно что-то, – неожиданно сообщил он. – Пойдем, глотнем свежего воздуха.

Помещения Штаба и обиталище его начальника из соображений безопасности располагались глубоко от поверхности, в дальних пещерах, и, чтобы, как выразился Шнед, «глотнуть свежего воздуха», надо было воспользоваться подъемником.

Подъемник доставил их ко второму уровню.

Здесь можно было выйти на небольшую смотровую площадку – эдакий естественный балкон в скалах, откуда открывался не только изумительный вид на горное ущелье внизу, но и можно было по узкой, практически незаметной со стороны тропе, в это ущелье спуститься.

Простым обитателям подземелья, трудням, попасть сюда было можно, предварительно получив специальное разрешение (все выходы из Подземелья наружу охранялись). Делалось это из соображений безопасности – все-таки трудней было слишком много, и частое их появление на поверхности (особенно в дневное время) могло быть замечено с воздуха – летательные аппараты сестер-гражданок, случалось, пролетали над горами. Получить такое разрешение было простой формальностью, но трудни не особенно часто пользовались своим правом, предпочитая отдыхать у себя внизу. Хотя в последнее время охраной было замечено, что в ночные часы все больше трудней, особенно молодых, стремятся подышать свежим воздухом и посмотреть на звезды.

Все эти относительные сложности, разумеется, не касались Руководства, пластунов и хватов. И, конечно, женщин из гурта. Хотя бы потому, что последние могли покинуть Подземелье только в сопровождении мужчин.

Они миновали часового, не сговариваясь, надели затемненные очки, и вышли на открытую площадку. Здесь можно было присесть на удобный естественный каменный выступ, чем оба немедленно и воспользовались.

– Боитесь прослушивания, шеф? – неожиданно для самого себя осведомился Бес. Он не хотел об этом спрашивать, но видимо, сказалось напряжение и неопределенность последнего времени, и вот – вырвалось.

– Прослушивание – это не самое страшное, – вздохнул начальник Штаба и снял очки. При дневном свете он выглядел неважно. Серая кожа в частых морщинах и набрякшие красноватые веки выдавали не только общую усталость Шнеда Ганна, но и его возраст. – Между нами говоря, это вообще не страшно. Для меня, во всяком случае. Неприятно – да. Но не страшно. Так что это не страх, а, скорее, привычка. Скажи мне, Бес, тебе не кажется, что за несколько последних месяцев обстановка в Подземелье стала несколько иной?

– Допустим, кажется, – помедлив, ответил Тьюби. – А что?

– Я буду с тобой откровенен, – сказал начальник Штаба. – И вовсе не потому, что ты из себя весь такой легендарный и харизматичный, а просто из-за того, что, как выясняется, мне больше не с кем быть откровенным.

Шнед Ганн замолчал и полез в карман за сигаретами.

– Угощайся, – предложил он, протягивая пачку.

Бес подумал секунду и взял предложенную сигарету.

Курил он редко.

И дело здесь было не в том, что привычку эту Тьюби считал очень вредной для здоровья, а сигареты было трудно достать (все, что не производили сами люди Подземелья, было достать трудно), а в том, что командир пластунов был крайне свободолюбив от рождения, и всегда стремился к максимальной независимости в своих поступках и действиях. «Зависимость – это всегда зависимость, – частенько говорил он подчиненным. – И не важно из-за чего она у вас появляется: никотина, водки, наркотиков или чего-то другого. Чтобы выполнить совершенно конкретный приказ, пластун должен быть внутренне независим. Как это ни парадоксально звучит. Не от приказа независим, разумеется, а от всего того, что может помешать его выполнить. Начиная от неодолимой тяги к никотину и заканчивая ограниченностью мысли и воображения».

Они закурили, и Бес Тьюби подумал, что Шнед Ганн, наверное, действительно, постарел. Раньше он был куда решительней.

– Ты, наверное, думаешь, что Шнед Ганн постарел и утратил свою хваленую решительность? – покосился на него начальник Штаба и едва заметно усмехнулся. – Можешь, впрочем, не отвечать. Постарел я или нет, в общем и целом не имеет отношения к делу. А дело заключается в том, что некоторые наши радикально настроенные офицеры и – главное – часть Руководства задумали затеять наверху глобальную войну.

– Кто? – не поверил Бес.

– В основном, молодежь, конечно. Кого же еще подобная глупость могла увлечь? Лидером у них Хрофт Шейд. Знаешь его?

– М-м… – задумался Бес. – Невысокий такой? Волосы светло-русые. В ремонтно-восстановительных мастерских работает, электронику налаживает. Да и в оружии неплохо разбирается. Он?

– Он самый, – кивнул начальник Штаба. – Молодой, что называется, да ранний. Но талантлив, не откажешь. И харизмой обладает. Молодежь к нему тянется. Кстати, и тот же, небезызвестный тебе Рони Йор, им весьма сочувствует. Хотя к молодежи его можно отнести с большой натяжкой. Но у этого, думаю, несколько иные резоны. Просто на мое место метит, стервец. Я бы на самом деле и не против, сам чувствую, что стар уже становлюсь, устаю быстро. Но не такой же ценой! Чем закончилось последнее восстание, знают все. Знают и все равно лезут на рожон. Не понимаю. Нас ведь просто уничтожат. У сестер-гражданок десятикратный перевес во всем. В численности, технике, вооружении. Организованности и дисциплине, наконец. На что расчет? На мифическую пятую колонну? На то, что, якобы, многие сестры-гражданки втайне давно мечтают изменить существующий порядок? Я лично в это не верю. А ты?

– Сложный вопрос, – уклончиво сказал Бес. – Однозначного ответа на него нет. Довольно большая часть сестер-гражданок, как мне кажется, действительно хотели бы изменений. Это чувствуется. Тем более что наверху, в городах, падает не только рождаемость. Те дети, что появляются на свет у матерей-рожениц, несмотря на их хваленый генетический отбор и якобы высочайшее качество спермы, все чаще и чаще нежизнеспособны. Или неизлечимо больны. Их приходится умерщвлять в первые же часы или дни. Точных статистических данных, как вы сами понимаете, нет, но общая тенденция именно такова. Недаром среди сестер-гражданок за последние годы упал интерес к виртуальному сексу и возрос спрос на услуги секс-рабов. Черный рынок в этом направлении буквально цветет пышным цветом и становится шире с каждым годом. На официальном уровне это пока не признается, но… А взять моду на платья? По-моему, одно это значит куда больше, нежели любая статистика.

– Какая еще мода на платья? – брюзгливо осведомился Шнед Ганн.

– Самая обычная мода, – пояснил Бес. – Вы же знаете, как сестры-гражданки и вообще женщины падки на внешнее и броское. Так вот, в последнее время очень модным, особенно среди молодежи, стало носить платья. Представляете?

– Ну, допустим, – кивнул Шнед. – И что из этого?

– А то, что платье – это чисто женская одежда. Чуть ли не вторичный половой признак. Мужчины не носят платье. Мужчины носят штаны. А вот женщины носят и платья, и штаны. Когда-то, во времена патриархата, сотни три с половиной лет назад они вообще только платья и носили. Теперь эта мода возвращается. О чем это говорит?