Текст книги "Кладезь безумия"

Алексей Федянин
Кладезь безумия

Часть 1
Ночное солнце

1

Я никогда не считал себя богатым человеком. Нет, серьезно. Что такое богатство? Сто тысяч? Двести? Миллион? О, мы снова считаем цифры и меряемся резаной бумагой. А я на днях осознал, что был несказанно богат. Причем совсем недавно – и я не знаю, сколько у меня при этом было цифр. Когда больше, когда меньше, когда как. Но у меня всегда были часы. Восемь часов. Девять часов. Даже шесть иногда вполне хватало.

Этими часами меня щедро награждала ночь. Прекрасное время суток, созданное для того, чтобы спать. Или творить. Но я уже давно ничего не творил. Работа дизайнера достаточно насыщенная, чтобы еще что-то свое рисовать. Тем более что такое в современном мире художник? Какие перспективы у художника? Показывать картины знакомым и друзьям? Оно-то, конечно, приятно, когда тебя хвалят и восхищаются твоим талантом (говорят, он у меня имеется, а я и не возражаю). Но жить как? Кушать что? Грызть кисточки и запивать масляной краской? Я не до такой степени гурман.

Вот я и не творю по ночам. Обычно я в это время сплю. Если, конечно, не «зависаю» в ночном клубе или не пью пиво вместе с Серджио. До тридцати мне еще далековато, но животик намечается – когда-нибудь я брошу пить пиво. Наверное. Возможно, с этого понедельника.

А пока что я лежу на диване и желаю сам себе спокойной ночи. Баранов считаю, кстати.

(не забудь посчитать себя)

О, это сказал не я, это сказала мерзкая тварь. Так я ее называю. Голос в моей голове, который появился с недавних пор – как раз тогда, когда я практически лишился сна.

Я закрыл глаза. Потом снова открыл. После пятого раза этой циклической операции я повернулся на бок и упёрся взглядом в собственные обои.

Сверкнула молния. Кажется, кто-то из главных сверху от души позабавился, стукнувши одной тучей о другую. Видимо, тучам было больно, если судить по тем слезам, которыми они окропили землю в районе моего дома. Ну как я мог на такое не посмотреть? Через мгновение я уже стоял у открытого окна и смеялся, когда капли дождя попадали мне на лицо или на шею. Когда небо плачет, оно хочет, чтобы кто-то целовал его слёзы. Сегодня моя очередь, раз уж мне не спится.

Мобильный отчаянно разрывался, но я его не слушал – пусть сам себя послушает, если уж на то пошло. Небо стегало меня жидкой плёткой, даже не интересуясь: нравится мне или нет? Мне понравилось. Ещё мне понравилась мысль постоять подольше, простудиться, наглотаться таблеток, запить горячим чаем, укутаться с головой в одеяло и заснуть. Просто заснуть.

Однако телефон не переставал трезвонить, прыгая по всему столу, как умалишенный кенгуру. Интересно, сколько он звонил? Час? Два? Вечность? Или того больше – целую минуту? Я не спеша подошел к столу, поймал негодяя, и ещё немного постоял, держа его в руках. Электронный попрыгунчик так и норовил выскользнуть из рук, и я его угомонил самым простым способом – нажал на кнопку «ответить».

– Слушаю, – сказал я, и это было правдой. Я действительно слушал.

– Счастливой ночи, – этот голос был мне незнаком.

– Спасибо, – ответил я. Но голос молчал. Эта пауза затянулась, но я не мог (не хотел) её прервать. Я ждал, когда голос ещё что-нибудь скажет. Или положит трубку, наконец.

– Счастливой ночи. Началось! – и короткие гудки. «Всё, отбой, – подумал я, – я ведь почти был уверен, что это марсиане или что-то в этом роде». Но на этот раз голос души был сильнее голоса разума, и эта самая душа чётко и внятно повторила сказанное незнакомым голосом:

– Началось!

И я знал, что она права, хотя и не знал, что именно началось. Честно говоря, я бы предпочёл, чтобы всё поскорее окончилось. Мой разум замер от страха и отчаянно советовал не обращать на всякие звонки внимание. «Кто-то ошибся номером», – рыдал взахлёб мой несчастный усталый разум. «Кто-то просто ошибся номером. С кем не бывает?». Разум всего лишь надеялся, что это была ошибка. А душа твёрдо знала, что никакой ошибки здесь быть не может. Кто-то меня предупредил. О том, что началось.

Я снова подошел к окну. Стал и снова начал смотреть, наслаждаясь ночной грозой. Слово «Гроза» создано для ушей, а не глаз – его лучше слышать среди ночи, когда оно гремит и грохочет по всему небу. Но вот уже вторая неделя пошла, как я мог его видеть – потому что мне приходилось видеть.

Сначала я перестал засыпать в двенадцать и ворочался в постели часов до двух. Скоро два плавно превратилось в три – и я лежал, осознавая, что мое время уходит в никуда. Не сплю и не работаю, ничего не творю и не создаю. Просто… убиваю время. Но с этим я не мог ничего поделать. Я пытался заснуть, считал слоников, козликов, гномиков и еще Бог весть кого. Но толку было с этого немного. Даже наоборот.

Я снова прилёг на диван и в надцатый раз решил уснуть. Я знаю, что Наполеону хватало двух часов сна в сутки. Но, во-первых, я не Наполеон, во-вторых, я начинал потихоньку завидовать этому великому полководцу. Целых два часа! Как же я был когда-то богат…

Меня разобрало любопытство – а что, если бы сон можно было продавать? Как в обыкновенном супермаркете, который находится за вторым перекрестком от проспекта. Вот стоит стеллаж с макаронными изделиями, вот соки, а вот в маленьких синих коробочках – что это такое, а? Невесть откуда появившийся консультант (по совместительству охранник) рекомендует мне выбрать вот эту большую (она, конечно, велика, приятель, но мне кажется, Вам не мешало бы выспаться) коробку. В ней запакован сон на 14 часов, и я отвечаю, что нормальные люди столько не спят. Консультант соглашается и предлагает уже 10 часов. Я смеюсь в ответ и спрашиваю, где установлена скрытая камера. Консультант пожимает плечами и отходит в сторону.

Но это вовсе не означает, будто меня оставили в покое. Находившаяся рядом бойкая старушенция лет сообщает мне, что прайсы на сон находятся на кассе, товар редкий и всё такое… Я поблагодарил и направился в указанную сторону. За короткое время и ещё более короткое расстояние от старушенции до кассы я узнал, что у моей энергичной собеседницы двое внуков, старший Андрей, а вот младший, Витюшенька, страдал от бессонницы, зато теперь даже в школу вовремя просыпается. Возможно, я бы узнал, какого цвета рюкзак у Витюшеньки и кто его любимый певец, однако симпатичная девушка-кассир спасла меня от подобных откровений.

Я с удивлением обнаружил, что мне есть что оплачивать. В своих руках я держал маленькую синюю коробочку, плотно запечатанную и немного тяжеловатую. Девушка, даже не взглянув в мою сторону, забрала у меня коробку и выбила её код на кассовом аппарате. Вот ведь царевна, подумал я. А вдруг я твой принц, которого ты ждала всю жизнь? Словно прочитав мои мысли, девушка взглянула на меня и нерешительно улыбнулась. Вы такая милая, девушка, мы не могли бы вместе сходить на вечерний сеанс новой кинокомедии? Я с удовольствием составлю Вам компанию тёплым летним вечером, если, конечно, Вы не будете ТАК СИЛЬНО ЗВЕНЕТЬ!!!

Я смотрел на будильник и не мог поверить своему счастью. Мне снился сон, и значит, я спал! Спал! И мне снился сон! Я вскочил с дивана и помчался в ванную комнату. Открывая кран, я обнаружил в своей руке клочок бумаги, машинально сунул его в карман (мало ли что во сне под руку попадётся?) и вскоре холодная вода продолжила дело ночного ливня.

2

Вагон метро, набитый пассажирами, захлопнулся буквально перед моим носом и помчал вдаль по рельсам. На меня нахлынула такая бешеная злость, что хотелось спрыгнуть с платформы и пуститься вдогонку за составом. Остановила меня лишь безрадостная перспектива прокатиться на локомотиве следующего поезда.

Я посмотрел на электронное табло. Оно мне предсказало долгий разговор с шефом по поводу моего опоздания минут на 15 как минимум. Как максимум… Стоп, а ведь максимум я сам себе устанавливаю. Я могу опоздать на час… на два… на полдня. Я могу, в конце концов, вообще не прийти!

Ухватившись за эту мысль, я принялся шагать по перрону. Мне вспоминался осточертевший офис, коллеги, которые на самом деле были отличные ребята, импульсивный шеф, несомненно, умный парень, но пунктуальный до неприличия. Он полагал, что все должны быть точно такими же, за что регулярно зарабатывал колоритные эпитеты в свой адрес от сотрудников во время курения на лестничной площадке. Да, мои способности были востребованы в этой редакции – я мастерил коллажи из тренеров и футболистов, и у меня это получалось. Иногда мне казалось, что я могу больше, и в эти моменты я обещал себе когда-нибудь перейти на работу в рекламное агентство. Когда-нибудь… подумаешь, всего лишь вопрос времени.

Очередной состав подоспел как раз во время кульминации моих размышлений. Для себя я решил уже окончательно: на работу я сегодня не пойду. Впервые за два годы моей работы в редакции! Я достал из кармана телефон, тот самый, который исполнял на моём столе дикие танцы сегодня ночью.

– Алло, – сказал я, как только произошло соединение, – это Евгений.

– Да, Женя, здравствуй, – голос шефа был немного недоумевающий. С чего это я, вместо того, чтобы прийти на работу, звоню на неё?

– Я, наверное, не смогу сегодня прийти на работу. Очень плохо себя чувствую, и сейчас еду в больницу. Какая-то усталость непонятная…

– Ну, конечно, Женя, – такое впечатление, что шеф чуть ли не обрадовался моему отсутствию, – у тебя уже недели две глаза красные, ходишь, словно зомби… Может, тебе лучше вообще взять отпуск? Скажем, недельки, на две…

– Спасибо, Игорь Артурович, – это предложение меня весьма насторожило. Знаем мы эти отпуска! Пару месяцев назад Гриша, дизайнер из нашего отдела, уже уходил в отпуск «на недельку». До сих пор отдыхает…

– Ну, так как насчёт отпуска, – бодрый голос шефа вернул меня к действительности, – берёшь?

– Спасибо, Игорь Артурович, – повторил я, – но я думаю, завтра уже буду в норме и полной боевой готовности. Врача я знаю – это великолепный специалист.

– Смотри, Женя, не рискуй здоровьем, – шеф изо всех сил делал вид, что желает мне добра. – Помнишь – в здоровом теле здоровый дух?

– Ну, конечно, – ответил я. Из-за поворота тоннеля показался очередной состав поезда метро, – завтра буду, как огурчик.

– Будем надеяться. Пока, удачи.

– Спасибо.

Конец вызова. Он произошел как раз вовремя, и я успел втиснуться между хлопающими дверьми вагона. Свободных для сидения мест, естественно, в наличии уже не было. Впрочем, меня не особо это расстроило. Я опёрся спиной о двери и приступил к осмыслению того, что я только что сделал. Как огурчик, ну да. Зеленый и сморщенный.

Хотелось бы мне самому верить, что завтра утром я буду в норме. Очень хотелось бы.

* * *

…Мы проезжали над Днепром. Каждый раз, перемещаясь с Левого берега на Правый, я испытываю чувство причастности к чему-то великому и торжественному. Вот река, которая была ещё тогда, когда не было Киева, не было Иисуса, Гомера и ещё Бог знает кого. Сначала её называли Борисфеном, затем Днепром,…

и кому пришло в голову называть реку мужскими именами?

…и пока что, насколько мне известно, переименовывать её никто не собирается. Нет, разумеется, в столице достаточно достопримечательностей, но ничто так не вызывает чувства причастности к истории, как эта стрела Амура, пронзившая сердце страны на две неравные части.

Вагонный состав пересёк Днепр и нырнул под землю, продолжая равномерно грохотать по рельсам. Пришло время рассматривать рекламу на стенах вагона. Как дизайнер полиграфии, желающий в будущем

(когда-нибудь)

работать в рекламном агентстве, я должен был поинтересоваться новинками рекламных шедевров. Но почему-то мне этого не хотелось. Вообще, сегодня день явно выбивался из общего строя себе подобных. Странно, что я заметил это только сейчас. И странно, что я только сейчас заметил девушку, с нескрываемым любопытством изучавшую меня.

Первая мысль, пришедшая в голову, звучала приблизительно так: «И что я, хотелось бы мне знать, не так на себя надел?». Мысль мелькнула и исчезла, потому что девушку явно не моя одежда интересовала. «Наверное, ей гораздо интересней, что находится под одеждой», – подумал я и невольно улыбнулся. Девушка улыбнулась в ответ.

Наверное, мы оба довольно глупо выглядели со стороны, но в данный конкретный момент меня это меньше всего интересовало. Случилось вот что: в девяносто девяти случаях из ста я бы просто отвернулся, не зная, как мне реагировать на мою любопытную спутницу. Откровенно говоря, никогда не знал, что следует делать, когда прекрасная девушка (а она была прекрасна, глупо, конечно, не бывает так, но прекрасна) сверлит тебя взглядом. О Боже, а вдруг она из какой-то секты либо промоутер новой марки сигарет? Однако, что бы я там себе ни думал, я сделал то, что не делал, по-моему, никогда – сдвинулся с места и подошел к ней.

Я стоял посреди грохочущего вагона и просто смотрел на неё. Вблизи она оказалась не просто прекрасной – она была великолепна. Её волосы пепельного цвета гармонично ниспадали на худенькие изящные плечи, тонко очерченный подбородок подчёркивал плавные, аристократически правильные черты лица. Большие зелёные глаза излучали веселье, и в то же время такую мягкость и безмятежность, что я уже для себя решил: будь она хоть промоутером, хоть из секты кришнаидов-свидетелей пятого пришествия, а один я из этого вагона не выйду. Сегодня я никуда не спешил, но это не имело ни малейшего значения: я остался бы с ней, даже если бы меня ждали для вручения Нобелевской премии.

– С таким выражением лица, молодой человек, – сказала девушка, по-прежнему расстреливая меня своими глазками, – неопытные студенты обычно приглашают девушек на танец. Или делают предложение.

– Вы угадали, – я улыбнулся, – разрешите сделать Вам предложение – составить Вам компанию и проводить туда, куда Вы едете, где бы это ни было.

– Довольно смело, – ответила девушка, – особенно, если учесть, что я еду на вокзал, и у меня в кармане билет на Харьковский поезд.

– Никогда не был в Харькове, – сказал я. Она мне нравилась всё больше и больше, – когда ещё такой повод появится туда попасть?

– А какой повод? – с иронией спросила моя собеседница.– Я ведь даже не знаю, как Вас зовут.

– Ну, это не проблема, – рассмеялся я, – зовут меня Женя. Между прочим, я готов с Вами ехать на край света, даже не зная, как зовут Вас.

– Это тоже не проблема, – девушка улыбнулась в ответ, – меня зовут Анжела. И вообще, кто это Вам сказал, что Харьков – край света?

– Ну, теперь, я так не думаю, – я ни на секунду не отрывал от неё глаз, – теперь я уверен, что Харьков – это город ангелов.

Мы рассмеялись вместе и одновременно, и, возможно, кто-то из окружающих пассажиров и посмотрел на нас с недоуменьем, а то и с осужденьем. Да вот беда – мы этого не заметили, и заметить не могли, потому что в эту минуту никто, кроме нас, на этой то ли круглой, то ли похожей на лимон планете просто не существовал…

Я не имел ни малейшего представления – кто она, откуда, за каким таким делом едет в Харьков (домой или из дома) и чем занимается в своей жизни. Я вдруг осознал, что нет на свете глупее вопроса, чем «какие женщины тебе нравятся?», и нет ничего глупее, чем искать себе спутницу жизни. Вот ты включаешь компьютер, запускаешь текстовый редактор. Потом создаёшь новый документ и пишешь: «блондинка, брюнетка, возраст, рост, вес, музыкальные предпочтения…». Ты сформировал себе идеал женщины, и теперь этот бланк, этот бессмысленный и никому не нужный шаблон рассылаешь во все брачные конторы, знакомишься с девушками, подходящими под твоё описание и считаешь, что устраиваешь свою личную жизнь. А потом появляется Она, и у тебя возникает дикое желание отформатировать дискету с тобой же созданным файлом, а затем отправить её в ближайшую корзину для мусора.

В этот день файл, засевший у меня в голове, полетел в дальние и невостребованные уголки моего подсознания.

3

Мы были на вокзале, этом вечно живом и вечно гудящем сердце города. Вот это самое сердце насыщало его свежей кровью, гоняя ее туда-сюда – кто-то приезжал, а кто-то и уезжал, как сегодня Анжела. И нам предлагали снять квартиры, позвонить на любой мобильный номер за одну гривну/3 минуты, и такси, стоимость поездки в котором приблизительно равнялась полёту на ракете в иную галактику.

Но ни я, ни Анжела не воспользовались ни одним из этих заманчивых предложений – каждый из нас знал, где он сегодня проведёт ночь, а звонить, кататься по городу и снимать квартиры пока не входило в наши планы. Вместо этого мы нашли небольшое уютное кафе, облюбовали один из немногих свободных столиков и принялись делать то, что обычно и делают в кафе – пьют кофе и общаются.

– Я надеюсь, ты шутил насчёт поездки со мной в Харьков, – сказала Анжела. Её настроение оставалось весёлым, но из него уже исчезли нотки лёгкой игривости.

– Шутил, – признался я, – но это вовсе не значит, что я не поеду туда, если ты слишком задержишься с возвращением.

– О, даже так, – Анжела приподняла брови, – ну, а что, если я скажу, что у меня в Харькове есть парень, который меня ждёт?

– А он действительно есть? – поинтересовался я.

– Есть. Это мой брат.

Мы рассмеялись и сделали по глотку из маленьких чашечек, стоящих на нашем столе. Содержимое чашечек тут же уменьшилось наполовину.

– Ты учишься? – спросил я.

– Уже нет. В прошлом году я получила диплом юриста, и вот уже год как работаю помощником нотариуса.

– Интересно?

– Ну, кто на что учился, – вздохнула Анжела. Я внимательно посмотрел на неё. Почему-то мне показалось, что она не совсем довольна своей работой.

– А чем занимается по жизни мой новый супергерой – покоритель девушек из метрополитена? – улыбнулась Анжела.

– Супергерой – сильно громко сказано, – признался я, – на самом деле я работаю дизайнером в «Спортивной стране». Оформление обложки, вёрстка страниц и всё такое…

Возникла пауза. Я смотрел на Анжелу, она смотрела на меня, и в это время из моего подсознания выскочила мерзкая тварь – та самая, что патологически не переносит ничего хорошего, доброго и радостного. Тварь ухмыльнулась и прошептала, не скрывая ехидства:

а потянешь ли ты такую красавицу, а? Почему бы тебе не отвезти её на «Мерседесе» прямо в Харьков, пока это не сделал кто-нибудь другой? Она за это сделает всё, что пожелает, ты же знаешь, все женщины такие

– Не все, – в полголоса произнёс я. Анжела удивилась:

– Ты про что, Жень?

– Говорю, жаль, что не все ещё знают, какая ты красивая, – это была явная глупость с моей стороны. Анжела ещё более удивилась и немного отстранилась от столика. Мерзкая тварь захохотала и продолжила шептать

да, она сделает всё, но не тебе, потому что твоей зарплаты хватает только на твою квартиру, проезд и пиво. Пиво, пиво – это ведь для тебя намного интересней, чем девушки, не так ли? И что ты ей можешь предложить, а? Съездить летом в Крым? В Турцию? Лет через пять?

Я попытался сменить пластинку и, как ни в чём не бывало, продолжил беседу.

– Вообще-то я не всегда говорю сам с собой – только когда пью кофе. А пью я его редко.

Дурацкое оправдание, но Анжела кивнула и немного успокоилась.

кофе!!! Кофе!!! Нет, вы послушайте – он пьёт КОФЕ!!!

Мерзкая тварь захлёбывалась от визжания

он не может заснуть уже вторую неделю, расстройство сна давно превратилось в его полное отсутствие, а ОН ПЬЁТ КОФЕ!!

Я тут же вспомнил о том, как я сплю в последнее время, вспомнил сегодняшний «супермаркетский» сон – и страшная усталость навалилась на меня. Вокруг ходили люди всех возрастов и полов, и они не обращали на меня внимания, но я их видел всех… одновременно всех и в то же время по отдельности каждого. Безликая масса вдруг рассыпалась на отдельных особей, и я видел мысли… я видел незнакомые дома и города, о которых думали эти люди, я видел лица – одни мне улыбались, вторых я опасался и вовсе не хотел видеть, но они никуда не исчезали, они просто были. Я видел своих мам, пап и внуков, своих соседей – украинцев, русских, поляков…

И все изменилось в один миг! Исчез вокзал, исчезли люди, и я очутился на незнакомой мне поляне. Точнее, на поляне я когда-то этой был, но где и когда – сказать не мог. И не было мне никакого дела до этой поляны. Мы были вдвоем – я и она. Сколько раз я влюблялся и обжигался? Сколько раз все начиналось мило и романтично, а потом звучало «Ты хороший парень бла-бла-бла дело не в тебе бла-бла-бла давай останемся друзьями» и прочий бред. Поначалу он меня бесил, потом забавлял, а потом надоел. Конечно, отказ я получал далеко не всегда, а только в тех случаях, когда девушка действительно нравилась.

Но это была не какая-то другая девушка. Это была Анжела. И мы были с ней на поляне, она смотрела на меня и улыбалась этой смущенной, немного наивной улыбкой, от которой у меня уже сносило мою темную башню…

И тут же снова все изменилось! Я видел Анжелу, а рядом с ней возник неясный образ, напоминающий мужской силуэт. Высокий, в черном, и почему-то стоящий спиной к Анжеле. Однако я не успел его толком разглядеть – всё исчезло гораздо раньше, чем я понял, что к чему. Всё вернулось на свои места, и я увидел Анжелу. Она снова была нормальной. Точнее, снова нормальным был я.

… даже глазом не моргнул. И представляешь, что я сделала?

– И что же? – с интересом спросил я, не имея ни малейшего представления о том, что случилось до того, как она что-то сделала.

– Я снова включила свет. – Анжела запрокинула голову и весело рассмеялась. Я счёл разумным сделать то же самое, и посетители кафе недоумённо оглянулись на нас.

А не пошли бы они все пешком по рельсам? Я снова был на этой земле, я не пошел на работу, мерзкая тварь куда-то исчезла, а прямо передо мной сидела самая красивая девушка, какую я когда-либо видел. Мы снова заговорили, обо всём и одновременно ни о чём. С наших губ и языков слетали какие-то слова, предложения, но наши глаза ни на секунду не оторвались друг от друга. Мне очень хотелось, чтобы её глаза стали озером… нет, океаном! Я бы нырнул туда, залёг на дно, и больше никогда бы не всплывал.

– Ну, вот и всё, Женя. Мне очень приятно было с тобой познакомиться.

Из-за поворота выехал локомотив и с протяжным гудением устремился в нашу сторону. Однако гудеть он мог сколько угодно – скорость состава неумолимо снижалась, и вот он застыл, лишь шипя и переводя дух после долгого пробега.

Проводник открыл дверь и освободил подъёмную лестницу. Будущие пассажиры, размахивая многочисленным багажом, принялись погружаться внутрь вагона. Анжела повернулась и посмотрела на меня. Её глаза выражали затаённую печаль.

– Мне кажется, ты что-то забыл сделать, Женя.

Вместо ответа я обнял её за плечи и прикоснулся губами к её щеке. Сначала к щеке. Через секунду наши уста слились в долгом и нежном поцелуе.

Наступил момент, когда мы всё же отстранились друг от друга.

– Это? – спросил я, – это я забыл сделать?

– Нет, – тихо ответила Анжела, – ты забыл взять у меня номер телефона.

Она немного помолчала, и сунула мне в руку клочок бумаги. Похоже, что она написала его заранее, только когда она успела? Я положил его в карман, не отрывая глаз от Анжелы. Моей Анжелы.

– Пока, – к ней снова вернулось беспечное настроение, – будешь у нас в Харькове – заходи.

– Нет, уж лучше вы к нам, – улыбнулся я. У Анжелы багаж совершенно отсутствовал, и мне не пришлось демонстрировать свои джентльменские качества. Анжела ловко запрыгнула в вагон, и спустя несколько секунд в окошке купе раздался стук.

Я посмотрел вверх и увидел Анжелу, прислонившуюся вплотную к окну. Я улыбнулся и помахал ей рукой. Она в ответ проделала то же самое. И всё – вагон тронулся, и окно, которое отделяло меня от девушки-ангела, улетело в западном направлении. Дальше она свой путь продолжала без меня.

Поезд давно скрылся из виду. А я все стоял на перроне и смотрел ему вослед.

– Мы ещё увидимся, – прошептал я, – увидимся…

Мерзкая тварь высунула голову из моего подсознания и злодейски подмигнула.

конечно, увидитесь. Очень скоро ты увидишь её фотографию в статье под названием «Новая жена олигарха»

Однако сейчас мне было абсолютно наплевать на мнение своего внутреннего голоса. Я обернулся и направился к переходу.