Текст книги "Человеческий парадокс"

– Отпустите меня, мужчина!

– Извините, – Альмерх попятился назад. – Обознался.

«Да что ты будешь делать! – мысленно взбунтовался Альмерх, сохраняя на лице непринужденную улыбку. – Как мне понять, кто из них Кристина? Возможно, я ее даже пропустил, пока думал о своем»

Ответ не заставил долго ждать. Альмерх включил чип и спросил у Эйрис, проходила ли Кристина. Та ответила, что еще нет, и он вздохнул с облегчением. Включить Эйрис было необходимостью, и он вновь почувствовал тот дискомфорт, когда его мозг делят двое хозяев. Ему становилось все труднее сконцентрироваться. Ему казалось, что его голова налилась свинцом, но уже через пару минут он привык к этому чувству. Основной задачей Эйрис было засечь по камерам приближение Кристины, и, поняв по импульсам в мозгу, что хозяин не хочет общения, она ничего не говорила. Кристина вот-вот должна была появиться, Альмерх чувствовал это. Но он не рискнул действовать самостоятельно.

– Она идет, – раздался в голове Альмерха голос. – Полностью в черном. Проходит мимо магазинчика сотовой связи, справа от метро. Через тринадцать секунд появиться в поле твоего зрения.

– Понял, – вслух ответил Альмерх, посмотрев в сторону Кристины.

Заметив девушку, он ее позвал:

–Кристина!

Та обернулась и на ее лице сначала отразилось удивление: она не могла понять, кто ее позвал, а потом, заметив пристальный взгляд, несколько секунд не могла вспомнить этого мужчину, пока по ее лицу не растеклась дружелюбная улыбка.

– Привет, парень из Челябинска! – поприветствовала она его, подойдя поближе. – Что ты тут делаешь?

– Хотел встретиться с тобой.

– Со мной? Зачем?

– Я хотел с тобой еще немного пообщаться, – ответил Альмерх и улыбнулся. Он тогда так и не понял, какой она была красивой, но сейчас, проникнувшись человеческой культурой, ему она даже понравилась.

– Как ты меня нашел? Откуда ты узнал, что я буду здесь проходить и что я живу именно на этой станции метро?

– Почувствовал, – сказал Альмерх и прикоснулся к ее плечу. – Так ты со мной прогуляешься, Кристина?

– С удовольствием, – улыбнулась она, а потом, немного помешкав, спросила: – Напомни свое имя, а то из головы вылетело.

– Альмерх.

– Так куда пойдем, Альмерх?

– Я слышал, что в Питере есть парк аттракционов. Я там ни разу не был.

– Ты про «Диво Остров»?

– Да.

– Только в детстве там была с родителями. Надеюсь, ты не будешь визжать как девочка!

– Мне и не на таком приходилось кататься, – возразил Альмерх, и они оба захихикали.

Сидя в метро с Кристиной, они разговаривали на обыденные темы, но в этот раз Альмерху не было скучно. Он узнавал Кристину лучше с каждым ее новым словом. После первой встречи она ему казалось глубоким и серьезным человеком, но сейчас он видел, насколько она проста и местами поверхностна, но это его не разочаровывало. Альмерх понял, что портрет, который мы складываем о человеке без достаточной информации, будет расходиться с действительностью: мы любим идеализировать, любим прихорашивать. Воображение Альмерха присвоило Кристине тонкий жизненный вкус, как у циничного философа, но сейчас все его иллюзии о ней разрушились, но, к его удивлению, это расхождение никак его не тревожило.

Она рассказывала про фильмы, которые больше всего ей нравятся, про книги, которые недавно прочитала, про места, где уже побывала или куда хотела бы попасть, и Альмерх слушал с неподдельным интересом. Она, безусловно, отличалась от людей, наверное потому, что в подтексте ее слов читался живой интерес к ее жизни. Она любила и хотела жить. И желала посвятить себе свое время, а не миру.

– Я хотела бы побывать в Америке, – сказала Кристина. – Только сейчас мне это не по карману. Нужно заработать и скопить деньжат, и потом я вновь отправлюсь в путь.

– У меня друг сейчас в США, – вставил Альмерх.

– И как ему? Нравится?

– Не знаю, через полмесяца мы уже встретимся и он все расскажет.

– Повезло ему.

– Почему? Разве Россия не красивая? Это огромная страна. Ты побывала в стольких странах, узнала их культуру и прониклась их жизнью, но по своей ни разу не проехалась.

Кристина что-то хотела сказать, но ничего не ответила. Она мило уставилась на Альмерха, возможно, с грустью в глазах, возможно, с раскаянием.

– Мне нравится Санкт-Петербург, но на этом городе не заканчивается Россия, – произнес Альмерх. – Я бы с удовольствием проехался бы по ней, ощутил бы природу. Моей целью было понять здешних людей, узнать их получше, но еще я хотел насладиться настоящей жизнью. Почувствовать себя свободным.

– Я всю жизнь мечтала порхать, как птица, быть независимой и своевольной. И вот что я тебе скажу: сколько бы ты не менял места проживания, тебе постоянно будет чего-то не хватать. Внутреннюю пустоту нельзя изменить локацией, зато можно заполнить любовью. Любовь раскрывает глаза в полной мере, она словно обостряет зрение к прекрасному. Обычные вещи тебе больше не кажутся обычными, так что тут говорить о прекрасном. Если ты хочешь по-настоящему насладиться красками этого мира, путешествовать тебе надо под экстазом любви.

Когда они вышли из метро, они уже забыли разговор про путешествия, зато Альмерха не покидали слова Кристины о любви. Он никогда не любил. Чип ему этого не позволял. Он лишь испытывал привязанность, у него была своя зона комфорта, и не более. У него было еще около двух недель до истечения срока пребывания на Земле. Он подумывал остаться здесь, среди людей, и знал, что родители не будут горевать по нему, как и его народ (они просто на это не способны), но чувство долга звало его вернуться назад. Возможно ли вдохнуть жизнь в самар или уже все слишком поздно? Позволит ли ИИ ему что-либо предпринять, или усыпит его, поселив его сознание в кузнечика и заставив жить вечно в виртуальном мире, запертым в ничтожное тельце. Но Альмерх надеялся, что сможет что-то предпринять. Ему хотелось в это верить, поэтому он и не пытался терзать себя сомнениями, и даже старался не думать об этом. Более того, если он вернется с координатами Земли и советами, как можно улучшить качество жизни самар, он мог бы войти в историю планеты навечно. Но его это почему-то больше не волновало. Благодаря ежедневному уединению на Неоре, когда он отключал Эйрис, в нем появилось тщеславие, но сейчас его дом казался ему все более далеким и неродным. Ему попросту была неинтересна ни слава, ни иллюзорная значимость.

До того, как прийти в парк, Альмерх даже не мог подумать, что ему будет хоть немного страшно, однако сейчас, смотря на все эти аттракционы, ему было не по себе. Да, он путешествовал по космосу, да, ему доводилось проходить через кротовые норы, но никогда он даже не задумывался о страхе, потому что с ним всегда была Эйрис. Сейчас же он совершенно один, без своего бесчувственного, одурманивающего спутника. Когда он покупал билеты на американские горки себе и Кристине, он понял, что не поехать он уже не может, потому что она справедливо решит, что он боится, и тогда, возможно, он подпортит ее уважение к себе. Он даже удивился от того, что его заботят мысли о том, что подумают о нем людишки. Похоже, он все больше походит на человека, и человеческая среда уже стала неотъемлемой частью его самого, поэтому, как и любой человек, он стал частичкой общества.

– Не боишься? – спросила Кристина.

– Нет, – соврал Альмерх, хотя чувствовал, как его желудок начинает сжиматься от тревоги. – Если только немного, – почти сразу признался он.

– Ну это еще не самый страшный аттракцион. Дальше пойдем на Бустер, – она показала на пятидесяти метровую конструкцию, откуда доносились разрезающие воздух крики. Кто-то сейчас там катался, и кресла, подвешенные на огромной высоте, вращались в разные стороны, а потом, казалось, с неимоверной скоростью обрушивались вниз по дуге, возвышая другой конец с пассажирами.

– Посмотрим, – нервно ответил Альмерх, продолжая смотреть на дикий аттракцион, не понимая, зачем люди подвергают себя такому страданию, если в них природой заложен инстинкт самосохранения, а эти дикие эксперименты просто насилуют человеческую психику.

Они встали в очередь и он наблюдал за людьми, стоявшими перед ними. Кто-то волновался, кто-то смеялся. Здесь были и дети, и взрослые. Кристина наблюдала за его молчанием, глядя на его щетинистое лицо, на его впалые скулы и острый подбородок. Единственное, что она подметила: он чувствует себя более комфортно и расслабленно, чем при первом знакомстве. Но здесь Альмерх вновь оказался в новой для себя обстановке и чем-то походил на ребенка, которому и страшно, и интересно. Он смотрел, как вагончик с пассажирами крутит и переворачивает в разные стороны, как он замирает на высоте и резко мчится вниз. Некоторые визжали, некоторые закрывали глаза, но были и такие, кто улыбался.

Некоторым определенно доставляло удовольствие животное чувство страха. Это явно наркоманы, чей наркотик – экстрим. Таким людям просто необходим выброс адреналина, чтобы почувствовать себя живыми, и поэтому они посещают такие места. Но когда-то и этого станет мало, и им нужно будет все больше и больше. Так и появляются дикие экстримальщики, и люди восхищаются их храбростью и в то же время глупостью, когда они окунаются в объятия смерти и выходят оттуда живыми (но не всегда удача им улыбается, конечно). Страх помогал людям выживать раньше, тысячи лет сохранял им жизнь, заставляя не подходить близко к обрыву или убегать от медведя, но теперь, когда жизнь для людей стала однообразной безопасной рутинной, многие хотят изменить химический состав своего тела. Все знают, что их тележка не вылетит на землю и их мозги не будут украшать асфальт, но первобытные инстинкты работают по-другому. Они включаются всякий раз, когда срабатывает в мозге предохранитель, оповещающий об опасности. Именно этот предохранитель и брал под контроль чип, и Альмерх знал, что, включив его, он будет трезво оценивать ситуацию и его не захлестнут эмоции, выработанные миллионами лет эволюции и притупленные за тысячелетие непригодности. Альмерх утешал себя, что ему будет страшно не так сильно, как людям, потому что уже десятки его поколений не имели полный контроль за разумом и гены могли перестроиться, избавив самар от ярких проявлений эмоций из-за ненадобности, но префронтальная кора головного мозга, гиппокамп, кора передней островковой доли большого мозга и миндалина у него все-таки присутствовали, так что как бы он морально не настраивался, инстинкты непременно им завладеют.

Очередь постепенно уменьшалась, как и желание Альмерха принимать в этой, как ему казалось, бессмысленной и глупой затеи участие. Он уже позабыл, что сам предложил посетить «Диво Остров», но как бы ему жутко не было, он старался сохранять невозмутимый и спокойный вид, однако Кристина понимала, что Альмерх боится, но не стала над ним подтрунивать, чувствуя, что для него это может быть болезненным.

– Ну что, скоро наша очередь, – протянула она и повернулась к своему спутнику.

– Угу, – кивнул Альмерх, мимолетом посмотрев на нее, а потом опять перевел взор на рассекающий воздух поезд.

– Не так уж и страшно будет, – она утешительно погладила его по спине. – Можешь представить себя Дедом Морозом, доставляющим подарки детям. Его крутит не меньше.

Она попыталась пошутить, но Альмерх ничего не понял. Эйрис не закачивала ему информацию про праздники.

– Кто такой Дед Мороз?

– Ты не знаешь, кто такой Дед Мороз? – с искренним удивлением и недоверчивостью спросила Кристина. – Похоже у тебя было тяжелое детство.

– Это какой-то демон? – нелепо предположил Альмерх, вспоминая христианскую религию землян.

Кристина разлилась смехом от удивления. Теперь Альмерх ей начал нравится еще больше, ведь она почувствовала, что он намеренно хочет ее развеселить, чтобы она не волновалась, хотя в действительности именно штаны Альмерха постоянно находились под риском наполниться нечистотами, хотя по его лицу эту было трудно предугадать. Она не могла поверить, что кто-то на земле может не знать Деда Мороза или Санта Клауса, поэтому даже не удостоила ответа своего компаньона, а тот, почувствовав неловкость, решил, что больше не будет спрашивать. Не так уж ему и нужно знать, кого земляне считают Дедом Морозом.

Когда пришла их очередь и все начали занимать свои места, страх постепенно покинул Альмерха. У него больше не было выбора, он покорно сидел и смотрел, как его фиксируют в кресле ремнями, чтобы он не выпал. Пристегнувшись, он ясно понимал, что невозможно отсюда вылететь или упасть, так что в страхе нет необходимости. Альмерх высокомерно посчитал, что страх покинул его навсегда, по крайней мере он не вернется в ближайшие несколько минут, пока он будет на этой горке, а он сам будет с надменным видом наблюдать, как его подруга с выпученными глазками ожидает следующий поворот и в страхе закрывает глаза. Однако, уже на первой вершине его сердце чуть не остановилось, и, смотря на землю лицом вниз, он ощутил ранее незнакомый ему ужас. Он хотел прикоснуться к чипу за ухом, чтобы его включить и чтобы все это безумие разом закончилось, уступив контроль над разумом рассудку, а не эмоциям, но вдруг они полетели вниз, и его тело будто парализовало. Его руки крепко впились в сиденье, и он с диким ужасом ощущал, как его мотает из стороны в сторону. В этот момент в нем с необычной силой прорезалась вера во Вселенную, и он начал умолять Ее, чтобы все это побыстрее закончилось и чтобы, когда они прибудут на точку отправления, он был все еще в сознании.

– Тебе понравилось? – спросила Кристина, когда их уже отстегнули и на их места присаживалась новая партия желающих испытать животный страх.

Застывшее лицо Альмерха по-прежнему отражало ужас, и Кристина засмеялась.

– Пойдем еще куда-нибудь? – спросила она.

– Без меня, – отрезал Альмерх. – Если ты хочешь, можем купить тебе билет, а я подожду, пока ты будешь кататься еще где-нибудь.

– Одной не интересно, Альмерх! Ты мне казался таким бесстрашным… – без упрека произнесла она, а потом вновь захихикала.

– Я мог бы быть бесстрашным, – сказал Альмерх. – Только решил оставаться собой.

Они приняли решение, что на этом их приключения по «Диво Острову» окончено и они пойдут в другое место. Купив морожено, парочка отправилась в соседний парк. Погода была замечательная: двадцать градусов по Цельсию, ясное небо, слегка стянутое перистыми облаками, и легкий теплый ветерок. Обычное питерское лето, когда не идут дожди. Кристина постоянно что-то рассказывала, и Альмерху доставляло удовольствие ее слушать. Ее эмоциональный тон, украшенный недолгими паузами, захватывал все его внимание. Она говорила от души, говорила, что думала, словно слова шли от сердца, не фильтруясь мозгом. Ей нравился Альмерх, как внешне, так и как собеседник: он умел слушать. И чем больше она говорила, чем больше своих тайн обличала, тем больше готова была рассказать.

– Ты почти все знаешь обо мне, – сказала она, когда они лежали на берегу Финского залива. – Расскажи что-нибудь про себя. Мне только известно, что ты из Челябинска. На этом все.

– Мне впрочем-то нечего о себе рассказать. У меня было все, как у всех.

Альмерх смутился от того, что на ее искренность ему приходится отвечать ложью. Он понимал, что не может ей раскрыть правду, – он боялся ее потерять. Ему впервые было так хорошо с кем-то. Ему впервые за всю жизнь было так комфортно. Он впервые чувствовал себя на своем месте, и ему больше не хотелось покидать Землю.

– Как ты оказался в Питере?

– Просто решил сюда переехать.

– А что сказали родители?

– Они, можно сказать, не особо обрадовались такому решению. Но выбор был сделан, и я здесь.

– Понятно, – кивнула она. – А сейчас ты общаешься с родителями?

– Нет.

– Вообще?

– Получается, что так.

– Ты как-то с недоверием мне отвечаешь, – обиженно произнесла Кристина. – Я просто хочу узнать тебя поближе! Мне о тебе почти ничего не известно…

– Зато я все о тебе знаю, – посмотрел в ее яркие голубые глаза Альмерх, и его обдало жаром.

Ее мягкие, пышные губы были немного влажными, и он не знал, что сейчас испытывает. Его пульс участился, дыхание стало тяжелым. И он принял, как ему казалось, чисто из стратегический соображений решение ее поцеловать, чтобы она не выудила из него всю правду своими опросами.

– Не хочу наседать, но где ты…

Он, немного приподнявшись, притянул ее к себе, и их губы сошлись в поцелуе. Она не успела задать до конца вопрос, но в ту же секунду уже и забыла, о чем хотела спросить. Кристина не понимала, как этот незнакомец мог так быстро пробраться в ее сердце. Ее добивалось много мужчин, и она уже привыкла отказывать. Но в нем было что-то иное, чувствовалась какая-то загадка. Своим молчанием он отворил затворки души, слушая все, что она говорила, и поддерживая беседу; а решительностью он пробрался внутрь. В эту минуту она стала его.

Глава 5

23 июля 2020 год.

Кристина и Альмерх проводили вместе целые дни. Он даже не подозревал, что влюбился. Ему было неведомо это чувство ранее, но он не отрицал свою привязанность к Кристине. Она была всегда с ним, либо наяву, либо в его мыслях. Альмерх теперь смотрел на мир совершенно другими глазами: ему все казалось прекраснее, приятнее и более завораживающим. С ней ему было не скучно. Казалось, они знают друг друга уже давно. Альмерх поведал девушке свою выдуманную историю жизни, полностью усреднив себя и сделав непримечательным мальчишкой: обычная школа, средний социальный класс, обычные работяги родители, зимой играл в снежки и катался на горке, летом играл в футбол. Перед тем, как рассказывать, он попросил Эйрис составить анализ обычного челябинского парня, наполнив биографию различными деталями из фильмов или статей, вроде драк, развлечений и подростковых интересов, а потом закачать эту информацию ему в мозг, чтобы он никогда не смог запутаться в деталях, словно сам все это прожил. Ранее у него были кое-какие заготовки, но теперь, при более близких отношениях, его жизненная история должна быть до мелочей продуманной. Он только недавно окончил магистратуру и летом решил отдохнуть, переехав в Санкт-Петербург, а потом заняться здесь поиском работы. В гостинице же он жил потому, что снял с депозита деньги, которые собирала для него семья, и уехал в другой город, решив хотя бы ненадолго прикоснуться к роскоши, проживая в одних из лучших апартаментах города. Кристина не упрекнула его за такое опрометчивое и необдуманное решение, как могло показаться многим. Для чего тогда нужны деньги? Конечно, можно было потратить их более разумно, но раз он уже все оплатил, то остается только наслаждаться комфортом, что и для нее было впервой.

Последние два дня они ночевали в отеле Альмерха. Они чувствовали полную свободу. Поздно просыпались и поздно ложились. Им некуда было спешить. От одной только мысли, что скоро это закончится, у Альмерха сжималось сердце. Он впервые по-настоящему жил. Впервые чувствовал себя чело… самаром. Настоящим и живым самаром. Не марионеткой искусственного разума. Не полуживой полумашиной.

– Помнишь, мы как-то говорили о том, что неплохо было бы попутешествовать по России? – спросил Альмерх, укутавшись в белые пушистые одеяла и смотря на Кристину. – Когда мы еще поехали в «Диво остров».

– Помню.

– Давай сегодня же начнем наше путешествие.

– У меня нет денег, Альмерх, – отмахнулась она. – Да и при том, это слишком неожиданно.

– Что тебя останавливает? – удивился Альмерх. – Я возьму на себя все расходы. Составь мне компанию, пожалуйста.

– Мне неудобно брать у тебя деньги, – смущенно ответила она, отведя глаза в сторону.

– Неудобно? Ты же знаешь, что мне с тобой хорошо, и у меня хватает денег, чтобы оплатить небольшое путешествие. У нас даже больше, чем нам может потребоваться.

– Тебе нужно еще что-нибудь оставить на потом.

– К черту потом! Меня уже не интересует то, что будет потом! Если тебе некомфортно потому, что я якобы делаю тебе одолжение, то это не так. Я хочу, чтобы ты поехала не только ради себя, но и ради меня. Только дурак будет присваивать свои эгоистичные намерения к благодетели. Тем более ты сама говорила, что лучше отправляться в путешествие не в одиночку.

– Да уж, – усмехнулась Кристина, садясь на кровать. – А ты романтик!

Повисла недолгая тишина, и они оба громко засмеялись.

– Пожалуйста, поехали сегодня со мной! – повторил свою просьбу Альмерх, обняв ее и смотря прямо в глаза.

– Ты как будто торопишься куда-то, – заметила Кристина.

– Может и так.

– Но куда и зачем? Ты еще молод, мы можем немного подождать, и на следующий год уже поедем. Я только недавно вернулась домой. Родители вообще обозлятся на меня.

– Кристина… – произнес Альмерх, не зная, что дальше ему сказать.

– Альмерх, нам некуда спешить.

– Мне есть куда, – грустно сказал Альмерх, отстраняясь от нее и вставая с кровати. – Ладно, забудем. Пойду умоюсь.

– В каком смысле? – нахмурившись, спросила она.

– Просто слетело с языка, – натянул улыбку он. – Не обращай внимание.

Кристина, лежа в кровати, никак не понимала, что имел ввиду Альмерх. Он не здоров? Болен? Может поэтому он снимает лучший номер в гостинице и так расточительно относится к деньгам? Ему просто нечего терять? Она потрясла головой, чтобы откинуть эти дурацкие мысли. Она не хотела его потерять. Он стал ей слишком близок, хотя и прошло, казалось бы, несколько дней, но одна только мысль, что когда-то его не станет, причиняла ей боль.

– Что такая грустная? – спросил Альмерх, выходя из ванны.

– Думаю.

– О чем?

– О том, что ты сказал.

Они смотрели друг другу в глаза и молчали.

– Ты не объяснишь? – спросила Кристина.

– Тут нечего объяснять, – отрезал Альмерх, и продолжил на нее смотреть.

Кристина быстро научилась понимать Альмерха, и она знала, что больше ничего из него не вытянет. Иногда он был слишком краток, и когда он говорил так, как сейчас, его ответ был всегда категоричным.

– Я подумаю, правда, – произнесла она. – Но если бы я знала что-то, что мне следовало бы знать, это бы упростило принятие решения.

– Дорогая, все, что нужно знать, ты знаешь. Я хочу покататься по России, пока еще тепло и солнечно. Нас ничего не останавливает, кроме придуманных нами же иллюзий. Мы свободны, и наша жизнь находится только в наших руках. Мы принимаем ответственность за наши решения, и нам не нужно чье-то одобрение. Мы уже большие детки.

– Я понимаю, – кивнула она. – Но… не знаю. Ты меня ошарашил своим резким предложением.

– Я не буду настаивать, если ты не хочешь.

– Нет, я хочу. Очень хочу.

– Но и в чем проблема тогда? – удивился Альмерх.

Кристина задумалась. И правда, что именно ее останавливало? Да, она только недавно приехала со своего небольшого заграничного тура, но путешествие по России будет гораздо дешевле. Погода прекрасная, компания тоже. Ее сдерживали только родительские упреки и нежелание выслушивать их наказы, что в жизни надо работать, а не отдыхать. Они начнут опять ей указывать, как правильно жить, и наставлять на путь «праведный», хотя они для нее давно перестали служить примером. Она не знала, ради чего живет, не знала свою жизненную миссию, но точно понимала, что если вгонять себя в общепринятые рамки, как делает большинство, жизнь будет еще более бессмысленная и пресная. И она не хотела себе такой же участи, как у родителей. Их заработка хватало на жизнь, но разве были они свободны? Нет! А тогда ради чего все это рабство и пресмыкание перед деньгами, перед общественным мнением рабов?

– Я поеду с тобой. Только нужно собрать чемодан.

Альмерх ничего не сказал, а просто подошел и поцеловал ее.

– Поедем поездом, – шепнул он.

– Как хочешь, – улыбнулась она, и потянулась к его губам.

21:48.

– Какой номер купе? – спросила Кристина, таща за собой по вагону небольшой чемодан.

– Двадцать четвертый, – ответил Альмерх. – Все четыре места наши, чтобы нам никто не мешал.

Добравшись до купе, Альмерх и Кристина закинули сумки под нижние кровати и прикрыли дверцу. Они сидели на противоположных кроватях, растерянно смотря друг на друга.

– Неожиданно, – внезапно произнесла Кристина.

– Неожиданно, – с улыбкой повторил Альмерх. – Завтра утром уже будем в Москве. Ты была там?

– Была.

Повисло молчание.

– А потом куда? – спросила Кристина.

– Потом и разберемся.

Они сидели на своих кроватях, пока не тронулся поезд. В дверь постучался проводник и предложил взять постельное белье. Альмерх прошел вдоль вагона и прихватил два комплекта.

«Стоило ли? – спросил он себя. – Много ли я повидаю в вагоне поезда?»

Альмерх зашел в двадцать четвертое купе, где ждала его Кристина, и передал ей пододеяльники и полотенца, а потом сел рядом.

– Десятого числа мы точно будет в Санкт-Петербурге, возможно, даже раньше, – произнес Альмерх, обнимая Кристину. – Не волнуйся. Все будет в порядке.

– Я не волнуюсь, Альмерх, – ответила она. – Это здорово!

Они сидели в обнимку еще минут двадцать, а потом начали заправлять постель.

6:21

– По идее, мы должны были уже приехать, – буркнула Кристина.

– Видимо, немного опаздываем. Но ничего страшного.

Купе полностью было убрано, одеяла свернуты, а постельное белье отдано проводнику. Альмерх смотрел, как за окном расцветает раннее Солнце и отражается маленькими лучиками от пышной травы, усыпанной росой. Утренний пейзаж промелькнувшей деревни казался ему чем-то очень забавным. На Неоре у всех были равные условия и одинаковое качество жизни. У всех идентичный выбор: что есть на обед или какой выбрать маршрут для прогулки. А здесь, на Земле, пока миллионы людей умирают с голода, ежедневно выбрасываются миллионы тонн продуктов; пока политики покупают себе яхты и особняки на берегу моря, простой народ горбатится на полях с раннего утра и до позднего вечера, чтобы просто выжить. На Неоре нет политиков, но есть система правосудия. Провинившихся самар, если такие появляются из-за какого-то сбоя чипа или самовольных принятий решений, что, в общем-то, вызвано тоже сбоем чипа, а именно, отсутствием его контроля, наказывает Искусственный Интеллект, который, будто Бог, всегда и везде рядом с каждым, который знает о чем кто-то думает и чем кто промышляет. Невозможно скрыться от него, потому что он по средствам чипа имеет доступ и к вашему мозгу. А попробуй ты отключись от глобальной сети и индивидуального помощника, оставшись наедине с собой, ИИ будет видеть тебя через окружающих тебя самар в твоей крошечной квартирке или на улице. Ему даже камеры не нужны: Неора, как муравейник, слишком тесная, чтобы там долго оставаться незамеченным. Альмерх не мог вспомнить ни одного случая убийства на планете. Чип заложил в мозг определенные представления о жизни, он сам создал парадигмы для самар, и выключать своего виртуального помощника было можно не больше чем на час (примерный перевод на земные мерки). Если лимит превышен, чип автоматически включался. Любой негативный импульс сразу же подавлялся, как и любая резкая эмоция. В любом случае, мало кто из самар сам желал уединяться. Чип вызвал зависимость, он стал обыденным и необходимым для существования. Без него самары становились беспомощными, а те, кто пробовал жить самостоятельно хоть немного, уже через несколько минут впадали в панику от того, насколько их голова пуста, словно все нейроны мозга разом атрофировались.

Альмерх увидел в окне, как маленький мальчик тащит два железных ведра с водой домой. На нем висела длинная кофта, опускаясь до самых колен, а на ногах болтались огромные калоши. Штаны были широкими, потрепанные коричнево-черные колени свисали растянутыми мешками. Мальца мотало из стороны в сторону, и он ногами помогал толкать ведра вперед. Вода то и дело переливалась ему на ноги. Эта картина длилась не больше двух секунд, но Альмерху было достаточно, чтобы все разглядеть.

– Россия – страна контрастов! – словно прочитала мысли Альмерха, произнесла Кристина. Она тоже смотрела в окно.

– Верно, – кивнул Альмерх.

«В этом мире может пробиться каждый, но не каждый знает, что он на это способен», – с грустью заметил Альмерх.

В такие моменты Альмерх даже сомневался, какой рабский строй хуже: на Неоре или на Земле. В любом случае, первый вытекает из второго. Люди уже совсем близко к миру, в котором они больше не будут править. Скоро вся эта несправедливость исчезнет, но это ль хорошо? Как бы трудно не было сейчас на Земле, в каких тяжелых условиях земляне сейчас не находились бы, они всегда способны изменить жизнь. У них всегда есть право выбора: что им делать дальше. Они не деревья, чтобы всю жизнь оставаться на одном месте. Просто многие этого не понимают. Все уже сейчас происходит, пусть ИИ людям и не удалось еще создать. Сейчас земляне и инновации дружелюбно улыбаются друг другу, но вскоре прогресс повернется задом, и на это смотреть будет уже менее приятно: сначала люди потеряют работу, потому что на их место придут алгоритмы; потом мир погрузится в глубочайший кризис: бедный и средний класс лишатся всех денег, которые имели, – они перейдут в руки богатых, а чуть позже – в руки еще более узкой группки людей, так или иначе связанных с кремниевым разумом; начнется массовое вымирание человеческого рода, пока добродетель не перешагнет над гордостью и не предоставит всем неимущим все необходимое; и когда уже не будет работы, деньги обесценятся вовсе, ИИ возьмет контроль над той частью человечества, что еще не вымерло, и пообещает лучшие времена. Людям будет нравится свобода какое-то время, пока они не поймут, что их жизнь утратила какой-либо смысл. Каждый человек станет связанным напрямую с ИИ посредствам чипа или другого подобного устройства, который будет упрощать жизнь людям, а самое главное –их контролировать. Несколько десятков лет, может быть, около века – и люди станут походить на овощей.

– Подъезжаем, – сказала Кристина.

– Я уже готов, – заверил Альмерх.

День обещал быть ясным. Выйдя на улицу, чувствовалась легкая утренняя прохлада. У Альмерха и Кристины было два небольших чемодана на колесиках, и, держась за руки, они весело пошли в сторону выхода. Они наняли первого же таксиста, который предложил свои услуги, и Альмерх сказал ему довезти их до лучшего отеля в Москве. Кристина удивленно на него посмотрела, но Альмерх убедительно заверил, что все в порядке, они могут себе это позволить. Им пришлось добираться около часа, попадая в вечные пробки. Но Альмерха и Кристину это вовсе не тревожило. Они никуда не торопились, и, сидя на заднем сиденье такси, бурно перебирали темы для обсуждений, не смущаясь, что их разговоры с интересом подслушивает таксист, иногда сам вставляя свои комментарии. Им было весело в пути, и по приезде Петр Сергеевич (так звали таксиста) сказал, что с учетом пробок и набежавших километров с них за дорогу три тысячи рублей. Кристина поняла, что тот их пытается обдурить, и чуть было не начала с ним спорить, но Альмерх без церемоний быстро расплатился и вышел из машины.