Текст книги "По кромке удачи. Игра на выживание"

– Уважаемый Скворг, ты говоришь о всколыхнувшем общественность происшествии со стаей зверей, убитых моей пешкой? Или о реакции самок на больного щенка, которого приручил гладиатор? – Шиид догадался, кто натравил стаю на его темную лошадку, потеряв тем самым в будущем право хода. – Несомненно, это необычная ситуация для Арены, но ведь многие вещи происходят в Большой Игре впервые. Думаю, пусть все идет своим чередом, я по-прежнему не буду вмешиваться в игровой процесс и сосредоточу свой интерес на иных направлениях.

– Я услышал тебя, игрок. Что ж, ты придерживаешься такого стиля игры, это твое право. Больше не буду отнимать драгоценное время, ведь его порой так не хватает. – Связь прервалась, а разговор оставил после себя тяжелое послевкусие.

Только это не повлияло на хорошее настроение волкоголового. Его позиции в Игре сейчас были как никогда высоки, а главный приз в этой партии действительно особый, в разы превышающий ценность прошлых призов.

Солнечная система, планета Земля, Соединенные Штаты Америки, г. Нью-Йорк

Центральный офис ООН, заседание Международной комиссии по проблемам внеземного вмешательства

Обсуждаемая ситуация была откровенно тревожной. Из двенадцати пар землян, высаженных на Арену, две погибли во время схваток с противниками, одна нарвалась на каких-то местных носорогов, превратившись после этой встречи в кровавое месиво, а еще две погибли во взорвавшихся капсулах, проспав окончание отсчета таймера. Из оставшихся семи групп одна превратилась в боевую единицу. Шерифу из штата Массачусетс пришлось пристрелить своего напарника, который сошел с ума. Вдобавок ко всему лишь две группы смогли расширить сферу своего влияния. Китайская, которая состояла из учителя, мастера меча, и его ученицы, и пара из России, о которых вообще ничего не было известно, но именно они действовали предельно жестко и сумели дважды победить в схватках с противниками и уничтожить стаю хищников, изначально имея минимум оружия.

Вся эта информация тщательно изучалась, аналитики создавали прогнозы, но, по правде говоря, землянам оставалось лишь наблюдать и молиться.

Глава 8
Кто с мечом к нам придет – от души огребет

– Дядь Федь, вставайте, там чужаки!!!

Меня буквально сорвало с кровати от крика напарника, сон как рукой сняло. Схватил свой плазмомет и бросился к выходу, у которого стоял Михаил, держа на руках щенка. Хорошо, что закрыл шлюз, прежде чем кричать, а то я уж подумал – все, раскрыта наша база.

– Я в железках ковырялся, каждые двадцать минут, как ты и наказал, ходил к выходу, осматривал. А тут что-то щенок тявкать начал, от входа пятиться, ну, я еще раз и выглянул. А там два динозавра, оба с какими-то мечами в руках. Нужно скорее идти, а то они вот-вот подойдут!

– За мной следом, зверя внутри оставь пока.

Я вышел из модуля, сразу оказавшись в темноте. На ощупь, по стене, добрался до выхода и осторожно выглянул наружу. Ха, ну точно: маленькие динозавры, метра два в холке, с серой шкурой. В коротких лапах у каждого по большому ножику с полметра длиной. И слава всем богам, эти твари не засекли вход, зато увлеченно рылись в песке, там, где лежали трупы убитых собак. Из снаряжения у каждого на шее был широкий черный ошейник, отсюда показавшийся мне пластиковым. Вот же непуганые идиоты, с одним холодняком шастают, как у себя дома. Или не все так просто? Может, у них на шее устройства, которые генерируют энергетический щит, сквозь который не пробьет мой плазмобой? Или пробьет, но только с десятого выстрела? Только кто мне даст столько времени расстреливать себя, словно мишень в тире? Эти ящеры довольно шустрые, не уступят человеку в скорости, а бегают, наверное, гораздо быстрей, вон как мышцы на задних конечностях бугрятся. Нужно бить наверняка, из гранатомета придется разок бабахнуть, а потом из двух наших основных стволов добивать. А если не получится с дистанции положить, я буду заманивать, а Михаил своим хлыстом порубит их на капусту.

Приложив палец к губам, когда увидел, что подошедший напарник хочет что-то сказать, я жестом позвал его обратно, в пещеру.

– В общем, такое дело… – И я обрисовал напарнику ситуацию и план действий.

Мы быстро подтащили оружие к выходу, а потом я стал устанавливать гранатомет, чтобы его недоприклад жестко уперся в каменный выступ, а ствол был направлен точно на выходцев из юрского периода. Закончив приготовления, я, сделав знак готовности камраду, тщательно прицелился и с усилием выжал спусковой крючок. Циклопы снаряжали патроны чем угодно, но точно не порохом. Прозвучал довольно тихий хлопок, наши разинутые рты, чтобы сохранить барабанные перепонки, быстро захлопнулись, но тут же вновь отпали.

Выстрел получился удачный. Снаряд, попав в одного из ящеров, взорвался. Я угадал: ошейник действительно являлся энергетическим щитом, но теропода это не спасло. Бабахнуло так, словно это был танковый фугас. Расстояние в сто метров не помогло нашим ушам, в которых стоял звон. Взрывной волной поймавшего снаряд просто разорвало в клочья, а второго отбросило метров на пять, хотя он и весил явно больше меня. И вот тут мы сплоховали, промедлив со вторым выстрелом. Отброшенный ящер пошевелился, словно его контузило и он еле двигается, а затем из лежачего положения резко взмыл в воздух на добрых полтора метра и ринулся к входу в наше убежище. Скорость его была невероятной, а движения невозможно было предугадать.

– Назад, в пещеру! – гаркнул я, ломанувшись по короткому извилистому туннелю. Адреналин, попавший в кровь, помог забыть про вес гранатомета, который я тащил в одной руке, держа в другой плазмомет. – Действуем по плану Б, Миша, слышишь?!

– Да, понял, дядь Федь! – крикнул в ответ напарник.

Влетев в пещеру, ставлю гранатомет сторону и резко разворачиваюсь, наводя раструб плазмомета на вход и судорожно ища в кармане активатор. Нащупав, выхватываю его и готовлюсь активировать оружие. Михаил, влетев следом за мной, встает слева от входа, а в руке у него появляется малиново-алый хлыст, слегка осветивший пещеру тревожным красноватым цветом. Секунда, другая, наконец в туннеле раздается шум. В голове проносится мысль: «Хоть бы эта тварь не испортила прибор маскировки», – но вот цель уже в прямой видимости, и я открываю огонь.

Первые два шара плазмы пролетают мимо шустрого динозавра, третий попадает, но это лишь ненадолго останавливает противника, вокруг которого вспыхивает радужный кокон. Я продолжаю палить в слегка замедлившегося врага, но ящеру все нипочем. Из его глотки раздается мощный рык, полный ярости, я в ответ ору что-то матерное, к нам присоединяется Михаил, крича срывающимся голосом.

Плазмомет вдруг перестает стрелять, превратившись из грозного оружия в неудобную дубинку. Я с силой швыряю его во вновь приближающегося ящера, продолжающего угрожающе реветь, и с удивлением вижу, как мой снаряд, миновав защиту, с силой бьет теропода по лапе, отчего тот начинает рычать еще яростнее. Я выхватываю из-за пояса топор, готовясь в случае неудачи нашего плана к рукопашной схватке.

– Иди сюда, чупокабра! – размахиваю я топором, второй рукой пытаясь достать нож. – Убью паскуду!

Противник рывком вырывается из туннеля, приземляясь в паре метров от меня, вынуждая сделать шаг назад. В этот момент раздается гул с треском – подобный можно услышать, стоя у высоковольтной линии, в воздухе мелькает алый росчерк хлыста, и короткая верхняя конечность динозавра, сжимающая клинок, отделяется от тела. Без промедления я бросаюсь навстречу, игнорируя душераздирающий рев врага и со всей дури нанося удар топором в сустав левой опорной конечности. Раздается чавкающий звук рассеченной плоти, хруст разрубаемого сустава, а дальше я перекатом ухожу как можно дальше от противника, больше опасаясь хлыста Михаила, чем ответного удара ящера. Топор застрял в ране, выскользнув из моих рук.

Прижавшись к стене, мне все же удается достать нож, хотя что я им сделаю против такой пасти?

– На, получай! – Звонкий голос напарника перекрывает рев раненого существа, и новый удар хлыста врубается в тело твари, отделяя часть туловища и здоровую ногу.

Рев динозавра тут же обрывается, превратившись в сиплый скулеж. Но все же он жив, пытается подняться с пола, но без ноги просто неуклюже барахтается. Вдруг ящер замирает и как-то подозрительно медленно начинает отводить лапу с мечом в сторону.

– Михаил, берегись! Он сейчас меч свой кинет в одного из нас!

Вовремя. Парень успел отскочить назад и пригнуться, чудом не задев себя плазменным кнутом. Блеск стали в алых отсветах промелькнул над головой напарника и зазвенел, ударившись сначала о стену, а затем о пол пещеры. Миша вновь подскочил к врагу, и на этот раз удар получился наиболее удачным, разрубив туловище динозавра пополам.

– Ну все, теперь у нас будут сапоги из крокодиловой кожи. Или из динозавровой? – попытался пошутить я, хотя самому было совсем не смешно. – Михаил, где ракетница? На выходе бросил? Хорошо, что динозавры – фанаты холодного оружия, а если бы этот подобрал да пальнул в меня?

Парень стушевался, но молодец, не стал оправдываться, а убрал хлыст, вернув ему небоевую форму, и побежал исправлять оплошность. Я же, кое-как выдернув топор из конечности поверженного противника, за неимением тряпицы под рукой обтер лезвие ладонью и повесил оружие на пояс. Затем прогулялся к стене и подобрал клинок динозавра, с удовольствием отметив, что в руке оружие лежит достаточно удобно, да и по весу хорошее. Подошел к верхней части туловища почему-то еще живого противника и аккуратными ударами сначала отсек передние лапы, затем отделил голову, оценив бритвенную остроту лезвия. К этому времени вернулся напарник, держа в руке ракетницу.

– Как там наш маскировочный куб, целый? – спросил я камрада, снимая с толстой шеи поверженного ящера ошейник и поднося к нему анализатор.

На экранчике прибора высветилась информация:

«Энергетический щит, заряд – 37 %. Защищает от кинетических и энергетических снарядов, проникающая энергия которых превышает 100 кгм. Активируется и отключается нажатием кнопки на соединительной пряжке».

– Ага, даже с места не сдвинулся. – Парень с любопытством разглядывал останки ящера. – Капец как похож на динозавров из «Парка юрского периода», один в один. Только цвет кожи другой.

– Ага, такая же зубастая тварь, только у этой верхние конечности подлиннее и бегает она с высокотехнологичным оружием и защитой, – ответил я, снимая показания с клинка ящера.

«Клинок с молекулярной заточкой. Особо прочный сплав металлов позволяет игнорировать любую броню, не являющуюся энергетической».

– Ну вот, теперь у нас есть хорошее холодное оружие и индивидуальный щит, но мы потеряли мой плазмомет. Ресурс выработался у него, видишь ли! – Я в сердцах хлопнул себя по бедру, задев ладонью какой-то предмет, лежащий в кармане. – Миша, ну ладно ты, но я-то взрослый человек, а вот голова совсем не работает. Мы опять про стимулятор забыли. Давай так: в следующий раз перед боем, если я не вспомню, то уж ты, будь добр, не забудь, хорошо? А сейчас пошли наружу, посмотрим, что от второго пресмыкающегося осталось.

А ничего не осталось, кроме меча, который отбросило далеко в сторону. Взрыв гранаты просто разорвал тело ящера вместе со щитом. Развороченную тушу уже изрядно присыпало песком, из-за чего она выглядела так, словно лежит тут уже не первый день. Немного поразмыслив, я решил, что парню с его плазменным хлыстом хорошо подойдет энергетический щит, а я буду специализироваться в нашем маленьком отряде как стрелок.

– Давай присыплем эту тушу получше, чтобы с расстояния не видно было, да пойдем поедим. А потом ты спать ляжешь, я же в куче железа посмотрю, может, что полезное обнаружится.

Так и поступили. Одного сухпая циклопов на двоих хватило с лихвой, а щенку я отрезал кусок мяса от ящера. Динозавр, конечно, был разумным, но, как по мне, зверь зверем. Подкрепившись, я отправил напарника отдыхать, а сам пошел осматривать кучу хлама, прихватив с собой сытого и сонного щенка. Пусть свои дела на улице делает, да и вдвоем всё веселей.

Сначала извлекал из хлама те детали, что покрупнее, подтаскивая их к выходу, с расчетом забаррикадировать его. Чтобы в будущем спокойно отстреливать противника, пока он пробивается, матерясь, на чем свет стоит.

Крупные железяки были явно от какой-то большой техники. Все одинаково серого цвета и из одного материала, похожего на алюминий, но гораздо прочнее. Слишком большие детали разрубал мечом ящеров, которому было плевать на прочность металла.

Первой порадовавшей меня находкой, которую сначала чуть не проглядел, оказалась подзорная труба. Конечно, это была всего лишь часть какого-то прибора или снаряжения, но то, что в ней стояли линзы и она приближала объект раз в пятьдесят, однозначно определяло ее как полезную вещь. Но по-настоящему меня порадовала небольшая конструкция на платформе с колесами. Срезав лишнее, я оставил лишь тележку на четырех колесах и тут же водрузил на нее гранатомет. Пришлось повозиться, прежде чем наш главный калибр из разряда ручного оружия превратился в станковый гранатомет на передвижной платформе. Причем угол стрельбы можно было менять без усилий, а вот радиус стрельбы менялся поворотом основания вместе с колесами, что все равно на несколько порядков лучше, чем носить на руках.

Присев отдохнуть, я задумался. Как там мои родные? Знают, что со мной случилось, или думают, что я в бегах, учитывая количество трупов на стройке? Хотя скорее всего они даже наблюдают за мной по телевизору… Стоп, ведь я могу таким образом подать им весточку, что со мной все в порядке! Пусть связь получится односторонней, но мне все спокойней будет. Так, пора сменить напарника, пусть он подежурит, а я отдохну, а то за почти двое суток спал от силы часа два.

Разбудив Михаила, наказал ему до конца разобрать все, что осталось от кучи хлама, а сам завалился спать. Сразу провалился в глубокий сон без сновидений, поэтому пробуждение вновь показалось внезапным. Напарник чем-то шумел в той части модуля, где у нас была кухня, видать, захотел попить или перекусить немного. Организм молодой плюс стрессовая ситуация. У меня самого тут же заурчал желудок, намекая, что поесть будет совсем не лишним. Быстро поднявшись, потянулся, чем привлек внимание Михаила.

– Проголодался, камрад? – На мой вопрос парень угукнул, тщательно пережевывая пищу. – Нормально, когда солдат не спит – он ест, потому что вдруг война – а он голодный. Давай и меня угощай, что-то после сна тоже есть захотелось.

– Дядь Федь, в общем, там дверь, по-моему, – рассказывал напарник, пока я завтракал. – Я когда последнюю железяку поднимал, она из руки вывернулась – и об стену. А от удара звон, будто по листу железному ударили. Я шуметь побоялся, костяшками постучал слегка, звук гулкий, словно с другой стороны пусто. И так метра два в ширину и вверх, насколько дотянуться смог.

– Посмотрим, что там за дверь в неизвестность, – сказал я, задумавшись. Эта куча хлама, получается, не просто так образовалась, а скрывала вход дальше, в глубь горы. – Ты, если наелся, ложись, отдохни еще пару-тройку часиков, а я пойду осмотрюсь да обследую, что за дверь ты нашел.

В стене действительно был проход, укрытый листом металла, который словно впаялся в породу своими краями. Лезвие меча с трудом, но вскрыло запечатанное помещение, или еще что-то, из-за плохого освещения было непонятно. За несколько заходов я смог вырезать в металле проем два на два метра, толкнул плечом получившийся кусок, и он с громким хлопком шлепнулся в неизвестность, подняв клубы пыли. Звук от падения эхом распространился далеко вперед, подтверждая мое подозрение. Я открыл доступ не в следующую пещеру, а в длинный туннель. По старой привычке сунул палец в рот, а затем выставил его в проходе. Из глубины туннеля тянуло воздухом, согревая повернутую к нему часть пальца. Принюхался, отмечая необычно сухой воздух, пахнущий чем-то знакомым, из детства. Точно, так пахло летом в гараже у отца, когда стоял жаркий солнечный день. От высокой температуры отработка и прочие отходы, которые держатели гаражей выливали прямо в землю, начинали испаряться, как и покрытые рубероидом и залитые битумом крыши. Запах, который в те дни стоял в гаражном кооперативе, был сильно похож на нынешний, идущий из туннеля.

– Ох-ре-неть! – по слогам произнес я, делая несколько шагов вперед, в темноту.

Сразу почувствовал изменение температуры: здесь было явно теплее, чем в пещере. Во мне проснулся дух исследователя. Нужен источник света, не огонек зажигалки, а хотя бы факел, а лучше…

– Да твою ж мать!

В одно мгновение все залило ярким светом, излучаемым сотнями ламп, идущих в два ряда по сторонам длинного туннеля с высоким сводчатым потолком. На идеально ровных, гладких стенах явно искусственного происхождения были нанесены какие-то символы и стрелки, указывающие в глубь туннеля.

– Любопытство кошку сгубило, – проговорил я, задумчиво рассматривая стены. Поднес анализатор к одной из надписей и прочитал скупую информацию:

«Данные символы отсутствуют в реестре. Рекомендовано вызвать научную группу для археологических исследований».

Э, нет, мы нашли – нам и исследовать. Да и нет у меня возможности вызывать кого бы то ни было. Зато есть желание изучить здесь все самому, для начала – на предмет повышения нашей живучести, а затем попытаться извлечь максимальную выгоду от находки.

– Эх, живы будем – не помрем! – изрек я, отступая назад в пещеру, и, словно соглашаясь со мной, сзади тявкнул слепой щенок, который только что проснулся. – Что, хвостатый, выспался? Видишь, какие дела творятся, вот кто бы подумал, что мы обнаружим здесь нечто подобное?

Глава 9
Куда приведет туннель

– Вставай, все интересное проспишь, – похлопал я по плечу Михаила, спящего уже часа четыре, не меньше. – Пойдем следы исчезнувшей цивилизации изучать, может, что стоящее обнаружим. Только отдохну немного: пока лист металла, который ты обнаружил, вскрыл, семь потов сошло. Эх, сейчас бы кофеечку горячего да бутерброд с салом! Напарник, ты любишь сало?

– Дядь Федь, не трави душу, я сейчас любую еду с Земли полюбить готов, даже маринованные оливки, – сказал Миша, поднимаясь. – Ну вот, опять есть захотелось.

– Это нормально – нервы. В напряжении постоянно находимся, вот организм и требует дополнительного питания. Мне вот что любопытно: стая, которая здесь обитала, где она воду добывала? Ведь без воды долго не протянешь. Думаю, где-то поблизости должен быть источник. Может, для питья и не годится, а вот помыться не помешало бы. В модуле целая душевая пропадает без дела.

Перекусили мы, давясь, сухпаем, а щенок, с удовольствием, – мясом ящеров, запили жидкостью из канистры, затем напарник с Мухтаром, так мы решили обозвать собакена, ушел на фишку, пообещав, что носа не сунет в распечатанный туннель, а я завалился отдохнуть на пару часов.

Поспал чуть дольше, но не чувствовал себя отдохнувшим. Словно лег в первом часу ночи, а в полшестого проснулся от мелодии будильника на работу, только крепкий кофе отсутствовал, чтобы взбодриться.

– Снаружи погода успокоилась, – сообщил напарник, когда я вышел из модуля.

Встав у входа в туннель, он тренировался активировать хлыст.

– Ну, тогда пойдем посмотрим, может, сейчас увидим что-то, что раньше скрывалось из-за плохой видимости. К тому же смотри, какую гляделку я надыбал. – Я достал из-под тележки с гранатометом самопальную подзорную трубу. – Щас мы все увидим, даже то, чего нельзя.

Снаружи действительно было тихо. Ни одной синей песчинки не сдвинулось с места, пока мы изучали округу. Полный штиль! Где-то вдалеке со скалы сорвался камешек, увлекая за собой другие, но, по ощущениям, осыпь произошла совсем близко. А еще заметно похолодало. Если в нашей пещере был относительный бодрячок, а благодаря притоку теплого воздуха из открытого туннеля стало даже комфортно, то снаружи мне, одетому почти по-летнему, было реально холодно. Градусов пять-шесть по Цельсию, не больше. А затишье и понижение температуры – это что? Правильно, это предвестник сильных погодных изменений. Скорее всего песчаная буря, что прошла накануне, – просто цветочки по сравнению с тем, что ожидается в ближайшее время.

– Миша, ты даже не представляешь, как нам охренительно повезло с этой пещерой. Давай-ка попробуем перетащить лист металла, который я вырезал, к выходу, перекроем на всякий случай. – Видя недоумение на лице напарника, объяснил: – Песчаную бурю не забыл? Так вот, это мелочи по сравнению с той задницей, которая предстоит. В общем, как только пойдет свистопляска, хватаем куб маскировки, блокируем выход и пережидаем непогоду, попутно изучая туннель.

Я угадал. Спустя каких-то полчаса снаружи начался кошмар. В считанные минуты и так хмурое серое небо затянуло черными тучами. Если бы не разряды молний, непрерывно озаряющие пространство, видимость бы просто упала в ноль. Раскаты грома были настолько сильны, что сотрясали сами скалы. Я быстро перетащил куб маскировки к основанию туннеля, затем мы установили перед выходом лист железа, который весил килограммов сто, не меньше. Прижав его всем хламом, какой был, собрали свои пожитки внутри модуля, а сами, прихватив из дальнобойного оружия лишь ракетницу, вошли в туннель, который вновь наполнился освещением.

– Ни фига себе! – восхитился напарник, щурясь, как и я, от яркого света. – Это что ж такое тут может быть?

– Думаю, здесь какой-то склад длительного хранения, – озвучил я свои мысли. – Странно, что его не обнаружили, у нынешних хозяев этой планеты технологии настолько хорошо развиты, что им под силу просканировать ее насквозь. Если только те, кто создал этот туннель, не превышали их по развитию на порядок.

Так мы и шли, вперед и слегка под наклон, размышляя вслух. Я про себя пытался считать шаги, остановившись на десятитысячном.

– Все, привал, – скомандовал я, снимая с пояса емкость с жидкостью. Сделав пару глотков, дал попить Михаилу. – Мы примерно пять кэмэ протопали, а конца и близко не видно.

Я поправил на поясе трофейный клинок, который носил вместо топора. Агрегат, с которого я срезал подзорную трубу, также снабдил меня метровым отрезком легкой, но прочной трубы, как раз подходящей на роль ножен. Даже ракетница теперь удобно располагалась под мышкой в родной кобуре, крепившейся на мне самодельными ремнями, нарезанными из чего-то гибкого, отдаленно похожего на резину.

Отдохнув пару минут, двинулись дальше по туннелю, все так же под небольшим уклоном. Единственное изменение, которое я отметил, – это постепенное повышение температуры воздуха. По ощущениям, градусов семнадцать, почти идеально при моей экипировке.

Наконец начались изменения. Туннель стал расширяться, а через каждые сорок-пятьдесят метров стояли какие-то столбы из серого металла высотой метра три и диаметром сантиметров тридцать. Они издавали легкий гул, словно были под напряжением, из-за чего касаться их совсем не хотелось. А потом Михаил увидел впереди дверь.

– Какая огромная! – воскликнул напарник, когда мы подошли поближе.

И правда, метров пять в высоту и четыре в ширину, она полностью перегораживала путь, отражая своей глянцево-черной поверхностью свет от ламп. На высоте моего роста на ней располагался экран размером с квадратный метр, который засветился при нашем приближении. Экран разделился на шестнадцать фрагментов, пятнадцать из которых были заняты фишками с нанесенными на них черточками. В голове сразу всплыла позабытая головоломка, называемая «пятнашки», смысл которой был в том, чтобы расставить числа по порядку от одного до пятнадцати, передвигая их по полю. Я пригляделся к черточкам на фишках и обнаружил, что они нанесены от одной до пятнадцати штук на каждой.

– Что это, дядь Федь, нужно код ввести, что ли? – спросил напарник, не догадавшийся о предназначении того, что было изображено на экране.

Я подошел ближе и, прикоснувшись пальцем, сдвинул одну фишку на пустующее поле.

– Нет, Михаил, это защита от дурака, – улыбнулся я, продолжая уже целенаправленно передвигать цифры по полю. – Головоломки когда-нибудь приходилось разгадывать?

Возился долго. Еще бы – в последний раз в «пятнашки» играл еще ребенком, лет двадцать пять назад, но все же справился. Как только получилось распределить фишки по порядку, пустое поле подсветилось зеленым, и я не раздумывая нажал на него. Головоломка на экране исчезла, а внутри двери что-то щелкнуло. Затем на экране появились надписи, с которыми разбирался чуть дольше. Но все-таки разгадал новую головоломку, так же состоящую из трех символов – уже знакомых черточек, обозначающих числа, и знаков «больше» и «меньше». Разобравшись, быстро начертил знак «больше» в последней строчке. В двери вновь щелкнуло, а на экране высветился красный круг. Недолго думая я прислонил к кругу ладонь. Под ней прошла волна света, затем я почувствовал укол в указательный палец. А потом нас с напарником просканировало какое-то излучение. Дверь вновь щелкнула и медленно ушла в стену, открывая вход в просторное помещение со стеллажами вдоль стен, заставленными всевозможными коробками, ящиками, емкостями и кофрами.

– Ничего себе, да это же пещера Али-Бабы! – присвистнул я, опасаясь проходить внутрь.

Вдруг дверь за спиной закроется наглухо и останемся мы здесь на веки вечные, а Землю-матушку разнесут к чертям собачьим, потому что защитники погибли. Хотя вряд ли: раз впустили с предварительной проверкой, значит, и выйти мы сможем по желанию. И все же очково как-то…

– Ну что, камрад, входим, как истинные мужчины, или идем обратно, несолоно хлебавши? – спросил я у Михаила, стоящего с открытым от удивления ртом.

– Дядь Федь, конечно, заходим! Здесь же столько всего интересного и полезного, а вы говорите обратно идти! – справедливо возмутился парень. – Тут по-любому оружие есть, а может, и помыться получится.

Возможность помыться разом пересилила все страхи и опасения, и мы вошли внутрь. Дверь за нами тут же закрылась, но с внутренней стороны на ней так же располагался экран, на котором отображался красный круг. Я тут же приложил к нему ладонь, и вход вновь открылся, отчего я облегченно выдохнул.

– Хех, живем, напарник! Идем искать местный пункт управления или иную какую точку, где можно разжиться информацией.

И мы пошли, разглядывая содержимое стеллажей. В открытом виде ничего не лежало, все упаковано, что только разжигало любопытство, но я все же решил сначала найти место, откуда хозяева за этим всем приглядывали.

Найти оказалось несложно: в конце помещения располагалась еще одна дверь, а справа от нее – нечто, похожее на наш модуль жизнеобеспечения, только прямоугольной формы. И на выходе из помещения, и на двери в модуль на экранах красовался красный круг. Прикосновение ладонью – и мы с напарником очутились внутри комнаты, больше всего похожей на операторскую. Две стены представляли собой экраны, разделенные на несколько частей, каждая из которых транслирует разные картинки, а в центре располагалось большое мягкое кресло с кучей кнопок и тумблеров на широких подлокотниках. Справа от входа стоял массивный глухой шкаф, все с тем же кругом на сенсорной панели, а слева – какая-то мебель, сильно похожая на кухонную гарнитуру. На стене без экранов располагался вход в следующую комнату, я предположил, что там спальня, и, как показало будущее, оказался прав. Но сейчас меня больше всего интересовало кресло управления, на одном из подлокотников которого располагался сенсорный экран. Я подошел и положил на него ладонь, но не дождался никакой реакции. Лишь когда уселся в него и с удобством устроился, на экране засветился знакомый красный круг. Предчувствуя какие-то неприятности, я все же опустил на сенсор ладонь.

Секунда ожидания, затем мои руки, ноги и голову притянуло к креслу широкими ремнями, а затылок пронзила острая боль.

– А-ахр! – издал я вопль, который тут же подавил силой воли.

Надо мной склонился Михаил с испуганным выражением лица.

– Дядь Федь, что происходит? Может, мечом ремни срезать? – Парень явно собрался освободить меня из кресла, а я не в силах был произнести даже слово, скрипя зубами от пронзающей голову боли.

– Жди! – еле смог выдавить сквозь сжатые зубы, а сознание уже уплывало в небытие, не выдержав напряжения.

Отключившись, я не потерял самоконтроль, очутившись в странном пространстве, словно зажатый с двух сторон энергетическими, разбитыми на ячейки стенами, уходящими в стороны, а также вверх и вниз, в бесконечность. Едва я привык к этому месту, как из правой стены выдвинулась энергетическая ячейка и устремилась ко мне. Мгновение боли, а затем в мое сознание стала вливаться информация. Время остановило свой ход, была лишь река новых знаний, словно под давлением вливаемых в мою несуществующую в этом измерении голову. Поток знаний иссяк, но выдвинулась следующая ячейка; вновь импульс боли – и вновь меня заполняет информационная река.

Череда уколов, вливающих потоки со знаниями древней расы, мгновения перерывов, а затем все по новой. Когда прекратилась эта безумная карусель, похожая на особо изощренную пытку, я чувствовал себя заживо пропущенным через мясорубку. В голове набатом пульсировало кровяное давление. Зрение медленно возвращалось, наполняя мир красками. Организм постепенно приходил в норму, избавляясь от болевых ощущений и дискомфорта во всем теле, перенесшем сверхмощную нагрузку.

– Дядь Федь, ты слышишь меня? – сквозь стихающий гул в ушах стал пробиваться голос напарника. – Как себя чувствуешь? Может, воды?

– Дай попить… – Моя речь напоминала клекот старого ворона, горло словно набили битым стеклом.

Пара глотков из фляжки, которую поднес к губам Михаил, словно божественный эликсир, сразу улучшила мое самочувствие до приемлемого уровня. Чуть повернув голову, я произнес, глядя в упор на камрада:

– Я знаю кунг-фу!

Парень с недоумением уставился на меня, в его глазах начало зарождаться подозрение, что у меня не все в порядке с головой.

– Эх, молодежь! Классику надо знать наизусть, иначе жить будет очень скучно! – Я мысленно отдал приказ убрать удерживающие меня ремни и поднялся с кресла. – Твоя очередь познать дзен, напарник. Да не бойся ты, садись давай, обучение пройдешь. Поверь, это тебе пригодится, даже когда мы на Землю вернемся. Сейчас шансы выиграть у нас гораздо выше, чем полчаса назад.

– Дядь Федь, а может, не надо? Я и так вроде неплохо справлялся… – начал юлить напарник, но, встретившись с моим взглядом, полез в кресло, лишь спросив: – Будет сильно больно?

– Придется потерпеть, но оно того стоит.

Парень расположился в кресле, и на сенсоре вспыхнул красный круг. Михаил коснулся его, но ничего не произошло.