Текст книги "Буфер"

5

Встречаться с любимым человеком, для которого ты уже «бывший» – это всегда тяжело. А если ты по-прежнему его любишь, даже если он тебя когда-то и предал – то тяжело особенно.

Долго искать Лизу Азарию не пришлось. Вернее, ему вообще не пришлось её искать. Он сразу же её увидел, как только подошёл к давно манившей его жилой высотке по улице Победы.

У Азария бешено забилось сердце: Лиза сидела на лавочке во дворе. К его горлу подкатил жгучий ком: вокруг неё, на велосипеде, кружил его заметно подросший сын, Данилка.

Завидев приближающегося Азария, Лиза вздрогнула, как будто её ударило током, перехватила проезжавшего мимо Данилку, отбросила в сторону велосипед и крепко прижала сына к себе. В её глазах светился нешуточный испуг. Она стала нервно озираться по сторонам, как будто призывая кого-нибудь на помощь.

– Ну, здравствуй! – сухо вымолвил остановившийся перед ней Азарий. – Чего испугалась? Не трусь. Я же не убивать тебя пришёл.

Азарий перевёл глаза на Данилку и попытался приветливо улыбнуться. Но улыбка у него получилась какой-то неискренней, вымученной. Ребёнок, которому передалась тревога матери, оставался недружелюбен и хмур.

– Ты зачем сюда пришёл? – выдавила из себя Лиза. – Тебя здесь никто не ждёт, и тебя сюда никто не звал.

– Я пришёл, чтобы увидеть своего сына, – сжав зубы, процедил Азарий.

– Нет у тебя никакого сына!

– Вот оно как! Нет? А это тогда кто?

– Это мой сын! – ещё крепче прижав к себе Данилку, отрезала его бывшая супруга.

– И мой!

– Нет, не твой!

– Тебе что, напомнить, как он появился на свет?

Воцарилась напряжённая тишина.

Азарий и Лиза, не мигая, смотрели друг на друга. Глаза каждого из них выражали неумолимую решимость. Данилка ничего не понимал и вопросительно взирал на них.

– Я имею право видеть своего сына…, – нарушил, наконец, молчание Азарий.

– Я повторяю, нет у тебя никакого сына!

– …И ты не можешь мне в этом отказать!

– А ты подай на меня за это в суд!

И тут послышался шум приближающегося автомобиля. Во двор дома въехала дорогая, престижная иномарка.

Лиза тут же приободрилась.

– Вадим! – махнула рукой она. – Будь добр, подойди сюда!

Вылезший из машины крупный, плечистый мужчина лет сорока—сорока пяти с коротко стриженой головой и массивным волевым подбородком, – настоящая греко-римская концепция здорового духа в здоровом теле, – угрожающе уставился на Азария.

Азарий брезгливо посмотрел на Лизу. Так вот он каков, этот «хороший и перспективный человек»! И такая-то, вот, «горилла» воспитывает сейчас Данилку!

Вадим неторопливо подошёл к скамейке, ласково потрепал мальчика по макушке и чмокнул Лизу в щёку.

– Есть проблемы? – осведомился он.

– Вот, полюбуйся, – кивнула на Азария Лиза. – Явился.

Вадим неприязненно окинул Азария с головы до ног.

– Это он?

Лиза кивнула:

– Он.

– Ну что ж, – скривил губы Вадим, – для бомжа он выглядит вполне прилично.

Азарий сжал кулаки. Обидно. Но этого следовало ожидать, и нужно было держать себя в руках. В его голосе зазвучал металл:

– Я пришёл увидеть своего сына!

Вадим с наигранным радушием развёл руками.

– Да ради бога! А разве этому кто мешает? Лизавета, ты не знаешь, где его сын?

Лиза картинно пожала плечами:

– Не знаю.

Вадим обратился к мальчику:

– А ты, Данил, не знаешь, где сын этого дяди?

Мальчик помотал головой:

– Нет.

– Данил, скажи, а кто твой папа? – склонилась к мальчику Лиза.

Мальчик схватил за рукав Вадима и удивлённо посмотрел на неё:

– Вот.

– А ты знаешь этого дядю? – Лиза указала пальцем на Азария.

Мальчик опять помотал головой:

– Нет.

Лиза выпрямилась и перевела свой взгляд на бывшего супруга:

– У тебя имеются ещё вопросы?

Она лукаво переглянулась с Вадимом. В её глазах сверкало зловещее торжество.

Азарий побагровел.

Вадим и Лиза смотрели на него с ухмылкой: и что ты, мол, нам сделаешь, бродяга?

Во взгляде Данилки читалось искреннее недоумение: кто этот исхудавший дядя, и зачем он сюда пришёл?

Азарий почувствовал, что в нём рушатся все внутренние преграды, которые удерживали его от крайностей. Вот так вот, по-скотски, оторвать от ребёнка отца – ну, это уже явный перебор!

У него отобрали то, чем он жил! У него отобрали то единственное, что давало хоть какой-то смысл его жизни!

Твой сын не признаёт в тебе родного отца! Твой сын! Твоя плоть и кровь!

– Ну что? – крикнул Вадиму он. – Заделать своего – «фитюлька» слаба? Только лишь воровать чужих детей получается?

В этом его выкрике смешалось всё: и ненависть, и отчаяние, и горечь, и боль.

Лицо Вадима яростно перекосилось. Он скинул пиджак и двинулся на Азария.

Но Азария уже ничего не могло испугать. Он засучил рукава и тоже двинулся на него…

6

На землю спустились сумерки. Солнце постепенно скрывалось за горизонтом, окаймлённым густой асфальтовой завесой: видимо, где-то вдалеке лил дождь. Усилившиеся порывы ветра раскачивали ветви стоявших вдоль дороги раскидистых деревьев и безжалостно трепыхали их молодую, едва вылупившуюся из почек, листву.

Азарий продолжал сидеть на земле. Его сгорбленная, понурая фигура заставляла вопросительно оглядываться на него прохожих.

«Я сам во всём виноват! Я оказался несостоятельным! Я бездарь и неудачник! И сын мой не должен от этого страдать!..», – говорил себе он.

То, что сегодня произошло, точно скинуло его в глубокую пропасть, из которой уже невозможно было выбраться. Погас единственный, светивший ему в жизни, луч. Ну и какой теперь в его жизни смысл?

А смысл, наверное, в ней в том, что в ней теперь уже нет никакого смысла!

Азарий пошевелился, меняя позу. Заныли рёбра, кольнуло в почке, стрельнула острая резь в животе, в зубах противно заскрипел песок.

Отчаяние есть великая сила! Оно и помогло ему сегодня в этой принципиальной схватке с заведомо превосходящим его по силе противником. Азарий ему «душевно навалял». И именно он, а не Вадим, выиграл этот жестокий бой.

Чем больше в человеке душевной боли, тем больше он может почерпнуть в себе внутренней энергии. Ибо только при отчаянии человек заглядывает себе вовнутрь и мобилизует всё, что имеется у него внутри.

Азарий злорадно усмехнулся, вспоминая растерянность на лице распластавшегося на земле Вадима. Но сразу после этого помрачнел: в глазах его сына читалось не восхищение, а страх!..

В животе Азария противно заныло. Он отвлёкся от своих грустных мыслей – неплохо было бы и поужинать! Невдалеке стоял павильон, где продавался «фаст-фуд». Изучив висевшее над окошком меню, Азарий заказал себе кофе и хот-дог.

– Совсем уже обнаглели эти американцы! – отсчитывая сдачу, кивнула на работавший у неё радиоприёмник продавщица. – Уже грозят нам войной! Их Президент так прямо и заявил: не исключаю, мол, ядерный удар!

– Да просто пугают! – отмахнулся Азарий.

У него не было настроения вступать с ней в какие-то разговоры. Он взял приготовленную продавщицей еду и облокотился о стоявший у павильона стол.

По его меркам последних лет, это был очень даже сытный ужин.

Азарий кушал, не торопясь. Торопиться ему было некуда. Он намеренно растягивал своё удовольствие и строил в мыслях жизненные планы.

Первое. Нужно найти себе жильё. Снять отдельную квартиру у него, конечно, не получится, но вот недорогую комнатку он наверняка потянет.

Второе. Нужно найти себе работу. Старухиной пенсии надолго не хватит, поэтому сделать это будет нужно как можно быстрей.

Но всем этим он займётся завтра. А сегодня ему нужно найти себе какой-то ночлег. Что ж, переночует бродягой в последний раз. Но завтра к нему будет уже другое, совсем другое, уже не скотское, а человеческое отношение!..

7

Что ни говори, а ночевать на вокзале было комфортнее всего: и крыша над головой, и тепло, ну и плюс «кровати», роль которых играли скамейки – это всё-таки удобнее, чем спать на полу. Ну, может быть, комфортнее только за исключением лета, когда в зале ожидания бывает душно. Но во все остальные времена года вокзал для бомжа – это своеобразный отель.

Увы, но для Азария этот «отель» был на сегодня закрыт. После имевших место утром событий, он идти туда попросту не решился. Ни дай бог узнают! Ведь уборщицы, узнав его, непременно поднимут хай. Кому приятно подтирать чужую рвоту! Ну и, разумеется, его «приятель» Вовнюк – тот мог запросто его обобрать.

И тут Азарий вспомнил, что сегодня он видел один старый, заброшенный дом – унылое, барачного типа, двухэтажное здание с облупленным кирпичным фасадом. Он заприметил его, когда гнался за этим малолетним рыжим грабителем. Ну, чем не вариант для ночлега? Да, он мог быть, в какой-то степени, обитаем – там могли быть бездомные собаки и кошки. Ну уж лучше терпеть их вонь, чем иметь дело с ненавистным Вовнюком!

Азарий дал толчок своей памяти, и она послушно высветила «маршрут»…

Пустые окна, отвалившаяся штукатурка, блестевшие в свете уличного фонаря стеклянные осколки.

Да, вот он, этот дом!

Но едва Азарий к нему подошёл, как перед ним вдруг выросла чья-то тень.

– Ну что, бомжатина, вот мы с тобой и встретились!

Азарий обернулся. Сзади него, по-блатному засунув руки в карманы и переминая во рту дымящуюся сигарету, стоял тот самый рыжий пацан, у которого он сегодня отобрал старухин кошелёк.

Рыжий был не один. Справа и слева заходили ещё четверо его ровесников.

Азарий был окружён. «Соплячьё» решительно двигалось на него.

Пуститься в бегство от этих молокососов? Как унизительно! Об этом не могло быть даже речи!

Но порой всё решает не число, а умение!

Азарий закатал рукава. Что ж, он примет этот бой!..

…То, что Рыжий не дышит, Азарий понял не сразу. Он продолжал остервенело наносить по нему удары попавшимся под руку кирпичом даже уже после того, как Рыжий безжизненно обмяк.

Азарий почувствовал, что его перестали бить. Метавшиеся по стене заброшенного дома большие чёрные тени рассеялись по сторонам и замерли. Нападавшие отступили.

Азарий поднял голову и выпрямился. На него взирали четыре пары проникнутых страхом глаз.

– Ну? – вскидывая руку с кирпичом, угрожающе прохрипел Азарий. – Кто следующий?

«Солячьё» испуганно попятилось назад.

Азарий, тяжело дыша, осел на землю. Он выглядел измученным и обессиленным. Всё-таки второй поединок за день! Немного отдышавшись, он бросил свой взгляд на Рыжего – тот лежал с раскинутыми по-мертвецки руками и неестественно подвёрнутой под себя ногой.

– Вали отсюда! – грубо толкнул его в плечо Азарий.

Голова Рыжего упала на бок. Рыжий не шевелился. Свет уличного фонаря выхватил из темноты его окровавленное лицо.

– Ну, чего разлёгся? Подъём! – снова толкнул его Азарий.

Но Рыжий по-прежнему не двигался. И тут Азарий, наконец, осмыслил произошедшее. По его спине пробежал неприятный холодок.

Он дотронулся до шеи Рыжего – пульса не ощущалось. Он раздвинул пальцами его сомкнувшиеся веки – ему открылись закатившиеся зрачки.

– Эй, парень, ты чего?

Азарий принялся усердно тормошить своего противника, но Рыжий по-прежнему не подавал никаких признаков жизни.

Пацан, похоже, был мёртв. В мыслях Азария словно пронёсся смерч…

Азарий сидел на земле и задумчиво смотрел на усеянное многочисленными, словно рассыпанными из продырявившегося мешка крупинками, звёздами небо.

Это определённо был конец. Конец ему как Человеку. Конец его, так и не возродившейся, нормальной жизни.

Вот так! Хотел вкусить достатка и блага, а получил лишь беду! Ну как же могло так произойти, что он убил этого проклятого, ненавистного мальчишку?!

Азарий напряг свою память.

Когда они, все пятеро, двинулись на него, он решил следовать освоенной им ещё в тюрьме тактике. Когда ты один, а нападающих много, нужно обрушить все свои силы на кого-нибудь одного. Всех уложить всё равно не получится, так что распылять их на всех бессмысленно.

Его выбор, разумеется, пал на Рыжего, и всю свою злобу он обрушил именно на него. Но вот, получается, не рассчитал. Уж слишком переборщил он с этой своею злобой.

А ведь счастье было так близко! Но уж, видно, такая у него судьба! Она не была столь прямолинейна, чтобы наносить ему удары один за другим. Она словно посмеялась над ним – сначала вселила в него надежду, а затем жестоко лишила обещанного…

Откуда-то с дерева злорадно закаркала ворона.

Азарий бросил свой взгляд на Рыжего: да кто же породил тебя, такую-то тварь? И себя загубил, и ему, Азарию, окончательно жизнь испортил.

Рядом был канализационный люк.

Повинуясь нахлынувшему на него порыву, Азарий отодвинул крышку люка и сбросил в него тело Рыжего. Пусть поплавает в фекальном дерьме. Он этого заслужил.

А теперь не мешало бы немного поспать. Утро вечера мудреней.

Азарий вошёл в заброшенный дом. Воняло немилосердно. Для «спального ложа» он выбрал бывший коллектор – две обёрнутые в поролон трубы.

Что ж, относительно неплохая «постель»! По сравнению с полом, трубы были мягкими и тёплыми.

«Пусть будет, что будет», – подумал он и, кряхтя, устроился между ними.

8

Спалось Азарию плохо. Ему снился какой-то странный сон. Да и можно ли было назвать это сном? Это была какая-то тупая белиберда. Беспорядочный калейдоскоп всяких образов, лишённый какой-либо цельности и смысла.

Сперва он увидел своего сына Данилку. После этого он как будто вознёсся на небеса. Бескрайние поля, толстый лесной ковёр, сверкающие заснеженными верхушками горы, играющие солнечными бликами реки. Затем всё это покрыла густая чёрная тьма. Через некоторое время эта тьма приобрела багровый оттенок, и из неё вдруг появился какой-то горбатый, похожий на Рыжего, карлик.

Сверху ударил свет. Карлик тут же исчез. Вокруг Азария стал ездить велосипедист. И Азарий вдруг обнаружил, что он находится на цирковой арене.

В его глазах замелькали яркие, усеянные блёстками, разноцветные комбинезоны. Заиграли огни, посыпались скрученные ленты и конфетти. По кругу, под оркестровый туш, стал двигаться какой-то пышный парад.

И тут всё смолкло и потемнело. Азарий увидел себя на самом краю земли. Повеяло тошнотворным зловонием. Перед его глазами зачернело кишащее какими-то уродливыми тварями болото…

Его разбудил раздавшийся откуда-то снаружи грохот. Причём, громыхнуло так, как будто обрушились небеса.

Азарий вывалился из межтрубной ниши и с ужасом ощутил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Дрожь прохватывала его насквозь. Всё его тело сковал ледяной, сопровождаемый гадким горьким привкусом, холод.

Но это было не единственное, что порождало в нём страх. Наполнявшая окружавшее его пространство тишина казалась какой-то необычной и неестественной.

Да, ночью бывает тихо. Но даже ночью слышатся какие-то звуки: жужжание мошкары или шум ветра, например. А тут – ни малейшего звука. Пустота, как в вакууме. Прямо, как будто вымерло всё вокруг. А может быть… А может быть он оглох?!

Азарий сжал зубы и стал старательно раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь таким образом согреться. Его усилия не пошли впустую, и через некоторое время дали желаемый результат – по его телу побежало живительное тепло.

Серия разминочных упражнений – и ему удалось, наконец, подняться на ноги. Но его тело продолжало оставаться как деревянным. Оно как будто было погружено в какую-то вязкую, тягучую среду.

Азарий, с трудом переставляя оледеневшие ноги, медленно выкарабкался наружу. В его ноздри тут же вонзилась какая-то едкая, удушливая гарь.

Азарий судорожно откашлялся и поморщился. Какой-то странный и совершенно незнакомый ему душок! Не дерево, не резина, и не бумага. Не похожее абсолютно ни на что, вдыхавшееся им доселе, горелое.

Азарий провёл глазами по сторонам. Вокруг всё было окутано какой-то пепельной, сероватой дымкой.

Сперва ему показалось, что это туман. Но это был не туман. Он понял это через несколько шагов. Туман – это водяной пар, он влажный. А дымка эта была не влажная. Она была совершенно сухая.

Сквозь дымку просматривались нечёткие линии располагавшихся вокруг строений. Но в них что-то явно было не так. Не так, как было ещё накануне вечером.

Присмотревшись к ним, Азарий окаменел: настоящая диорама из голливудских фильмов-катастроф! Ни одного целого здания! Сплошные развалины и остовы!

Да что, чёрт возьми, такое произошло?

И тут ему вспомнились слова павильонной продавщицы: американцы, мол, пригрозили нанести по нам ядерный удар. Он ещё ответил ей в том плане, что кишка, мол, тонка.

А может быть не тонка? А может быть сие как раз и случилось?

Азарий поднял голову и взглянул на небо. Новая порция для тревожных размышлений: ни бескрайней синевы, ни луны, ни звёзд. Такого неба он ещё не наблюдал никогда. Над ним висела какая-то серая, клубившаяся, имевшая кое-где фиолетовый оттенок, бесформенная масса. Казалось, что она вот-вот на него упадёт, настолько низко она висела над головой.

Азарием овладело ощущение мистической нереальности. Будь это всё виртуально, оно стало бы идеальной пищей для воображения киношного сценариста, создающего свои иллюзорные, призрачные фантомы. Но это была реальность. Это была реальная жизнь.

Азарий неуверенно двинулся вперёд. Его продолжало трясти, как в лихорадке. Всё его тело, и руки, и ноги, как будто потеряло свою чувствительность. Его сердце как будто остановилось. Его как будто сковал арктический лёд.

Азарий ошарашено водил глазами по сторонам. Стоявшие вокруг него здания, – точнее то, что от них осталось, – напоминали самих себя лишь отдельными своими очертаниями. Вот это, наверное, остатки панельной пятиэтажки. А вот под этим обугленным каркасом вчера был небольшой продуктовый магазин.

Его нога наткнулась на что-то твёрдое. Азарий споткнулся. Это была изрезанная острыми краями бетонная глыба.

Нужно идти как можно осторожней и внимательно смотреть себе под ноги. Не успей он выставить руки вперёд – наверняка бы расквасил себе нос.

Но позвольте! А где же люди?

– Эге-ге! – прокричал Азарий (он услышал свой голос – значит он не оглох!). – Кто-нибудь живой есть? Эге-ге!

Но вокруг продолжала царить зловещая тишина. Ни движения, ни звука. Лишь одно бесплодное, неохватное эхо.

Неужели все люди погибли? Погибли все, до единого! Неужели их всех постигла мгновенная смерть? Всех, кроме него одного!

Вот и определи после этого, кому в действительности не повезло в этой жизни!..

А может быть как раз наоборот, кому в ней в действительности повезло? Трудно сейчас сказать, что лучше – оставаться в живых или переместиться к мёртвым!

Войти внутрь разрушенных зданий Азарий пока не решился: внутри ничего не видно, кругом темно. А вдруг где-нибудь качается, готовясь свалиться вниз, такая же, вот, бетонная глыба, о которую он только что споткнулся. Бац – и голова как разбитый арбуз. Нет, пускай сперва наступит рассвет.

Азарий снова посмотрел вверх. Пробивавшееся сквозь тёмную клубящуюся массу тусклое фиолетовое свечение лишь только немного разжижало окутавшую всю землю чернильную темноту. На солнце пока не было даже намёка.

Внимательно глядя себе под ноги, Азарий продолжил своё движение. Но шёл он уже осторожно, ощупью, потихоньку, мелкими шажками.

– Эге-ге! – не переставая, звал он сквозь сложенные в трубочку ладони. – Кто-нибудь живой есть? Эге-ге!

Ну не может такого быть, чтобы он остался один! Кто-нибудь, да непременно отзовётся! Кто-нибудь, да непременно откликнется!

– Эге-ге! Отзовитесь! Кто-нибудь есть? Эге-ге!

Поначалу ответом ему была лишь могильная тишина. Но вот его усилия, наконец, увенчались успехом.

– Э-э-э!.. Э-э-э!..

Он ясно расслышал какой-то, очень походящий на человеческий голос, звук. Звук исходил откуда-то со стороны. Он был едва различим и слегка вибрирующим.

Азарий радостно встрепенулся. Его отчаяние сразу же куда-то улетучилось.

Он не один!

– Я вас услышал! Я к вам иду! – что есть мочи, прокричал он. – Но мне надо постоянно слышать ваш голос, чтобы я мог определить, где вы находитесь!

Возглас Азария был услышан. Зов человека не умолкал. Азарий постепенно приближался к выжившему. Он уже стал ясно различать его слова:

– Я здесь! Я здесь! Вытащите меня отсюда!

Вот он уже совсем рядом. Азарий резко ускорил шаг.

– Я уже подошёл! – прокричал он. – Сейчас вы меня увидите! Буквально одну минуту…

И он едва не свалился в открытый люк. Он увидел этот люк в последний момент. К счастью, ему удалось вовремя остановиться. Голос просившего о помощи человека доносился именно оттуда.

– Я уже здесь! – прокричал Азарий. – Вы внизу?

– Да-а-а!

Какая непроглядная тьма!

– Ну что ж, попробуем вас вытащить. Видите мою руку? Хватайтесь…

В ладонь Азария судорожно вцепились чьи-то холодные пальцы.

Находившийся в люке человек, к счастью, оказался не тяжёл.

– Спасибо! – сквозь слёзы выдохнул он, когда Азарий вытянул его на поверхность. – Что бы я без вас делал!

Азарий напряг своё зрение. Этот ломающийся голос был ему хорошо знаком.

– Как? Это ты?!

Да, это был он – тот самый, доставивший ему столько неприятностей, рыжий подросток!

Рыжий тоже вгляделся в Азария и молниеносно отскочил в сторону. Он резко выбросил руку вперёд, как будто защищаясь от летевшей в него кучи стрел.

Азарий иронично усмехнулся.

– Что, когда впятером на одного – ты смел? А когда вот так, один на один, у тебя и духу-то не хватает? – И он изумлённо всплеснул руками: – А я-то винил себя, да корил! А ты-то, оказывается, не мёртв!

Рыжий попятился назад.

– Ну ладно, ладно, успокойся, – примирительно сказал Азарий. – Ничего плохого я тебе не сделаю.

На лице суетливо озиравшегося по сторонам подростка, – он явно выискивал, куда бы сбежать, – отразилась неподдельная растерянность.

– А что случилось? – «чирикнул» он.

– Что случилось? – ухмыльнулся Азарий. – Ты бы отправился к праотцам, не окажись моими усилиями в этом люке!.. Видишь, оно как бывает! Хотел тебя убить, а получилось-то совсем наоборот!

Растерянность на лице Рыжего сменилась испугом. Очевидно, наблюдаемая им вокруг разруха производила на него ужасающее впечатление.

– Ты что, не слышал взрыва? – вскинул брови Азарий.

– Нет, не слышал.

– Ну ты даёшь! Да тут шарахнуло так, что и покойники в могилах услышали!

Подросток неуклюже присел. Азарий опустился на землю рядом с ним.

– Тут вот ещё какая штука, – проговорил он. – Я тут сейчас прошёлся по окрестностям…, – и он сделал как бы подготавливающую к тяжёлому сообщению паузу, – …ты знаешь, похоже, кроме нас здесь никого в живых и не осталось.

Подросток встретил эту весть ледяным молчанием. Ни вздоха, ни восклицания.

– Сейчас темно, ничего не видно, – посетовал Азарий. – Давай подождём, пока рассветёт, а затем поищем твоих родных. Может, кто в живых и остался. Семья-то у тебя большая?

– Нет у меня ни родных, ни семьи.

– Как это нет?

– А вот так и нет! – грубо отрезал Рыжий. – Вместо родителей – воспитатели. Я детдомовский.

– Ах, вот оно что! – пробормотал Азарий. – Детдомовский! Тогда всё понятно.

Подросток резко вскинул голову и выпрямился.

– Что тебе понятно? – возопил он. – Что тебе может быть понятно?

В его глазах вспыхнул яростный огонёк.

– Понятно, почему ты стащил у старухи кошелёк! – пояснил Азарий.

Подросток возбуждённо вскочил на ноги.

– А тебе какое до этого дело?

– А такое, что грешно воровать у беспомощных стариков!

– А ты его, что, ей вернул? Тоже мне, ангел нашёлся!

– Нет, не вернул, – со вздохом признал Азарий. – И в этом как раз-таки уже мой грех.

– Вот и сиди себе в своих грехах, и не суй свой нос в чужие!

Азарий не стал ему ничего возражать. Ведь Рыжий, как ни крути, был прав: замечаешь, мол, соринку в чужом глазу, а в своём и целого бревна не видишь!

Подросток снова уселся на землю, но теперь уже в некотором отдалении от Азария.

У Азария затерзала душа. Он уже и сам был не рад, что затеял этот разговор. Да, он, безусловно, был очень мерзкий, этот пацан! Но ведь он, Азарий, если по правде – он был ничем не лучше!

Немного помолчав, Азарий опять обратился к Рыжему.

– Я надеялся, что эти деньги помогут мне вернуться в нормальную жизнь, – как бы оправдываясь, произнёс он. – У меня очень сложная ситуация.

И он вкратце рассказал подростку свою печальную историю.

– А я хотел удрать из этой параши, – выслушав его, озлобленно фыркнул Рыжий. – Купить билет на поезд, ну и рвануть на этом поезде на юг.

– А почему обязательно на юг?

– А потому, что там море, и там тепло. Да и пацаны говорили, что там можно прилично заработать.

– И чем же тебе твой детский дом оказался не мил? – недоверчиво хмыкнул Азарий. – Ведь ты там на полном государственном обеспечении. Бесплатная крыша над головой, бесплатная одежда, бесплатная еда…

– Бесплатная еда! – иронично закивал головой Рыжий. – Картофельные ошмётки, да луковая похлёбка. Вонючая резиновая сосиска, да жиденький, без сахара, чай.

– Не может такого быть, – не поверил Азарий. – Детские дома, вроде, продуктами снабжаются неплохо.

– Снабжаются, может быть, и неплохо, – пробурчал подросток. – Да только наши, вот, воспитатели предпочитают уносить их себе домой.

Его мыслями явно завладели неприятные воспоминания. И эти, нахлынувшие на него, воспоминания стали мгновенно воспламенившей его кровь искрой.

– Ты, вообще, когда-нибудь жил в детском доме? – снова набросился на Азария он. – Ты, вообще, знаешь, какие там существуют порядки?!

– И какие же там существуют порядки?

– Бьют по любому поводу! Любимое наказание – раздевать догола. Затаскивают к себе в постель!

– Кто? Воспитатели?

– Какие это, к чёрту, воспитатели? – губы Рыжего искривились. – Это целое скопище извращенцев!

И тут он зашморгал носом и заплакал. Этот малолетний бандит, этот законченный, как казалось Азарию, отморозок вдруг взял и жалобно заплакал.

Это был маленький, измученный чужой жестокостью, человек! И Азарий, неожиданно для себя, увидел его совсем под другим углом.

Так вот почему он такой! Когда над тобой постоянно издеваются – это неизбежно озлобляет!