Текст книги "Пилоты телесериалов"

Ступин оглядывается на отца Сергия Сузуки.

СТУПИН

Передай Луке, к утру нужен грузовик с бензином и едой на три дня.

Отец Сергий Сузуки быстро крестит Ступина и уходит. Ступин поднимает свою лопату на плечо и идет к фундаменту церкви.

83 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ПЕРЕД ЛАГЕРНЫМИ ВОРОТАМИ – ДЕНЬ

Старик Ву толкает грузовую рикшу, на которой стоит бочка с водой, к воротам лагеря. К нему подходит ХОШИ (чуть больше 30 лет), гейша, в скромном синем кимоно с широким белым воротом, перетянутом поясом с узлом позади. На ногах – гета, деревянные сандали с двумя поперечными брусками на подошве. В ее прическу воткнута одна шпилька, а лицо накрашено белилами. Хоши что-то говорит старику Ву. Старик Ву останавливает свою рикшу. Хоши что-то всовывает в руку старика Ву, кланяется и уходит. Старик Ву берется за поводья своей рикши и катит к воротам лагеря.

84 НАТ. ЛАГЕРЬ СТРОЙПЛОЩАДКА – ДЕНЬ

Яхонтов и другие военнопленные: солдаты и матросы, в том числе Носов и Басягин, загружают песок в деревянные носилки и относят их к фундаменту церкви. Там ссыпают в кучу. Некоторые носят брус от грузовика, на котором его привезли, до стройплощадки. Затем брус собирают в кубические блоки. Недалеко от стройплощадки, у барака, в большом котле несколько японцев варят рис. Яхонтов подвозит тележку к куче песка и сваливает песок в общую кучу. Ступин роет траншею под фундамент церкви. Звенят удары об чан, который сзывает военнопленных на обед. Все оставляют свой инструментарий и груз, и устремляются к чану с рисом.

За штабелем бруса сидят Яхонтов, Носов и Басягин, которые уплетают рис. К ним подсаживается Ступин.

СТУПИН

В общем так, у нас есть дирижабль.

Яхонтов смотрит на Ступина. Носов и Басягин прекращают жевать.

БАСЯГИН

Ого!

СТУПИН

(Яхонтову)

Лебоди-2. Справишься?

ЯХОНТОВ

«Лебоди-2» сами не поднимем. Это полужесткий дирижабль. Понадобиться большая наземная команда.

СТУПИН

Об этом не беспокойся.

ЯХОНТОВ

Где он находится?

СТУПИН

К северо-востоку от Мацуямы, по дороге в Тоон, в семи километрах.

НОСОВ

Так туда ж еще добраться надо!

СТУПИН

За лавкой Луки Бруно нас будет ждать автомобиль с провиантом на три дня и дополнительным топливом.

(Басягину)

Хорунжий! Справа за бараком недавно на днях латали ограду лагеря.

Флешбек. Несколько японских рабочих под надзором охранников лагеря демонтируют из ограждения старый бамбук и заменяют его новым. Охранники идут вдоль заграждения, сходятся в месте, где ремонтируют ограждение, затем разворачиваются и медленно расходятся, поглядывая на заключенных лагеря.

СТУПИН (cont’d)

(за кадром)

Там бамбук толстый, но свежий, наверняка еще гибкий. Охранники сходятся за три минуты. Через полторы минуты после того, как они сойдутся, они будут максимально далеко друг от друга.

Конец флешбека.

Ступин смотрит на Басягина.

СТУПИН

Задача: без шума раздвинуть стебли бамбука и создать брешь.

БАСЯГИН

Сделаем.

СТУПИН

(всем)

На все, про все у нас 20 секунд. Уходим сегодня на заре.

ЯХОНТОВ

Куда летим?

СТУПИН

Севернее города Бусан в Корее.

Носов присвистывает. Яхонтов задумывается.

ЯХОНТОВ

На этом дирижабле никто еще так далеко не летал.

СТУПИН

Значит мы будем первыми.

Ступин улыбнулся Яхонтову.

85 НАТ. ЛАГЕРЬ ФУНДАМЕНТ ЦЕРКВИ – ДЕНЬ

Яхонтов роет лопатой фундамент церкви. К нему подходит старик Ву.

СТАРИК ВУ

Есть дело.

Яхонтов втыкает лопату в землю. Мимо проходит один из военнопленных.

ЯХОНТОВ

(военнопленному)

Ну-ка, братец, замени.

Яхонтов идет к старику Ву. Военнопленный за спиной Яхонтова берет лопату и продолжает копать фундамент.

86 НАТ. ЛАГЕРЬ ЗА БАРАКОМ – ДЕНЬ

Яхонтов и старик Ву заходят за угол барака. Старик Ву засовывает руку за пазуху, достает записку.

СТАРИК ВУ

Сказали – срочно.

Он украдкой отдает его Яхонтову. Яхонтов оглядывается на охранников, затем раскрывает записку – она написана иероглифами. Яхонтов вдыхает запах бумаги.

ЯХОНТОВ

Ву, ты по-японски читать умеешь?

Яхонтов передает старику Ву письмо.

СТАРИК ВУ

С вашего разрешения…

Он смотрит на текст письма.

СТАРИК ВУ

Сегодня в полночь в парке Мацуямы у пруда я буду вас ждать.

ЯХОНТОВ

А подпись есть?

Старик Ву коротко отрицательно мотнул головой и отдает письмо Яхонтову.

ЯХОНТОВ (cont’d)

Кто тебе его передал?

СТАРИК ВУ

Гейша.

ЯХОНТОВ

Как она выглядела?

СТАРИК ВУ

Гейша как гейша.

Яхонтов задумывается.

ЯХОНТОВ

Хм… Сегодня…

Затем он оборачивается к старику Ву.

ЯХОНТОВ (cont’d)

Когда ты едешь в городскую прачечную?

СТАРИК ВУ

В одиннадцать вечера.

ЯХОНТОВ

А возвращаешься?

СТАРИК ВУ

В 2 часа ночи.

ЯХОНТОВ

(себе)

Успею.

Яхонтов засовывает письмо в карман галифе, затем глядит на старика Ву, видит, что тот его понял, хлопает его дружески по плечу, и идет к фундаменту церкви.

87 НАТ. ЛАГЕРЬ ГЛАВНЫЕ ВОРОТА – ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

У ворот стоит охранник. К воротам старик Ву подкатывает громоздкую арбу – удлиненную рикшу с более массивными колесами и бортиками из бамбука, груженную большими тюками. ОХРАННИК ВОРОТ подходит к телеге.

ОХРАННИК ВОРОТ

Показывай, что в тюках.

Охранник ворот проходит вдоль арбы, пинает рукой мешки.

СТАРИК ВУ

Как обычно – грязное белье. Это из госпиталя.

ОХРАННИК ВОРОТ

Все равно надо посмотреть.

Охранник ворот берет первый попавшийся тюк, развязывает его, заглядывает в мешок, а затем засовывает туда руку и роется.

СТАРИК ВУ

Простыни в госпитале из хорошей ткани, добротной. Если быстро не прокипятить, то придется все сжечь. Жалко будет.

ОХРАННИК ВОРОТ

Зачем сжигать? Вроде новые.

СТАРИК ВУ

Сегодня в госпиталь положили несколько больных с похожими признаками. Шесть лет назад в Китае я видел подобное… Те болели черной оспой.

Охранник ворот резко отдергивает руку и отпрыгивает от мешков.

ОХРАННИК ВОРОТ

Старый черт, сказать раньше не мог?

СТАРИК ВУ

Я же сказал, что белье из госпиталя. Там может быть всякое.

Охранник смотрит на свою руку, будто она уже покрывается пузырями.

ОХРАННИК ВОРОТ

Убирайся быстрее! Пошел вон!

Охранник распахивает ворота. Старик Ву сдвигает с места арбу и выкатывает ее за территорию лагеря.

88 НАТ. УЛИЦА ГОРОДА МАЦУЯМА – ВЕЧЕР

СТАРИК ВУ катит арбу с мешками.

ЯХОНТОВ

(из мешков, за кадром)

Про оспу, ты ведь не серьезно?

Старик Ву не реагирует на голос из мешков и катит арбу дальше.

89 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ПЕРЕД ПРАЧЕЧНОЙ – ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

В городской прачечной горит свет. Из отверстий в крыше идет дым. В окнах прачечной видны люди, которые стирают. На полу лежат горы белья. Рядом с прачечной, в тени, старик Ву останавливает свою арбу и скидывает мешки с бельем рядом с арбой. Затем он развязывает один из мешков, который еще лежит внутри арбы. Из мешка показывается голова Яхонтова. Он спрыгивает с повозки, и тут же ускользает за угол прачечной. Оттуда Яхонтов показывает старику Ву, что они встречаются в этом же месте в 2 часа ночи. После этого Яхонтов скрывается за углом.

90 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ПАРК ГОРОДА МАЦУЯМА – НОЧЬ

Яхонтов идет по аллее густого парка и ищет Амайю. Недалеко от небольшого пруда, через который перекинут мостик, в беседке, стоящей на опушке между деревьями, Яхонтов видит два огонька и силуэт человека. Подойдя ближе, Яхонтов видит Амайю.

91 ИНТ./НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА БЕСЕДКА В ПАРКЕ – НОЧЬ

Она сидит на тонком татами. Яркая луна своими лучами освещает Амайю. На ней синее кимоно в серебристых птицах. На татами перед Амайей в свете двух зажженных свечей стоят две корзинки: с виноградом, яблоками, сливами, и каштанами. Рядом стоит маленький кувшинчик, две пиалы и ваза, в которой несколько веточек степного ковыля. Яхонтов подходит к Амайе.

ЯХОНТОВ

Амайя?

АМАЙЯ

Хорошо, что вы пришли.

ЯХОНТОВ

Я не мог не прийти.

АМАЙЯ

Я хочу показать вам Цукими мацури.

ЯХОНТОВ

Что это?

АМАЙЯ

Праздник любования луной. Сегодня самая красивая луна.

ЯХОНТОВ

Разве может быть что-то краше вас?

На лице Амайи появляется легкая улыбка.

АМАЙЯ

Сегодня не обычная ночь. Когда лавр становится багряным, заяц, который живет на луне толчет в своей ступе листья лавра, для того, что бы приготовить лекарство. Это лекарство продлевает жизнь.

Амайя ложится на спину и смотрит на луну.

АМАЙЯ

Ложитесь.

Яхонтов ложится на татами, отделяемый от Амайи только горящими свечами. Их лица освещены серебряным светом луны, проникающим через легкую дымку, которая уже появилась над травой в парке.

АМАЙЯ (cont’d)

Посмотрите туда.

Амайя указывает легким взмахом руки в сторону луны. Рукав кимоно падает, обнажая мраморную кожу тонкой руки. Яхонтов смотрит на руку Амайи, на изящную кисть. Амайя пальцем водит по воздуху.

АМАЙЯ (cont’d)

Вон заяц. Вы видите? Он стоит на задних лапках и держит над головой пест.

Яхонтов с трудом отрывает взгляд от руки Амайи и переводит взгляд на луну.

92 НАТ. ЛУНА – НОЧЬ

Яркая полная луна на звездном небе. Хорошо видны пятна на луне.

93 ИНТ./НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА БЕСЕДКА В ПАРКЕ – НОЧЬ

Яхонтов смотрит на небо. Через свечи от него лежит Амайя.

ЯХОНТОВ

Да, вижу.

АМАЙЯ

Когда я была совсем ребенком, я часто забиралась к отцу на колени, а он мне пел песни о луне и зайчике. Спойте мне какую нибудь вашу песню.

Яхонтов поворачивается к Амайе и разглядывает ее профиль, она же любуется луной. Яхонтов тихонько начинает петь.

ЯХОНТОВ

 
В лунном сиянье снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь-динь-динь, динь-динь-динь —
Колокольчик звенит,
Этот звон, этот звон
О любви говорит.
 

Амайя медленно переводит взгляд с луны на Яхонтова, заслушивается.

ЯХОНТОВ

 
В лунном сиянье ранней весною
Помнятся встречи, друг мой, с тобою.
Динь-динь-динь, динь-динь-динь —
Колокольчик звенел,
Этот звон, этот звон
О любви сладко пел…
 

Яхонтов замолкает и смотрит в глаза Амайи.

АМАЙЯ

Какая красивая песня. Я не знала, что у вас тоже умеют любоваться луной.

ЯХОНТОВ

Только у нас нет такого зайчика, который излечит меня.

Амайя садится и берет из корзинки сливу, на которой лежат капельки росы.

АМАЙЯ

Лунная роса уже легла. Это и есть лекарство.

Амайя подносит сливу ко рту Яхонтова. Яхонтов кусает сливу, первый раз робко, второй раз смелее.

АМАЙЯ (cont’d)

Этой ночью нужно кушать еду, смоченную росой, пить росу, омывать ею тело…

Амайя отрывает от грозди винограда ягоду и подносит ко рту Яхонтова. Она проводит ягодой по его губам. Яхонтов открывает рот, но Амайя сама проглатывает эту ягоду винограда и невинно улыбается. Она встает и выходит из беседки. Яхонтов приподымается.

94 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ПАРК – НОЧЬ

Амайя подходит к зарослям кустарников с большими листьями, и проводит по одному из листьев пальцами. По поверхности листа стекает роса. Амайя наклоняется к листу, и медленно слизывает языком росу с его гладкой поверхности. Яхонтов, не отрывая взгляда, следит за Амайей. Она поворачивается к нему спиной. Кимоно сползает с ее плеч, обнажает ее спину, тонкую талию и падает к ногам. Амайя остается только в набедренной повязке из тонкой ткани. Свет луны, проникающий через ткань, подчеркивает точеную фигуру Амайи.

95 ИНТ./НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА БЕСЕДКА В ПАРКЕ – НОЧЬ

Яхонтов встает и рывком расстегивает верхнюю пуговицу гимнастерки.

96 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ПАРК – НОЧЬ

Амайя, расставив руки в сторону, идет в пространство между двумя кустами. Крупные листья ласкают ее тело, и омывают его росой. Капли росы стекают по коже Амайи, по ее небольшой, но чувственной груди. Амайя скрывается в темноте парка.

97 ИНТ./НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА БЕСЕДКА В ПАРКЕ – НОЧЬ

Яхонтов кидается за Амайей.

ЯХОНТОВ

Амайя!

Яхонтов выбегает из беседки.

98 НАТ. ГОРОДА МАЦУЯМА ПАРК – НОЧЬ

Он бежит туда, куда ушла Амайя, но вокруг тишина. Яхонтов оглядывается, пытается ее найти, но тщетно. Он возвращается к беседке и видит, что кимоно Амайи нет.

ЯХОНТОВ

(в темноту)

Амайя, не исчезай!

Тишина. Яхонтов оглядывается – никого.

99 ИНТ./НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА БЕСЕДКА В ПАРКЕ – НОЧЬ

Он проходит в беседку, ложиться на место, где еще несколько минут назад лежала Амайя, и тоскливо смотрит на луну.

100 НАТ. ЛУНА – НОЧЬ

Яркая полная луна на звездном небе.

101 НАТ. ПЕРЕД АНГАРОМ ДИРИЖАБЛЯ – НОЧЬ

Яркую луну постепенно закрывает огромный темный силуэт дирижабля «Лебоди-2».

Инженер компании «Lebaudy Frères» пятится назад и жестами обеих рук дает команду к медленному выдвижению дирижабля из ангара. Многочисленная группа техников, около 50 человек в спецовках с надписью «Lebaudy Frères», удерживая длинные канаты, при свете луны выводят дирижабль из временного ангара. Дирижабль плавно плывет по воздуху. Техники привязывают канаты к деревянным кнехтам, которые установлены на земле. Дирижабль останавливается и плавно покачивается в воздухе.

102 НАТ. УЛИЦА ЗА ЛАВКОЙ ЛУКИ БРУНО – НОЧЬ

В свете луны, Лука Бруно несет к грузовику несколько жестяных канистр, на которых написано «Petrol». Он передает канистры отцу Сергию Сузуки, который стоит в кузове. В кузове грузовика уже 18 таких канистр, упаковки с консервами, фляги для питьевой воды. Отец Сергий Сузуки ставит канистры в кузов и спрыгивает на землю. Лука Бруно проходит к углу машины и поднимает край брезента, который свисает с кузова. Отец Сергий Сузуки и Лука Бруно поднимают брезент и накрывают кузов.

103 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ПЕРЕД ПРАЧЕЧНОЙ – НОЧЬ

Открывается дверь. Руки несут белый тряпичный тюк. Старик Ву подходит к арбе и кидает туда тюк.

Из питейного заведения напротив выходят подвыпивших три японских солдата с оружием. Говорят по-японски.

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 1

Так вот, у этого старика спрашивают, в чем секрет его долголетия? А он отвечает: Я ел пять морских ежей в день.

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 2

И что?

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 1

…сырыми, и не разжевывая!

Японские солдаты начинают громко хохотать. Затем второй из них видит старика Ву.

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 2

(старику Ву)

А ты, китаец, тоже ешь морских ежей или у вас в Китае старики едят что-то по забористей?

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 1

Вероятно, наши кнуты!

Японские солдаты разряжаются новым раскатом смеха. Старик Ву не ведется на провокацию – кладет в свою повозку тюк с чистым бельем, и идет за следующим.

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 2

Эй, ты, китаец, я к тебе обращаюсь!

Второй японский солдат становится агрессивным – быстро догоняет старика Ву.

104 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ЗА УГЛОМ ПРАЧЕЧНОЙ – НОЧЬ

Яхонтов пробирается в темноте и подходит к углу прачечной, стараясь не попадать в свет окон. Он выглядывает из-за угла.

105 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ПЕРЕД ПРАЧЕЧНОЙ – НОЧЬ

Японский солдат схватывает за шиворот старика Ву.

106 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ЗА УГЛОМ ПРАЧЕЧНОЙ – НОЧЬ

Яхонтов мгновенно отпрянул назад за угол.

107 НАТ. ГОРОД МАЦУЯМА ПЕРЕД ПРАЧЕЧНОЙ – НОЧЬ

Второй японский солдат тащит старика Ву к свету из окна.

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 2

Ты что, китайская обезьяна, от старости совсем оглох? Или тебе успели язык отрезать?

Второй солдат рукой нажимает на скулы – хочет разжать челюсти старика Ву. Старик Ву не разжимает челюсти. Тогда второй японский солдат вытаскивает штык-нож и намеревается разжать зубы старика Ву лезвием штык-ножа, прижав старика Ву к стене.

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 2 (CONT’D)

Покажи язык! Покажи, я сказал!

Из-за угла прачечной выходит Яхонтов, он останавливается в свете, падающем из окна, что бы лучше был виден.

ЯХОНТОВ

Оставь старика в покое, вояка.

Японские солдаты вмиг перестают скалится, скидывают свои ружья с плеч и наставляют на Яхонтова.

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 1

(кричит по-японски)

Стой! Руки! Руки вверх!

Второй японский солдат теряет интерес к старику Ву, скидывает свое ружье и так же наставляет его на Яхонтова. Он подходит к Яхонтову.

ЯХОНТОВ

Лагерь в какую сторону? Я заблудился.

Второй японский солдат жестом ствола ружья показывает, что бы Яхонтов поднял руки.

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 2

(кричит по-японски)

Где пропуск?!

ЯХОНТОВ

Да не кричи ты! В какую сторону лагерь, говорю? Кьянпэ где?

ЯПОНСКИЙ СОЛДАТ 2

(кричит по-японски)

Покажи пропуск из лагеря?!

ЯХОНТОВ

Я в лагерь хочу вернуться. Куда идти? Туда?

Яхонтов указывает рукой в сторону. Второй японский солдат резко размахивается и прикладом бьет Яхонтова в живот. Яхонтов скрючивается. Остальные японские солдаты тут же подбегают к Яхонтову, наваливаются и связывают ему руки за спиной, затем его поднимают.

Старик Ву смотрит как уводят Яхонтова.

108 ИНТ. ЛАГЕРЬ КОМНАТА ЯХОНТОВА – НОЧЬ

Ступин входит в комнату Яхонтова и видит пустую кровать.

109 ИНТ. КОМНАТА ЙОКО – НОЧЬ

Йоко спит на футоне – хлопчатобумажном матрасике с подушкой, которые лежат на полу. Слышны выкрики патруля. Йоко открывает глаза. Она прислушивается, затем встает с футона и подходит к окну.

110 НАТ. ЛАГЕРЬ ДВОР – НОЧЬ

Охранник распахивает ворота лагеря. Японские солдаты ведут скрученного Яхонтова к воротам.

111 НАТ. ЛАГЕРЬ ПЕРЕД БАРАКОМ – НОЧЬ

Ступин спешно выходит из барака и видит, как несколько охранников бегут через двор к воротам лагеря, а затем ведут в обратном направлении скрученного Яхонтова.

СТУПИН

Твою ж мать!

Ступин нервно снимает фуражку, достает из нее папиросу и закуривает. От папиросы струится стружка дыма.

112 ИНТ. ЗАМОК МАЦУЯМА КАБИНЕТ КОМЕНДАНТА – НОЧЬ

Струйка дыма в виде спиральки поднимается от благовонной палочки. Полковник Като медитирует перед буцуданом – домашним алтарем в виде шкафчика, двери которого открыты. В буцудане стоит статуэтка будды, подставка для благовоний, колокольчик. Настойчивый стук в дверь выводят полковника Като из медитации. Он тяжело встает, идет к двери и открывает ее. На пороге стоит запыхавшийся капитан Куроку.

ПОЛКОВНИК КАТО

Что вам угодно, капитан?

КАПИТАН КУРОКИ

Яхонтов только что был пойман за территорией лагеря.

Полковник становится похожим на тучу, одевает китель, идет к столу, на которой лежит его фуражка, берет ее, надевает на голову, затем подходит к двери. Капитан Куроки пропускает его вперед. Полковник Като выходит из кабинета. За ним выходит капитан Куроки.

113 НАТ. ЛАГЕРЬ ДВОР – НОЧЬ

Во дворе стоят патрульные и держат скрученного Яхонтова. Из темноты по тропинке, ведущей из замка Мацуяма спешно спускается полковник Като и капитан Куроки. Полковник Като останавливается в полутора метре от Яхонтова и долго сурово смотрит на него. Яхонтов поднимает голову и так же смотрит прямо в глаза полковнику Като.

ПОЛКОВНИК КАТО

Я вас предупреждал.

На лице капитана Куроки появляется злобная ухмылка.

Конец пилотной серии.

Марина Лацис

Дело тибетских лам

1. ИНТ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ

КРУПНО. На дне выщербленной каменной чаши возвышается островерхая горка муки. Льется сверху узкая тягучая струя золотистого масла. Мужские руки тщательно вымешивают тесто, превращая бесформенную массу в тугой колобок. За кадром негромко и протяжно строй мужских голосов выводит раз за разом одну и ту же негромкую молитву: «Ом мани падме хумм, Ом мани падме хумм».

2. НАТ. УЛАН-УДЭ, ВОКЗАЛ. ДЕНЬ.

Шумно выпустив последний клуб пара, локомотив замирает у перрона. Из вагона выходит ДИНА (20). В одной руке – картонный чемоданчик, через другую – перекинуто легкое бостоновое пальтецо. Озирается по сторонам. Встречающие обнимаются с прибывшими, передают цветы из рук в руки, бородатые носильщики в фартуках подхватывают узлы и чемоданы. Станция на глазах пустеет, и, наконец, из живых душ остается только грязно-белая собака, что нагло развалилась посередине перрона и ищет блох. Перед входом в зал ожидания Дина замечает милиционера и устремляется к нему.

ДИНА (сверяясь с бумажкой, зажатой в руке)

Не подскажете, как мне найти Сергея… Доржиева?

МИЛИЦИОНЕР (заглядывает в эту же бумажку. Затем оглядывает Дину)

Доржиева? Сергея? Того, что из госпиталя? Слыхали!.. Только ему сейчас не до дамочек – он уж час, как муку получает.

ДИНА

Я не «дамочка»! Я – фельдшер. Из Москвы. А этот ваш Сергей… Он должен проводить меня на квартиру. Вот телеграмма, от директора госпиталя.

МИЛИЦИОНЕР (шутливо)

Ну, раз от самого директора… Тогда вам по рельсам, до светофора. Выйдете прямо к товарной. Там он, там. Проводит, никуда не денется.

Дина окидывает взглядом путаницу из блестящих рельс, убегающих вперед. Вздыхает, перехватывая чемодан в руке поудобнее.

ДИНА

Вот спасибо!

Милиционер, не замечая ее сарказма, улыбается, берет под козырек.

Дина легко спрыгивает с платформы на железнодорожные пути.

1 (ПРОДОЛЖЕНИЕ). ИНТ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ.

Лама вылепливает из получившегося теста довольно реалистичную человеческую фигурку. Водружает ее на серебряный поднос и отступает на полумрак помещения. Двое молодых послушников берутся за края подноса и бережно выносят наружу, во двор…

3. НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДВОР. ДЕНЬ.

…За подносом неспешно тянется процессия из лам и послушников. Одни из них несут мандалы, другие – молитвенные барабаны. Фигурка человека из теста плывет над их головами, покачиваясь в ритм размеренному речитативу.

Во дворе ожидают пятеро пожилых бурят с сосредоточенными лицами. Замерли вокруг жертвенного камня, к которому направляется процессия служителей в развевающихся желтых одеяниях.

4. НАТ. УЛАН-УДЭ. ВОКЗАЛ. ДЕНЬ.

Дина неуклюже ковыляет по путям – старясь не попадать каблучками в расселины шпал и не пачкать мазутом белые носочки. Собачища – хвост колечком – трусит впереди нее, затем ныряет под вагон товарного состава. Дина останавливается.

5. НАТ. УЛАН-УДЭ. ТОВАРНАЯ СТАНЦИЯ. ДЕНЬ.

Около открытого вагона она видит СЕРГЕЯ (29), с мешком на спине. Мешок шлепается в телегу. В воздухе повисает облако мучной пыли. Дина чихает.

ДИНА

Эй! Это вы должны были меня встретить?

Сергей не оборачивается, с кряканьем вскидывает на спину очередной мешок.

СЕРГЕЙ

Я должен кормить больных.

А тут такой случай подвернулся.

Полвагона муки! На пару месяцев запас!

ДИНА

Но послушайте… мне-то что по-вашему делать? Я никого здесь не знаю.

Сергей сбрасывает в телегу очередной мешок, выпрямляется. Смотрит на Дину. Яркое крепдешиновое платье и темные кудри колышет легкий ветерок, в глазах плещется насмешка. Дина замечает его интерес – вскидывает подбородок, слегка поворачивается влево и вправо, позволяя себя лучше рассмотреть. Сергей смущается.

СЕРГЕЙ

Ах, ты… Простите! Ну, не обижайтесь.

Действительно, нехорошо получилось.

Он торопливо вытирает испачканные руки, протягивает пятерню Дине. Дина демонстративно разводит руками – обе заняты. Сергей смущается еще больше. Торопливо хватает Динин чемодан, закидывает его на груду мешков.

СЕРГЕЙ

Для больного человека еда – первое дело, а у нас с продовольствием не очень… Ну да сами скоро все увидите. А провожатого мы вам сейчас мигом организуем!

Озирается, замечает местного парнишку.

СЕРГЕЙ

Булад, а ты что здесь?!

БУЛАД (важно)

Белку искал. Пока дрова развозил,

она опять на станцию убежала.

Булад тыкает чумазым пальцем в сторону собаки. Собака слегка виляет хвостом.

СЕРГЕЙ

Вот и хорошо! Будь другом! Доставь человека по адресу.

Булад солидно кивает, трогает лошадь, ведя ее под уздцы. За ним пускается в путь и Сергей с тяжело груженой подводой.

ДИНА

Интересно получается… меня предупредили, что встречать будет заместитель начмеда, а вы, выходит, грузчик? Муку на своем горбу таскаете?

СЕРГЕЙ

А я один за всех. Коллектив-то женский. Из мужиков только я да сторож – сто лет в обед.

Так что я – и за заместителя, и за завхоза, и грузчика.

ДИНА

И вам нравится такая работа?

СЕРГЕЙ

Нравится, не нравится. С кадрами у нас – не очень. Вот, хорошо, вас прислали…

ДИНА (обидчиво)

Вообще-то меня никто не присылал. Я сама. Решила – и приехала.

СЕРГЕЙ

Ух, ты! Да вы боевая…

Смеются. На перекрестке Сергей перекладывает чемодан Дины в телегу Булада. На прощание протягивает руку Дине, и на этот раз она не отказывается.

СЕРГЕЙ

Что ж. Дина… было приятно познакомиться! Вам – налево, а мне – в госпиталь.

Сергей понукает лошадь, поворачивает телегу.

ДИНА

Постойте, мне нужно отбить телеграмму сестре. Она волнуется. Это можно устроить?

СЕРГЕЙ

Так почта у нас – прямо рядом с госпиталем! Вот и хорошо – заодно на место работы глянете! Чего откладывать?

Дина опять идет рядом с Сергеем.

СЕРГЕЙ

Так вы в наши края работать?

ДИНА

У вас – не хватает врачей, а мне – опыта. Хочу в медицинский поступать. На эпидемиолога!

БУЛАД

Вы – эмчи-лама?

Дина от удивления замирает на месте, ее глаза округляются.

ДИНА

…Кто??

СЕРГЕЙ (улыбается)

Так у нас в Бурятии докторов называют. Доктора наши не в институтах – в дацанах в основном учились. Травами лечат, молитвами.

ДИНА (строго качает головой)

Вот из-за таких пережитков и случаются эпидемии. Лечить надо достижениями науки! Не к знахарям бегать, если заболел – а к советским врачам. Ты понял меня, Булад?

БУЛАД

Есть лечиться у советских врачей!

Все трое смеются. Раздается истошный многоголосый крик.

ПОЖАР! ПОЖАР!

Сергей, Дина и Булад одновременно оборачиваются на крик.

3. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДВОР. ДЕНЬ

Послушники водружают поднос с фигурой из теста на жертвенный камень. Процессия образует широкий круг. Пронзительно взывают гьялинги (священные тибетские трубы), предвещающие появление верховного ламы (САГААН, 75), величественного старца в бордовом одеянии. Лама торжественно обращается к толпе.

САГААН

Намо Будда, Намо Дхарма, Намо Сангха!

С первыми же слогами мантры послушники, и селяне падают ниц.

4. НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ.

Перед воротами дацана – томятся двое всадников. ЭРГЕН БАДМАЕВ (28) в новенькой наплечной портупее и на огромном гнедом жеребце, и его помощник ДАШИ (28), в выцветшей армейской гимнастерке на смирном соловом коне, похожем на крестьянскую лошадку.

ЭРГЕН

Ну, что они там? Заснули?

ДАШИ (миролюбиво)

Погоди, Эрген, не горячись. Старикам угодишь – и остальные согласятся.

ЭРГЕН

В гробу видал я их согласие! Сегодня еще три улуса объехать – кровь из носу. Я везде этот цирлих-манирлих разводить обязан?

Эрген в раздражении дает шенкеля красавцу-коню, тот с возмущенным фырканьем шарахается в сторону, привстает на дыбы.

Двое послушников-привратников в ярко-желтых кашаях, похожие друг на друга как близнецы, замерли по обеим сторонам ворот с каменными лицами.

5. НАТ. УЛАН-УДЭ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

Деревянный дом тонет в клубах черного дыма. Языки пламени лижут бревна. Слышен громкий возглас: «Расступись!»

Толпа зевак рассыпается – на полных порах подлетает конный пожарный расчет. Бойцы ссыпаются с телег, живо выстраиваются в цепочку, передавая ведра с водой, расхватывают багры. Начальник расчета, толстяк КАМАРИН (45), покрикивает на толпу.

КАМАРИН

Расходись, давай-давай… что вам тут, шапито? Нашли где глазеть…

Запыхавшаяся баба с сбившимся на бок ситцевом платке, живо распихивает толпу, хватает за рукав Камарина.

ТЕТКА

Ой, беда-то какая, люди добрые! Слухай, начальник – ребятенок же тама!

Камарин высвобождается от цепкой хватки.

КАМАРИН

Какой еще ребенок? Сама – кто? Мамаша?

ТЕТКА

Да какая мамаша, суседка я… Мать – чумичка эта, эрженкина племяшка, до молочницы видать, побегла. Полчаса, а может минут двадцать… Я ее на углу аккурат и встретила. Летит как оглашенная. Ну, что ты, как аршин проглотил, начальник?? Ванька ж в избе – задОхнется!

КАМАРИН

Погодь тарахтеть! Может, полчаса, а может нет… Я же объясняю по-русски – крыша того и гляди завалится. Может, их уже и след давно простыл – ни Ваньки, ни Маньки..

Соседка от возмущения всплескивает руками.

ТЕТКА

Да как же нету? Как это нету, ирод?! Точно тама он…

Сергей решительно передает вожжи Буладу.

СЕРГЕЙ

Ну-ка. Придержи.

Сергей направляется к горящему дому.

КАМАРИН

Эй, посторонние… Не толпись здесь!

Сергей подходит к ближайшему пожарному. Забирает из его рук ведро с водой, которое опешивший боец отдает без сопротивления. Сергей обрушивает на себя каскад воды, шагает в пылающий проем дома. Вслед несется протяжный и тонкий бабий вой.

3. (ПРОДОЛЖЕНИЕ). НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ,

Верховный лама Саган подносит к фигурке из теста пылающий смоляной фитиль. Фигурка вспыхивает. Послушники льют на нее сверху из чаш спирт. Пламя вздымает с подноса высоким столбом, следом за которым взлетает общая молитва.

ТИТРЫ

4. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ

Эрген с тоской глядит на узкий столб бледного пламени над крышами дацана, на трепещущие на ветру разноцветные молитвенные флаги.

3. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДВОР. ДЕНЬ.

Послушники с почтительными поклонами передают из рук в руки по цепочке поднос с горкой пепла.

4. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ

Эрген спешивается, приближается к воротам. Вход вежливо, но твердо преграждают двое послушников с каменными лицами. Эрген в гневе выхватывает из кобуры пистолет, стреляет в воздух.

3. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДВОР. ДЕНЬ.

Во дворе дацана послушник с подносом вздрагивает от неожиданности, пепел легко разлетается с подноса. Селяне многозначительно переглядываются. По толпе пробегает тревожный шепоток. Лама Сагаан выступает вперед, еле заметным движением манит к себе Аламджи (58), сухопарого сельчанина с темным морщинистым лицом.

ЛАМА САГААН

Аламджи, ты задал вопрос – И видел ответ. Будда не дал пепла для новых земель. Ты знаешь – есть пепел – никто голодать не станет, нет пепла – нет и жизни для скота и людей.

Аламджи почтительно склоняет голову.

4. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ

Ворота дацана отворяются, послушники отступают в сторону, выпуская наружу стариков. Эрген нетерпеливо вглядывается в их морщинистые лица.

ЭРГЕН

Ну?

Даши делает предупреждающий знак, который Эрген не замечает.

Аламджи откашливается.

АЛАМДЖИ

Аха Эрген, мы с твоим отцом тридцать лет кочевали вместе, я знал и твою покойную мать, знаю и его новую семью…

ЭРГЕН (хмурится)

Спасибо, что сыном называешь, но – к чему ты клонишь?

АЛАМДЖИ

Погоди, Эрген, не перебивай. Мы люди простые, мало понимаем в новой жизни. Ты говоришь, колхоз – это хорошо. А я тебе говорю – старую собаку не выучишь новым трюкам.

Старики за его спиной согласно кивают головами, издают одобрительные восклицания. Приободренный Аламджи продолжает.

АЛАМДЖИ

Я хотел справедливости. Я не поверил себе, не поверил тебе – я спросил у Будды.

Аламджи отворачивается от Эргена, группа селян уходит прочь от дацана. Эрген обгоняет их и загораживает дорогу. Грубо теснит пешего Аламджи.

ЭРГЕН

Ты хорошо подумал, Аламджи?

Аламджи отпихивает жеребца.

АЛАМДЖИ

Уйди с дороги, Эрген. Мы послушали тебя, теперь – послушай нас. Хорошо, что ты любишь новую власть. Но плохо, что ты начал забывать, чему учил тебя отец – уважать старших. И чему учил тебя Сагаан – уважать волю Будды.

Старцы с достоинством удаляются. Эрген смотрит им вслед, на скулах играют желваки.

5 (ПРОДОЛЖЕНИЕ). НАТ. УЛАН-УДЭ. ГОРОД. ДЕНЬ.

Дина и Булад с отчаянием вглядываются в проем дома, где бушует яростное пламя. Раздаются испуганные вскрики – обрушилось крыльцо дома, и во все стороны раскатились пылающие поленья, разбрасывая снопы искр. За спиной Дины кто-то констатирует: «Усе, спекся мужик». Дина горестно ойкает. Булат сжимает ладонь Дины.

БУЛАД

Это вы зря! Вы Сергея не знаете! Он, когда в партизанах был, целую роту белых в плен взял, а вы – боитесь.