Электронная библиотека » Алексей Исаев » » онлайн чтение - страница 11


  • Текст добавлен: 26 января 2014, 02:08


Автор книги: Алексей Исаев


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +

«Противник всеми силами старался сохранить кольцо окружения. Для этой цели он ввел в бой, кроме стрелковых дивизий, две танковые дивизии, большие силы артиллерии и авиации. Несмотря на это, 8-й танковой дивизии удалось прорваться через Сольцы на запад и вновь соединить свои силы. Все же некоторое время ее снабжение обеспечивалось по воздуху. 3-й моторизованной дивизии удалось оторваться от противника, только отбив 17 атак. Тем временем удалось также освободить от противника наши коммуникации, после того как командование группы вновь передало в подчинение корпуса дивизию СС «Мертвая голова».

На карте в «Утерянных победах» против двух дивизий 56-го моторизованного корпуса сосредотачиваются три советских корпуса: 22-й и 52-й стрелковые, 1-й механизированный. Правда, из отдельных дивизий на ней обозначены только 3-я и 21-я танковые, 220-я моторизованная, 180-я стрелковая. На самом деле две танковые дивизии имели в сумме только два танковых и артиллерийский полки, в 202-й (а не 220-й) моторизованной дивизии был большой некомплект личного состава, практически совсем отсутствовали транспорт и артиллерия, поэтому в ходе операции она играла пассивную роль, занимая оборону по южному берегу Шелони напротив Сольцев. Полнокровными были только две свежие дивизии – 70-я (15 300 человек) и 237-я (около 12 000 человек), но около половины в них составляли только что призванные резервисты, не имевшие никакого боевого опыта и минимальную подготовку. В 183-й стрелковой дивизии оставалось около 7000 человек, два полка 202-й мотодивизии имели порядка 5000 человек, танковые полки почти не имели пехоты.

Общая численность советских войск, активно или пассивно принявших участие в операции, составляла порядка 42–45 тысяч человек. Против них действовали основные силы 8-й танковой и 3-й моторизованных дивизий Вермахта, а также некоторые корпусные части (например, моторизованный саперный полк). В целом силы противника в этом районе насчитывали не менее 30 тысяч человек.

Соотношение бронетехники определить сложнее. На 22 июня 8-я танковая дивизия Вермахта имела 212 танков, в том числе 8 Pz. III и 30 Pz. IV. Согласно записи Гальдера от 13 июля (по докладу Буле), потери в танках на этот момент составили около 50 % наличных сил – правда, здесь учтены в том числе эвакуированные в тыл поврежденные машины. В любом случае мы можем оценить силы 212-й танковой дивизии в 100–120 исправных машин, из них 20–25 средних.

21-я танковая дивизия, к тому времени выдержавшая бой на Псковском шоссе, имела в своем составе не более 110 танков Т-26, часть из которых была неисправна либо осталась в тылу. В остатках 5-го полка 3-й танковой дивизии на 15 июля насчитывалось 4 танка Т-28, 2 КВ и 16 БТ. Два подбитых танка БТ-7 и один немецкий Pz. 38(t) среди каменных городских домов хорошо видны на фотографии, сделанной в освобожденном городе и опубликованной советскими газетами уже летом 1941 г.

Как мы видим, противоборствующие стороны имели примерно равное количество танков. Советские войска обладали примерно полуторным превосходством в численности, но значительно уступали противнику в маневренности и подготовке личного состава. Однако такое соотношение сил имело место лишь в самом начале наступления – уже 15 июля в бой спешно вводится прошедшая переформирование дивизия СС «Мертвая голова»[207]207
  Во всяком случае, первые потери этой дивизии после перерыва (29 убитых и пропавших без вести и 59 раненых) в документах корпуса датируются именно 15 июля.


[Закрыть]
и силы сторон полностью уравниваются. Тем не менее советское наступление было остановлено только 18 июля, когда 70-я и 237-я стрелковые дивизии вышли к реке Ситня в 15 км западнее Сольцы. Немецкие войска получили настолько сильный удар, что 8-ю танковую дивизию пришлось на четыре дня вывести из боя для пополнения и переформирования.

Немецкое наступление возобновилось лишь после того, как выдвинувшийся в район Порхова 1-й армейский корпус (11-я и 21-я пехотные дивизии), временно переданный в подчинение 4-й танковой группе, начал наступление южнее реки Шелонь. 19 июля 3-м полком 21-й пехотной дивизии была взята узловая станция Дно. Правее нее 11-я пехотная дивизия отбросила потрепанные части 22-го Эстонского стрелкового корпуса (180-ю и 182-ю дивизии), вышла на Шелонь выше Сольцев и 21 июля, переправившись через реку, вновь заняла город.

Однако тяжелые бои продолжались в этом районе вплоть до второй декады августа. Так, 25 июля 21-й мотострелковый полк уже знакомой нам 21-й танковой дивизии вновь вышел к берегу Шелони южнее Сольцев, взяв под обстрел город и идущие здесь дороги. «1-му армейскому корпусу, обороняясь, пришлось переправиться на другой берег и местами отступить» – так описывает этот бой Вернер Хаупт в истории группы армий «Север». Одновременно левый фланг 180-й стрелковой дивизии также достиг Шелони у села Рельбицы в 10 км западнее Сольцев и даже сумел переправиться на северный берег. Лишь 26 июля немцы смогли ликвидировать новый кризис, направив сюда подошедшую через Дно 126-ю пехотную дивизию 11-го корпуса.

Кроме того, провалилась попытка немцев переправиться через Мшагу в районе Шимска – в ночь с 1 на 2 августа у слияния рек Мшага и Шелонь был разгромлен плацдарм 24-го полка 21-й пехотной дивизии. При этом оказалось захвачено 13 исправных автотягачей, 3 мотоцикла и 35 орудий – тридцать одна 37-мм «дверная колотушка», две 50-мм противотанковые пушки и две 150-мм гаубицы, а кроме них – 110 винтовок, 6 минометов и большое количество боеприпасов.

В своих мемуарах Манштейн обычно обходит вопрос о потерях своих войск, однако здесь он упомянул хоть какие-то цифры.

«26 июля к нам прибыл обер-квартирмейстер (начальник оперативного управления) ОКХ, генерал Паулюс. Я разъяснил ему ход боев за прошедшее время и указал на большие потери танкового корпуса на местности, не приспособленной для действий танковых войск, а также на недостатки, связанные с распылением сил танковой группы. Потери трех дивизий корпуса достигли уже 600 человек. Как люди, так и техника выносили тяжелейшую нагрузку; однако 8-й танковой дивизии удалось за несколько дней отдыха довести число готовых к бою танков с 80 до 150 единиц круглым счетом».

Итак, с начала войны 56-м армейским корпусом было безвозвратно потеряно как минимум 60 танков. Для немцев, у которых танки были весьма дорогими и ценными машинами (на постройку Pz.HI или Pz.IV уходило в 6–7 раз больше человеко-часов, чем на изготовление Т-34), это были очень высокие потери. Добавим, что, по советским данным, в боях за Сольцы было захвачено до 400 автомашин.

Однако проверка по немецким документам[208]208
  Автор приносит огромную благодарность Р.И. Ларинцеву, предоставившему данные о потерях 56-го моторизованного корпуса в июле 1941 г. по немецким документам.


[Закрыть]
показывает, что Манштейн слукавил, сообщив только о безвозвратных потерях, – причем не за всю кампанию, а за десять дней, прошедшие от начала сражения за Сольцы. На самом деле только 8-я танковая дивизия только за неделю боев (с 14 по 20 июля, до вывода с передовой) потеряла 689 человек, из них 146 безвозвратно (в том числе 8 офицеров). Для немцев в 1941 г. это были огромные потери – из строя выбыло до 12–15 % боевого состава дивизии. 3-я моторизованная дивизия за ту же неделю потеряла еще больше: 707 человек, в том числе безвозвратно – 181 человека (из них 9 офицеров). Общие потери дивизии СС «Мертвая голова» за шесть дней (15–20 июля) составили 445 человек, в том числе безвозвратные – 121 человек (из них 6 офицеров).

Итого, общие потери трех дивизий только за одну неделю боев с 14 по 21 июля составили 1839 человек, из них безвозвратные – 448 человек (23 офицера). Потери корпусных частей (в том числе 48-го отдельного саперного батальона) за тот же период, по неполным данным, составили 139 человек, из них 24 убитыми.

Какой же можно сделать вывод из описанных событий? За первый месяц войны на Восточном фронте генерал-лейтенант Эрих фон Манштейн не проявил выдающихся талантов полководца; более того, он показал себя едва ли не худшим из немецких генералов. Несомненный успех – захват Двинска – был в первую очередь обеспечен многократным превосходством в живой силе и действиями 41-го моторизованного корпуса, оттянувшего на себя большую часть советской группировки, – а также операцией диверсантов из «Бранденбурга», переодетых в советскую военную форму. Однако «вскрыть» плацдарм в Двинске Манштейн так и не смог: его войска на неделю были задержаны здесь заметно уступавшей в силах группировкой 27-й советской армии и понесли значительные потери. Первым прорвал советский фронт за Двиной опять же 41-й моторизованный корпус; он же, опередив 56-й, вышел на Псковское шоссе, занял Остров и Псков, вышел к реке Луга и захватил плацдармы на ее правом берегу.

Тем временем 56-й моторизованный корпус Манштейна тащился следом, прикрывая северный фланг 41 – го корпуса. Первая же попытка вырваться вперед повлекла за собой окружение 8-й танковой дивизии у Сольцев. Объяснение причин такой ситуации дает сам Манштейн: «Командование корпуса продолжало считать, что безопасность корпуса по-прежнему следует обеспечивать быстротой его маневра». Но подобная тактика действенна только против слабого и деморализованного противника, чувствительного к обходам и боящегося разорвать линию своего фронта. Наличие у противника уверенного руководства и хорошей координации между войсками делает подобный маневр крайне опасным.

Однако Сольцы не стали уроком. Как мы увидим дальше, Манштейн еще не раз пытался достигнуть эффектной победы, сосредоточив все свои силы на одном направлении и максимально оголив второстепенные. В результате у него становилось одной «утраченной победой» больше – и каждый раз он предпочитал объяснять свою неудачу многократным превосходством противника.


Манштейну так и не удалось принять участие в наступлении на Ленинград. В августе его корпус был отвлечен от главного направления и переброшен южнее озера Ильмень для отражения наступления 34-й армии все на те же Сольцы. А 12 сентября он был совершенно неожиданно назначен командующим 11-й армией группы «Юг» вместо генерал-полковника Ойгена Риттера фон Шоберта, погибшего при посадке самолета на минное поле.

Новое назначение было не просто повышением, а явным трамплином для дальнейшей карьеры. 11-я армия составляла правый фланг группы армий «Юг» и всего советско-германского фронта, ей предстояло действовать на самостоятельном театре – против полуострова Крым, для чего ей придавалась 3-я румынская армия. Таким образом, Манштейн получал под свое командование не одну армию, а две.

Справедливости ради следует добавить, что «конкурент» Манштейна по 4-й танковой группе, генерал-лейтенант Рейнгардт, добившийся при наступлении на Ленинград куда больших успехов, через три недели тоже получил повышение. Он сменил генерала Гота на посту командующего 3-й танковой группой, с 31 декабря преобразованной в 3-ю танковую армию. Однако, в отличие от Манштейна, на этом дальнейшая карьера Рейнгардта затормозилась. Танковых армий в Вермахте становилось все больше и больше, однако новое повышение Рейнгардт получил лишь в августе 1944 г., заняв пост командующего разгромленной группой армий «Центр».

Хотя в дальнейшем Э. Манштейну приходилось занимать и более высокие должности, именно командование 11-й армией в Крыму стало вершиной его военной карьеры. С одной стороны, изолированный театр военных действий на полуострове как нельзя лучше подходил для демонстрации полководческих талантов, с другой – роль командующего войсками в Крыму имела в значительной мере политический характер. Крым обеспечивал влияние Германии на Турцию, Болгарию и Румынию, а опосредованно – и на ситуацию в Восточном Средиземноморье.

С другой стороны, Крым неожиданно оказался весьма ненадежной позицией, уязвимой как с юга (от Чонгара и Перекопа), так и со стороны Керченского пролива. Более того, отсутствие здесь естественных рубежей обороны (за исключением Ак-Монайской узости) делало Крым идеальным театром для подвижных моторизованных войск, не позволяя отступающему организовать планомерный отвод своих войск в случае прорыва противника. В свою очередь, Севастополь оказывался ловушкой для блокированной в нем армии, поскольку эвакуация отсюда неизбежно вела к огромным потерям. Можно сказать, что Манштейну повезло – он был наступающей стороной и пожал лавры победителя. Однако в 1944 г. немецкой 17-й армии довелось испить в Крыму ту же чашу, что досталась на долю советских войск в 1941–1942 гг.

История действий 11-й армии в Крыму обросла множеством мифов. К созданию некоторых из них приложил руку сам Манштейн, к другим – отечественная историография, как советская, так и современная.

По иронии судьбы здесь Эриху фон Манштейну опять довелось встретиться с Ф.И. Кузнецовым – только теперь бывший командующий Северо-Западным фронтом был понижен в должности до командарма и руководил 51-й армией, управление которой было сформировано 14 августа. Основой армии стал дислоцированный в Крыму 9-й стрелковый корпус (практически не имевший корпусных частей) – 156-я, 106-я стрелковые и кавалерийская дивизии. В августе здесь же начали формироваться четыре Крымские дивизии народного ополчения, задним числом обозначенные как 321-я (Евпатория), 184-я (Ялта), 172-я (Симферополь) и 320-я (Феодосия). Кроме того, к 1 сентября в состав армии вошли 276-я и 271-я стрелковые, 40-я и 42-я кавалерийские дивизии, отведенные сюда из Северной Таврии.

Распространенная легенда, активно поддержанная советскими историками, гласит: немцы сумели ворваться в Крым из-за того, что большинство войск 51-й армии были направлены для обороны побережья от вражеских десантов. Однако на деле ситуация была иной. Все приказы, предписывающие усилить оборону побережья, относятся к августу – тогда как немцы вышли к Перекопскому перешейку и озеру Сиваш только 15 сентября. На этот момент здесь находились три наиболее боеспособные дивизии 9-го стрелкового корпуса генерала П.П. Батова – 156, 106 и 276-я, имевшие 24 батальона и 222 орудия. Более слабая 271-я стрелковая и все три кавдивизии составляли резерв. На обороне побережья находились только три дивизии народного ополчения, не имевшие ни артиллерии, ни автотранспорта, ни даже автоматического оружия. Кроме того, в Симферополе заканчивала формирование 172-я (3-я Крымская) дивизия. Изначально она планировалась как мотострелковая, поэтому в состав дивизии был включен 5-й танковый полк, собранный из машин, находившихся в Крыму на ремонте. Позднее полк действовал отдельно, а дивизия числилась обычной стрелковой.

Таким образом, к середине сентября войска Крыма насчитывали 5 боеспособных стрелковых и 3 слабых кавалерийских дивизии. Эти силы, как мы видим, были размещены вполне рационально: большинство – на севере, подвижные части – в резерве в районе Симферополя и Джанкоя. Поэтому не соответствует действительности фантастическое утверждение генерала Батова о том, что «около 30 тысяч штыков оставалось на оборону Крыма от вторжения со стороны материка (из них 7 тысяч на Перекопе); около 40 тысяч – на оборону побережья идо 25 тысяч внутри Крыма»[209]209
  БатовП.И. Перекоп, 1941. – Симферополь: «Крым», 1970. С. 31.


[Закрыть]
. В трех дивизиях народного ополчения вряд ли имелось 40 тысяч штыков или даже просто столько бойцов. Главной же проблемой 51-й армии было отсутствие артиллерии корпусного звена и крайний недостаток ее в дивизиях, а также нехватка стрелкового вооружения в формирующихся частях.

По утверждению Манштейна, для наступления на Крым первоначально был выделен только 54-й армейский корпус генерала Ганзена – 46-я и 73-я пехотные дивизии, остальные силы 11-й армии были развернуты против 9-й армии Южного фронта на мелитопольском направлении. На самом деле против Крыма было направлено 4 дивизии – позиции по берегу Сиваша заняла 22-я пехотная дивизия 30-го армейского корпуса, а в качестве резерва в тылу ударной группировки сосредоточилась переброшенная из-под Одессы 50-я пехотная дивизия.

«Само собой было понятно, что 54-му армейскому корпусу для наступления на перешейки должны были быть приданы все имеющиеся в нашем распоряжении силы артиллерии РГК, инженерных войск и зенитной артиллерии».

Ниже Манштейн признает, что 54-й корпус имел «сильнейшую поддержку артиллерии». Кроме того, в составе ударной группировки действовал 190-й дивизион штурмовых орудий – 18 САУ StuG.HI. Поэтому командующий 11-й армией пытается «уравновесить силы» ссылкой на превосходство советской авиации.

«Господство… в воздухе принадлежало советской авиации. Советские бомбардировщики и истребители непрерывно атаковали всякую обнаруженную цель.

Не только пехота на переднем крае и батареи должны были окапываться, нужно было отрывать окопы и для каждой повозки и лошади в тыловой зоне, чтобы укрыть их от авиации противника. Дело доходило до того, что зенитные батареи не решались уже открывать огня, чтобы не быть сразу же подавленными воздушным налетом».

Однако на самом деле войска, атакующие Перекопский перешеек, поддерживались силами 4-го авиакорпуса в составе части 77-й истребительной эскадры (60–65 самолетов Ме-109), 77-й штурмовой эскадры (75 машин Ju-87) и 51-й бомбардировочной эскадры (125 двухмоторных Не-111), а также двух десятков разведчиков. В то же время авиация 51-й армии состояла из двух истребительных авиаполков (82-го и 247-го) и 21-го бомбардировочного авиаполка – около 40 истребителей МиГ-3 и ЛаГГ-3 и 20 бомбардировщиков ДБ-3. С ней взаимодействовала так называемая Фрайдорфская группа ВВС флота – 48 истребителей И-15бис, И-153, И-16 и Як-1, а также 2 СБ, 4 Ил-2 и 3 разведчика Р-5 и Р-10. Таким образом, непосредственно на севере Крыма немецкая авиация превосходила наши силы в два раза.

Правда, всего в Крыму насчитывалось около 400 советских самолетов – но из них почти треть составляли старые морские разведчики МБР-2, боевая ценность которых была чисто номинальной. Основная же часть флотской авиации, за вычетом Фрайдорфской группы, вплоть до начала октября занималась бомбардировками румынских портов и нефтепромыслов. В свою очередь, самолеты 4-го авиакорпуса постоянно отвлекались на действия против Одессы и войск Южного фронта на реке Молочная. Вдобавок советские самолеты в основном были устаревших типов, большинство бомбардировщиков могли действовать только ночью – с сомнительной точностью бомбометания.

В целом немецкая авиация действовала активно, но не слишком безуспешно – асы «Люфтваффе» охотились за советскими самолетами и набирали боевые счета, в то время как советская авиация атаковала вражеские позиции, аэродромы и моторизованные колонны, одновременноуспешно прикрывая собственные аэродромы. За третью декаду сентября советская авиация на севере Крыма сделала 2127 самолето-вылетов, немецкая – примерно столько же. Результат же можно оценить по приведенной выше цитате Манштейна.

В конце концов ситуацией озаботилось немецкое Верховное командование. «Очистить небо над Крымом» было приказано командированному сюда в начале октября генерал-инспектору авиации Вернеру Мельдерсу, бывшему командиру 51-й истребительной эскадры и одному из лучших асов «Люфтваффе». По словам Манштейна, «только когда армии был подчинен Мельдерс с его истребительной эскадрой, ему удавалось очистить небо, по крайней мере, в дневное время». Но это неправда – Мельдерс прибыл в 11-ю армию без своей эскадры, только с одним штабным отрядом. Истинной причиной повышения эффективности немецкой авиации было не ее усиление, а улучшение управления и взаимодействия с наземными войсками – то, чего не смог организовать Манштейн.

На суше 54-му армейскому корпусу противостояли три советские дивизии, из которых на Перекопских позициях находилась лишь одна – имевшая, если верить Батову, 7000 штыков. В любом случае, формально имея две дивизии против одной, фактически противник, с учетом приданных частей и артиллерии, имел к началу наступления четырехкратное превосходство.

Наступление 11-й армии на Крым началось 24 сентября. Силами двух пехотных дивизий немцы прорвали советскую оборону, преодолели Турецкий вал и заняли Армянск. К этому времени Ф.И. Кузнецов перебросил на перешеек свои резервы – 172-ю и 271-ю стрелковые и 42-ю кавалерийскую дивизии, однако Манштейн также ввел в бой 50-ю пехотную дивизию (треть которой, по его утверждению, находилась под Одессой). Кроме того, в районе Армянска были взяты пленные из состава 22-й пехотной дивизии – судя по всему, какая-то ее часть также участвовала в наступлении. Снимать с Сиваша 276-ю стрелковую дивизию Кузнецов не рискнул, однако в отражении немецкого наступления принял участие левый фланг 106-й дивизии.

С учетом в полтора раза большей численности немецких соединений соотношение сил практически сравнялось, однако противник имел более мощную артиллерийскую группировку. Поэтому контрудар 51-й армии не увенчался успехом, хотя советским войскам удалось на некоторое время отбить Армянск, а частью даже вновь пересечь Турецкий вал. 28 сентября советское командование отвело войска на Ишуньские позиции, проходившие по линии озер в южной части перешейка.

Манштейн пишет об этих боях так:

«Корпус прорвал оборону противника на всю ее глубину, взял сильно укрепленный населенный пункт Армянск и вышел на оперативный простор. Разбитый противник отошел к Ишуньскому перешейку с большими потерями. Нами было захвачено 10 000 пленных, 112 танков и 135 орудий».

Заметим, что «прорвал на всю глубину» означает прорыв всех оборонительных позиций, а вовсе не отступление противника на следующий рубеж, в 20 километрах от первого. Однако гораздо более интересно заявление о числе захваченных танков. В составе 51-й армии было единственное танковое подразделение – 5-й танковый полк формировавшейся здесь 172-й моторизованной дивизии. Всего в армии имелось 56 плавающих танкеток Т-38 и

10 машин Т-34, причем из последних в сентябрьских боях был потерян только один танк. Очевидно, «танками» немцы объявили некоторое количество обнаруженных ими тягачей «Комсомолец» – легких гусеничных машин с броней и пулеметом в передней части и деревянными скамьями для расчета 45-мм противотанковой пушки. В любом случае интересный метод подсчета трофеев заставляет с недоверием относиться и к остальным приведенным Манштейном цифрам.

Манштейн пишет о «тяжелых боях» и «дорогой цене», которой далась победа, но не акцентирует внимания на потерях своих войск. Между тем, по свидетельству немецкого сапера:

«25 сентября 1941 года, после того, как нам удалось продвинуться вперед на 600–700 метров, в пехоте были выбиты почти все офицеры и ротами командовали унтер-офицеры. Вечером того же дня вперед был выдвинут самокатный батальон. Это произошло в тот момент, когда огонь открыла тяжелая артиллерия русских… самокатный батальон был уничтожен. За 26 сентября мы снова продвинулись на 700—1000 метров»[210]210
  Морозов М. Воздушная битва за Севастополь. 1941–1942. – М.: Яуза, Эксмо, 2007. С. 65.


[Закрыть]
.

Заметим, что такое же продолжалось и в дальнейшем – Манштейн бросал в решающую атаку все наличные силы, безжалостно оголял тылы и второстепенные направления и добивался успеха ценой огромных (не только по немецким меркам) потерь – о которых, конечно же, не упомянул в своих мемуарах…

Следующая атака советских позиций началась только спустя три недели – 18 октября. К этому моменту немецкая группировка была усилена и теперь состояла из двух армейских корпусов – 54-го (46, 73 и 50-я пехотные дивизии) и 30-го (22, 72 и 170-я пехотные дивизии). Кроме того, 11-й армии подчинялась 3-я румынская армия генерал-лейтенанта Петре Думитреску, имевшая в своем составе горный корпус (1, 2 и 4-я горные бригады) и кавалерийский корпус (5, 6 и 8-я кавалерийские бригады). В горной бригаде насчитывалось около 10 тысяч человек, а в кавалерийской 4–5 тысяч. К августу 1941 г. численность армии составляла около 55 тысяч человек – с учетом понесенных за предыдущие два месяца потерь (6919 убитых и 12 942 раненых), но без учета поступивших пополнений, о которых сведений нет. По словам Манштейна:

«3-я румынская армия, которая вновь поступала под командование маршала Антонеску, должна была теперь только нести охрану Черноморского и Азовского побережья. Однако, обратившись непосредственно к маршалу, я добился от него согласия на то, что штаб румынского горного корпуса с одной горной и одной кавалерийской бригадой последуют за нами в Крым для охраны его восточного побережья».

Фактически в начале октября горный корпус основными своими силами занимал позиции на Сиваше, а части кавалерийского корпуса сосредоточились во втором эшелоне 11-й армии.

Манштейн оценивает соотношение сил следующим образом:

«Численное превосходство было на стороне оборонявшихся русских, а не на стороне наступавших немцев. Шести дивизиям 11-й армии уже очень скоро противостояли 8 советских стрелковых и 4 кавалерийские дивизии, так как 16 октября русские эвакуировали безуспешно осаждавшуюся 4-й румынской армией крепость Одессу и перебросили защищавшую ее армию по морю в Крым».

Как всегда, Манштейн стремится любой ценой преувеличить силы противника. Действительно, Одесса была эвакуирована уже 16 октября, а отправка войск Приморской армии в Крым началась гораздо раньше. Всего из Одессы было эвакуировано (вместе с армейскими тылами) 67 ООО человек, 576 орудий, 34 танка и бронемашины. Однако до начала немецкого наступления на перешеек успела прибыть только 157-я стрелковая дивизия в составе двух стрелковых, артиллерийского и гаубичного полков. Она была перевезена в Севастополь с 1 по 10 октября и уже 8 октября передана в оперативное подчинение 9-го стрелкового корпуса П.П. Батова. 9 октября ее части заняли оборону в районе Воинки до реки Чатарлык.

17 октября командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров получил приказ немедленно отправить вслед за ней на фронт 95-ю, 25-ю стрелковые дивизии и 2-ю кавалерийскую дивизию. Однако переброска войск задержалась из-за нехватки паровозов, вагонов и автотранспорта (из Одессы в составе армии было эвакуировано лишь 1158 автомобилей, 268 тракторов и 3625 лошадей – столько, сколько полагалось на одну немецкую пехотную дивизию). Увы, именно сейчас исход сражения решали даже не дни, а буквально часы.

На 18 октября шести немецким дивизиям на перешейке противостояли 106, 156, 157, 172 и 271-я стрелковые, а также 42-я и 48-я кавалерийские дивизии. 276-я дивизия находилась на Сиваше, две стрелковых и одна кавалерийская дивизия еще только выдвигались к фронту. Манштейн вновь наглядно демонстрирует свой метод подсчета сил: у противника он учитывает все войска, а у себя – только ударную группировку, игнорируя резервы и второстепенные направления. В данном случае он «забыл» две румынские бригады, предназначенные для действия в прорыве, а также горный корпус на Сиваше.

Реально в полосе наступления немцы имели шесть дивизий против пяти. В предыдущих боях обе стороны понесли серьезные потери; если у советских войск они были больше (какутверждал Манштейн), то немецкое превосходство можно оценить как двукратное. Но в любом случае ситуация для Манштейна оказалась очень тяжелой. Поскольку в самые ближайшие дни войска Батова на перешейке должны были получить серьезное подкрепление из соединений Приморской армии, атаковать следовало как можно скорее, невзирая ни на какие потери!

«Наступление должно было вестись только фронтально, как бы по трем узким каналам, на которые перешеек был разделен расположенными здесь озерами.

Ширина этих полос допускала сначала введение в бой только трех дивизий (73, 46 и 22-й пехотных дивизий) 54-го армейского корпуса, в то время как 30-й армейский корпус мог вступить в бой только тогда, когда будет занято некоторое пространство южнее перешейков».

В действительности при наступлении большими силами на узком фронте Манштейн использовал несколько иной прием: три из шести дивизий атаковали советские позиции, другие три двигались во втором эшелоне, поддерживая наступающих своей артиллерией. Через день или два состав атакующих менялся – первые три дивизии выводились во второй эшелон, а в бой бросались три свежие. Позднее, в 1945 г., такую же тактику постоянной замены атакующих дивизий отдохнувшими дивизиями второго эшелона советские войска будут использовать в Берлинской операции…

В первый же день немцы захватили Красноперекопск и подошли к Ишуню, но дальше продвинуться не смогли. Одновременно были нанесены мощные бомбовые удары по передовым советским позициям и железнодорожному узлу Джанкой в тылу. 19 октября 170-я пехотная дивизия, усиленная штурмовыми орудиями StuG. III и «подпираемая» сзади 46-й дивизией, прорвалась к устью реки Чатырлаку Каркинитского залива, обходя Ишунь с запада. Над 106, 157 и 271-й стрелковыми дивизиями нависла угроза окружения. Однако контратакой 172-й моторизованной и 48-й кавалерийской дивизий при поддержке 5-го танкового полка противник был отброшен назад.

После этого наступление немцев замедлилось. Имея превосходство в артиллерии и сильную авиационную поддержку, они были вынуждены буквально прогрызать оборону советских войск, продвигаясь на один-два километра в день. К 22 октября Манштейну удалось занять Ишунь, выйдя всем правым флангом армии к реке Чатырлак, но попытки переправиться через ее заболоченное русло вновь были отбиты советскими контратаками.

Тем временем 22 октября директивой Ставки командующим войсками в Крыму вместо В.И. Кузнецова был назначен вице-адмирал Г.И. Левченко – то есть руководство операциями передавалось флоту. С одной стороны, это было разумной мерой, с другой – управление войсками на какое-то время оказалось нарушенным вследствие смены штабов. Возможно, в сложившейся обстановке действительно стоило передать командование П.И. Батову, командиру 9-го стрелкового корпуса и заместителю Кузнецова.

Тем временем 22 октября на перешеек вышла 2-я кавалерийская дивизия Приморской армии, 23 октября вступила в бой 95-я стрелковая дивизия, на следующий день – 25-я дивизия. К 25 октября на Ишуньские позиции наконец-то подошли их тыловые части. Казалось, вот-вот ситуацию удастся переломить. Однако контратака свежих дивизий, начатая 24 октября, успеха не имела по причине слабой артиллерийской поддержки. Одной из причин неудач генерал Батов и последующие историки считают отказ командования 51-й армии снять с позиций на Сиваше 276-ю стрелковую дивизию – забывая, что против нее находились количественно превосходящие силы румынского горного корпуса и совсем оголять этот участок было нельзя. Кстати, именно через Чонгар советские войска вновь ворвались в Крым осенью 1943 г…

Наступил критический момент сражения. Немецкие войска были остановлены перед Воинкой, они понесли серьезные потери и уже выдохлись – но фактически преодолели перешеек на всю его глубину. Оборона 9-го стрелкового корпуса опасно выгнулась дугой на юг, грозя лопнуть в любой момент. Однако как пишет Манштейн:

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
  • 3.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации