Текст книги "Дикие дни"

– Простите, господин спин-протектор, – повинно склонил голову референт. – Могу я спросить, что именно вас интересует?

Спин-протектор откинулся на спинку похожего на трон кресла и постучал пальцами по столу.

– Он похож на меня?

– Да, господин спин-протектор.

– Очень похож?

– Очень, господин спин-протектор.

– То есть его запросто можно со мной перепутать.

– Запросто, господин спин-протектор.

– И даже те, кто хорошо меня знают… – спин-протектор сделал паузу.

– Ни за что не догадаются, что это не вы, господин спин-протектор, – закончил Чипизубов.

Спин-протектор снова постучал пальцами по столу. Не поймешь, задумчиво или недовольно.

– А это не перебор, Чипизубов?

– Что именно, господин спин-протектор?

– Ну… То, что он так на меня похож… Ведь если вдруг кто-то вознамерится лишить меня власти…

– Кому может прийти такое в голову, господин спин-протектор! – возмущенно вскинул брови референт.

– Я говорю гипотетически, – успокоил его спин-протектор. – Гипотетически, Чипизубов. Врубаешься?

Референт с облегчением выдохнул и на секунду прикрыл глаза, после чего плотнее прижал к груди красную папку.

– О, да, господин спин-протектор.

Спин-протектор оперся локтем на стол и всем телом подался вперед.

– Ну, и что ты об этом думаешь? – произнес он полушепотом.

Как будто боялся, что их могут подслушать.

Референт покосился на «русланов», стоявших у входа. За высокой спинкой кресла-трона прятался еще один – это он точно знал. Насчет преданности этой троицы, единой и неразделимой, и ее умения хранить секреты, спин-протектор не испытывал никаких сомнений? Или же, подобно многоумному мужу Одиссею, он залил их уши воском?

– О чем, господин спин-протектор? – так же тихо спросил Чипизубов.

– А сам не догадываешься?

– Я предпочитаю не строить иллюзий, господин спин-протектор.

– Насчет чего?

– Насчет собственных умственных способностей, господин спин-протектор.

– Ступай ты в баню, Чипизубов! – рассмеялся спин-протектор. – Я знаю, что ты мастер зубы заговаривать. Но я тебя не за тем позвал.

– Разумеется, господин спин-протектор! – перекинув папку под мышку, референт вытянулся в струнку.

– Отлично, – кивнул спин-протектор. – Теперь докладывай о двойнике. Можно ли его использовать… Ну, скажем так, с дурными намерениями?

– Никоим образом, господин спин-протектор! – уверенно ответил референт. – Его можно показывать по телевидению, можно размещать его фотографии в газетах и электронных СМИ, и все будут абсолютно уверены, что это вы, господин спин-протектор. Во время пластической операции ему подкорректировали даже форму ушных раковин, – Чипизубов пальцем коснулся мочки своего уха. – Дабы сделать их неотличимыми от ваших. Выдать его могли бы разве что только отпечатки пальцев.

– Но ты говорил…

– Именно так, господин спин-протектор. Методом лазерной коррекции, разработанным специально для этой цели в одном из научных отделов подразделения «М», мы полностью уничтожили папиллярный узор на пальцах вашего двойника. Теперь установить его личность можно только путем генетического анализа. Можно сказать, что он абсолютная ваша копия, господин спин-протектор. Но! – Чипизубов отвел чуть в сторону руку, прижимающую к телу папку, та выскользнула из-под мышки, заскользила вниз, но в последний момент была поймана согнутыми пальцами, которые крепко сжали ее и снова кинули вверх. – У него нет и сотой доли вашего обаяния, господин спин-протектор! Я уже не говорю о присущих только вам одному уме, эрудиции, блестящем чувстве юмора и умении вести разговор. Так что при непосредственном общении любой человек, хоть немного знакомый с вами, сразу поймет, что перед ним поделка!

– А как насчет харизмы?

– Об этом я даже не говорю, господин спин-протектор!

Спин-протектор довольно улыбнулся. Он слышал все это сотни раз, про искрометный юмор, острый, как алмазная игра, ум и дьявольское обаяние, но ему все еще было приятно слышать это снова и снова. Спин-протектор вовсе не был самовлюбленным глупцом, неспособным отличить заслуженной похвалы от лести. Ему просто было все равно.

– На самый крайний случай, – продолжил свою речь референт, – на левой ягодице вашего двойника лазером сделана надпись, свести которую можно, только срезав ее с мясом: «Двойник спин-протектора Номер Семь».

– Уже седьмой? – почти искренне удивился спин-протектор. – А с предыдущими что?

– По-разному, господин спин-протектор, – ушел от прямого ответа референт, прекрасно понимавший, что спин-протектор задал вопрос вовсе не потому, что хотел получить на него ответ.

И он оказался прав – в ответ на слова референта спин-протектор удовлетворенно кивнул.

– Значит, никаких намеков на возможный заговор? – спросил он.

– Ни малейших, господин спин-протектор! – заверил его Чипизубов.

– Я знаю, – кивнул спин-протектор. – Нынче утром генерал Спотыкин мне то же самое докладывал. Но я хотел услышать независимое мнение.

Чипизубов прикусил губу и смиренно склонил голову, всем своим видом давая понять, что рад служить господину спин-протектору, рад, что оправдал его ожидания, да и вообще, рад тому, что на белом свете живет такой человек, как господин спин-протектор.

– Ладно-ть! – Спин-протектор припечатал обе ладони к крышке стола. – Вернемся к нашим баранам! Что там с этим ненормальным альтером?

– Я бы не сказал, что он ненормальный, господин спин-протектор.

– Хорошо, скажем иначе: он мне не нравится! – Спин-протектор в сердцах стукнул кулаком по столу так, что золоченый письменный прибор подпрыгнул, а одна из авторучек выскочила из гнезда, покатилась по столу и непременно бы упала, если бы ее не подхватил вовремя выглянувший из-за спинки кресла «руслан», который тут же и вернул ее на место. – Так лучше? – спросил спин-протектор референта.

– Намного лучше, господин спин-протектор, – серьезно ответил Чипизубов. – Дело в том, господин спин-протектор, что, говоря о своем противнике в пренебрежительном тоне, вы тем самым сами себя убеждаете в том, что перед вами слабый противник.

– А это не так? – подозрительно прищурился спин-протектор.

– Вы сами знаете, что нет, господин спин-протектор.

– Точно! – спин-протектор щелкнул пальцами, выбросил из сжатого кулака указательный палец и направил его на референта. – Этот альтер – сильный и умный противник. Поэтому будем его называть, как он и просит, Мастером!

– Идеальное решение, господин спин-протектор, – одобрительно наклонил голову Чипизубов.

– Ну, и что сегодня отчудил этот самый Мастер-Ломастер?

Чипизубов раскрыл папку. Как будто не помнил то, что собирался сообщить спин-протектору. На самом же деле папка была пуста, а у Чипизубова была изумительная память. Однако открытая папка в руках придавала ему вид солидный и основательный. Так считал сам Чипизубов. И, в общем, это соответствовало действительности. Так что, можно сказать, он не зря каждый день, включая выходные и праздники, минимум двадцать минут стоял перед зеркалом с открытой папкой в руках, придирчиво отрабатывая столь необходимые в его работе мимику и жесты. Что ни говорите, а Чипизубов был профессионалом. Не побоимся даже этого слова, фанатиком, готовым на все, на любые жертвы, ради того, чтобы его очередной доклад, чего бы он ни касался, возымел именно тот эффект, на который он рассчитывал. Чипизубов не считал себя манипулятором. Да, по сути, он им и не был. Он просто любил свою работу и отдавался ей со всей искренностью и даже с самозабвением.

– Сегодня утром, в восемь часов двадцать три минуты, Мастер заказал «Бентли» серебристого цвета.

– Где заказал?

Чипизубов бросил взгляд поверх края папки, настолько быстрый, что его почти невозможно было заметить. Референт хотел убедиться, что спин-протектор не подшучивает над ним. Но нет – спин-протектор сидел с абсолютно серьезным видом. Более того, вид его был настолько серьезным, что, находись на его месте кто другой, это уже могло бы вызвать подозрение.

– Он позвонил в администрацию, господин спин-протектор, – ответил Чипизубов. И на всякий случай, дабы избежать лишних вопросов, добавил: – В вашу администрацию.

– И ему предоставили требуемую машину?

– Разумеется, господин спин-протектор. Вы же сами распорядились…

– Я не о том, – махнул рукой спин-протектор. Запрокинув голову, он с крайне задумчивым видом почесал ногтем кадык. – Я даже не знал, что у нас в гараже есть серебристый «Бентли»…

«Разве это что-то меняет?» – глядя на него, подумал Чипизубов.

Вслух же он произнес весьма обтекаемую фразу:

– В нашем гараже очень много машин – все и не упомнишь.

– С водителем? – спросил спин-протектор.

– Нет, господин спин-протектор, – ответил Чипизубов. – Только машину.

– Можно было установить в машине бомбу, – мечтательно вознес взгляд к потолку спин-протектор.

– Вы же это несерьезно, господин спин-протектор, – с надеждой произнес Чипизубов.

– Разумеется, нет, – с досадой дернул подбородком спин-протектор. – Ясный день, бомбой этого… Мастера этого не возьмешь.

Сказав это, спин-протектор покосился на прибитое к стене сиденье для унитаза. Как будто боялся, что оно может вдруг сорваться с места, описать дугу, как бумеранг, и ударить его в переносицу. Проклятье! Только представив себе такое, спин-протектор зажал нос в кулак, словно собирался чихнуть. Даже думать о таком противно.

– Также Мастер заказал себе новую одежду. Костюм, рубашки, ботинки – полный набор. Плюс – пальто и шляпу. Если хотите взглянуть на список…

– Ну его, – махнул рукой Спин-протектор. – Пусть одевается, как хочет. Мне что за дело?

– Ему не откажешь во вкусе, – осторожно заметил Чипизубов.

– Ну и пусть себе катится вместе со своим вкусом, – недовольно буркнул спин-протектор. – В детстве я таких, как он…

Спин-протектор осекся, не закончив фразу. На лице его появилось болезненное выражение, как будто он прикусил язык. Но дело было вовсе не в языке – спин-протектор едва не сказал то, чего никто не должен был знать. Даже верные «русланы» и не менее верный Чипизубов. Для всех, абсолютно для всех, спин-протектор был человеком без прошлого. Следовательно, у него не могло быть никакого детства.

– Что дальше? – отрывисто бросил он.

– Они поехали в пансионат номер один, господин спин-протектор.

– Они?

– Мастер, доктор Карцев и старший лейтенант Шарков.

– Тот самый ловчий, что был приставлен к Мастеру этим!.. Ну!.. – Спин-протектор несколько раз быстро щелкнул пальцами. Случавшиеся порой провалы в памяти были не критичными, но все равно выводили его из себя. – Как его?..

– Бапиков, – подсказал референт,

– Точно, Бапиков! – счастливо улыбнулся спин-протектор. – От него, я имею в виду, от Шаркова, поступает какая-нибудь информация?

– Нет, господин спин-протектор?

– Почему?

– Потому, что Бапиков в настоящее время возглавляет команду чистильщиков. А других контактов с Шарковым нет.

– Надо установить! – нетерпеливо взмахнул рукой спин-протектор. – Немедленно!

– Слушаюсь, господин спин-протектор, – Чипизубов сделал вид, что сделал пометку на якобы лежащей в папке бумаге.

– Шарков – он же бывший ловчий, – с воодушевлением потер ладони спин-протектор. – Это значит, наш человек! Ловчие своих не сдают! Нужно только выйти с ним на контакт, и он расскажет нам много интересного об этом… Мастере!.. Что им нужно было в первом пансионате?

– Там работает Юлия Левченко, господин спин-протектор.

– Левченко? – с озадаченным видом, явно не понимая, о ком идет речь, повторил спин-протектор.

– Дочь Алексея Левченко, – напомнил Чипизубов.

– Да, знаю! – радостно хлопнул в ладоши спин-протектор. – Подразделение «М». Он возглавляет лабораторию изучения поведенческих структур альтеров. Мы навели на него Мастера как на руководителя проекта «Джокер».

– Точно так, господин спин-протектор, – согласно наклонил голову Чипизубов. – Мастер забрал Левченко из пансионата и вместе с ней поехал в лабораторию ее отца.

– Он взял ее как заложницу?

– Насколько можно судить по видеозаписям, она поехала добровольно. Но, как мы уже знаем, Мастер может кого угодно заставить делать то, что ему нужно.

– Негодяй, – возмущенно процедил сквозь зубы спин-протектор.

К девушке, которая, возможно, была похищена злобным альтером, это замечание никакого отношения не имело.

– Дальше! – взмахнул двумя пальцами спин-протектор.

– Двадцать минут назад они прибыли на место, господин спин-протектор.

– Двадцать минут назад…

Спин-протектор произнес эту фразу так, будто она если и не объясняла все сразу, то уж точно отвечала на главный вопрос: Есть ли жизнь во Вселенной, кроме как на Земле?

Глава 7
Мастер

Заместителю Левченко на вид можно было дать сорок три – сорок четыре года. Выглядел он как полная противоположность своего шефа. Лицо Николая Васильевича Селиванова было круглым, кожа гладкой и ухоженной, светло-каштановые волосы уложены так, будто он только утром заходил к парикмахеру. Он носил очки в тонкой золотой оправе, идеально соответствующие форме его лица. От Селиванова приятно пахло туалетной водой с горьким цитрусом и корицей. Его лабораторный халат был аккуратно застегнут на все пуговицы, а в углу кармашка на груди, из которого высовывались кончики трех авторучек и краешек блокнота, была вышита голубой шелковой нитью монограмма «НВС».

Представившись гостям, Николай Васильевич первым делом проводил их в гардероб, где они сняли верхнюю одежду и получили взамен новенькие лабораторные халаты.

– Наша работа требует идеальной чистоты, – будто извиняясь за причиненные неудобства, сказал при этом Николай Васильевич.

После этого они вместе поднялись на второй этаж.

Остановившись перед двойными стеклянными дверями с тамбуром, Николай Васильевич повернулся к гостям и с грустью в голосе произнес:

– Мне очень жаль, что Алексей Игоревич не смог лично показать вам лабораторию. – О, да, Селиванов был истинный дипломат и умел выбирать нужные слова. – Но я надеюсь, что сумею заменить его. – Это был явный намек на то, что Селиванов готов заменить шефа, не только показывая гостям лабораторию. – К сожалению, о вашем визите я узнал всего несколько минут назад. Поскольку вам предоставлен полный доступ ко всем материалам, вы в значительной степени облегчили бы мою задачу, если бы сообщили, с какой целью вы решили посетить нашу лабораторию? – Селиванов смущенно улыбнулся. – Иначе ваш визит грозит затянуться не на один день.

– Давайте так, – предложил Мастер. – Для начала вы сделаете нам обзорную экскурсию по лаборатории и по ходу дела коротко расскажете о сути вашей работы, о главных ваших достижениях и о тех задачах, над которыми вы работаете в данный момент. После этого у меня и у моих коллег, несомненно, возникнут к вам вопросы. Обсуждение которых займет, надеюсь, не больше суток.

– Превосходно, – Селиванов радостно улыбнулся, давая понять, что оценил шутку гостя. – Сейчас мы с вами готовимся войти, можно сказать, в сердце нашей лаборатории. За этими дверями находится научно-лабораторный отдел. Образно выражаясь, здесь проводится тонкая настройка и доводка всех проектов. Прошу вас!

Селиванов открыл дверь тамбура. Гости вошли в него. Селиванов вошел следом за ними, аккуратно закрыл за собой дверь и повернул барашек дверного замка.

– За дверью этого тамбура условия близки к стерильным, – объяснил Селиванов. – Поэтому мы тоже должны пройти обработку ультрафиолетом. Это займет всего пару минут. Но для начала я прошу вас надеть вот это.

Из специального кармашка на стене Селиванов достал большие темные очки, раздал их гостям и одни оставил себе. После того, как все надели очки, он включил ультрафиолетовые лампы, расположенные на потолке и стенах.

Ровно через две минуты, выйдя из тамбура, посетители оказались в широком, ярко освещенном коридоре со стеклянными стенами. За стенами работали люди, одетые в лабораторные халаты разных цветов: белые, голубые, зеленые, оранжевые, фиолетовые. На длинных лабораторных столах стояла посуда самых невероятных форм и размеров, от крошечных до огромных. Вдоль дальних стен были установлены приборы и шкафы с оборудованием. Даже неспециалисту было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что лаборатории оборудованы по последнему слову науки и техники. Повсюду мигали разноцветные огоньки, пробегали из стороны в сторону каретки коллекторов, сами собой менялись местами колбы, качались качалки, вертелись мешалки, отсчитывали время таймеры. Компьютерные мониторы, на которые выводились данные текущих анализов, имелись едва ли не на каждом столе.

– Впечатляет, – заметил Карцев.

– Спасибо, – довольно улыбнулся Селиванов. – Мы делаем большое и важное дело. Поэтому и финансируют нас не по остаточному принципу. В нашей лаборатории работает ряд специалистов с именами, хорошо известными не только у нас, но и за рубежом. К сожалению, мы не имеем возможности публиковать результаты наших исследований, поскольку данные являются закрытыми. Но ведущие научные сотрудники имеют возможность заниматься проектами, имеющими побочное отношение к их основной работе. И эти данные, разумеется, после прохождения соответствующей экспертизы, публикуются в открытых источниках. Несмотря на то, что наши сотрудники публикуют результаты далеко не всех своих исследований, они превосходят многих своих коллег как по числу публикаций, так и по их оригинальности и важности для научного сообщества.

– Полагаю, все дело в том, что их коллеги, работающие не под эгидой подразделения «М», просто не имеют таких же условий для работы, – Мастер взглядом указал на лабораторию, мимо которой они как раз проходили, за прозрачными стенами которой трудились люди в желтых халатах.

– Совершенно верно, – ничуть не смутившись, подтвердил Селиванов. – Мы имеем новейшее оборудование и лучшие реактивы, что значительно сокращает временные затраты и почти до нуля снижает процент брака. У нас имеются гистологический, микробиологический, биохимический, аналитический, генетический и энзимологический отделы. Сотрудники каждого из отделов имеют свой цвет рабочей одежды. Базовые отделы включают в себя подотделы, число которых варьирует в зависимости от того, какие задачи поставлены в данный момент перед отделом.

– У нас нет ни малейших сомнений в том, что организация исследовательского процесса в вашей лаборатории находится на высочайшем уровне и может вызывать только восхищенные вздохи, – заверил Селиванова Мастер. – Поэтому давайте сразу перейдем к тому, над чем вы работаете.

– Как скажете, – кивнул Селиванов. – Но, если у вас возникнет желание осмотреть ту или иную лабораторию, – широким, хозяйским жестом Николай Васильевич обвел все, что находилось вокруг, – только скажите. А для продолжения нашей беседы я хочу пригласить вас в мой кабинет. Там я смогу продемонстрировать любые интересующие вас документы и материалы.

Гости с предложением хозяина согласились, и группа двинулась дальше по коридору, мимо стеклянных стен лабораторий, за которыми работали люди в цветных халатах. Со стороны могло показаться, что их повторяющиеся движения похожи на некие таинственные, ритуальные действия, связанные скорее с магией, нежели с наукой.

– На первом этаже у нас находятся охрана, столовая, медпункт, различные технические и вспомогательные службы, – на ходу продолжал вещать Селиванов. – В подвале, как и полагается, склад и стерилизационная комната, в которой уничтожаются все отработанные и более не представляющие интереса образцы. На третьем этаже – кабинеты сотрудников и конференц-зал. Еще выше расположены компьютерные службы и серверный центр. На пятом этаже – виварий.

Покинув лабораторный отсек через такой же тамбур, как и тот, через который они в него попали, гости поднялись по лестнице на третий этаж.

То, что это вотчина администрации, понятно было с первого взгляда. Ковровая дорожка на полу, деревянные панели на стенах, декоративные светильники в форме вытянутых ромбов на потолке – необычно, но без вычурности, – небольшие рекреации с журнальными столиками и кожаными диванчиками – места ожидания для посетителей, большие, с причудливыми разноцветными узорами, напоминающими работы Эрнста Неизвестного, кашпо возле окон, в которых стояли горшки с не менее странными растениями с широкими, будто настриженными ножницами по краям, листьями, из которых торчали белые, бледно-розовые или бледно-желтые соцветия, похожие на растущие вверх сосульки. Даже запах на этаже стоял типично административный: смесь дорогого парфюма, дешевого пластика и пыли, набивающейся в файлы меж бумажных листов.

Не встретив никого на своем пути, они дошли до рекреации с двумя большими, солидными дверями, расположенными точно напротив друг на друга, так, словно одна из них была зеркальным отражением другой. Вот только на одной двери, той, что справа, красовалась блистающая золотом табличка с именем профессора Левченко. Табличка же на другой двери возвещала, что за ней находится кабинет заместителя Селиванова.

Приложив к замку магнитную карточку, Селиванов гостеприимно улыбнулся и распахнул перед гостями дверь.

Кабинет оказался не просто большой, а огромный. Страдающему агорафобией в него было лучше даже не заглядывать. После трех шагов по блестящему паркету сам собой проклевывался вопрос: если это кабинет, то каков же тогда у них конференц-зал?

По правую стену располагались три больших окна с опущенными, но не закрытыми жалюзи. По левую – тянулись ряды книжных шкафов, на которых корешки научных фолиантов чередовались с различными фигурками-наградами, забранными в рамки дипломами и фотографиями, на которых Селиванов был запечатлен либо с какими-то людьми, либо в одиночестве, но тогда уже на фоне каких-то достопримечательностей.

– Прошу, присаживайтесь, – Селиванов указал гостям на кресла, расставленные вокруг большого, круглого стола с покрытием из полированных ореховых пластин.

Чуть дальше стоял большой письменный стол. Но, даже не взглянув на него, Селиванов, как и все, занял место за круглым столом.

– Если вы желаете какие-либо напитки или закуски… – начал было Селиванов.

– Нет, спасибо, – деликатно прервал его Мастер. – Давайте сразу перейдем к делу. Расскажите нам об основных направлениях вашей работы в настоящий момент. Если можно, коротко, не вдаваясь в научные подробности.

Селиванов положил руки на стол. Сначала он прижал ладони к его гладкой, чуть прохладной поверхности. Затем поставил ладони на ребра и соединил кончики пальцев.

– В данный момент наши ведущие специалисты заняты разработкой новых модификаций препаратов «Тритекс», «Нимбус-Семь» и «ФНР-12». Также мы заканчиваем лабораторное тестирование препарата нового поколения с рабочим названием «Сулим-Верт». Буквально на прошлой неделе нам удалось выделить из печеночной ткани альтера фермент с очень необычными свойствами, получивший техническое название «ЛМП-412». По нашим оценкам, использование данного фермента может иметь очень хорошие перспективы…

– Секундочку, – приподнял лежавшую на столе руку Мастер. – Я полагал, вы занимаетесь поведенческими реакциями альтеров.

– Именно так, – утвердительно наклонил голову Селиванов. – Мы занимаемся разработкой препаратов для коррекции поведения альтеров, содержащихся в спецпансионатах.

– О каких именно препаратах идет речь? – спросил Карцев. – Я сам работал с альтерами.

– Уже названные мною «Тритекс», «Нимбус-Семь» и «ФНР-12» входят в состав стандартного витаминного коктейля, который получают альтеры. Так же вам должны быть знакомы такие названия, как «Вектор-Ф», «Тарнай», «Хармон», «Нифологин».

– Разумеется, – быстро кивнул Карцев. – «Вектор-Ф» и «Тарнай» мы прописывали альтерам, находящимся в депрессивном состоянии, а «Хармон» и «Нифологин» давали пациентам с ярко выраженной гиперактивностью, на которых не действовали обычные транквилизаторы.

– Совершенно верно, – не без гордости улыбнулся Селиванов. – Это все наши разработки – препараты, разработанные специально для альтеров, с учетом особенностей их физиологии.

– Постойте, а при чем тут поведенческие реакции? – спросил Мастер.

– Вам доводилось бывать в спецпансионатах? – поинтересовался Селиванов.

– Да, – ответил Мастер, не вдаваясь в подробности.

– То есть вы в курсе, в каких условиях содержатся там альтеры?

– Мне это очень хорошо известно.

– В таком случае вы, конечно, понимаете, что в подобных условиях поведение человека или альтера не может не претерпевать серьезных изменений. – Сказав это, Селиванов тут же вскинул ладони, будто защищаясь от возможных упреков. – Я не хочу сказать, что условия эти слишком суровы. Но они разительно отличаются от тех, в каких обычно находятся люди. Я не беру в расчет затворников или отшельников, которые, в большинстве своем, страдают различными расстройствами психики. Речь идет о самых обычных людях.

– К каковым вы относите и альтеров, находящихся вне стен пансионатов? – уточнила Юлия.

– Разумеется, – кивнул Селиванов. – Истинные и, уж тем более, воплощенные альтеры имеют физиологические различия с обычными людьми. Но психика у них человеческая. С этой точки зрения они такие же люди, как и мы с вами.

– Так почему же тогда?.. – начала было Юлия.

– Стоп! – направил на нее указательный палец Мастер. – Прошу вас, продолжайте, – сказал он Селиванову.

– Когда человек оказывается в нехарактерных для него условиях, его поведенческие реакции претерпевают изменения. Причем у каждого по-разному. В большинстве своем альтеры чувствуют себя, как заключенные с пожизненными сроками. С той только разницей, что никаких преступлений они не совершали. Даже угроза, которую они якобы представляют для общества, – это же не их вина, а их беда.

– Вы сказали «якобы»? – быстро переспросил Шарков.

Селиванов резко подался назад, прижался спиной к спинке кресла и затравленно посмотрел на Мастера.

– Мне сказали, что вы из Второго круга «Вечности», – быстро, испуганно заговорил он. – Я полагал, что мы можем говорить открыто о том, что всем нам известно.

– Разумеется, – сделал успокаивающий жест Мастер. – Все в порядке. Мой коллега – ревнитель словесности. А потому он весьма болезненно реагирует на неточные формулировки.

– Конечно, – облегченно выдохнув, Селиванов бросил взгляд на Шаркова.

– Прошу меня простить, – подняв обе руки, извиняюще улыбнулся Шарков. – Я погорячился.

– Да-да, понимаю, – быстро кивнул Селиванов. – Я сказал «якобы», в то время как следовало бы сказать…

– «Вроде как», – помог ему Шарков.

– Да, я понял, – снова кивнул Селиванов. – Вроде как… Да, так гораздо лучше.

– Прошу вас, продолжайте, – сделал жест рукой в сторону Селиванова Мастер.

Селиванов приободрился и уверенно заговорил:

– Кроме уже названных факторов, поведенческие реакции находящихся в пансионатах альтеров меняет и то, что им дают поистине лошадиные дозы транквилизаторов. – Он бросил взгляд на Шаркова, чтобы убедиться в том, что не сказал никакой ереси. Шарков благосклонно наклонил голову. – И ряд других подавляющих психику препаратов, – с облегчением закончил Селиванов. – Мы… В частности, Алексей Игоревич при каждой встрече с людьми, облеченными соответствующими властными полномочиями, постоянно говорит о том, что с альтерами должны работать не только физиотерапевты, помогающие им компенсировать отсутствие постоянной двигательной активности, но и квалифицированные психологи. Однако пока результатов никаких.

– Врачи, направляемые на работу в спецпансионаты, прослушивают краткий курс лекций по психотерапии, – заметила Юлия.

– Увы, этого недостаточно, – грустно поджал губы Селиванов.

– Совершенно недостаточно, – согласился с ним Карцев.

– Но главная проблема даже не в этом! – неожиданно взмахнул рукой Селиванов. – Хотя вы, конечно же, в курсе…

– Мы в курсе, – заверил его Мастер. – Но все равно, рассказывайте. Чтобы не было никаких пробелов.

– Проблема в том, что у альтеров в спецпансионатах со временем начинает заметно падать содержание М-сыворотки в крови. И это несмотря на все ухищрения, на которые идут занимающиеся сим вопросом специалисты. Мы предполагаем, что причина в жестком подавлении уникальных сверхспособностей, которыми наделены альтеры. Это делается для того, чтобы лишить их возможности совершить побег. Но при этом угнетается и способность организма вырабатывать М-сыворотку. Мы пока что не смогли выяснить, на каком уровне связаны эти два процесса. Но то, что такая связь существует, не вызывает сомнений. До нулевой отметки содержание М-сыворотки в крови альтеров не опускается никогда, но через определенный период времени, проведенный альтером в пансионате, оно падает так низко, что, по большому счету, содержание альтера становится нерентабельным.

– И каков этот срок? – спросил Мастер.

– Пятнадцать, двадцать, двадцать пять лет. Иногда больше, иногда меньше. Это строго индивидуально.

– И что тогда происходит с альтером?

– Я не знаю. Говорят, их переводят в особые пансионаты. Так называемые места отдыха для отработавших свой срок альтеров.

Какое-то время за столом царило молчание. Каждый из присутствующих по-своему оценивал полученную информацию.

– А при чем тут вы? – спросил наконец Мастер.

– Наша лаборатория занимается разработкой препаратов, меняющих поведенческие реакции альтеров на биохимическом уровне. Первоначальная идея целиком и полностью принадлежит Алексею Игоревичу. Логика его рассуждений была следующей: если мы не можем позволить альтеру быть самим собой, мы можем попытаться обмануть его организм, заставить его поверить в то, что он свободно пользуется теми сверхспособностями, какими наделила его природа. Для этого нужно запустить в организме альтера те же биохимические процессы, что протекают в нем в обычных условиях. То есть, с одной стороны – подавление психики, с другой – стимулирование физиологии.

– То есть тело функционирует без мозгов, – уточнил Мастер.

– Тело не функционирует – ему только кажется, что оно это делает. Но разум этого не осознает.

– И что, это работает? – спросил Карцев.

– Ну, вы же сами пользовались нашими препаратами, – улыбнулся Селиванов.

– Честное слово, это выходит за границы моего понимания, – наклонив голову, Юлия потерла пальцами правый висок. – Это же…

– Стоп! – вновь направил на нее палец Мастер. – Сейчас мы не будем это обсуждать.

Юлия удивленно посмотрела на него, но не произнесла больше ни слова.

– Ну хорошо, – снова обратился к Селиванову Мастер. – А как все это связано с проектом «Джокер»?

– Я никогда не слышал о таком, – покачал головой Селиванов.

– Вы уверены? – недоверчиво прищурился Мастер.

– Абсолютно, – без тени сомнения ответил Селиванов. – Я понятия не имею, о чем вы говорите.

Шарков заметил, как по лицу Мастера скользнула тень растерянности. Такого с ним никогда прежде не случалось. Должно быть, Мастер просканировал мозг Селиванова и убедился, что тот ничего не скрывает. Он действительно впервые слышит о проекте «Джокер». В свою очередь, это означало, что Мастер допустил ошибку. Хотя сам он не раз повторял, что не ошибается никогда.