Текст книги "Красные пески"

Алексей Калугин
КРАСНЫЕ ПЕСКИ

Когда я впервые увидел ее, то поначалу решил, что это призрак. Реальная женщина, в соответствии с моими представлениями на сей счет, не могла быть столь красива, изящна и легка. И, что самое главное, на ней не было кислородной маски. А марсианский воздух хотя и не был смертельно опасен после того, как над ним основательно поработали биотехники, но все же и не настолько богат кислородом, чтобы дышать им, не используя в качестве вспомогательного средства легкую пластиковую кислородную маску.

Если послушать то, что рассказывают первопоселенцы, можно услышать немало удивительных, таинственных и даже порою жутких историй, среди действующих персонажей которых встречаются и молодые красивые девушки, которым в повествовании зачастую отводится главенствующая и далеко не всегда безобидная роль. Один мой приятель даже собирался опубликовать свой труд с солидным академическим названием: «Устный фольклор первопоселенцев Марса, собранный, систематизированный и откомментированный…» На мой взгляд, идея сама по себе была неплохая, хотя у каждой из этих марсианских историй легко просматривались земные корни.

Я увидел девушку, прогуливающуюся среди огромных красновато-коричневых скальных обломков, во множестве разбросанных по берегу Песчаного озера, неподалеку от которого стоял мой коттедж. Она шла между камней, время от времени касаясь то одного, то другого из них кончиками пальцев – словно гладила домашних животных. Движения ее были плавными, размеренными и неторопливыми.

Поскольку в призраков я не верил, то безбоязненно направился в сторону девушки, чтобы узнать, не требуется ли ей помощь.

Заметив мое приближение, девушка остановилась и, улыбнувшись, приветливо помахала мне тонкой рукой. Определенно, помощь ей не требовалась. И, что удивительно, она, похоже, не испытывала никакого дискомфорта от того, что на лице ее не было кислородной маски.

У нее было узкое, чуть вытянутое лицо с большими, широко расставленными глазами, немного длинным носом и большим ртом, который на другом лице мог бы показаться непропорциональным. Никакой замысловатой прически, из тех, что в последнее время снова вошли в моду, у нее не было. Прямые темно-русые волосы были расчесаны на прямой пробор и просто обрезаны на уровне плеч. Одета она была в легкое, полупрозрачное платьице с узкими лямочками на плечах, расцветка которого менялась в зависимости от освещения от салатового до апельсинового. На ногах – открытые сандалии со шнуровкой, оплетающей лодыжки.

– Добрый день! – радостно приветствовала меня девушка, когда я оказался на расстоянии трех шагов от нее.

Я быстро кивнул и первым делом, хотя и понимал, насколько глупо звучит мой вопрос, поинтересовался:

– С вами все в порядке?

– Со мной? – Широкие темные брови девушки удивленно изогнулись. – А вам кажется, что со мной что-то не так?

– У вас нет кислородной маски.

– Ах, это! – Девушка коротко рассмеялась. – Я с биостанции. – Она махнула в сторону, где, как мне было известно, находились Марсопорт и база биотехников. – Недавно мы начали проводить серию экспериментов по адаптации человеческого организма к условиям разреженной марсианской атмосферы. И, как видите, добились в этом некоторых успехов.

– Вы можете выходить на улицу без кислородной маски? – удивленно спросил я.

Хотя чему тут было удивляться, если прямо передо мной стояла живая и веселая девушка без кислородной маски и одновременно без каких-либо следов асфиксии на лице.

– Научиться этому оказалось совсем несложно, – все так же с улыбкой ответила мне моя новая знакомая. – Весь секрет заключается в серии специально подобранных медитационных упражнений и в согласовании ритмов дыхания и совершаемых при этом движений. Естественно, что рекорда на беговой дорожке я поставить не смогу. Но просто неспешная прогулка на открытом воздухе без кислородной маски не доставляет мне никаких неудобств.

– Похоже на то, – глядя на цветущее лицо девушки, согласился с ней я.

– А вы, должно быть, писатель, арендовавший одну из вилл поселка «Красные пески»? – спросила она, взглядом указав в сторону, где находился мой коттедж.

– Поэт, – уточнил я. И с глуповатой улыбкой добавил: – Неужели слава обо мне уже облетела весь Марс?

Похоже, моя самоирония осталась незамеченной.

– Не знаю, как весь Марс, но у нас на биостанции вас знают, – сказала девушка, изучая взглядом мое лицо и при этом совершенно не скрывая этого. – Вы ведь пока единственный обитатель «Красных песков».

– Строители поселка несколько поторопились. Возможно, со временем, когда Песчаное озеро, как и планировалось, будет затоплено водой, здешние места и в самом деле станут раем для туристов, но пока желающих поселиться в «Красных песках» не так уж много. Что, должен признаться, меня вполне устраивает: и в плане низких цен, и в плане отсутствия докучливых соседей.

– Вы прилетели на Марс в поисках одиночества? – пристально глядя мне в глаза, спросила девушка.

– Да, – вынужден был признаться я. – Мне давно уже пора выпускать новую книгу, а на Земле просто невозможно сосредоточиться на работе. Все время что-нибудь отвлекает: дела, встречи, телефонные звонки, переписка…

Я не стал уточнять, что к тому же я еще и переживал жесточайший творческий кризис. Вот уже в течение полугода я старательно выдавливал из себя рифмованные строчки, которые затем, после первого же прочтения, отправлялись в мусорную корзину. За полгода я не смог написать ничего стоящего! Мой стиль утратил ту простоту и легкость, благодаря которым в свое время мои стихи как раз и завоевали признание как критиков, так и простых любителей поэзии. Сам я все это прекрасно понимал, но своему издателю объяснял свое долгое молчание тем, что никак не могу сосредоточиться на работе. В конце концов именно он и настоял на том, чтобы я отправился на Марс. Одним из совладельцев строящегося туристического комплекса «Красные пески», которому в будущем прочили невероятную славу и успех, был брат моего издателя. Он и помог мне почти за бесценок арендовать небольшой коттедж в пока еще закрытом для посетителей поселке. К недостаткам жизни в полном одиночестве можно было отнести разве что только то, что мне приходилось самому себя обслуживать, но при наличии достаточных запасов консервированных продуктов и универсального кухонного агрегата это было совсем нетрудно.

– Вы сделали правильный выбор, – поддержала меня девушка. – Я не знаю более прекрасного места, чем Марс. Будь на то моя воля, я не стала бы превращать его в полное подобие Земли. Кому это будет интересно? Разве что только ловким дельцам, которые понастроят здесь новые туристические комплексы и увеселительные заведения. Я бы оставила все как сейчас: минимальная адаптация марсианских условий к потребностям человеческого организма. Планета как бы сделала шаг навстречу нам, позволив изменить себя, и теперь уже мы, если хотим на ней жить, должны тоже сделать шаг. На мой взгляд, колонизация Марса должна стать не хищническим захватом новых территорий, как это происходило некогда на Земле, а, если можно так выразиться, взаимопроникновением и взаимопознанием марсианской среды обитания и человеческой природы.

– К сожалению, подобный процесс требует достаточно много времени и, что самое главное, огромной самоотдачи каждого из тех, кто захочет поселиться на Марсе, – высказал я свое соображение по данному вопросу. – А люди по своей природе нетерпеливы и требовательны. Им нужно все и прямо сейчас. Поэтому и Марс им нужен не такой, какой он есть, а каким они хотели бы его видеть.

– Разве вам не нравится Песчаное озеро? – Плавным движением руки девушка обвела поверхность заполненной красноватым песком котловины, на краю которой мы стояли. Ветер, дующий со стороны скальной гряды, создавал на песчаной глади причудливый узор, отдаленно напоминающий узор, сотканный трудолюбивым пауком, который действует, повинуясь программе, заложенной в нем природой, а сам даже и не подозревает, насколько совершенно его творение. – Разве на Земле можно увидеть что-либо подобное?

– Мне-то как раз здесь нравится, – ответил я. – Но боюсь, что мое мнение не разделяет большая часть человечества.

– Только по поводу марсианских пейзажей? – лукаво прищурилась девушка.

– Увы, – грустно улыбнувшись, развел руками я. – И в большинстве других случаев я обычно также остаюсь в меньшинстве.

– Обидно. – На лице девушки и в самом деле появилось выражение обиды.

Похоже было, что у нее слова никогда не расходились с реальностью. Сказать что-либо для того, чтобы просто потрафить своему собеседнику, это, судя по всему, было не в ее стиле.

– Но вы ведь сами работаете на биостанции, – заметил я не без лукавства.

Мне почему-то вдруг захотелось подловить свою новую знакомую на противоречии ею же самой произносимых слов и фраз.

– Да, – девушка посмотрела на меня чуть удивленным взглядом, – и что же в этом необычного?

– Но ведь именно биотехники изменяют образ Марса, приспосабливая его к потребностям землян.

– У вас не слишком правильное представление о нашей работе, – улыбнувшись, покачала головой девушка. – Мы не приспосабливаем, как вы выразились, условия Марса к потребностям людей. Мы пытаемся восстановить природу Марса такой, какой она была миллионы лет назад. Поэтому мы и предлагали остановиться на той концентрации кислорода в воздухе Марса, которую имеем сейчас, и не проводить дополнительное обогащение почвы водой. Но, – улыбка на лице девушки сделалась грустной, – Международный комитет по колонизации Марса придерживается на этот счет иного мнения. Большинство биотехников не согласны работать по программе, разработанной комитетом, но это дела не меняет. После того как мы закончим свою работу, на наше место придут другие – те, кого не будут мучить эстетические и нравственные проблемы. Процессы обогащения атмосферы кислородом и синтез воды доведены до автоматизма, поэтому управлять ими могут даже неквалифицир

...

конец ознакомительного фрагмента