Текст книги "Дом на болоте"

Глава 7

Химеры не было видно, но Бенито чувствовал, она где-то рядом.

Зомби присел на корточки и прислонился спиной к стволу неизвестного дерева, поросшему синеватым мхом. Гигантскую сколопендру, что тут же вцепилась ему в плечо, зомби схватил поперек туловища, ударил о дерево и кинул в кусты. Бенито ко всем живым существам относился с уважением, как учил его Доктор, вот только этих членистоногих тварей не любил.

Где-то неподалеку тихо хрустнула сухая ветка. Затем прошуршала трава, как будто по ней протащили толстый мокрый канат.

Бенито приосанился, плечи расправил, – химеру нужно встретить как подобает, во всей красе. Зомби тяжело вздохнул и посмотрел на небо. Облака плыли низко, едва не цепляя серыми брюхами макушки деревьев, – не иначе как к ночи дождь пойдет. Что ж, поживем – увидим.

– Увидит тот, кто до ночи доживет, – ответил ему тихий шипящий голос.

Несмотря на то что в целом интонации голоса были неприятные, можно было, не рискуя ошибиться, предположить, что принадлежит он женщине. Или, правильнее будет сказать, особи женского пола.

– Так, так, так, – постучал пальцами по коленке Бенито. – Кто-то снова чужие мысли читает?

– А почему бы и нет? – ответил все тот же шипящий голос. – Если у тебя есть уникальные возможности, нужно использовать их на полную катушку.

Бенито ничего не ответил. С непринужденным видом зомби запустил два пальца в нагрудный карман рубашки и вытащил оттуда заранее припасенную сигарету. Зажав сигарету зубами, Бенито достал из кармана брюк зажигалку Zippo китайского производства. Если родная Zippo зажигается с первого раза, то этой пришлось чиркнуть раз пять, прежде чем по фитилю скользнуло бледно-голубое пламя. Бенито не спеша раскурил сигарету, спрятал зажигалку в карман и, сделав затяжку, выпустил из провалившихся ноздрей две струйки дыма. Вообще-то от курения он не испытывал никаких ощущений. Да и сам процесс не доставлял ему особого удовольствия. Но, наблюдая за людьми, Бенито пришел к выводу, что человек с сигаретой в зубах чувствует себя гораздо увереннее и раскованнее. Вот он и решил попробовать.

– Ну надо же, – прошипел голос. – Зомби с сигаретой. Эдак мы скоро увидим, как зомби зубы чистят.

– Кто знает, может, и увидите, – ответил Бенито, выпустив дым изо рта. – Ничто человеческое нам, как говорится, не чуждо.

Меж кустов скользнуло большое, гибкое тело, покрытое короткой шерстью темно-фиолетового окраса. Изогнувшись, как пантера, перед зомби выпрыгнула химера. Она и в самом деле была похожа на большую кошку с длинным, толстым хвостом и тяжелыми передними лапами, вооруженными похожими на крючья когтями. Левая лапа скользнула по дереву, под которым сидел Бенито, оставив на коре четыре глубокие ложбинки. Из-под разодранной коры тут же начала сочиться густая, маслянистая живица, отвратительно воняющая креозотом.

– Ну, вот, – с недовольным видом Бенито отодвинулся в сторону. – Посидеть спокойно не дают.

Химера села на задние лапы, обернув вокруг себя длинный пушистый хвост. На морде ее появилось выражение, напоминающее не то приветливую улыбку, не то хищный оскал.

– Как поживаете, господин Бенито?

– Спасибо, неплохо, – кивнул зомби и старательно запыхтел сигаретой.

– Бросьте, – скроила недовольную физиономию химера. – Вам это совершенно не к лицу.

– Серьезно? – недоверчиво посмотрел на собеседницу Бенито.

– Уверяю вас, – прошипела химера.

– А я думал… А…

Махнув рукой, Бенито двумя пальцами раздавил огонек на кончике сигареты и кинул ее под дерево. Выскочившие из травы два огромных жука-носорога принялись драться из-за окурка.

– Вот видите, как заразительны дурные примеры, – сказала, глядя на жуков, химера. И тут же задала вопрос: – Что нового в мире зомби, господин Бенито?

– А что у нас может быть нового? – развел руками мертвец.

– Если память мне не изменяет, последний раз мы виделись с вами четыре выброса тому назад. Неужели за это время с вами не произошло ничего любопытного, достойного упоминания в непринужденной беседе со старой подругой?

– М-м-м-м, – зомби поджал губы и озадаченно почесал голову. – Даже и не знаю… Вроде все как прежде.

– А Доктор как поживает?

– Превосходно, – кивнул зомби. – Просто замечательно.

– Я чувствую его запах, – шевельнула усами химера. – Почему он не дождался меня?

– Видите ли, уважаемая, тут такое дело, – Бенито похлопал себя по карманам, словно проверяя, не потерял ли ключи. – Мы тут одного сталкера повстречали…

– Да, чувствую, – химера задрала морду вверх. – Судя по запаху, молодой совсем. Лет двадцать пять, не больше.

– Наверное, – не стал спорить Бенито. – Только он и в Зоне недавно. Глупый совсем. Его собаки чуть не задрали…

– Как? – выгнула спину дугой химера. – Сталкер не смог отбиться от стаи слепых собак?

– Ну, я же говорю, бестолковый, – терпеливо объяснил Бенито. – Сам не знает, чего ищет.

– Обычно люди ищут в Зоне острых ощущений, – вставила химера. – Или деньги. Или славу. Или и то, и другое, и третье одновременно.

– Я не знаю, что они тут ищут, – с сожалением произнес Бенито. – Но находят они чаще всего смерть.

– Смерть как пикантная приправа к горячему блюду из острых ощущений, – усмехнулась химера. – Знаешь, сколько людей я убила?

– Нет, – качнул головой Бенито.

Химера гордо вскинула голову.

– Сорок пять.

– Тебе нравится убивать?

– В этом мое предназначение. Я была создана как универсальное животное-защитник.

– Так ведь защитник – это не убийца.

– Защитнику приходится убивать, если нет другого способа обеспечить безопасность.

– Чью? – спросил зомби.

– Что? – не поняла химера.

– Чью безопасность ты обеспечиваешь, убивая людей?

Химера немного смутилась, самую малость, но все же отвела взгляд в сторону.

– Ну, я убиваю не только людей. По сути, всех, кто подвернется. И с кем могу справиться.

– А смысл в чем?

– Зачем тебе это? – Химера выпустила когти на правой лапе.

– Ты сама начала этот разговор, – безразлично повел плечом зомби.

– Смысл в том, что я защищаю людей от них самих.

– Я этого не понимаю, – покачал головой зомби.

– Люди должны знать, что Зона – не место, где можно весело провести время. В Зоне смерть поджидает тебя на каждом шагу. И когда они наконец уяснят это, то перестанут лезть в Зону. А значит, не станут подвергать свою жизнь бессмысленному риску.

Итожа свою короткую речь, химера прихлопнула лапой одного из жуков-носорогов. Сделав это, она поняла, что совершила ошибку, и принялась брезгливо трясти лапой, пытаясь освободиться от прилипшей слизи.

Бенито логика химеры показалась сомнительной. Но спорить он не стал. В конце концов, у химеры два мозга, а у него ни одного. Он только сделал свое дополнение к выводу собеседницы:

– А заодно и нас оставят в покое.

– Нас? – повернулась в сторону зомби химера.

Движение ее было стремительным и одновременно плавным. Она словно не изменила положение тела, а перетекла из одной позы в другую. Бенито невольно залюбовался грацией существа, смертельно опасного для всего живого.

– Ты думаешь, если люди уйдут из Зоны, здесь установится порядок?

– Что такое порядок? – спросил зомби.

– Это когда мир не меняется после каждого выброса.

Зомби озадаченно почесал за ухом.

– Я не замечал.

– А, – с пренебрежительным видом махнула когтистой лапой химера. – Что ты вообще замечаешь?

– Людей, – сказал зомби.

– Людей, – передразнила химера. – Их разве что слепой не заметит. Хотя, – усмехнулась она, – даже слепые псы их находят.

– Мне интересно наблюдать за людьми, – задумчиво произнес зомби. – Интересно слушать, о чем они между собой разговаривают.

– И о чем же?

– Чаще всего о мире за пределами Зоны.

– А тебе-то что до этого?

– Я бы хотел там побывать.

Химера вытаращилась на зомби так, будто только сейчас заметила у него признаки неизлечимой и, может статься, очень заразной болезни.

– Ты что, спятил?

– Почему ты так решила? – удивился Бенито. – Мне кажется, я не сказал ничего глупого.

– Что ты будешь там делать?

– Не знаю, – пожал плечами Бенито.

– Тогда твое желание бессмысленно. Те же люди называют это блажью.

– Ну… Говорят, что за пределами Зоны зомби может снова стать человеком.

– Чушь! – презрительно фыркнула химера. – Мы – существа, порожденные Зоной. И жить мы можем только здесь.

– А если бы Зоны не было?

– Тогда не было бы и нас.

– Обидно, – тяжело вздохнул Бенито.

– Ну, что ж тут поделаешь, – согласилась с ним химера.

Минуту-другую они сидели молча.

– Так что там с вашим молодым сталкером? – напомнила химера.

– Да странный он какой-то, – задумчиво произнес Бенито.

– В каком смысле странный? Дурачок, что ли?

– Да нет… Не совсем. Ведет он себя странно. И говорит тоже…

То, что ему не удавалось выразить словами, Бенито решил передать с помощью мимики. В результате все его лицо съехало на левую сторону. Зомби, видно, и сам понял, что получилось не совсем так, как он задумывал, и с досадой щелкнул пальцами.

– Много говорит или мало? – задала наводящий вопрос химера.

– Не в этом дело… – Бенито еще раз щелкнул пальцами, а другой рукой погладил себя по щеке. – Дело в том, что его слова не соответствуют тому, что он делает.

– Интересно. – Химера наклонила голову и задней лапой почесала за ухом. – То есть он говорит: пойду, мол, направо, а сам при этом сворачивает налево? Так, что ли?

– Не совсем, – болезненно поморщился зомби. – Он думает, что все его обманывают. Поэтому сам старается говорить не то, что думает, и делать не то, что говорит.

Химера озадаченно шевельнула усами.

– Он думает, это поможет ему выжить?

– Наверное, – неуверенно ответил зомби.

– Жаль, что мы с ним не встретились. Я бы быстро убедила его в обратном. Ну, ничего, надеюсь, у меня еще будет случай… Зачем Доктор ведет его к себе?

– Я же говорю, его собаки покусали… Может быть, поэтому он и болтает всякую чушь?

– Бешеные, что ли, были собаки?

– Нет. Я слышал от Доктора, что люди нередко ведут себя довольно странно, когда им удается избежать смерти. Они могут петь, танцевать, просто кричать или говорить всякую ерунду.

– Это называется эйфория, – объяснила химера.

– Может быть, и так, – согласился Бенито.

– Значит, Доктор не захотел, чтобы мы встретились прежде времени, – химера кокетливо улыбнулась. – А что Доктор сказал сталкеру обо мне?

– Сказал, что ты одно из опаснейших существ Зоны. И если ты нападешь на нас, у нас не будет ни малейшего шанса остаться в живых.

– Это так, – довольно прошипела химера.

– А меня он оставил вроде как для прикрытия. Сказал, что химеры зомби не едят, потому что мы невкусные.

– Мясо у зомби действительно с душком, – брезгливо поморщилась химера. – Но на самом деле я могу есть все, что угодно. К тому же я убиваю не только потому, что голодна, но и просто так, забавы ради. Ты же знаешь, Бенито, не познакомь нас в свое время Доктор, я бы не сидела сейчас вот так и не разговаривала с тобой.

– Я знаю, – улыбнулся зомби. – Но ведь хочется порой поговорить хоть с кем-нибудь. А с кем тебе еще разговаривать, как не со мной?

– Тоже верно, – с тоской вздохнула химера. – В этой Зоне убийца на убийце сидит и убийцей погоняет. Есть убийцы большие и убийцы маленькие, убийцы хитрые и убийцы прямолинейные, убийцы тупые и убийцы умные, есть те, кто убивает ради удовольствия, и те, кто убивает ради еды, те, кто родились на свет убийцами, и те, кто воспитали в себе эти навыки. Все мы разные, но все поголовно – убийцы. Потому что выжить в Зоне можно, только убивая других, как чужих, так и себе подобных.

– Не совсем так, – попытался высказать свое мнение Бенито.

– Ах, молчи, – химера устало махнула могучей лапищей, одним ударом которой могла завалить кровососа. – О чем тут говорить, когда даже своя сестра-химера при встрече, вместо того чтобы спросить, как зовут, сразу норовит в горло вцепиться. Тоска-а-а-а…

Химера задрала морду к мрачным серым небесам, разинула зубастую пасть, и из самых глубин утробы ее вырвался долгий протяжный вой, исполненный печали и горести.

Опустив голову, химера с тоской посмотрела на Бенито.

– Вот так, – со слезой в голосе прошипела она. – Жизнь проходит, а мы все едим и едим друг друга. Как будто только для этого на свет появились. Что мы, звери, что ли?

Глава 8

Вскоре лес начал редеть, впереди забрезжил просвет. Доктор ускорил шаг, да и Штырь заметно повеселел. Теперь уже сталкер почти поверил в то, что им удалось провести кровожадную химеру, подсунув вместо деликатесной человечинки подтухшее мясо зомби. Он даже начал что-то тихонечко напевать, но умолк, едва только Доктор неодобрительно глянул на него через плечо. На самом деле Доктору не понравилось не пение как таковое, а репертуар сталкера. Он давно уже не был за пределами Зоны и, наверное, поэтому все новомодные шлягеры считал верхом пошлости. А Штырю на этот раз даже не захотелось сказать Доктору, что он о нем думает. Настроение было не то. Щеку, собаками разорванную, дергало так, что боль аж в затылке отдавалась. Плечо прокушенное ныло. Нога, правда, не болела, но идти, не чувствуя ее, было так же удобно, как если бы это была деревянная чурка. Непонятно, с чего вдруг вспомнился капитан Ахав и то, чем закончился его поход. Никаких параллелей Штырь не проводил, но думать об этом все равно было грустно. Особенно на пустой желудок – обед был давно, и пора уже было подумать об ужине.

Еще до того, как они вышли на открытое пространство, земля под ногами сначала сделалась мягкой, а затем стала влажно чавкать. Когда лес закончился, оказалось, что они уже на краю болота.

Штырь никогда прежде не видел болот, и в его представлении выглядеть оно должно было совсем не так. Поэтому он сразу решил, что это неправильное болото. И, по сути, он был прав. Если забыть о том, что дело происходило в Зоне, где все не так. То есть не то чтобы совсем не так, но все же в той или иной степени противоречит здравому смыслу.

Нижнее Болото, к которому вышли Доктор и Штырь, тянулось до самого горизонта, и где оно переходило в Болото Верхнее, никто точно не знал. Просто если путник выходил к болоту с юга, он считал, что оказался у Нижнего Болота, если же с севера, – следовательно, у Верхнего.

Почва не ходила ходуном, не ускользала из-под ног и не проваливалась в трясину, пытаясь непременно что-нибудь утянуть вслед за собой. Она просто была как губка, пропитанная влагой. Если бы не густая, отливающая синеватым цветом широколистая трава, стелющаяся по земле, будто соломенный коврик, то можно было бы увидеть, как след подошвы быстро заполняется водой.

Вода, заполнявшая бочаги, – от мелких до очень больших, размером с плавательный бассейн и, должно быть, такие же глубокие, – имела необычный голубой цвет, словно бромированная, и при этом она была как будто подсвечена снизу. Ну где вы видели в природе по-настоящему голубую воду, чтобы цвет был именно такой, как будто в ней ультрамарин растворили? А здесь – пожалуйста. Цвет был красивый, но, должно быть, именно из-за него вода казалась безжизненной. Трудно было представить, что в такой воде может не то что жить какая-нибудь рыба или амфибия, а хотя бы тина расти. Ряски на поверхности бочагов, кстати, тоже не было. Вода стояла совершенно неподвижно, только время от времени из глубины на поверхность всплывали пузыри воздуха – то один, очень большой, как будто под водой перевернули пустой стакан, опущенный донышком вверх, то серия мелких, как из прохудившегося шарика.

Там, где земля была не залита, а только пропитана водой, росли чахлые кустики, похожие на воткнутые в землю метелки, а с веток свисала странная поросль, напоминающая перепутанные ленты серпантина, – должно быть, какой-то мутировавший лишайник.

Едва ступив на болото, Доктор вытащил из кармана пыльника большой полиэтиленовый пакет, расправил его аккуратно, взял за ручки и стал ходить, внимательно глядя под ноги. Штырь хотел было поинтересоваться, что потерял Док в густой болотной траве, но одумался, сообразив, что сам окажется в глупом положении, если вдруг выяснится, что каждый знающий Зону сталкер, оказавшись на болоте, начинает собирать то же, что и Доктор. Поэтому Штырь тоже стал внимательно смотреть себе под ноги. И занимался он этим настолько старательно, что не заметил, как из ближайшего к нему бочажка, размером не больше лужи на асфальте после короткого летнего дождя, на него посмотрел большой круглый глаз на толстом черенке. Затем глаз исчез, а из бочажка выскользнуло полупрозрачное, точно желатиновое, щупальце, усеянное внушительными, как на рыбацких блеснах, крючьями. Скользнув по траве, щупальце дотянулось до Штыря, успевшего отойти от бочажка метра на три, и дважды обвилось вокруг щиколотки.

Штырь заорал благим матом, когда внезапная боль обожгла икру той же самой ноги, которую укусила собака. Он еще не успел сообразить, что случилось, а щупальце с силой дернуло его за ногу, повалило на траву и поволокло за собой в яму с водой. Штырь завопил, вытаращил глаза, попытался уцепиться за что-нибудь руками, но мокрая трава проскальзывала меж пальцев. Перчатка с правой руки слетела, и голубоватые стебли как бритвы резали кожу на ладони. Боли Штырь не чувствовал. Вытеснив боль на периферию, все его сознание заполнил животный ужас, который впервые, пожалуй, за недолгую жизнь начинающего сталкера приобрел зримое воплощение. Как оказалось, ужас похож на большой, плотно скрученный клубок проволоки, сделанной из удивительного, не существующего в природе материала, одновременно пластичного и твердого. И еще он был теплый и чуть шероховатый на ощупь.

Непостижимым казалось то, что при фантастически огромном желании жить Штырь даже не предпринял попытки освободиться от хищного щупальца. Возможно потому, что вспомнил слова Доктора о химере, сопротивляться которой бессмысленно. Быть может, Штырь думал, что как раз химера-то и схватила его за ногу? А что, вполне логично – задрала зомби, есть которого не стала, и пошла по следу двух других. Что она, след взять не может, что ли? Как бы там ни было, Штырь забыл и про пистолет в кармане пыльника, и про охотничий нож на поясе. Автомат же, болтавшийся на плече, буквально под рукой, и вовсе казался ему в эту минуту досадной помехой.

Обернувшись на крик, Доктор мгновенно оценил ситуацию. Бросив на траву пакет с тем, что уже успел собрать, Доктор кинулся к скользящему на животе сталкеру. Рюкзак скидывать он не стал – времени не было. На бегу Доктор распахнул пыльник, выхватил из пришитого к подкладке чехла складной мачете и широким взмахом руки выбросил блестящее лезвие.

Он достал щупальце в прыжке, когда ботинок Штыря уж почти коснулся воды. Выбросив руку с мачете вперед, Доктор упал на живот. Тяжелый рюкзак припечатал спину так, что дыхание перехватило. Лезвие скользнуло по подбитым новыми, блестящими гвоздочками подошве тяжелого армейского ботинка сталкера.

На секунду мир словно замер в неподвижности. Затем обрубленное щупальце плюхнулось в воду. Штырь, перевернувшись на спину, отталкиваясь от земли локтями и каблуками, быстро-быстро пополз подальше от бочажка, в котором притаилась неведомая тварь. Доктор уперся лбом в траву и тяжело перевел дух. Затем он подтянул руки, оперся на них и поднялся на колени.

Штырь сидел невдалеке, раскинув ноги, подобно дохлой лошади, ошалело вытаращив глаза и приоткрыв рот – ну, это уж как водится.

– Живой? – с тоской посмотрел на сталкера Доктор.

Не закрывая рта, Штырь судорожно сглотнул.

– Что это было? – с трудом выговорил он.

– А шут его знает.

Доктор тяжело поднялся на ноги, поправил на плечах лямки рюкзака и подошел к сталкеру.

За ногу Штыря по-прежнему крепко держался отрубленный конец полупрозрачного щупальца. Доктор подцепил его концом мачете и поднял. С щупальца капала водица, как с сосульки по весне. А воняло от нее аммиаком и мочой. Поморщившись брезгливо, Доктор кинул обрубок щупальца в бочажок, где прятался тот, кто его потерял.

– Удивительно, – покачал он головой и всплеснул руками. – Просто уму непостижимо!

– Вы о щупальце? – спросил Штырь.

– Нет, – саркастически усмехнулся Доктор. – О тебе, уважаемый господин Штырь. Скажи мне, друг милый, как ты жив еще, если обладаешь столь уникальной способностью притягивать к себе всевозможные беды?

– У каждого бывают неудачные дни, – обиделся Штырь.

– То есть слепые псы и чудище щупальцелапое из бочажка на болоте на тебя еще не нападали? – как и прежде, с иронией осведомился Доктор. – А молния в тебя еще не била? Аномалии какие-нибудь не притягивали?

Штырь вдруг вспомнил о скоплении конденсаторов, в которое едва не влетел сегодня поутру. Может быть, Док прав, и у него действительно имеются некоторые экстраординарные способности? Не беды к себе притягивать. Конечно, нет! Речь идет о чем-то другом. Быть может, он умеет находить то, что не в состоянии найти другие? Кстати, и про химеру ведь Доктор сказал, что обычно она в эти места не заходит. Так, может быть, это не она, а он, Штырь, ее отыскал? А еще артефакт! Артефакт, что лежит у него в рюкзаке! Доселе никем не описанный!

Штырь снова приоткрыл рот, на этот раз от захватившей его перспективы. Да ежели он на самом деле феномен…

– Хорош дурковать-то, – сычом глянул на сталкера Доктор. – Поднимайся, идти пора.

– У меня нога ранена, – пожаловался Штырь. – И вот… – показал он в кровь изрезанную о траву ладонь.

– Болячки твои потом замажем, сейчас уходить нужно. – Доктор настороженно глянул по сторонам, как будто опасался засады. И отрывисто бросил: – Быстро!

Совсем это на него не было похоже.

– Если вы не заметили, Док, – скривил крайне недовольную гримасу Штырь, – меня только что пыталась сожрать какая-то скользкая болотная тварь. Дайте мне хотя бы в себя прийти.

– Слушай, недотепа, – тихо процедил сквозь зубы Доктор. – Пока будешь в себя приходить, тебя еще раз семь сожрать успеют. Ты своими криками все окрестное болото всполошил. И сейчас все кому не лень сюда сползаются, чтобы посмотреть, не перепадет ли и им что-нибудь. Так что, если хочешь, оставайся. А я пошел.

Доктор защелкнул мачете, кинул его в чехол, рывком застегнул пыльник и, повернувшись к Штырю спиной, пошел к тому месту, где бросил пакет.

– Эй! Постойте! – Штырь проворно поднялся на ноги. – Док! – Больно было, конечно, но тут уж не о том приходилось думать. – Док!

Доктор даже не обернулся. На ходу подхватил пакет за ручки и дальше пошагал.

Штырь взглядом нашел съехавшую с руки перчатку, схватил ее и бегом припустил следом за Доктором. Однако, наученный печальным опытом, он все же старался держаться подальше от открытой воды.

– Послушайте, Док, я не успел поблагодарить вас! – Догнав Доктора, Штырь умело залебезил: – Вы ведь как-никак жизнь мне спасли.

– Как-никак, – не оборачиваясь, буркнул Доктор.

Штырь попытался забежать вперед, чтобы увидеть выражение лица Доктора, но ничего не получилось – помешал край капюшона, который Доктор накинул а голову.

– Я весьма признателен вам, Док, – попытался продолжить в том же духе Штырь.

На это Доктор вообще ничего не ответил.

Штырь не на шутку встревожился. Для того чтобы не вызвать никаких подозрений, с Доктором нужно было поддерживать добрые отношения. Так он считал, а потому решил сменить тактику – поговорить с Доктором о том, что ему должно быть интересно.

– Послушайте, Док, вот вы сказали, что все болотные твари скоро соберутся там, куда позвал их мой крик. А если это водоплавающие существа? Ну, вроде того, что поймало меня за ногу. Они-то как?

– Все более или менее крупные бочаги на болотах связаны между собой разветвленной системой подземных протоков, – ответил Доктор.

– Серьезно? – по-настоящему удивился Штырь. – А вам откуда это известно?

– Знакомый рассказывал, – ответил Доктор.

Он явно не желал вдаваться в подробности, а Штырь откровенно этого не замечал.

– Этот ваш знакомый, он сталкер?

– Нет.

– Ученый?

– Какая тебе разница?

– Да я просто так спросил, – обиделся Штырь. – Интересно ведь, как узнали про эти протоки?

– Про эхолокацию слышал когда-нибудь?

– Ах вот оно что, – разочарованно протянул Штырь. – Выходит, нырять в бочаги никому не пришлось.

Доктор удивленно посмотрел на сталкера, усмехнулся и головой покачал: надо же, что удумал!

Какое-то время они шли молча.

Небо начало сереть, и Штырь снова забеспокоился. На этот раз не о превратившемся в далекое воспоминание обеде и безбожно запаздывающем ужине, а о том, не предстоит ли им провести ночь на болоте. Конечно, можно было напрямую спросить у Доктора, доберутся ли они до дома засветло. Но Штырь решил подойти к данному вопросу со стороны.

– Док, можно задать вам вопрос? – окликнул он шедшего на два шага впереди спутника.

– Если по делу, спрашивай, – ответил Доктор.

Штырь бросил взгляд на пакет, что нес в руке Доктор.

– Что у вас в пакете? – спросил сталкер и затаился, ожидая, какова будет реакция Доктора.

– Грибы, – ответил тот.

– Грибы? – недоуменно выпятил губу сталкер.

За дурака его Доктор держит, что ли?

Штырь видел торчавшие тут и там из травы аккуратненькие кругленькие шляпки ярко-оранжевого цвета с черными выпуклыми точками-пупырышками. Самый большой гриб был не выше указательного пальца. Видом они напоминали молоденькие боровички, если, конечно, про расцветку чумную забыть, – такие же упругенькие крепыши стоят себе ровнехонько на толстеньких ножках, будто они здесь хозяева.

Грибы-то есть, да только кому в Зоне придет в голову их собирать? Это ж глупее, чем анекдот про чернобыльскую картошку!

Или у Доктора что-то свое на уме?

Прикинув и так и эдак, Штырь решил, что лучше все же показать Доктору, что сам он далеко не дурак, и тихонько захихикал.

– Ты чего? – удивленно глянул на него Доктор.

Продолжая улыбаться, Штырь изобразил щелчок пальцами и погрозил Доктору.

– Я оценил вашу шутку, Док.

Брови Доктора сошлись у переносицы.

– Какую еще шутку?

– Про грибы!

– Грибы? – Доктор приподнял пакет, как будто хотел удостовериться, что он не прохудился и содержимое на месте. – При чем тут грибы?

Штырь снова погрозил Доктору пальцем.

– Да кончай дурковать-то! – взвился Доктор. – Что тебе мои грибы?

– Если вы их жарить собираетесь, меня, пожалуйста, к столу не приглашайте. Договорились?

Штырь был не мастер импровизировать, поэтому и шутки у него обычно не получались. Но сейчас он был уверен, что сострил вовремя и к месту. Он ждал пусть не хохота, но хотя бы усмешки со стороны Доктора. Но тот смотрел на него, как на ненормального. А потом еще и спросил:

– У тебя с головой-то как, парень? Я понимаю, что, перед тем как в Зону отправиться, диспансеризацию никто не проходит. А надо бы.

Штырь не обиделся даже, а разозлился:

– Нечего из меня дурака-то делать! Подумаешь, умник какой нашелся… – Что бы еще сказать, пообиднее? – С мертвяками дружбу водит! Это они вас научили грибочки местные солить?..

Он кричал еще что-то, уже почти не контролируя себя.

Доктор остановился и внимательно слушал. В отличие от самого Штыря, он прекрасно понимал, что ругается парень не на него. Просто его недовольство общением с Доктором, что само по себе не несло никакого негатива, но происходило как бы в двух не пересекающихся между собой плоскостях, сработало как крошечное отверстие в огромной плотине, которое ребенок может заткнуть пальцем. Но если отверстие не заделать вовремя, поток воды снесет всю плотину. Штырь слишком долго копил в себе раздражение и злость на все вокруг. Конкретно – на себя самого, за то, что, как он ни старается, у него никогда ничего не выходит, ну или почти никогда; на жизнь, за то, что она никак не желает складываться, аккуратненько, как конструктор для детей от двух до пяти; на судьбу, за то, что она всегда поворачивается к нему задом, как будто это у нее самое привлекательное место; на удачу, за то, что, какую бы игру он ни затеял, она всегда выступает за команду противников; на Зону, за то, что она просто есть; на слепых собак, которые просто твари; на Доктора, потому что он знает Зону в сто раз лучше его и в тысячу раз лучше понимает, что здесь происходит; снова на себя, из-за того, что не слушал, когда умные люди говорили, что отправиться в Зону по собственной воле может только полный идиот…

Доктор слушал сталкера внимательно, не перебивая. А когда тот закончил, очень спокойно спросил:

– Ты все сказал?

– Нет, – все еще со злостью мотнул головой Штырь. – Но пока продолжать не буду.

– Ага.

Доктор раскрыл полиэтиленовый пакет и сунул его Штырю под нос.

Штырь машинально заглянул в пакет. Затем перевел удивленный взгляд на Доктора.

Ну вот, сейчас он снова рот разинет, подумал Доктор.

– Но, черт возьми, Док… Зачем?

В пакете лежали грибы.

Доктор хотел было сказать, что грибы он собирается не солить, а тушить со сметаной, по бабушкиному рецепту – в глиняном горшочке, со сметаной, закрыв его сверху лепешкой из дрожжевого теста. Но, посмотрев на сталкера, понял, что для него это будет уже явный перебор. И сказал честно:

– Из всех медикаментов в Зону труднее всего доставить наркотические препараты. Воруют, гады, по дороге все кому не лень. В грибах этих, – Доктор встряхнул пакет, – содержится много всякой дряни, в том числе и очень сильное морфиноподобное вещество. У себя в лаборатории я экстрагирую это вещество из грибов и очищаю до такой степени, чтобы его можно было использовать как наркоз во время операции.

– Вы здесь и операции делаете?

Штырь и сам понимал, насколько глупо звучит вопрос, но он был настолько потрясен тем, что, как оказалось, Доктор сказал ему правду – в пакете действительно лежали грибы! – что просто не смог придумать ничего лучшего.

– Ну, коронарное шунтирование я здесь, понятное дело, не провожу, – усмехнулся доктор. – Но аппендикс при случае вырезать могу.

– Спасибо, – глупо улыбнулся Штырь.

– Не за что пока, – ответил Доктор. – Вот когда щеку тебе залатаю, тогда поблагодаришь. Пошли, а то скоро стемнеет.

В приподнятом настроении Штырь живенько потрусил следом за Доктором. Ему казалось, что боль в раненой ноге поутихла, да и щеку дергает уже не так сильно. Вот что значит как следует выкричаться. И все же он спросил у Доктора:

– Мы засветло до места доберемся? – имея в виду, понятное дело, дом Болотного Доктора.

– До места непременно доберемся, – ответил Доктор, не уточнив, какое именно место он имеет в виду.

Чем вновь поверг Штыря в пучину сомнений. Чего ему сейчас хотелось меньше всего, так это ночевать на болоте, где не было даже дерева, на которое можно вскарабкаться. Зато полно бочажков, кишащих мерзкими, скользкими, плотоядными тварями. Штыря от омерзения аж передернуло.

Нет, подумал он про себя, в первый и последний раз забрел я на болото.