Текст книги "Коридор в бесконечность"

Глава шестая
Новейшая география с «кусочками» истории

До вокзала долетели с ветерком на удобных велосипедах с маленькими, по сравнению с советским «Орленком», колёсами на толстых ребристых шинах. Асфальтовые дороги и улочки, по которым катили путешественники, пологими петлями спускались с горы мимо разбросанных в живописном беспорядке домов. Ближе к центру городка жилые постройки уплотнились и буквально налезали друг на друга, вытягиваясь в высоту на три-четыре этажа и почти не оставляя места для крошечных двориков. Вписываясь на тормозах в крутые повороты улицы, Женя обратил внимание на квадратные выпуклые зеркала, глядя в которые можно было чётко рассмотреть пространство за углом и уберечься от «встречи» с неожиданной помехой, будь то автомобиль, другой велосипедист или пешеход.

Недалеко от привокзальной площади Хельга зарулила на огороженную металлической сеткой автостоянку и спешилась. Ребята последовали её примеру, пристроив велосипеды в специальные трубчатые упоры, и пошли к выходу, оглядываясь на необычные модели автомобилей, расставленных в несколько рядов на размеченной площадке.

– А наши велики не уведут, пока мы на поезде разъезжаем туда-сюда? – осторожно поинтересовался у Хельги Вовка, старательно выговаривая слова.

– Что есть «уведут»? – девушка подняла на него удивлённые глаза.

– В смысле – украдут, – поправился Вовка.

– О-о, нет, нет! Здесь никто не есть украсть транспорт. Каждый человек иметь свой, или берёт… аренда, прокат, если надо. Например, тут есть ставишь свой, а в Иннсбрук берёшь… общий, на час-другой время. Это есть понятно?

– Понятно, – протянул Вовка и добавил негромко. – Только не может такого быть, чтоб не воровали… Врёшь ты всё, подруга.

Женя услыхал его реплику, улыбнулся и потянул друга за рукав вслед за провожатой. Она уже подходила к широким стеклянным дверям вокзала. Когда мальчишки догнали Хельгу, она как раз оглянулась, и, не останавливаясь, спокойно шагнула прямо в прозрачную арку. Женька ахнул, ожидая звонкого удара девчоночьего лба о толстое стекло, и так и вошёл следом, не закрывая рта: створки беззвучно расступились в стороны. Вовка же приостановился на секунду, дождался, чтобы двери закрылись за его спиной, хмыкнул скептически, всем видом говоря: «Знаю я ваши штучки, буржуи проклятые!», и вразвалочку проследовал в зал ожидания.

Хельга уже колдовала возле одного из мониторов, встроенных в стену рядом с электронным расписанием поездов. Она нажимала и водила пальцем по сменяющимся цветным картинкам и таблицам, пока не высветился маршрут поездки и количество пассажиров, потом протянула раскрытую ладонь Жене.

– Деньги, пожалюйста! Пять десять и четыре евро.

Женька поспешно отсчитал из тоненькой пачки две двадцатки, десятку и пятерку и протянул девушке. Она расправила купюры и скормила их автомату, который, посоображав недолго, выдал взамен три голубых билета и сдачу.

– Поезд есть будет сквозь десять минут, – сообщила Хельга, глянув на наручные часики.

Вовка сделал круг по маленькому залу, в котором оказались всего три сидячих места и те возле буфетной стойки, да стеклянная витрина обычной кассы. Кассир, молодой мужчина с лихо закрученными чёрными усами и бородкой клинышком – а-ля Д´Артаньян, подмигнул мальчишкам, указав глазами на Хельгу, и улыбнулся. Женька смущённо отвернулся, а Вовка независимо задрал нос и шагнул к выходу на перрон.

Скоро они сидели в мягких креслах, попарно расположенных напротив друг друга в вагоне второго класса. Поезд двигался на большой скорости почти бесшумно – стыков у здешних рельсов, похоже, вообще не было. Рядом с путешественниками в соседнем мини-купе расположился толстый немецкий бюргер, с такой же упитанной дочкой лет десяти. Они, полулёжа, развалившись каждый в своей паре кресел, жевали что-то всю дорогу и лениво перебрасывались отрывистыми короткими фразами. Но ребятам некогда было смотреть на попутчиков, слишком много интересного проплывало за окошком.

С обеих сторон полотна железной дороги тянулся бесконечный прозрачный забор, в центре отдельных секций которого были вырезаны изображения птичек с раскинутыми крыльями.

– И ты нам, конечно, скажешь, что у ваших австрийских пацанов никогда не возникает желания пульнуть по этим стеклам из рогатки?! – с кислой миной обратился Вовка к Хельге.

– Что есть – «пульнуть», и что есть – «рогатки»?

– Оружие такое с резинками, камнями стреляет, – Вовка изобразил на пальцах рогатку и как из неё пуляют, после чего воспроизвёл звуки бьющегося стекла: – Дзынь, дзынь, дзынь…!

Хельга в ужасе посмотрела на него и проговорила взволнованно:

– Зачем это «дзынь»?

– Как зачем?! Просто – здорово! Хорошо, интересно!

– Это не есть хорошо! Наши па-ца-ны никогда не пулят из рогатки. Это есть будет очень некрасиво. И очень дорого. За это есть платить штраф!

– Ну, вот видишь! Я так и знал. Ничего вы не понимаете в настоящей жизни, – глубокомысленно заключил Вовка и снова прилип к окну.

Женя, не встревая в разговор, наблюдал нескончаемую вереницу домов и зáмков, вольготно расположившихся на взгорках, серую ленту шоссе, по которой сновали разноцветные легковые машины, ажурные мосты над руслами быстрых речек. Пару раз мелькнули изумрудной травкой футбольные стадионы, где далёкие фигурки игроков в красно-белых футболках беззаботно гоняли мяч.

Дорога заняла всего полчаса. Ребята вышли на перрон и по подземному переходу прошли в вокзал, напоминающий выставку достижений народного хозяйства Австрии из-за огромного количества витрин различных магазинчиков, заполонивших всё пространство в огромном здании. С непривычки от окружающей пестроты и нескончаемого людского потока головы мальчишек пошли кругом. Они только и успевали оглядываться по сторонам, в то же время стараясь не потерять Хельгу из виду.

– Это есть центральное табло вокзала Инсбрук, – она остановилась возле гигантской светящейся панели напротив главного входа. – Всё есть очень просто. Билет показывает номер поезда, а здесь вы есть видеть, на какой платформе он ставится. Главное, не забывать время. Это вам есть ясно?

– Есть, есть, ясно, – беззлобно передразнил провожатую Вовка. – Пошли дальше, экскурсовод.

Недалеко от привокзальной площади обнаружилась велосипедная стоянка. Сотни две разномастных великов, составленных впритык друг к другу в четыре ряда, переливались всеми цветами радуги на обширной площадке.

– Здесь можно брать… на время велосипед или постановить свой, – Хельга указала в сторону сетчатой ограды. – Но мы сегодня есть будем ходить поспешком.

– Пешком, – негромко поправил её Женя, девушка благодарно кивнула ему.

– И как вы потом разбираете, где чей? – с издевательской ухмылкой спросил Вовка. – Тут же голову можно сломать, пока найдёшь!

– Зачем сломать голову? Просто есть берешь первый велосипед, какой нравиется, – то ли в шутку, то ли на полном серьёзе ответила Хельга, отвернулась от мальчишек, пряча улыбку, и остановилась возле полосатой зебры перехода.

Тут же все машины, двигавшиеся довольно быстро в обе стороны, стали как вкопанные, ожидая, пока уважаемые пешеходы соизволят пересечь проезжую часть. Женя с Вовкой, огорошенные таким странным вниманием водителей, быстренько перебежали улицу и обернулись только на противоположном тротуаре. А Хельга, как ни в чем не бывало, неторопливо вышагивала через дорогу, помахивая сумочкой, и нисколько не переживая о том, что задерживает движение.

– Ну, ты и принцесса, – неодобрительно покачал головой Вовка. – Да у нас тебя бы уже два раза обругали за такую походочку!

– Я, действительно, есть похожа на принцесса? – удивлённо спросила Хельга, польщённая сравнением. – Спасибо! Ты есть очень хороший кавальер,… только чуть-чуть дикий.

Вовка закрыл «варежку», покраснел и больше не нашёлся, что сказать.

– Я есть знаю факт – русская принцесса Анна Лео…пол…довна заходила замуж за австрийский принц Антон Ульрих, племьянник император Карл шестой! Вы знаете такие история факты? Наши страны никогда не есть ходили воевать друг друга, только пере…женивались немного.

– Насчет женитьбы русских принцесс на ваших принцах мы, к сожалению, ничего не знаем, – дипломатично ответил Женька, удивляясь собственному, невесть откуда взявшемуся красноречию. – Но Гитлер-то был австрийцем, это мы в школе проходили. И в первой мировой войне Австрия вместе с Германией напали на Россию. Так что насчёт того, что вы с нами никогда не воевали, ты ошибаешься.

– Гитлер есть был австриец, но он руко…проводил в Германия, – разволновалась Хельга. – И тоже есть покорил Австрия.

– Ладно, ладно, не расстраивайся ты так, мы видим, что историю ты знаешь, – Женька взял её за руку. – А по литературе вы что проходите сейчас в школе?

– Такой предмет – ли-те-ра-тура – у нас есть нет в школе.

– Как это нет!? – в два голоса изумились мальчишки. – Так вы что же, совсем книжек не читаете?

– Немножко есть читаем, сама себе, без школы, – улыбнулась Хельга.

– А язык свой, немецкий, хоть учите?

– Я, я. Немецкий, инглиш, фрэнч … или итальяно…

– А русский? Где ты так здорово по-русски говорить-то выучилась?!

– Я есть подружила с Ольга, она есть учит меня русский. Я есть очень люблю история и хочу выучить очень хорошо русский язык, – Хельга улыбнулась. – Потом я есть хочу учиться в Россия!

– А что, разве можно? – удивился Вовка, внимательно прислушивающийся к разговору. – Хотя, правда, есть же в Москве университет дружбы народов. Или был?! – осёкся он. – Надо у Ольги спросить.

– А почему именно в России ты хочешь учиться, – заинтересованно спросил Женька. – У вас же, наверняка, есть свои хорошие институты, университеты разные. Здесь есть?

– Да, в Инсбруке есть юниверсити, но в Россия можно хорошо научить русский. Не только говорить, а читать и писать. Потом можно есть зарабатывать очень хороший деньги. Сейчас много людей… ехают из Россия и другой стран бывший Совьетский Союз жить в Европа. Им есть надо переводить много разные документы, это дорого стоит. Хороший бизнес!

Это простое объяснение милой провожатой совсем отбило у мальчишек всякую охоту к дальнейшим разговорам. Вовка только проворчал насупленно себе под нос:

– И чего они к вам едут-то все, мёдом, что ли, тут намазано?

Хельга не расслышала его реплики и увлечённо продолжала:

– Ещё один интерес…ный факт из история: у принц Антон Ульрих есть был паж – барон Мюнхгаузен, про который Распе написал книжка. А жил он есть у нас, здесь. Вот!

– Да, знаем, знаем! – нетерпеливо отмахнулся Вовка.

Ребята слушали девушку вполуха, а сами больше крутили головами по сторонам, запоминая путь и разглядывая с интересом дома, машины и людей, разноязыкий говор которых белым шумом висел над улицей. Иногда в толпе всплывала отрывочно русская речь, а на одном из перекрёстков Женя обратил внимание на витрину, уставленную расписными матрёшками и самоварами. Вывеска над магазинчиком была выведена латинскими буквами, но читалась легко: «Алексей».

– Может, зайдём? – предложил Вовка, и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.

В магазинчике находилась только одна посетительница, ярко накрашенная кудрявая блондинка, оживлённо беседующая с продавцом за высокой стойкой бара. Вовка громко поздоровался с ними по-русски.

– Здрав-ствуйт-те, прох-ходит-те, пожал-луйст-та, – с лёгким прибалтийским акцентом откликнулся продавец и оценивающе взглянул на входящих.

Дама тоже обернулась и выдохнула в потолок толстую струю сигаретного дыма. Интереса новые посетители не вызвали ни у хозяина магазина, ни у гостьи, и они вернулись к прерванной беседе.

Вовка с Женькой принялись разглядывать банки с консервированными огурцами и помидорами, сделанными по настоящим русским рецептам, но почему-то в Литве, о чём сообщали яркие этикетки. Внизу расположились жестянки с тушёнкой и сгущённым молоком, на верхней полке выстроилась батарея водочных и шампанских бутылок. Чёрный хлеб, упакованный в полиэтилен, устроился рядком на прилавке, а под ним, за стеклом холодильника, матово светилась варёная докторская колбаса, сыр и сосиски. Сказочные россыпи настоящих родных продуктов сразу напомнили мальчишкам, что они не ели толком часов шесть, если не больше. Правда, все цены, указанные в загадочных «евро», состояли из двух цифр. Так что, слыхом не слыхавшие о курсах валют пионеры понимали, что стоит это советское изобилие недёшево.

Сглотнув голодную слюну, Женька переключился на полку с книгами, а Вовка отвлёкся красочными обложками видеодисков, и, обнаружив знакомые названия, присвистнул.

– Гляди, Жека, тут и «Бриллиантовая рука» есть, и «Кавказская пленница». Здорово!

В то же время Хельга, сначала скучающе присевшая к столику недалеко от входа, через минуту напряжённо вслушивалась в негромкую беседу продавца и дамы, а потом осторожно встала, и, ухватив друзей за рукава, потащила на улицу.

– Ты чего щиплешься? – Вовка потёр локоть и недовольно посмотрел на девушку.

– Тихо! – громко зашептала Хельга и снова сделала круглые глаза. – Эта… фрау в магазине есть управляет в пансионе, и она есть сказала – новые жильцы очень много есть пьют водка и желают, чтобы водка всегда есть была к… питанию.

– Ну и что? – совсем не удивился Женя и усмехнулся невесело. – Думаешь, у нас мало водки пьют?

– Нет. Я не то… есть хотела сказать. Эти гости из России, и у них потом есть пришли два человек, семья, которые есть живут одна комната и нигде не выходят. Уже… драй… три дней!

– Ага, а вот это уже интереснее! – обрадовался Вовка. – Надо за ней срочно проследить. Где она?

Дама как раз вышла из дверей магазинчика и направилась через переход в их сторону. Трое пинкертонов-самоучек не придумали ничего лучше, чем придать физиономиям озабоченный вид, и принялись внимательно изучать тротуар под ногами. Когда объект наблюдения проследовал мимо, в сопровождении лёгкого бутылочного звона, доносящегося из холщовой «авоськи», сыщики цепочкой выстроились в пяти шагах позади него и «незаметно» потянулись следом. Хорошо, что дама, занятая собственными мыслями, совершенно не обращала внимания на окружающих.

Так они миновали несколько кварталов оживлённых улиц, не замечая никаких достопримечательностей древнего альпийского города, и скоро оказались в тупике, составленном из трёх пятиэтажек, расположенных буквой «П» в конце «Фридрих штрассе», о чём гласила табличка на фасаде правого дома. А прямо перед глазами мальчишек в лучах заходящего солнца сверкал огненной чешуей черепицы каменный балкон, резным портиком выдаюшийся из центральной части здания со второго до пятого этажа. Слегка обалдев от внезапно возникшей на их пути рукотворной красы, друзья остановились, задрав головы вверх, и благополучно проворонили, куда подевалась преследуемая дама. Вслед за ней исчезла и Хельга.

Первые этажи домов смотрели на улицу открытыми арками ворот сувенирных лавочек и магазинчиков. Где-то среди этих глубоких пещер со сказочными сокровищами затерялись настоящие ходы, ведущие во дворы жилых зданий. Мальчишки хотели начать планомерный обход «пиратских трюмов», да вовремя сообразили, что так они точно разойдутся с Хельгой, а остаться одним в совершенно незнакомом «импортном» городе, в буквальном смысле за тридевять земель и лет от дома, им совсем не улыбалось. Пришлось торчать на улице, глазея на пёструю толпу беззаботных туристов, увешанных фото-видеоаппаратурой, на россыпи волшебных сувениров, таинственно пламенеющих в глубине развалов, на окна, украшенные деревянными ставнями, словно это не городские постройки, а деревенские избы. Всё здесь было необычно и незнакомо, и в то же время маленькие гости из прошлого совсем не чувствовали себя чужими. К этому их, видимо, располагала общая атмосфера раскованности и свободы, присущая во все времена географическим центрам паломничества туристов.

Хельга вынырнула из подворотни, как чёртик из табакерки, подлетела к ожидающим её ребятам и взволнованно затараторила:

– Я есть проводила фрау домой, вспомогла… нести сумку и открывать дверь, и узнала, где есть живут те… постояльники, – юная сыщица победно сверкнула на слушателей блестящими глазами и добавила автоматически: – Это есть «Золотая крыша» Иннсбрук, главный вид для турист.

– И что дальше? – охладил её пыл Вовка.

– Дальше… есть ничего, – растерянно ответила девушка.

– То и есть, что нечего есть, – проговорил Женька. – Я думаю, пора закругляться. Самое главное мы узнали, а дальше – надо посоветоваться с Ольгой.

– Что есть – «закругляться»?

– Это значит – пора топать домой! К тому же жрать хочется – очень есть хорошо! – доходчиво объяснил Вовка.

– Что есть – «жрать»?! – совсем потерялась Хельга.

– Кушать, есть, питаться, лопать, уплетать, проглатывать, грызть, уписывать, обгладывать, поглощать, – совсем добил провожатую Вовка, открывшимся вдруг, с голодухи наверное, словоблудием. – И запивать всё компотом!

Хельга хлопала ресницами, и, казалось, готова была расплакаться от бессилия понять что-либо. Женя взял её за руку и ободряюще улыбнулся.

– Не обращай внимания, Хельга, он просто очень сильно хочет кушать. Да и я, честно говоря, тоже.

– Ой, я такая есть совсем глупая! – девушка обрадованно хлопнула в ладоши. – Пойдём… те на берег, там есть кофе… кафе, можно кушать немножко!

– Лучше бы множко, – вздохнул Вовка и покорно поплёлся следом.

На набережной они удобно расположились за столиком прямо на тротуаре. Хельга заказала какие-то многоэтажные бутерброды с томатным соусом и пепси-колу.

Рядом за гранитным парапетом спокойно несла воды река Инн, напомнив вдруг Женьке родной Иртыш, так что сердце защемило. Розовый диск солнца присел отдохнуть на одну из близких заснеженных вершин, люди вокруг спокойно попивали пиво, беседовали тихонько, и только ватага пацанов лет десяти-двенадцати нарушала плавную тишину вечера громкими возгласами.

Местные развлекались тем, что балансировали на одном колесе велосипеда прямо на каменной ограде, рискуя свалиться и сломать шею, а часть младших пацанов с бешеной скоростью выписывали виражи по набережной на роликовых досках, напоминающих самокаты, только без руля.

Вовка с Женькой запоем следили за их выкрутасами, автоматически поглощая необычную еду. Пятки у них так и чесались.

– Э-эх, вот бы самому попробовать, – завистливо протянул Вовка, утирая лоснящиеся губы ладонью.

Хельга насупилась строго и протянула ему салфетку.

– Да ладно, – отмахнулся Вовка, но салфетку взял.

Утолив голод, путешественники воспрянули духом и с готовностью подскочили со стульев.

– Может, ты нам покажешь город? На обратном пути.

– Если вы есть будете себя здорово вести, – откликнулась Хельга и улыбнулась. – Но только коротко. Время есть очень мало. Поезд.

От набережной, миновав несколько узеньких переулков, ребята вышли на улицу с певучим названием «Мария Терезиен Штрассе». Тут от туристов было совсем не протолкнуться. Лица у многих почему-то были полосатые – лоб красный, от виска к виску бледная полоса, а ниже носа кожа снова приобретала помидорный оттенок.

– Что это с ними случилось? – поинтересовался Вовка.

– Они есть просто катались на лыжах, на горах. Там солнце есть светит здорово, и они есть… сильно пожарились.

– А-а, загорели на солнце?

– Я, я, да! Загорелись. Только на глазах есть очки, поэтому нет загар, – Хельга провела пальцами вокруг глаз. – Мы есть говорим: лицо туриста – есть флаг Австрия!

Она указала на кипу красно-белых флажков в витрине одного из магазинов и засмеялась.

– Кто такая эта Мария Терезиен? – Женю привлекло интересное название улицы.

– О-о! Мария Терезия! Она есть наша… эрц… герцог, как бы… королева, император. Это есть очень древний род – Габсбург, которые… управлялись в Австрии много долго лет. Здесь есть была их… резиденция. Мария Терезия есть очень хороший королева. Она… есть придала русский граф Строганоф звание – граф Римская империя!

Хельга, похоже, снова уселась на своего любимого конька. Вовка срочно решил сменить тему, остановился возле высокой гранитной колонны, увенчанной статуей в человеческий рост, и хлопнул себя по лбу:

– Вот! А я всё думаю, откуда я знаю это название – Инсбрук?! Здесь же несколько лет назад проходили зимние олимпийские игры!

Женька пихнул его локтем в бок, но Хельга не заметила Вовкиной оговорки.

– Я-а, да! В одна тысяча… девять… семь… шесть… году, – медленно на пальцах посчитала она, – здесь есть была Олимпиада, и позади-вчерашний три года тоже, да! Туда можно пойти на трамвай. Другой раз. ещё есть интересный… музеум, это «Хрусталь…ный мир Сваровски». Там есть очень, очень здорово!

– Хотелось бы…, если получится, – задумчиво проговорил Женя и тут же встрепенулся: – Пошли быстрее, а то точно на поезд опоздаем!

Обратно в Лайбах добрались без приключений. Велосипеды благополучно дождались их на стоянке возле вокзала, и ребята, вскочив в сёдла, за полчаса домчались до дому, хотя в горку ехать было гораздо труднее. Но не будешь же отставать от девчонки, которая накручивает педали не хуже заправского велогонщика!

На городок мягко опустилась ночь, звёзды зажглись над белыми вершинами, и с вечных снегов в долину заструился холодный воздух. Но велосипедистов он догнать не успел.