Текст книги "Егор Летов и группа «Гражданская оборона»"

Л.: Я тоже. Тоже проиграл. Шел по улице и ничего не боялся. Плечами толкал. Стыдно мне было за всех этих встречных, позорно. Да и дело-то не в Зюганове, собственно. Дело в идее, в символе. Кто такой Зюганов? Но то, что он олицетворял, символизировал, – было то, что надо. Национал-патриотический фронт. И ясно это было всем – и нашим, и вашим. В настоящее время единственный кандидат от оппозиции, национал-патриотической оппозиции, реально способный изменить ситуацию в стране, а стало быть, и в мире, – Александр Лукашенко. Сам факт того, что инициатором создания союза Белоруссии и России, новой славянской империи, собственно Советского Союза, является именно он, говорит сам за себя.

А. К.: Ты считаешь себя националистом?

Л.: Я советский националист. Родина моя – СССР. СССР – это первый и великий шаг вдаль, вперед, в новое время, в новые горизонты. СССР – это не государство, это идея, рука, протянутая для рукопожатия, и слава и величие России в том, что она впервые в истории человечества взяла на себя горькую и праведную миссию прорыва сквозь тысячелетнее прозябание и мракобесие, одиночество человека к великому единению – к человечеству. Я верю, верую во Всемирную, Вселенскую революцию и готов воевать за нее и словом, и делом, как это делали мои доблестные предшественники, учителя и соратники от Достоевского до Маяковского, все те, кто всегда был против лжи, равнодушия, упадка, смерти. В 1917 году наша страна сделала первый шаг на пути к истине – не бывать ему последним!

А. К.: Понятно. А кого ты считаешь в таком случае своими соратниками по духу?

Л.: Я бы сказал, это соратники, скорее, не по духу, а по борьбе на едином метафизическом фронте. Это Сидур, Муратова, Введенский, Артур Ли, Херцог, Платонов, Маркес, Генри Миллер, Тарковский, Филонов, Грюневальд, И. Христос, Кундера, Прометей, Терентьев, Крученых, Бруно Шульц, Высоцкий, Шукшин, Вера Матвеева, Ван Гог, Кобо Абэ, Бергман, Шпаликов, Бердяев, Гоголь, Исикава Такубоку, Норштейн, Г. Гросс и т. п.

А. К.: Нет ли у тебя ощущения, что ты задействован некими силами в незримой партии в качестве шахматной фигурки?

Л.: Задействован, не задействован… Солдат, воюющий за Родину, матрос, затыкающий амбразуру, сгорающий Гастелло – это фигурки? Война за правое дело – партия? Я, несомненно, ощущаю силу за своей спиной, но дело в том, что я не соотношу в себе свое настоящее «я», истинную суть со своим эго, телом или паспортными данными. Я и есть та сила. В некотором роде мы – одержимые воплотители, исполнители очень хорошего дела. Отдавая себе в этом отчет или нет, каждый из нас делает то, что должен или может.

А. К.: Чем для тебя является рок?

Л.: Рок, каким он был в 60-е годы и каким он воистину должен быть, – живейшая и искреннейшая форма народного творчества нашего времени, преследующая сугубо революционные цели – изменение как существующего порядка, жизненного уклада, так и сознания самого автора-исполнителя и «слушателя-потребителя». Рок – это революция, это бунт через борьбу, через преодоление, прогресс, движение, взламывание тугой скорлупы инерции и застоя. Именно эти цели рок и обязан преследовать и самым жестким, и самым пламенным образом.

А. К.: Инерция, по-твоему, – основная причина социальной катастрофы?

Л.: Две беды – инерция и обыватели. Именно из среды обывателей пышно произрастают вся наша «новая буржуазия», мафия, вся лакейская демократическая мразь. В известном смысле все мои песни, все мое творчество всегда были направлены против той пресыщенной, алчной, лакейской прослойки граждан, учиняющей ныне беспримерно циничный, чудовищный раздор и поругание нашей отчизны, оглушительно ратуя за некие «общечеловеческие ценности», сводящиеся к идее собственного ожирения за счет обирания и удушения ближнего своего.

Что касается инерции – мой жизненный опыт самым наглядным и жестоким образом ежедневно доказывает мне, что, ежели не сопротивляться, «собрав всю волю воедино», накатывающему на тебя жизненному потоку, колесу инерции, рутине бытия, пустить себя на самотек, неизбежно наступает самая плачевная, самая позорная, самая омерзительная и чудовищная развязка ситуации, в которой находишься. Ясный взгляд и жесткий непрерывный контроль необходимы в каждом действии, в каждом помысле, иначе неминуемо оказываешься втянутым в самый зловонный водоворот собственных нечистот и крайне плачевных обстоятельств. Все беды – от безделья, безволия и равнодушия. А Царствие Небесное, как известно, силой берется.

Если нет ни сил, ни выхода, тогда надо уходить достойно, не сдавшись, как это сделали Янка, Башлачев, Селиванов и другие мои братья и сестры по оружию и фронту. Они победили, попрали в первую очередь свирепый закон самосохранения, в конечном счете – саму смерть. Те же, кто остается после них, обязаны удерживать как свои, так и осиротевшие участки фронта и воевать за себя и «за того парня». Фронт держится на нас, нельзя нам умирать от слабости, тоски и безволия, мир держится на каждом из нас – истинно живом.

А. К.: Что ты хочешь сказать своим слушателям?

Л.: Ну что, долго еще будет продолжаться беспредел на нашей земле?! Верните себе честь, мужество и достоинство, позорно и бессовестно вами утерянные.

Егор Летов: «Вот Махно тоже считал, что в 1919 году совершил третью мировую революцию. И в принципе так оно и было. То, что он хотел сделать, сделал. Это был первый в истории прецедент свободного государства и действительно коммунизма. Мы тоже сделали революцию. Но не то что ее никто не заметил. Кому надо, те заметили. Например, наши поклонники. Просто эту революцию не приняло большинство комфортно настроенного народа. И всякие критики троицкие сделали максимум, чтобы это задавить. Но люди, которые все поняли и приняли, стали консолидироваться в подпольные группировки. И эта консолидация, я считаю, сейчас достигла апогея. Возникла новая формация, новый народ, который не принимает “красных пиджаков” и той “культуры”, которую сейчас навязывают. Вернее, которая уже навязана всем безвозвратно. Я имею в виду то, что представляет собой сейчас Москва, телевидение наше, газеты, радио, политика и т. д.».

Окружающий социум тем временем стал снова замечать существование Летова и «ГО», да и бойкот в СМИ постепенно стал прекращаться: многие известные таблоиды начали просить Егора об интервью, публиковать рецензии и отзывы о концертах. И он почти ни от чего не отказывался, стараясь при этом следить за подачей материала и тем, как на него реагирует общество. Его по-прежнему расстраивало происходящее вокруг, и он по-прежнему старался на это влиять, воспринимая свою миссию избранного и визионера как долг и ответственность, прежде всего перед своим собственным миром.

10 сентября 2014 года, в день, когда Егору исполнилось бы 50 лет, меня попросили вспомнить, как именно проходило снятие этой условной информационной блокады. Мне это было несложно сделать: «В 1990-е годы Летова не то чтобы полностью игнорировали в прессе, но после знаменитого прямого эфира на федеральном телевидении в “Программе А” в мае 1994-го, во время которого он прямым текстом обличал власть и призывал к вооруженному восстанию, некая форма бойкота все же началась.

Вологда, 29 апреля 2006 года, концерт «Гражданской Обороны» в клубе «Кислород», фото Алексей Устимов.

Егор также стоял у истоков НБП вместе с Лимоновым и Дугиным, что никак не добавляло ему симпатии демократически настроенных граждан. Визионер, революционер и романтик, он не раз ставил общественность в тупик неожиданными ходами, решениями и заявлениями. А учитывая, что популярность его песен тем временем только росла, у многих росло и неприятие Летова, непонимание – вплоть до отторжения и недоумения.

Это продолжалось вплоть до конца 1990-х, и как раз на рубеже тысячелетий поступило неожиданное предложение от еженедельника “МК-Бульвар” сделать большое интервью с Летовым и поставить его фото на обложку. До сей поры популярные глянцевые издания ничего подобного себе не позволяли.

История этого материала получилась вполне в духе Егора: не без приключений. В конце сентября 1999 года интернет-кафе “Скрин”, располагавшееся в московском спальном районе Марьино, решило сделать онлайн-видеоконференцию с Летовым, чтобы он пообщался со своими фанатами в реальном времени. Самому Егору эта идея не особо понравилась, он вообще не был большим любителем новых технологий. Но отказываться он не стал. И как раз под эту встречу и были приглашены корреспонденты “МК-Бульвара”, чтобы там же заодно и провести интервью и фотосессию.

Приключения начались еще до появления в кафе. Как раз за день до этой встречи праздновался день рождения старшего брата Егора – Сергея Летова, известного джазового музыканта, на котором Егор присутствовал и активно отмечал это замечательное событие.

Да и у автора этих строк, выполнявшего в ту пору обязанности пресс-атташе “ГО”, как раз в тех же числах тоже был день рождения: мы с Сергеем родились с разницей в один день. Оба празднования прошли бурно и подробно, в разных местах, но с одинаково тяжелыми для здоровья последствиями.

В итоге артист и пресс-атташе прибыли на место не в самой лучшей форме. Онлайн-конференция в интернете просто была скомкана, к жуткому неудовольствию организаторов, но, признаться теперь, Летов не особо переживал по этому поводу, так как изначально не очень хотел во всем этом участвовать.

Попытка пообщаться с “МК” все же была предпринята. Но для начала, по взаимной договоренности уже на месте, корреспонденты отправились в ближайший магазин за спиртным и закуской для поправки здоровья и создания “необходимой атмосферы разговора”. Иначе ни о каком интервью никто и говорить не желал.

Ну а дальше начался уже вполне психоделический рок-н-ролл: артист, пресс-атташе и фотограф благополучно напились, атмосфера, несомненно, улучшилась, но ни о каком серьезном разговоре и съемках речи быть не могло. Летов прилег отдохнуть прямо там, в кафе, на кушеточке, вскоре на соседнюю кушеточку прилег и пресс-атташе, корреспонденты отправились восвояси ни с чем, но с надеждой на продолжение дружеского общения в ближайшее время. Вышло нечто сродни эдакого алкотрипа в Марьине, когда участникам поездки было весело, но никто ничего толком не сделал и не запомнил.

Потом Егор уехал дальше на гастроли, и уже в следующий его визит в Москву интервью все же состоялось. Встреча была назначена неподалеку от спорткомплекса “Олимпийский”, куда Летов в ту пору регулярно захаживал на книжную ярмарку, увозя потом оттуда целые чемоданы интересующей его литературы. Он вообще поглощал информацию в чудовищных количествах, тратя значительную часть своих гонораров на книжки, музыку и кино и будучи жутко эрудированным человеком в самых разных областях. В музыкальных и книжных магазинах его всегда ждали и любили как постоянного клиента.

В то время Летов спокойно гулял по улицам и пользовался общественным транспортом, проходя сквозь толпу неузнанным, словно невидимка. Вот и тогда разговор и фотосессия состоялись в ближайшем сквере в центре Москвы. На этот раз никаких внешних причин срывать работу не было, да и сам Егор находился в боевом и бодром расположении духа.

То, что вскоре вышло на страницах “МК-Бульвара”, стало серьезным и неожиданным событием для поклонников “ГО”, да и просто для любого читателя. Одно дело, когда прямая речь подобного свойства – о всемирной революции, радикальной политике, войне против конформизма, самой “Гражданской Обороне” как акции прямого действия – появлялась на страницах самиздата, малотиражных изданий и в оппозиционной прессе. И совсем другое – когда из каждого киоска “Печать” по всей стране на прохожих смотрел с обложки глянцевого журнала тот самый непримиримый Летов, не изменивший своему мировоззрению и на этот раз, просто воспользовавшийся широкой площадкой для высказывания.

Он именно таким и вспоминается: веселый, бесшабашный, яркий, разноцветный, парадоксальный, живой. Во многом опередивший время, как и свойственно визионеру. Настоящий боец, “солдат”, как он сам любил себя называть, непримиримый и не сдавшийся. Воевавший и против государственного тоталитаризма 1980-х, и против буржуазной революции 1990-х, а в 2000-е склонявшийся к эко-анархизму как пути выживания избранных. Последний из удалых могикан того времени, когда вся эта музычка была не просто развлечением, причислявший себя к соратникам Артура Ли и Сида Барретта, Достоевского и Введенского, Херцога и Муратовой. Действовавший “назло и поперек”, живший “здорово и вечно”».

А. К.: Против чего или кого направлено творчество «Гражданской Обороны» сейчас?

Л.: Не «против», а «за». Мы не ополчаемся, а отстаиваем.

Егор Летов: «Во-первых, сам ни к кому на поклон не ходил. “Гражданская Оборона” – первая команда, которая не стала играть по западным правилам шоу-бизнеса (если это можно назвать бизнесом). Мы создали свой независимый лейбл “ГрОб-Records”, куда помимо нас вошел еще десяток сибирских команд, которые близки нам по духу.

Во-вторых, когда я читаю в музыкальной прессе высказывания коллег, у меня сильно портится настроение. Мне скучно. И возникает чувство стыда за все, что они говорят».

Звездопад, или На Всю Оставшуюся Жизнь

Период того, что формально можно назвать «творческим застоем», был связан у Летова со многими переменами как в сочинительстве, так и в составе группы. Да и в личной жизни, которую он всегда стремился держать под семью замками, максимально охраняя от досужих взглядов и мнений, тоже произошли изменения. На всю оставшуюся жизнь его спутницей, соратницей, а спустя некоторое время и женой стала участница ряда новосибирских пост-панк-групп Наталья Чумакова, с 1997 года заигравшая на бас-гитаре в «Гражданской Обороне». Из прежней группы времен 1990-х в «ГО» остался только барабанщик Александр Андрюшкин. Константин Рябинов окончательно переехал в Питер и занялся собственной жизнью и сольными проектами. Гитаристом «Обороны» с 2000 года стал омский музыкант Александр Чеснаков. Евгений «Махно» Пьянов, игравший в «ГО» с 1994 года, трагически погиб 28 декабря 1999 года, выпав из окна. Ну а постоянным директором «ГО» последнего и наиболее широко и массово известного периода стал омич Сергей Попков. И именно благодаря этому периоду временного молчания Летова как автора возник альбом «Звездопад».

«После альбомов 1997-го и до 1999 года я полностью оказался в пустоте, потому творчество дошло до тупика естественного, дальше в этом направлении двигаться было нельзя. Тогда я взял в группу своего брата Сергея, мы изменили имидж, звук, записали очень хороший альбом “Звездопад”».

Егор Летов, Омск, сентябрь 2004.

Еще во времена активности проекта «Коммунизм» Егор задумывался об альбоме-сборнике кавер-версий песен советского периода. В середине 1990-х годов он возвращался к этой затее; в первых списках, подготовленных Егором еще в 90-е, вместе с Константином Рябиновым, который тоже должен был спеть несколько песен, было много великолепного материала. Здесь «Мы вращаем землю», «Ты припомни, Россия», «Черный ворон», «Хочется жить», «И вновь продолжается бой», «Как тебя зовут», «Мой адрес – не дом и не улица», «Ты погоди», «Лесной олень», инструментальное «Возвращение бременских музыкантов», «Кто тебя выдумал, звездная страна?», «Тихий марш», «Огромное небо», «Там, за облаками», «Песня о Братске», «Песня о тревожной молодости», «Полюшко-поле», «Песня о знамени», «Дорога на Берлин» и даже песня из мультфильма «Русалочка» 1968 года на стихи Александра Галича.

Поначалу альбом планировалось назвать «На всю оставшуюся жизнь». Это была первая запись последнего состава «Гражданской Обороны». «Звездопад» объединил рок-андеграунд и советскую песенную традицию. Будучи сам прекрасным мелодистом, Егор собрал в альбом прекрасные песни 1960–1980-х гг. Среди их авторов – Владимир Высоцкий, Булат Окуджава, Вера Матвеева, Петр Фоменко, композиторы Микаэл Таривердиев, Вениамин Баснер, Эдуард Артемьев – целое созвездие Мастеров и гениев. У пластинки есть предыстория: она уходит корнями в «Туман» с «Хроники пикирующего бомбардировщика», перекочевавший потом в «Сто лет одиночества», в Янкины перепевки советских песен на «Коммунизмах». В историю записи песни «Зачем снятся сны» – ее много раз пытались записать в гаражном духе, откуда и взялась куча инструменталов с этим названием (они встречаются на разных студийных сессиях начиная с 1992 года – как изданных, так и оставшихся в архивах). Но самое главное – это как Егор поет эти песни, какими неожиданными красками они играют в его исполнении. Летов умел сделать так, что песни становились словно бы его собственными. А еще это в некоторой степени последний альбом «Гражданской Обороны»: работа над окончательной версией «Звездопада» была завершена меньше чем за полгода до смерти Егора Летова. Наряду с прощальным полотном «Зачем снятся сны» «Звездопад» стал самой теплой и светлой работой «Гражданской Обороны» и Егора Летова: «Это родственные, во многих из которых меня как личности больше, чем в собственных, песни, я об этом много уже говорил и не хочу повторяться… Но это только одни из прочих, отдельные проявления того, что мне глубоко свойственно по духу».

Максим Семеляк писал о «Звездопаде»: «СССР Егора Летова – империя не зла и не страсти, но чувств. Тут не ностальгия и не гордость, но одна только светлая печаль. Альбом получился каким-то совершенно домашним и телевизионным. Песня красноармейца из “Кортика”, “На дальней станции сойду”, “На всю оставшуюся жизнь”, “Песня о циркаче” – все это восхитительное наследие беспечных повторных телепросмотров наводит на единственное щемящее воспоминание: сейчас день, а ты по каким-то неплохим причинам остался дома. А уж когда звучит финальный Артемьев из “Своего среди чужих”, перед глазами так и встают блеклые субтитры, исполненные под чутким руководством редактора Ээро… “Звездопад” – это путешествие в то блаженное, маленькое и глупое состояние души, когда она еще знать не знала ни про какие мясные избушки. “Звездопад” – это езда в тот мир, где все летел и летел лепесток через запад на восток, а на Берлин шел один только плюшевый мишутка. “Звездопад” – всего лишь, как спел бы сам Егор, детский мир».

Летов в очередной раз удивил и снова ускользнул от стереотипов, снова взял невиданную доселе высоту, уйдя в равной степени от всех предыдущих ярлыков, как «панковских», так и ультрапатриотических.

Егор Летов: «Задуман он был еще в конце работы над “Солнцеворотом”, с Кузьмой. Песен должна была быть целая куча, двойник, а то и тройник. Причем не “ГО”, а “Коммунизм”. Среди прочих – песня из фильма “Король-Олень”, “Все еще впереди”, “Мы вращаем землю” Высоцкого и т. д. и т. п. Часть песен должен был петь Кузьма, он их подбирал под себя, часть – я… Вообще замысел “Звездопада” надо рассматривать с позиции стремительно меняющегося времени. 10 лет назад, до его собственно записания, это был один из проектов “Коммунизма” и носил сказочный характер (песни из к/ф “Король-Олень”, “Русалочка” плюс опусы ранних 60-х, конца 50-х). После 93-го сугубо политический проект (песни “Мы вращаем землю”, “И вновь продолжается бой” и т. п.). Впоследствии тот “Звездопад”, который возник. Все надо делать вовремя, но это не всегда получается. В данном случае к лучшему!»

К лучшему, безусловно. Не привыкший отдыхать Летов использовал это свое внутреннее безвременье с максимальным результатом. И вроде как чужие песни снова стали полностью своими и родными. Лично меня эти песни и этот альбом ужасно поддержали, когда я вернулся к жизни после тяжелой и продолжительной болезни, длившейся почти два года и казавшейся безысходной. И я думаю, что не только меня.

Осенью 2010 года альбом «Звездопад» был переиздан во второй и окончательной студийной версии, именно в той редакции, в которой хотел его видеть Егор. Пластинка вышла ко дню рождения Егора, 10 сентября. Приведу и тут свой текст о ней, написанный тогда же. Я вообще заметил годы спустя, что и я сам, и другие люди, любившие Егора и «Оборону», а часто и знакомые лично, все больше и больше ощущают, как его действительно теперь не хватает. И эти наши тексты – нечто сродни попытке продолжить разговор с собеседником, которого нет больше рядом.

«10 сентября исполнилось 46 лет со дня рождения Егора Летова, а 15 сентября увидела свет долгожданная вторая окончательная версия альбома “Звездопад”, ставшая последней студийной работой “Гражданской Обороны”.

“На всю оставшуюся жизнь” – так Егор поначалу планировал назвать альбом, в итоге получивший имя “Звездопад”. Это уникальная пластинка, коллаж, в котором есть страсть и ярость, мудрость и печаль, трогательность и величие. Шесть лет назад, в 2004-м и тоже 15 сентября, вышла “Долгая счастливая жизнь”, альбом, обозначивший новую высоту в истории “Гражданской Обороны”. Вслед за ней были “Реанимация” в 2005-м и прощальная “Зачем снятся сны” в 2007-м. Но уже после завершения работы над последней пластинкой – точнее говоря, пластинкой, СТАВШЕЙ последней, – “Гражданская Оборона”, дав серию концертов, продолжила студийную работу. В августе и сентябре 2007-го Егор Летов, Наталья Чумакова и Александр Чеснаков занимались пересведением и реставрацией альбома “Звездопад” и закончили этот труд 9 сентября.

“Звездопад” был записан в 2000–2001 гг., а в 2002-м вышла пластинка, ныне являющаяся коллекционной редкостью, ее тираж давно закончился. Как и со многими другими альбомами Егора Летова, понимание этого произведения пришло не сразу, а уж рецензий и вовсе было до обидного мало. И сколько бы ни говорилось о том, что художник творит для вечности, а сиюминутная суета его никак не трогает, это все же неправда. Но главным стимулом для переработки записанного материала послужило вовсе не это, а собственная неудовлетворенность Егора полученным результатом. И в итоге он создает новую версию “Звездопада”. Запись полностью пересводится, в стене звука ощутимо и мощно слышны партии гитар и басса, а само звучание становится гораздо более насыщенным и плотным. Флейта в песне “Шла война” заменяется электроорганом “Роланд”, а саксофон в коде “На дальней станции сойду” уступает место шквалу гитар, выведенных при пересведении до настоящего хаоса. Кроме того, добавляется один студийный трек и два live-бонуса. Два концертных трека – это “Туман” с акустического выступления Егора Летова в Барнауле в 2003 году и “Солнце взойдет” с концерта “Гражданской Обороны” в ДК Горбунова 29 апреля 2004 года. А песня “Зачем снятся сны” с вокалом Натальи Чумаковой и клавишами Александра Владыкина (“Калинов мост”) – вот это еще один настоящий сюрприз, привет с того берега, подмигивание и перекличка с тем самым последним – одноименным – альбомом. Это последняя записанная в студии песня “Обороны”. Так получилось не специально, но вышло очень искренне и трогательно. Любимый прием Егора – длинные вторые части песен со всякими инструментальными и звуковыми «наворотами» – напоминает здесь концовку Янкиной песни “Придет вода” с ее посмертного альбома. И все это кажется не случайным, а исполненным того самого значения, которого так сразу и не осознать. “Если все это – неправда, зачем тогда снятся сны?!”»

Выступление Гражданской Обороны на фестивале Окна Открой, 1 июля 2006 года, Санкт-Петербург, стадион им. Кирова, фото Алексей Устимов.

Концерт Гражданской Обороны в Санкт-Петербурге, 7.11.2006, Рокс клуб, фото Алексей Устимов.

Станислав Ростоцкий в 2002 году в своей заметке «Компас земной» писал о «Звездопаде»: «О том, что следующий альбом “Гражданской Обороны” будет состоять из перепетых Егором Летовым советских песен, было известно давно. Но во времена, когда многие недавние панки свернули на пылающую тропу национал-патриотического “Русского Прорыва”, а свои концерты Летов неизменно заканчивал исполнением песни “И вновь продолжается бой”, он представлялся проектом вполне однозначным. Казалось, что не альбом это будет, а распахнутое настежь окно РОСТА, призывный лозунг, громокипящий “Левый марш” – с непременным посвящением “героическим защитникам Дома Советов в октябре 93-го”. Да только, как пел в свое время сам Летов, вышло по-другому. Вышло вовсе и не так.

Никакого “юного Октября впереди” нет и в помине. А есть песня из “Кортика” – про пулю, которая “знает точно, кого она не любит”. Есть Высоцкий с нечасто вспоминаемым “Белым безмолвием”. “На всю оставшуюся жизнь” и “На дальней станции сойду”. Песня трубадура из мультипликационных “Бременских музыкантов”. “Каравелла”, “Красный конь” и заглавный “Звездопад”. А в качестве коды – инструментальная тема Эдуарда Артемьева из “Своего среди чужих”.

Десятилетней давности интервью журналу “Контр Культ Ур’а” (взятое, как впоследствии выяснилось, самим Летовым) заканчивалось утверждением: “А насчет духа, то он ведь всегда и везде, ничего ему не сделается, если где-то убывает, то где-то и прибавляется, и я знаю, что оно есть и там все наши – и художник Пурыгин, и скульптор Сидур, и режиссер Параджанов. И я там, а вы – здесь. Счастливо оставаться”. С того времени много чего успело “случиться и получиться”: прошла целая эпоха 90-х, за которую Летов с завидной последовательностью не уставал себе противоречить. Но те давние слова были произнесены и напечатаны как будто специально для того, чтобы, дождавшись своего часа, стать самой емкой и точной рецензией на “Звездопад”. Список творцов, названных Летовым (тогда еще однозначно воспринимаемым большинством в качестве радикального нонконформистского гуру), теперь не кажется странным. Кичевые мистерии Параджанова, эксперименты с архаическими формами у Сидура (кстати, один из скульптурных его циклов назывался “ГрОб-арт”), блаженный наив Пурыгина на самом деле оказались для Летова самыми заветными и близкими. Не случайно в оформлении обложки “Звездопада” использованы картины югославских примитивистов знаменитой Хлебинской школы – Михая Доскалу, Матия Скуржени, в первую же очередь гениального Ивана Генералича. В советские времена альбомы югославских самоучек были непременным атрибутом библиотеки любого мало-мальски “культурного” дома. Сегодня про этих художников немного кто помнит, но их красные быки, огромные подсолнухи и дома-гнезда остались в подсознании образами смешной, нелепой и трогательной гармонии.

Ту же самую наивную Благодать Летов обнаружил в пресловутых “советских песнях”. Здесь нет упоения былинной мощью Империи. Нынешний летовский адрес – не дом, и не улица, и даже не привычный Советский Союз, а какая-то безударно-прописная “Родина” из школьных словарных диктантов, та самая “моя страна”, контуры которой проступали под мелками участников конкурсов детского рисунка на асфальте. Хрупкий и призрачный мир, для уничтожения которого не нужно ни ковровых бомбардировок, ни козней всемирного заговора, ни конца света – вполне достаточно тюбика краски из песни Веры Матвеевой “Про черную гуашь и надежду”. Летов, умудрившийся вопреки всем ожиданиям “с высокой ветки в детство заглянуть”, понимает это лучше прочих. Как понимает и то, что гуашью дело все равно не ограничится. Свои собственные “семь шагов за горизонт” он давно уже сделал, “принял решение” (как лирический герой одноименной композиции Таривердиева – Поженяна), и наверняка уже не будет новых собственных песен, а если даже и будут, то воспринимать их придется совсем другими органами чувств, нежели былые его творения. Он там – мы здесь. “Звездопад” – его прощальная открытка “оттуда”. Но в летовском “счастливо оставаться” нет больше ни отчаяния, ни гордыни, ни язвительной ярости. Переход из одного мира в другой происходит теперь не благодаря экстатическому, страшному и мгновенному “прыг-скоку”, а нежно и колыбельно, но от того еще более неотвратимо. Вниз по волшебной реке Стикс. Опрокинулся на спину. И остыл среди осин. Матушка, не плачь по сыну – У тебя счастливый сын. Музыка Исаака Шварца, стихи Булата Окуджавы».

«Звездопад» – первая пластинка «позднего» (2000-е) периода «Гражданской Обороны» и Егора Летова, мудрого и строгого, оставившего позади и эпатаж, и прочую социальную суету. Альбом изначально задумывался большим, из двух частей, причем вторая часть должна была стать англоязычной. Вот что говорил по этому поводу сам Егор: «“Звездопад” так и был задуман как диптих, одна часть которого была бы из советских песен 60-х годов, а вторая – англоязычная. Могу сказать, что туда обязательно вошла песня Shocking Blue “The Long and Lonesome Road”, The Beatles “I’m Only Sleeping”, Love “Always See Your Face”, Tomorrow “Hallucinations”, Byrds “Thoughts and Words”, Tornadoes “Telstar”… В общем, был даже целый список. Идея эта родилась еще во время записи “Солнцеворота”, то есть где-то в 95–97-м году, еще с тем составом, что очень важно. “Звездопад” вышел совсем не таким, каким был задуман, потому что, например, в нем нет песни “Все еще впереди”, которую должен был петь Кузьма, песни из к/ф “Король-олень” и др. Времена меняются, меняется подход».

«А сегодня я воздушных шариков купил, полечу на них над расчудесной страной». Над страной, жить в которой сложно, но безумно и ужасно интересно.