Текст книги "Стихотворения"

Сестре. При посылке стихов

 
Сестра! Вот были чудных снов,
Вот звуки самодельной лиры,
Мои мечты, мои кумиры,
Моя душа, моя любовь!
Сестра! земная жизнь – мгновенье,
Судьбы ж кто знает назначенье?
Быть может, раньше я других
Не окажусь в семье живых.
Пройдёт год-два, – за суетою,
За лживой радостью мирскою
Забудешь ты меня; но вмиг
Когда-нибудь прочтёшь мой стих,
Вспомянешь брата – и вздохнёшь,
И сладких слёз поток прольёшь.
 

1829 г.

Удалец

 
Мне ли, молодцу
Разудалому,
Зиму-зимскую
Жить за печкою? Мне ль поля пахать?
Мне ль траву косить?
Затоплять овин?
Молотить овес? Мне поля – не друг,
Коса – мачеха,
Люди добрые —
Не соседи мне. Если б молодцу
Ночь да добрый конь,
Да булатный нож,
Да темны леса! Снаряжу коня,
Наточу булат,
Затяну чекмень,
Полечу в леса! Стану в тех лесах
Вольной волей жить,
Удалой башкой
В околотке слыть. С кем дорогою
Сойдусь, съедусь ли, —
Всякий молодцу
Шапку до земли! Оберу купца,
Убью барина,
Мужика-глупца
За железный грош! Но не грех ли мне
Будет от бога —
Обижать людей
За их доброе? В церкви поп Иван
Миру гуторит,
Что душой за кровь
Злодей поплатится… Лучше ж воином
За царев закон,
За крещеный мир
Сложить голову!..
 

Сирота (Когда мне шел…)

 
Когда мне шёл двадцатый год,
Я жил звериной ловлей
И был укрыт от непогод
Родительскою кровлей.
Отец мой всех был богатей,
Всяк знался с нашей хатой,
Был хлеб, был скот рогатый…
Моя богатая семья
Копейкой не нуждалась;
Такому счастию родня
С досадой улыбалась.
И кто б подумать прежде мог,
Что после с нами стало:
Прогневался на грешных Бог —
Что было – всё пропало.
Два года не рожался хлеб,
Иссохнула долина,
Утратилась скотина, —
Нужда на двор – и денег нет!
Травою заросло гумно,
Кошары опустели,
С последним нищим заодно
И в праздник мы говели.
Ещё б мой жалкий жребий сносен был,
Но с бесталанной
Я всю семью похоронил…
От скорби и от боли
Без них для горького меня
И радости скончались;
Чуждалась бедного родня,
Соседи удалялись.
Пришлось с могилою родных
Навеки распроститься
И горевать среди чужих
С пустой сумой пуститься.
И люди мирных деревень,
Живя без нужд, не знают,
Что вся мне жизнь есть чёрный день
Иль, зная, забывают.
 

1830 г.

Песня (И пришла она…)

 
И пришла она
К седым кудрям,
А седым кудрям
Что надобно?
Меж людей сижу
(На добро гляжу),
Друзей ищу,
По людям хожу,
Душой грущу.
 

1840 г.

Русская песня (Говорил мне друг, прощаючись.)

 
Говорил мне друг, прощаючись:
«Не грусти, не плачь ты попусту,
Не печаль лица ты белова,
Не гаси румянца алого.
 
 
Ты ведь знаешь, моя милая,
Что иду я не охотою:
Но судьба велит, нужда несёт, —
Отец силою просит дома жить.
 
 
Я пойду, скажу: «Вот, батюшка,
Мой избыток весь – возьми себе;
Но в твоём дому родительском
Не жилец, не кормилец твой!
 
 
Не держи ж, пусти, дай волюшку
Там опять мне жить, где захочится,
Без талана – где таланится
Молодым кудрям счастливится…»
 
 
Говорил так друг, прощаючись,
А в душе его был замысел:
Не к отцу идти – в ином селе
Замуж взять вдову богатую…
 
 
Ну, господь с тобой, мой милый друг,
Я за обман не сержуся…
Хоть и женишься – раскаешься,
Ко мне, может быть, воротишься.
 

1839 г.

Русская песня (Ах, зачем меня)

 
Ах, зачем меня
Силой выдали
За немилова —
Мужа старова.
 
 
Небось весело
Теперь матушке
Утирать мои
Слёзы горькие;
 
 
Небось весело
Глядеть батюшке
На житьё-бытьё
Горемышное!
 
 
Небось сердце в них
Разрывается,
Как приду одна
На великий день;
 
 
От дружка дары
Принесу с собой:
На лице – печаль,
На душе – тоску.
 
 
Поздно, родные,
Обвинять судьбу,
Ворожить, гадать,
Сулить радости!
 
 
Пусть из-за моря
Корабли плывут;
Пущай золото
На пол сыпется;
 
 
Не расти траве
После осени;
Не цвести цветам
Зимой по снегу!
 

1838 г.

Русская песня (редакция «Русской песни» («Ах, зачем меня…»))

 
Хорошо глядеть
На цветистый сад,
Хорошо гулять
Летом по полю;
Каково ж смотреть
На немилова,
Целый век с ним жить,
Мукой мучиться?
 

1838 г.

Престарелый казак

 
Зачем так скоро скрылась ты,
Казачья юность удалая?
О жизнь залётная, драгая,
Где ты теперь, где ты?
Бывало, смелая рука
Сверкнуть булатом не робела,
И в буйной груди казака
Отвага бурная горела
Неугасаемым огнём.
Без страха, робости, – с мечом
Я в огнь и полымя бросался,
С отрядом целым я встречался,
Нещадно всех рубил, колол,
Для всех с собою смерть я вёл.
Бывало, чуждые дружины
Едва лицо моё зазрят, —
Уже валятся ряд на ряд
На лоно стонущей долины.
Теперь уж нет могучих сил!
Осьмой десяток мне пробил.
В мой угол старость заглянула
И старость принесла с собой.
Теперь трепещущей рукой
Я смерть лениво отгоняю
И умереть скорей желаю.
Как после сечи, после драки,
Бывало, ждал донец венца,
Так ныне в курене бурлака
Он ждёт последнего конца.
Ах! лучше б с именем героя
В дыму, в огне, средь пуль и боя
Врагу насунуться на меч
И на долине чести лечь,
Чем здесь в безвестности постылой
Томиться над своей могилой.
 

1829 г.

Благодетелю моей родины

(Д. Н. Бегичеву)

 
Есть люди: меж людей они
Стоят на ступенях высоких,
Кругом их блеск, и слава
Далеко свой бросают свет;
Они ж с ходулей недоступных
С безумной глупостью глядят,
В страстях, пороках утопают,
И глупо так проводят век.
И люди мимо их смиренно
С лицом боязненным проходят,
Взглянуть на них боятся,
Колена гнут, целуют платья;
А в глубине души своей безмолвно
Плюют и презирают их.
 
 
Другие люди есть: они от бога
Поставлены на тех же ступенях;
И так же блеск, величье, слава
Кругом их свет бросают свой.
Но люди те – всю жизнь свою
Делам народа посвятили
И искренно, для пользы государства,
И день и ночь работают свой век…
Кругом же их с почтеньем люди
Колена гнут, снимают шапки,
Молитвы чистые творят…
 
 
О, много раз – несчастных, бедных
Вас окружала пестрая толпа.
Когда вы всем, по силе-мочи,
С любовью помогали им,
Тогда, с благоговеньем тайным,
Любил глядеть я молча,
Как чудно благодатным светом
Сияло ваше светлое лицо.
 

1840 г.

К*** (Ты в путь иной отправилась одна…)

 
Ты в путь иной отправилась одна,
И для преступных наслаждений,
Для сладострастья без любви
Других любимцев избрала…
Ну что ж, далеко ль этот путь пройден?
 
 
Какие впечатленья
В твоей душе оставил он?
Из всей толпы избранников твоих
С тобой остался ль хоть один?
И для спасенья своего
Готов ли жертвовать собой?
Где ж он? Дай мне его обнять,
Обоих вас благославить
На бесконечный жизни путь!
Но ты одна, – над страшной бездной
Одна, несчастная стоишь!
В безумном исступленьи
Врагов на помощь ты зовешь
И с безнадежную тоскою
На гибель верную идешь.
Дай руку мне: еще есть время
Тебя от гибели спасти…
Как холодна твоя рука!
Как тяжело нам проходить
Перед язвительной толпой!
Но я решился, я пойду,
И до конца тебя не брошу,
И вновь я выведу тебя
Из бездны страшного греха…
И вновь ты будешь у меня
На прежнем небе ликовать
И трудный путь судьбы моей
Звездою светлой озарять!..
 

1839 г.

Песня (В непогоду ветер…)

 
В непогоду ветер
Воет, завывает;
Буйную головку
Злая грусть терзает,
 
 
Горемышной доле
Нет нигде привета:
До седых волос любовью
Душа не согрета.
 
 
Нету сил; устал я
С этим горем биться,
А на свет посмотришь —
Жалко с ним проститься!
 
 
Доля ж, моя доля!
Где ты запропала?
До поры до время
Камнем в воду пала?
 
 
Поднимись – что силы
Размахни крылами:
Может, наша радость
Живёт за горами.
 
 
Если нет, у моря
Сядем да дождёмся;
Без любви и с горем
Жизнью наживёмся!
 

1839 г.

Ответ на вопрос о моей жизни

 
Вся жизнь моя – как сине море,
С ветрами буйными в раздоре —
Бушует, пенится, кипит,
Волнами плещет и шумит.
Уступят ветры – и оно
Сровняется, как полотно.
Иной порою, в дни ненастья,
Всё в мире душу тяготит;
Порою улыбнётся счастье,
Ответно жизнь заговорит;
Со всех сторон печаль порою
Нависнет тучей надо мною,
И, словно чёрная волна,
Душа в то время холодна;
То мигом ясная година
Опять настанет – и душа
Пьёт радость, радостью дыша!
Ей снова всё тогда прекрасно,
Тепло, спокойно, живо, ясно,
Как вод волшебное стекло, —
И горя будто не было́…
 

1829 г.

Послание В. Г. О. (Служил я прежде Лизе скромной…)

 
Служил я прежде Лизе скромной,
Служил, как долгу гренадир,
Как Дафне добренький сатир.
И чтоб она была довольной,
Я все намеки и желанья
Любил немедля выполнять.
Но наконец без воздаянья
Мечтам был должен отказать.
Я ждал еще, я ждал чего-то,
Надежда мне сулила что-то;
Надежда скрылась – я забыт,
Как дряхлый, старый инвалид.
Но ты, соперница Венеры,
Мои мечты, мои химеры
Желаньем оживила вновь;
И в сердце чистом, непорочном,
Как солнце – в янтаре восточном,
Зажгла безгрешную любовь.
Отнынь прошу, друг новый, нежный,
Царицей будь души моей,
Будь гений добрый и надежный
Моих во мгле текущих дней.
И я в свободные мгновенья,
Желаньям вашим в угожденье,
Раз пять в неделю буду рад
По вкусу дамскому для чтенья
Романов лучших присылать.
А может быть, тебе, мой гений,
Моих неловких песнопений
Когда-нибудь пришлю тетрадь.
Но вы, вы спросите: награда
Велика ль, вольный трубадур?
Червонной пыли мне не надо.
Букет цветов да два-три взгляда —
И я доволен чересчур.27 апреля 1829
 

1829 г.

Исступление (Увижу ль…)

 
Увижу ль, увижу ль
Красавицу я, —
Заноет, забьётся
Сердечко в груди.
 
 
Посмею, могу ли
В сей жизни хоть раз
Я милую эту
Своею назвать?
 
 
На груди лилейной
В объятьях любви,
Забывшись, навек бы
Счастливец уснул.
 
 
Скажите: пред нею
Что можно сравнять?
Прелестные очи,
Как звёзды, горят.
 
 
По щёчкам разлился
Румянец зари;
А кудри?… а брови?..
Сравненья им нет!
 
 
Как майское утро
Улыбка её;
Как живо, как стройно
Созвучье речей.
 
 
Ах, если бы, к счастью,
Я был чародей:
Неволей иль волей
Была бы моей.
 

1829 г.

Русская песня (Не на радость, не на счастие)

 
Не на радость, не на счастие,
Знать, с тобой мы, друг мой, встретились;
Знать, на горе горемычное
Так сжились мы, так слюбилися.
 
 
Жил один я, в одиночестве —
Холостая жизнь наскучила;
Полюбил тебя, безродную,
Полюбивши – весь измучился.
 
 
Где ты, время, где ты, времечко,
Как одно я только думывал:
Где ты, как с тобой увидеться,
Одним словом перемолвится.
 
 
Тогда было – иду, еду ли,
Ты всегда со мной, с ума нейдёшь;
На грудь полную ручкой белою
Ты во сне меня всю ночь зовёшь…
 
 
А теперь другая думушка
Грызёт сердце, крушит голову:
Как в чужом угле с тобой нам жить,
Как свою казну трудом нажить?
 
 
Но куда умом не кинуся —
Мои мысли врозь расходятся,
Без следа вдали теряются,
Чёрной тучей покрываются…
 
 
Погубить себя? – не хочется!
Разойтиться? – нету волюшки!
Обмануть, своею бедностью
Красоту сгубить? – жаль до смерти!
 

1840 г.

К другу (Развеселись, забудь что было)

 
Развеселись, забудь что было!
Чего уж нет – не будет вновь!
Все ль нам на свете изменило?
И все ль взяла с собой любовь?
Еще отрад у жизни много,
У ней мы снова погостим:
С одним развел нас опыт строгий,
Поладим, может быть другим!
И что мы в жизни потеряли,
У жизни снова мы найдем!
Что нам мгновенные печали?
Мы ль их с тобою не снесем?
Что грусть земли, ужель за гробом
Ни жизни, ни награды нет?
Ужели там, за синим сводом,
Ничтожество и тьма живет?
Ax, нет! кто мучится душою,
Кто в мире заживо умрет,
Тот там, за дальней синевою,
Награды верные найдет!
Не верь истления кумиру,
Не верь себе, не верь людям,
Не верь пророчащему миру,
Но веруй, веруй небесам!
И пусть меня людская злоба
Всего отрадного лишит,
Пусть с колыбели и до гроба
Лишь злом и мучит и страшит, —
Пред ней душою не унижусь,
В мечтах не разуверюсь я;
Могильной тенью в прах низринусь
Но скорби не отдам себя!..
 

1830 г.

Песня (Увижу ль я девушку…)

 
Увижу ль я девушку,
Увижу ль я красную —
Забьется неволею
Сердечко удалое
Любовью сердечною.
 
 
«Полюбишь ли, девушка,
Полюбишь ли, красная,
Без модной учтивости
Любовию верною
Удалова молодца?
 
 
Ах, что же ты, девушка,
Ах, что же ты, красная,
Стыдишься? Аль, милая,
Любить не намерена
Удалова молодца?» —
 
 
«Любила б я молодца,
Любила б удалова;
Но мне ли, сироточке,
Бескровной и бедненькой,
Ласкаться любовию?
 
 
Желаю ль я, девушка,
Желаю ль я, красная,
Палат раззолоченных,
Искусством украшенных,
И блесков обманчивых?» —
 
 
«Люблю тебя, милую,
Люблю тебя, юную,
За характер добренький,
За стыдливость детскую,
Всем девицам сродную».
 

1829 г.

Русская песня (Без ума, без разума…)

 
Без ума, без разума
Меня замуж выдали,
Золотой век девичий
Силой укоротали.
 
 
Для того ли молодость
Соблюдали, нежили,
За стеклом от солнушка
Красоту лелеяли,
 
 
Чтоб я век свой замужем
Горевала, плакала,
Без любви, без радости
Сокрушалась, мучилась?
 
 
Говорят родимые:
«Поживётся – слюбится;
И по сердцу выберешь —
Да горчее придется».
 
 
Хорошо, состарившись,
Рассуждать, советовать
И с собою молодость
Без расчёта сравнивать!
 

1839 г.

Сон (В бурной жизни сновиденья)

 
В бурной жизни сновиденья
Я люблю один мечтать,
Посреди ж уединенья
Я готов стихи кропать.
Но тогда мой тихий гений
С музой стройной улетит,
Я ношусь между селений,
Там, где милым должно жить.
Если скучный посетитель
Мне явится одному,
То надежда-утешитель
Собеседуют ему.
Одинокий, я скучаю
И утех везде ищу,
И томлюся, и вздыхаю,
Сам не знаю, чем грущу.
 

1827 г.

Неразгаданная истина

(Дума)

 
Целый век я рылся
В таинствах вселенной,
До седин учился
Мудрости священной.
 
 
Все века былые
С новыми поверил;
Чудеса земные
Опытом измерил.
 
 
Мелкие причины
Тешились людями;
Карлы-властелины
Двигали мирами.
 
 
Райские долины
Кровью обливались;
Карлы-властелины
В бездну низвергались.
 
 
Где пройдёт коварство
С злобою людскою,
Там, в обломках, царство
Зарастёт травою…
 
 
Племена другие
На них поселятся;
Города большие
Людьми разродятся.
 
 
Сторона пустая
Снова зацарюет,
И жизнь молодая
Шумно запирует!
 
 
Подсеку ж я крылья
Дерзкому сомненью,
Прокляну усилья
К тайнам провиденья!
 
 
Ум наш не шагает
Мира за границу;
Наобум мешает
С былью небылицу.
 

1836 г.

Цветок (редакция)

 
Чудесный, милый! Красотой —
Как ты цветёшь, как ты алеешь,
Росой заискрясь, пламенеешь
И дышишь чем-то неземным!
Но для кого – в степи широкой?..
Конечно, девам молодым
Здесь не найти тебя далёко;
Быть может, мой же конь ногой
Потопчет здесь тебя с травой!
И я, с душою нежной, страстной,
Сюда, вздыхая о прекрасной,
В прохладе утренней приду —
И уж тебя здесь не найду.
О дева, цвет моей души;
Так безмятежна ты в тиши
Растёшь, цветёшь красой небесной,
Но, милый друг, мой друг прелестный,
Я ль, с верной, пламенной душой,
Путь жизни разделю с тобой?..
 

1829 г.

Товарищу

 
Что ты ходишь с нуждой
По чужим по людям;
Веруй силам души
Да могучим плечам.
 
 
На заботы ж свои
Чуть заря поднимись,
И один во весь день
Что есть мочи трудись.
 
 
Неудача, беда? —
С грустью дома сиди;
А с зарею опять
К новым нуждам иди.
 
 
И так бейся, пока
Случай счастья найдет
И на славу твою
Жить с тобою начнет.
 
 
Та же сила тогда
Другой голос возьмет:
И чудно и смешно,
Всех к тебе прикует.
 
 
И те ж люди – враги,
Что чуждались тебя,
Бог уж ведает как,
Назовутся в друзья.
 
 
Ты не сердись на них;
Но спокойно, в тиши,
Жизнь горою пируй
По желаньям души.
 

Размолвка

 
Теперь ясней
Уж вижу я,
Огонь любви
Давно потух
В груди твоей.
Но что виной,
Могу ли знать?
Бывало, ты —
Сестра и друг;
Бывало, ты —
Совсем не та!
А нынче – грех
И вымолвить,
Как ты со мной
Суха, дика
И сумрачна!
Незваный гость,
Долой с двора!
Немилый друг,
Не знай меня!
Ах, рад не рад —
Пришлось и мне
Сказать с слезой:
Прости-прощай,
Любезный друг
И недруг мой!
 

1828 г.

Вторая песня лихача кудрявича

 
В золотое время
Хмелем кудри вьются;
С горести-печали
Русые секутся.
 
 
Ах, секутся кудри!
Любит их забота;
Полюбит забота —
Не чешет и гребень.
 
 
Не родись в сорочке,
Не родись талантлив —
Родись терпеливым
И на все готовым.
 
 
Век прожить – не поле
Пройти за сохою;
Кручину, что тучу,
Не уносит ветром.
 
 
Зла беда – не буря —
Горами качает,
Ходит невидимкой,
Губит без разбору.
 
 
От ее напасти
Не уйти на лыжах;
В чистом поле найдет,
В темном лесе сыщет.
 
 
Чуешь только сердцем:
Придет, сядет рядом,
Об руку с тобою
Пойдет и поедет…
 
 
И щемит и ноет,
Болит ретивое —
Все – из рук вон плохо,
Нет ни в чем удачи.
 
 
То – скосило градом,
То – сняло пожаром…
Чист кругом и легок;
Никому не нужен…
 
 
К старикам на сходку
Выйти приневолят, —
Старые лаптишки
Без онучь обуешь;
 
 
Кафтанишка рваный
На плечи натянешь;
Бороду вскосматишь,
Шапку нахлобучишь…
 
 
Тихомолком станешь
За чужие плечи…
Пусть не видят люди
Прожитова счастья.
 

1837 г.

Когда есть жизнь другая там…

 
Когда есть жизнь другая там,
Прощай! Счастливый путь!
А нет скорее к нам,
Пока жить можно тут.
 

1842 г.

Песнь (Нынче ночью к себе…)

 
Нынче ночью к себе
В гости друга я жду.
«Без знакомых, один, —
Сказал, – радость! приду.
 
 
Месяц будет иль будь
Конь дорогу найдет;
Сам лукавый впотьмах
С ней его его не собьет.
 
 
И до ночи метель
Снегом путь весь закрой —
Без дороги чутьём,
Сыщет домик он твой!»
 
 
Нынче ночью к себе
В гости друга я жду;
Он, прощаясь, сказал:
«Хоть умру, а приду.
 
 
Что замок и отец,
Караул, ворота? —
Воеводская дверь
Мне всегда расперта.
 
 
Не любивши тебя,
В селах слыл молодцом;
А с тобою мой друг,
Города нипочем!»
 

1842 г.

Повесть моей любви

 
Красавицы-девушки,
Одноземки-душеньки,
Вам хочу я, милые,
На досуге кое-как
Исповедать таинство,
Таинство чудесное.
И у нас в Воронеже
Никому до этих пор
Не хотел открыть его;
Но для вас, для вас одних
Я его поведаю,
И так, как по грамотке,
Как хитрец по карточкам,
Расскажу по-дружески
Повесть о самом себе.
 
 
Скучно и нерадостно
Я провел век юности:
В суетных занятиях
Не видал я красных дней;
Жил в степях с коровами,
Грусть в лугах разгуливал,
По полям с лошадкою
Один горе мыкивал.
От дождя в шалашике
Находил убежище,
Дикарем, степникою
Я в Воронеж езживал
За харчами, деньгами,
Чаще – за отцовскими
Мудрыми советами.
И в таких занятиях
Мне пробило двадцать лет;
Но, клянусь вам совестью,
Я еще не знал любви.
В городах все девушки
Как-то мне не нравились,
В слободах, в селениях
Всеми брезгал-гребовал.
Раз один в Воронеже —
Где, не помню – встретилась
Со мной одна девушка,
Смазливеньким личиком,
Умильными глазками,
Осанкою, поступью,
Речью лебединою
Вспламенила молодца.
Вдруг сердечко пылкое
Зажглось, раскалилося,
Забилось и искрами
По груди запрядало.
Я тогда не в силах был
Удержать порыв страстей —
И в ее объятиях
Уснул очарованный,
Упившись любовию;
И с тех пор той девушки
Стал я вечным пленником.
«Кто ж она?» – вы спросите,
Одноземки милые.
Не скажу… но если вы
По весельям ездите,
На гульбах бываете,
Там, поверьте мне,
Вы ее увидите:
Всех скромней, красивее,
Всех простей и ласковей,
Откровенней, радостней.
 

1830 г.

Мщение

 
Скажи: какие возраженья
Рассеют новые сомненья,
Какую снова хочешь лесть
В защиту чести произнесть?
Молчи, и слов не трать напрасно;
Я знаю всё – и знаю ясно,
Когда… и где… и как… кто он…
Но ты, ты скажешь: это сон
Развил неверное виденье,
Чтоб поселить меж нас сомненье…
Напротив, слушай – я скажу.
Вчера бьёт полночь, я лежу,
Не сплю, но спящим притворился
И чутким сном как бы забылся;
Вдруг слышу: робко ты меня
Своей рукой пошевеля,
Тихонько встала – и потом
Исчезла в сумраке ночном;
Я встал, гляжу: тебя уж нет.
Схватил кинжал, пустился вслед.
Но я не видел, как ты с ним
Дышала воздухом одним
И как в объятьях ты его
Пылала, млела и сгорала,
Как жарко друга своего
При расставаньи целовала…
Забывши страх, закон, себя,
Кровавым мщением горя,
Ужасным гневом пламенея,
Бегу… Нечаянно злодея,
Как тень могильную, схватил
И в грудь кинжал ему вонзил…
Где вы, любви моей мечты?
И кто довёл?.. Теперь и ты
Страшись меня, как грешник ада;
Не то – подобная награда!..
 

1829 г.

Не мне внимать напев волшебный

 
Не мне внимать напев волшебный
В тенистой роще соловья;
Мне грустен листьев шум прибрежный
И говор светлого ручья.
 
 
Прошла пора! Но в дни былые
Я слушал Филомены глас;
Тогда-то в сумраки густые
Веселья огнь во мне не гас.
 
 
Тогда с Анютой милой, нежной
Часов полёта не видал;
Тогда, надеждой обольщённый,
Я праздник жизни пировал.
 
 
Теперь же, о друзья! со мною
Анюты скромной боле нет…
С другим она… и я с тоскою
Встречаю дня огнистый свет.
 
 
Так мне ль внимать напев волшебный
В тенистой роще соловья?
Мне грустен листьев шум прибрежный
И говор светлого ручья…
 

1829 г.

Русская песня (В александровской слободке)

(Посвящаю Василию Петровичу Боткину)

 
В Александровской слободке
Пьют, гуляют молодцы,
Все опричники лихие,
Молодые чернецы.
Посреди их царь-святоша
В рясе бархатной сидит;
Тихо псальмы распевает,
В пол жезлом своим стучит.
Сам из кубка золотова
Вина, меду много пьет;
Поднимается, как туча
На всю слободу ревет:
«Враги царские не дремлют;
Я ж, как соня здесь живу…
На коней скорей садитесь,
Да поедемте в Москву!
Что за мед здесь, что за брага?
Опротивел хлеб сухой;
На московской на площадке
Мы сготовим пир другой!
Наедимся там досыта
Человечины сырой,
Перепьемся мы допьяна
Крови женской и мужской!
Бедный раб, я – царь наследный
Над моими над людьми:
На кого сурово взглянем —
Того скушаем с детьми!»
Царь-ханжа летит как вихорь,
С саранчою удальцов
Москву-матушку пилатить —
Кушать мясо и пить кровь!
 

1841 г.

Элегия (В твои объятья, гроб холодный)

 
В твои обьятья, гроб холодный,
Как к другу милому, лечу,
В твоей обители укромной
Сокрыться от людей хочу.
Скорее, смерть, сверкни косою
Над юною моей главою!
Немного лет я в мире жил…
И чем сей мир повеселил?
И кто с улыбкой мне отрадной
От сердца руку нежно жал?
Со мной кто радостью желанной
Делил веселье и печаль?
Никто! Но в сей стране пустынной
Один лишь был мне верен друг,
И тот, как песни звук отзывный,
Как огнь мгновенный, надмогильный,
На утренней заре потух.
Одна звезда меня пленяла
Еще на небе голубом
И в черном сумраке густом
Надеждой тайной грудь питала;
Но скрылася она – с тех пор
Приветных звезд не видит взор.
Без ней, как сирота безродный,
Влачусь один в толпе людей,
С душою мрачной и холодной,
Как нераскаянный злодей.
С людями, братьями моими,
Еше хотел я жизнь делить;
По-прежнему хотел меж ними
Я друга по сердцу найтить.
Но люди взорами немыми
С презреньем на меня глядят
И душу хладную мертвят.
К тебе от них, о гроб холодный,
Как к другу милому, лечу,
В твоей обители укромной
Покоя тихого ищу.
О смерть! сомкни скорей мне вежды!
Верни загробные надежды.