Текст книги "Воображаемые любовники"

Воображаемые любовники
Алексей Костричкин

© Алексей Костричкин, 2016

© Дина Султанова, иллюстрации, 2016

Корректор Валентина Юрченко

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Письма из Поднебесной

«Ужасно, когда тебя будит…»

 
Ужасно, когда тебя будит
Не солнечный луч,
А свет электрической лампы…
 

«Не знаю, с кем я…»

 
Не знаю, с кем я
И во что играю,
Ломаю перья
И язык ломаю.
 
 
Куда клоню я
И к чему склоняю,
Читаю по слогам —
Не понимаю!
 
 
Считаю дни
От мая и до мая…
Иду куда-то,
Не иду – хромаю!
 
 
Чужое место
В сердце занимаю,
Вины не признаю —
Вины не маю!
 

«Мне за тебя неловко…»

 
Мне за тебя неловко,
Но у тебя есть справка,
Снял бы свои оковки —
И босиком по травке.
Что же ты супишь бровки —
Жмет кадычок удавка?
 

«Ношу на себе твой запах…»

 
Ношу на себе твой запах,
Нащупав тебя в потемках,
Вторгаюсь на мягких лапах
В твой мир обоюдоломкий.
 
 
Как ношеный плащ с запахом,
Мету по дворам поземкой.
Я снова стою у кромки,
И сердце стучит от страха…
 

«По ночам блудить, по утрам молиться…»

 
По ночам блудить, по утрам молиться,
По дворам мести, по углам ютиться,
Но сколько журавликам ни плодиться —
Счастью не быть, а мечтам не сбыться?!
 

«Лысеющий тополь стучится в окно…»

 
Лысеющий тополь стучится в окно,
И ветки, как корни.
В соседнем подъезде снимают кино,
Наверное, порно.
 
 
На старой цепочке слабеет звено,
Становится черным,
В стакане с мохито виднеется дно,
По маленькой дернем?!
 

«Хмурое утро…»

 
Хмурое утро,
Вижу тебя во сне
И не хочу просыпаться.
 

«Лимон тяжелеет на тонкой ветке…»

 
Лимон тяжелеет на тонкой ветке,
Омар загорает на старой плитке,
Комар продолжает свои попытки
Оставить на чьей-нибудь коже метки.
 
 
Опустится август на дно бассейна,
Захлопнутся наглухо створки ставен,
Скажи, почему я тебе не равен
И должен бежать облаков осенних?!
 
 
Луна убывает по ходу дела,
А море вскипает – снимайте пенки!
Песок облепляет мои коленки,
И локти, и прочие части тела…
 
 
Уснуть под утро в тени оливы,
В мечтах о том, что любил когда-то,
Проснуться ветром в горах горбатых,
Кровавым солнцем, морским приливом…
 

«Я навзничь, нiч моя тепла…»

 
Я навзничь, нiч моя тепла,
И плавко мне под одеялом,
Ломая остроту угла,
Глаза глядят куда попало.
 
 
Алло, мечта моя, проснись,
Снись не кому-нибудь другому,
О, муки адовой коснись,
Снискав блаженную истому.
 
 
Тому, кто, выбежав за дверь,
Вернется за забытой вещью,
Вещ южный ветер, но не верь
Вертлявости его извечной.
 
 
Ночной порой фонарный свет
Сверлит задернутые шторы,
Штормит, и чей-то силуэт
Слоняется по коридору.
 

«Остаются лишь Бог и Бах…»

В каждой музыке – Бах,

в каждом из нас – Бог.

Иосиф Бродский

 
Остаются лишь Бог и Бах,
Спертый воздух в тугих мехах,
Дрожь земная в глухих басах,
Мед ли, пиво ли на усах?!
 
 
Остаются лишь Бах и Бог,
Раздаю от последних крох,
В стороне от больших дорог
Все сумел, ничего не смог.
 

2011

Троянские яблоки

«Я живу, причастившись вселенских тайн…»

 
Я живу, причастившись вселенских тайн,
Принимаю дары волхвов.
Мне неведомо, сколько друзей online,
Потому что я вечно off.
 
 
Счастье – разница между «ok» и «fine»,
Не уловишь на первый взгляд,
Невесомо, незримо – его дизайн
У такого мастера взят!
 

«Вылавливаю в пространстве…»

 
Вылавливаю в пространстве
Пустой близорукий взгляд,
В твоем тридевятом ханстве
Все руки по швам стоят?!
 
 
Ты, старый слепой разведчик,
Как Фауст, живешь на слух.
Смотрела бы в оба – нечем,
Привыкла, поди, без двух?!
 
 
Зависла луной незрячей
В дрожащей листве дерев,
Сиявшая многих ярче,
Погасла, не догорев.
 

«Потому что, наверно, не я…»

 
Потому что, наверно, не я,
А какой-то другой идиот
Загибает у жизни края
И жалеет о том, что пройдет.
 
 
Потому что, наверно, не ты
Микрочипом под кожу вживлен
И не знаешь другой высоты,
Потому что не тем окрылен.
 
 
Потому что, наверно, не мы,
Провожая закатанный день,
Не попросим у Бога взаймы,
Потому что, наверное, лень.
 

«Собираешь остатки-сладки…»

 
Собираешь остатки-сладки,
Небеса подперев плечом,
Устрани мои неполадки
Ты своим заводным ключом.
 
 
Всплески жизни редки и кратки,
Ты и это, поди, учел?!
Что ты пишешь в своей тетрадке?!
Я бы с радостью не прочел.
 

«Я теперь и пишу с акцентом…»

 
Я теперь и пишу с акцентом,
Я теперь говорю с прокатом,
Но не еду за длинным центом
И не прячу постов под катом.
 
 
Я и здесь не на должном месте,
Представитель неместной масти,
Переносчик плохих известий —
Я работаю на контрасте.
 
 
Не делю на чужие – наши,
Я на тех и других похожий,
Но замечу, что стали старше
Все, кто были меня моложе.
 
 
Мне не выдали места в чарте,
Зритель сделался слишком строгий —
У меня в медицинской карте
Недостаточно патологий.
 

«Может вдруг, слова соберутся в текст…»

 
Может вдруг, слова соберутся в текст,
Упорядочив кавардак,
Темнота подвала тебя не съест,
Если ей предпочесть чердак.
 
 
У троянских яблок нелепый вкус
И не менее странный вид.
Как шары, летящие мимо луз,
Мы расходуем свой лимит.
 
 
Если ты налево, то я в обход,
Закусив твои удила,
Я достану невод из темных вод,
Прошептав Alhamdulillah!11
  (араб.) Хвала Всевышнему!


[Закрыть]
 

«Опять мороз матирует стекло…»

 
Опять мороз матирует стекло,
И подсыхает на окне герань.
Меня не застеколье привлекло,
А эта разрисованная грань.
 
 
А эта грань просеивает свет,
И жгут паркет горячие лучи,
И красный угол, где стоит iPad,
Немолчными молитвами звучит.
 
 
А кто-то с неба стряхивает снег,
Как будто перхоть с барского плеча,
А я, уставший от его телег,
Приму огонь, сошедший сгоряча…
 

«Пушистый снег свалялся по углам…»

 
Пушистый снег свалялся по углам,
А все углы темны обыкновенно.
Поодиночке, то есть пополам
Мы существуем на краю вселенной.
 
 
Сегодня вечер серый и сырой
Сгущает краски, подражая Мунку,
И боги над озоновой дырой
Сидят и ждут, как рыбаки над лункой.
 

2011

Из Истанбула в Константинополь

«На старом Султанахмете…»

 
На старом Султанахмете
Без Бога стоят мечети,
Дрожит муэдзин печальный
На тоненьком минарете.
 
 
Одной ногой в старом свете,
Всем телом в Европу метит.
Не стелется дым кальянный
В тенетах домашней сети.
 

«Аисты в кронах зеленых…»

 
Аисты в кронах зеленых,
Я выхожу без риска
Повстречать посторонних,
А тем более близких.
 
 
Поезд пыхтит на перроне,
Голос надсадный, низкий
Модулирует в стоны,
Доходит почти до писка.
 
 
В порту пароход груженый,
На берег идут по списку
Не султанские жены —
Новые одалиски.
 
 
Царь-град потерял корону,
Дворнягой дрожит над миской
В теплой ночи бессонной,
Пахнущей тамариском.
 

«Из Мраморного в Черное —…»

 
Из Мраморного в Черное —
Сегодня я плавал
Путем аргонавтов.
 

«Никого вокруг…»

 
Никого вокруг,
Только ты да я?!
Не поет дудук,
Мнется куфия.
 
 
Вот тебе замок,
Вот тебе ключи,
Чтоб уйти не смог,
Сколько ни стучи.
 
 
А песок в часах
Начал подвисать.
Подскажи, Аллах,
Кто герой, кто тать?
 
 
Или ты не Бог,
А лукавый джинн?
В тайне ты сберег
Свой реальный чин.
 
 
Где пылит самум,
Где змеится плющ,
Или вещий ум
Стал не вездесущ?
 
 
Что же твой пророк
Как всегда молчит?!
Жарок солнцепек,
Холодно в ночи.
 
 
Из чужих сторон
Мне приходит весть.
Мне понятен тон —
Смысла не прочесть.
 

2012

Рифмы-однодневки

«Хочу к тебе. На чай…»

 
Хочу к тебе. На чай.
На час. На часть.
Не целиком. На край.
Присесть. Припасть.
Пропасть. И невзначай.
Найтись. И всласть.
Насытиться. Встречай!
 

«Залежалое море покроется пятнами нефти…»

 
Залежалое море покроется пятнами нефти,
Подгоревшая тыква-луна обнажит свои пятна,
Я не знаю, к чему это все, я плохой герменевтик,
Даже ясность сама мне сегодня совсем непонятна.
 
 
Мы сбиваемся в стаи, плывем в социальные сети,
Жизнь идет чередом – чередою прихожих и спален.
Мы не ищем ответов, и мы ни за что не в ответе,
И реальность для нас виртуальна, и мир ирреален.
 

«Бессонница, Гомер, тугие паруса…»

 
«Бессонница, Гомер, тугие паруса,
Я список кораблей прочел до середины…»
Мои же якоря на дне покрылись тиной,
И корабли мои давно стоят в лесах.
 
 
Бессонница, окно, и мы, как полюса, —
Как будто бы не врозь, но несоединимы.
В окне моем темно, лишь призрак утра мнимый
Завис над головой, как стрелка на часах.
 

«Покрывает рояль пыль…»

 
Покрывает рояль пыль,
Не извлечь никаких нот.
Из проделанных в час миль
Все вели не к тебе – от!
 
 
Поселилась в душе гниль
И сыграла свою роль —
Ты уже не совсем быль
И совсем не моя боль.
 

«Я запасаю на зиму слова…»

 
Я запасаю на зиму слова,
Покуда не замерзла переправа.
Та сторона, что слева, неправа,
Но мне она милее той, что справа.
 
 
Я засыпаю на зиму, сперва
Запутав след своей невечной славы.
Кружится снег, кружится голова
Сильней, когда встаешь на край канавы.
 

«Я тебя разбужу, ты расскажешь мне все свои тайны…»

 
Я тебя разбужу, ты расскажешь мне все свои тайны,
Наполняя реальность бессмысленной логикой снов.
Нас лишь двое таких, для кого это чувство сакрально.
За него я отдал бы и стадо священных коров!
 
 
Встало новое солнце и вспышками пламени дразнит,
Люди жизни никчемные в ужасе прячут в подклеть.
А старушка-земля содрогается в бурном экстазе,
Все смешалось и, стало быть, некуда плыть и лететь.
 
 
Просыпайся скорее, ты все еще член экипажа
В бесконечном пространстве сплошных единиц и нолей.
Если мы не вернемся, никто не заметит пропажи
В этом чокнутом мире, похожем на Цирк дю Солей.
 

2012

Les Amants Imaginaires

«Я превращаю в лед…»

 
Я превращаю в лед
Все, чего ни коснусь.
Метеоцентр врет —
То не зима, то гнусь.
 
 
Это не снег, не град —
Мысленный реагент.
Длится полураспад
Два миллиарда лет.
 

«Не шуршат под ногами сухие осенние листья…»

 
Не шуршат под ногами сухие осенние листья,
Не звучат в головах сладкозвучные песни весны,
То мышкует зима со сноровкой и хитростью лисьей,
Выстилая все белым – ей рамки любые тесны.
Ни зеленой травы, ни разнузданной пылкости лета,
Ничего, что согреет, заставит подвинуться льды.
Только нам что с того?! Мы с тобою безумцы-эстеты —
На песке, на снегу – все равно оставляем следы!
 

«У меня на тебя зуб…»

 
У меня на тебя зуб,
У меня на тебе глаз,
Я сегодня слегка груб,
Нежен буду в другой раз.
 
 
Опрокинь меня или кинь,
Я тобой уже сыт, пьян.
Если нет среди нас Инь,
Мы составим двойной Ян!
 

«Невозможно загрузить страницу…»

 
Невозможно загрузить страницу,
Затрещала нить любовной саги,
Я смотрю, как улетают птицы,
Сложенные мною из бумаги.
 
 
Как уносит их порывом ветра,
Я шепчу: «Кто ищет, тот обрящет!»
Мерить ли порыв в секундах-метрах?!
Попросить ли крыльев настоящих?!
 

«Мысленный Париж…»

 
Мысленный Париж,
Ты немного рыж
И за мной вприпрыж-
Ку в мечтах бежишь.
 
 
Здесь такая тишь,
Снег слетает с крыш,
Каждой ночью снишь-
Ся, но дразнишь лишь.
 

«Я не думал, что мы навеки…»

 
Я не думал, что мы навеки
Персонажи одной судьбы.
Заживают зарубки-вехи,
Верстовые бегут столбы.
 
 
Я не знал, что срослись корнями
Так, что будет не разодрать.
Ржут над нами муллы и ламы,
Будто не над кем больше ржать.
 
 
Льем нещадно слова и краски,
Одинаковые с лица,
Неделимы, как два сиамских
Платонических близнеца.
 

«Как ты, мой ангел?»

 
Как ты, мой ангел?
Наверное, много дел?
Времени мало,
Но главное, ты сумел
 
 
Сохранить чистоту
И ясность незримых крыл.
Я безмерно рад,
Что сегодня тебя открыл.
 
 
Как ты, мой ангел,
Наверное, ты устал?
Хочешь так много,
Но ты невозможно мал.
 
 
На земле у каждого
Свой потолок и пол —
Не задумка Бога,
Просто такой прикол.
 

«Где набрать мне такой клубники…»

 
Где набрать мне такой клубники,
Что придется тебе по вкусу?
Я сродни безголовой Нике —
Окрылен, только сбился с курса.
 
 
Кто меня, дурака, сподобил
Посягнуть на твои границы?
Солнце село, но час не пробил
На плече твоем сном забыться.
 

«Граммофонной иголкой…»

 
Граммофонной иголкой
По всем прожилкам…
Только, видно, без толку.
Зачем так пылко?
 
 
Все сгорело, намокло —
Мираж в пустыне.
Запотевшие стекла —
Почти тачскрины.
 
 
Сообщения кратки,
На пепелище
По твоим отпечаткам
Меня отыщут.
 

«Потеряться» вовсе не значит «потратить время…»

 
«Потеряться» вовсе не значит «потратить время»,
И лишившись сна, все же можно кому-то сниться,
Ты находишь путь, потому что забыт не всеми,
Хоть бывает трудно припомнить родные лица.
 
 
Взять другое имя, сбежать на соседний остров,
Пить зеленый чай, любоваться цветеньем вишен,
Стать другого веса, а лучше – другого роста,
Слушать шепот гор, что бывает другим неслышен.
 
 
Не ползти улиткой по склону горы священной,
Упуская скрытое, истину видя в ложном.
Выбирая смерть, самурай избегает плена,
Выбирая жизнь, убираю катану в ножны.
 

«В школе нам с тобой не додали розг…»

 
В школе нам с тобой не додали розг,
А теперь в мозгу небольшая течь,
Словоизлияние прямо в мозг,
Умещу в кавычках прямую речь.
 
 
У меня в душе настоящий срач
И в ушах не звон, а скорее, лязг.
Прилетел давно длинноносый грач:
«Gde vesna, tovarisshi, may I ask?»
 

«Усыпить ли в объятьях…»

 
Усыпить ли в объятьях,
Разбудить поцелуем,
Мы похожи, как братья,
Острых взглядов минуем.
 
 
Чай медовый с гвоздикой
Лечит тело и душу.
Ты скрываешь улики,
Может, мысли подслушать?
 
 
Сон, пропитанный явью,
На глазах стекленеет.
Лед руками расплавлю
И тебя отогрею.
 

«Потому что ты ангел падший…»

 
Потому что ты ангел падший,
И списали тебя на землю,
Самолетик крылом не машет
И твоим позывным не внемлет.
 
 
На земле не нашел ты места,
Не прижился среди бескрылых,
Притяженье планет окрестных
Не имеет обратной силы.
 

«Мартабрь, число сейчас какое?»

 
Мартабрь, число сейчас какое?
Теряю счет часам и дням.
Слоеный мир снегами кроет,
Замерзший градусник упрям.
 
 
Кто отогреет, кто растопит,
Кто откупную даст снегам?
Сезон тепла богами пропит,
И как не совестно богам?!
 

«Поцелуи на ночь во все места…»

 
Поцелуи на ночь во все места,
Я в ударе, видимо, неспроста.
Я пишу экспромтом, пою с листа,
Жаль, что нет рояля и нет куста.
 
 
Поднялись наверх все, кого свистал,
Я стрелял не глядя, но в цель попал,
С корабля, как Чацкий, пришел на бал,
Продолжаю бой – есть еще запал!
 

«Мне не хватает темных переулков…»

 
Мне не хватает темных переулков,
Неоскверненных улиц бесфонарных,
По серым лужам тайные прогулки
Напоминают нам, что мы непарны.
 
 
Мы оживаем на страницах книги,
Располагаясь где-то между строчек,
Когда хитро закручена интрига,
И бесконечность кажется короче.
 

«Стало чуть больше покрывшихся сетью зон…»

 
Стало чуть больше покрывшихся сетью зон,
Стало чуть меньше невиданных нами стран,
Тем, кто постарше, по-прежнему мил Озон,
Всем остальным предпочтительнее Долан.
 
 
Ветер свободы не делит нас пополам,
Спится, как прежде, к чему нам электросон?!
Мир уместился в границах оконных рам —
Не патология, просто такой фасон.
 

«Перейду в тональный режим…»

 
Перейду в тональный режим,
Попытаюсь войти в меню,
У тебя холодный отжим,
Я тепло для других храню.
 
 
Не кади уже фимиам,
Не умилостивишь богов,
Был гвоздем всех твоих программ,
Утомился – и был таков.
 
 
Мне в обители жизни нет,
Есть дела у меня в миру,
Из тенет выхожу в инет,
Игры кончены. Точка ru.
 

2013

Beni unit

«Завывает ночной самум…»

 
Завывает ночной самум,
Не плывет по пескам твой челн,
Ты слагаешь, желая сумм,
Лучше б разницу предпочел.
 
 
Сдан баланс, подведен итог,
Ставки сделаны, ставок нет.
Сбытый с рук, но не сбитый с ног,
Тянет лямку свою поэт.
 

«Я был первым среди расстриг…»

 
Я был первым среди расстриг,
Но не я был врагом богам,
Мне не нужно чужих вериг,
И своих никому не дам.
 
 
Устаканился мой бедлам,
Вина слаще, вкуснее снедь,
Не делился я пополам
И не стану делиться впредь.
 
 
Мне сегодня везет в игре —
Выход найден, завален вход.
Это я подхожу к горе
Или, все же, наоборот?!
 

«Протяни мне руку помощи…»

 
Протяни мне руку помощи,
Ты в моей внезапной немощи,
Я попал в нее как кур во щи,
Думал, впереди есть времище.
 
 
Я стою у края пропасти
И ловлю потоки воздуха,
Ты пытаешься меня спасти
Без успеха и без отдыха.
 
 
Я теряю равновесие,
А перед глазами – мельницы.
Неправдоподобна версия,
Но в другие мне не верится.
 
 
Ты идешь за мной на цыпочках,
А часы в кармане клацают.
Репутацию не выпачкав,
Не исправишь ситуацию.
 

«Дистанцируюсь, отдаляюсь…»

 
Дистанцируюсь, отдаляюсь,
Сторонюсь всех твоих рассылок.
То не ревность, простая зависть,
Чувства собственности обмылок.
 
 
Удержи меня силой мысли,
Силой воли – да просто силой,
К лику грешных меня причисли,
Осуди, а потом помилуй.
 

«Я снимаю казенный фрак…»

 
Я снимаю казенный фрак,
Задвигаю в кусты рояль,
Промычать я могу и так
Эту песню про bien y mal.
 
 
Убирается прочь клавир,
Затыкается метроном,
Не хочу занимать эфир —
Все трансляции об одном.
 
 
Снова музыка, ночь, метро,
Чудо-тени на потолке,
А снаружи – серым-серо,
Если знаешь, скажи por qué.
 

«Ангел мой, как ты?»

 
Ангел мой, как ты?
Совсем про меня забыл?!
Эта дистантность
Съедает не много сил?!
 
 
Порваны связи?!
Нет, только закрыт канал!
Ты не художник,
Но ценный материал,
 
 
Данный мне теми,
Кто правит моим стилом.
Хочется больше? —
Махни на меня крылом!
 

«Выставляю последний лот…»

 
Выставляю последний лот:
Затвердевшую пену дней
В позе лотоса и народ,
Преклонившийся перед ней.
 
 
Вынимаю последний фант,
Принимаю серьезный вид.
Сдулся старый иерофант,
Заседает конклав. Кадит
 
 
Наша печка. Угарный газ
Не заденет особых чувств.
Расширяется бездна глаз,
Снова слышен сорокоуст.
 

«Хочешь, в гости заезжай…»

 
Хочешь, в гости заезжай,
Хочешь, приезжай не в гости.
Поиграем в нарды, в кости,
Пошалим, заварим чай…
 
 
Буду рад чрезвычай-
Но, от жизненной коросты
Мы избавимся так просто,
Без усилий, невзначай.
 
 
Жду тебя на всех парах,
Под дождем, без зонта-трости,
Я уже прибавил в росте
И немножечко в плечах.
 
 
Мы, отбросив стыд и страх,
Пьем нектар, забыв про тосты.
Слаще крат, наверно, во сто
То, что запретил Аллах.
 

«Я бы снял о тебе кино…»

 
Я бы снял о тебе кино,
Очень личное, ну и пусть.
Постучится луна в окно,
Навевая не сон, а грусть.
 
 
Все лишится знакомых черт,
И часы на стене уснут,
Ты предложишь гостям десерт,
Мне напишешь: «Beni unut!»22
  (тур.) Забудь меня


[Закрыть]
 

«Мне никто не нужен…»

 
Мне никто не нужен,
Совсем никто,
Я готовлю ужин,
Смотрю Кокто.
 
 
Засыпаю сразу,
Встаю с трудом.
Поименно назван,
Вперед ведом.
 
 
Тишина скрежещет,
А пустота
Заполняет вещи
И все места.
 
 
Проникает солнце
Сквозь жалюзи,
Свет снаружи льется,
Внутри – сквозит.
 

«Я не меняю адрес…»

 
Я не меняю адрес,
А только адресата,
Мы снова проигрались,
И сны с проката сняты.
 
 
Верчу старинный компас,
Хочу найти фарватер.
Шагает босиком Спас —
Небесный навигатор.
 
 
Я вод холодный синус
Покорно принимаю,
Но с головой не кинусь,
Пока стою у края.
 
 
Ты ставишь жирный минус,
Я на тире исправлю,
Не Бог соединил нас,
Но, черт возьми, I love you!
 

2013

Кърым татарым

«А на том берегу – Стамбул…»

 
А на том берегу – Стамбул,
Сто мечетей на километр.
Я ловлю по ночам акул,
Дует в спину горячий ветр.
 
 
Над утесом встает луна,
Море светится изнутри,
Я хочу донырнуть до дна,
Вздох глубокий – и раз, два, три…
 

«Вы въедаетесь послевкусием…»

 
Вы въедаетесь послевкусием,
Ни запить его, ни заесть.
Было время, мы оба струсили,
А грешили на долг и честь.
 
 
Кто помянет… Мы были молоды,
Но развеялись на ветру.
Я насытился, Вы от голода
Умираете на пиру.
 
 
Новостями друг друга радуем —
Научились врать по слогам.
Только в наши края не надо Вам,
Вам – к иным берегам.
 

«Я спускался на дно колодца…»

 
Я спускался на дно колодца,
Чтоб свершить гильгамешев труд.
Вечной жизни любому хочется,
Только путь к ней уж больно крут.
 
 
Поднимался к пещерным людям,
Разузнать у них, что к чему.
Мне сказали: чудес не будет,
Нужно действовать самому.
 
 
На канатной дороге пробки,
Небожители пьют вино,
Я веду не подкоп – раскопки,
Ковыряю двойное дно.
 
 
Отражаются в море птицы,
Заслоняя светил лучи,
Вечным жителям только мнится,
Что у них от всего ключи.
 

«Кровью течет кагор…»

 
Кровью течет кагор,
Вяжет рот мушмула,
Спинки соленых гор,
Дымка на них легла.
 
 
Чаек тревожный ор,
Резкий изгиб крыла,
Будущее, как вор,
Смотрит из-за угла.
 

«Я хочу твоих губ и пальцев…»

 
Я хочу твоих губ и пальцев,
Я по ласкам твоим тоскую,
Натяни меня, как на пяльцах,
Вышивай на мне поцелуи.
 
 
Утоли мою боль и жажду,
Я стерплю все твои нападки.
Эту боль ощущает каждый,
Проигравший в любовной схватке.
 

«Как быстро остывает чай…»

 
Как быстро остывает чай
В тени ветвистого платана,
Ты знаков божьего генплана
В чаинках тех не замечай.
 
 
Кому дворец, кому сарай,
В жару любая тень желанна,
А жизнь струится из-под крана,
Выплескиваясь через край.
 

«Белая подушка…»

 
Белая подушка,
Черная пижама,
Небо на прослушке,
Пишем шифрограммы.
 
 
Дождевые нити
Тянутся и рвутся,
Не соединить их,
Можно захлебнуться.
 

«На цыпочках войдя в чужую жизнь…»

 
На цыпочках войдя в чужую жизнь,
Нарушу устоявшийся порядок.
Но на поверку плод не так уж сладок,
Ты надкусить его не торопись.
 
 
Надежды и расчеты не сбылись,
Не изменить естественных повадок,
А человек на искушенья падок —
И глубина зовет, и манит высь.
 
 
Прекрасное мгновение, продлись,
У времени и так довольно складок.
У всякого вина в душе осадок,
У всякой жертвы – тайная корысть.
 
 
У Бога узнаваемая кисть,
Мир застрахован был от неполадок —
И потому летит без пересадок
В один конец, попробуй, возвратись!
 

«Сижу, пишу стихи, стихия…»

 
Сижу, пишу стихи, стихия
Бушует за чужим окном.
Нависли тучи грозовые,
И грянул гром.
 
 
На потолке танцуют тени,
Поджаренные на огне,
Стих против всех обыкновений
Проник извне.
 
 
Внутри тепло и безопасно,
Снаружи страшно и темно,
Что не мешает ежечасно
Смотреть в окно.
 
 
Но время медлит нестерпимо,
Когда чего-то очень ждешь,
А все опять проходит мимо —
И даже дождь.
 

«Проползи по мне улиткой…»

 
Проползи по мне улиткой,
Разними меня на части
Составные, стало пыткой
Незаконченное счастье.
 
 
Разучи меня по нотам,
Попытайся спеть без фальши.
Ты заполнишь медом соты
И не скажешь, что же дальше.