Текст книги "Калейдоскоп Вселенной. Том 1"

Летописец

12 марта – Сегодня мы с ребятами: Томми – старший механик, Салли – навигатор, Берт – капитан корабля, Джон – помощник механика и я, ваш покорный судовой врач Карл, отправились в очередной полёт к внешнему кольцу Антавры-Б. Вообще-то мы бывали раньше в этой местности, но так далеко, как планируем забраться в этот раз, еще не залетали. Перед стартом ощущался небольшой страх среди экипажа «Меркура» – нашего корабля, но, мы, недаром, слывем отчаянными астронавтами, поэтому это мерзкое чувство вскоре прошло. Наша миссия проста, как никогда. Нужно доставить груз продовольствия и медикаментов с сопутствующим сельскохозяйственным инвентарем на только что колонизированную планету в самом уголке обжитого пространства этой желтой звезды. По распоряжению капитана Берта, я буду вести судовой летописный журнал, дело я вам скажу крайне занимательное. Особенно, сидя в баре, после какого-нибудь сложного рейса читать всю эту галиматью, что писали в пути. Никаких книжек не надо, но это я отвлекся. Старт прошел нормально, все системы в норме, ничего не произошло. Отбой.

13 марта – Томми все утро жутко ругается в машинном отделении. Протекла труба циркуляционного водопровода. Это серьезно, ведь каждая капля ценной влаги в открытом космосе идет на вес золота. Мельком видел Джона, нашего новичка. Он был весь в мыле, но взгляд его выражал удовлетворение. Значит, идет работа. Капитан сказал, что не будет включать подпространственные двигатели, пока водоснабжение не восстановиться. Крайне не охота оказаться черт знает, то есть Салли знает, где без воды. А такое иногда бывает, находят дрейфующий корабль, на борту ни души, только странный запах и высохшие мумии, отдаленно похожие на людей. Нет уж, Берт человек разумный и не будет идти на риск. После обеда трубу залатали, и вечером, по среднекосмическому времени, капитан приказал навигатору Салли, перепроверить маршрут и включить подпространственные двигатели. Вжих!

14 марта – Глаза разбегаются и нос, кажется, как у слона. Первым делом, после пробуждения, залил в себя лекарство для путешествия в «под, иначе Икс, пространстве». Хвала ученым-теоретикам, за открытие этой чудной штуки. Интересно, они хоть раз пробовали сами путешествовать в космосе или нет? Это, похоже, как будто каждая клеточка твоего тела стремиться убежать и спрятаться за угол. Желудок выворачивает в какое-то неизведанное измерение. Недаром на дорогих и комфортабельных лайнерах пассажиров предварительно погружают в сон, чтобы они ничего не почувствовали. Да, куда уж нам до этого. Ко мне постучали в дверь, вот и работка! Как-никак, я корабельный врач, пора раздавать лекарства. Отбой.

15—20 марта – Полет проходит по графику, вскоре должны прибыть в пункт назначения. Все пять дней провели, как венерианские зомби, в спячке наяву. С нетерпением ждём выхода в нашу реальность. По ночам слышу странные, но вполне естественные стонущие звуки из каюты капитана. Я рад за Салли и Берта, они очень подходят друг другу. От всей души желаю им счастья. Правда, грустно будет лишиться такого классного навигатора, так как она наверняка захочет ребенка. Что поделать, такова жизнь. Отбой.

21 марта – Что такое? Был разбужен аварийной сиреной. Выбежал в коридор, где встретил Берта. Он мне сказал, что по пути следования к нам приближается какой-то объект. Это очень странно, я конечно в теории не силен, но для каждого объекта, путешествующего в икс-пространстве, создается своя временная уникальная ячейка. Что это значит, я представляю смутно, но кроме нас здесь не должно и не может быть никого! Вместе с капитаном и остальными, испуганными членами экипажа мы проследовали в рубку управления, где нас уже ждала Салли, в одних тоненьких трусиках, но на это никто не обратил внимания. Все смотрели в одну точку – на экран бортового компьютера. На нём отчетливо было видно, как огромное пятно неуклонно летит в нашу сторону.

– Чего ты ждешь? Поворачивай! – закричал Томми, не дожидаясь ответа и протягивая руки к штурвалу.

– Нет! – сверкнула глазами девушка. – Ты не понимаешь, что тогда произойдет!

Этот взгляд был страшен. Два ярких зрачка как у дикой львицы. Я терялся в догадках причине этой вспышки гнева, но капитан сразу же все разъяснил. Оказывается, если свернуть с курса во время полета в подпространстве, то потеряется информационно-энергетическая привязка, заданная в момент входа в это пространство. То есть, говоря человеческим языком, нас выкинет в обычный космос неизвестно где. Томми замер и поостыл. Но массивное красное пятно на масс-сканере приближалось, и тогда, молчавший до этого Джон совершил то, за что попал ко мне в лазарет на некоторое время. Он, воспользовался всеобщим замешательством и кинулся на руль, отклонив «Меркур» с намеченного курса в сторону. В тот момент я был ему благодарен. Ибо мимо нас проплыло что-то страшное и нечеловеческое. Гигантский космический корабль с треугольным носом. С запоздалой реакцией Берт и Томми схватили новичка и врезали ему от души. Он только причитал про свою молодую жену и новорожденного ребенка. Его можно понять, но рисковать жизнью других людей, не поинтересовавшись их мнением на этот счет, как-то неправильно, но, все же, он спас нам жизнь.

Корабль сильно тряхнуло, и мы вылетели в обычный космос, где всё происходит по вполне понятным законам. Я оттащил Джона в лазарет, вколол ему обезболивающее лекарство и наложил шину. У парня была сломана нога. Когда я вернулся в кабину, то заметил, что Берт, усиленно спорит с девушкой. Томми ушел проверять двигатели. Я посмотрел в главный иллюминатор. Картинка была мне не знакома. Звезда, без сомнения желтый карлик типа нашего Солнца, и несколько немигающих точек – планет. Тут я заметил какое-то движение по правому боку. В следующую секунду в корабль что-то сильно ударило. Я упал на пол. Опять завыла аварийная сирена. Приборы показывали возгорание в двигательном отсеке. Это было приговор всем нам. Ведь без работающего двигателя нам не вырваться из этой незнакомой солнечной системы. Масс-сканер пищал без перерыва. Похоже, мы попали в метеоритный пояс, опоясывающий бледно-голубую планету по соседству с «Меркуром». Капитан проверил показания приборов и, перекрестившись, принял решение пролететь под поясом космической пыли в безопасное пространство около планеты и произвести ремонт. Он вцепился в руль и начал маневрирование. Двигатели из последних сил выдавали лишь половину тяги, но капитан ел свой хлеб не зря, корабль метался из стороны в сторону. Ни один камешек больше не задел обшивку. Пояс остался позади и большую часть панорамы, открывающейся из иллюминаторов, занимала поверхность планеты. Она была необычайно красива. Но кто знает, какие ужасы нас ждали бы на поверхности, если мы осмелились бы туда приземлиться и выйти. Мои рассуждения прервал вопль Томми, в тот момент, когда он вбежал в рубку.

– Кэп, двигатель не справится, эта чертова железяка выпустила кишки наружу моему другу! – доложил он, имея в виду содержимое двигательного модуля.

Даже я, с моим медицинским образованием понимал, что это значит. Корабль медленно и не торопливо падал на поверхность планеты. Салли быстро среагировала, и рассчитала новый курс вхождения в атмосферу. Другого выхода у нас не было. Потратив остатки топлива, Берт скорректировал курс корабля и плавно вошел в верхний слой планеты. Опять началась тряска. Меня вырвало, как и остальных. Прошло несколько минут, мы преодолели верхний слой, дальше спускаться было легче. Обзор скрывали облака, и капитан предпочел погасить скорость носовыми тормозными двигателями практически до нуля. Вовремя, так как неожиданно из-за облаков показалась земля. Посадка была жесткой, и я больно ударился о стенку. Черт, будет шишка!

Немного передохнув и отдышавшись, мы разошлись по кораблю. Нужно было осмотреться на предмет поломок оборудования и целостности обшивки. После этого я вернулся в медицинский отсек, так как Джон нуждался в уходе. За этим занятием незаметно прошел остаток дня. Что будет дальше и что нас ждет?

22 марта – Сегодня было общее собрание в столовой. Мы внимательно слушали нашего капитана. Из его речи, наполненной некоторыми простыми идиоматическими выражениями нецензурного толка, мне, как и остальным, стало ясно, что ждать скорейшего освобождения из гравитационных лап этой планеты не следует. От двигателя мало, что осталось. Радует, что Томми удалось сохранить генератор, поэтому без электричества сидеть мы не будем. Молодец, да и только! Провизии в закромах автоповара хватит на несколько месяцев, надеюсь, так долго ждать нам не придется. Не хочу помереть с голоду. Правда, у нас с собой груз продовольствия и остального хлама для колонистов, так образом, если припрёт, придется нарушить условия договора и выплатить неустойку, когда выберемся отсюда. Если выберемся…

Томми дал нам надежду, что сможет восстановить хотя бы пятьдесят процентов работоспособности двигателей. Этого будет достаточно, чтобы вылететь в космос и направиться в обжитой район бескрайнего пространства в надежде, что кто-нибудь наткнется на наш дрейфующий корабль и спасет. Когда он это сказал, я обратил внимание на Салли, она притупила взор и уставилась на ботинки. Мне стало понятно, что она не знает, где мы находимся, и не сможет определить, где это самое обжитое пространство. Пока нам остается молиться сигнальному маячку, включившемуся при посадке. Он посылает сигнал SOS, но кто его тут услышит? Похоже, мы влипли!

3 апреля – Как же долго тянется время! Томми вся реже бывает в машинном отделении, и все чаще я наблюдаю его в столовой со спиртным в руках. Берт с Салли разругались, теперь живут в разных каютах. Жаль, я думал, у них все образуется. Бедняга Джон все еще в лазарете, нога отказывается срастаться. И почему мы сэкономили на медицинских препаратах, наверное, потому, что никто и никогда так серьезно не болел. Да и всегда можно было завернуть в какой-нибудь орбитальный госпиталь за помощью. Послежу за его состоянием еще несколько дней, прежде чем делать окончательные выводы.

6 апреля – Потратил последнее обезболивающее и тщательно вымыл руки. У парня поднялась температура и появилась лихорадка. Дело идет к гангрене, а значит, нужна ампутация. Берт с Томом держали его за руки, Салли стояла за дверью в медицинский отсек и плакала. Я, вооружившись виброскальпелем, оттяпал Джону ногу выше колена. По каюте сразу же разнесся мерзкий гнилостный запах, значит, я был прав. После операции мы сидели в столовой и пили спиртное, чтобы заглушить вопли отчаяния. На маяк никто не отвечал.

7 апреля – Температура начала спадать. Джон определенно идет на поправку. В нём проснулся аппетит. Было решено вскрыть груз и кормить его пищей для колонистов. Там оказались прессованные углеводы и белки. Редкостная гадость, но выбирать не приходиться. Вечером Томми предложил попытаться выйти на поверхность планеты, но это сумасшествие. Ведь у нас нет данных об атмосфере и микрофлоре планеты. Капитан отверг его идею в жесткой форме и запретил поднимать эту тему в дальнейшем.

13 апреля – У Джона снова поднялась температура. Я не знаю, что с ним. Воздух, очищенный в миллионный раз не придает ясности моего мозгу. Может с пищей что-то не так?

14 апреля – Я оказался прав! Колонизаторские лепешки были загрязнены какими-то пестицидами. Осмотр грузового отсека показал то, чего мы не заметили ранее. Контейнер с сельскохозяйственными материалами оказался пробит в двух местах. Неизвестно какие химикаты попали в отсек с продовольствием. Теперь это невозможно употребить в пищу. Странно, но в первый раз это должен был заметить старина Том. Наверное, проглядел. Вечером Джона безостановочно рвало.

15 апреля – Утром, я как обычно, пошел будить своего подопечного для приема таблеток. Печально, но Джон не открыл глаза. Я попытался нащупать пульс на руке и шее. К сожалению, его не оказалось. Быстрый осмотр выявил синие пятна в брюшной области. Вскрытие показало, что он умер от внутреннего кровотечения пищевода. Бедный парнишка, в последнее время он все чаще твердил мне о своей семье. Но может это и к лучшему, ему не придется погибнуть от голода, как нам, так как после прощания с усопшим в столовой автоповар выдал нам сообщение, что запасы пищи практически на нуле. Еще несколько дней и нам конец.

16 апреля – В воздухе витает запах разложения. Черт! Придется выкинуть труп через шлюзовой отсек. Глаза у всех красные и злые. Не знаю, что будет дальше. Прощай, Джон!

18 апреля – Я проснулся ночью от необыкновенной тишины и вышел из своей каюты. У Берта была открыта входная дверь. Из дверного проема вырывался сноп света. Я заглянул на уголок. О боже! Капитан лежал на кровати с размозженной головой. Глаза его были открыты и смотрели прямо перед собой. В его глазах блестело отражение умиротворенности. Не успел я собраться с мыслями, как услышал женский крик. Я ринулся к каюте Салли, но я не успел пробежать и половины пути. Облокотившись на стену, стояла девушка.

Она заметила меня и прошептала: «Беги, он спятил».

За спиной у неё возник Томми, с обломком трубы. Как такое может быть?! С ним творилось что-то безумное, звериное. Он наносил удары по девушке без конца. Из открытого рта у него вылетала обильная слюна. Я замер и боялся пошевелиться. Наконец, он с ней закончил, и устало сплюнул на её бездыханное тело. После этого он пошел в сторону моей каюты. Кажется, я догадался, что он задумал, поэтому вжался в углубление в стене и пропустил его мимо. Дождавшись, как он уйдет, я побежал в рубку управления. Только там были надежные замки. Не успел я заблокировать дверь, как с другой стороны раздался звонкий удар трубы.

– Выходи Док, я не сделаю тебе больно, – ехидно произнесло переговорное устройство.

– Зачем? Зачем ты их убил? – вопросил я.

– А что? Джон – нежилец, я это сразу понял. Берт нас сюда завел. Это все его вина, гад, пусть горит теперь в аду! – орал Томми. – А Салли? Она отшила меня, да и не захотела рассказать мне, где мы находимся!

– Ты сошел с ума! Она же не знала!

– Ничего, теперь это не имеет значения. Раз ты не будешь выходить, тогда я сделаю то, что давно следовало сделать!

После этого я услышал, как он куда-то ушел. Мне бояться было нечего. Помещение надежно изолировано. Пискнул зуммер открытия шлюзовой двери. Томми собрался наружу.

«Пусть проваливает, а я буду ждать спасения. Теперь я один, и еды хватит еще на неделю», – решил я про себя.

20 апреля – Я считал, что нет ничего хуже, чем быть запертым в маленьком пространстве корабля, но я ошибался. Быть запертым в рубке управления с площадью всего пара метров, куда хуже. Слава богу, тут есть кран автоповара и возможность облегчиться. Свободное время я смотрю в иллюминатор, там только белое небо и ничего больше. Спаси господи душу несчастного безумца.

25 апреля – В автоповаре закончилась провизия. Живот урчит. Пересох язык. Держусь, но силы на исходе. Писк спасательного маяка сводит меня с ума.

26 апреля – Это конец, сигнальная лампочка аварийного маяка перестала гореть. Видимо накрылся генератор. Мне терять нечего, я открыл дверь рубки и пополз к шлюзу. К счастью мой летописец всегда со мной, так что если меня найдут, то узнают нашу историю. На мое удивление шлюз был открыт, следовательно, уже несколько дней как я дышу воздухом этой планеты. Я ощупал себя на всякий случай. Вроде цел. Я выполз из корабля. Как странно, облака окутывали только рубку корабля и жилой отсек, а ниже была обычная земля. Ландшафт был до удивления похож на земной. Горы, леса и реки. «Меркур» приземлился на холм.

Я собрался силами и побрел к реке. Ужасно хочу пить! На первый взгляд вода похожа на нормальную. Запаха нет. Кристально чистая. Я зачерпнул ладонью, сколько смог и отправил себе в рот. Как же вкусно! Напившись, я прилег отдохнуть на травку. Приятная прохлада разливалась по телу. Я почувствовал себя гораздо лучше. Как будто вновь молод и здоров! Немного повалялся на травке под теплым солнцем и отдохнул. Затем я встал на ноги, ощутив необычную легкость, и побежал к кустам. На них так призывно манили крупные красные ягоды. Их мякоть была вкусна и вмиг меня насытила. Потихоньку темнело, я решил вернуться на корабль, но не смог его найти. Облака окончательно скрыли холм из виду. Пришлось пойти в лес и залезть на дерево. Неизвестно какие животные тут обитают. Ночь прошла спокойно.

Июнь? – Вот уже много дней и ночей я жив и бодр. В лесу, на опушке около речки я построил себе шалаш из опавших веток. Ночи необыкновенно теплые. Из длинного ствола молодого деревца и проволоки с одежды я смастерил крючок. Вот я и занес сюда рыболовство. Кому бы похвалиться уловом? Иногда замечаю, как на водопой приходят какие-то животные, с виду похожие на коров. Завтра попробую подоить одну.

Июль? – Теперь у меня небольшое стадо «коров». Они послушные и смирные. Молоко дают исправно. Ночью кто-то забил одну из «буренок». Тупые и размашистые удары по черепу. По-моему, Томми вернулся. Подготовлю ему сюрприз.

Так и есть, сработала сигнализация из черепов. Кто-то пересек загон для моих «коров». Я вскочил на ноги и взял самодельный нож из рыбьих костей. Минус еще одна «коровка». По свежим следам я побежал за убийцей. Путь пролегал сквозь лес. В сумраке я увидел отблеск лысоватой башки этого ублюдка. На нём практически не было одежды, но прыти ему не занимать. Странно, но волос на голове у него заметно прибавилось после последней нашей встречи. Погоня продолжалась до конца леса. Томми остановился и повернулся ко мне лицом. Это уже был не человек. Какое-то сумасшедшее животное. Я понял, почему он остановился. За лесом был обрыв.

Он кинулся на меня с трубой в руках. Завязалась борьба, и мы повалились на землю. Он кусался и пинался, я смог дотянуться до его руки и оцарапал её. Томми крикнул и замер. Я воспользовался этим и ткнул ножом ему в сердце. Безумец упал на землю и захрипел. Победа осталась за мной. Я встал и отряхнулся от пыли. Тут меня за ногу схватил Томми и резко потянул к себе. Равновесие было не удержать, и мы вместе упали с обрыва. Я отключился.

Когда пришел в себя, то обнаружил, что упал на выступ. Тома нигде не было видно, наверное, он упал дальше. Я перегнулся через край и посмотрел вниз. Так и есть. Его тело лежало глубоко в расщелине далеко внизу от меня. Без сомнения, он был мертв. Я повернулся обратно. Попытался встать. Нога чертовски заболела. Открытый перелом. К счастью к моему лежбищу вела тропа, по которой я вернулся к себе домой в шалаш и наложил шину. Надежды было мало. Здесь нет антибиотиков и нечем обработать рану кроме воды. Осталось только ждать…

Дата неизвестна – Это видимо последняя запись в летописце. Не знаю, как такое возможно, но прибор мне показал, что внутренний источник энергии подошел к концу. Хотя он рассчитан на несколько сот лет. У меня большое хозяйство, есть рыба и скот. Пробую выращивать местную пшеницу. Так соскучился по свежему хлебу! Как-то раз после того случая я вернулся к ущелью, где умер Томми, чтобы предать его земле. Все-таки он единственный человек кроме меня, который был на этой планете. Его тела я не обнаружил. Загадочно, кому оно понадобилось, ведь хищников тут я так и не нашел. Вообще, дела у меня идут хорошо. Нога зажила, и стала лучше, чем новая. Во время установки водяной мельницы я оступился и попал левой рукой под жернова. Боль была адская. От ладони практически ничего не осталось. Ну что ж, такова судьба. От скуки, из глины смастерил себе статую девушки, такой, какой бы я хотел её видеть. Жаль, что она никогда не оживет. Надеюсь, скоро будет дождь, а то я испачкал мою красавицу кровью из раны.

Идут дни и недели, я давно сбился со счету. Здесь все время тепло, хотя по моим подсчетам давно уже должна начаться зима. Может, все еще впереди. Ночами за мной кто-то наблюдает. Я знаю, кто это опять вернулся, ведь ладонь отросла заново, да и после недавнего ливня мне стало не так скучно по ночам. А теперь, пойду готовиться к встрече. Нужно защищать свое хозяйство и семью. Пока!

PS: Если кто-нибудь найдет эту запись, передайте моим родным, что я их люблю и очень скучаю. Это место, стало моим последним пристанищем. Если бы вы тут были со мной вместе, то я мог бы назвать эту планету Раем.

Ваш верный и все еще живой, доктор Карл Льюис.

Сентябрь 2009 г.

Поводырь

Большую часть первого года своей жизни Кевин Гордон провел в больнице. Его отняли у родителей и поместили под постоянное наблюдение сразу же после рождения. Мама с папой практически не навещали мальчика. Отчасти, это было вызвано строгим медицинским режимом, но, по правде говоря, им просто не хотелось брать на себя такую ответственность. Кевин родился тяжело больным. Кому же охота с таким возиться?! Первоначальные материнские чувства достаточно быстро остыли, и через несколько месяцев после родов, юная девушка в последний раз печально посмотрела на своё дитё. Родители подписали необходимые бумаги, освободив себя от тяжкого бремени, и ушли восвояси. С какой-то стороны их можно понять, они были так молоды, да и образование в наше время изрядно хромает. Что такое – чувство ответственности за содеянное, уже мало кто помнит.

Малышу повезло, он был в таком возрасте, когда ещё не осознаешь свою ненужность этому миру. Кевин просто лежал в своей кроватке и весело шевелил ножками, познавая жизнь. К нему в палату часто приходили убеленные сединами врачи, которые постоянно осматривали его и делали различные анализы. Диагноз занимал не одну страницу в карточке, но для не сведущих в медицине людей, было ясно одно – у мальчика слишком большая, слегка приплюснутая спереди, как у обычных людей, голова. В области затылка была ярко выраженная припухлость. Она делала Кевина уникальным больным. За всю историю человечества таких детей еще не рождалось. Тесты показали, что у него очень сильно развит мозжечок. В тесной маленькой головке эта часть мозга сдавила своих соседей. Прогнозы врачей были не утешительны: мальчик вряд ли будет говорить, а если и случится такое чудо, то речь будет затруднена и бессвязна; умственное развитие так же пострадало.

Несмотря на свою неполноценность, Кевин рос вполне спокойным и радостным мальчуганом. Из больницы его перевели в интернат для детей с проблемами умственного развития, где он и находился по сей день, то есть спустя шестнадцать лет.

– Ты слышала? Говорят, сегодня вечером будет нечто потрясающее! – Джеки О’Нилл влетела в комнату отдыха с большими пакетами.

– Привет, Джеки! Нет, не слышала. Ты про что? – Мэри Куин отложила книгу и подперла рукой подбородок.

– Темнота ты! Затмение! Слышишь, я говорю о солнечном затмении. Ты что, вообще газет не читаешь? Уткнулась в книгу и света белого не видишь! – возмутилась девушка, на ходу надевая белый халат и раскладывая пакеты по полочкам в шкафу.

– Да брось ты, я совсем не такая! Просто я слишком занята, скоро экзамены и мне надо готовиться. Да и еще… – начала оправдываться Мэри, с интересом наблюдая за действиями подруги.

– Еще? Что же у тебя на уме? – подозрительно сощурила глаз Джеки, осматривая собеседницу. – Я знаю! Ты сохнешь по нашему дурачку!

Мэри густо покраснела и стала отчаянно махать руками перед носом подруги, но было напрасно, та и не думала останавливаться: «Да-да, он красив, но он же ненормальный! Что от него проку то в постели?»

– Какой постели? – опешила Мэри. – Я ничего такого не…

– Да брось ты, знаю я тебя! – успокоила Джеки, пошло подмигнув.

– Выдумки, он мне просто интересен, такой редкий случай в нашей практике, не более. А ты сама-то, куда с поклажей такой намылилась? – решила сменить тему молодая студентка.

– Мы с Бредом идем на пикник. Вечерком улизну с работы и побегу к своему любимому. Он обещал, что сегодня мы впервые сделаем это. Затмение, легкий ветерок, домашние сэндвичи, в общем романтика. Ты же меня прикроешь? Ну, пожалуйста! – попросила Джеки.

– Хорошо, развлекайся, только потом мне всё расскажи! – благосклонно разрешила Мэри. – Ладно, наша смена начинается, держи швабру!

Улыбнувшись друг другу, две подружки вышли из комнаты отдыха, и отправились по делам каждая в свою сторону. Студентам нынче нелегко, приходиться совмещать учебу и работу в одно время. Вот, и Мэри пять дней в неделю пропадала в широких аудиториях медицинского университета, а оставшиеся два дня мыла полы, и занималась с умственно отсталыми людьми в интернате.

Пациенты в данном учреждении были разные. На некоторых можно было срывать гнев, некоторым помогать учить новые слова, но Кевин разительно отличался от остальной братии. С возрастом деформация головы стала практически не заметна, а если его не посещала стрижка, то и вовсе не видна. Ростом чуть выше среднего, с тонкими губами и глубокими глазами, он был бы мечтой любой сверстницы, если б не проблемы со здоровьем. До сих пор он не мог стоять на ногах, и передвигался по палате исключительно на четвереньках. Речь у него была крайне заторможена, и состояла из односложных слов или возгласов. Добиться большего словесного потока врачам не удалось. Постепенно о нём все забыли. Наверное, он бы так дальше и существовал в своем «просторном» жилище, если бы не Мэри Куин.

Когда она его увидела в первый раз, то не испытала ничего такого, о чём бы можно было говорить. Он просто сидел в кресле, куда его усадила уборщица, и смотрел перед собой прозрачным взглядом. На этом могло всё закончиться, так и не начавшись, но какое-то смутное чувство заставило девушку заглянуть к нему в палату на обратном пути. Парень продолжал сидеть в кресле, но на этот раз, он смотрел в окно. В его взгляде чувствовалась сила и желание быть свободным. Он хотел вырваться из телесных оков и жить! Мэри моментально это поняла, и решила с ним заниматься после работы, в надежде освободить томившуюся душу.

Белая дверь со смотровым окном отворилась и внутрь палаты Кевина вошла Мэри. В руке у неё была книга в потрепанной обложке.

– Привет, Кевин! Как ты себя чувствуешь? – начала разговор девушка.

– Пр-р-р…, – еле смог выговорить юноша, повернув к ней голову, по всему было ясно, что он её узнал.

Девушка заметила, с каким вниманием он на неё смотрит, и невольно покраснела. Затем она сделала пару шагов в сторону, сидящего на полу парня.

– Кн-н-н-н…, – указал на ношу гостьи Кевин рукой.

– Да, я принесла тебе книгу. Эта моё самое излюбленное произведение. Роман «Одинокий вяз», я его перечитывала сотни раз. Возьми, попробуем с тобой его прочесть, – сказала Мэри, располагаясь рядом с пациентом на полу.

Кевин осторожно взял «сокровище Мэри» из её рук и провёл рукой по обложке. На неё был изображен старый вяз, гордо стоявший на высоком холме. Ему было много лет, но, ни грозы, ни ураганы не смогли сломить его волю. Он продолжал стоять на холме, крепко вцепившись корнями в землю и смотреть на восток, откуда поднималось Солнце. Под его ветвями, тесно прижавшись, друг к другу, располагались две тени, мужская и женская.

Девушка вздохнула и стала заниматься чтением с парнем. Незаметно пролетело время, и настал вечер. Девушка вспомнила о своей подруге, которую она обещала подменить, но её не хотелось вот так просто уходить. Сегодня же особенный день. Астрономы обещали грандиозное затмение, которого еще не было в истории человечества. Луна закроет Солнце, одновременно с тем, как рядом со звездным гигантом пролетит комета. Это уникальное явление ей захотелось разделить со своим другом-пациентом.

– Кевин, я хочу показать тебе кое-что, – отложила книгу девушка и подошла к занавешенному окну. – Сегодня будет затмение. Давай посмотрим на него вместе!

Юноша взял книгу и пополз к девушке, которая смотрела на него с жалостью.

– Кевин, ты должен встать, иначе ты ничего не увидишь! – резко сказала она ему.

– Но-о я…, – присел на корточки парень и покачал головой.

– Я знаю, ты можешь! – подбадривала его Мэри. – Разве ты не хочешь посмотреть на него вместе со мной? Если ты будешь сидеть на полу, то ты ничего не увидишь, и я очень огорчусь.

Раскачиваясь из стороны в сторону, подросток начал подниматься. Ноги подозрительно поджались, но тут его подхватила заботливая женская рука и помогла ему встать.

«Вот видишь! Я в тебя верила! – похвалила Кевина Мэри, прижавшись к нему боком. – Смотри, начинается!»

Зрелище было восхитительным. Солнечный диск потемнел и покрыл темной тенью землю. Вокруг черного шара горел ореол пламени. Девушка от волнения открыла рот и прижала к себе парня. На пол упала книга, освободившаяся из объятий парня, так как рука, еще недавно сжимавшая бумажное творение, легла на плечо Мэри.

Космическая туристка – комета побывала в разных уголках нашей галактики и собрала в себе множество неизведанных элементов. Путь её лежал мимо очередного желтого светила, но не тут-то было. Гравитация накинула свои цепи на маленькую странницу и притянула к солнечной печи. Раздался взрыв.

Восемь минут спустя жители планеты Земля могли наблюдать крайне необычное явление. Вспышки на Солнце всех цветов радуги баловали глаз. Ликование толпы обратилось в молчание.

Поддерживающая Кевина рука вдруг обмякла, и девушка упала на колени. Из глаз её потекли беззвучные слезы. Каким-то странным образом измененная взрывом лучистая энергия Солнца воздействовала на мозг людей, лишая их возможности видеть и стоять на ногах. Но на Кевина это произвело обратный эффект, чрезмерно развитые доли головного мозга сократились, и его как прорвало. Новые возможности и способности открылись перед ним. Ноги окрепли и обрели тонус. Он уверенно посмотрел на ползающую по полу девушку, в панике ощупывающую воздух вокруг себя. Кевин нагнулся и подобрал принесенную ей книгу. Улыбка озарила его лицо. Он подошел к девушке и протянул ей книгу.

«Возьми!» – сказал он ей красивым голосом.

Девушка застыла на мгновение, и подняла руку к источнику голоса. Её пальцы уткнулись в знакомую обложку. Немного погладив поверхность книги, она цепко схватилась в ней и кивнула. Кевин подал ей вторую руку и резким движением поставил на ноги.

«Пойдем, я покажу тебе мир, а ты будешь моим поводырем», – сказала девушка, взяв его за плечо.

Декабрь 2009 г.