Текст книги "Мы вместе. Сборник рассказов"

Вот и закончился полет наяву! Вот я и дома! Какое блаженство после долгой разлуки возвращаться в родные пенаты! Жаль, что Витенька остался там, на судне, если бы он был дома – вот это было бы истинное блаженство!

Уснуть долго не могу, видимо складывается перенапряжение. Медленно отхожу в объятия Морфея. День отсыпаюсь и отдыхаю, обзваниваю всех, кому привезла добряки и письма. Делюсь впечатлениями о поездке, рассказываю о жизни на судне.

На следующий день. Еду готовить свою красавицу к Зиме. Не плохо она потрудилась! Поменяла ей все фильтры, купила новый аккумулятор (Свирск), Знак Ш, аптечку, поставила шиповку, сделала химчистку! Ни на какую помойку она еще поверьте не годна, дорогой Олег Иванович (Командор)! Она ещё и внуков моих повозит! Ну, внуков не внуков, а братишка Сашек на Урале ее уже заждался! Девка у меня, хоть куда! Самая калдинистая в мире и на континенте вплоть до Альфы Центавры!

Подведу итоги своего путешествия.

На спидометре 165 364 пройдено 2.514 км. Время в пути 26 часов 30 мин. Дизельки – покупала за все это время 200 литров, 10 летнего осталась не тронутым, плюс полбака еще в самой машине. Приблизительно – 1820 руб. потратила, ну в дороге ушло за все время около 2 тыс., это вместе с займами на судне. Уложилась, грубый подсчет. 130 долларов, которые ложила шкеру, привезла назад. Ну, с паромной переправой было бы поболя, если б ездила на Сахалин. Но все равно бы сэкономила 100 баксов. Адреналинчик опять же погоняла, что для организма весьма пользительно! Набралась впечатлений, что хватило на 3 части РАССКАЗИКОВ.

Прим.: Телефон – Хреновая связь. Не везде берёт. Еще раз убедилась, что никому поручать ничего – Нельзя!!! Все нужно делать самой!!! (По части прозвонов на Сахалин и т.д.). Люди там ждали! Собой недовольна, увидела снег и обгадилась! В эту зиму, конкретно, уделю снегу и льду огромное внимание!

А, в общем, дорогие мои любители япономарок и всех остальных видов транспорта, путешествуйте на авто! Удачи всем на дорогах!

А главное – счастья в личной жизни! Оставайтесь всегда молодыми, красивыми и главное желанными!

Владивосток – Ванино – Сахалин – Ванино – Владивосток.

Использованы стихи Пушкина, Филатова, Ветрова, песня из пионерского периода.

Все события – реальны, названия судна изменено!

Декабрь 2002, Владивосток

Курение убивает

Насколько это правда, я не знаю. Потому что я жив и здоров до сих пор. Но что оно мешало мне жить двадцать восемь лет, так это я точно знаю. Без него я обходился спокойно тридцать один год первых лет моей жизни. Я считал, что от курения я не завишу, хотя со своими друзьями я покуривал и не один десяток раз. Те курили постоянно, а я только тогда, когда я сам этого захочу. И это я считал своим достижением, своей особенностью. Можно сказать, своей независимостью от никотина.

Это было моё преимущество над моими курящими друзьями. Во всяком случае, я так считал.

Но когда в моей жизни встала дилемма запить или закурить, то я выбрал последнее.

Я сидел часами, упиваясь сигаретой, только для того, чтобы мозги не сошли набекрень.

Проще было бы взять бутылку водки, и отойти в нирвану. Как у нас тогда говорили, уйти в страну дураков. Но я тогда был в полном сознании. Мне ничего не мешало думать и с сигаретой в руке. Я хотел быть в своём полном сознании и трезво оценивать свои поступки.

И тут только я заметил, что как только, я затушу сигарету, то через какое-то время меня посещает внутренний голос, который спрашивает меня, а не закурить ли мне сейчас ещё одну сигарету. И потом он спрашивал меня об этом с особой назойливостью. И чем был больше перерыв во времени между сигаретами, внутренний голос всё более активнее интересовался:

– А не закурить бы тебе сейчас? А ты, что ещё не закурил? Так возьми сигаретку, вон там, в пачке ещё осталась последняя и закури. И ты ещё не взял её? И ты ещё не покурил? О! А как хочется. Как жаль, что ты не покурил. Ты же посмотри. Вокруг все курят. Им хорошо. Так и тебе станет точно так же хорошо. Ну, пожалуйста, закури. Ведь никто не увидит. Никто не почувствует. Это будет только нашей тайной. Ну, закури! Очень тебя прошу.

Он, этот внутренний мерзкий голос, всегда мне указывал верный путь к тому месту, где лежат сигареты. Он всегда знал, где их взять, как их выпросить у прохожего на улице. Он был всегда таким умным и находчивым, когда дело касалось о том, где взять сигарету и как бы побыстрее её выкурить.

Поначалу это меня пугало, что во мне или в моём мозгу живёт ещё кто-то, кто сильнее меня, кто просит меня закурить. Значит он сильнее меня. Но что же это за зараза такая, которая сильнее меня?

Я стал об этом задумываться.

Значит, я выкуриваю сигарету. Мне спокойно и хорошо. Через полчаса сосущее ощущение на языке заставляет меня задуматься, что же мне не хватает.

Но если я занят работой, я этого не замечаю. Так как работа поглощает все мои желания. Даже, кроме сокровенных, если ты очень увлечён именно той работой, которая тебе нравится. Ты работаешь. Работаешь продуктивно, но стоит тебе отвлечься, как сухость во рту, непередаваемое пакостное ощущение на языке, заставляет тебя задуматься. А что же тебе не хватает? И внутренний голос говорит тебе:

– А не закурить ли тебе? Что ты там тянешь! Давай, закури! Ты так долго не курил…

Рука сама собой тянется к карману, где лежит пачка сигарет. Ты бросаешь всё! Ты бросаешь любимую работу. Ты подчиняешься нечту, что живёт внутри тебя, а оно просит сначала, потом требует, потом вопит и заставляет тебя сделать тот единственный жест, чтобы успокоить себя. Нет! Не тебя самого, а себя, того, кто поселился в тебе. И всегда руководит тобой, твоими поступками, желаниями.

Это мерзкий червяк, которому ты позволил поселиться в себе, завладел тобой, всеми твоими помыслами и желаниями. И он теперь и навсегда становиться твоим хозяином. Он владеет тобой, твоим мозгом, твоими желаниями и поступками. Ты бессилен против него. Теперь он твой хозяин. И он мерзко смеётся тебе в лицо, когда ты всё-таки выполнил его желание и закурил. Он мирно успокаивается, укладывается спать внутри твоего сознания, но когда ты не дал ему через полчаса или, максимум через час, дозу никотина он во всю свою мощь начинает его требовать. Он поднимается из глубины твоего сознания и перехватывает твою глотку. Он требует только одного.

ДАЙ МНЕ НИКОТИН. Я ЕГО ХОЧУ!

И ты безвольный, опустошённый мукам борьбы со свом червяком, достаёшь очередную сигарету. Зажигаешь её. Делаешь первый вдох. Он, внутри тебя, замирает, начинает успокаиваться и укладывается спать.

Сигарета заканчивается. Ты её тушишь. Из пепельницы, которая уже прогоркла запахом никотина, опять несётся вонь. Но ты её уже не замечаешь, хотя она тебе противна. Ты к этой развязке уже привык. Но во рту остаются сухость, тот же горьковатый привкус никотина, от которого хочется избавиться. Приходиться опять же избавляться от него. Ты пьёшь воду, чай, кофе.

Но после кофе курить хочется ещё больше. Это другой наркотик. Он нашему червяку не нравиться. Сонный червяк опять поднимается, но ещё только с одним полуоткрытым глазом.

– Что за ерунда? Что потревожило мой сон? Что это мне пытаются тут втулить мне? Это не моё! Выкинь эту гадость и дай мне только одну сигаретку. Только лишь одну, – умоляет он.

Если у тебя её нет, то он заставляет тебя клянчить её у своих друзей, у знакомых, и даже, у посторонних прохожих, как бы тебе от этого стыдно не было. Ты даже можешь украсть сигаретку у зазевавшегося товарища, который оставил пачку просто так на столе. И он добивается своего! Сигарета у тебя во рту. Первая затяжка. И…

Вкус во рту изменяется, отвратительный вкус ушёл. Довольный червяк удовлетворён. Его опять охватывает чувство дрёмы, он устраивается калачиком у тебя внутри. И засыпает.

Ты попиваешь кофе или чай. Тебе хорошо. Ничто не вызывает у тебя жажду и неприятный, сосущий вкус на языке. Но опять же это всё временно. Это продолжается только до тех пор, пока действие никотина усыпляет червяка. Но как только оно заканчивается, а это полчаса, червяк снова просыпается и вновь начинает изводить тебя своими требованиями.

И так до бесконечности. Он сильнее тебя. Он мощнее тебя. Ты только инструмент для его благополучия. И даже перед твоей смертью, червяк попросит тебя закурить. Ему не страшно умирать. Он вечен. Это только он с тобой сегодня и до последнего твоего дыхания. А после того, как из тебя уйдёт твой последний вздох, он без сожаления расстанется с тобой, оставив внутри тебя только следы своего обитания.

И я это видел

Я окончил первый курс. У меня был мой первый отпуск на два месяца. У всех на один, а у меня на два. Потому что я свою летнюю практику отработал зимой. Во всех соревнования, в которых я участвовал, я занимал первые места. Учёба давалась легко. И просто наслаждался, когда за свой правильный ответ я получал отличную оценку. За свою победу – очередную медаль или приз. Меня просто пьянила красота бега, радость победы. Я мог пробежать до десяти километров и не устать. Во время бега, будь то осенью во время дождя или зимой по снегу, при минус двадцати, я всегда думал о том, что мне предстоит сделать, как это сделать и как добиться лучшего результата. Результата на ринге. Стать победителем. И в этом помогала мне во многом моя дыхалка. Я мог бежать рывками, бросками, но никогда от этого не задыхался. Так же, как и на ринге, делая фейерверки финтов, я всегда оставался к концу боя, если он не заканчивался раньше в мою пользу (а тогда я знал, что я не напрасно потратил свои силы), со своим спокойным дыханием. Мой тренер Митя всегда этому удивлялся. Как это можно? Потратить столько сил, энергии, да ещё и в таком темпе и иметь равномерное дыхание.

А результат приходил сам собой. Он очень прост. Надо его было просто желать. А когда есть желание, то надо просто приложить немного усилий и, результат всегда будет у тебя в руках. Отметай соблазны, отбрасывай в сторону неверные решения. И цель, к которой ты стремишься, всегда будет твоей. У меня так и получалось.

И вот таким героем я заявился в свой провинциальный городок под названием Свободный. Конечно, хотелось всем своим друзьям и знакомым рассказать, как же это я добился таких результатов в учёбе, спорте.

Но моим друзьям, так называемым друзьям, это было всё безразлично. Это была абсолютно другая атмосфера. Это были совсем другие люди. Это был совсем другой город со своими устоявшимися нравами и привычками. И все мои бывшие друзья смотрели на меня, как на разноцветного попугая. И только одно их радовало в общении со мной. Это то, что у меня были деньги, и мы с помощью их могли хорошенько погулять.

В их понимании погулять это было – взять пару бутылок дешёвого вина и сигарет. В парке всё это выпить и, хмельными и безбашенными, заявиться на танцплощадку.

Иногда случались там и драки. Мне, с моими навыками бокса, не доставляло труда положить несколько соперников наших предполагаемых девчонок. Чем я себе и снискал дешёвую славу своих дружбанов и у этих размалеванных красавиц. Но разве я тогда понимал, что всё это лишь туман эйфории от вседоступности, созданной алкоголем и табаком.

Покрасоваться перед местными красотками в небольшом подпитии и с сигаретой в руке! Да это верх мечтаний каждого местного пацана! Девчонки на тебя обращали внимание. А ты такой гордый. Ты такой удачливый и непобедимый. Тебе все реки по колено. Матерки с язык срываются пополам с обычной речью. Тебе всё фиолетово. Какую-нибудь из них за плечики и в кусты обжиматься-целоваться. Ну, просто герой! Да и только.

Только вот маме моей надоело, что её сынок, умница, чемпион, отличник, где-то шарахается по ночам и приходит полупьяный домой под утро.

Она мечтала о том, что когда он приедет, она с ним поговорит о новых книгах, фильмах, о его жизни, обсудит свои беды. И он, такой сильный и красивый сможет обо всём этом с ней поговорить, обсудить, понять её. Она так радовалась его успехам и хотела, чтобы в его жизни их было как можно больше.

А тут вот такое. Она пыталась что-то сказать, но когда в ответ были одни огрызания. Не выдержала. Отхлестала мокрым полотенцем этого засранца и пожаловалась папе.

Папы всегда не было дома. Он всегда был в командировках. Золото стране было нужно. И у папы, как коммуниста, это была наиважнейшая задача. Он работал на благо Родины.

Папин вердикт был прост.

– А нечего ему прохлаждаться на маминых харчах. Пусть поезжает и поработает. Тайга научит, как себя правильно вести.

На следующий же день шофёр отвёз меня в аэропорт, посадил в самолёт и я полетел в город Зея. Там меня под белы рученьки приняли, усадили в кузов грузовика и к вечеру я уже был на прииске Золотая Гора.

Грузовик остановился перед конторой. Посигналил. Из дверей вывалился громадный небритый мужик. Видать, он был здорово под мухой и очень зол.

– Ну, и где этот папенькин сынок? – чуть ли не орал он, – А ну быстро его ко мне. Я тебе покажу, как надо матушку уважать.

В конторе – дым коромыслом. Мужики с неподдельным интересом поглядывают на меня. Кто из них кто? Я понятия не имел. Да и были они мне все до одного места. Меня просто интересовал вопрос. Чем же это всё закончится. А закончилось всё это очень быстро.

Бородатый начальник проорал:

– Зиновий! Вот тебе пополнение для твоего отряда.

За столом сидел молодой парень в стройотрядовской форме. Тот тоже с интересом смотрел на меня. От крика бородатого, у него на лице не произошло никаких изменений. Наверное, это было постоянное состояние бородатого, к которому они все уже привыкли.

А у Зиновия только взгляд заострился на мне. Он встал из-за стола, подошёл ко мне, хлопнул по плечу и спокойно сказал:

– Пошли.

Я подхватил свою сумку, и мы вышли из правления.

А в правлении всё также раздавались громогласные вопли бородатого. Всё-таки он в серьёз долбал своих подчинённых.

По дороге к бараку Зиновий мне рассказал, что у них здесь стройотряд от мединститута, и я буду в нём работать. Поблажек он мне не даст. А так как я папенькин сынок, то и спрос с меня буде двойной. Он здесь бригадир. Он бог и царь над нами. А директор прииска, т.е. бородатый, бог над ним. Над Зиновием. До начальства далеко, а правда всегда у него в руках. Поэтому не рыпаться, приказы не обсуждать, а подчиняться им и просто работать. А еду и кров он мне обеспечат. Расчёт по окончанию работ. Отряд строит гараж, детский сад, столовую и остальное, что потребует директор. Рабочий день от подъёма да заката. А так как здесь север, то подъём и закат будет делать он, Зиновий.

Мы дошли до барака, где мне была указана койка. Красивая девчонка принесла мне постельное бельё, железную миску с кашей и компот.

Я, стараясь не шуметь, всё это быстренько умял, и завалился спать.

Утро и вправду, началось с подъёма.

Вокруг все засуетились, началась беготня. Я тоже попытался встать. Но был свален опять на кровать дружеским боковым ударом в плечо.

Это был Черпак. Мой одноклассник. Он был выше меня на голову, пошире в плечах и его удары не единожды валили меня с ног. Но это делалось всегда по-дружески.

Вот и сейчас, он стоял передо мной, довольный, что подловил меня и на этот раз. Мы занимались в одной секции. Но Черпак был в более тяжёлой весовой категории.

– Чего это ты, Макар, к нам пожаловал? – чуть ли не орал он.

А что было отвечать, когда и так, наверное, все уже все всё здесь знали. Потому что с интересом оглядывали меня и прислушивались к нашему разговору.

– Да, достал я маманю своими загулами. Вот она и пожаловалась отцу. А у того, ты же знаешь, разговор короткий. Труд из обезьяны сделал человека, как он говорит, вот ты и докажи, что ты человек. Теперь придётся мне это доказывать здесь.

– Да не бзди горохом, у нас тут всё нормально, – уже у умывальника делился он со мной.

– Директор – злодей, но мужик справедливый. Если план выполняем, то к нам не лезет.

Зиновий тоже ничего. Бывший десантник. Он за всё перед директором в ответе. Потому и долбает нас. Наряды закрывают по-справедливому. Кормят на убой. Комары и мошка жрут по серьёзному. Вот от них, уж точно, никуда не денешься. Главное не сачкуй и все будет нормально.

Мы быстро позавтракали, и Черпак повёл меня в сторону стройки. Девчонка, что ночью приносила бельё, смотрела нам в след. Черпак заметил её взгляд.

– Кажись, Зинка положила на тебя глаз, – с завистью пробубнил он, – Мы тут только как к ней не подкатывали, ни в какую. И в институте тоже. Ни с кем не водится из парней. Всё только учёба, да учёба. Смотри, Зиновий сам за ней ухлёстывает. Но ничего у него не получается, несмотря на его авторитет.

Мы уже приближались к стройке, как у барака раздались какие-то крики. Прислушавшись, мы поняли, что нас зовут обратно.

– Что за ерунда, – недовольно бурчал Черпак, – То беги на работу, то теперь беги с неё.

Когда мы подошли к бараку, Зиновий объяснил, что сегодня директор сделал бойцам поблажку, как студентам мединститута. Но отработать её придётся позднее.

На днях из тайги вернулись старатели. Своё возвращение они отмечали невероятной попойкой. Они скупили почти всю водку в местном магазине, и один из них не выдержал такой дозы спиртного, и умер. Сейчас приехал следователь с патологоанатомом, и они собираются делать вскрытие отравившегося старателя. Поэтому сегодня рабочий день отменяется. Следователь приглашает всех студентов на вскрытие, потому что он и патологоанатом просят их о помощи.

Как потом выяснилось, эта была инициатива Зиновия.

Черпаку было всё равно. Он только бубнил:

– Насмотрелся я на этих жмуриков. В институте что ни день, то труп. То вскрывай их, то зашивай. Теперь от них и тут нет покоя.

Но всё равно, через час все собрались у здания правления.

Для меня это было даже интересно. Первый день в тайге и всё начинается с приключений.

Черпак познакомил меня с парнями из отряда. И мы стояли в стороне от входа. Почти все они курили. Без сигарет были я и Черпак. Девчонки стояли немного поодаль. Их было значительно меньше, чем парней. Они о чём-то шептались, но дыма от сигарет из их кружка не исходило.

Потом подъехал грузовик с трупом, и Зиновий скомандовал нам занести труп в правление. Парни без всякого колебания подхватили носилки, и занесли их внутрь.

За ними следом зашли и мы.

Все потихоньку переговаривались между собой. А мне стало жутковато, когда вышел мужичок в белом халате и взял в руки скальпель. Я никак не мог поверить, что вот так просто можно взять и разрезать вот этим вот скальпелем человеческое тело.

Корову, свинью – можно. Ведь это животные. Разделывали их у меня на глазах, а когда я повзрослел, то и сам участвовал в разделке. А вот человека… У меня в голове не укладывалось, как же это всё может произойти.

А произошло это всё очень просто. Скальпель врача прошёлся от подбородка трупа до его лобка. По помещению разнёсся обычный утробный запах внутренностей животного. Патологоанатом подрезал связки у горла и ещё где-то что-то внутри и вынул из человеческого тела, как обычный забойщик скота, горло с языком и лёгкими.

Зиновий ему помогал вынимать, кто-то из парней отчерпывал кровь, кто-то из девчонок записывал все слова врача. Я стоял сзади за всеми и только между голов впередистоящих мог увидеть, что доставал врач из тела.

– А вот этот человек при своей жизни очень много курил, – услышал я его голос.

И на самом деле в его руках было нечто странное для меня.

Когда разделывали свинью или быка, то лёгкие у животного были нежно розового цвета.

Здесь же в руках врача был какой-то осклизлый буро-коричневый кусок. Он с трудом напоминал лёгкие только что вынутые из человеческого тела. Скорее всего, он был похож на залежалый и заветренный кусок несвежего мяса.

Сверху лёгкие были вообще коричневые, покрытые слизью. К низу коричневый оттенок переходил в более светлые тоны. И, наконец-то где-то внизу, просматривалась какая-то розоватость.

– Он был заядлым курильщиком, – продолжал врач, – Через десяток лет, а то и раньше, у него бы были какие-нибудь проблемы с лёгкими, и он бы всё равно умер. Но уже в мучениях. Так что, будем справедливыми, ему сейчас повезло, что он умер от отравления алкоголем во сне, а не в муках на больничной койке.

Врач со своими добровольными помощниками продолжал разделывать труп. Студенты помогали ему во всём, а я никак не мог отвести взгляд от таза, в котором валялись останки этого человека. Это был результат насаженной человечеству культуры. Пьянства и курения.

Я никогда не задумывался, что безобидные сигареты могут сотворить с человеком такую страшную вещь.

Я всегда думал, курят многие. Да и пусть курят. У нас в школе курили только троечники и второгодники. Да к ним и отношение было соответственное. Куришь – значит, мозгов нет. Они у тебя усохли. И на большее ты не способен. Твой удел быть троечником, хулиганом, неудачником. Вот и кури дальше. Нарушишь законы, а ты их и в школе не соблюдал, посадят в тюрьму. А оттуда и выходят только такие вот с такими вот лёгкими.

И, если и дальше будешь курить, то никогда не добьёшься, каких либо результатов. Ни в спорте, ни в жизни. Никогда не пробежишь за рекордное время стометровку. Не одолеешь дистанцию в десять километров на хорошей скорости. Не выдержишь даже пару раундов, а не то, что три в хорошем темпе на ринге. Да и в футболе сдохнешь после первых же пятнадцати минут игры.

Мой папа курил постоянно. В его карманах никогда не переводились папиросы и сигареты. В карманах всегда был просыпанный табак. По дому везде были раскиданы пачки сигарет и спички. Мама на это не обращала внимания. Она всегда говорила, глядя на это безобразие:

– А что делать. Тогда это была такая мода. Мальчишки в то время рано становились мужчинами, кормильцами семьи. Вот и закуривали рано. Всё подражали своим бывалым отцам, фронтовикам. Ведь табак их и грел, и кормил. Отцы прошли это горнило войн, и он помогал им жить. А вы не курите. У вас другая жизнь. Не будет больше ни войны, ни голода. Всё будет по-другому. Счастливыми вы будете.

И мы, три брата, поклялись, что никогда не будем пробовать эту гадость. У них, двух моих младших братьев, это получилось. Но не у меня.