Текст книги "Стройотряд"

– Слушай сюда, – безапелляционным тоном начал он. – Видишь этого парня? – Он указал на широкоплечего высокого парня, который вчера чуть ли не на равных говорил с Зиновием.

– Ну, вижу. – Лёнька посмотрел в ту сторону, куда указывал Зиновий.

– Будешь работать под его началом, – приказал он и крикнул: – Саша!

Парень обернулся, и Зиновий поманил его рукой:

– Иди сюда. Дело есть.

Саша не спеша подошёл к Зиновию и уставился на него:

– Чего надо? – В голосе Саши доброты не ощущалось.

Чувствовалось, что он недоволен таким обращением с собой. Но Зиновий, не обращая внимания на Сашины эмоции, приказал ему:

– Лёнька будет работать у тебя в бригаде.

– Пусть работает, если надо. – В голосе у Саши не было восторга от полученного приказания, а скорее какое-то безразличие.

– Саша у нас бригадир на строительстве гаража, – пояснил Зиновий Лёньке. – Он будет у тебя начальником. Понятно?

Его тон напоминал Лёньке училище, поэтому он, чтобы избежать дальнейших объяснений, согласился:

– Да, понятно всё. Под руководством Саши строить гараж.

– Отлично. – Зиновий удостоверился, что его приказ понятен, и отошёл от ребят.

Саша, осмотрев Лёньку с ног до головы и обратно, только буркнул:

– Чего ждать? Пошли. Без нас гараж не построят, – и, развернувшись, потопал к будущему гаражу.

Подойдя к стройке, Саша в двух словах объяснил Лёньке:

– Фундамент мы выкопали, а сейчас заливаем его бетоном. Потом зальём полы и будем возводить стены вон из тех брёвен. – Он указал на штабель брёвен, лежащих в отдалении. – Так что хватай тачку, иди к бетономешалке и будешь заливать опалубку. На обед я всех позову сам.

Больше не говоря ни слова, он развернулся и пошёл к бетономешалке. Чувствовалось, что Саша если что и говорит, то только по делу. В нём чувствовалась сила настоящего мужика, который просто так ничего не делает и зря слов на ветер не бросает.

Лёньке это небольшое общение с Сашей понравилось, и он, скинув куртку, подошёл к нескольким пустым тачкам, которые стояли поодаль.

Выбрав себе одну из них, он вернулся к бетономешалке, где уже завершали подготовку первой порции бетона.

Несколько парней таскали для неё цемент в мешках, засыпали внутрь барабана песок и заливали эту смесь водой, которую черпали из привезённой бочки.

Так и начался первый рабочий Лёнькин день.

Готовый бетон разливался по тачкам, и их по проложенным на земле доскам надо было быстро довести до места заливки и вылить бетон в уже подготовленную опалубку.

Работали парни быстро, без проволочек, даже оставалось немного времени передохнуть, пока готовилась очередная порция бетона в бетономешалке.

Не жалея себя, ребята носились как заведённые.

Но, несмотря на прилагаемые усилия, заливка опалубки происходила очень медленно.

Прораб каждый день приходил и смотрел, как работают ребята. По его виду было заметно, что темпами строительства он недоволен, что высказывал ребятам Зиновий вечером после планёрки у директора прииска.

Вскоре работы по заливке опалубки были закончены, и надо было начинать бетонировать полы и возводить стены из брёвен, которые были сложены в штабель рядом со стройкой.

По возведению бревенчатых стен ни у кого из студентов не было никакого навыка, поэтому эту работу прораб решил отдать бригаде армян, которые обещали сделать её намного быстрее и качественнее студентов.

Если студенты таскали бетон тачками, то армяне выровняли поверхность под полы гравием и разделили её досками на квадраты. В каждом квадрате насыпали по куче песка, перемешали его с цементом и, залив всю эту смесь водой, выровняли. Через три дня полы застыли и были готовы. То, что студенты делали бы неделю, шабашники сделали за три дня. Всем стало понятно, что шабашники работают лучше, но было обидно только в одном: а почему же прораб не подсказал ребятам применить такой метод? Ведь он же видел гонки на тачках и вымотанных от такой работы ребят. Или он это сделал нарочно? Студенты были недовольны таким отношением к себе.

Но работы надо было продолжать, а так как ни у кого не было никакого навыка строительных работ, то студентов было решено использовать на более дешёвых черновых работах. Их заставили копать канавы под фундаменты новой школы и поликлиники.

Глава четвёртая

Несмотря на недовольство ребят тем, что их используют как дешёвую рабочую силу для выполнения черновых работ, работали они от зари до темна. Только иногда, в некоторые дни, когда шёл сильный дождь, работы прекращались, но при мороси или небольшом дожде они всё равно работали.

Недовольных становилось всё больше и больше. Особенно в тот день, когда выдали аванс. Оказалось, что все получили сущие копейки, несмотря на обещанные рубли. Прораб закрывал наряды по минимуму, а так как расценки на работы, произведённые ребятами, были низкими, то они, соответственно, и получили гроши.

После получения аванса ребята вечером собрались в бараке и недовольно обсуждали результаты своей работы.

– Короче, – заявил один из студентов, рыжеватый Васька, – вы как хотите, корячьтесь за эти копейки, а я завтра уезжаю домой. Автобус уходит в девять утра, так что послезавтра я уже буду в Благе, и чхать я хотел на этот ваш стройотряд.

– Вот именно, – поддержали его ещё двое парней. – Чё это за ерунда! Пахали, пахали, а тут только на билет да на жратву напахали. Хорошо, что ещё на бутылку остаётся.

– Вот-вот! – Это уже подал голос недовольный Черпак. – Надо бы этому прорабу морду набить, тогда и результат будет другой.

– И не мечтай, – грозно прогудел бригадир Саша. – Кто недоволен, тот пусть уезжает, а я лично остаюсь. Чем без дела сидеть в Благе, я тут хоть немного, но подзаработаю. Зиновий обещал, что нам будет дана другая работа, которая будет оплачиваться намного больше.

Парни загудели с новой силой, кто недовольно, а кто и одобрительно, услышав слова Саши.

Лёньке было всё равно, сколько он заработал и что надо делать, чтобы заработать больше. Его задачей было отсидеться в стройотряде до конца августа, потому что второго сентября у него начинались занятия в училище и ему надо было обязательно быть там.

Парни ещё больше разошлись в своей полемике, когда из общей массы вылез Боря и предложил:

– А чё это вы тут насухую сидите. Давайте скинемся, и я в магаз сгоняю.

Такое предложение было встречено одобрительными криками, и вскоре Боря исчез с рюкзаком в руках.

Через полчаса он появился с довольной физиономией и потяжелевшим рюкзаком за плечами.

Парни дружно раздвинули кровати и, установив между ними стол, организовали немудрёную закуску. Кто-то сгонял в столовку и принёс картошки с хлебом, а Лёнька почистил селёдку и порезал лук.

Тут же зазвенели кружки, и через некоторое время от пессимистичного настроения, разброда и шатания в коллективе родилась единственно правильная мысль.

– Нам надо отдохнуть! Пусть Зиновий организует нам отдых! Надоело пахать с утра до ночи за копейки! – орали наперебой подвыпившие бойцы стройотряда.

Как будто услышав эти вопли, в барак зашёл Зиновий.

– По какому поводу гуляем? – недовольно осмотрел он присутствующих.

Кое-кто из ребят оробел, увидев своего начальника, и заткнулся, но Черпак с Сашей поднялись из-за стола и, обхватив Зиновия за плечи, усадили за стол.

– А ты выпей с нами, – дружески удерживали они его, – вот тогда мы всё и расскажем, – хотя Зиновий не очень-то и сопротивлялся.

Черпак в свободную кружку плеснул чуть ли не четверть бутылки и предложил её командиру.

– На, выпей. – Язык его немного заплетался, но голос был твёрдый и настойчивый.

Зиновий, приняв кружку и посмотрев по сторонам, опрокинул её в себя, а Саша на заранее приготовленной вилке передал ему кусок селёдки.

Закусив, Зиновий осмотрел притихших ребят и начал:

– Да знаю я, почему вы тут бузите. Мало заплатили? – Сделав паузу, он продолжил: – Конечно, мало. Работы-то неквалифицированные. Бери лопату и кидай куда подальше. Тут хоть как ни надрывайся, а много не выйдет. Но мы сейчас закончили все запланированные фундаменты, и дальше у нас будет совсем другая работа. Оплачиваться она будет намного больше. – Он замолк и с интересом поглядывал на ребят.

Парни хоть и были подвыпивши и возбуждены, но сидели тихо, обдумывая слова Зиновия.

– А кто не хочет, тот пусть уезжает. Никто никого тут не держит. Но! – Он поднял указательный палец. – В следующем и последующих годах он больше никогда в стройотряд не поедет.

– Да пошёл ты со своим стройотрядом! – гневно встрял в разговор рыжий Васька, который первым выявил желание уехать. – Я завтра же уезжаю! Кто со мной? – Он посмотрел на митингующих парней.

– Я тоже поеду, – тут же ответил один из них.

– Да и я тоже, – высказался другой.

– Хорошо, – посмотрел на них Зиновий. – Вас тут никто не держит. Стройотряд – это дело сугубо добровольное. Только не забудьте рассчитаться за форму, когда будете уезжать.

У бойцов стройотряда была форма, состоящая из брюк и тужурки из светло-зелёной хлопчатобумажной ткани, и носили они её с гордостью и шиком. Ведь не каждому было дано быть бойцом стройотряда. А бывалые ребята носили на ней многочисленные значки, говорящие, где, когда и в каком году они были бойцами стройотрядов.

У Лёньки такой формы не было, да он особо и не переживал об этом. Его дома ждала морская, курсантская форма, которую он носил с гордостью и с ещё большим шиком.

Изъявившие желание уехать как-то странно переглянулись. Ведь форма шилась в Благовещенске из расчёта, что бойцы её оплатят из будущего заработка. А тут, если заплатить за форму, останется только на билет до дома и на пару пирожков.

Увидев, какой эффект на парней произвела последняя его фраза, Зиновий твёрдо произнёс:

– Перед тем как мы приступим к следующей работе, начальник прииска даёт нам несколько дней отдыха. – Он посмотрел на удивлённых ребят и уже уверенно продолжил: – Будем мы прокладывать ЛЭП на Дамбуки. Сейчас вопрос стоит только в подъёмном кране и машине, которая будет нас развозить. Как только эти вопросы решатся, сразу приступаем к работе. А сейчас можете допивать, но смотрите не нажритесь. – Он с пониманием посмотрел на парней. – Завтра с утра начальник прииска выделяет грузовик, который отвезёт нас на Гилюй. Там и попьёте, и отдохнёте.

– Да на кой чёрт мне сдался твой Гилюй, – не выдержал один из парней, собравшихся уезжать. – У нас денег нет, а он нам Гилюй.

– Так что будьте готовы к завтрашнему отдыху, – не обращая внимания на возмутившегося парня, продолжил Зиновий. – Девчонки сейчас маринуют мясо. Сделаем шашлыки и будем купаться! – Это он закончил уже торжественно.

Лёнька вспомнил, как два года назад он рыбачил на Гилюе. Поэтому предложение Зиновия его вполне устраивало. В памяти невольно встала тёмная ночь, костёр и огромный таймень, которого им повезло выловить в тот раз. Но сейчас рыбалка не планировалась. Предстоял только отдых, купание, костёр с шашлыками и печёной картошкой.

Посидев ещё немного за столом, Зиновий поднялся:

– Так что, парни, думайте. Но желающие завтра отдохнуть чтобы были готовы. Часов в восемь поедем. Так что извиняйте, господа присяжные и заседатели, – он невесело усмехнулся, – что покидаю вас, но мне надо с директором согласовать завтрашний выезд.

После ухода Зиновия парни притихли, допили оставшуюся водку, и Саша предложил:

– А чего это мы там, на отдыхе, будем сидеть насухую? Давай скинемся. Борька сгоняет. Сгоняешь, Борька? – Он посмотрел на Борьку, который что-то с жаром обсуждал с Черпаком.

Услышав своё имя, Борька отвлёкся от разговора:

– Чё надо-то?

– Сходишь в магаз, пока он не закрылся? – Саша внимательно посмотрел на Борьку, но, видя, что тот чего-то не понимает, пояснил: – Надо ещё пойла взять на завтрашний отдых.

– Конечно. – Борька тут же подскочил. – Бабки гони. – Он с готовностью протянул руку Саше.

– Ну ты и шустрый, – усмехнулся Саша. – Сейчас. – А потом уже обратился ко всем сидящим: – Ну что? Скидываться будем?

– Да, будем, – вразнобой согласились парни и полезли в карманы за деньгами.

Когда необходимая сумма была собрана, Саша передал её Борьке, и тот мигом испарился.

С утра в барак вошёл Зиновий и, как обычно, зычным голосом скомандовал:

– Подъём!

Борька высунул нос из-под одеяла.

– Чего кричишь? Не видишь, что ли – народ спит, – недовольно прохрипел он.

– Так вы что? Не поедете на Гилюй? – удивился Зиновий, пройдясь по бараку.

– Куда-куда? – Из-под одеял высунулись ещё несколько голов и, ничего не понимая, уставились на Зиновия.

– На Гилюй, говорю, – уже не так громко продолжил Зиновий. – Машина отходит через полчаса.

– А-а! На Гилюй! – И из коек тут же выскочила добрая половина отряда.

– Давайте! – уже командовал Зиновий, увидев подскочивших парней. – Мыться в темпе и на погрузку.

Лёнька, выскочив из койки, схватил полотенце и побежал на улицу умываться. От такого предложения, как поездка на Гилюй, у него желания отказываться не было. Он был полностью за такую поездку.

Закончив умывание и одевшись, он вышел из барака и, увидев машину возле кухни, двинулся к ней с расчётом перехватить кусок хлеба на кухне или ещё чего-нибудь посущественней.

Возле дверей кухни стояла Зина и, заметив его, позвала:

– Лёня! – Она, сделав беспомощный вид, остановилась с большим зелёным термосом на пороге кухни. – Помоги донести до машины.

А чего было отказываться и не помочь девчонке? Они, по всей видимости, встали намного раньше парней и уже приготовили завтрак, который и намеревались взять с собой на пикник.

Схватившись за термос, Лёнька с трудом поднял его и передал парням, уже забравшимся в кузов грузовика.

Отдав термос, Лёнька с удивлением посмотрел на Зину, всё ещё стоящую на пороге кухни и вытирающую руки полотенцем. Вот это да! Он с трудом поднял термос, а она сняла его с плиты и дотащила до двери.

«Вот теперь и верь в хрупкость этих созданий», – невольно подумал он про себя.

Но в общей суете он забыл об этом инциденте и, закинув в кузов оставшиеся вещи, залез в него сам, где сидели уже с полтора десятка парней и Зина с Катей и Таня.

Лёнька устроился на свободном месте бортового сидения и, крепко вцепившись в борт, старался удержаться на нём при каждом ухабе, на котором подбрасывало грузовик.

Солнце едва вышло из-за сопок и ещё не успело прогреть воздух, поэтому когда грузовик тронулся, то встречный прохладный ветер быстро прогнал и сон, и утреннюю вялость.

По какой-то случайности рядом с Лёнькой оказалась Зина. Она сидела рядом с ним и так же, держась за борт грузовика, подставляла лицо встречному ветру, развевающему чёрные локоны её волос, выбившихся из-под разноцветной косынки. Лёнька неожиданно ощутил тепло её бедра, которое время от времени прикасалось к его ноге, когда грузовик подбрасывало на ухабах. От такого соседства ему стало как-то неловко, но он не отстранился от Зины, а так же продолжал сидеть, делая вид, что ничего особенного не происходит.

На поперечной передней скамейке сидел Зиновий с парой ребят. У них было свободное место, и он, увидев Зину рядом с Лёнькой, позвал её.

– Зина! – громко крикнул Зиновий, стараясь перекричать ветер. – Иди сюда! Здесь место есть и меньше дует.

Зина, посмотрев на Зиновия, приподнялась, пытаясь пройти в переднюю часть кузова. Но неожиданно на очередном ухабе грузовик сильно качнуло, и она, выставив руки вперёд, упала на Лёньку.

Не ожидая такого, Лёнька непроизвольно подхватил Зину, оберегая её от падения.

Она оказалась в его объятьях, и он неожиданно ощутил запах её волос, коснувшихся его лица, и упругость девичьей груди, на мгновение прижавшейся к нему. От такого поворота событий он посмотрел на Зину, но не увидел никакого испуга в её больших карих глазах. Наоборот, она с интересом взглянула на Лёньку и, оттолкнувшись обеими руками от его груди, прошла в сторону Зиновия, который, протянув к ней руки, усадил на скамейку рядом с собой.

Всё это произошло так быстро, что никто ничего не заметил, только Лёнька под впечатлением от произошедшего ещё пару минут обалдело смотрел по сторонам. Но вскоре прохладный ветер, запахи тайги и свежего утра сделали своё дело. Он всё забыл и весело переговаривался с ребятами, которые громко обсуждали проезжаемые берёзовые рощи, заросшие пихтами высокие сопки и прочие красоты таёжной дороги.

Через полчаса грузовик подъехал к Гилюю. В этом месте река была широкая и мелкая, и здесь через неё была переправа на другой берег. Воды сейчас в реке было немного, поэтому на машине можно было свободно переехать на другой берег, но шофер, не доезжая переправы, свернул влево, отъехал от дороги метров на пятьдесят к небольшой полянке и остановился.

Ребята с криком и гиканьем выскочили из грузовика и понеслись к реке, а Лёнька с Зиновием и Борькой, вытащив из кузова термосы и сумки с различной снедью, принялись устраивать место для пикника.

Зиновий остался с девчонками, а Лёнька с Борькой прошлись немного вверх по течению реки, где виднелся затор из брёвен и поваленных деревьев.

Срубив несколько больших веток и уложив на них сухие корни и стволы небольших деревьев, они притащили их к предполагаемому костру.

Зиновий так и остался с девчонками разводить костёр, а Лёнька, скинув одежду, побежал к плещущимся и хохочущим парням.

Вода оказалась не по-летнему холодной, и долго в ней находиться было невозможно, но Черпак, переплыв на противоположный берег, кричал оттуда:

– Парни! – Он махал руками с высокого камня. – Давай сюда! Тут глубина! Понырять можно!

Для Лёньки переплыть тридцать метров стремительного потока холодной, бурлящей воды не составило большого труда. Он быстро преодолел его и вылез немного ниже камня, на котором стоял Черпак.

Берег оказался намного круче противоположного. Если место, где они остановились, представляло собой равнину, раскинувшуюся у дороги, то на этом берегу сопки сразу круто поднимались вверх от самой воды.

Берег был усыпан острыми камнями, поэтому Лёнька осторожно прошёл по ним до того места, где стоял Черпак, и, взобравшись к нему на камень, посмотрел вниз.

Внизу и в самом деле была большая заводь. Насколько она была глубока, разглядеть было невозможно из-за мутности воды в ней.

Черпак, задорно улыбаясь, предложил Лёньке:

– А слабо ласточкой сигануть?

Он пальцем показал на воду.

– Прыгнуть-то можно, но зачем же ласточкой? Можно и столбиком. – Лёньку удивило предложение Черпака.

Но тот, не обращая внимания на рассуждения Лёньки, всё так же кричал:

– Парни! Давай сюда! Здесь глубоко!

Лёнька присел на вершине камня и смотрел на парней, которые, преодолевая течение, плыли к ним. В воду лезть особого желания не было. Уж очень холодная она была для длительного купания, и он, сидя на камне, старался согреться под горячими лучами солнца, осматривая реку, прилегающие сопки, плывущих ребят и яркое синее небо без единого облачка.

Сегодня погода была изумительная. Утренняя прохлада уже ушла, и солнце не на шутку палило яркими лучами.

Лёнька потрогал быстро согревшиеся плечи.

– Слышь, Сань, – посмотрел он на прыгающего на камне Черпака, – как бы не сгореть сегодня.

– Да ерунда всё это, – бесшабашно отреагировал на его замечание Черпак, – не успеем. Мы же только обсохнем, а потом оденемся. Комары не сожрут. – Он весело рассмеялся и принялся вновь звать оставшихся парней, в нерешительности толкущихся на берегу: – Давай сюда! Здесь самое то! Тут глубоко!

Через несколько минут парни, переплывшие реку, взобрались на камень, под которым была заводь со спокойной водой.

– Вот где надо плавать, – не унимался Черпак. – Там течение сносит, – показывал он на реку, откуда только что приплыли ребята. – А тут тебе – что бассейн. Купайся – не хочу. Айда в воду! – крикнул он и, махнув рукой, столбиком прыгнул в заводь.

Брызги воды полетели в разные стороны после его прыжка, но через пару секунд Черпак вынырнул с истошным криком:

– Я ноги себе распорол! Здесь мелко! – и, сделав пару гребков, выполз на берег.

Парни сразу же бросились к нему. Черпак сидел на берегу и рассматривал ступни ног. Крови не было, но на пятках прямо на глазах начали проступать синие пятна.

Консилиум из будущих медиков вынес вердикт:

– Ноги не сломаны, но имеет место сильный ушиб.

Черпак от боли стонал и матерился, а Лёнька невольно подумал: «Хорошо, что я не нырнул туда головой, а то бы точно пробил её и не сидел тут, а плыл бы уже вниз молодым здоровым трупиком».

Через некоторое время, когда боль у Черпака поутихла, ребята помогли ему спуститься в воду и переплыть реку. Там они его, подхватив на руки, перенесли на полянку, где уже был разведён костёр и Зиновий с девчонками жарили шашлыки.

Бросив это занятие, они ещё раз осмотрели ноги принесённого Черпака, и Зиновий решил:

– Вообще-то, ничего страшного. Кости целы. Только ушиб сильный и гематома. Холод приложишь да посидишь тут. Но придётся дать тебе дня три отдохнуть, – рассуждал он вслух, а потом возмутился: – И кто же тебя, балбеса, в воду-то заставил прыгать?

– Да кто ж его знал, что так случится… – страдальческим голосом оправдывался Черпак. – Дна же видно не было. Вода мутная. Хорошо, что хоть столбиком нырнул.

– Во-во, – подтвердил Зиновий, – хоть так догадался, а то бы точно башку себе пробил. Ладно уж. Сиди тут. Загорай, – махнул на него рукой Зиновий и продолжил жарить шашлык.

В воду больше никто не полез. Парни помогали девчонкам накрывать импровизированный стол, расстелив одеяла на мягкой траве полянки.

Вскоре шашлыки были готовы, Борька сгонял за охлаждёнными бутылками с «горючей смесью», и изнурённые непосильной работой бойцы уселись за столом. Бутылки тут же были откупорены, их содержимое разлито по кружкам, и Зиновий, подняв кружку, начал:

– Ну что, парни? Первый этап нашего пребывания в Золотой Горе окончен. И завершился он успешно.

– Только бабла мы получили что-то не так успешно, – вставил кто-то из сидящих.

Но, не обращая внимания на этот единичный возглас, Зиновий продолжил:

– И теперь нам предстоит за этот неполный месяц сделать ещё одно дело, за которое местные жители долго будут благодарить нас, – закончил на торжественной ноте Зиновий.

– Но нам от этого будет ни холодно ни жарко, – завершил речь Зиновия Саша-бригадир. – Так что давайте выпьем, ре́бя, за всё хорошее, и пусть плохое забудется. – Он поднял кружку над головой и принялся чокаться со всеми, кто сидел вокруг костра.

После выпитого ребята набросились на то, что прихватили с собой девчонки, и свежий шашлык, получившийся очень вкусным.

– Ну, Зинуля, – восхищался Зиновий. – И где ты только так научилась мясо мариновать? Ничего вкуснее не пробовал.

– Это папа меня научил. – Зинкиной скромности не было предела. Она от похвалы зарделась и потупила глаза. – У нас всегда так. Когда мы гостей ждём, то папа всё сам делает. А я уж у него и подсмотрела, что он в мясо добавляет и как он его готовит.

Парни, которые и так отсутствием аппетита не страдали, с удовольствием поглощали всё то, что было на столе, а по мере насыщения отваливались от него и группками ложились загорать.

Солнце палило не на шутку. Если бы сегодня был рабочий день, то им бы пришлось несладко работать, потея и отбиваясь от мошки́.

А тут можно было вольготно полежать, расслабиться и даже вздремнуть, потому что здесь этих тварей почему-то не было, то ли из-за прохлады реки, то ли от живительного ветерка, идущего над поверхностью воды с верховьев реки.

Лёнька устроился рядом с Черпаком, и они лежали на животах, обсуждая его травму.

– Слышь, Саня, – Лёньке и в самом деле было жаль, что с Черпаком произошло такое, – болят ноги-то?

– Да ноют пятки. – Черпак изобразил гримасу боли на лице. – Но, видать, не сильно я врезался в дно. Вот если бы не подогнул ноги перед дном, то точно переломал бы их.

– Повезло. – Лёнька как мог выражал сочувствие Черпаку.

– Но ничего! – хорохорился Черпак. – Зато вы будете пахать, а я на больничном буду пятки вверх задирать! – Тут он уже рассмеялся.

– Так ты это что? Нарочно так прыгнул? – пошутил, подыграв Черпаку, Лёнька.

– Ага. – Черпак ещё сильнее рассмеялся Лёнькиной шутке. – Отдохнуть захотелось. – А потом переключил Лёнькино внимание: – Смотри, как Зиновий вокруг Зинки вьётся.

Лёнька посмотрел в ту сторону, куда показывал Черпак.

Там девчонки в купальниках лежали на отдельно разостланном одеяле. Зиновий тоже устроился рядом с ними.

Таня с Катей лежали на животах и, накрыв головы полотенцами, о чём-то между собой разговаривали, а Зина, перевернувшись на спину и закинув руки за голову, лежала рядом с ними.

Зиновий как бы нечаянно пристроился возле Зины и, подперев голову ладонью, делал вид, что смотрит на реку и парней, которые опять собирались идти купаться, а сам беззастенчиво разглядывал её фигуру.

Лежал он, лежал, крутил головой то в одну сторону, то в другую, а потом неожиданно изрёк:

– А почему это у женщин лобок такой покатый и мягкий? Всю жизнь об этом думаю и никак не могу найти правильный ответ.

От такого заявления Зинка чуть ли не подпрыгнула на месте. Она быстро села и заявила, гневно глядя на Зиновия:

– А потому что ты дурак и идиот, – и, поднявшись, пошла к костру, оставив Зиновия с открытым от изумления ртом.

Лёнька с Черпаком, услышав этот диалог, корчились от смеха, а Черпак, забыв о своих пятках, даже болтал ногами.

Возмущённая Зина оделась в платье и пересела к костру, возле которого сидели несколько парней. Вскоре туда подошли искупавшиеся парни, и все, снова сгрудившись у костра, подняли в очередной раз алюминиевые кружки за хорошую погоду, за отдых, а потом, когда горячительные напитки стали подходить к концу, сидели у костра и пели песни.

У Жени была гитара, и он, наигрывая песни Ободзинского про Наташку, про падающий снег, про любовь, про пиджак наброшенный, пел их негромким, приятным голосом. Сидевшие рядом с ним парни внимательно слушали его, и кое-кто даже подпевал.

Под эту музыку ребята притихли. Романтическая обстановка тайги, реки, сопок, костра, приближающегося вечера располагала к грусти и сентиментальности. Лена устроилась поближе к Жене и тоже старалась подпевать ему. Все знали, что Женя неравнодушен к ней, поэтому никто им не мешал быть вдвоём.

Но вскоре эту идиллию прервал звук мотора приближающейся лодки, которая через некоторое время подплыла к переправе, и из неё вышли три мужика.

Они были в энцефалитках и полностью развёрнутых рыбацких резиновых сапогах.

Выйдя из лодки, они осмотрелись и, увидев ребят и стоящий рядом с ними грузовик, подошли к ним.

– Привет, парни, – поздоровался один из них, высокий симпатичный мужик с небольшой «шотландской» бородкой. – Я Михаил, а это, – он показал на своих друзей, – Виктор и Николай.

Ребята с любопытством разглядывали незнакомцев.

– Вы тут ещё долго будете сидеть? – продолжил Михаил и, подойдя к шофёру, протянул ему руку: – Привет, Петро.

– Да ещё пару часиков посидим и вернёмся на Золотую Гору, – вместо шофера ответил Зиновий. – А если что надо, то садитесь, – показал он на разостланные одеяла, – попейте чайку, передохните.

Мужики степенно расселись вокруг костра, и девчонки, налив горячего чая, передали им кружки, которые те приняли с благодарностью, и вокруг костра на какое-то время повисла тишина, вновь прерванная Зиновием.

– А вы из Золотой Горы будете? – поинтересовался он.

– Из неё самой и будем, – оторвавшись от чая, подтвердил Виктор.

– То-то я гляжу, мне ваши лица знакомы, – также продолжал Зиновий, – только не могу вспомнить, где мы встречались.

– А у директора прииска и встречались. Долбал он нас тогда по полной схеме. Не до знакомств тогда было. – Он невесело усмехнулся: – План мы тогда завалили. А вот сейчас выполнили его и расслабляемся. Поэтому-то ты нас и не видел на прииске. Всё на карьерах да на гидравликах пропадали. А вас-то я помню. – Мужик осмотрел притихших ребят. – Студенты вы из стройотряда. Строите у нас школу, поликлинику и гараж. Как думаете, к заморозкам стены поставите?

– Вот это я не могу сказать точно, – важно начал объяснять Зиновий. – У нас же учёба. Ещё с месяц осталось до неё, но фундаменты мы вырыли, забетонировали, а пару дней назад все эти работы прораб передал шабашникам. Мы теперь ЛЭП на Дамбуки тянуть будем.

– Понятно, – протянул Николай. – Кто-то что-то хочет положить в карман, а студенты крайние. – Он усмехнулся и тут же переменил тему: – А мы позавчера уехали. Ночью порыбалили, а теперь возвращаемся.

Услышав про рыбалку, Саша тут же поинтересовался:

– И много поймали?

– Много, немного, но кое-что есть, – начал Михаил и, посмотрев на Сашу, предложил ему: – Чё? Посмотреть хотца?

– Ага, – тут же согласился Саша.

Тогда Михаил не спеша поднялся и позвал ребят:

– Кто хочет, пойдём, покажу, – и обратился к шофёру: – Ты не против, Петро, если мы свои вещички закинем тебе в кузов?

– Кидайте, – согласился шофёр, – места всем хватит. А мне что с вами, что без вас ехать – разницы никакой. Не на себе же тащить, а так и добрым людям помогу.

– Ну, спасибо тебе, Петро, – поблагодарил Михаил шофёра и, посмотрев на ребят, попросил: – А вы не подсобите перетащить вещички? Заодно и улов посмотрите.

Мужики поднялись со своих мест и не спеша пошли к лодке.

– Нет проблем. – Несколько парней поднялись с мест и двинулись следом за ними.

Лёнька помнил тех тайменей, которых они выловили с Иваном Михайловичем, и ему очень захотелось посмотреть на улов мужиков и сравнить его с тем, что они тогда наловили, поэтому он одним из первых двинулся к лодке.

Мужики спокойно стали вытаскивать из лодки рюкзаки, снимали мотор и передавали парням, которые всё это складывали на берегу.

– А где рыба-то? – не выдержал Лёнька.

Михаил, видя интерес в Лёнькиных глазах, раздвинул траву на дне лодки и с трудом поднял пару метровых рыбин.

– Да вот они! – Он гордо приподнял улов на вытянутых руках. – Но там и ещё есть. – Он кивнул на дно лодки. – Но они поменьше. Повезло нам ночью. Гилюй обмелел, и таймень ушёл в ямы. Коля-то местный. Он все ямы на Гилюе знает. Вот и вывел нас на них.

Рыбины и в самом деле поражали своими размерами и серебристостью чешуи. Они как две огромные серебряные ленты висели в руках Михаила.

– А на что ловили? – невольно вырвалось у Лёньки.

– Да на мышку и ловили, – как бы нехотя ответил Сергей.

– На какую мышку? – не понял Борька. – На живую, что ли?

– Да ты что? – рассмеялся довольный Михаил и, видя, что заинтересовал парней уловом, показал на нос лодки: – Вот на эту.

В носу лодки лежали «салазки», обмотанные толстой леской. Сергей поднял «салазки» и показал на поводки, на которых болталась пара обшитых мехом цилиндриков с огромными тройниками.

Парни с интересом перебирали снасти, и каждый из них подержал в руках увесистых рыбин. Конечно, они были впечатлены и рыбой, и объяснениями Михаила, но ещё больше заинтересовало их то, что рыбаки достали из лодки ружья.