Текст книги "Фредерике. Морские рассказы"

Глава десятая
3 января. Приезд начальства и хлопоты

Я уже доедал завтрак, когда в кают-компании громко зазвенел телефон, и мы с Олегом с интересом уставились на него.

– Интересно, – проговорил Олег, прихлебывая чай, – кого это к нам принесло в такую рань?

Руперт, услышав звонок, сразу подбежал к телефону и, внимательно выслушав говорящего, посмотрел на старпома.

– Чиф, вахтенный матрос говорит, что суперинтендант приехал и с ним ещё какой-то человек. – Он с выжиданием смотрел на Олега.

– Скажи матросу, чтобы он привел их в кают-компанию, – отреагировал старпом на такое известие, разочарованно добавив: – А я-то думал, что они только к обеду появятся.

– Кто приедет? И почему к обеду? – поинтересовался я у него.

– Да вечно этот ужаленный Богдан, – недовольно поморщился Олег. – Ему же из самой Германии надо ехать. Не иначе как всю ночь в дороге провел. – Он немного подумал и, посмотрев на Руперта, приказал тому: – Накрой для них стол здесь, – он указал на один из свободных столиков в кают-компании, – и скажи повару, чтобы приготовил для двух человек завтрак, а после завтрака приготовь гостевую каюту. Я думаю, – это он уже проговорил для себя, – они поживут там вдвоем, ничего страшного с ними не случится, – но потом поправился: – И лазарет тоже приготовь, – при этом уже по-русски добавив: – Черт его знает, какой там у них в их румынских мозгах таракан сидит.

– Есть, чиф! – отреагировал Руперт на слова старпома и исчез.

– Я думаю, – посмотрев на меня, пояснил он, – это Бо́гдан привез своего корефана-автоматчика. Он мне про него говорил перед отъездом.

Ну что ж, этого и следовало ожидать, что сегодняшний день принесет на судно множество хлопот, забот и новостей. Ведь праздники закончились, и у компании будет только одно желание: побыстрее выгнать судно из порта. Простой такого «корыта» обходился ей не в один доллар.

К приезду «дорогих» гостей я был готов с самого первого дня, поэтому приезд супера для меня не был особенной неожиданностью.

Не торопясь, я доел утреннюю яичницу с беконом, намазал бутерброд жидким сыром, положил в кружку сахар с пакетиком чая и, налив в неё кипятка, принялся размешивать чай, с интересом поглядывая на входную дверь.

Минут через пять в дверь кают-компании постучали. Руперт подскочил к двери и распахнул её. На пороге стоял вахтенный матрос, который доложил:

– Чиф, суперинтендант здесь, – и освободил проём двери.

В дверях тут же появился чернявый, кучерявый, как будто загоревший, несмотря на середину зимы, молодой мужчина среднего роста с портфелем в руке. Он без стеснения вошёл в кают-компанию, быстро осмотрелся и, найдя взглядом Олега, небрежно произнёс:

– Привет, чиф, – и, подойдя к нему, пожал руку.

– Привет, Богдан, – отреагировал на его приветствие Олег, привстав из-за стола, и, указав на накрытый свободный стол, предложил: – садись, позавтракай. Наверное, устал с дороги?

– Не особо. – Богдан уселся на предложенное место и сказал своему спутнику, вошедшему вслед за ним: – Садись, Габи, отдохнём немного да позавтракаем.

Габи оказался невысоким и таким же чернявым парнем, примерно того же возраста, что и Богдан, но вёл он себя более скромно.

Усевшись за стол, Богдан покрутил головой и, увидев завтракающих штурманов и механиков, поздоровался со всеми, подняв правую руку, согнутую в локте:

– Привет, парни! Как прошел Кристмас? – на что старпом за всех ответил:

– Нормально прошёл, – и добавил: – Спокойно прошёл, никто из порта не приходил, – а потом, указав на меня, представил: – А это наш новый старший механик.

Богдан вскользь глянул в мою сторону.

– Рад встрече с тобой, чиф. Мистер Грюнвальд и фрау Шварц говорили мне по телефону, что ты должен приехать.

Я приподнялся со своего места, подошёл к Богдану и, протянув ему руку для пожатия, представился:

– Старший механик.

Тот, не ожидав такого маневра с моей стороны, растерянно посмотрел на меня и в ответ тоже протянул руку.

– Рад встрече с тобой, чиф. – Богдан вяло ответил на моё рукопожатие, добавив: – Я после завтрака подойду к тебе в каюту, и мы поговорим обо всём в деталях.

– Прекрасно, – отреагировал я чуть ли не радостно на его слова и, вернувшись на своё место, спокойно продолжил допивать чай.

Вездесущий Руперт тут же поставил утреннюю яичницу с беконом перед вновь прибывшими гостями, которые вели себя здесь как полноправные хозяева.

– Как жизнь, сэконд? – увидев второго механика, между делом спросил Богдан.

– Нормально, – спокойно, без всяких эмоций отреагировал на его слова Евгенич. От него и в солнечный день не добьешься просвета в облаках, а сейчас, при появлении начальства, он вообще хмуро сидел за столом, ковыряясь у себя в тарелке.

Но Богдану и не нужен был его ответ, делал он это просто так, потому что так полагалось. У нас каждый русский на такой вопрос начал бы рассказывать, о том, как он спал, дышал и хлопал глазами, но Евгенич был не из тех, кто источает эмоции, поэтому, покончив с завтраком, он поднялся из-за стола, буркнув для приличия:

– Приятного аппетита, – и вышел из кают-компании.

На такое поведение Евгенича Богдан не отреагировал, потому что о чем-то тихо переговаривался с Габи по-румынски.

Продолжая пить чай, я исподтишка разглядывать Богдана и его собеседника.

Ничего особенного в них не было. Обычные парни, чем-то напоминающие по внешнему виду молдаван. По Габи было заметно, что это не очень-то разговорчивый и, наверное, не особо решительный человек. Он ел скромно, уставясь в тарелку, только изредка реагируя на сумбурную речь своего спутника.

Богдан же, наоборот, был подвижен, эмоционален. Создавалось впечатление, что он как будто сидел на иголках. Он всё время что-то говорил по-румынски, и было заметно, что он чем-то недоволен.

Выждав момент, когда Богдан прекратит говорить, старпом вежливо обратился к нему:

– Богдан, как доехали? Как дорога? – и предположил: – Вы, наверно, всю ночь ехали и устали?

Наверное, Богдану стала приятна такая забота и интерес со стороны Олега, поэтому он подробно рассказал, как они после полуночи выехали и всю ночь ехали. Иногда он даже отпускал шутки по поводу этой ночной езды. Английский у него был в норме, поэтому его повествование я прекрасно понял и, дождавшись окончания рассказа о поездке, поднялся из-за стола и, пожелав всем приятного аппетита, добавил:

– Богдан, я тебя буду ждать в каюте.

– Не волнуйся, чиф, я скоро к тебе поднимусь, там и обсудим все дела, – заверил он меня. – Сегодня придут портовые власти, и я должен посмотреть, что ещё нам надо сделать по замечаниям, – а потом посмотрел на Олега: – И ты, чиф, заходи. Тоже мне всё расскажешь. Надо хорошо подготовиться к встрече, – и, взглянув на часы, добавил:

– Я думаю, что они появятся здесь часа через два. Мистер Грюнвальд ещё вчера приехал в Антверпен, но он устроился в гостинице, – Богдан перехватил взгляд Олега, собирающегося задать очередной вопрос, – поэтому он приедет немного раньше.

Вернувшись в каюту, я позвонил Евгеничу, чтобы тот сам со всем справлялся в машине и ещё раз проверил порядок в ней. Напомнил, чтобы третий механик с электромехаником пробно запустили двигатель мотобота, а четвёртый со вторым электромехаником протестировали двигатель аварийного пожарного насоса. На все напоминания Евгенич реагировал только своими вечными «угу», но под конец разговора расщедрился, успокоив меня:

– Да не переживай ты так, Михалыч, всё сделаем. Что, впервой, что ли, очки втирать?

После таких слов я был полностью уверен: если Евгенич меня так заверяет, то точно – трястись не надо. Не такого мы начальства навидались за свою жизнь. Но вид сделать придётся, что ты своё начальство обожаешь и готов ради него пожертвовать всем, чего только оно не пожелает, и расшибиться в доску ради «любимой» компании.

Я сел за стол и пересмотрел бумаги, которые приготовил для суперинтенданта. Не успел я закончить с ними, как в каюту зашел старпом.

– Ну что, Михалыч, перекурим, пока есть время? – предложил он. – А то, я погляжу, сегодня нам и вздохнуть не дадут спокойно.

Олег достал сигареты и протянул мне пачку. От предложенной сигареты я не отказался, и мы задымили с ним, заполняя клубами дыма каюту, хотя он быстро рассеивался постоянно работающей вентиляцией.

Да и что было отказываться от предложенных сигарет? Мои сигареты, которые я прихватил из дома, уже заканчивались. Купить их можно было только на берегу. Но они здесь, в Антверпене, очень дорогие, и деньги, которые оставались у меня из дома, тут же превратились бы в дым.

Купить сигареты по доступной цене можно было только в магазине «Сони-Радио», потому что он торговал как магазин беспошлинной торговли, или взять в бондовой кладовой. Но на берег вырваться пока возможности не представлялось, а бондовая кладовая была опечатана таможней. Так что мы тут все курили осторожно и редко, чтобы сигарет хватило до ближайшего похода в магазин.

Вскоре по трапу, идущему с верхней палубы, раздался топот ног, и на пороге каюты появились Богдан с Габи.

В Богдане уже не чувствовалось прежней напыщенности, и он, перед тем как войти, даже постучал в косяк открытой двери с вежливой просьбой:

– Можно войти?

– Конечно, Богдан, – подтвердил я и, встав из-за стола, сделал несколько шагов в сторону вошедших. – Заходи, гостем будешь.

Взяв пару стульев, стоящих вокруг банкетного столика, я пододвинул их Богдану и Габи.

– Садитесь, пожалуйста, посидим, поговорим…

От такого радушного приёма Богдан смутился, но тут же, взяв себя в руки и усевшись на предложенный стул, спросил:

– Как прошел Кристмас? Как отдохнули?

– Отдыхать много не пришлось, – хмыкнул Олег, – в основном работали.

– Как работали? – не сдержал удивления Богдан.

– А вот так и работали. Посмотри список замечаний, тогда сам и увидишь, как работали.

В подтверждение своих слов Олег протянул Богдану свежеотпечатанные листы бумаги. Тот принял их из рук Олега, сосредоточился и принялся читать. По прочтении он медленно отодвинул листы и в недоумении посмотрел на меня и старпома.

– И что? – В его голосе сквозило неприкрытое удивление. – Вы всё это успели сделать? – показал он пальцем на исписанные листы.

– Конечно, сделали. – Олег уверенно смотрел Богдану в глаза. – Пошли, и тогда сам в этом убедишься. Только не сделали то, что от судового экипажа не зависит.

– Это что значит – не зависит? – чуть ли не возмущенно вырвалось у Богдана.

– А то и значит, – вежливо попытался объяснить ему Олег, – что наша осушительная система из трюмов не работает.

– Знаю я, что она не работает, – недовольно отмахнулся Богдан. – Скоро судно пойдет в ремонт, тогда и будем делать её.

– В ремонт? – Для меня это была новость номер один, хотя я что-то помнил из разговоров старпома о ремонте, но значения этому не придал. – И куда, если не секрет? – Я с интересом уставился на Богдана.

– Пока вопрос об этом не решен. – Богдан как-то моментально напыжился от важности вопроса, в который он нас посвящал. – Но прорабатывается вариант ремонта в Китае. Там ищут подходящий док. Ведь не у каждого завода есть док, чтобы поднять такое огромное судно. – Он со значением посмотрел на меня и Олега. – Но хватит об этом. Вы лучше расскажите, что вы сделали и как сделали.

– А что тебе рассказывать? – криво усмехнулся Олег. Было заметно, что вся важность и напыщенность, которую на себя напускал Богдан, на него никакого эффекта не произвела – видно, он уже привык к такому состоянию суперинтенданта. – Лучше давай пойдем, и сам на всё посмотришь.

– Хорошо, – Богдан посмотрел на часы, – время у нас ещё есть до прихода портовых властей.

Он с шумом отодвинул кресло и направился к двери, уверенный в том, что и мы последуем за ним.

Закрыв дверь каюты на ключ, я вместе с Богданом, Габи и старпомом спустился вниз, к ЦПУ.

Увидев новые бирки на панелях ГРЩ, Богдан был удивлен не меньше моего, когда Аунг показал мне их.

– Вы что? – непонимающе посмотрел он на меня и задал точно такой же вопрос, что и я в свое время Аунгу: – Новые бирки нашли?

Бирки и в самом деле выглядели как новые, с такой любовью и аккуратностью их отмыл и отчистил Аунг со своими помощниками.

– Нет, – довольный произведенным эффектом, усмехнулся я, – мы их только перевернули.

– Брависсимо! – Богдан не скрывал своей радости. – А то я всё время думал, где же мне заказать эти бирки и сколько времени потребуется на их изготовление.

– Не надо ничего больше делать, – уже самодовольно развел я руками. – Пошли лучше по машине. Посмотришь, как мы тут Кристмас отмечали. – И я прошёл в машину с листами замечаний в руках.

Все замечания для удобства были написаны так, что их надо было отмечать, двигаясь с верха машинного отделения вниз. Так мы и пошли. С нейтральным видом, как будто это было само собой разумеющимся, я показывал Богдану всё, что было нами сделано за эти десять дней. Богдан и не скрывал своего удивления при осмотре машины. Он только осматривал механизмы и помещения, делая отметки в листе.

Подойдя к котлу, я рассказал, что мы с ним сделали, и попросил Богдана помочь довести регулировку автоматики до ума. Мне Евгенич рассказывал, что Богдан в своё время работал на судах электромехаником, поэтому при этой просьбе я сделал особый упор на компетентность Богдана в таком вопросе, чем невольно польстил ему. От такого предложения, да ещё к тому же и высказанного в вежливой форме, Богдан чуть ли не расцвел и пообещал мне сделать всё возможное, но только после того, как начальство уедет. Такой расклад мне даже понравился.

Было видно, что Богдан сам опасается и портовых властей, и представителей компании, но старается это скрыть за своей напыщенностью. Я догадывался, что он работает точно на таких же условиях, как и я, поэтому ему было необходимо показать начальству своё рвение в работе.

Котёл они с Габи и в самом деле довели до ума уже к концу рабочего дня, после того как уехали портовые власти. После их регулировок он вообще перестал давать сбои в работе и уже не тревожил вахту своей сигнализацией.

За Богданом всегда неотступно следовал, как паж, привезенный им специалист-автоматчик Габи. По мере «путешествия» по машине я понял, что Габи хочет проверить и настроить автоматику главного двигателя. Конечно, я был только рад, что кто-то займется этим. Третий механик, который участвовал в перегоне судна в Антверпен, рассказывал мне, что иногда эта автоматика срабатывала не так, а иногда вообще отказывала в работе. Видно, в механизмах пневматических систем за время простоя судна до передачи его от греков к немцам то ли что-то закисло, то ли пересохли резинки. Я бы и сам смог с этим разобраться, но для этого нужны были подробные чертежи и время. А так как чертежи представляли собой мутные ксерокопии каких-то эскизов, да ещё и на румынском языке, то я был несказанно рад, что кто-то этим займется, избавив меня от такой тягомотины. Габи тут же пристал ко мне с кучей вопросов, что где и как работает и где находятся запасные части, но я ещё вообще не знал, как работает главный двигатель, так как ни разу его не запускал, поэтому передал ключи от палубной кладовой Евгеничу и направил его с Габи туда.

Конечно, с двигателями МАН мне приходилось в своё время много раз встречаться, я был хорошо знаком и с конструкцией двигателя, и с его автоматикой, но такая модификация двигателя попалась мне первый раз, поэтому изучение нюансов эксплуатации автоматики потребовало бы много времени. А тут Габи!

От такого шанса было бы грех отказываться, тем более что это был представитель фирмы МАН, и даже если в дальнейшем возникнут какие-либо косяки в автоматике, то всегда можно сослаться на него и таким образом снять с себя ответственность.

Габи, не теряя времени, тут же начал заниматься автоматикой главного двигателя, чего нельзя было сказать про Евгенича. С недовольным ворчанием он взял ключи от палубной кладовой и отстал от нас с Богданом.

Обойдя всю машину, Богдан остался доволен выполненной работой, ну а мне оставалось только с безразличным видом развести руками:

– Ну, для того мы тут и находимся, чтобы всё работало, – на что Богдан не обратил внимания, а, посмотрев на часы, спохватился:

– Всё, чиф, я тут всё понял, но пора подниматься наверх. Скоро должен подъехать мистер Грюнвальд с портовыми властями.

Поднявшись в каюту, я предложил Богдану вымыть руки, и мы сели в ожидании приезда «дорогих» гостей.

Вскоре к нам зашел старпом и обратился ко мне:

– Иди в капитанский салон, – потом, посмотрев на Богдана, добавил: – Матрос сказал, что власти уже подъехали. Помощник их встретит и проведет туда. Ты пойдешь их встречать?

– Конечно, пойду. – Богдан подскочил с кресла и кинулся к двери.

Следом за ним пошёл и старпом, а я поднялся в капитанский салон и скромно устроился в уголке, откуда хорошо просматривался длинный стол, накрытый зеленой скатертью и уставленный прохладительными напитками, настраиваясь ждать предполагаемую экзекуцию.

Но всё прошло на удивление ровно и без всяких проблем.

Помощник завёл в салон с десяток человек, четверо из которых были в форме, а остальные в чистых комбинезонах. Чувствовалось, что эти ребята по-взрослому приготовились шерстить судно, о чём говорил их серьезный вид. В общем, вошедшие выглядели солидно и всем своим видом показывали, что это не простые дядьки, а власть, которая требует уважения и подчинения.

Приехал и директор компании мистер Грюнвальд с помощником – их я видел в офисе в Гамбурге. Кавалькаду вошедших замыкал Богдан.

Когда все расселись по местам, Грюнвальд взял инициативу в свои руки, представил властям меня и старпома, назвав его капитаном, затем зачитали протокол о причине задержания судна в порту со списком замечаний.

Тут уже Богдан проявил инициативу и подробно рассказал, что и где выполнено. Для того чтобы власти убедились в действительности всего, что выполнено экипажем, я взял трех человек и провёл их по машине, показывая устраненные замечания. Некоторые замечания требовали запуска механизмов, в чём мне усердно помогали механики.

Старпом с Богданом и остальными проверяющими пошли на палубу.

После осмотров проверяющие вновь собрались в салоне и оживленно начали обсуждать увиденное.

– Нам очень приятно, что наши замечания устранены в полном объеме, – спокойно начал речь глава комиссии. – Мы видим, что экипаж очень много сделал для того, чтобы судно вышло в рейс, но пока мы этого позволить не можем, потому что осушительная система откачки вод из трюмов находится в нерабочем состоянии. – Он отложил от себя бумаги и посмотрел на Грюнвальда.

Тут про английский язык, которым перед этим пользовались власти, можно было позабыть, потому что Грюнвальд начал что-то яростно доказывать властям по-немецки. Те тоже по-немецки принялись отвечать ему. Только я и старпом сидели и хлопали ушами. Старпом вообще не знал немецкого, а я последний раз им пользовался лет двадцать назад и поэтому многое из того, что когда-то знал, почти забылось. Но я понял, что Грюнвальд с Богданом уговаривают портовые власти дать разрешение на выход судна в рейс, потому что судну через пару месяцев запланирован ремонт в Гуанчжоу.

Ух ты! Теперь я уже знал, куда нас может закинуть судьба, и можно уже будет сообщить жене, что я появлюсь в ближайшие месяцы в Южном Китае, в районе Гонконга.

Проблема с осушительной системой жарко обсуждалась обеими сторонами. Грюнвальд доставал какие-то бумаги, тряс ими перед лицами офицеров комиссии, громко доказывая, что такой вариант возможен.

Наконец спорящие пришли к выводу, что если поставить на судно переносные осушительные насосы со шлангами на каждый трюм, то есть девять штук, то порт-контроль согласен выпустить судно в рейс. На доставку насосов было дано ещё десять дней.

Веской причиной было то, что судно идет в Китай на ремонт, где осушительная система будет отремонтирована. Мне лично такое решение этой проблемы абсолютно не нравилось. Не дай бог, конечно, но если в трюме будет пробоина, то откатать воду окажется нечем. Да, насосы будут, но для того, чтобы их запустить, надо открыть трюмы и опустить их вниз, чтобы они откатывали воду. А если трюмы полны груза? Как откачивать воду? Ждать, что ли, пока вода дойдет до ватерлинии? А если шторм и палубу заливает, как открыть трюмы? Ведь волной может захлестнуть отрытый трюм. В такие шторма я попадал, когда палуба полностью заливалась девятиметровыми волнами и крен судна доходил до двадцати градусов, а то и более.

По мне, то я бы вообще не выпустил судно из порта, пока осушительная система не будет полностью отремонтирована и не предъявлена Регистру флага, да и состояние главного двигателя, про которое мне рассказывали Василич, Евгенич и остальные механики, оставляло желать лучшего. Турбины не работали должным образом, масло в ГД (главном двигателе) неизвестно почему постоянно обводнялось, да и автоматика на ГД требовала срочного ремонта и испытаний.

Но бумаги были подписаны, комиссия сошла с борта, а за ней следом сквозанул и Грюнвальд с помощником, даже не оставшись на обед.

Зато мы, с чувством выполненного долга, спокойно пообедали и занялись текущими делами.

Богдан пошёл с третьим механиком делать котёл, а я с Евгеничем и Габи чуть ли не до полуночи проколупались с пневматикой главного двигателя. Габи показал себя грамотным и знающим специалистом. Мало того что он сам всё ремонтировал, он ещё и нам с Евгеничем объяснял тонкости и нюансы работы пневматической системы главного двигателя.