Текст книги "Вперед, по жизни"

Вперед, по жизни
Алексей Макаров

© Алексей Макаров, 2024

ISBN 978-5-4498-5816-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВВЕДЕНИЕ

Когда ты видишь гнездо птицы, то какая-то неведомая сила заставляет тебя заглянуть в него.

Зачем? Почему? Наверное, ты и сам этого не осознаешь. Но, со временем, начинаешь понимать – почему.

Да потому что, вначале ты видишь беззащитного птенчика, который только и делает, что открывает клюв в поисках пищи. Проходят дни, и птенчик растёт, он постепенно начинает понимать мир, у него появляются крылья, они всё крепчают и крепчают.

Наконец-то в них появляется столько силы, что птенец превращается в того, кто может с помощью этих крыльев взлететь, покинуть родное гнездо и начать познавать мир.

Мир уже давно освоен. В нём есть много счастья, радости и горя, которые птенцу ещё не ведомы, но со временем он начинает их понимать и становиться тем, кто и сам сможет помочь кому-то подняться в небо.

Такие же превращения происходят и с человеком. Только у птиц всё происходит быстро, а человек это понимает и воспринимает годами.

Но потому то он и человек, что он узнает не только мир, заключающий в себя небо, море, горы и леса, он раскрывает для себя внутренний мир людей, окружающих его, который не менее огромен и прекрасен.

Ведь не внешняя красота покоряет человека, когда он видит вокруг себя красоты мира, его покоряет внутреннее содержание этого мира, сила и глубина сознания людей, которые попадаются ему на пути.

Каждый из нас понимает, что внешняя красота и показная сила, чаще всего, обманчивы, и часто вводят нас в заблуждение, а внутренняя красота, которая, порой неразличима и в которой заключается вся привлекательность человека и его обаяние – именно эта черта привлекает или отталкивает нас друг от друга.

Ведь сила и красота человека заключаются не только в том, каким он видит себя в зеркале, а в том, что находится внутри него, в красоте его внутреннего мира.

Человек же не видит себя. Он не видит ни своих глаз, ни своих губ – ничего того, что находится на его лице и, только взглянув в зеркало, он узнает, кто он есть на самом деле. То есть, увидев себя со стороны, человек, таким образом, начинает оценивать себя. Плох он или хорош.

То же самое делают и остальные люди. Вначале они оценивают себя, а затем и внутренний мир друг друга, сравнивая его со своим, начиная с внешней оценки. И если оценка встреченного человека положительная, то людей притягивает друг другу. Им хочется общаться.

Ведь внутри каждого из нас находится точно такой же человек со своим внутренним миром, который он считает для себя самым правильным и прекрасным, и что у него есть много сил, энергии и знаний, с помощью которых он сможет заинтересовать собой людей и заставить уважать себя.

А уважение к себе – это то, чего человек добивается в течение всей своей жизни.

Поэтому единственный человек, с которым он должны сравнивать себя, это он сам. И единственный человек, лучше которого он должны быть – это он сам.

В моей книге «Вперед, по жизни» рассказывается о том птенце, который жил в гнезде, начал познавать и оценивать мир в действительности таким, какой он есть на самом деле, без всяких прикрас и посторонней помощи. Он учится оценивать себя, сравнивая себя с теми, кто встречается ему на пути.

В книге описываются те победы и ошибки, которые пришлось пережить главному действующему лицу этих рассказов, и о тех выводах, которые он делает для себя и которые ведут его дальше по жизни, выводя в мир взрослых людей, делающих его самого взрослым, готовым переносить и противостоять трудностям жизни.

Все события в данном рассказе являются плодом авторского вымысла. Все совпадения имён, дат, названий и сюжета являются случайными. Местоимение «Я» в данном тексте обозначает не Автора, а вымышленного персонажа, поставленного моим воображением в различные обстоятельства.

С уважением ко всем, кто взял в руки эту книгу.

Алексей Макаров

Таёжные приключения Лёньки и Сашки
(продолжение)

Глава первая

Дорога домой всегда короче. Мальчишкам шли за телегой, весело перекликаясь меж собой, и вспоминая со смехом истории, произошедшие на заимке. За этими разговорами они не замечали дневного зноя, туч мошкары, автоматически от неё отмахиваясь, и, как им показалось, очень быстро добрались до прииска.

На единственной улице прииска никого не было. Вокруг стояла тишина. Даже куры, вечно роющиеся у заборов домов, куда-то попрятались. Дневной зной нагрел воздух так, что вокруг стояло дневное марево.

Дорожная пыль поднималась под ногами и долго не оседала.

Только сейчас Лёнька ощутил, как раскалились ноги в сапогах, и ему захотелось их тут же снять и добежать до дома, где они жили, босиком. Но он себе этого позволить не мог. Ведь они же уже взрослые мужики, которые вернулись после тяжёлой работы из тайги.

Поэтому они спокойно прошли к дому и начали разбирать вещи, находившиеся в телеге.

После разгрузки Иван Михайлович повёл Рыжуху на конюшню. Ведь она тоже устала и ей требовался точно такой же отдых, как и людям.

В доме стояла тишина и из-за толстых бревенчатых стен, не пропускающих сюда дневной уличный жар, было прохладно.

Разложив вещи и расстелив спальники на полу, Борисы улеглись на них, чтобы передохнуть.

Но Лёньке не сиделось в доме. Хотелось смыть с себя пот и пыль дороги. Прихватив пустое ведро, он предложил Сашке:

– Пошли на речку, наберём воды.

Старший Борис одобрил такое начинание:

– Точно, пацаны, сходили бы вы, да набрали водички. Ох, как хочется промочить горло, – он достал фляжку и сделал из неё несколько глотков. – А то эта уже совсем тёплая, – потряс Борис полупустой фляжкой, – в глотку уже не лезет, – и, положив флягу рядом со спальником, улегся на нём.

– Точно, – одобрил предложение Бориса Витька. – Айда на речку. Заодно и мордуши проверим. Может быть, и рыбки наберём на ужин.

Чувствовалось, что Сашке очень не хотелось выходить из дома, что он устал и ему, как и Борисам, хочется растянуться и поваляться на спальнике, но он, посмотрев на озадаченных Лёньку и Витьку, нехотя согласился:

– Ладно уж, пошли, – и, взяв пустое ведро, двинулся следом за товарищами.

Они вышли во двор.

От дневной жары воздух казался застывшим. Всё, как будто вымерло и не ощущалось даже малейшего дуновения ветерка, который пошевелил бы понуро повисшие листочки берёз у околицы. Горячий воздух звенел тишиной и её нарушал только едва слышный шум воды текущего невдалеке Хугдера. Даже привычный звон комаров и жужжания паутов куда-то пропало.

Но как же удивились ребята, когда увидели Ритку, перевесившуюся через забор.

По все видимости, она уже долго так висела, поэтому, увидев мальчишек, не подала вида, что обрадовалась их появлению, а только вежливо и степенно поинтересовалась:

– Ну, что? Как вы добрались, как доехали? – чувствовалось, что любопытство её разбирает, но она старалась не показывать его.

– Да нормально добрались, – нехотя ответил Сашка, – а тебе-то чё?

Чувствовалось, что Сашка никак не может забыть Риткиных проказ, из-за которых у него из головы полвечера вытаскивали колючки шиповника.

Но Ритку такая встреча не смутила, и она переключилась на Лёньку.

– Я слышала, что вы и медведя подстрелили? – она сделала ударение на последнюю букву в слове «медведя».

– Да, врут всё, – развеял её сомнения Лёнька. – Мы только смотрели. А вот мясо, точно, таскали.

– А правда, что вы труп старателя нашли? – Ритка в страхе выпучила глаза.

– Вот это правда, – с гордостью, но также неохотно ответил ей Лёнька.

– И вы не испугались мертвеца? – Ритка уже в восторге продолжала допрос.

Лёньке, конечно, не хотелось признаваться, как они тогда здорово испугались и пулей вылетели из шахты, но у него не было ни малейшего желания сознаваться в этом, перед какой-то девчонкой, и терять собственную значимость в её глазах, поэтому он усмехнулся, едва скривив губы:

– А чего его бояться? Лежал он там себе, лет семьдесят и никого не трогал, только рука у него вот так торчала, – и он резко выкинул руку в сторону восторженного Риткиного лица.

Дико взвизгнувшую Ритку, точно ветром сдуло с забора.

Мальчишки зашлись в злорадном смехе, но Ритка мгновенно оправилась от испуга:

– Дурак ты, Лёнька, – только и выкрикнула она, но вновь подойдя к забору, в том же темпе продолжила расспросы. Она всем интересовалась и работой, и рыбалкой.

Это была уже не та задиристая и колючая девчонка, которую они оставили здесь, а другая, которой всем интересовалась, потому что сейчас она считала мальчишек своими друзьями.

Почувствовав такую перемену, мальчишки уже по-дружески начали рассказывать ей о событиях, которые они пережили за последнее время, совсем забыв о цели, с которой вышли из дома и куда их послали Борисы.

Устроившись в тени дома на завалинке, они вновь начали вспоминать, как они нашли труп и о том, как им страшно было в шахте и как они охотились на медведя.

А когда они начали рассказывать ей о рыбалке, то Ритка, с видом знатока перебила их:

– Да это ерунда. Мы и сами так рыбачим. Меня мой брат Женька берёт с собой всегда на рыбалку.

Чувствовалось, что её заинтересовали рассказы мальчишек, но она, сделав круглые глаза, перебила их:

– А вы знаете, что тут у топографа дочка приехала, Ленкой зовут?

– Ну, слышали, – недовольно фыркнул Сашка. – Витька нам рассказывал об этом.

Но Ритку такое презрение к её новости не смутило и она, ещё больше округлив глаза, продолжила:

– Такая зазнайка, вся из себя… Такая задавака… – от возмущения у Ритки даже скривились губы. – Вообще ни с кем не хочет разговаривать. Ходит, такая вся из себя, важная, – Ритка даже продемонстрировала, как она ходит. – Меня вообще не замечает. Я к ней, как-то раз, попыталась подойти, так она меня даже не заметила. Представляете? – Ритка от возмущения даже вывернула ладошки с растопыренными пальцами.

Чувствовалось, что Ритка сильно обижена на эту городскую задаваку, если так эмоционально рассказала все свои обиды.

Чтобы прервать Риткины сплетни, Лёнька вспомнил, зачем их послали. Он поднялся с завалинки и посмотрел на своих друзей:

– А от того, что мы здесь трепемся, в ведра вода сама не нальется, – и, подняв с земли пустое ведро, предложил друзьям: – Айда на речку, там заодно и мордушу проверим.

Мальчишки знали свои обязанности и, вымуштрованные Михалычем, всей гурьбой двинулись в сторону Хугдера.

У реки оказалось намного прохладнее. От воды шла свежесть и её буйные, прозрачные воды так и манили к себе.

Раздевшись по пояс и, не стесняясь Ритки, мальчишки принялись обмываться. Та тоже не отставала. Она во всем помогала ребятам.

Набрав полведра воды, она, по просьбе Лёньки, вылила её ему на спину. Вода оказалась настолько холодной, по сравнению с накаленным воздухом, что у Лёньки непроизвольно вырвался нечеловеческий рык.

Сашка с Витькой, увидев такую картину, тоже потребовали от Ритки, чтобы она полила и им на спины воду.

Та не отказалась и тут же исполнила их просьбу. Витьку она окатила одним махом, от чего он истошно закричал, а на Сашку, ещё не успевшего нагнуться, вылила воду так, что облила и его и его штаны.

Глядя на мокрых ребят, она расшалилась и её уже невозможно было остановить.

– Что ты наделала, дура! – возмущённо заорал на неё Сашка.

А Ритка тут же отскочила от него, готовая опять сорваться в заросли шиповника. Но Сашка и не собирался её преследовать, а только пригрозил кулаком:

– Я вот тебя тоже так окачу, тогда будешь знать…

– А ты сначала попробуй, догони, – в ответ только и скалилась Ритка.

Сашка, махнув на неё рукой, снял сапоги и брюки, а затем они с Лёнькой принялись их выкручивать, чтобы просушить.

Одевшись после купания, мальчишки двинулись к запруде.

Только Витька надел болотники, выходя из дома, поэтому он осторожно прошёл по запруде и вытащил из неё мордушу и, поднатужившись, перенес её на берег. Там они все вместе вытряхнули рыбёшек, а Витька уже пустую мордушу установил на прежнее место.

Нанизав около двух десятков небольших рыбёшек на куканы, мальчишки вернулись в дом.

Там их встретили недовольными голосами Борисы:

– Где вы там шляетесь? Так недолго и от жажды сдохнуть, – бурчал старший Борис, но когда увидел, что ребята принесли рыбу, то успокоился и попросил Лёньку: – Полей мне, а то уж больно я грязный.

Лёнька подхватил ведро, и они вышли во двор. Там Борис забрал у Лёньки ведро и налил полный рукомойник:

– Остальное я сам, – он разделся по пояс и принялся ополаскиваться под холодными струями воды. – А вы сходите к начальству. Жрать у нас пока нечего. Пока мы уху сготовим, так вы уже тут от голода окочуритесь. Там вас уж точно накормят.

Лёнька пожал плечами и вернулся в дом.

– Слышь, парни. Жрать охота до смерти, пошли к начальству. Может, там чего перехватим, пока Борисы уху делают? – предложил он валяющимся на спальниках друзьям.

– А чё? – тут же согласился Сашка. – Я думаю, что у бати тарелка супа всегда найдётся. Пошли, – и подскочил с пола.

Ни Витьку, ни Леньку в этом разубеждать не требовалось, и они гурьбой вывалились из дома.

Зайдя в дом, где расположилась контора партии, мальчишки сразу же наткнулись на Ленку. Она, окинула их надменным взглядом и выжидающе молчала. Пересилив стеснительность, Лёнька выдавил из себя:

– Привет, Ленка.

– А ты откуда знаешь, что меня так зовут? – Ленка с удивлением и интересом посмотрела на него.

– Да Витька уже рассказывал нам про тебя.

– А-а, – дружелюбно протянула Ленка, – ну, если вы обо мне уже всё знаете, то тогда заходите, – усмехнувшись только краешками губ, она сделала приглашающий жест рукой. – Вон там мама приготовила суп.

Мальчишки степенно прошли в большую комнату конторы.

За большим столом сидели Анатолий Павлович, Валеев, Соколов и Иван Михалыч, а на столе, и в самом деле, стоял большой чугунок с обещанным супом.

Увидев мальчишек, Анатолий Павлович радостно воскликнул:

– А мы уже вас тут заждались, проходите, усаживайтесь. Посмотрим, что нам тут Света приготовила, – потирал он в нетерпении руки.

Ленка, вынув из шкафа алюминиевые миски и ложки, поставила их на стол перед мальчишками, а сама скромно присела с краю.

– Чего сидим? Кого ждем? – дружелюбно посмотрел на притихших пацанов Анатолий Павлович. – Налетай! Наливай! – и, взяв половник, наполнил себе внушительного вида миску.

Мальчишки по очереди, степенно наполнили свои миски, взяли по куску хлеба и принялись за еду, искоса поглядывая за взрослыми и, как бы невзначай, бросали взгляды на скромно сидевшую Ленку.

Они были одногодки. Ленка перешла в десятый класс, как и Лёнька с Витькой.

Что в ней особенного? Лёнька не понимал. Обычная девчонка с чёрными прямыми, коротко подстриженными волосами, большими глазами, немного заостренным носом и узким подбородком. Ничего особенного, но что её выделяло, так это не по-девичьи большая грудь. На ней почему-то даже было страшновато останавливать взгляд.

Лёнька с Сашкой хитро переглянулись. Видать, Сашка тоже отметил эти выпуклости, выпирающие из-под Ленкиной энцефалитки, о которых им уже рассказывал Витька.

Степенно доев суп, мальчишки поблагодарили взрослых и, выйдя во двор, уселись на завалинке с одним желанием, чтобы обсудить Ленку.

Но, этого сделать не удалось, Ленка увязалась за ними и тоже присела рядом.

Усевшись рядом с Витькой, она начала задавать вопросы, которые, в большей степени, как бы, относились только к Витьке.

– А что вы тут собираетесь делать? – как бы между делом, спросила она, стараясь начать беседу.

Лёньку с Сашкой такая назойливость начала раздражать. Если бы это оказался пацан, то они бы без стеснения послали его подальше. Но тут находилась Ленка.

Хоть злость и возмущение клокотали у Лёньки в груди, но он старался подавить их в себе. А так как вопрос ни к кому конкретному не относился, то он сел к Ленке в пол-оборота и принципиально молчал.

Зато Витька, которому Ленка понравилась, первым начал отвечать.

– Завтра, наверное, пойдем бить профиля выше прииска, где ещё не закончена работа, а уже потом и ниже прииска продолжим.

Ленке поняла Витькин ответ. Она же, как и Сашка, почти каждое лето проводила с отцом в тайге, поэтому не стала особо заострять внимание на работе, а перешла к расспросам о школе и кто и откуда приехал.

От таких вопросов Лёньке стало неудобно. Он не собирался исповедоваться перед Ленкой, а её назойливость ещё больше вызывали в нём раздражения. Только от того, что какая-то незнакомая девчонка лезет с расспросами, у него чесались кулаки и в глотке застряли не совсем подходящие для такого случая слова.

Но Витьке, чувствовалось, нравилось присутствие Ленки, и он стал рассказывать ей об их героическом пребывании на Гилюе.

Потом Витька, раззадоренный собственным рассказом, предложил:

– Чё тут сидеть? Давай пройдемся по прииску.

Послушавшись Витьку, ребята поднялись с завалинки, но тут неожиданно во двор вошёл высокий статный парень. Отросшие русые, волнистые волосы спадали чуть ли не до самых плеч, обрамляя симпатичное лицо. Энцефалитка расстёгнута на груди, а брюки небрежно заправлены в кирзачи, с отвёрнутыми голенищами.

Весь вид его говорил о том, что это веселый и компанейский парень.

Увидев мальчишек, он в приветствии поднял руку и небрежно помахал ладонью:

– Привет, пацаны! Как дела?

– Нормально дела, – в разнобой послышался нестройный ответ.

– А что такие грустные? Или жизнь не задалось? – всё также приветливо улыбаясь, продолжил парень, подходя к мальчишкам.

Приблизившись, он протянул руку для знакомства:

– Сёрега, – обратился он в Витьке, который оказался ближе к нему.

– Витёк, – неуверенно ответил Витька на приветствие и рукопожатие.

– Лёнька, – не успел ответить Лёнька, как ощутил, что его ладонь сжимают железные клещи.

Рука у Лёньки тоже была не маленькой, но он только с некоторым запозданием ответил на проверку на вшивость, и поэтому его ладонь оказалась в невыгодной позиции, но он не поддался на провокацию и постарался как можно сильнее сжать Серёгину ладонь. А тот, почувствовав, что ему тут легко не победить, ослабил хватку.

– Молодец Лёнька! Так держать, – одобрительно, со смехом он хлопнул Лёньку по плечу.

С Сашкой Серёга экспериментов не производил, а только спросил:

– Это твой, что ли батя, Анатолий Палыч?

– Ну, мой, – чувствовалось, что появление Серёги, Сашке не понравилось.

– Отличный мужик! – Серёга подмигнул Сашке и, посмотрев на Ленку не меняя тона, продолжил: – А ты всё хорошеешь, красавица! – в его голосе почувствовались какие-то нехорошие нотки, но, повернувшись к пацанам, он махнул им рукой: – Ну пока! Ещё увидимся. Пойду к начальству, а то они меня зачем-то позвали.

Так же легко и стремительно развернувшись, он открыл дверь и вошёл в дом.

Мальчишки стояли в недоумении от такого вихря событий, только Ленка зло процедила:

– Никто его не звал. Врёт он всё. Это он водку принёс им, – она кивнула на дверь дома, – и сейчас они начнут пьянствовать. Папа последнее время часто начал с ним выпивать. Мама недовольна, но он её не слушает. Да ещё и Валеев ему во всем потакает. Я слышала, что он даже приписывает ему за несделанную работу.

От этих слов у Лёньки прошло раздражение, которое он вначале испытывал к Ленке. Ему тоже не очень-то понравился этот наглый и разбитной Серёга. В нём чувствовалась какая-то фальшивость, неестественность, которая отличала его от людей, с которыми последнее время пришлось ему сталкиваться.

Ребята гурьбой вышли со двора и не спеша двинулись по пустынной улице к верховьям прииска.

Витька с Ленкой шли впереди, о чём-то беседуя.

Витька энергично размахивал руками, наверное, пытаясь своими россказнями привлечь Ленкино внимание. Видимо, это у него хорошо получалось, потому что Ленка чуть ли не с раскрытым ртом смотрела на него.

Лёнька с Сашкой шли немного поодаль.

– Батя сказал, что даст нам ружья, – похвастался Сашка.

– Для чего это? – удивился Лёнька. – Медведей тут, вроде, нет.

– Нет, не на медведей, – рассмеялся Сашка. – Это, чтобы на уток поохотиться.

– Да ты что? – ещё больше удивился Лёнька.

– Точно, точно, – подтвердил свои слова Сашка. – Дней через десять, они начнут сбиваться в стаи. Вот тогда мы их и постреляем.

– Ага, постреляем… – усомнился Ленька. – Где мы найдем эти стаи?

– Где, где? – чувствовалось, что Сашка недоволен Лёнькиной тупостью. – Здесь, вокруг прииска, есть несколько бывших карьеров. Они заполнены водой. Вот в них-то утки и кучкуются. Но это надо делать только рано утром.

Да Лёнька был согласен на любое время суток, лишь бы поучаствовать в охоте. На заимке им несколько раз пришлось стрелять, но только по банкам. А тут – настоящая охота!

За этими разговорами они отошли от прииска с полкилометра, как раз до того места, где Хугдер разделялся. В этом месте, в него встроили деревянный желоб, по которому вода отводилась к гидравлике.

Увидев, что опередившие их Витька с Ленкой стоят и дожидаются их, ребята прислушались к беседе, из которой только слышалось, что Витька что-то говорил Ленке, а та в ответ громко пищала:

– Ой, там клещи, не пойду я туда. Они меня закусают там, я боюсь, – слышался её неестественно громкий голос, похожий на писк.

Лёнька с Сашкой было с удивлением смотрели на Ленку. Они в тайге уже привыкли ко всему, и ходили по пояс в воде, и проваливались в трясину, и деревья валили. Что только с ними не происходило. Для них было как-то необычно услышать, что Ленка так реагировала на такие мелочи, как клещи. Но не Витька, который всё время пытается ей что-то объяснить и уговорить

По этому поводу Сашка даже съехидничал:

– Витька-то втрескался в Ленку, вот и возится с ней. А она, наверное, и пользуется этим, поэтому и верещит так.

Оказывается, Витька предложил Ленке пройтись вдоль желоба и спуститься к гидравлике, чтобы посмотреть, как там мужики размывают грунт. Но она не хотела туда идти, поэтому так громко и отказывалась.

На самом деле, было уже поздно. Солнце вот-вот должно зайти за сопки, небо начало сереть и в воздухе чувствовалась таёжная вечерняя прохлада. Сейчас даже трудно было предположить, что несколько часов назад здесь стояла невероятная жара.

В наступающих сумерках деревья по обе стороны дороги становились всё темнее и чернее, а во мраке под ними скрывалась неизвестность, которая в душе будила невольный страх.

Поэтому Лёнька крикнул Витьке:

– Айда ка побыстрее на прииск. Успеешь ты ещё посмотреть свою гидравлику.

– Да, да, Лёня, – подхватила его предложение Ленка. – Пошли до дому. Меня, наверное, и мама уже ищет.

Конечно, это было разумное решение, вернуться на прииск. Никому не хотелось бродить ночью по тайге.

В крайнем доме уже тарахтел дизелёк, дающий электричество для освещения домов и улицы. Его местный электрик запускал дизелёк в начале сумерек, а выключал его с первыми лучами солнца.

Ребята прошлись, до самого выхода из прииска, где чистые воды Хугдера сливались с отработанной коричневой водой от гидравлики и вернулись к дому конторы. Уже в темноте Лёнька с Сашкой направились к дому, где должны ночевать, а Витька пошёл провожать Ленку.

Посмотрев Витьке в спину, Лёнька только махнул рукой:

– Да, чёрт с ними, пусть куда хотят, туда и катятся, а мне надо спать. Михалыч говорил, что завтра рано поднимет, и он пойдет показывать нам место для новых профилей.

– Пошли, – мирно и устало согласился с ним Сашка.

Войдя в дом, они на ощупь нашли свои спальники, расстелили их и, не обращая внимания на богатырский храп Борисов, мгновенно уснули.

События сегодняшнего дня одолели мальчишек, и они спали до самого утра без всяких сновидений.