Текст книги "Смертельный архив"

Глава 13

На звонок никто не отозвался. Капитан прислонил ухо к двери. Ничего, ни единого шороха. Помедлив, нащупал в кармане отмычку.

Две минуты – и дверь распахнула объятия. В нос ударил запах дорогого табака, одеколона и еще… сладковатый, едва уловимый и тем не менее знакомый… Реакция капитана сработала мгновенно – в следующую секунду ладонь сжала рифленую рукоять «ТТ».

Неслышно ступая по дорогому ковролину, Звонарев двинулся в глубь квартиры. Длинный, утонувший во мраке коридор расходился в три стороны: все двери плотно закрыты. Громко тикали большие напольные часы в конце – чик… чик… – каждая секунда, будто взвод бойка, нервно шевелила волосы на затылке… Впрочем, как капитан ни прислушивался, других звуков в квартире уловить не мог, и это вселяло некоторую уверенность.

За первой дверью открылась кухня: со стильным бело-золотым гарнитуром; с обилием техники; с картинами «под старину» и хорошим толстым ковром на натертом паркете. В большой напольной вазе раскинулась зеленая, слегка увядшая пальма. Идеальная чистота, если не считать турки на плите; капитан макнул в нее палец – остаток кофейной гущи успел превратиться в корочку. И еще что-то резало глаза, будто инородное, не местное…

Сконцентрировавшись, Звонарев понял – чистота, как в операционной, нарушена кусочком грязи телесного цвета, прилипшим к краю стола. Он ковырнул ногтем, комок нехотя поддался – в пальцах капитана оказался мягкий, будто резиновый шарик. Звонарев помял его – так и есть, резина – субстанция принимала любую форму и хорошо ее сохраняла. Вытащив пачку сигарет, капитан снял полиэтилен и осторожно завернул в него находку – из странностей получаются лучшие улики…

Пройдя дальше по коридору, он попал в кабинет хозяина. Шкафы, уставленные книгами; кожаный диван со столиком и резной пепельницей – в ней толстая, наполовину скуренная сигара; снова несколько картин, удачно подобранных к строгому интерьеру… и снова нет того, что искал Звонарев…

Труп нашелся в третьей комнате – судя по всему, гостиной. Крепкий мужчина лежал лицом вниз, разбросав руки. В бритом черепе, аккуратно посередине, алела небольшая дырка с темно-бурыми, опаленными краями. Массивное телосложение, спортивный «Адидас», толстая золотая цепь на шее – принадлежность к определенным кругам бросалась в глаза сразу. Морщась от запаха, капитан перевернул деревянное тело на спину.

Молодой – не больше двадцати пяти – парень уставился стеклом глаз в узорчатый лепной потолок. Вернее, одного глаза – второй выбило сквозным ранением. Лицо жесткое, волевое, но в то же время несколько удивленное, Звонарев видел такие – не ожидал смерти, не был к ней готов и даже не готовился…

Капитан быстро проверил карманы трупа: в одном нашлись водительские права и несколько стодолларовых купюр. Сунув находки обратно, Звонарев сел в белое кресло и задумался.

Стреляли в упор – об этом говорят опаленные края раны – в затылок: значит, пришел пацанчик скорее всего с убийцей вместе. Давно, больше суток – кровь высохла, тело окаменело, запах, опять же… Выходит, примерно в то время, когда неизвестный стрелок палил по следователям. Зачем убили? Ну, тут целая куча вариантов – пока даже в расчет брать не стоит. Зачем Рогачев дал адрес? Не знал, что здесь жмур, или…

От догадки по позвоночнику капитана пролетел ледяной вихрь. И, будто подтверждая ее, заорала во дворе сирена скрипящей тормозами полицейской машины.

Вскочив, капитан бросился к двери, но снизу уже гремели тяжелые ботинки. Если до этой секунды он сомневался, что власти по его душу, то теперь сомнения отпали – подстава! В нынешней ситуации быть пойманным на взломанной квартире, да при трупе – верный конец. Не раздумывая, Звонарев бросился вверх, не особо представляя, что его может там ждать…

И, конечно, там его ждала наглухо запечатанная дверь – амбарный замок, издевательски новенький, держал приваренную по диагонали железную полосу. Без всякой надежды капитан дернул за нее – преграда не шелохнулась – и вытащил пистолет. Привлечь внимание не хотелось, но, при всем раскладе, другого варианта не осталось – идти вниз нельзя, ждать бесполезно: еще минута, максимум две, и опера пойдут по подъезду.

Скорчив недовольную гримасу, Звонарев приставил ствол к замку – с таким расчетом, что пуля срикошетит в сторону…

Выстрел получился больше похожим на взрыв, раскатом пролетев по подъезду, наполняя его шипением долгого эха. Оглушенный капитан не знал, бегут ли за ним, да и не хотел, ногой сбил замок, вторым ударом распахнул дверь и юркнул в темень.

* * *

Под ногами хрустел щебень, в косых лучах света кружилась встревоженная пыль. На чердаке пахло затхлостью и влажным деревом; валялись доски, битый кирпич и обрывки тряпья… Звонарев несколько раз моргнул, привыкая к полутьме, и бросился к ржавой покореженной лесенке на крышу.

Солнце на секунду ослепило – капитану пришлось остановиться, чтобы не рухнуть, – с каждой минутой задумка казалась все нереальнее. Пожарной лестницы могло и не быть: а если и есть, спуститься с нее будет трудно – наверняка полиция обнаружила труп и будет стрелять на поражение. Дом не такой большой – три подъезда, максимум 50 метров в длину – пока он будет корячиться, подмога подоспеет и будет наготове… Шанс уйти становился призрачнее с каждой секундой.

Но не попытаешься – не узнаешь! Капитан заметил слева от себя начало лестницы – там высокими дугами начинались перила – и, насколько возможно быстро, побежал по опасно трескучему шиферу. Ногами Звонарев обхватил края, руками взялся за основания поручней… задуманный трюк грозил смертельным риском – капитан знал, как съехать вниз, не теряя времени на карабканье, но без перчаток ладони сотрутся до мяса еще в начале пути. Лететь с четвертого этажа не хотелось, но секунды казались важнее. Глубоко вдохнув, он начал опасный спуск…

Почти сразу поручни стали раскаленными, через секунду на них появился красный след – кровь окрашивала металл бурой влагой. Мышцы затряслись от дикого желания разжать ладони, но капитан, стиснув зубы до судороги, держался. Страшно медленно, будто в плохом кино, пролетали мимо лица этажи – четвертый, третий, второй… Прошла, наверное, вечность, прежде чем ноги уперлись в конечную балку.

Не давая себе расслабиться, даже не посмотрев на руки, Звонарев кинулся в сторону улицы. За его спиной – совсем близко! – рычал мотор подъезжающего сине-белого фургончика.

Костюм превратился в обноски – на серой ткани чернели полосы и разводы, белые кроссовки перестали такими быть… Жара выгнала людей из квартир, что оказалось капитану на руку – приняв независимый вид, он влился в толпу разноцветных гуляющих, не привлекая внимания. Скосив глаза, Звонарев отметил, что по асфальту за ним тянутся две тоненькие красные дорожки… Стараясь не морщиться, он взял в ладони края рукавов и с силой сжал – материал начал впитывать кровь и отдавать взамен такую адскую боль, что Звонарев мгновенно взмок и едва не потерял сознание. На его счастье, рядом виднелась стоянка радостно-оранжевых шашечных «Волг»…

– Куда? – водитель, молодой парень, улыбнулся. – Прокачу с ветерком, на улице его не дождешься!

– Езжай, решим по ходу! – капитан плюхнулся на заднее сиденье.

Таксист кивнул и завел мотор.

Глава 14

Руки сильно кровоточили – набухшие рукава больше не могли сдерживать влагу, и жирные капли падали на велюровые сиденья. Звонарев украдкой осмотрел раны – как и предполагал, кожи на ладонях почти не осталось, части висели рваными лохмотьями. Хорошо бы к врачу, но это невозможно: скорее всего эксперты сейчас берут образцы крови с лестницы, снимают отпечатки… По квартире он двигался осторожно, но… найдут. Следователь понимал, что тупые менты живут в фильмах – в реальности сотрудники умеют и хотят работать, не оставляя врагу шансов.

К вечеру, максимум к утру все оперативные службы города будут искать коллегу… точнее, бывшего коллегу – преступника и позор органов. Пушенков еще и показательный суд устроит, чтоб уж наверняка. Капитан бросил взгляд на часы – половина пятого. Прикинув, что к чему, дал себе два часа.

– Командир, давай на Линейную.

Таксист прибавил газу.

Возле подъезда Звонарев, не выходя из машины, оглядел пустой двор – вроде чисто, – повернулся к водиле:

– Сколько с меня?

– Четыреста, – парень обернулся и нахмурился, заметив успевшие расплыться капли. – Плюс двести за чистку!

– Аптечка есть?

– Конечно, – таксист еще больше напрягся, обратив внимание на руки пассажира.

– Даю две за все. Из аптечки надо бинты, нашатырь, что там еще…

– От… этого? – показал на ладони, Звонарев кивком подтвердил. – Так… Передай.

Капитан протянул ему стандартный автомобильный чемоданчик с красным крестом на этикетке. Набрав кучу бутылочек и упаковок, таксист положил все в маленький непрозрачный пакетик:

– Я почти все положил, только аспирин остался.

– Годится. Деньги сам возьми, в кармане, – капитан выставил нагрудный карман.

Парень вытащил купюры, отсчитал две тысячи, остальное вернул. Когда наклонился, заметил красную книжечку.

– Тоже глянь: прокуратура.

Прочитав удостоверение, водила убрал его обратно и протянул деньги:

– Тогда не надо…

– Все нормально, бери, – капитан неуклюже открыл дверцу. – Но, кто бы ни спрашивал, меня не видел… если сильно прижмут, выдумай адрес подальше отсюда.

– Понял, сделаю.

– Молодца…

Едва хлопнула дверца, «Волга» сорвалась с места.

– Выдаст… – буркнул под нос капитан. Он не рассчитывал на надежность таксиста, но хотелось выиграть немного времени.

Дома Звонарев, морщась и обильно потея, прижег раны перекисью и наложил тугую повязку – боль не уменьшится, но руками до определенной степени можно пользоваться. Заварил на кухне чай, сделал несколько бутербродов… думать о случившемся не хотелось – зачем? – сейчас главное – план действий…

Когда в дом стучится беда, понимаешь, насколько ты одинок – Звонарев просто не знал, куда податься. Коля отпадал сразу – подставлять друга нельзя! – к Свете тоже, особо близких друзей среди гражданских нет, а те, что есть, знакомы с Юрковым… Место нужно тихое и без любопытных – подошла бы Чугунка, но там знакомств у капитана не водилось. Впрочем, один вариант пришел в голову…

Вытащив мобильный – жаль, скоро придется выкинуть: подарок Светы на годовщину! – капитан набрал номер.

– Слушаю? – недовольно рявкнули на том конце.

– Князь?

– Ну… – собеседник насторожился: кто может вот так, запросто, назвать его прозвище.

– Это Звонарев. Есть минутка?

– Если скажу «нет», отключишься?

– Вряд ли…

– Так и думал, – хмыкнул. – Чего тебе?

– Встретиться надо. Разговор не телефонный, и в ресторане не стоит, для твоей пользы.

– О как… – Звонарев почти увидел, как хозяин города чешет круглую голову. – Ладно, ты где?

– В центре. Давай через полчаса, у «братьев».

Луганский помолчал:

– Хорошо. Подъеду со стороны кинотеатра, запрыгнешь.

– Понял. Отбой.

Князь, конечно, вариант не лучший, но… из двух зол выбирают меньшее: один раз помог – вдруг снова «прокатит» использовать… Не теряя времени, Звонарев покидал в спортивную сумку необходимое – пасту, щетку, мыло, комплект белья, вытащил «заначку» – пятнадцать тысяч нашими – и вышел из квартиры со странным чувством облегчения: больше сюда не вернется. Как заключенному пять метров дворика – свобода, так и бегущему каждый вольный вздох слаще предыдущего… Мир ополчился – что ж, и кролик бросается на удава! – капитан Звонарев жертвой не был никогда! Быстро переодевшись в белую легкую рубашку, выгодно подчеркнувшую спортивный торс, и светлые брюки, он поехал на встречу.

* * *

«Братьями» звался памятник отцу и сыну Черепановым, что высился монументом среди небольшой прогулочной площади. Со всех сторон ее окружали здания – мэрия, кино– и драматический театры, горели позолотой и серебром вывески элитных магазинов – но две пятидесятиметровые тропинки, зажатые лавочками и ухоженными клумбами, все равно считались парком. Сейчас, лишенные всякой противосолнечной защиты, горячие лавки пустовали, лишь на одной веселилась компания подростков, прячущих под нее пиво.

Пунктуальный Луганский явился ровно через полчаса: роскошный «Мерседес» вплыл на парковку кинотеатра, привлекая восхищенные взгляды. Выждав пару минут, пока внимание к машине ослабнет, Звонарев выскользнул из магазина напротив и сел на пассажирское сиденье. Князь вопреки ожиданиям рулил сам.

– Хорошо у тебя, прохладно, – капитан с удовольствием подставил лицо под струи холодного воздуха. – Где твоя свита?

– Ты сказал, разговор серьезный, зачем лишние уши? – полный Князь в шортах и короткой майке смотрелся комично. – Что у тебя?

– Дело принимает крутой оборот!

Звонарев вкратце описал встречу с Рогачевым, поездку на квартиру, труп… Князь хмуро стучал ладонью по рулю и не перебивал.

– Вот так, – закончил капитан, – теперь, вероятно, на мне будет «мокрое», в довесок.

– Лет двадцать… – резюмировал Луганский. – Дела…

– Ага, – Звонарев невесело улыбнулся. – Разыскивается пес: одна нога сломана, другой нет, левый глаз выбит, уши порваны. Кличка – Счастливчик.

Князь на шутку не отреагировал.

– Что ты хочешь от меня?

– Да хрен его знает, – капитан почесал затылок, – больше некуда звонить, некуда идти… Ты помог, вот, подумал…

– «Лежка» нужна?

– Наверное… Заплатить много не смогу, «пятнашка» есть.

– Оставь, – Луганский отмахнулся и завел двигатель. – Поехали, но… давай, как говорится, на берегу: если все «разрулится» в твою пользу и снова наденешь погоны, ничего этого не было. Наших встреч, разговоров – ничего! Так?

– Слово пацана! – капитан серьезно глянул в глаза собеседнику. – Ведь слову офицера не поверишь?

– Не поверю. Пацану – да. Едем!

Глава 15

Машина долго крутилась по закоулкам: мимо неопрятных старух, провожающих иномарку полными ненависти глазами; мимо мусорных куч, росших посреди дворов, хотя бачки в двух шагах; мимо забулдыг, пристающих к прохожим с просьбой одолжить два рубля… Окраина чувствовалась во всем, что проносилось за окнами: даже воздух казался тяжелее, муторнее, будто и впрямь дно жизни…

– Далеко еще? – Звонарев с тоской рассматривал пейзажи: всю жизнь по таким вот «лежкам»?

– Торопишься? – Князь сосредоточенно объезжал выбоины размером с колодец. – Привыкай: если в розыск угодишь, придется «тиховаться» – из дома не выходить, никому не звонить… Так что наслаждайся моментом.

– Скажи… – капитан в упор посмотрел на Луганского. – Зачем помогаешь? Ладно, пока «следак» – полезен, но теперь…

– Не «догоняешь»? – Князь усмехнулся. – Теперь еще полезнее. Архив тебе нужен? Нужен! Причем позарез – иначе не «отмоешься», с зоны стариком выйдешь… если выйдешь. Завалить тебя хотят? Хотят! Значит, сможешь и их параллельно вычислить, сук беспредельных. Короче, если раньше ты искал так, для себя, теперь будешь делать это в десять раз упорнее и… – он не договорил.

– Что и?..

– Ничего.

– Договаривай! – настоял капитан.

– И можешь использовать средства… которые в обычной, «мусорской» жизни не использовал.

– Это какие, например? Утюг для допроса?

– В частности, – Луганский без улыбки кивнул. – Представь, напали на тебя. Ты выстоял, взял одного, притащил куда-нибудь… и как его допросишь? Нет твоих дружков-оперов, нет комнатки специальной; «хатой», опять же, не «запрессуешь»… что делать?

Звонарев молчал – такой ход событий в голову не приходил. Действительно, если работать дальше, «рыть», как говорится… как это делать? Ни удостоверения, ни даже свободного передвижения – одни желания, не подкрепленные возможностями, – а ведь вся работа строится на общении, не всегда равностороннем – действительно, «хатки»-то с операми под рукой нет…

– Молчишь? – Князь бросил на капитана мимолетный взгляд. – Молчи. И думай. Допустим, я помогу – пришлю человечка, – но в основном придется самому…

– Ладно, решим… Может, меня «примут» через час, и делу конец.

– Не «пались», и не «примут». Ты же опытный, знаешь тактику – пользуйся.

Дальше ехали молча. Машина остановилась у неприметного пятиэтажного дома – серого и унылого, как все вокруг.

– Приехали, – Князь вытащил из «бардачка» связку ключей.

– Всегда с собой возишь?

– Мало ли…

Они поднялись на третий этаж, Луганский открыл дверь и сделал приглашающий жест:

– Новый дом. Располагайся, я поехал – дела. Еда в холодильнике, чистое белье в шкафу…

– Погоди, – Звонарев придержал его. – Вот…

– Что это? – Князь недоверчиво повертел в пальцах сигаретный полиэтилен. – Гашиш?

– Нашел там, в хате с трупом. Надо экспертизу сделать.

– Грязь, – пожал массивными плечами Луганский. – Такой экспертизы мало?

– Маловато, – Звонарев улыбнулся. – Чутье, понимаешь…

– Ладно, сделаю.

– Спасибо, – капитан взял протянутые ключи.

– Делом отблагодаришь… надеюсь. – Князь, скривившись в ухмылке, неуклюже пошел вниз.

– И я надеюсь… – буркнул Звонарев, закрывая дверь неожиданного убежища.

* * *

Однокомнатная квартира Луганского выглядела принцессой в сравнении со звонаревской жабой-«однушкой». В серванте черного дерева громоздились несколько комплектов хрусталя; на широком дубовом столе урчал новенький компьютер; два кожаных кресла смотрелись шикарным уголком бизнесмена… На полу дорогой ковер, с ворсом не меньше сантиметра – ступни, казалось, тонули при каждом шаге; в углу матово блестела метровая панель «Sony». Одну стену занял большой диван – Звонарев попробовал – раскладной: легким движением, как в старой комедии, превратившийся в двуспальную кровать.

Кухня тоже порадовала хорошим гарнитуром и полным набором продуктов – от батона хлеба до баночки черной икры. Капитан выглянул в окно – прекрасный обзор двора, с двумя его въездами и выездами, плюс чудом сохранившийся палисадник, в котором копошились толстые бабки.

«Если б все так прятались, полстраны ушло бы в розыск…»

Мысль показалась забавной: улыбаясь, капитан без стеснения набухал икры на бутерброд и уселся на диван, щелкнув пультом. Шли местные новости.

«На данный момент полиция никак не прокомментировала обнаруженный труп мужчины с явными следами насильственной смерти. – Звонарев чуть не подавился: показывали квартиру Ермолаева. – Как сообщил наш источник, неизвестный мужчина был найден мертвым, с огнестрельным ранением в области головы. Ведется следствие, в городе объявлен план-перехват…»

Ведущая продолжала говорить, но капитан не слышал: камера двигалась знакомым маршрутом – по длинному коридору до последней двери, направо… труп лишь мелькнул в кадре – рослый опер закрыл объектив рукой, но Звонарев видел, сколько там народу. Эксперты вовсю работали; мелькали родные кителя, и обычные, серые… Показали двор – несколько машин: две обычные «буханки»; «Скорая», у которой курили врачи… и черная «Волга», ненавистная и знакомая – Пушенкова.

Репортаж закончился, но капитан продолжал таращиться в мелькающий экран. Только сейчас дошло, в какой куче дерьма он стоит… Убийство! Это не скандал с тупым начальником – это «мокрое», его не удастся сбросить со счетов. Это розыск, полномасштабный – за пустяки не слишком активный, за убийство же серьезный до предела. И теперь помимо архива придется искать того, кто «подставу» организовал, – Рогачева или еще кого, иначе…

В кармане затрезвонил мобильный. Матерясь про себя, что забыл выкинуть, Звонарев глянул на дисплей – Юрков.

– Да, слушаю? – сердце билось в районе горла: что-то друг скажет?

– Саша, ты где? – устав, видимо, работать в горле, сердце ухнуло значительно ниже, в район живота: вкрадчивый голос коллеги не оставил сомнения.

– Прогуливаюсь, воздухом дышу. Погода, скажу тебе, преотличная…

– Заткнись, придурок! – рявкнул Коля. – Ты чего натворил? Зачем парня «кончил»?

Знают. Глянув на часы, Звонарев невесело хмыкнул – ровно два часа, отмерил точно…

– Коля, я никого не убивал. Это подстава.

– Подстава?! На жмуре твои «пальцы»; от ментов убегал, стрелял в подъезде – на лестнице твоя кровь… А? Что скажешь?

– Адрес дал мне Рогачев – сказал, что Ермолаева. Я приехал… – капитан на секунду запнулся, – дверь открыта. Я вошел, там мертвяк. Проверить хотел – вдруг жив? – перевернул, тут сирены завыли со двора… Я и ушел! Представь, «взяли» бы меня на «мокром», в чужой квартире…

Юрков долго молчал:

– Выглядит нелепо, белыми нитками, но… допустим, зная тебя, верю. И буду работать по твоей версии как основной.

– Погоди, дело тебе дали? – Звонарев был удивлен.

– Нет, конечно, Славину… знают ведь, что мы друзья. Буду работать параллельно.

Звонарев Славина знал и не любил – лысеющий толстячок слегка за сорок, он всегда улыбался… даже когда бил, не жалея ног, пристегнутого наручниками к стулу.

– Телефон… – начал Звонарев.

– Я удивлен, что он у тебя, просто наудачу набрал. Звоню с другого – на всякий случай, – информация о тебе с полчаса как прошла… Выкинь, скоро будет стоять на «прослушке».

– Знаю, из головы вылетело.

– Вот на таких мелочах и «палятся»… Кстати… – Юрков смутился, не зная, продолжать или нет. – Ладно, слушай: я так понял, ты на Рогачева подставу «крепишь»?

– Адрес он дал, – Звонарев насторожился, – а что?

– Это не он, – через силу буркнул Юрков. – За тобой «наружка» с самого утра шла.

Капитан похолодел – тогда никакого убийства не было и в помине.

– Причина?

– Мне не сказали, но добрые люди шепнули: анонимный звонок, якобы один из сотрудников мило обедает в «Золотой звезде» с известным в городе Луганским… Естественно, Пушенков ухватился, тут же речь двинул о коррупции в рядах… тебя видели, и как ты со мной встречался, и как к Рогачеву ездил… И как входил в тот дом. А менты на хату с трупом примчались, потому что в местное отделение позвонила соседка и сообщила, что неизвестный ковыряет в замке соседей… Так, говоришь, открыто?

Звонарев молчал. Что называется, не в том месте, не в то время… Соседка! Просто соседка – а на нем убийство…

– Саня, ты там? – голос Юркова потух, будто он в секунду устал. – Скажи прямо, как другу: дай слово офицера, что ты не при делах?

– Даю слово офицера, что никого не убивал! Приехал туда пошарить на тему Ермолаева… да и, кстати, сам подумай – жмур там минимум день, сам видел, а я когда там оказался?

– Может, вернулся… Как ни крути, хату ты вскрыл? – В голосе Николая не слышалось уверенности. – Не объяснить такую историю Пушенкову… Ладно, отключаюсь. Телефон выкини, мне не звони… если срочно надо, отыщи способ без личной встречи… Ориентировки пойдут с утра.

– Спасибо, Коля… за то, что веришь.

– И вот еще что… – Николай будто задумался. – Есть одна идея…

Договорив, прощаться не стал.

Капитан быстро оделся и вышел на улицу. Осмотревшись, заметил мусоровоз: два парня грузили полные бачки. Звонарев разобрал телефон и, проходя мимо грузовика, зашвырнул части в кузов. Пусть катается…

Магазин отыскался в соседнем дворе – грязная вывеска «Гастроном» выглядела едва различимым пятном в сгущающихся сумерках. Купив две бутылки подозрительно дешевой водки, Звонарев немного погулял по двору – когда еще представится возможность? – и вернулся домой. Свежий воздух не помог, голова разрывалась на части, вся надежда легла на зеленого змия – лекарство бедных…

Не успел капитан откупорить первую емкость, зазвонил городской телефон. Вздрогнув, он уставился на аппарат, не зная, что делать… Минута… пять минут… Не выдержав пытки трелью, Звонарев осторожно снял трубку:

– Алле, Звонарев. Это Кн… Луганский.

– Ф-фу, – невольно выдохнул капитан. – Мы не договаривались, что будешь звонить.

– Я и не собирался. Срочное дело.

– Ну?

– Не пугайся…

– Чего?

Тут по квартире пронеслась трель дверного звонка, заставив капитана вздрогнуть второй раз.

– Это я, – голос Князя звучал довольно. – Открывай.

Повесив трубку, Звонарев открыл дверь.

Судя по всему, Анатолий ехал с какой-то встречи – строгий, несмотря на жару, дорогой костюм, начищенные черные туфли и при галстуке. От него заметно несло коньяком и цитрусовыми.

– Входи, – капитан посторонился, – чай будешь?

– Нет. Давай сразу к делу, – Князь развалился в кресле. – Прошла «мулька», что архив продается. Весь, целиком!

– Где? – Звонарев будто превратился в пружину. – Когда?

– Не торопись, все расскажу… Спросишь, зачем мне говорить? – он внимательно посмотрел на бывшего следователя. – Объясняю, чтобы «непоняток» не возникло: я боюсь, что могу его не купить. Дело в чем – продавец хочет устроить нечто вроде аукциона завтра ночью. Место назовут позже. Приглашены влиятельные люди города, я в том числе…

– Что, есть серьезнее тебя?

– Представь, есть. Ты, Саша, нужен для подстраховки. Я, по понятным причинам, не могу послать туда бойцов для… хм… урегулирования вопроса, но могу шепнуть тебе адресок и снабдить оборудованием для очистки собственного имени. Заполучишь архив, отдашь мне то, что попрошу, – и в расчете. Идет?

– Оборудование? – капитан знал, что согласится: цена слишком высока.

– Не пойдешь же на дракона с водяным пистолетом, верно? Как сообщат адрес, получишь уместные к данной местности… материалы, – Князь осторожничал, боясь «прослушки», потому говорил слегка манерно. – А как с ними поступить – решай сам.

– Когда?

Луганский настороженно посмотрел на Звонарева: таким – холодным, злым, даже отрешенным он видел лицо следователя впервые. Мелькнула мысль, что «следак» акула, пожалуй, ничуть не мельче, чем он сам.

– Сиди дома, все привезут и объяснят. Меня могут «пасти», так что дам тебе верного человека – он и катать будет, и достанет все, что потребуется.

– Хорошо. Так и сделаем. – Звонарев внезапно успокоился и даже улыбнулся; один лишь холодный блеск глаз выдавал напряжение. – Завтра все решим.

– Будем надеяться, – Князь поднялся с неприятным ощущением, что побаивается: вне закона «красный», может натворить дел… – До завтра.

Капитан закрыл дверь, прошел в комнату и лег на диван. В голове ни одной мысли, как перед боем… прапорщик говорил, что думать и стрелять – верная смерть, разум должен быть ясным, а понимание цели четким.

Через две минуты Звонарев спал.